Я так и знала...

Кувыркнувшись со ступенек и чуть не пропахав носом зелененькую травку, я с грехом пополам добралась до борта и удачно навернулась на пирс, ничего себе не сломав и заработав всего лишь небольшой ушиб на своей многострадальной заднице. Даже не обернувшись, я быстренько заковыляла в сторону леса, поскольку соваться в город в таком виде я не рискнула. Поблуждав аки Зоро по лесу и найдя себе подходящее дерево с искривленным у земли стволом, я уселась на импровизированную скамейку и, прижав к груди свое барахло, в очередной раз разревелась. Вот вы, наверное, думаете, что я больная на голову истеричка с раздвоением личности? А какой я должна была стать, будучи отделенной от сверстников непреодолимой стеной – своей аллергией на алкоголь? Ведь в любой компании на меня всегда подозрительно косились, считая в лучшем случае странной. И потому мне приходилось подстраиваться, быть той, кого не стоит спаивать, иначе выйдет себе дороже. Я стала троллить всех, кто попадался мне под руку. Мой единственный друг Вадик активно помогал мне социализироваться таким вот экстремальным способом. Ну и вот, как говориться, чем поливали, то и выросло. Прорыдалась я довольно быстро, видимо предыдущие срывы заметно ослабили реакцию на стресс, и организм восстановился в считанные минуты. Накатила усталость, и я буквально сползла по стволу на землю. Глаза закрылись сами собой, и я так и не поняла, потеряла ли я сознание или просто уснула. Наверное, все же уснула, поскольку снился мне мой блондинистый рыцарь, дымящий сигаретой. Вооруженный половником, и верхом на Зоро, он отмахивался от толпы разодетых в кружево и перья дозорных, стараясь пробиться сквозь эту толпу. А я сидела на коленях у Иванкова и слезно умоляла того не делать из меня мужика, объясняя это тем, что моему Санджи-куну это не понравится. Ива-сан рассмеялся и воткнул свои ногти мне под ребра. Я заорала и проснулась, подскочив на месте и потирая пострадавший бок, который нещадно болел. Естественно первым делом я проверила свой организм на наличие и отсутствие определенных половых признаков. Заглянув в трусы и пощупав грудь, я облегченно выдохнула: мой базовый комплект остался при мне. Фу-у! Какое счастье! Услышав странный звук где-то справа, я резко повернулась и столкнулась взглядом с моим обожаемым коком. И все бы ничего, но тоненькая струйка крови из носа премило сдала своего хозяина, что он видел мои самоощупывания и саморазглядывания, и это произвело на него неизгладимое впечатление. Я нервно хихикнула и быстро спрятала руки за спину, вызвав не менее нервный смешок у него. Несколько мгновений мы пытались сдержать рвущийся наружу смех, но, в конце концов, не выдержали. В приступе хохота, я рухнула на колени, кулаками размазывая слезы по щекам, а мой драгоценный рыцарь, держась рукой за подтянутый живот и опершись другой, согнутой в локте, на дерево, прислонился к ней лбом, смеясь и мелко подрагивая плечами. Вот теперь стресс окончательно отпустил, и я даже передумала мстить некоторым членам самой безумной пиратской команды на Гранд Лайн. Но мелкие пакости я им все же устрою. Когда я отдышалась и смогла взглянуть на мир ясным взором, мой милый Санджи-кун, запрокинув голову и прикрыв глаза, сидел на земле, прислонившись к дереву и сложив руки на широко расставленные и согнутые в коленях умопомрачительно длинные ноги, и медленно выдыхал колечки дыма. Чуть растрепанные золотые волосы и высоко вздымающаяся грудь под расстегнутой рубашкой неслабо возбудили мою и без того нездоровую фантазию, придав моим мыслям рейтинг Р, плавно переходящий в НЦ-17, а порой и в НЦ-21. Действительно, будь я еще менее адекватной или хоть сколько-нибудь выпившей, я не преминула бы воспользоваться расслабленностью одного очень доверчивого к