***
Джон сидел у окна, периодически зевая. Электричка уже сделала две обещанные остановки, во время которых заходили ещё пассажиры. Джон не приглядывался к ним. Обычные мужчины и женщины, не молодые, усталые. Как он сам. Джон ещё раз зевнул в кулак и прислонился затылком к оконному стеклу. Его неумолимо клонило в сон и именно в тот момент, когда глаза начали потихоньку слипаться, вагон резко остановился. Джон чуть не слетел со своего места, вовремя успев вцепиться в поручень. - Лихачи, - ругнулся Джон, оглядываясь. Большинство пассажиров устояло, хотя одна женщина всё-таки упала, и теперь ошарашенно поднималась с пола, отряхивая одежду. Машинист механическим голосом сообщил, что остановка конечная и попросил пассажиров освободить вагоны. Джон поднялся и вместе с остальными людьми пошёл на выход, стараясь обогнать не особенно торопливых граждан. Свет уже везде выключили, и Джон надеялся только на то, что выход не заперт. Почему-то столичная станция метро казалась ещё более пустой, чем пригородная, но Джона это не особенно волновало. Он как раз выбрался на улицу и стал набирать номер, чтобы вызвать кеб. - Что за чёрт! - Джон остановился и уставился на экран мобильного. Сигнал отсутствовал. Как будто все вышки сотовой связи в одночасье сломались, во что верилось с трудом. Джон прошёл дальше, но ничего не изменилось, зато он заметил ещё кое-что странное - за всё то время, пока он шёл, мимо него не проехало ни одного автомобиля. А насколько Джон знал, эта улица, в силу большого скопления на оной разного рода забегаловок и ночных клубов, начинала пустеть разве что, к четырём утра. А сейчас даже вывески ни одной не горело, а окна пугали своей чернотой. Да чего уж - фонари светили еле-еле, точно экономили электричество. Джон огляделся, ещё раз убеждаясь в том, что больше источников света поблизости нет. А потом замер так, как иногда бывало у Шерлока, когда в его гениальной голове складывалась воедино очередная головоломка. Звуки. В самом сердце Лондона стояла такая гробовая тишина, что привыкший к шуму города Джон, почувствовал себя оглохшим. Здесь что-то было не так. Что-то явно не так. Джон нервно поёжился, пытаясь пробудить здравый смысл и найти какое-то разумное объяснение всему этому. Может, пока он был за городом, произошёл теракт и этот район перекрыли? Такое вполне могло случиться. А вышки сотовой связи могли пострадать от взрыва. – Ну, точно! Джон заметил, что многие неоновые вывески разбиты, а в окнах выбиты рамы. Стёкла вполне могли повылетать, снесённые взрывной волной. Значит теракт. Эта версия не была хорошей, но объясняла, творящееся кругом запустение. Нужно было срочно попасть на Бейкер-стрит и убедиться, что там всё в порядке, потому Джон решительно направился в сторону дома.***
Джон уже начинал жалеть, что у него в голове нет такой же подробной карты города, как у Шерлока. Он всегда был больше интуитом, и вот теперь его интуиция подсказывала ему, что он окончательно заблудился в этом хитросплетении улиц. По крайней мере сейчас. Он упёрся в очередной тупик, как будто Лондон в одночасье превратился в лабиринт. Джон повернул назад и, пройдя два дома, остановился. Ему показалось, что он что-то услышал. Не то голоса, не то шаги. Он свернул в переулок, откуда доносились эти звуки и попытался в кромешной темноте рассмотреть хоть что-то. Фонари здесь не горели вовсе. Зато обострился слух. Джон ошибся. Доносившиеся звуки вовсе не походили ни на голоса, ни на шаги. Это было рычание, какое издают бродячие собаки, когда устраивают между собой драки за делёж территорий, или когда вгрызаются в чью-то плоть, чтобы оторвать кусок побольше. В темноте сверкнули жёлтые светящиеся глаза. Джон попятился, когда понял, что эти твари в темноте именно - кого-то жрут. И от этого чавкающего звука перед глазами живо нарисовалось, как во мраке перерыкиваются между собой эти невидимые твари, как их мощные челюсти вгрызаются во влажную плоть, с хрустом переламывают кости и суставы, и слышаться еле различимые среди этого пиршества чьи-то слабые стоны - у Джона зашевелились волосы на затылке. Он бы застыл в ужасе, если бы тут же в кровь не выплеснулась ударная доза адреналина. Нужно срочно убираться отсюда и подальше, понял он, стараясь как можно тише вернуться на освещённую улицу. Почему-то сейчас было самым главным, выбраться на свет, чтобы избавиться от ощущения, что это в его тело вонзались клыки невидимых псов, но когда до спасительного света оставалось каких-то пара-тройка шагов, а он мог поклясться, что не издал ни звука, твари заметили его. Рычание за спиной стало громче, к нему прибавился цокот сотни когтей по асфальту, и Джон, не оглядываясь пустился на утёк. Собаки или кто бы это ни был, не отставали, а Джон чувствовал, что не сможет бежать долго. Нужно было где-то укрыться, иначе они догонят его и... На бегу он заметил впереди довольно прочную на вид входную дверь, которая, что нимало важно, была приоткрыта. Не раздумывая он, бросился в неё и захлопнул тут же, на ощупь, закрыв все замки и шпингалеты, которые смог нащупать в кромешной тьме. В другое время, он бы с трудом смог провернуть такой фокус, он и при свете дня не с первого раза попадал ключом в замочную скважину. Тут же в дверь что-то гулко бухнуло несколько раз и послышалось омерзительно звонкое царапанье когтей о металл. Джон испугался, что эти твари смогут процарапать себе дыру и, включив экран мобильного, чтобы хоть что-то видеть в кромешной тьме незнакомого дома, стал пробираться вглубь, моля всех богов, чтобы тут имелся чёрный ход. Обращать внимание на разруху, царившую в доме и метровый слой пыли, не было времени. Глаза судорожно бегали в блёклом пятне света, который давал экран мобильного, пытаясь различить межкомнатные двери и те, что могли вести на улицу. Судя по всему, это был обычный многоквартирный дом и единственный запасной выход, что смог найти Джон оказался фундаментально завален чем-то снаружи и никаким усилиям не поддавался. Стараясь не нервничать больше, чем он уже был на взводе, Джон пошёл по лестнице на второй этаж, надеясь найти в одной из квартир выход на пожарную лестницу. Его надежды оправдались, и в первой же квартире он перелез через раму окна и, выбравшись на железную лестницу, стал спускаться вниз. Когда он уже спрыгивал на землю, Джон думал, что теперь в безопасности, но не успел он даже осмотреться, как его подхватили и заломили руки. - Смотри, какой сладенький! - визгливо хохотнул неизвестный справа и лизнул его ухо холодным языком, от чего Джон с отвращением отдёрнул голову. - Тихо, не дёргайся! А то товарный вид себе попортишь, - прохрипел второй тот, что заламывал Джону руки. - Проверь его зубы, - посоветовал третий. Он стоял в стороне и Джон мог только видеть его довольно щуплый и странно подрагивающий силуэт. В темноте