Я так и знала...

Я на мгновенье потеряла дар речи: что это за хрень вообще происходит?! – Эй! – крикнула я вслед удаляющимся фигурам, не очень устойчиво стоящим на ногах, когда возможность внятно изъясняться вернулась ко мне. – С какого это вы поперлись проветриться? А мы? Они остановились, и тот самый, который передо мной извинялся, вернулся и присел на корточки: – Ну, вот чего ты такая неугомонная? – начал он таким тоном, словно общался с полным идиотом, в данном случае идиоткой. – Думаешь, Дрю так просто оставит тебе произошедшее? – Я сглотнула: шансов у меня и правда нет. – А в городе он начистит кому-нибудь морду, заглянет в бордель, нажрется, а там, глядишь, и забудет про тебя. Мы же о тебе заботимся! – Охренеть, какая забота! – Я продемонстрировала связанные конечности и задранный подол. – То есть вы там будете развлекаться, а мне тут прикажешь с голоду помирать? А если мне по нужде приспичит? – разоралась я. Не знаю, почему, но я как-то совсем не испытывала страха перед этими людьми, а потому возмущалась по полной. – Кстати, мне уже приспичило, – судя по выражению на его морде лица, дамы перед ним так не откровенничали. – Ну, что? Развяжешь или за ножки держать будешь? – осведомилась я. А что? Какие похитители – такие и жертвы. Похоже, упоротые неадекваты друг к другу притягиваются. Такое ощущение, что тут сам воздух уже содержит все необходимое для кайфа, и не нужны ни грибы, ни чудо-травки, ни волшебный порошок. И, знаете, что учудил этот придурок? Ни за что не догадаетесь: попытался сбежать! – Куда?! Стоять!!! – заорала я. Мужик вздрогнул, бросил на меня быстрый взгляд и, эпично запнувшись о собственные ноги, врезался мордой в дверной косяк, да так, что вся сараюшка затряслась. – Мать твою за ногу! – выдал он на удивление приличное ругательство, потирая лоб. – Я все больше убеждаюсь, что похищать тебя было не просто глупо, опасно, – он помотал головой, разгоняя звездочки от удара. – Чем только Рид думал. – Кстати, а где начальник? – до меня, наконец, дошло, что после того, как очнулась, босса-то я так и не видела. – Рид, что ли? – мужик поскреб пальцами свой подбородок. – Да, в городе он. Наверняка у Мадам Фанси отмечает, а нам с тобой и твоим красавчиком возиться приходится, – поведал мне он, кивнув в сторону моего принца. – Слышь, а ты чего такой весь из себя дружелюбный? – подозрительно прищурилась я, ерзая отсиженной попой по полу. – Болтаешь тут со мной, информацию стратегическую разглашаешь? – Ну, Рид же сказал, что теперь ты будешь работать на нас, – добродушно заявил мой собеседник. – Ну, тогда, может, развяжешь? – состроила я просительную моську, пытаясь надавить на жалость. Мужика передернуло. – Нет! – Почему? – Потому что еще на нас НЕ работаешь, – выдал он уже снаружи. – Ну, думаю, до вечера не помрете, – мужик довольно улыбнулся, поспешно удаляясь вслед за приятелем, тащившим на себе горе-насильника. – СТОЯТЬ!!! – раненным бизоном взревела я, однако, эти сволочи только прибавили шагу. Чтоб вас Энель своими молниями отъяоил! Я, словно бешеная гусеница, задергалась на полу, пытаясь высвободиться, но связали меня на совесть. Поднеся руки ко рту в надежде хотя бы перегрызть веревки, я уперлась взглядом в свой браслет с лезвием. Вот ведь склеротичка! Как можно было о нем забыть?! Теперь осталось только исхитриться его открыть. Поскольку пальцами я не доставала до заветной детали вообще никак, вся надежда оставалась на язык и зубы. Надежды оправдались, однако на вкус металл оказался еще хуже, чем мне запомнилось с детства, когда мы с Вадиком на пару облизывали санки. Замок щелкнул, и показалась блестящая гладкость лезвия. Обреченно вздохнув, я зажала рукоять зубами и потянула, с негромким «дзинь» мой нож приял нужную форму. Итак, начнем-с. Взяв его в руки, я начала перепиливать веревки на ногах, поскольку это действо было наиболее легким и удобным в исполнении. Спустя