женщинам блондина, который выглядел так, словно только что занимался сексом. Хочу его. Где, когда, как – все равно. Хочу. Черт! Что за наваждение! У меня, похоже, крыша уже чемоданы пакует и вот-вот ручкой приветливо махать начнет. А ведь он сидит и вообще ничего не делает! А я сейчас слюной захлебнусь! Я низко наклонила голову, чтобы скрыть лихорадочно заблестевшие глаза, которыми я Санджи-куна уже успела раздеть. Чуть влажные пряди перекрыли обзор и неожиданно отвлекли от высокорейтинговых планов на счет моего любимого принца, поскольку цвет их сильно меня напряг. Настолько, что все мое перевозбужденное либидо будто окатили ледяной водой на морозе: я и думать забыла о чем-то кроме очередной подставы со стороны моего личного усложнителя жизни, благодаря которому я и оказалась здесь. – Санджи-кун, – позвала я, ухватив себя за прядь, и, скосив на нее глаза, стала рассматривать под разными углами. – Да, Ира-тян? – отозвался он, повернув голову в мою сторону. – Скажи, какого цвета у меня волосы? Мой милый джентлькок несколько секунд рассматривал мою шевелюру, а потом, подкуривая очередную никотиновую палочку, задумчиво произнес: – Не могу точно сказать, здесь, в тени, не особенно хорошо видно разницу между оттенками, – он поднялся, отряхивая свои черные брюки. – Давай выйдем на солнце, и я тебе отвечу наверняка, – Санджи-кун протянул мне свою ладонь, помогая подняться с уютной травки. Я, по-прежнему разглядывая свои волосы, покорно двинулась за ним, совершенно не замечая того, что он так и не отпустил мою руку. Через пару минут мы выбрались на прибрежную полосу песка, и я с любопытством огляделась. А не хило я по лесу-то прогулялась: где-то на горизонте вился по ветру Веселый Роджер в соломенной шляпе, до которого было до хрена метров по прямой. Я обратила свой взор на кока, задумчиво рассматривавшего мой затылок: – Ну, так что? – Даже не знаю, – струйка дыма взвилась к небу, – у твоих волос нет определенного цвета или оттенка, они переливаются и в тени и на солнце, переходя из одного в другой. Больше всего напоминает перламутр, но намного ярче, – он осторожно прикоснулся к ним, пропуская сквозь пальцы. – Невероятно красиво. Я еле сдержалась, чтобы не потянуться следом за отдалившейся ладонью. Неужели он не видит, как я на него реагирую? Каждый жест, каждая улыбка, каждый его взгляд в мою сторону отзываются во мне таким водопадом эмоций, что однажды я не выдержу, и кто-то в итоге пострадает. И вполне возможно, что этим пострадавшим будет именно он. Ладно, глубоко вдыхаем, выдыхаем, сердце чуть замедлило свой безумный скачущий ритм, руки перестают подрагивать. Хорошо, что можно списать все это на шок. – Санджи-кун, а цвет глаз у меня какой? – я поднимаю взгляд, откидывая со лба переливающиеся пряди, и, придерживая их, терпеливо жду, когда он посмотрит мне в глаза. – Светло-серый, почти бесцветный, – наконец произносит он чуть севшим голосом. – Очень завораживающий и немного пугающий. Так, стоп. Хватит, а то я сейчас окончательно решу, что мой принц в меня влюбился. Точнее пал жертвой моих волос и глаз. Ха-ха. Как бы я хотела в это поверить! Вот только волосы у меня темно-пепельного, почти графитового оттенка, а глаза светло-карие на грани с золотисто-желтым, чуть темнее, чем у Михоука. Так откель, стесняюсь спросить, мне привалило подобное роскошество? Здесь, как говорится, и к бабке не ходи, тело это не мое. Эх, как бы на себя целиком взглянуть да опознавательные знаки поискать? Зеркало надо, зеркало. Ай, ладно. Свое-то наверняка осталось дома, я ведь умерла. Вот интересно, почему мне нисколько не жаль? Может быть потому, что в том мире не было ничего для меня важного? Из друзей только Вадик, но он долго убиваться не будет, не такой у него характер, да и есть у него кому