***
Прошёл месяц с того несчастного случая, и Хару уже выписали из больницы, наказав домашнее лечение. Однако, зная тот факт, что никакие медикаменты или профилактика не помогут тебе в нынешнем положении, остаётся лишь сидеть и наблюдать за жизнью, идущей своим ходом. Бестолково. Бессмысленно. Неистово безнадёжно. - Хару, я принёс отличный фильм! Посмотрим вместе? - Как хочешь. - Тебе точно понравится! Подводный мир и его тайны... насколько помню, - Матсуока потянулся за диском. - Взгляни, тут даже содержание есть! Однако брюнет по-прежнему смотрел в одну точку и устало вздыхал. Не то, чтобы ему было наплевать, просто он не находил смысла смотреть на то, чего нельзя увидеть в живую, коснуться, почувствовать собственным телом... - Ха-ха! Ты только взгляни на эту рыбу! У неё глаза в два раза больше головы! - смеясь, восклицал красноволосый и указывал пальцем на экран. - Мне он чем-то Нагису напоминает, а тебе, Хару? - Да... наверно. Обратив внимание на друга, Рин забеспокоился: «О чём он сейчас думает?» - эти мысли не отпускали Матсуоку до самого конца просмотра.***
- Слушай, Хару, эта рыба либо обнаглела, либо испортилась. Почему она жарится только с одной стороны? - отпрыгивая от брызгов масла, возмущался пловец. - Потому что ты перевернул её дважды, - укоризненно, но всё так же без эмоций отметил Нанасе. - А, чёрт! Сейчас спалю нам весь обед... Кстати, Макото интересовался, правильно ли ты питаешься. Мне ему соврать или приготовить что-то более съестное? Брюнет промолчал и отвернулся от друга в сторону раковины, заворожено наблюдая за каждой ниспадающей каплей своей излюбленной жидкости. - Значит, первое... - тяжело улыбнувшись, возвратился к готовке Рин.***
- Шикарная погода! Повезло нам сегодня выйти, не так ли? - наклонившись к креслу, в котором Матсуока вёз брюнета, он лучезарно улыбнулся. - Есть одно место... Я бы хотел его показать. - Рин, это разве не школьная крыша? - Так и есть. Смотри же... Нанасе бывал здесь лишь за обедом и в дневное время, поэтому увиденное заставило его зрачки увеличиться от восторга. Кто бы мог подумать, что на закате отсюда открывается такой потрясающий вид на местность, что славилась своими и без того живописными просторами. Харука бы и не опомнился, если бы внезапный голос Матсуоки не вернул его к реальности. - Красиво, не правда ли? - после этих слов его голос стал ниже. - Хару, куда же ты так торопился в тот день? - Ты не отвечал на звонки. Мы должны были встретиться, забыл? Вот, я и пошёл тебя искать... Я переживал. - Я ведь предупреждал, что готовлюсь к межнациональному. А телефон весь день был в раздевалке, - пловец корил себя мысленно за подобную оплошность. - Прости. На этом они покинули здание школы и отправились домой.***
- Рин, тебе идут очки, - наблюдая за что-то увлечённо читающим парнем, обратился к нему голубоглазый. - А? Ты что-то сказал? - оторвавшись от процесса, с поднятой бровью уточнил Матсуока. - Ничего, - несколько обиженно фыркнул Хару и понурил взгляд в безынтересный для него журнал. На самом деле Рин всё прекрасно услышал, но зачем-то поддался своему некстати явившемуся флегматизму. Тогда как его лицо предательски, но выдало скромный румянец на щеках Матсуоки.***
- Не мотай головой, Нанасе! Я не могу нормально высушить волосы! - Зачем мне фен, если они и так высохнут? - А как же простуда? Я тебя лечить не собираюсь. - Хуже мне уже не станет, - прошептал одними губами брюнет, пряча лицо за отросшей чёлкой. - Хару. Не говори так, - прижимая макушку парня к груди, пловец на мгновение прикрыл глаза и вдохнул свежий аромат шампуня. - Прости, я совсем тебя обесценил. - Ты ни в чём не виноват, я единственный, кто должен нести вину за всё случи... - Рин, - их глаза неожиданно встретились, - поцелуй меня. С первого раза Матсуока явно недопонял, однако реакция тела была быстрее разума, и в следующий момент его щёки окрасились в жгучий румянец, который юноша поспешно прикрыл ладонью. - Т-ты о ч-чём вообще, Нанасе?! - Рин, пожалуйста, - впервые Хару смотрел на него с таким невинным ликом и блестящими от нетерпения глазами. - Это будет п-первый и п-последний раз! - всё ещё заикаясь, вымолвил Матсуока и осторожно приблизился к лицу брюнета. Горячее дыхание обоих до боли пронизывало их губы, стоило им сократить расстояние до миллиметра. Поначалу Рин брал всю инициативу на себя и сам проник языком в уста парня, проводя им по небу, всё больше углубляя поцелуй и нависая над юношей. Однако Хару безумно хотелось доминировать над оппонентом, поэтому корпусом он подался вперёд, чего никак не ожидал Матсуока. Его даже возмутила такая смелость со стороны Нанасе, но в то же время невероятно возбудила и сподвигла парня вернуть былую власть над положением. Он окончательно свалил Хару спиной на кровать и теперь с неумолимой жаждой упивался солёным привкусом уже порядком истерзанных губ брюнета. В паху стало невыносимо тесно у обоих парней. Рин машинально проник под футболку Нанасе, доводя того до судорожной дрожи, как на удивление самому себе Хару резко отстранился от пловца и замер, словно забвенный. Матсуока был несколько озадачен его действием, поэтому сосредоточенно наблюдал за лежащим в немом страхе юношей. Спустя время до него дошло, чем