особенно не различишь лиц, поэтому снова оставалось ориентироваться на слух. Визгливый вцепился в волосы Джона, задирая голову назад, а второй рукой, с невероятной силой разжал его челюсть, шаря по зубам холодными пальцами. Джон хотел мстительно укусить их, но его рот уже освободили. - Целые вроде есть. А даже, если и нет, улов хороший! Ты только посмотри какой мясистый! - визгливый снова вцепился в него, на этот раз, ущипнув за щёку. Впору было обижаться, если бы Джон не был так до ужаса напуган этими незнакомцами, которые обсуждали его, как поросёнка на скотобойне. Он знал, что в ночном Лондоне хватает отморозков, но он подумать не мог, что окажется так наивен в своих суждениях. Одно радовало, когда эти уроды куда-то его потащили, они не обыскали его одежду, и следовательно, не нашли кобуру с пистолетом. Джон надеялся, что при удачном стечении обстоятельств он сумеет выхватить оружие и успеет пристрелить этих ублюдков. По крайней мере того, что шарил у него во рту своими грязными пальцами - точно. Только вот, когда похитители выволокли его на освещённую улицу, бледный свет фонаря упал на того тощего, что похоже был в этой троице главным, и Джон не поверил своим глазам. Первой мыслью, которая слабыми лапками уцепилась за сознание - это такой грим. Грим мертвеца. Такого холодного тощего мертвеца. Вся эта бледность, круги под глазами, синюшные губы, красновато-белёсые глаза без зрачков - сейчас ведь и не такое могут нарисовать? Да? И на этом можно было бы успокоиться, если бы на этом синюшном лице в истлевшей плоти, не желтели кости черепа, если бы во рту не виднелись огромные острые клыки, если бы, чёрт побери, у этого парня на лице был нос! А его не было, а вместо него зиял чёрный неправильной формы овальный провал. И даже это не было настолько шокирующим. Эти твари были голые. Было видно тощие тела, со следами разложения, с ногами больше напоминающими по строению - звериные лапы, так они были деформированы. У них не было гениталий, зато сзади, между костлявых ягодиц болтались гибкие чешуйчатые хвосты. Двое других были под стать боссу, разве что заметно крупнее и выше. И сейчас Джону ещё больше хотелось согнуться пополам и хорошенько проблеваться. Монстры куда-то его вели. Визгливый то и дело, норовил лизнуть его, но второй - Хриплый, его постоянно одёргивал. Главарь вообще не оборачивался, продвигаясь ломанными шагами, продолжая странно подрагивать и подёргиваться, как будто у него было не всё в порядке с нервной системой. Джон не сопротивлялся. Он еле волочил ноги, и, кажется, даже забыл, как соображать, настолько силён был его ужас. Эти существа, что волокли его наверняка на верную гибель, они настоящие - и это больше всего не укладывалось в его голове. Какой франкенштейн мог создать такое? Откуда-то с периферии пришла мысль, что окажись на его месте Шерлок, то у него возможно вовсе случился бы коллапс его Чертогов Разума. Эта мысль слабо, но помогла Джону зацепиться за что-то материальное и взять себя в руки. Неважно как выглядят эти ублюдки. Ему нужно спастись. И найти Шерлока. Как удачно, что Мэри сейчас нет в городе. Да если бы не её поездка к родителям, он бы и не сорвался в эту поездку. У него нашлись бы занятия поважнее. Но что теперь сожалеть? Сейчас нужно думать о другом. Спастись. Это казалось основополагающим. Как закон природы. Он почувствовал, что Хриплый немного ослабил хватку. Конечно, он ведь наверняка не первая их жертва. Они думают, что он сейчас в ужасе и ни на что не способен. Сейчас или никогда. Джон сосчитал до двух, вдохнул и с силой, на какую только был способен, оттолкнул Хриплого. Тот действительно не ожидал сопротивления и потому отлетел на пару шагов, но устоял на своих кривых конечностях. Если бы это был обычный человек, он бы точно упал, но с этими тварями такого ожидать не стоило. Тут же, не дожидаясь, Джон выхватил пистолет, заехал локтем в безобразную рожу Визгливого и выстрелил в голову третьему. Главарь упал навзничь, из дырки в его лысом черепе пыхнул дымок. Не дожидаясь Джон обернулся к оставшимся и вовремя, они уже шли на него, угрожающе скалясь своими жуткими зубами. Джон выстрелил в Хриплого, он казался ему опасней. Тот странно изогнулся так, что пуля только чиркнула по виску и оторвала кусок гнилого уха. Хриплый, кажется, даже не заметил потери. - Не подходите! - твёрдо пригрозил Джон, хотя совершенно не верил в то, что эти твари примут его угрозу всерьёз. Он снова выстрелил в голову, но уже Визгливому. Какие-то две секунды, и пока пуля ещё летела в голову монстру, второй, который действительно оправдывал предчувствие Джона насчёт своей опасности, бросился на него, опрокидывая на асфальт. Он страшно раззявил свою зубастую пасть уже готовый вонзить острые зубы ему в горло, как что-то столкнуло его в сторону. Хриплый откатился, но тут же встал на четвереньки и угрожающе зашипел на кого-то позади Джона. Джон повернул голову и увидел ещё одного монстра. Этот монстр стоял прямо над ним. Джон даже мог детально описать его белёсые, вполне себе человеческие ступни, покрытые чёрными полупрозрачными чешуйками голени, его висящий между бёдер член. Из-за спины монстра, неудачной пародией на крылья произростали длинные паучьи лапы, оканчивающиеся острыми чёрными кинжалами, устремленные на монстров и, как пружины готовые поразить намеченные цели. Плечи и руки покрывала какая-то странная чёрная поросль, не то чешуя, не то перья, она обрамляла лицо, на котором тоже проглядывали редкие чешуйки-пёрышки. Лицо казалось бы безумно знакомым, если бы не чёрные провалы глаз и еле заметные следы разложения. - Джо-онни! - протянул монстр ещё более знакомым голосом, который сам Джон вряд ли мог бы спутать с чьим-то другим. - А я иду, смотрю ты или не ты! А как стал отстреливаться, понял, точно - ты! Дай думаю - вмешаюсь... - Это наше мясцо! - заверещал Визгливый. - Мы его первые нашли! Отдай! Отдай! Уходи! Это... Визгливый неожиданно замолк. Из его горла торчало то самое острое лезвие, вонзившееся по диагонали так, что прошило под челюстью, а кончик лезвия показался из макушки. - Это не по закону! - прохрипел оставшийся, всё ещё стоя на четвереньках, точно хищное животное перед броском. - Мы первые его нашли. Он наш... Мой. Я подлечусь его мясцом, а за его зубы выручу себе статус! - Всё так, падальщик, есть только одно маленькое "но". Если я знаком с мясцом, которое ты волочишь себе на прокорм, я имею полное право забрать его себе. - Докажи! - падальщик уставился на Джона своими белыми глазами, требуя ответа. Джон с трудом отвёл взгляд от монстра и посмотрел на паука. В голове стояла безумная путаница. Монстры. Бесполезный мобильник. Пистолет всё ещё при нём. Где Шерлок? Куда делись все люди? Что здесь делает Мориарти, да ещё в таком виде? - Скажи «да», Джонни. Не расстраивай