Утро номер....

POV Джонина. Ты покачиваешь в пальцах бокал на тонкой ножке и жестом приглашаешь меня войти. Еще только утро, а ты уже пьешь вино. Вчера у тебя была вечеринка, на которую ты меня не позвал, я знаю это, хоть ты и скрывал. От тебя все еще несет духами тех девок, которые предлагали тебе свое тело. Может быть, в этот раз ты принял хоть одну из них? Или все так же играешь в верность? Улыбаешься и расстегиваешь верхние пуговицы рубашки. Скольжу по тебе взглядом и замечаю следы от красной помады на рубашке, которая небрежно торчит из-под черной жилетки. И где же твоя хваленая верность? Но даже так…мне кажется, или ты чувствуешь себя хозяином положения? А ведь это ты первым не сдержался и позвонил мне. Значит, ты проиграл. Но ты как всегда выглядишь, как самодовольный павлин. Даже после загульной ночи ты смотришь на меня так, будто бы это я пол ночи дышал тебе в трубку и просил заглянуть ко мне хоть на минутку. - Зачем звал, хен, соскучился? – здороваться с тобой не было желания, ведь в последний раз, когда ты сел в свою дорогущую тачку и уехал, не сказав ни слова, мы толком то и не попрощались. - Соскучился, ты же знаешь…- твои пальцы скользят по моему запястью и я непроизвольно сжимаю свою ладонь в кулак. Отдергиваю руку, будто бы ничего не заметил. Ты хмуришь брови и подносишь к губам бокал, по глоточку цедишь темно красную жидкость, не отводя от меня взгляда. - Мы давно не виделись, - пустой бокал отставлен на стол, а ты медленно подходишь и наклоняешься к моему лицу, - хочешь выпить? - Отойди Лухан, от тебя несет алкоголем, - отодвигаю тебя в сторону, а ты лишь тихо смеешься, - мне нельзя алкоголь, ты ведь знаешь. - Да, ты же у меня еще такой малыш. - У тебя? – оскаливаюсь я. Ты неисправим. Мы познакомились два года назад, когда мне было семнадцать, и уже тогда ты был гордым двадцатилетним парнем, хотя я всегда считал тебя лишь заносчивым выскочкой. Сейчас тебе двадцать два и ты вовсю гуляешь по клубам, цепляешь девушек, с которыми не спишь и клянешься мне в верности до гроба. Да кому она нужна, твоя чертова верность, если ты каждое утро после секса просто садишься в свое авто и уезжаешь, бросив на прощание жалкое: «Я позвоню»? Я уже ненавижу твою машину! - Ты звал меня только потому что соскучился? Или тебе снова захотелось поиметь меня и бросить? Мои слова жестоки, ведь я вижу, как кривится твое милое личико после этих фраз. Но за два года ничего так и не поменялось. - Не говори глупостей, Джонин, - ты предпринимаешь новую попытку сближения, и на этот раз я не сопротивляюсь, - в этот раз все будет не так. - Конечно не так, - соглашаюсь, - ведь это я приехал к тебе домой, а не ты ко мне и тебе не нужно будет уезжать. Значит, ты завтра утром вызовешь мне такси? Или я буду добираться своим ходом? Ты шумно выдыхаешь и отворачиваешься к столу. Выливаешь в бокал остатки вина и залпом выпиваешь. Тебя что-то беспокоит? Откуда столько недовольства после веселой гулянки? - Джонин, - твое горячее дыхание опаляет мою шею, а я даже не успеваю удивиться тому, как быстро ты оказался рядом со мной, - мне все это надоело, понимаешь? В горле уже стоит вся эта жизнь. Почему я каждый раз уезжаю от тебя? - Об этом я должен у тебя спросить… - Почему ты меня не останавливаешь? - а вот такого вопроса я от тебя не ожидал, пытаешься перекинуть на меня всю вину? -Да как ты можешь? – рычу я и скидываю твои руки со своих бедер, - тебе все надоело, а мне, думаешь, нет? Да я каждое утро жалею обо всех наших совместных ночах! И я не знаю, почему ты уезжаешь, но каждый раз мне хочется выть от бессилия, потому что я знаю, что все повторится снова, но не изменится ни на грамм! Все наши встречи будто по сценарию: ты, секс, твоя машина, «я тебе