Его руки

Руки человека могут многое рассказать о его личности. Например, у дяди Вернона и у Дадли руки большие и мясистые, что в целом соответствует комплекции их тел. Такие руки идеально подходят для нанесения телесного вреда. Чем они крупнее, тем сильнее удар и больше в результате повреждений. У тёти Петуньи не слишком маленькие руки с длинными тонкими пальцами и заострёнными ногтями, которые больно впиваются в кожу, когда она, как обычно, резко хватает меня. И всегда кажется, будто у неё когти, которыми она сейчас проткнет твою кожу до крови. Ещё есть сильные, крупные, мозолистые руки - по ним можно сказать, что человек трудолюбив и часто занимается физической работой. Такой человек способен позаботиться о себе и дорогих ему людях, на него всегда можно положиться. Наверняка, у Чарли Уизли такие руки, но не факт, ведь мне не доводилось разглядывать их. А еще бывают ухоженные, маленькие, мягкие и хрупкие ручки. Это значит, что об их обладателе определенно кто-то заботится. Мои руки не попадают ни в одну из этих категорий. Тонкие пальцы, ладони достаточно малы - одиннадцать лет, проведенные в тёмном чулане под лестницей, отразилось и на руках, и на комплекции тела в целом. Однако мои руки не выглядят ни нежными, ни хрупкими. Они, наоборот, мозолистые и сильные благодаря ежедневной трудовой закалке у Дурслей, а также тренировкам по квиддичу. Следовательно, мои руки нельзя назвать руками человека, о котором заботятся, но в то же время они не являются руками того, кто заботится о других. Глядя на них, можно сказать, что я человек, который обязательно справится с возложенной на него ответственностью и оправдает чужие ожидания. Но на самом деле мне это не нравится, и я бы хотел, чтобы мои руки были небольшими, нежными и хрупкими. Чтобы люди не ожидали слишком многого от меня и не думали, будто я могу самостоятельно справиться со всеми проблемами, а заодно и позаботиться о чужих. Как жаль, что рядом со мной нет человека с крупными сильными руками, который способен всегда помочь мне и достаточно самостоятелен, чтобы не ждать помощи от меня. Как жаль, что это всего лишь мечты… *** Я видел его несколько раз в начале года. Сначала на Чемпионате мира по квиддичу, когда сидел на верхнем ярусе трибун и восхищался его мастерством, наблюдая за потрясающей игрой в омнинокль. Тогда я видел в нём лишь знаменитого ловца, он казался мне божеством, а не реальным человеком. Даже после матча, когда он появился на нашем ярусе вместе со своей командой, я видел перед собой только звезду квиддича, спортивную знаменитость. Во второй раз я встретил его несколько месяцев спустя. Виктор Крам проходил мимо меня, когда я вместе с остальными студентами приветствовал делегации из Дурмстранга и Шармбатона. Несколько месяцев приезжие студенты из других школ жили в Хогвартсе и питались с нами в Большом Зале, но это не подтолкнуло меня к тому, чтобы заглянуть за его мировую славу. Только много позже я понял, что был ослеплён известностью Виктора, и эта мысль заставила меня глубоко разочароваться в себе. Разве сам я не страдал от того же? Люди даже не хотят замечать меня настоящего, а видят лишь придуманный образ и известное имя. К сожалению, я увидел в нем больше, чем просто квиддичного игрока, только когда нас, четверых Чемпионов, собрали вместе для проверки наших волшебных палочек, и чтобы сделать общую колдографию для Ежедневного Пророка. Я был слишком потрясён после ужасного инцидента со Скитер, поэтому слушал объяснения Олливандера в пол-уха. Затем Бэгмен предложил, наконец, сделать снимок, и я еще сильнее разнервничался. В этот миг больше всего на свете мне хотелось развернуться и уйти куда-нибудь подальше. Но Скитер больно впилась наманикюренными ногтями в мое запястье и поволокла меня, как на буксире. Казалось, у этой женщины, так же, как у тёти Петуньи, были когти. Неудивительно, что я сразу возненавидел ее. Судорожно вздохнув, я попытался успокоиться, чтобы не взорваться прямо там, и очень удивился, почувствовав на своем плече чужую руку. Ладонь была большой и тёплой, даже сквозь ткань школьной формы я мог чувствовать мозоли. Сильная хватка не казалась мне жёсткой или болезненной, но она была твёрдой и уверенной, что странным образом избавило меня от волнения. Большой палец слегка погладил моё плечо, заставляя расслабиться