папочку, - почти ласково посоветовал этот странный Мориарти, потому что Джон продолжал лежать на асфальте и пялиться на него, точно под гипнозом. - Что происходит? – спросил Джон, как будто, придя в себя. - Я тебе потом объясню, - пообещал Мориарти. – Если ты, конечно, выберешь меня. Скажи этому милому разлагающемуся парню, что мы с тобой старые знакомцы, и я всё-всё тебе расскажу! - Я знаю его, - подтвердил Джон. За неимением лучшего, он выбрал большее из двух зол, но то, с которым был знаком и представлял чего ждать. - Вот видишь, - довольно улыбнулся Мориарти, обнажив мелкие, но даже на вид острые как иголочки зубы. - Мяско пойдёт со мной. - Нет! - рявкнул падальщик и бросился, но почему-то на Джона, видимо не хотел так просто отпускать свою добычу. Джон смотрел во все глаза, как на него движется неестественно широко раззявленная пасть монстра и как эта пасть натыкается на чёрный кинжал и верхняя часть черепа отлетает в сторону, как яичная скорлупа. Джон продолжал сидеть на асфальте, как громом поражённый. Мориарти прогулочной походкой обошёл его и наклонился к лицу. - Вот мы остались с тобой вдвоём, - зашипел Мориарти, начиная подёргиваться, как один из падальщиков. Его тело стало меняться, кости сплющивались, челюсть ломалась, из неё вырывались паучьи жвала, увеличиваясь в размерах, демонстрируя огромную красную, как адское пекло - пасть. Из влажной чёрной плоти, как пузыри воздуха, вылуплялись чёрные блестящие глаза. Остальное тело оборотня причудливо изворачиваясь превращалось в головогрудь с огромным круглым брюшком, какие присущи паукообразным. Джон зажмурился и отвернулся. Его трясло, как в лихорадке. Он не мог остановить эту дрожь. Руки свело так, что он не мог ни выпустить всё ещё зажатый в руке пистолет, ни нажать на курок. Где-то на краю осознания крутилась мысль, что хорошо, что не может. Хотелось просто выстрелить себе в голову, чтобы прекратить весь этот ужас раз и навсегда. Он сумел прижать дуло пистолета к виску, хотя руки всё ещё ходуном ходили, когда паучья лапа вышибла оружие, тот отлетел в сторону, чиркнув по асфальту. А потом эта бездонная красная глотка, оснащённая жвалами, стала накрывать его, и Джона потерял сознание.***
Джон приходил в себя медленно. Ему обволакивало теплом, правда немного тесно и душно, как под толстым одеялом, если бы он был укрыт им с головой. Джон заворочался, кое-как протиснув руки, протёр глаза и попытался осмотреться. Он лежал в позе эмбриона в каком-то желтовато-мутном пузыре. Этот пузырь немного покачивался. Сквозь мутную плёнку он мог разглядеть слабый свет тех самых фонарей и огромные паучьи ноги. С ужасающим спокойствием Джон понял, что он находиться в брюхе паука-Мориарти и, что он всё ещё жив. - Что произошло? Что стало с Лондоном? - спросил Джон, особенно ни на что не надеясь. Его не оставляло ощущение, что он попал во чрево кита. - А мы не в Лондоне, Джонни, - пояснил Мориарти. Его голос звучал так близко, как будто он сидел рядом с Джоном в этом пузыре. - Это всё очень похоже на Лондон, - продолжал он. - Но поверь мне - это не он. Тут даже Биг-Бена нет. Представляешь, какая досада? Одни скучные улицы со скучными фонарями. Если бы здесь не было Арены, я бы умер от скуки во второй раз. Понимаешь, к чему я клоню, Джонни? Джонни, каким бы идиотом его не считал Шерлок, понимал - он больше "не в Канзасе". Это ад. Самый настоящий. Или что-то похожее на него. Иначе, как ещё объяснить наличие тут мутировавшего Мориарти. Думать, что сам свихнулся, ужасно не хотелось. Уж лучше, пусть остальной мир сошёл с ума. Всё это было предельно понятно. Непонятным было другое - как он мог оказаться здесь? Он же не умирал? Не умирал, ведь так? - Но тебе можно не опасаться, Джонни. Ты ещё жив, - продолжал Мориарти. - Ты ведь приехал сюда на поезде? На том, который делает три остановки, а потом крюк и приезжает на конечную, нигде не останавливаясь? Да? - Откуда ты узнал? - Один раз в земной месяц поезд метро, следующий после полуночи, набирает пассажиров, как правило - ненужных людей, не имеющих ни родных, ни друзей, которых, если кто и хватиться, то особенно волноваться из-за их пропажи не станет. Человеческий хлам, годный только на прокорм. Эти идиоты настолько погружены в своё одиночество, что даже не замечают, что вокруг ходят хищные твари. Лёгкая добыча. Их мясо идёт на прокорм местным падальщикам, а зубы в копилку тварям уровнем повыше. - И ты поступишь со мной точно так же, - с обречённой уверенностью подытожил Джон. - Даже не надейся, Джонни! - хохотнул Мориарти. - Я слишком долго выплетал эту сеть, чтобы просто сожрать! Ты не представляешь, на какие жертвы мне пришлось пойти! Одного такого простака пришлось вывести отсюда в обмен на обещание, что он совершит преступление. Нужно было, чтобы старик Йен провернул всё так, чтобы наш с тобой любимый детектив заинтересовался этим делом и приехал его расследовать, а потом цепочка оставленных улик, привела бы его на станцию метро. Именно на то место и время. А уж потом, оказавшись в моей ловушке, мы бы с ним поговорили. Душевно бы поговорили! Мориарти замолчал. Джон подумал, что Шерлок даже не догадываясь об этом, снова разрушил, казалось бы идеальный план Джима. И появление Джона неплохо спутало карты преступному гению. - Но на место преступление Шерлок отправил тебя, - продолжил Мориарти. – Йен сразу же позвонил мне и доложился. Этот идиот настолько запуган, что до смешного верит в возможность того, что я смогу достать его из ада. Мориарти снова замолк, но тут же возмущённо заметил: - Джонни, как с тобой нудно! Всё приходится объяснять! Вот Шерлок бы уже давно всё понял. - Как будто это я виноват, что у тебя с ним не получилось встретиться, - проворчал Джон. – Так зачем тебе в аду понадобился Шерлок? - Вообще-то, он обещался мне руку пожать, но дело не в этом. Из-за этого ленивого социопата мне пришлось менять стратегию. Твоя кандидатура оказалась ничем не хуже Шерлока. А кое в чём, даже лучше. Джон был бы польщён, если бы не сидел сейчас в брюхе Мориарти, в котором, судя по маленьким косточкам и частичкам сухожилий, обычно переваривали обед, а вовсе не перевозили живой груз. - Пришлось послать тебе пару смс. Дай угадаю - ты даже не посмотрел, с какого номера пришло сообщение, а повёлся на его знаменитую подпись - ШХ! А ведь я тебе прямым текстом написал - "Это похищение!" Джон мог сколько угодно корить себя за то, что попал в эту ловушку, но оставалось ещё слишком много вопросов. - Для чего же понадобились так себя утруждать? - Джонни! Это были не трудности! Это была старая добрая работа, по которой я так соскучился! Почти как раньше! Раньше, даже не смотря на то, что Шерлок вечно ставил мне палки в колёса, это была на редкость нескучная жизнь. Здесь же - настоящая тоска. Охота, да Арена. Ничего нового. Одно и то