Asteroid B-612

- Вы пока знакомьтесь, а я к бару. Тебе принести что-нибудь? Крис смотрел в доверчивые глаза цвета зимнего неба, с едкой усмешкой на губах размышляя о том, как и где эти двое могли познакомиться. Маленький Принц из детской сказки нервно сжимал ремень потрепанной почтальонки, поправлял длинный вязаный шарф, неаккуратно обмотанный вокруг шеи, и наивно жался к Лухану, от которого тянуло морозом, потом и канадскими Black Velvet. - Мне хватит. Принц прижимал к себе старомодную джинсовую куртку Лухана, который уже через мгновенье утонул в ритме бессмертной Personal Jesus и разноцветных колесах, достать которые не составляло труда. Каждые выходные подвальный «Sound» превращался в самое модное заведение, где можно было найти практически все наркотики, вплоть до героина, а толпы одурманенных ночью людей упоенно отплясывали на танцполе и зажимались в маленьком кинозале, где крутили самые новые фильмы. - А ты…Тоже, да? - Маленький Принц с нескрываемым удивлением вглядывался в силуэты безликих людей, растворяющиеся в лиловом густом дыме. В «Sound» пропускали с восемнадцати, а мальчик не дотягивал до этого возраста, как и вообще многие присутствующие, не общающиеся между собой, клюющие носом от заполнившей легкие эйфории дети. - Нет. Не пробовал. И не тянет, - сказано слишком гордо. Крис потушил сигарету о край пепельницы, постукивая старой коллекционной Zippo по столу, - А Лухан – да, - добавил зачем-то. Высокий и стройный, с красивыми чертами лица и горящими азартом глазами. Вспыльчивый, грубый… Лухан был из тех, кто заставляет девичьи сердца биться чаще. И не только девичьи, как выяснилось. Раньше они общались в одной компании, где говорили о легких наркотиках, машинах и музыке, и все соглашались, что лучше пустить себе пулю в лоб, чем стать зависимым. Жаль, что уже через месяц «все» стали днями пропадать в «Sound». - Меня Тао зовут. Хуан Цзытао. Крис распахнул глаза, захлебываясь собственным криком, скинул колючее покрывало на пол, сел на кровати и вцепился взглядом в маленький прямоугольник окна, единственный источник света, трясущимися руками пытаясь нащупать мобильный телефон в складках холодного постельного белья на пустующей половине кровати. 01:50. Слишком рано для звонков. Или поздно. В сумрачной тишине комнаты глухо чиркнула старая коллекционная Zippo: Крис думал о том, как бы успокоиться и не примчаться к Тао сию же секунду. Сначала Принц просто остался у них на одну ночь, а потом вошло в привычку втроем ужинать безвкусными супами из жестяных банок, раз в неделю зависать в «Sound», в воскресный вечер разъезжать по городу и распивать кислое вишневое вино, болтая и слушая записи ранних Depeche Mode, которые сделала в молодости мать Криса. Тао нравилась «Dream On» на старой пленочной кассете. Тао нравилось темно-синее пальто с разрезом до талии на блошином рынке. Тао нравился персиковый сок с мякотью. Тао нравились боевики с Микки Рурком. Тао нравилось просыпаться раньше остальных и сидеть на кухне с книгой. Тао нравилось провожать Лухана на работу. Тао нравилось наблюдать, как Крис в свой выходной день возится с машиной. А Крису так быстро начало нравиться все, что приводило Тао в восторг. - Как узнать, влюблен ли ты по-настоящему? Они кутались в тонкий пыльный клетчатый плед и жались друг к другу, потому что в квартире было невообразимо холодно. На электронных часах – 00:01, а Лухан как всегда не спешил домой и не отвечал на телефонные звонки. Обычно он возвращался из «Sound», когда они уже укладывались спать – от него разило холодом и уличной пылью, и Криса уже воротило от мерзкого шороха постельного белья прямо за его спиной и робких просьб, раздраженного шипения, вызванного очередным отказом, и всхлипов Цзытао, который потом жался к засыпающему Лухану и просил прощения. Был ли у него шанс на спасение? - Не знаю, - Тао повернулся, так что их лица оказались на одном уровне. Крис сдержано улыбнулся, а улыбка потонула в безнадежной пустоте зимнего неба печальных глаз, - Может быть, ты чувствуешь себя так, будто тебя заставили выпить галлон вишневого вина? Или даже два. Только умом Ифань понимал, что уже пропал. Он чувствовал в руках хрупкое тепло чужого тела, и ему совсем не было страшно: