Я так и знала...

Ну, как неуловимо. Обзор сузился почти вдвое из-за упавших на глаза волос, а расстояние до земли наоборот увеличилось. К тому же во всем теле ощущалась какая-то непривычная возбужденность, и было немного жарковато. А потом мой взгляд упал на стоящую передо мной меня. Только с синими глазами и улыбкой моего дорогого принца. А ведь я даже не заметила сам момент смены тела, просто раз – и я в Санджи-куне! Крутяк! – Пошли! – радостно согласилась я и пораженно замолкла, услышав этот будораживший все во мне голос, который теперь звучал иначе, но еще более сексуально. Та-ак, надо держать себя в руках, а то в мужском теле возбуждение будет настолько очевидно, что ничем уже не отмажешься. Вдох. Выдох. Отпустило... А мой обожаемый кок, нисколько не смущаясь, уже тянул меня за руку, вынуждая идти за собой вдоль кромки воды на другой конец маленькой, изогнутой полумесяцем бухты. Ночное небо, усыпанное незнакомыми созвездиями, теплый ветерок, несущий с собой запах моря, мелодичное стрекотание вокруг. Романтика! – Санджи-кун, – немного погодя смогла произнести я. – Спасибо! – Мое тело обернулось и улыбнулось мне. А я, оказывается, очень даже ничего, особенно с такой улыбкой. А еще, похоже, что телу, которое я временно занимаю, Ирка тоже нравится. Жаль, что только телу. Кстати, а почему это он никак на переселение не реагирует? Привык уже, что ли? – Пришли, – ух ты, а у меня и голос неплохой! – Давай сумку, – протянул тонкую руку Санджи-кун. И только теперь я заметила, что у меня (тела) на плече висит вместительная сумка, которую я незамедлительно и вручила. Как только я отпустила ручку, она упала на песок, поскольку у моей условно родной тушки силенок ее удержать явно не хватает. А ведь я ее вес даже не ощущала. Какое потрясающее тело! – Санджи-кун, давай я? – легко подхватывая сумку одной рукой, смущенно улыбнулась я. – А ты командуй. Мой принц хотел что-то возразить, но, взглянув на меня, решил не возмущаться: –Поставь сюда, – указал он. – Расстели плед, а я достану вино и закуски, – распорядился он моим голосом. – Вино? – удивилась я, разворачивая полотнище. – Ну, Чоппер же сказал, что здесь у тебя нет аллергии на алкоголь, – а, точно, что-то такое припоминаю. – И я подумал, что тебе, возможно, захочется его попробовать, а вино – оптимальный вариант, – он поправил уголок пледа и присел возле сумки, словно волшебник, доставая из нее все новые и новые тарелки. – Приятное на вкус и не слишком крепкое. – Но это же твое тело! – воскликнула я. – Я не против, – он протянул мне бокал, на треть заполненный темно-рубиновой жидкостью. – Я, конечно, не Зоро, но пару бокалов вина вполне могу пережить без последствий. Я взяла протянутый бокал и осторожно отпила. Что тут можно сказать? Не слишком отличается от виноградного сока, только сладости в разы меньше да кислит. Алкоголь оставил после себя ощущение легкого жжения во рту. В общем и целом, ничего особенного, продолжать мне не захотелось, и я с сомнением посмотрела на бокал. – Ну как? – Санджи-кун выжидательно смотрел на меня, аккуратно откусывая яблоко. – Сок лучше, – заключила я, присаживаясь напротив и ставя бокал на небольшой поднос рядом с бокалом моего принца и корзинкой с открытой бутылкой. – Это обещанное свидание? – поинтересовалась я, окинув взглядом накрытую поляну. – Тогда не хватает свечей, – я неловко усмехнулась, а Санджи-кун ловко выудил из все той же сумки парочку и с хитрой улыбкой установил их рядом с бокалами. По привычке похлопав себя по тем местам, где раньше были карманы, а сейчас обтягивающие джинсы, он, сильно покраснев, поднял на меня широко раскрытые глаза и умоляюще прошептал: – Ира-тян… – и, зажав хлынувшую из носа кровь салфеткой, рухнул в обморок. А я-то все ждала, когда же это произойдет. Вот фантазия у человека работает! Или это самогипноз какой-то, от одних мыслей так плющить не может. А может, он не простые сигаретки курит? Со всеми этими размышлизмами я на четвереньках обползла пищевое изобилие и, приблизившись к бессознательной Ирке, склонилась над телом. Протянув руку, чтобы вытереть кровь, и не дотянувшись всего на пару сантиметров, я встретилась с пронзительно-синими испуганными глазами. – Ира-тян? – интересно, как у него получается произносить мое имя так, что мне сразу становится понятно, о чем он говорит? – Я за нее, – откликнулась я, упорно не замечая неозвученного вопроса и продолжая нависать над лежащей без движения Иркой. Кайфует, наверное, засранка озабоченная. – Что ты делаешь? – мне показалось, что в голосе явно проскользнули панические нотки. Ага, страшно мужика хотеть? – Да, вот думаю, – томно прошептала я, наклоняясь к самому уху напрягшегося Санджи-куна. – Я ведь сейчас намного сильнее тебя, так что, почему бы не воспользоваться ситуацией? – я слегка приподнялась, чтобы заглянуть в застывшие от ужаса глаза на сильно побледневшем лице. Кажется, с эротичностью немного переборщила, а