же. Даже противников достойных нет. А там, в Лондоне Шерлок, как выяснилось - тот ещё врунишка. Мне бы очень хотелось снова поиграть с ним. Было бы весело. Но теперь придётся немного скорректировать. Дорога стала несколько длиннее, но от этого не менее интереснее. Я всё равно встречу Шерлока, и ты мне в этом поможешь. - Вряд ли я соглашусь на это, - усомнился Джон. - А у тебя нет другого выхода Джонни, - прошептал Мориарти, кажется на самое ухо. - Потому что, если ты откажешься... нет, я тебя не убью, и не буду пытать. Что я, Майкрофт? Я лучше отловлю ещё одного одиночку, запугаю его хорошенько, а потом заключу с ним сделку - спасение за убийство одного человечка по имени Шерлок Холмс. Поверь мне, эти тщедушные твари пойдут на что угодно, лишь бы больше никогда сюда не возвращаться. Идиоты. Так что, ты мне поможешь, Джонни. И изо всех сил постараешься, чтобы наше сотрудничество привело к успеху. - А как раньше, просто послать смс Шерлоку? – устало предложил Джон. - Нет, Джонни. Поезд уже ушёл и следующий поедет в пекло, максимум через месяц. Это во-первых, а во-вторых, как ты помнишь, я легко меняю свои прихоти. И теперь мне уже не хочется заманивать Шерлока сюда. Я хочу отправится назад, в мир живых. Смекаешь? - Выкладывай, - обречённо выдохнул Джон. - Угадай, куда мы сейчас идём? - Ты несколько раз упоминал какую-то арену. Туда? - Верно. На арене устраивают бои между живчиками. Тебе нужно по-очереди победить трёх противников. Если... Нет! - когда ты их победишь, то получишь возможность вернуться в мир живых. И провезти меня. - Если всё так просто, почему ты давно не натренировал себе кого-нибудь другого? Почему именно я? - Незнакомец не сможет пронести в мир живых мертвеца, если не знал его при жизни. Нет связей. А ты Джонни, подходишь мне во всех отношениях. Я знаю твои слабые, и что немаловажно, сильные стороны. Мы знакомы. И в отличие от всех тех никчёмных одиночек, что привозит сюда поезд - ты умеешь убивать. - Неужели у тебя не нашлось других знакомых или подчинённых, способных на убийство. В жизни не поверю в это. - Скажи спасибо своему дружку, Джонни, все мои знакомые теперь здесь. А те, какие ещё живы, как бы ни хотели меня вытащить - проехаться на метро не могут. Им решётки не позволяют. Так что, Джонни, ты мой единственный билет. Можешь гордиться.***
- Мы почти на месте, - сообщил Мориарти. Джон заворочался в пузыре, чтобы лучше рассмотреть ту самую Арену. А посмотреть было, в общем-то, не на что. Здоровая полуразвалившаяся махина, как будто слепленная из разных домов поменьше. Такое мог построить ребёнок великана, которому захотелось поиграть в кубики домами. И чем ближе они приближались к этому архитектурному монстру франкенштейна, тем больше попадалось им на пути бредущих тварей, которые тоже держали путь к Арене, как самые уродливые бабочки, летящие на огонь свечи. Одни походили на тех падальщиков - такие же белёсые нелепые твари. Другие были крупнее, и среди них редко можно было найти двух хотя бы отдалённо похожих друг на друга. Ничего человеческого в них не осталось - мешанина звериных признаков, гипертрофированная до абсурда. Многие из этих тварей вели за собой людей. Те покорно плелись, по лицам пленников не читалось никакого намёка на мысль. Они шли, как будто зомбированные, и лишь у некоторых проглядывали какие-то эмоции. Джон смог узнать одну из тех женщин, что запомнил в вагоне метро, когда только ехал сюда. Сейчас вся её одежда висела клочками, а губы кровоточили. Кажется, у неё было вырвано несколько зубов. Она всхлипывала и тайком поглядывала по сторонам, будто ещё надеялась найти шанс на спасение. - И все они когда-то были знакомы при жизни? - спросил Джон. - Не обязательно. Мало кому нужно возвращение. Большинство приходят сюда, чтобы забрать зубы и мясо побеждённого. Те, кто не смог найти себе бойца - делают ставки на победителя. Сам увидишь потом. На этом можно было бы неплохо нажиться, если бы закон здесь не работал до такой степени безвыходно, - в голосе Мориарти слышалось презрение. Кажется, этот мир действительно был ему в тягость. Они вошли в одну из нескольких покрытых трещинами арочных входов. Впереди тускло горел красноватый свет, и виднелись гротескные очертания, идущих впереди монстров. Рядом раздался крик. Джон обернулся, пытаясь разглядеть что-то в темноте туннеля через толстый мутный пузырь. Лучше бы не пытался. Прямо на его глазах падальщик накинулся на пленника одного из довольно крупных монстров и перегрыз ему глотку. Во все стороны брызнула артериальная кровь. Самого наглеца конечно, тут же разорвали на части, а Джон почти порадовался, что надёжно укрыт в брюхе Мориарти. У выхода на арену пара людей, неуловимо похожая на тех падальщиков принимали ставки. Их шеи были густо обвешаны ожерельями из человеческиз зубов. Для охраны рядом с ними стояли монстры намного массивнее и рвали на части любого, кто пытался ограбить букмекеров. - Перебежчики, - пояснил Мориарти. - Одни из тех одиночек, попавших сюда ещё живыми. Рабы и шлюхи. Выстилаются, лишь бы их не сожрали и не отправили на арену. Только живут недолго. Теряют человеческий облик. Падаль. Падалью и питаются. Но тебе, Джонни, это не грозит. Ты сегодня либо отправишься домой, либо сдохнешь на арене. Мориарти подошёл к одному из монстров-охранников и стал договариваться. Его голос теперь звучал снаружи, приглушённо и почти неслышно. Джон понял только общий смысл. Букмекер записал имя Джона в таблицу на обшарпанной доске.***
На арене уже шло сражение. Никаких особенных мест для зрителей не было, каменные ступени, заваленные мусором и человеческими костями вот и всё. Хотя, зачем монстрам, которые уже давно потеряли способность сидеть мягкие кресла? Они толпились кучной массой, перерыкиваясь, и кричали, как футбольные болельщики на стадионе. Поле арены, наверное, мало чем отличалось от арены какого-нибудь древнего Колизея. Круглая площадка засыпанная песком. Разве что песок весь бурый от крови и никто не убирал остатки человеческих костей, которые жутковато торчали то тут, то там из песка. И по этому зловещему песку кружили две полуголые фигуры. Двое мужчин неопределённого возраста. Им могло быть как тридцать, так и все пятьдесят. Их лица залитые кровью, напоминали разбитые физиономии подпольных боксёров. Один из них явно одерживал верх и не мудрено. В руке у него поблескивал нож, а его противник неловко зажимал кровоточащий порез в левом боку. - Ты выйдешь против того парня с дыркой в боку, - сказал Мориарти. - Но он проигрывает, - возразил Джон. Мориарти к тому времени уже выпустил его из своего брюха и принял свой более похожий на человека облик. Джон, помня об инциденте в тоннеле, старался держаться поближе к нему. - Джонни, ты явно никогда не участвовал в тотализаторах! Боец с ножом снова бросился в атаку, чтобы