Маленький Принц позволял ему быть рядом… но не смотрел на него так же, с обожанием, как смотрел на Лухана, которому был не нужен. «Эй, меня зовут Хуан Цзытао. И всю оставшуюся жизнь ты будешь бредить мной». Их история должна была начаться с этих слов. Крис помнит, как однажды возвращался с работы позже, чем обычно, только по дороге домой вспомнив, что Тао будет ждать его допоздна и не ляжет спать один. Ругаясь про себя, Крис бегом поднимался по ступеням, а потом не мог открыть дверь ключами, потому что руки жутко тряслись. Через щели тяжелой двери их комнаты в коридор просачивался мягкий свет - Тао сидел на полу, поджав под себя ноги, перед магнитофоном, в теплых носках и грязной майке с выцветшим рисунком, в которой Крис ходил на тренировку и в спешке забыл закинуть стираться. И Крис представил, как быстрыми шагами пересечет комнату, не замечая разбросанных по полу кассет и пластинок, поймает Маленького Принца в объятья и начнет требовать, подобно прирученной, эгоистичной, избалованной Розе, забыть Лухана, забыть ради него, а Тао будет пытаться перехватить нахальные грубые руки, чтобы потом вновь оказаться в их плену и исцеловать искусанные от волнения губы Ифаня. Тао тогда только спросил, во сколько Лухан освободится с работы. Крис разглядывал себя в отражении маленького зеркала в ванной комнате, в тусклом свете электрической лампы. - Я хочу спать, - сонно пробормотал, проводя руками по лицу, оттягивая пальцами потемневшую кожу под глазами, - Пожалуйста, я так сильно хочу спать… - Лухана две недели назад выгнали с работы, - Сехун пальцами подбрасывал в воздух затертый мексиканский песо, оставленный одним нетрезвым весельчаком-посетителем, который решил таким образом расплатиться за выпивку, - Он здесь сутками зависает теперь. Странно, что вы не в курсе, - резная монета со звоном прокатилась по гладкой деревянной поверхности стойки, - Мне казалось, что вы всегда друг за другом ходите. Лухан никого и никогда не посвящал в свои планы, даже если бы засобирался искать уединения на другой планете. Только поэтому он всегда и во всем был первым. «Я всегда на шаг впереди!», - кривились уродливо губы человека, для которого рок-н-ролл, автомобили и наркотики всегда имели синкретическую связь. Просто он не знал, что идет на шаг впереди по извилистой дороге под руку со смертью. Лухан жил только для себя, имея липкую отвратительную манеру ускользать от проблем и искать теплое местечко, где его охотно примут и приласкают. Крис ненавидел Лухана, но дружил с ним с самого детства. Тао ненавидел Лухана и хотел всегда быть с ним. - Мне надо работать, а вы можете его поискать. Он, вообще, не один… «Не один». Тао помчался через весь общий зал заведения, а Крис пытался усмирить ноющее чувство в груди, подсказывающее ему, что они не должны были узнать об этом. Они нашли «их» в кинозале. На последнем ряду, тесно обнявшимися. Крис раньше старался не замечать этого рыжеволосого мальчика, с миленьким личиком, большими глазами и теплой улыбкой, который подсаживался к ним иногда, заказывал бутылку холодного дешевого Budweiser и болтал исключительно с его другом, который потом в знак несвойственной ему щедрости оплачивал чужой заказ. Можно было принять это еще одну странность Лухана. Тао нашелся в парке через дорогу, прямо напротив «Sound»: мальчик, кривя губы, ревел в голос и бил ладонями по деревянной трухлявой скамейке, на которой сидел, не обращая внимания на редких прохожих. Крис сел перед ним на колени и пытался грязными ладонями утереть чужие горькие слезы, скатывающиеся по щекам и носу; он никогда в жизни не видел, чтобы кто-нибудь так плакал. «Как я буду без тебя?» - не решился спросить. В тот вечер Крис позвонил Лухану и попросил его съехать с квартиры в ближайшее время. - Хочешь в кино? - выпустил изо рта сизую струйку дыма. - Ты позвонил мне в…, - замолкает на секунду, видимо, сверяясь с часами, - два часа ночи, чтобы спросить, хочу ли я в кино? Почему ты не спишь? - Ну, так хочешь? Крис свесил голову с подлокотника прохудившегося дивана и, закрыв глаза, представил сонного, растрепанного мальчика, который, зажав скомканное одеяло ногами, сидит на кровати и разговаривает с ним, почти шепотом, ведь могут проснуться