Ветер, приносящий боль.

-Ты такая хорошенькая,- прошептал он ей на ухо. Она издала стон, который смешался с её плачем. Ей было очень больно. Когда все началось, она перестала верить в Бога. Но сейчас она снова верила, потому что болело не тело. Болела её душа. Такую боль она никогда не испытывала. Она не колола, не тянула, не резала её, но было в сотни раз больнее реальной боли. Он был сверху. Он прижимался к ней, целовал её тело, ласкал её и трахал, как будто они были любящей парой, но это было не так. Всего лишь несколько часов назад она считала его милым служителем Римской церкви из Ватикана. Негласным сыном Римского папы - Патриком Маккенной. А теперь он стал её насильником. Она не ожидала от него такого, она кричала и вырывалась, ей даже казалось, что это был сон. -Пожалуйста не надо! Нет, НЕТ! Я НЕ ХОЧУ! Он разозлился, он стал наносить ей удары один за другим, лицо, живот, заламывал ей руки. Несколько раз он хорошенько ударил её о столешницу, схватив её за волосы. -ЗАТКНИСЬ, ГРЕБАННАЯ ШЛЮХА, ЗАТКНИСЬ!- его крик стоял у неё в голове. Он прекратил только тогда, когда она валялась у его ног, сжавшись в комок и закрыв лицо руками. Она больше не кричала, она бесшумно давилась слезами. Она боялась его снова разозлить, боялась, что не выдержит новой порции побоев. Она боялась смерти. Он присел рядом с ней, аккуратно взял за плечи и привел её в сидячее положение. Патрик убрал её руки от её лица. Заплаканные глаза, ссадины на скулах, нос и губы были разбиты, в глазах был совсем не страх. Он видел в её глазах, какой-то свет, который манил его. Она смотрела на него. Он был красив, добр, ласков. Ей казалось, что она сходит с ума. Этот человек просто не мог несколько минут назад жестоко избивать её. Он просто не мог. Он же такой хороший. Она бы даже согласилась на секс без обязательств с ним, чтобы потом вспоминать хотя бы одного хорошего мужчину в её жизни. -Я сошла с ума?-тихо прошептала она. Когда ей было 16, то её изнасиловал отчим, но ей никто не верил. Её таскали по врачам, но пришли к выводу, что она переспала с каким-то парнем, а вину сваливает на отчима. Ей сейчас казалось, что отчим её тоже не насиловал, она просто все придумала, как придумывает сейчас. -Зачем ты такое выдумываешь? - с улыбкой произнес он,- Грех придумывать себе болезни. Туман заполнил её голову, она не понимала, что происходит. Все просто не сходилось... Она вернулась к реальности, от того, что Патрик нежно ласкал её тело. Он целовал её шею, а рукой залез под блузу и нежно поглаживал её правый сосок. Он заметил, что она снова осознано смотрит вокруг. -Мне помочь или ты сама хочешь раздеться,- тихо произнес он. -Я сама,-её голос был необычно тихим и глухим. Он освободил её от своих объятий, чтобы она могла раздеться. Она повернулась к нему спиной и медленно стягивала с себя одежду. В голове была мысль о побеге, но мысль, что он её догонит и снова будет бить заставила её не думать об этом. Она слышала, как он что-то делал за её спиной, но не думала об этом. Она не хотела знать, что будет дальше. -Я вижу, ты закончила. Девушка сидела к нему спиной и слегка наклонила голову в знак согласия. Он подошел к ней и сел рядом. Он был полностью обнажен. Она видела его голые колени, но не смотрела выше. Ей было страшно. -Ты знаешь, что я от тебя хочу? -Нет. Она не смотрела на него, но знала, что он улыбнулся своей светлой и чистой улыбкой. -Встань на колени передо мной, - ласково произнес он. Она сделала как он сказал. Она стояла перед ним и смотрела в его глаза снизу вверх. -Пожалуйста, н-не н-н-надо. Я никому ничего не скажу,- выдавила из себя она. Она знала, что это глупо. Все жертвы так говорят своему насильнику, но это не имеет смысла. Это наоборот их заводит. На этот моменте насильник уже знает, что у неё больше нет сил сопротивляться, он её сломал. Теперь она полностью в его власти. -Ты же не хочешь меня снова расстроить?-такая ласковая фраза, но его рука уверенно легла на её затылок. Смысла сопротивляться не было. Вкус его тела смешивался со слезами, которые попадали ей в рот. Она уперлась руками в края кровати и зажала простыни в кулаки до упора. Она приняла темп, который задала ей его крепкая рука. Она знала, что сейчас ему хорошо и терпела, чтобы потом ей не было очень плохо. Внезапно он её отстранил. Он потянул её на кровать. Вот он уже возиться внизу её живота, ему не терпится проникнуть в неё, но она совсем не возбуждена. Он знает что нужно делать, и через несколько минут его пальцы добиваются того, что между ног у неё полно влаги. Он легко входит, закинув её ноги себе на пояс. Она даже не сжимается во время толчков. Все бессмысленно. Он прильнул своим телом к её телу. -Ты такая хорошенькая,- прошептал он ей на ухо. Она издала стон, который смешался с её плачем. Ей было очень больно. Когда все началось, она перестала верить в Бога. Но сейчас она снова верила, потому что болело не тело. Болела её душа. Такую боль она никогда не испытывала. Она не колола, не тянула не резала её, но было в сотни раз больнее реальной боли. Он был сверху. Он прижимался к ней целовал её тело, ласкал её и трахал, как будто они были любящей парой, но это было не так. -Я тебя ненавижу,- прошептала она, надеясь, что это последние слова в её никчемной жизни. -Ненавидишь?-шипит он ей в лицо, но даже во время этого он по-прежнему хороший. Она не знала сколько прошло времени. Мгновение или несколько часов. Она уже лежала на животе. -Думаю, что в моей подготовке ты не нуждаешься. Она прекрасно все поняла. Ей только осталось до боли закусить подушку и сжать руки в кулаки. У неё никогда такого не было. Она физически было не готова. Боль заставила её завыть с сжать даже пальцы ног. Ужасно медленный темп. Долго входит и долго выходит. Ей казалась, что она в Аду и эта пытка продолжается столетия. Подошла его разрядка. Она чувствовала, как он сильнее вжался в её тело и несколько раз дернулся. Пустота. Все кончено. Девушка, которую он так любит рыдает от боли, которую причинил ей он. Он не видит её лица, но он видит её руки в крови. Она сжимала кулаки так сильно, что ногти впивались в её кожу. Он не хочет уходить, но не может остаться, потому что снова заставит её страдать. На улице воет ветер. Ветер знает, что он сделал. И теперь спустя несколько лет, он не может слушать шум ветра, потому что он говорит ему, что он сделал.