перерезать горло противнику. Последний увернулся, подпуская его ближе, и всадил в живот что-то острое, чего до этого у него в руках Джон не видел. Поверженный упал. У победителя остался зажатый в руке здоровый окровавленный зуб, какой мог вырасти только у одного из местных чудовищ. - Я же говорил, - фыркнул Мориарти. Побеждённого тем временем отволокли в сторону, а местный зубодёр уже орудовал ржавыми клещами у него во рту. - Постой, но как я пойду против него? - заволновался Джон. - У него зуб! А мой пистолет где-то валяется. - Не паникуй под тесаком, Джонни. Мориарти, как будто это было плёвое дело, с хрустом отломил от своей паучьей ноги то самое острое лезвие, что с такой лёгкостью пробивало черепа падальщикам, и протянул Джону. Часть паучьей ноги, что сошла за рукоять, всё ещё кровоточила, пачкая запястье чёрным, а у Мориарти на покалеченной ноге уже отрастал новый клинок. - Держи. И без победы не возвращайся. Три победы! Три! Джона вытолкнули на поле. Противник не казался особенно мощным. Это должно было обнадёживать, но судя по предшествующей схватке, следовало быть настороже. Это явно не первая битва для этого мужчины, а потому можно смело ожидать ещё сюрпризов. Кто знал, сколько ещё могло у него быть зубов за поясом? Джон поудобнее перехватил собственное оружие. Мориарти прав, нужно победить не смотря ни на что. Этот парень хитёр, но и Джон Уотсон не лыком шит. У него, в конце концов, бывали плохие дни, когда он убивал. Чем сегодняшний день лучше? Неет. Он в тысячу раз хуже любого из тех дней, когда Джон был готов на столь решительный шаг. Этот парень с зубом тёртый калач, но сам Джон тоже для него тёмная лошадка. Бывший военный доктор решил действовать. Он изобразил пару неудачных ударов паучьим когтем, а потом благополучно его потерял в песке. Запаниковал, а противник сделал то, чего от него и ожидали. Он сделал выпад, рассчитывая одним ударом прикончить, по его мнению, жалкого слабака в лице Джона. Джон сгруппировался, упав на колени прямо под ноги гладиатору, схватил торчащее из песка ребро, острое почти как тот зуб, что просвистел у него над макушкой и вонзил найденную кость чуть ниже грудины. Ребро скользнуло под мечевидным отростком и прошило сердце. Мужчина страшно захрипел, завалился на Джона и ещё больше насаживаясь на ребро. Джон отбросил его в сторону и отполз, подбирая из песка специально оброненное перед этим паучье лезвие. Пока зубодёры обрабатывали нового покойника, Джон подошёл к Мориарти. - Джонни! Ты меня чуть не напугал! Если бы моё бедное сердце билось, оно бы разорвалось на части. - У меня не было другого выхода, - Джон стёр с лица, выступивший пот, стараясь не смотреть поверженного противника. - Он слишком хороший боец, пришлось убедить его, что я лёгкая добыча, чтобы он открылся. - Молодчина, Джонни! Работай в том же духе. Сейчас против тебя будет новичок. Как ты выразился - лёгкая добыча. Можешь немного поиграть на публику, здесь это любят. Только не расслабляйся. Сам знаешь. Мориарти зловеще оскалился, облизнув губы длинным чёрным языком. Джона передёрнуло. - Иди, мой стойкий оловянный солдатик! Мориарти снова обратился в огромного паука и, не спеша стал отрывать куски от трупа побеждённого. Джон увидел, как жёлтое брюшко растягивается, наполняясь свежей плотью, окрашивается в красный цвет, и поторопился на арену. Джон снова оказался стоящим на этом, окровавленном песке арены. Становилось непривычно жарко и, наверное, стоило стянуть с себя хотя бы куртку вместе со свитером, но одежда в здешних условиях казалась хоть какой-то защитой. Джон застыл на месте. На арену вытолкнули женщину. Ту самую женщину, с которой он ехал на электричке и которую вёл на арену монстр. В дрожащих руках она стискивала полуржавый огрызок железа. Совершенно непонятно, на что надеялся её хозяин, выставляя на бой эту несчастную женщину. Она и впрямь оказалась лёгкой добычей. Всё то время, пока длился бой, она больше убегала и пятилась. Свою железку выронила довольно быстро. И как бы Джону ни было её жалко, он повалил её на песок и одним быстрым росчерком перерезал ей горло. - Жулик! - кричал позже Мориарти. - Он выдрал ей все зубы, прежде чем выставил на бой! У неё одни протезы остались. Хотел выиграть, ничем не рискуя. Ублюдок! - Что дальше? - спросил Джон, стараясь не думать о прошедшем бое. Он подумает об этом позже, когда всё будет позади и этот кошмар закончится. - Остался один бой, да? - Да, - кивнул Джим. - Но третий бой для такого новичка, как ты - самый сложный. Против тебя выпустят падальщика, а один раз ты с ними уже сталкивался. Падальщик не купится на твои невинные глазки, Джонни, поэтому блефовать не стоит. Ты понимаешь? - Я не смогу, - запаниковал Джон. Он сильно устал. Руки дрожали, хотя больше не от усталости, а от нервного напряжения, после недавнего боя. Он ещё никогда не убивал женщин. Он не убивал невинных и безоружных. Чёртов Мориарти, который втравил его во всё это. Чёртов Мориарти, который даже после смерти не желает оставить его в покое! Не убиваемая заноза в заднице и единственный, кто в сложившихся обстоятельствах гарантирует его возвращение. Если конечно, Джон выиграет последний бой. - Они здоровые зубастые твари! Даже один! Я сдохну на этой арене... Неужели нельзя выбрать кого-нибудь другого? Говоря всё это, Джон совсем не рассчитывал на то, что его послушают или пожалеют. Но если бы бой можно было отсрочить хотя бы на пару часов, чтобы немного придти в себя, набраться сил, утолить жажду. Безумно хотелось воды, но из всех доступных жидкостей Мориарти мог предложить только человеческую кровь. Джона чуть не вывернуло, когда Мориарти стал сцеживать кровь из куска мяса, вырванного из бедра той женщины, в сколотую крышку черепа, которая валялась тут же, под ногами. Джон устало сел прямо на грязные ступени и закрыл руками лицо. Мориарти стоял над ним с таким видом, точно раздумывал, как наказать пса, который сделал в коридоре лужу. - Хорошо, Джонни, - наконец согласился Мориарти. - Можешь не выходить на арену. - Ты серьёзно? - Джон поднял на него глаза, став ещё больше похожим на старого провинившегося пса. - Конечно, - кивнул Джим. - Сейчас мы пойдём в мою берлогу, и тебе больше никогда не придётся драться. Совсем. Но и домой я тебя не отпущу. Ты будешь отрабатывать своё проживание своей милой человеческой задницей. У меня давненько никого не было. Последняя моя подстилка была настолько хороша, что я сожрал его, прямо во время секса. Думаю, ты продержишься дольше. Настолько дольше, пока не потеряешь всё человеческое и не станешь падальщиком. И не забывай, Джонни, помимо всего этого - умрёт и Шерлок. - Ублюдок. Джон устало поднялся с земли. Гвалт голосов чудовищ стал всё громче. Им всем не терпелось посмотреть на новую схватку. - Ну, так что? Решайся, Джонни, сейчас или никогда? - Мориарти смотрел насмешливо, скаля свои острые, как иглы зубы. - Я иду на арену. - Молодец! - Мориарти отломил ещё одно лезвие и протянул Джону. - Чтобы наверняка. Главное, целься им в голову.***