же был так напуган брюнет: - Хару, ты мне не доверяешь? - Я... Я доверяю, но... Мне не по себе. Давай на этом остановимся, - было заметно, как его губы дрожали. Рин не хотел спрашивать напрямую, но иначе волнение бы его не отпустило: - Скажи, ты что-нибудь чувствовал? - ... Нет. - Как и думал... Чёрт, какой же я идиот! Прости, не знаю, что на меня нашло... - Всё в порядке. Это ведь я тебя надоумил. - Ладно, - Матсуока поднялся с места, - в таком случае я найду способ, благодаря которому ты сможешь чувствовать хотя бы меня. - Ты свихнулся? Это невозможно, - помотав головой, отрицал голубоглазый. - Для меня всё возможно, - подмигнув другу, Рин улыбался и тепло смотрел на немного смутившегося Нанасе, который тут же отвёл взгляд в сторону и уставился в пол. - Ты нечестный, Рин...***
Утром Матсуока был на тренировке, и там же ему довелось поговорить с Сейджуро, который великодушно предложил пловцу и его другу съездить на Окинаву, проведя больше времени на свежем воздухе. К тому же он упоминал, что там располагается один из ведущих оздоровительных комплексом Японии, где, как правило, любые недуги можно уменьшить в довольно значимых количествах. Рину не терпелось скорее вернуться домой и рассказать об этом занятном предложении брюнету, вот только... Оказавшись дома, он первым делом направился в ванную, где Хару просиживал почти что до обеда. - Нанасе! Ты не представляешь, куда мы едем завтра! - парень, размахивая билетами, отворил дверь помещения. - На море! К твоей любимой во...-де. Юноша осторожно приблизился к ванне и, завидев друга, погружённого вглубь, одним рывком вытащил его наружу. - Хару, ты как? Скажи что-нибудь! Молчание. - Хару! Давай же, просыпайся!! Тишина. Матсуока примкнул к груди парня, но оттуда не доносилось ни единого стука, а из уст - ни малейшего выдоха. Паника. Следом идёт искусственное дыхание, но безуспешно. Шок. Душераздирающий крик на весь дом и грохот разбившегося стекла. А дальше всё, как в тумане: звонок в скорую, томительное ожидание, приезд врачей, суета, нервы. Известие об остановке сердца. Болезненные крики, мат, применение грубой силы наряду с мольбой о помощи. Соболезнование. Погружение тела на носилки. Извинения. Слишком много извинений... Уезд. Вновь тишина. Бесконечная и невыносимая. А точнее - гробовая.***
Спустя два дня после похорон, Рин вернулся в этот дом, дабы забрать свои вещи. В комнате некогда его владельца юноша обнаружил под подушкой небрежно обёрнутое в ткань полотно. Развернув его, он опустился на кровать и пустыми глазами всмотрелся в картину. На ней был запечатлён тот самый момент, когда парни стояли на школьной крыше и наблюдали заход солнца. Матсуока нашёл в себе силы улыбнуться краешками губ и тут же приметил нацарапанный на обратной стороне холста текст: «Рин, если ты читаешь это, скорей всего, меня уже нет в живых...» Пловец, вздрогнув, закусил губу и старался сдерживать подступившие к глазам слёзы. «Ты можешь решить, что я поступил безрассудно, однако сам же я считаю свой выбор единственным правильным. Это послание далось мне так же тяжело, как и рисунок на обратной стороне. Не представляешь, но у меня получилось нарисовать его при помощи одного лишь рта. Я настолько не человек..? Рин, тот поцелуй... наш первый и последний... спасибо тебе за него. Я знаю, что поступил эгоистично с твоими чувствами. Но... Я ни о чём не жалею, правда. С таким, каким я был, у тебя бы всё равно ничего не вышло. Поэтому найдёшь себе красивую и... здоровую девушку, которую будешь любить и ухаживать за ней так, как ты заботился всё это время обо мне. Да, будет чудесно... Я размышлял насчёт этого и сделал вывод, что моё присутствие в твоей и в жизни других моих близких не принесёт никакого толку, а лишь приумножит вам проблем. Я трус, знаю. Так гнусно сбежать от реальности, отказаться от обеспеченной и спокойной жизни, но... Думаешь, мне хотелось?! Я... Я, на самом деле, вовсе этого не хотел... Что же я несу? Противоречу сам себе. Каков идиот… Но, знаешь, в душе я боялся. От одной мысли, что жизнь покинет меня, становилось тяжело в груди, а сердце колотилось с бешеным ритмом. Я ведь не сказал тебе, что в действительности моей травмой являлось постепенное отмирание всех частей тела. Не было гарантии, что я бы продержался до старости. Скрывая этот факт, я старался забыться и провести как можно больше времени с тобой. Пока... тело не начало давать о себе знать, особенно в тот вечер... Я совсем... перестал ощущать и страшно испугался. Но ответить тебе было ещё страшней, поэтому я вновь надел свою маску спокойствия и прожил до сего момента. Пожалуйста, прости, Рин... Я любил и буду любить тебя всегда! Клянусь... Вечно... от всего сердца». Несколько минут пловец сидел неподвижно. Эмоции настолько переполняли его разум, что даже открыть рот казалось непосильным трудом. Он провёл дрожащей рукой по последним строкам и ощутил их влажность. Видимо, даже Хару не смог подавить нахлынувшие эмоции. И только картина хранила в себе чувства этих людей, которым суждено было остаться ни с чем... - Я не хотел, чтобы ты рисковал своей жизнью ради меня...- Я не смог ничего сделать в обмен на твою безмерную заботу...
- Поэтому я подарю тебе мои чувства на всю жизнь.