некоторое количество времени, зверски умерщвленных нервных клеток, порезов на ногах и заковыристых матерных конструкций, положительный результат был достигнут. С руками я провозилась намного дольше. Несколько раз уронив нож и сделав кучу перерывов, я все же освободилась и едва не взвыла, когда в полуонемевшие кисти хлынула кровь, покалывая, словно в них одновременно вонзили сотни иголок. Отдышавшись, я на четвереньках подползла к Санджи-куну, который по-прежнему пребывал где-то за границами сознания. Мой принц лежал на боку, и если бы не связанные за спиной волшебные руки, можно было бы назвать это позой эмбриона. Спутавшиеся, запыленные волосы упали на его лицо, полностью скрыв его текущее состояние. Я стиснула зубы и самым аккуратным образом начала освобождать его. К сожалению, порезов избежать не удалось, но зато с веревками на руках я справилась довольно быстро. Бережно перевернув его на спину, я устроила его главную драгоценность максимально удобным в данной ситуации образом, хотя и вызвала у него этим болезненные стоны. А вот с его восхитительными ногами пришлось немного повозиться, но и с этим мне удалось справиться. Уже готовясь ужаснуться представшей мне картиной, дрожащими руками я убрала с его лица волосы и облегченно выдохнула: идеальное лицо Санджи-куна пострадало несильно. Ссадины, кровоподтек на скуле и разбитую губу вполне можно назвать издержками выбранного образа жизни. И, между прочим, это никак не повлияло на его привлекательность в моих глазах. Однако кровь все же смыть не помешает. Я осмотрелась. Сарай оказался скорее кладовкой, в которой хранилась всякая всячина. На глаза мне попались рыболовные сети, куча каких-то пыльных тряпок, садовые инструменты, пара леек, несколько ведер, какие-то ящики и еще множество того, что я не особенно смогла разглядеть в темных углах. Жаль, что ничего похожего на воду обнаружить не удалось. Кое-как поднявшись на ноги, я рискнула выглянуть наружу. Солнце ослепило, вынудив зажмуриться и отступить в тень. Немного попривыкнув к свету, я вновь высунула голову и повертела ею, проведя рекогносцировку. Буквально в метре от входа у стены нашлась большая бочка для сбора дождевой воды. Держась одной рукой за стенку сарая, поскольку ноги еще слушались не очень хорошо, я добралась до потенциального источника влаги. Йес! Воды в бочке было где-то на три четверти и, если судить по отсутствию какого-либо запаха, она оказалась вполне пригодной если не для питья, то, по крайней мере, для того, чтобы умыться. Я вернулась обратно в поисках какой-нибудь плошки. Возле бочонка с моим спиртом нашлись жестяные кружечки немалого литража, из которых пили мои похитители, так что вопрос с транспортировкой воды к телу раненного кока решился в считанные минуты. Порывшись в тряпье, сваленном неопрятной кучкой и при ближайшем рассмотрении оказавшимся кусками старого паруса, я пришла к неутешительному выводу, что ни повязки, ни компресс из этого не выйдет, а, значит, единственным источником приличной ткани является мое платье. Тяжко вздохнув, я оторвала один из нижних слоев, при помощи ножа раскромсала его на полосы а ля бинт и из самой короткой сделала некое подобие компресса. Первым делом я занялась руками Санджи-куна, которые пострадали не только от веревок, но и от моего ножа. Бережно промыв порезы и наложив повязки, – теперь мы с ним на пару напоминали неудавшихся самоубийц, – я принялась за его лицо. Полностью убрав волосы, я на пару минут зависла, едва не пуская слюни: настолько очаровательно смотрелись закрученные в одну сторону брови. С трудом взяв себя в руки, я смыла запекшуюся кровь. Притащив несколько кусков паруса, я сложила их на манер подушки и аккуратно подложила под голову приведенного в относительный порядок блондина. Теперь можно немного разведать округу, ибо до вечера никаких событий не предвидится, а искать нас начнут и вовсе только дня через два. Умывшись