Джон всё-таки стянул куртку, оставив её на попечение Мориарти. Мышцы ныли. Всё-таки за одну эту ночь произошло слишком много событий, не оставляющих ему и минуты передышки. Его немного потряхивало, потому что сейчас решалось всё. Или он победит падальщика или умрёт. Другого выхода попросту нет. Трибуны вопили тысячей голосов, ожидая кровавого зрелища, когда на арену вышел падальщик. Выглядел он заметно мощнее тех доходяг, которых Джон встретил впервые в этом мире. Шире в плечах, его руки были массивней и оснащены длинными острыми когтями, которые доходили ему почти до колен. Один удар такой пятернёй и Джона можно будет расфасовывать в шесть небольших пакетов. И острые, как кинжалы клыки, которые частоколом торчали из его рта не давая монстру до конца закрыть челюсть. Как же к нему подступиться? Падальщик медлить не стал и сразу пошёл в атаку, резко размахивая руками, как смертоносными саблями. Джон еле успел уклоняться. Пару раз его задело, оставив на свитере несколько рваных полос. Джон страшно устал убегать и уклоняться. Между выпадами противника он успел нанести пару ударов ножом, но падальщик отбил их своими острыми когтями, приблизившись настолько, что чуть не пустил в ход зубы. Джон лишь в последний момент успел протиснуть в захват нож и располосовать ему челюсть от уха до уха. Только это помогло на какое-то время вырваться из цепкой хватки этой твари. Джон отполз подальше, запоздало заметив, что монстр успел располосовать ему ногу. Падальщик пытался вставить, обвисшую челюсть, но ничего не получалось. Это разозлило его ещё больше. Джон попытался напасть, воспользовавшись моментом. Помогло мало. Монстр, как муху отмахнул его рукой, но Джон успел полоснуть ножом по пальцам, отсекая смертоносные когти. Те попадались в песок и тут же стали разлагаться. Потеря не остановила монстра, он снова нападал. И теперь напор был сильнее. Оставшимися когтями он располосовал свитер Джона так, что он висел клочьями, а под рваной одеждой закровоточили порезы. Зрители ещё громче вопили и рычали. В оглушительном гомоне Джон еле различил крик Мориарти: - Что ты медлишь?! Отрежь ему голову!.. Как будто это было так легко. Джон попытался пойти в атаку сам, ему удалось отсечь когти и на второй лапе и нанести порез на горле. Но это была только царапина. И за эту царапину пришлось заплатить. Монстр одним ударом отбросил Джона. Он отлетел на пару метров и ударился головой о чью-то тазовую кость, торчащую из песка. В глазах на секунду потемнело. А потом его куда-то поволокли. Падальщик развлекался. Он тащил Джона за ногу на середину арены, как будто красуясь перед публикой. В панике Джон стал хвататься за песок и торчащие из него обломки костей. Ни одного ножа у него уже не осталось, они вылетели, когда он ударился головой. "Всё кончено, - подумал Джон, когда над ним нависла разорванная зубастая челюсть с болтающимся, как протухшая отбивная - посеревшим языком. - Сейчас всё закончился". Падальщик запустил в рот Джона обрубки пальцев, оттягивая челюсть вниз, как чёртов Самсон, разрывающий пасть льву.. Джон нечеловечески заорал от боли, чувствуя, что сейчас челюстная кость выйдет из сустава, а за ней начнут рваться лицевые мышцы - одна за другой. Тело Джона страшно содрогалось, но он не мог вырваться, придавленный тяжестью тела чудовища, а руками беспомощно молотил падальщику по голове. - Сделай хоть что-нибудь! - доносился с трибун вопль Мориарти. Но вряд ли Джон мог поручиться, что действительно слышал это. В голове у него точно молотом по наковальне бухала кровь. Пару раз он ударил по лицу монстра, поранившись об острые зубы. Зубы... Больше Джон не думал. Он схватил челюсть монстра, ещё больше раня пальцы об острые зубы и изо всех сил рванул на себя. Монстр взвизгнул и, отпрянув, оставил на лице Джона несколько царапин обломками своих когтей и половину своих зубов в его руках. Джон не медлил. Замахнувшись острой челюстью, как серпом, он с размаха ударил им по глазам падальщика. Зубы легко, как нож масло прошили глаза, вонзились в глазницы, проламывая переносицу и черепную коробку. Однако назад вырвать своё оружие он уже не мог. Падальщик с жуткими воплями метался по арене, что-то буро зелёное, похожее на блевотину текло из его головы. Джон подобрал, чудом не погребённый под песком паучий кинжал, подбежал, когда монстр, стоя на коленях всё ещё пытался выдрать собственные зубы из своего лица, и с размаху всадил острое чёрное лезвие в затылок чудовища. Падальщик перестал дёргаться, упал изуродованной мордой в песок и затих. Джон отошёл на пару шагов назад, всё ещё не веря, что противник мёртв. Его не покидало ощущение, что вот сейчас он снова вскочит и наброситься. И вот тогда... Падальщик больше не шевелился. Джон перевёл взгляд на трибуны. Только теперь он заметил эту звенящую тишину. Все эти кровожадные твари молчали и пялились на него своими звериными глазами, как будто тоже не верили, что смешной тщедушный человечек смог победить эту машину для убийств. Кажется, один Мориарти среди них всех улыбался своей безумной улыбкой, которая перекочевала с ним сюда из прошлой жизни. Джон наконец-то позволил себе лечь прямо на этот пропитанный кровью песок и постараться придти в себя.***
После этой третьей победы, Мориарти вскрыл черепную коробку поверженного падальщика, и выудил из серовато-красной жижи два самых обыкновенных магнитных билета на метро. - Теперь Джонни, нас здесь ничто больше не держит. Джон успел только спросить, не у каждого ли падальщика в голове можно откопать пару билетов, но Мориарти доходчиво объяснил, что здешний закон не так просто обойти, и что, если бы у любого падальщика в голове болтался хотя бы один билет, то мир живых давно бы захлестнули орды мертвецов с того света. До станции Джон так же добирался, находясь в паучьем брюхе. - Я слишком близок к цели, чтобы в последний момент тебя сожрал какой-нибудь грешник, - пояснил паук. Всю дорогу Джон думал, как не допустить возвращения Мориарти в мир людей. Он понятия не имел, как от него избавиться и не знал законов этого мира. А на перроне их уже ждали открытые двери вагона. Мориарти принял почти человеческий облик, втянув в спину свои чудовищные паучьи лапы. Он не своидил своих чёрных блестящих глаз с Джона, когда они расселись по местам и вагон тронулся, разгоняясь. И стало поздно что-то придумывать. - Хреново выглядишь, - заметил Мориарти, кивнув подбородком на лохмотья на его груди, которые когда-то звались свитером и наспех перемотанную рану на бедре. - Ничего. Это не смертельно. Джон нервно дёрнул плечом. Его напрягало это ненужное внимание