поддержать. Родители на меня внимания никогда не обращали, работой я еще не успела обзавестись, институт закончила как раз незадолго злополучной вечеринки. За пару часов здесь у меня появилось больше, чем там за двадцать лет. Какой идиот захочет возвращаться к серому скучному существованию из этого мира мечты? Вот и я не хочу. Решено. Остаюсь здесь, запихиваю свой дурацкий характер куда подальше и ЖИВУ! По-настоящему полной жизнью пирата! – Ира-тян! Ну, зачем же так громко? Я же не глухая. Была… – А? Что? Кто здесь?! – судя по ошарашенному виду Санджи-куна, юмор не прокатил. – Да шучу я, – натянуто улыбнулась я, да так и замерла на половине улыбки, когда мой мозг пронзила одна единственная мысль. Это тело не мое, но оно хочет моего принца! Не я, влюбившаяся в него еще в своем мире, не моя душа, искренне желающая ему счастья, а это чужое тело, пугающее мое сознание откровенными сценами с нашим совместным участием. С открытым ртом и расширенными глазами я словно на автомате разворачиваюсь в сторону недавно покинутой лесной чащи и, правдоподобно коспелея робота, двигаюсь в сторону своего немногочисленного гардероба. Подобрав упавшие на землю вещи, я разворачиваюсь и сталкиваюсь с моим милым блондином. Нервно всхлипываю, уткнувшись ему в рубашку. Слез нет, но очень хочется, чтобы обняли и пожалели. Он прижимает меня к себе и начинает уговаривать вернуться на корабль, заверяет, что они меня не обидят, что я могу им доверять. Санджи-кун! Ты такой замечательный! Вы все такие замечательные! – Санджи-кун, тебя ведь Робин послала в эту сторону? – я пытаюсь отвлечься от того, что эта засранка, в теле которой я оказалась, смеет вожделеть моего принца. – Указала направление и сказала, что с остальными я разговаривать не стану? Самый лучший в мире кок удивленно подтверждает мои предположения и интересуется, как я это узнала. Элементарно, Ватсон. За мной вслед никто не рванул, значит, чтобы я не потерялась, Робин использовала свои способности, вырастив на мне глаз. А зная о том, что я неровно дышу к Санджи-куну, она логично предположила, что у него самые высокие шансы успокоить меня и вернуть. Но не буду же я сама себя сдавать? – Как-нибудь потом объясню, хорошо? – он улыбается и кивает, выпуская меня из объятий. – Давай возвращаться, я обещаю вести себя прилично, – мой принц забирает у меня из рук мое барахло, мотивируя тем, что не пристало симпатичным мелорин себя утруждать. Мы снова выходим к пляжу, и он предлагает взять его под руку, ибо передвигаться в слетающих с ног шлепках по мягкому песку практически невозможно. Через пару пройденных метров и кучу испорченных в результате откапывания обуви из не такого уж и безобидного песочка нервных клеток меня посетила едва ли не первая за сегодня разумная мысль снять нафиг мугиварские сланцы и дальше шествовать босиком. Что я и сделала под внимательным взглядом синих глаз. Идти сразу стало раз в несколько легче и приятнее, поскольку песочек был теплый и мелкий и словно массировал мне ноги до самых щиколоток. Ветерок приятно обдувал кожу, рядом шел мой обожаемый принц, что еще нужно для полного счастья? Разве чтобы этот самый принц любил до безумия да на руках носил. Но тут уж не до жиру, надо радоваться тому, что есть, а то и это отнимут. – А-а-а! – громко заорала я, наступив на что-то острое, и, не удержав равновесия, плюхнулась зелеными в мандаринках на песок. Было очень больно, и ногу уже начало жечь, когда Санджи-кун подхватил меня на руки и со сверхзвуковой скоростью рванул в сторону Санни. «Ну, вот, – подумалось мне, – и на руках уже несет. И даже любит. Жаль, не меня», – на этой позитивной ноте перед глазами заплясали разноцветные пятна, вестибулярный аппарат решил объявить забастовку, а сознание взяло себе внеплановый выходной.