родители. Ифань пытался сосредоточиться на этом образе и убедить себя в том, что он не один. - В «Sound»? Одно упоминание этого места, и воспоминания снова поглощают его, не давая вздохнуть. Он готов сделать что угодно, лишь бы спастись. - Нет, Тао, в настоящее кино. - С удобными креслами и попкорном? Губы тронула улыбка. - С удобными креслами и попкорном. - Хочу. А на какой фильм? - Пройдите на кассу. Не особо приветливый холеный продавец протянул ему пакет с недозревшими яблоками, которые умудрялся втюхивать покупателям по цене спелых. Крис смотрел на противоположную сторону узкой улочки, на автобусную остановку, сквозь не завешанные рекламными объявлениями участки окошек придорожного магазинчика. Маленький Принц из любимой детской сказки поправлял воротник темно-синего пальто с разрезом до талии, купленного на блошином рынке почти год назад, и постоянно оборачивался, чтобы посмотреть на расписание автобусов. Крис не мог решиться: в сердце – крик о том, что ему надо подойти, в мыслях – страх, сотканный из сомнений. У него не было бы другого шанса, да? - Тао… Принц обернулся, И Крис встретился взглядом с доверчивыми глазами цвета зимнего неба, в которых потонула его очередная глупая улыбка. Тао взял его за руку и резко потянул в сторону подъехавшей к остановке маршрутки. Пакет с недозрелыми яблоками остался лежать на столике кассы. - Я же сказал тебе сидеть дома! Крис запер дверь, поставив бумажный пакет с покупками на пол, и расстегнул насквозь промокшую куртку. - Я очень хотел тебя увидеть. Прости. Они собирались в кино, но погода сыграла с ними злую шутку. Она не учла одного – Крис смог бы приехать к Тао в любую погоду. Ему бы не помешали и родители мальчика, но с ними гораздо проще – сутками пропадают на работе. - Посмотри, сколько воды натекло, - проворчал, - Почему ты такой мокрый? Ты не на машине? Ифань наконец-то справился со шнуровкой высоких ботинок, пересек коридор, оставляя мокрые следы на ковре, и заключил Тао в объятья, сжимая холодными ладонями любимые острые плечики. Поцеловать мальчик себя не позволял. - На машине. Просто долго курил у подъезда. Хмурится и снова не дает целовать. Упрямец. - Хочешь загреметь в больницу с воспалением легких? Быстро раздевайся и иди в душ! – Крис только улыбнулся, - Слышишь меня!? Мальчишка подтолкнул его, заставляя идти в сторону ванной комнаты. Тао много говорил. Наверное, за все то время, пока они жили вместе, мальчик не говорил с ним столько: рассказал о новой школе, новых одноклассниках и преподавателях, своих успехах в учебе. Рассказал о том, что бросил заниматься баскетболом и не поехал на соревнования, и о том, как разочарован теперь в нем отец. А еще о том, как сильно он скучал, но отгонял желание появиться в «Sound» или позвонить, потому что не хотел навязываться. Он скучал…скучал. Крис глотал кислое вишневое вино и курил по инерции, делая жадные глубокие затяжки. - А…Лухан, - мальчик поерзал: то ли от волнения, то ли от прохлады, скользящей по коже, - Как у него дела? - Все хорошо, - Крис поднялся и закрыл форточку на всякий случай, - Переехал, учится заграницей на журналиста. Будет обозревателем спортивных событий, как он и хотел, помнишь? – самая искренняя улыбка, которую он мог выдавить из себя. Лухана два месяца назад нашли в грязной кабинке туалета подвального «Sound». С вскрытыми венами и пиковой концентрацией LSD в крови. - Намного лучше кино, правда? – Крис сидел в комнате мальчика и листал найденный под подушкой ежедневник, страницы которого были исписаны чернильными неаккуратными рисунками. Тао вернулся с отцовским халатом и сухим полотенцем, дождался, смущенно отводя взгляд, пока Крис оденется, а потом накинул полотенце ему на голову и стал заботливо вытирать волосы. А потом за просмотром какого-то второсортного вечернего нудного телешоу они поглощали булочки с яблоками и корицей, запивая их холодным персиковым соком с мякотью. - Я из-за тебя не влезу ни в одни штаны, - Тао бросил одинокий взгляд на оставшуюся сдобу. От этой временной хрупкой идиллии в сердце теплым комком поселилось странное чувство, заставляющее постоянно улыбаться и говорить смущающие сентиментальные глупости, - Я и так набрал пару килограмм. Живот