остатками принесенной воды, я нечаянно содрала успевшую образоваться корочку на своем порезе, о котором я в суматохе совсем забыла. Щека начала саднить, что тоже оптимизма не прибавляло. Пойду-ка я сначала подорожник поищу. Снова выбравшись наружу, я обошла сарай по периметру. За ним располагался небольшой заброшенный огород, поросший сорняками, дальше виднелся лес, метрах в пятнадцати среди сорняков торчало несколько обгорелых балок, видимо основное жилье сгорело энное количество времени назад. Сам сарай стоял на невысоком утесе довольно далеко от края, так что моря даже видно не было. Когда я подошла к обрыву, настроение упало до отметки «хреново». Знаете фильм «72 метра»? Так вот, открывшаяся передо мной картина полностью соответствовала его последним кадрам: я стою на обрыве и передо мной всего в паре километров виден город, а между нами простирается безмятежная морская гладь. Причем с этой стороны не было ни единого троса фуникулеров, только несколько мелких лодчонок рассекали водную поверхность вблизи основного острова. Н-да, весело, просто слов нет. Приличных. Ну, раз сбежать не получится, придется обустраиваться здесь, пока Санджи-кун в себя не придет. Для начала надо бы моему принцу приличные условия для скорейшего выздоровления организовать, ибо надеяться мне больше не на кого. Проверив состояние моего милого блондина, я захватила рыбацкие сети и пошла к огороду. Здесь мне удалось сделать аж три дела одновременно: нарвать травы в сети для тюфяка, найти несколько сухих бревен и хворост для костра, а еще я обнаружила дикий чеснок, лук и щавель. Сделав пародию на матрас размером метр на два и толщиной почти полметра, я отволокла его обратно в сарай, пристроила в самом дальнем от двери углу, чтобы не дуло, и, просто нечеловеческими усилиями перетащив на него кока, рухнула рядом. Охренеть, до чего тяжелыми порой могут быть идеальные принцы! С трудом усевшись, я порылась в карманах в поисках волшебных пилюлек Чоппера. Пилюльки-то нашлись, а вот чем их запить? Не будь на мне кайросеки, я бы хлебнула спирта из бочонка, а так, посидев и вновь собравшись с силами, я отправилась на поиски ручья. Углубившись на несколько десятков метров в не такой уж густой лес, я услышала плеск и на звук вышла к небольшому водопаду. Старые, но еще вполне добротные ступени поднимались к стене падающей воды так, что я достаточно легко смогла набрать в ладони воды и запить чудесное снадобье нашего корабельного оленя. Организм сразу приободрился, как морячок Паппай после банки шпината, и, брызжа во все стороны энтузиазмом, я ринулась в огород собрать чего-нибудь съедобного. И только вернувшись с полным подолом всяческой зелени, я осознала, что все это время носилась по острову босиком. Вот уж точно, дуракам везет. Свалив на очередной кусок паруса найденную еду, я отыскала наиболее чистое и ничем не пахнущее ведро и снова направилась к водопаду. Там я при помощи растущей на берегу травы и песка окончательно почистила тару и потащила полное ведро обратно. На этот раз назад я шла медленно, часто останавливаясь, а потому местность удалось разглядеть намного лучше. Например, я нашла несколько кустов с лесными орехами и набила ими оба кармана. Потом я подумала, что в третий раз я сюда уже не попрусь, и, завязав несколько узлов на юбке, нагрузилась орехами по самое не могу. Надеюсь, Санджи-кун сумеет что-нибудь соорудить из того «изобилия», что мне удалось найти. Поставив воду рядом с кучкой зелени, я высыпала принесенные орехи и в полнейшем изнеможении упала рядом с моим принцем. Ибо пилюльки пилюльками, а если я не привыкла к тяжелым физическим нагрузкам, то, сколько энергетиков не жри, тело долго не выдержит. И, как и говорил позавчера Санджи-кун, усталость – это очень действенный способ охладить перевозбужденный организм: Ирка вообще не подавала признаков жизни. Сама не заметив, я провалилась в сон без сновидений.