перезвоню»! И знаешь что? Я больше по этому сценарию играть не намерен. А вот этих слов ты, кажется, слышать совсем не хотел. Руки безвольно повисают вдоль туловища и ты сразу же становишься каким-то жалким и болезненным. - Отдай мне ключи от квартиры. Ты некоторое время молчишь, а потом молча уходишь на кухню. Видимо ты решил хорошо напиться, прежде чем я уйду. И я не ошибся: в руках ты снова несешь бутылку. Только на этот раз коньяк. - Ты меня совсем не слушал, - хрипло шепчешь ты, и у меня дыхание перехватывает от твоего голоса. Хочется тут же сбежать из твоей квартиры, забыв про ключи, - или не хотел слушать. Я наблюдаю за тем, как ты до верхов заполняешь бокал алкоголем. Разве можно стаканами глушить коньяк? Но не успел я как следует испугаться, как ты поворачиваешься ко мне и по локоть закатываешь рукава своей белой рубашки. - Давай- ка я объясню тебе еще раз. А вот теперь ты начинаешь меня немного пугать. Нездоровый блеск в твоих глазах и мерное покачивание алкоголя в бокале рождают во мне смутное чувство тревоги за…свою жизнь? - Хен, ты слишком много выпил, да и вообще… Но ты как будто не слышишь меня – твои руки властно сжимают мои бедра, а затем я больно впечатываюсь спиной в холодную стену. - Мне надоело, что ты не считаешь меня своим. Каждую ночь, когда ты мне отдаешься, я читаю в твоих глазах уверенность в том, что произойдет утром. Каждую ночь ты думаешь о том, что я снова уйду. И я ухожу, просто потому что не хочу чтобы твои ожидания не оправдались, просто потому что если я останусь рядом с тобой, то мы очень сильно поругаемся и ты будешь чувствовать себя виноватым. А так виноватым всегда остаюсь я! Так тебе легче живется? Впервые за два года я смотрю в твои глаза так пристально и впервые мне нечего тебе сказать. Выходит, что все это время…один я был дураком? А теперь нужно извиняться? Ты видишь изумление в моих глазах и снова улыбаешься. Но от этой улыбки добра ждать не приходится. - Я вижу, что ты осознал свои ошибки и переосмыслил жизнь. Поэтому теперь я попытаюсь все эти твои ошибки простить. - Попытаешься? – и я снова не успеваю испугаться, потому что ты уже тащишь меня за руку в свою комнату. - Просто будь послушным и попытайся получить удовольствие. А пока что расслабься и перестань так таращить на меня свои глазенки, - сказал ты и вышел из комнаты. - Быть послушным? Да за кого этот хен меня принимает? За дрессированную собачку? Но вскоре я понял, что Лухан считает меня отнюдь не собачкой. Когда он вошел в комнату, в его руке был все тот же бокал коньяка, который пугал меня раньше. А во второй руке он держал шоколад. - Я знаю, как ты ненавидишь шоколад, поэтому специально подыскал вкусняшку с семидесятью процентами какао. - Вот что значило твое «попытайся получить удовольствие». Ухмыляешься. Знаешь же, что потом я на тебе отыграюсь. В следующий раз притащу твой «любимый» клубничный джем и… Но ты снова прерываешь мои мысли и я молча слежу за тем, как ты стягиваешь с себя ботинки и джинсы. Жилет тоже покидает твое тело. Но раздеваться дальше ты не торопишься. Оставляешь все «вкусняшки» на тумбочке около кровати и открываешь один из ящичков. Мои глаза округляются, когда ты достаешь оттуда черный жгут. - Однажды я сильно повредил свою ногу и кровь текла на переставая, тогда врачи завязали мне этот жгут, чтобы остановить кровь. Тогда мне было очень больно. И сейчас мне очень больно, поэтому я привяжу им тебя, чтобы остановить. - Остановить? Но ты даже не соизволил пояснить свои слова, а просто вжикнул молнией на моей кофте и стянул ее с плеч, а потом опрокинул меня на кровать. Ты выглядишь таким слабым и хрупким, что иногда боишься сделать резкое движение, чтобы не поломать твои тонкие ручки, но в такие моменты