и забыть о раздражении. Я наслаждался прикосновением человека, имеющего такие сильные и надёжные руки, поэтому благополучно пропустил момент, когда была сделана групповая колдография. Однако Скитер не успокоилась на этом, и, когда она заявила, что собирается сделать отдельные снимки, я испытал первобытный ужас. Что-то ёкнуло от страха в животе, когда я представил себе, что снова попаду в лапы этой… женщины. Да и теплая ладонь больше не согревала мое плечо. - Я пас, - отрезал приятным низким голосом парень, стоявший позади меня, и я узнал в нем Крама, когда он прошёл мимо меня к выходу. - Групповой снимок - ладно, но если вы хотите сделать индивидуальный, то для начала переговорите с моим пресс-секретарём. - Ну, что ж. Обойдемся без... - начала Скитер. Она не выглядела расстроенной от того, что не получит снимок и интервью знаменитого Крама. В ее цепких глазах заискрился жадный блеск при взгляде на меня, и я, содрогнувшись, решил для собственного же благополучия быстрее ретироваться. - Мне тоже пора идти, - поспешно оборвал я женщину и, немного отстав от Крама, бросился к двери. - У меня есть... ещё уроки. И домашняя работа, много-много домашней работы, - сымпровизировал я, и мы вдвоём вышли из комнаты, оставляя за собой недовольную Скитер и улыбающегося Дамблдора. Как только дверь закрылась, и мы остались одни в коридоре, я с улыбкой повернулся к болгарину: - Спасибо, - пробормотал я, искренне благодаря за помощь. Он ничего не ответил, только кивнул и криво улыбнулся, показывая, что понял меня. А затем мы разошлись по своим делам. Позже я вообще не вспоминал о том коротком разговоре, я был занят уроками, всячески уклонялся от попыток Гермионы вовлечь меня в свою новую организацию "по защите прав эльфов", бегал от Рона, как от чумы. Затем Скитер наваяла очередной шедевр, и результатом этого стал новый шквал насмешек от Малфоя и его компании. Появились малфоевские значки "Поттер - Вонючка", и, как будто этого было не достаточно, Хагрид показал мне огромных драконов, предназначенных для Первого Испытания. Проще говоря, у меня не было времени думать о Краме и его руках. Мы с ним не виделись вплоть до Первого Испытания. Перед его началом чемпионы собрались в палатке, ожидая рассказа о будущем задании. Тот факт, что мне достался самый опасный дракон из всех, вызвал во мне самый настоящий страх, и я с трудом обуздал панику, грозившую взять верх над разумом. Разумеется, на присутствие Крама я просто не обращал внимания, хотя мы и находились наедине в ожидании своей очереди в течение нескольких томительных минут. Я не замечал его до тех пор, пока не оказался в больничной палатке, где мадам Помфри склонилась над раной на моем плече. Когда кусок брезента, закрывающий вход, был откинут в сторону, я встретился взглядом с парой чёрных глаз, которые пристально разглядывали меня. Крам внимательно посмотрел на рану на моем плече, а затем подошёл к моей кровати. - Ты превосходно летал, - с акцентом произнес знаменитый ловец Дурмстранга, чем сильно меня смутил. Когда ушла колдомедик, он положил свою тёплую руку на моё неповреждённое плечо и легко провёл большим пальцем вдоль основания шеи, и я почувствовал, как напряжение стало отпускать меня. Я быстро расслабился от приятного прикосновения таких сильных рук. Даже адреналин, всё ещё бегущий в крови и заставляющий меня нервничать и волноваться, тоже, казалось, отступил. - Спасибо, - пробормотал я с улыбкой на губах. Благодарил я вовсе не за похвалу. Крам вновь кривовато улыбнулся и кивнул, понимая меня без слов. Он не убирал руку до тех пор, пока в палатку не ворвались Гермиона и Рон. Даже тогда Крам остался стоять рядом со мной, а затем я ушёл узнать у судей мои баллы. Даже шок от того, что я разделил первое место с Виктором, не заставил меня забыть о второй нашей встрече, а в особенности о его руках, ведь ощущение от них чётко отпечаталось в моей памяти. Стремительно неслось время, и вот уже на носу Святочный Бал, на который каждый должен прийти со своей парой. А я и Рон всё ещё оставались без партнёрш. Я был просто не в состоянии даже думать о девушках, а когда я по дружески попросил Гермиону выручить меня, она заговорщицким тоном сказала, что её уже пригласил Виктор Крам. Судя по всему, он выбрал ее, потому что она была умной и спокойной. В общем, моя