Мориарти. В вагоне кроме них больше никого не было и такое соседство нельзя было назвать приятным или хотя бы терпимым. - В таком виде ты далеко не пройдёшь по центру Лондона. Лучше его вовсе снять, давай помогу, - Мориарти только протянул к нему руки, как Джон отскочил в сторону. - Я сам! - и заметив насмешливый взгляд этого паука, более спокойно добавил. - Я сам могу снять. Не надо помощи. - Да и ладно, - Мориарти пожал чешуйчатыми плечами, всё ещё смотря на Джона, как на недоумка, который делает что-то не то. Джон стянул остатки свитера. Рубашку, хоть она тоже оказалось разорванной на полосы, он оставил и сел на своё место. Колёса мерно постукивали. Джон смотрел в сторону на тёмные стёкла, видя в них только отражения подсветки вагона, и старался не думать, какое зло он вытащил из преисподней. Мориарти и при жизни не был подарком, а теперь пройдя ад, даже подумать страшно, на что он способен. Время тянулось резиной, хотя прошла всего пара минут. И тут Джон сначала почувствовал, а потом увидел в отражении стекла. Мориарти смотрел на него. Неотрывно, внимательно и страшно, как будто хотел поджечь своим неподвижными и немигающими глазами. А из его спины изломанной дугой, упираясь в потолок вагона торчала чёрная паучья лапа с острым, как бритва клинком и целилась Джону прямо в грудь, в любой момент готовая к броску. Джон обернулся. Джон шарахнулся в сторону, увидев в опасной близости от себя уродливую морду, заросшую чешуёй и чёрными волосками на мертвенно бледной коже. Мориарти встал над ним с остриём всё ещё занесённым для удара. - Я же нужен тебе! - в отчаянии крикнул Джон. - Ты же не можешь без меня пройти!.. - Именно поэтому, Джонни. Именно поэтому, - проговорил Мориарти почти ласково, как маленькому ребёнку. Джон был уже не в силах сопротивляться хоть чему-то. Он смертельно устал. Если Мориарти решил прикончить его сейчас - лучше, чтобы это произошло быстро. - Ты нужен мне как никогда, - снова проговорил он и, присев на корточки рядом с Джоном, провёл рукой по его исцарапанной в бою щеке. - И сейчас... Джон почувствовал, как Мориарти аккуратно развёл в сторону остатки его рваной рубашки и погладил исполосованную грудь. - Джонни, постарайся не умереть от разрыва сердца. Ты меня очень этим обяжешь! - буквально пропел Джим и в следующую секунду под грудину вонзился паучий клинок.***
Когда Джон приходил в себя, то думал, что умер и попал в тот самый ад, из которого совсем недавно так стремился вырваться. Но нет. Нет. Он жив. Эта улица Лондона, не смотря на свой загаженый вид, на перевёрнутую помойку и роющихся в ней бродячих котов, была самой обыкновенной, земной. Джон слышал шум машин, гул голосов и ритмичную музыку. Убедившись, что ничего не сломано и никаких серьёзных повреждений в его теле нет, он с большим трудом поднялся, и еле волоча, подгибающиеся ноги пошёл на эти звуки, к проезжей части. К людям. Позже, он очнулся в госпитале, куда его доставили после того как он весь окровавленный, в разорванной одежде и совершенно седой вышел на оживлённую улицу и упал на кого-то. Он не помнил, но судя по звонкому вскрику, это была женщина. В палате он первым увидел Шерлока, который смотрел на него почти так же внимательно и жутко, как тогда в вагоне смотрел Мориарти. Только огромной паучьей лапы не хватало. - Где ты был, Джон? - спросил Шерлок после длительного молчания. Джон всё это время ничего не говорил, застигнутый врасплох. И сейчас он не представлял, что ответить на этот вопрос. Он даже легенду не успел придумать. Да и как можно соврать Шерлоку, когда тот чуял ложь за версту? - Я был за городом, по тому делу. Ограбление, которое тебя просили расследовать. Я съездил туда, - сбивчиво пробубнил Джон. Это было правдой. Пока что, можно было спокойно смотреть в глаза Шерлоку, хотя уже было немного не по себе. Джон знал, что в своих расспросах детектив не остановится. - Что с тобой произошло? - спросил Шерлок. Хороший вопрос, подумал Джон. Он бы пересказал Шерлоку всё от начала до конца, только вряд ли после этого рассказа его не упекут в психушку. Или Шерлока. - Шерлок, а как ты сам думаешь? - спросил Джон. - Ты ведь наверняка осмотрел меня с ног до головы, пока я был в отключке. Что со мной произошло? - Я действительно осмотрел твои ранения, пока ты был без сознания, - не стал юлить детектив, переходя на быстрое перечисление фактов, в своей обычной манере. - А так же твою одежду и обувь. Полученные тобой порезы по глубине напоминают звериные, но расположение полос более характерно для человеческой кисти. Тем не менее, ни среди животных, ни людей таких крупных когтей не наблюдается. Это могли бы быть когти медведя или росомахи, но они имеют характерную загнутую форму, вследствие чего у тебя остались бы не аккуратные полосы, а рваные раны с выхваченными кусками мышц. Это могла бы быть рука с надетыми на них металлическими ножами, но в одном из твоих порезов был найден кончик когтя органического происхождения. Я пока не успел его идентифицировать. На твоей подошве я обнаружил следы песка с большим содержанием железа и, я на девяносто девять процентов из ста уверен, следами крови. Концентрация настолько велика, что этот песок буквально состоит из кристаллов засохшей крови. Такой состав почвы можно обнаружить разве что на древней деревенской скотобойне. Так же между рёбер твоей рефлёной подошвы я нашёл небольшой кусочек кости. Он слишком мал, чтобы можно было сказать точно, но по структуре - это стопроцентно человеческая кость. Так же твоя гематома. Прямо на грудине и крепящихся к ней четырем пар рёбер у тебя багровеет такой затейливый синяк, который я вообще не могу идентифицировать, от чего он мог появиться. Мне продолжать дальше? Всё то время, пока детектив в своей раздражительной марене выдавал факты, Джон не выдержав напряжения, смотрел в потолок. У потолка не было возмущённых непониманием глаз детектива. Ему не надо было ничего объяснять. - Если бы у меня имелось хотя бы одно логичное объяснение всему этому, я бы не задавал вопросов! - возмущённо выплюнул Шерлок. - Джон, что с тобой произошло? Джон продолжал смотреть в потолок. Под одеялом он до боли сжал обивку больничной кровати. - Шерлок, помнишь ту поездку в лабораторию Баскервиль? Помнишь, как увидел под действием отравленного газа нечто такое, что не мог поверить? Ты помнишь, что творилось с тобой после этого? Джон замолчал, ожидая хоть какого-то ответа, но Шерлок молчал, продолжая упрямо смотреть на Джона. Его как обычно не интересовали причины и следствия. Ему нужно было докопаться до истины, какой бы она ни оказалась. "Отлично! - подумал Джон, с почти садистской решимостью предвкушая реакцию Холмса. - Я тебе всё расскажу! Всё - начиная с того, как сел в эту чёртову электричку и заканчивая тем, как Мориарти всадил мне в грудь своё жало!" Джон ни