появляется четкое осознание всей твоей силы. Одной рукой обхватываешь мои запястья и во мгновение ока перетягиваешь их жгутом, и через несколько секунд мои руки крепко привязаны к железной спинке кровати. - Лухан, что за… - Молчи, - шепчешь ты и наклоняешься, легонько проводя языком по моим губам. И я уже почти готов отдаться тебе даже так, но потом ты садишься на мои бедра и тянешься рукой до тумбочки. Снова держишь бокал за тонкую ножку. - Сегодня я совершу кое-что противозаконное, - улыбаешься и чуть-чуть отпиваешь из бокала. - Ты уже совратил несовершеннолетнего, какую статью ты себе еще хочешь? - Мммм, это не потянет на статью, малыш, я просто напою тебя. Завтра у тебя будет болеть голова, но ты это заслужил. - Что? – неверяще выдыхаю я, - ты не посмеешь! - Еще как посмею, - серьезно говоришь ты и хватаешь мое лицо ладонью, заставляя открыть рот. С силой мотаю головой из стороны в сторону, но ты встаешь с меня и с силой просовываешь колено между моих ног, надавливая на пах, и я округляю губы в немом стоне. Ты пользуешься моментом и заливаешь мне в рот жгучую жидкость. Через силу проглатываю ее и обреченно вздыхаю. Похоже сегодня ты серьезен как никогда. - И как ты все время пьешь эту гадость? – хриплю я. - Через пару лет поймешь, как – отвечаешь мне и сам отпиваешь коньяк, - хочешь еще? - Нет, - отвечаю я, но знаю, что мой ответ для тебя ничего не значит. - А, ну да, как же я мог забыть. Коньяк нельзя пить просто так. Я вспоминаю про шоколад и тихо рычу, пытаясь отодвинуться от тебя, но все бесполезно. Ты шуршишь оберткой и снова садишься на мои бедра. - Тебе придется, - отламываешь кусочек от плитки и зажимаешь его в ладони. Это немного удивляет меня, ведь я уже готов был сопротивляться твоим попыткам впихнуть в меня шоколад. Но когда ты разжимаешь ладонь, твой замысел становится мне понятен. - Ах ты, проходимец, - я даже почти восхищен твоей изобретательностью. - Конечно, - ухмыляешься ты и кончиком языка слизываешь шоколад со своей ладони, - а теперь твоя очередь. Подносишь палец к моим губам и немного надавливаешь на них, просовывая палец в мой рот. Горький вкус тут же оседает на языке, заставляя поморщиться, но это не так уж и противно, ведь это же ты. А ты продолжаешь ухмыляться, глядя на то, как я морщусь, слизывая горький вкус с твоей ладони. - Джонин-а, ты даже не представляешь, как потрясающе выглядишь сейчас, - шепчешь, и я кусаю тебя за мизинец. - Ай! Противный мальчишка. А я даже доволен собой. Тебя возбудил и себя порадовал. Но на этом мои мучения не закончились, потому что на кровати лежала почти целая плитка шоколада, а в руке ты все еще держал бокал с остатками коньяка. - Пришло время повторить, - и ты снова зажимаешь мое лицо, после чего я чувствую, как все, что было в бокале, обжигает мое горло. Но у меня уже нет желания сопротивляться – все равно все будет по-твоему. На твоей стороне преимущество и…жгут. Ты откидываешь пустой бокал на ковер, совсем не заботясь его судьбой, а потом расстегиваешь свою рубашку. - Эротично, - говорю я, когда рубашка падет с твоих плеч и ты откидываешь ее небрежным жестом. - Все ради тебя, - хрипло отвечаешь ты и снова зажимаешь в ладони кусок шоколада. Он тает и ты размазываешь его по моей груди, а потом по-девчачьи выводишь на моем животе шоколадное сердце. - Как романтично, - небрежно бросаю я, а ты уже наклоняешься к моему животу и слизываешь языком левую половину нарисованного сердечка. - Обожаю, - выдыхаешь ты, целуя кубики моего пресса. - Обожаешь мое тело? – а я уже весь мурашками покрылся от твоих игр. - Обожаю шоколад, - выдаешь ты и я тихо шиплю, пытаясь извернуться и пнуть твой наглый тощий зад коленом. - Не горячись, детка, твое тело я люблю не меньше, иначе я просто