подруга являлась полной противоположностью девочкам-фанаткам, которые, глупо хихикая и шушукаясь, стайками тянулись за Виктором, куда бы он ни пошёл. Потом Рон совершил большую глупость, заявив Гермионе, что она просто врет и никто ее не пригласил, а Гермиона взяла с меня слово не говорить никому, кто будет её партнёром на балу. И вот уже накануне Святочного Бала я, сделав титаническое усилие, пригласил сестричек Патил для себя и для Рона. В назначенный день я попытался укротить копну своих чёрных непослушных волос, но как всегда проиграл. Затем поправил парадную мантию, которую для меня ещё летом любезно купила Молли Уизли, и, закончив со сборами, вышел в гостиную, чтобы дождаться Парвати. В вестибюле мы встретили Гермиону и Крама. Мысленно я просто давился от смеха, до того уморительно выглядел Рон, глупо таращивший глаза на Гермиону, Она выглядела просто прекрасно в чудесном бальном платье, с превосходно уложенной причёской. Одной рукой Крам обнимал её за талию, ладонь покоилась на ее бедре, и я вспомнил, как приятны прикосновения этих тёплых и сильных рук. Затем я вдруг почувствовал, как сильно мне хочется, чтобы его руки обнимали сейчас только меня. Но я поспешно прогнал прочь такие странные мысли. Входя в Большой Зал, я сосредоточился на том, чтобы случайно не оступиться и не выставить себя на посмешище. К счастью, появление Гермионы произвело настоящий фурор и приковало всеобщее внимание. Моя партнёрша выглядела гораздо уверенней меня, но ее рука, слегка сжимающая мою, была слишком узкая, а пальцы - слишком тонкими. С великим облегчением я помог Парвати усесться за праздничный стол и обрадовался, что Гермиона и Крам заняли места рядом со мной. Нам подали много необычных блюд, но я, чтобы не гадать, что чем является, выбрал просто свиные отбивные. К трапезе все приступили одновременно, и за столом послышались оживлённые разговоры. Флёр критиковала еду и декор бального зала, но девушку никто не слушал, кроме её восторженного ухажёра, да и это было под вопросом, ведь он был слишком захвачен вейловским очарованием, чтобы отвлекаться на такие пустяки. Парвати обсуждала с девушкой Седрика, Чжоу Чанг, вечерние туалеты гостей, а я, повернувшись к Гермионе и Краму, присоединился к их разговору об отличиях между Хогвартсом и Дурмстрангом. Так как Крам сидел в середине нашего трио, само собой получилось, что я склонился к нему, чтобы лучше расслышать слова Гермионы. И надо признаться, эта близость не казалась мне чем-то неприятным, и я против неё нисколько не возражал. Время веселья быстро кончается – таков всем известный закон подлости. Вот и приятный ужин подошёл к концу, ознаменовав открытие танцев. Настал момент, которого я так боялся. Выйдя на танцпол, я положил своей паре руки на талию, как учила нас Макгонагалл, и почувствовал, что Парвати повторила мои действия. В очередной раз я поразился хрупкости ее рук - это напомнило мне, что я должен вести, хотя едва знаю основные движения. Когда заиграла медленная торжественная мелодия, мне чуть не стало плохо, и страстно позавидовал позиции "ведомых". Мне предстояло станцевать первые две композиции, так как на этом настояла Парвати. Но вторая песня была быстрее первой, и мне удалось убедить мою партнершу в необходимости отдыха. Найдя Рона и Падму, я подошёл к своему другу, а близняшки ушли, скорее всего, чтобы взять себе что-нибудь выпить и найти более подходящих кавалеров. - Как дела? - спросил я у Рона, плюхнувшись на сиденье рядом с ним. Я был счастлив, что танцевальный кошмар позади. Лакированные чёрные туфли были жутко неудобными, как и весь мой парадный костюм. Рон не ответил на вопрос и, схватив со стола бутылку сливочного пива, несколько раз отхлебнул прямо из горлышка. Его взгляд был устремлён на Гермиону, танцующую с Крамом. По их счастливым улыбкам видно было, что они наслаждаются обществом друг друга. Поглядев исподлобья пару минут, Рон повернулся ко мне и спросил обличающим тоном: - Ты ведь знал, не так ли? - Знал что? – поразился я тому, в каком отвратительном настроении находится друг. - То, что она с Крамом! - рассердился Рон. Я настороженно посмотрел на него, раздумывая, что ответить, чтобы не рассердить его еще больше. Моё молчание, видимо, сказало ему всё, что он хотел услышать, потому что он тут же вскочил со стула и пинком