то, судя по всему, Ирка сама готова наброситься, а мой впечатлительный принц, испытывая все эти очень уж однозначные реакции тела, в шоке от открывшихся перспектив продолжения вечера. – Да не пугайся ты так, Санджи-кун, – рассмеялась я, поднимаясь и отходя на пару метров в сторону, во избежание, так сказать. – Это я так шучу. – Ну и шутки у тебя, Ира-тян, – облегченно выдохнул кок, проведя рукой по лицу, и, нащупав салфетку, недоуменно начал ее разглядывать. – Между прочим, в такой ситуации я бы предпочла находиться в собственном теле, – я рассматривала божественные руки, вытянув их перед собой, и удивлялась, насколько они «немужские» на ощупь: нежная и гладкая кожа на тыльной стороне и мягкие чувствительные ладони. Как говорили в одной рекламе: «Как попка у младенца!» – Отрадно слышать, – усмехнулся он, уже придя в себя, и сел по-турецки, вытирая лицо. – О, да, – поддержала я, расстегивая рубашку и любуясь на рельефный пресс. – Мужчины определенно привлекают меня гораздо больше, чем женщины, – рубашка упала на песок, а я продолжала ощупывать и осматривать оголившиеся места. – Никогда не думал, что услышу подобное из собственных уст, – содрогнулся Санджи-кун, глядя на меня. – Звучит, как в каком-то кошмаре. – Ну, это же не ты сам говоришь, – попыталась подбодрить его я, однако то, что в этот самый момент я уже избавилась от брюк и, стоя в облегающих купальных шортах, с довольной миной щупала себя за зад, заставило его снова покраснеть и окинуть меня подозрительным взглядом. – Извини, не удержалась, – расплылась я в идиотской улыбке. – У тебя шикарное тело! – восхищенно поделилась я, принимаясь за ноги. – Всегда мечтала это сделать, – мне действительно всегда хотелось потрогать эти – на первый взгляд несуществующие – мышцы, способные разбивать камни, ломать деревья и нести своего хозяина по небу. – Ира-тян, ты же поплавать хотела, – поспешил напомнить мне смущенный донельзя временный владелец Ирки, дабы прекратить домогательства до своей родной тушки. – А, точно, – вспомнила я. – Кстати, ты тоже можешь посмотреть, пощупать, и даже покурить, я разрешаю. Только к женщинам не приставай, – усмехнулась я, и, немного подумав, добавила: – И к мужчинам тоже, – не дожидаясь ответа, я развернулась в сторону темнеющего моря и вошла в воду. Она оказалась на удивление теплой, и на этот раз я никакой слабости не ощутила. Даже наоборот, море охлаждало почти горящую от возбуждения, – к счастью, не эротического, – кожу и освежало. Я легла на спину и, глядя на невозможно яркие и такие низкие звезды, позволила волнам нести меня, куда им будет угодно. В своем мире я очень любила плавать, хотя и не была выдающимся пловцом. А здесь я не по своей воле оказалась лишена этой радости и потому решила насладиться по полной. Бросив взгляд на ставший далеким берег, где ждал меня мой принц (временно принявший облик принцессы), и на мерцающий огонек костра на другой стороне бухты, где веселились остальные, я перевернулась в воде и широкими гребками двинулась вдоль береговой линии. Через пару минут я развернулась и нырнула в направлении маленькой красной точки, что временами изменяла свое положение. Под ногами появилось дно, и я медленно побрела к моему обожаемому принцу, который в одиночестве курил на берегу. Когда воды стало по пояс, мой больной мозг снова посетило желание прикоснуться к этому восхитительному телу. Благо в темноте меня никто не видит. Пальцы скользнули по рукам и плечам, прошлись по грудным мышцам, задержались на кубиках пресса, очерчивая каждый. По коже пробежались обожравшиеся виагры мурашки, видимо, им волоски кое-где приятно щекотали, а меня накрыло очередной проблемой. А ведь я почти выбралась на берег. Меня бросило в жар, кровь прилила в неожиданные места, и я, оттянув резинку, решила взглянуть на свою маленькую проблемку. Ну, как маленькую… Проблема, насколько я смогла разглядеть в темноте, оказалась совсем НЕ маленькой, а еще перевозбужденный во всех смыслах организм отреагировал очередным кровавым фонтаном из носа. Я вернулась в море на пару метров и несколько раз окунула голову в воду, фонтан заткнулся, и я рванула на сушу. Тяжело дыша, я трясла головой, разбрызгивая вокруг капли, и прыгала на одной ноге, вытрясая из уха попавшую туда воду. Наконец приняв вид хомо эректус, как бы двусмысленно это ни звучало, я откинула назад мокрые волосы и приблизилась к увлеченно наблюдавшему за моей пантомимой Санджи-куну. – У меня тут проблемка нарисовалась, – сразу выдала я, радуясь, что сейчас темно и особенности моего нынешнего состояния не бросаются в глаза. – Надо как-то решать, – и мой указательный палец обозначил, куда надо смотреть. В руке Санджи-куна вспыхнула небольшим огнем зажигалка, затем были зажжены свечи, а уже потом он поднес огонь ко мне, дабы воочию оценить масштаб трагедии. А после послышался то ли хрип, то ли стон, и свечи упали на песок, снова погрузив нас в темноту.