висит… - Правда? – перебил, забрав из чужих рук стакан с недопитым соком, - Дай мне посмотреть. Крис потянул мальчика за руку, заставил улечься на узкую кровать, перехватив тонкие запястья одной ладонью и пресекая любые попытки отстраниться, и с решимостью избавил его от безразмерной домашней клетчатой рубашки и безумно узких затертых брюк. Тао по-мальчишески худ и изящен: стройные длинные ноги с острыми коленками и впалый животик, выступающие ребра и ключицы, острые прямые плечики и тонкая длинная шея, увенчанная безумно милыми родинками. Поцелуй, глубокий и резкий - язык то и дело выскальзывал изо рта мальчишки, чтобы обвести тонкую полоску губ. Прикосновения, порывистые и жадные - ладони легли на бедра, и пальцы впились в плоть, а язык бесстыдно скользил по нежной коже внутренней стороны. Смазав пальцы найденным общими усилиями кремом, Крис погрузил один из них в пульсирующий вход, чувствуя, как мышцы поддаются нажиму. Ему пришлось остановиться и сжать основание члена: до потемнения в глазах хотелось скорее оказаться внутри, утвердив собственную власть, но он не позволил бы себе ранить Тао. - Я никогда не обижу тебя, детка, - лаская грубыми пальцами точеную скулу, - Мне так хочется…Сейчас, - Крис одним медленным движением до конца вошел в Тао, чувствуя, как дырочка растянулась вокруг ствола, и так же медленно почти полностью вышел, затем снова скользнув внутрь мощным толчком, и мальчик не мог делать ничего, кроме как подчиняться, комкать тонкими пальцами ткань покрывала под собой, сдаваясь неизбежному. Только нежное «Ифань» проносилось в уме. - Фань. - М? – не открывая глаз. Его пальцы путались в прядях темных волос, а неугомонные губы скользили по влажной коже. - Ты звонишь мне каждую ночь, придумывая странные поводы. Ты можешь мне все рассказать, - Тао слышал, как успокаивается чужое дыхание. Эта ночь замерла специально для них. - Мне снится один и тот же сон, - нехотя ответил после долгого молчания, - Я встречаю тебя в «Sound» с Луханом. Суть в том, что в конце сна ты уходишь. Каждую ночь ты снова и снова уходишь от меня, и я остаюсь один. Я переживаю за ночь весь пустой год. Я остаюсь в одиночестве в квартире, которая стала чужой. Я собираюсь в одиночестве на работу, завтракаю в одиночестве, в одиночестве провожу день и возвращаюсь домой в одиночестве в ту же ставшую чужой квартиру. Тогда я думал: «Решил уйти – уходи», я надеялся, что справлюсь без тебя…Но разве мы не в ответе за тех, кого приручили? Разве ты не должен был вернуться за мной? Крис пожалел, что не купил заранее сигарет, однако не позволил бы себе курить в квартире, а на улицу бы выйти поленился. Воспоминания сковывали липкой паутиной. - Дурак, - Тао вынес вердикт. Он пытался достать до мобильного телефона, в спешке закинутого под кровать, проверить, не звонила ли ему мать, чтобы узнать, поужинал ли он и чем собирается заниматься весь вечер в ее отсутствие. Излишнее беспокойство. - Я знал, что именно это ты и скажешь. - Тебе снюсь не я, а твои глупые страхи. Я ведь сейчас здесь. С тобой. Не с Луханом. И уходить никуда не собираюсь, - Тао забрался под теплое одеяло, легко толкнув Криса в грудь, чтобы он подвинулся, - До утра точно не собираюсь. А утром ты мне не дашь уйти. Крис лежал с закрытыми глазами, вслушиваясь в негромкий голос мальчика. Он сидел за столиком подвального «Sound», растворяясь в ядовитых силуэтах людей. Смотрел в доверчивые глаза цвета зимнего неба, с едкой усмешкой на губах размышляя о том, как и где эти двое могли познакомиться. Маленький Принц из детской сказки нервно сжимал ремень потрепанной почтальонки, поправлял длинный вязаный шарф, обмотанный вокруг шеи, и наивно жался к Лухану, такому живому и родному Лухану, от которого тянуло морозом, потом и канадскими Black Velvet. «Привет, меня зовут Тао. Хуан Цзытао. И теперь я за тебя в ответе. Я тебя приручил». Этот кошмар закончился там, где брал начало. Это был вечер голодного до тепла ноября. Крис открыл глаза. На электронных часах – 00:01, и сон прокрадывался к ним сквозь звёздную завесу. Где-то там, далеко-далеко, их туманная планета. Планета Маленького Принца. - Летаешь? – шепнул Крис. Бесконечно длинные руки Тао взметнулись вверх и обвились вокруг его шеи. - Летаю.