пошел бы и попил чаю с шоколадкой. Думаешь, что этими словами смягчил мое недовольство? Как бы не так. - Я вижу упрямство в твоих глаза, Джонин-а, - шепчешь ты и снова наклоняешься надо мной, продолжая слизывать с моей груди шоколадные разводы. А я изо всех сил пытаюсь не стонать, поэтому крепко сжимаю зубы. Но ты хитрее меня, поэтому я захлебываюсь от нехватки воздуха, когда ты расстегиваешь пуговичку на моих штанах и проникаешь рукой под мое белье. Обхватываешь ладонью член и надавливаешь большим пальцем на головку, начиная слегка массировать. - Ну что, так и будешь играть в молчанку, или уже постонешь немного? Я не хочу сдаваться так просто, но мое дыхание сбивается и алкоголь дает о себе знать, понижая мою терпимость, поэтому ты победно улыбаешься, когда из моей груди вырывается первый полузадушенный стон. - Лухан-а… Ты решаешь не тянуть больше время и стягиваешь с меня штаны вместе с боксерами, а потом дораздеваешься сам и накрываешь меня своим телом. - Мы перестали играть в «Плохого Лухана»? Зря я напомнил, потому что в твоих глаза снова появляется этот блеск. Я сам не замечаю, как в твоих руках снова появляется кусок этого адского шоколада. - Нет, - говоришь ты, а потом обхватываешь шоколад губами, наклоняешься ко мне и я снова ощущаю горький привкус на своих губах. Пытаюсь сопротивляться, крепко сжав губы, но ты языком проталкиваешь шоколад в мой рот и я снова сдаюсь, а ты громко причмокиваешь и кусаешь мои губы, пока кусочек шоколада растворяется на моем языке. - Обожаю, - повторяешь ты, - всего тебя обожаю, а ты просто дурак. Твои бедра уже трутся об мои и я чувствую, как сильно ты меня хочешь. Сгибаю ноги в коленях и шепчу между поцелуями: - Лу…Лу…возьми меня уже… Ты спускаешься дорожкой поцелуев по моей груди, оставляя мокрые красные следы, а потом садишься между моих ног. - Как скажешь. И потом я чувствую, как в меня проникают твои пальцы. Медленно и мучительно они входят в узкий проход, а я рефлекторно сжимаюсь, но ты сгибаешь пальцы, пытаясь что-то нащупать и, вскоре, я захожусь протяжным стоном. Ты успокаивающе гладишь второй рукой мой живот, помогая расслабиться. Теперь уже не так неприятно ощущать в тебя в себе, но это еще не предел. Ты входишь в меня немного резко и я вздрагиваю, но вскоре успокаиваюсь, потому что ты даешь мне привыкнуть к тебе снова. По правде сказать, за неделю твоего отсутствия я и забыл, каким ты можешь быть терпеливым. Ты продолжаешь входить только тогда, когда я сам начинаю насаживаться на тебя. Когда ты полностью входишь, я на секунду сжимаю кулаки и морщусь оттого, как неприятно жгут впивается в мои запястья. А потом ты начинаешь двигаться и я не знаю, что делать из-за того, что по телу разливается горячая лава. - Хочу, чтобы ты обнял меня, - шепчешь ты и входишь до упора, а потом пытаешься дотянуться до перил кровати, еле достаешь и развязываешь мои руки. Я тут же обхватываю твои плечи. После этого ты уже даже не пытаешься сдерживаться и резкими движениями вбиваешь меня в постель. Наши стоны, наверное, слышат все соседи. Ну и пусть, пускай все знают, что Лухан снова меня поимел. А потом ты рычишь и громко вскрикиваешь, кончая. Пара секунд и я тоже изливаюсь, пачкая наши с тобой животы. Обессилено валишься на меня и я бережно накрываю нас одеялом. - Клянусь, я взорву твою крутую тачку, если ты завтра утром снова куда-нибудь уедешь, - шепчу я и целую твое плечо. Ты лениво потягиваешься и скользишь руками по моей спине. - Не уеду. Ты же меня не отпустишь, правда? Я ничего тебе на это не отвечаю, ведь ты и сам знаешь ответ на свой вопрос. Завтра я перевезу к тебе свои вещи, а послезавтра проколю колеса твоей машины. Тебе придется купить новое авто, потому что это мне до смерти надоело.