отшвырнул его назад. - Братаетесь с врагом, вы оба! – он обвиняющим жестом ткнул в мою сторону пустой бутылкой. - Не думай, что я не видел вас за ужином, приятель! - Врагом? - переспросил я в замешательстве. - Почему Крам должен быть врагом? - Он - чемпион из другой школы, Гарри! Он общается с вами только потому, что хочет выведать ваши слабые места! - Рон, это... - Ладно, ладно! - закричал он и вскинул вверх сжатый кулак. - Зачем же слушать меня, да? Ведь я всего лишь лучший друг! - гневно завопил Рон и бросился прочь, оставив меня в полной растерянности. - Что тут произошло? – Гермиона присела на стул, обмахивая ладошкой раскрасневшееся лицо. - Сам не пойму, - в недоумении ответил я. - Что ж, - Гермиона пожала плечами. - Виктор пошёл за напитками, - она ослепительно улыбнулась кому-то, и я обернулся посмотреть на того счастливца. Крам - теперь уже, видимо, Виктор, - приближался к нам с двумя бутылками сливочного пива и с таким же ошалело-счастливым видом. - О, Гарри, не знал, что ты здесь. Я принесу ещё. - Он извинился, заметив меня, но я отмахнулся и улыбнулся, когда он назвал меня по имени. В итоге мы разделили обе бутылки между собой, передавая их по кругу, словно очень близкие друзья. Даже удивительно, как мы сблизились за один только вечер…. Было бы глупо не замечать, что я и Виктор пили, в основном, из одной и той же бутылки, передавая её друг другу по очереди. Время от времени его пальцы задевали мои, а мои губы касались горлышка сосуда там, где недавно были его губы. - Ты хочешь ещё танцевать, Герм-иво-на? - спросил Крам, когда сливочное пиво кончилось, а медленная классическая музыка сменилась на более современные и быстрые мелодии. - О, нет! - покачав головой, рассмеялась Гермиона и пошевелила пальчиками ног, с которых недавно скинула туфли. - Мои ноги слишком устали - я не привыкла так долго ходить на каблуках, - извинилась она перед Крамом. А я мысленно посочувствовал ей, ведь никто из нас не мог себе представить, каково это - носить туфли на каблуке. Даже просто ходить в них кажется мне невозможным, поэтому я был впечатлён, что Гермиона, как и остальные девочки, пришла в туфлях на Святочный Бал и даже умудрялась танцевать. - А ты, Гарри? - Что? Я не умею танцевать! - удивлённо воскликнул я, но, посмотрев на его руки, пожалел о словах, сорвавшихся с моих губ. - Я могу научить, - настаивал Крам. Я оторвал взгляд от его рук и увидел в его глазах понимание. - О, хм... ну, ладно, - неуверенно ответил я и почувствовал, как загорелись мои щёки, когда он предложил мне свою руку так, как приглашают девушек на танец. Гермиона засмеялась и пожелала нам удачи, пообещав, что будет болеть за нас. К счастью, Крам не повёл меня на танцпол, а просто занял свободное место недалеко от Гермионы. - "Ведущий" или?.. - спросил он, но, очевидно, ответ был известен заранее, потому что я тут же передал ему инициативу. Занимая свою позицию, я вложил правую ладонь в его левую, а другую положил ему на плечо. Сильная рука надёжно держала мою маленькую ладошку, а вокруг талии я чувствовал тепло от его второй руки. Мы вместе считали шаги - раз, два, три, раз, два, три - перемещаясь по квадрату. Направляя меня в нужную сторону, он то слегка надавливал на талию, то легонько тянул за руку. Гермиона постукивала по полу ногой, точно попадая с нами в такт. Я вскрикнул, когда Крам неожиданно закружил меня, но затем засмеялся от восторга. Он управлял танцем так легко и свободно, что мне оставалось только наслаждаться ролью "ведомого". Мы еще кружились, но затем я случайно споткнулся и испугался, что упаду, однако Крам дернул меня на себя, и его рука переместилась с моей талии на поясницу. Он притянул меня к своему тёплому сильному телу – пожалуй, слишком близко, зато я чувствовал себя в безопасности, ведь его крепкие руки, обвившиеся вокруг меня, давали то в чем я нуждался – защиту и поддержку. Мелодии сменялись, а мы все танцевали, прижавшись друг к другу. А потом популярная группа "Ведуньи" наполнила Большой Зал своей музыкой, и все вокруг запрыгали и закричали от восторга. Гермиона устремилась к нам, даже не вспомнив о туфлях под столом. Втроем мы ринулись в бурлящую толпу и танцевали до тех пор, пока ноги не заныли от боли. Но даже когда уже под утро мы прощались в холле, счастье все еще сияло в наших глазах.