минуты не сомневался. Он точно знал, что какой бы бредовой не выглядела его история, Шерлок не засунет его в психушку. В этом он был уверен на все сто. Вот только, когда Джон только открыл рот, чтобы заговорить, его грудь скололо острой болью. Воздух вылетел из лёгких, как будто его ударили под дых, а вдохнуть казалось чем-то невозможным. - Но-но, Джонни! Придержи коней! - зазвучал в голове насмешливый хриплый голос, срывающийся на визгливые нотки. - Мне хотелось бы, чтобы некоторое время ты не распространялся о своём ночном приключении. Не то, чтобы я тебе запрещал, но сам понимаешь... Ты ведь просто не сможешь ему ничего сказать. - Джон? С тобой всё в порядке? Глаза Шерлока цепко следили за Джоном, как сканер сетчатки глаза, сличая этого Джона с тем, которого видел до отъезда. - Да, - кивнул Джон, вдохнув полной грудью, и откинулся на подушку, снова глядя в потолок. - Да, всё нормально. - Так что с тобой было? - снова спросил Шерлок, как будто не видел сейчас этой вспышки. Эту панику в глазах Джона, когда его пронзила боль, было сложно не заметить не только Шерлоку - любому, кто мог по случайности заглянуть в его палату. - Я был в аду. Джон сказал это очень тихо, но в палате стояла такая стерильная тишина, что было слышно даже шорох простыней, которые сжимал под одеялом Джон, когда на него накатила новая волна боли. Мориарти смеялся в его голове, в мыслях. - Джонни! Ты такой смешной! Неужели, ты удумал меня обмануть? Нехорошо, обманывать папочку! - Я приду завтра. Выздоравливай. Шерлок вышел из палаты так быстро, что это походило на побег. Джон был почти рад его уходу. Он стёр со лба выступивший пот и, откинув в сторону одеяло, стал срывать с груди бинты. Повязка слетела быстро, сказывалось то, что её уже потревожили и забинтовали абы как. Синяк на груди, о котором упоминал Шерлок в потоке своих замечаний. Синяк. Это было ещё мягко сказано. Кожа над грудиной и рёбрами не просто багровела, даже вспухла, отчего казалось, что под ней действительно засел настоящий паук и это он причиняет боль, наказывая за каждое неосторожное слово. Джон осторожно надавил на одну из "лап" и коротко вскрикнул, отдёрнув руку. По ощущениям - как если бы он ткнул в самую обыкновенную гематому. Ничего особенного, больно, но терпимо. - И что теперь? - спросил Джон, снова накрываясь одеялом. Бинты он сбросил под кровать. - Если ты думаешь, что я буду паразитировать в твоём теле, Джонни, то спешу тебя огорчить - даже не надейся, - разглагольствовал Джим. Его голос звучал совсем близко, как будто он лежал рядом на кровати, а не сидел в его голове, как признак расстройства личности. - Когда ты исчезнешь из моего тела? - Скоро, Джонни! Очень скоро. Не успеешь ты сказать Киллорглин, как я исчезну из твоей жизни! Издёвка в его голосе звучала настолько осязаемо, что Джону казалось, что он видит мерзко ухмыляющуюся физиономию Моарирти. Ничего больше Джон спросить не успел. Пришёл доктор, а вместе с ним и расспросы, осмотры, процедуры. До самого вечера у Джона не было времени даже подумать о своей проблеме, а вечером медсестра вколола ему успокоительного, "чтобы лучше спалось", хотя Джон был уверен, такое распоряжение поступило после визита психотерапевта. Засыпая, Джон думал, что ненавидит психологов и Джима Мориарти почти одинаково.***
Джону снился сон. Он шёл куда-то. Коридоры больницы несмотря на ночное время суток были ярко освещены. Лампы слепили глаза, но сощурить их или даже моргнуть Джон не мог. Слизистая была настолько раздражена, что по щекам бежали слёзы. Босые пятки ступали по холодному больничному полу и при каждом шаге, он ощущал боль в правом бедре, куда его ранил монстр. Он должен был бы хромать, но тело двигалось прямо, не припадая на левую, покалеченную ногу. Джон шёл уже достаточно долго, но хоть убей, не помнил, как вставал с больничной кровати и покидал палату, а холодный белый коридор тянулся бесконечно долго так, что он и представить не мог, куда держит путь. В коридорах ему не встретилось ни одного человека - ни врача, ни даже санитара. Ему определённо снился очень странный сон. И в этом сне коридор неожиданно вывел его в родильное отделение. Свет в здешних коридорах был приглушён, а за огромным стеклом можно было разглядеть кроватки с новорожденными. Почему-то увиденное насторожило Джона. Этот сон и без того какой-то пугающий перестал ему нравится окончательно. Зачем он пришёл сюда? Зачем смотрит на эти кроватки? Джон попытался развернуться и уйти отсюда, но не смог пошевелить и пальцем. Слезящиеся глаза, всё так же, не моргая, смотрели на детей. А потом фокус поменялся и вместо детей он увидел в стекле своё собственное отражение. И первое мгновение Джон даже не узнал себя. Щёки и губы были испещрены мелкими порезами, волосы возможно от тусклого освящения казались белыми, под глазами залегли синяки, а с подбородка капали слёзы. И если бы не эти слёзы, его лицо, оно казалось бы совершенно неподвижным, как у мёртвого. - Расслабься, Джонни, и думай о Шерлоке, - сказал кто-то его губами, его ртом, шевеля его языком, потому что сам Джон ничего подобного не мог сказать. Это не сон, понял с ужасом и даже если бы он был в состоянии говорить, не смог бы вымолвить ни слова, так сильно поразило его это осознание. Мориарти поднял его руку и погладил гладкую поверхность стекла, за которой лежали кроватки с новорожденными. "Что ты задумал?" - мысленно возопил Джон, предчувствуя недоброе. - Ты должен радоваться, - ответил Джим. - Я собираюсь покинуть твоё тело раз и навсегда. Жутко было слышать свой голос, как будто со стороны, почти безумно, но больше всего Джона пугало не это, а то, что собирался сделать Мориарти. - Тебе какой нравится? Этот или этот? – ткнул он Джоновым пальцем сначала в одну точку на стекле, а потом в другую. Глаза всё ещё были сфокусированы на стекле, а потому всё, что было за ним, Джон не видел. - Как было бы здорово заново родиться, ничего не помня о прошлом, - почти мечтательно протянул Мориарти. Всё ещё непривычно и жутко было слышать в своём голосе чужие интонации. - Начать всё с чистого листа. Не знать о прошлых ошибках и с удовольствием совершать новые… Тебе бы это понравилось, Джонни. Жаль, что я не могу точно знать, кто их родители. Это немного омрачает торжество момента, не находишь? Представь только, я в теле одного из этих ангелочков. Эдакий антихрист… В голове Джона билось рваным пульсом - "не-делай-этого-не-делай-этого-не-делай..." - Но эти костюмчики мне не подойдут, - как ни в чём ни бывало продолжал Мориарти. – Они слишком крепко держатся за свои маленькие никчёмные жизни. А ты и поверил, да? Наверное, чуть с ума не сошёл… Мориарти пошёл дальше от родильного отделения и Джон был почти счастлив, хотя отлично понимал, что это ещё ничерта не конец. Они пришли в отделение коматозников. Мориарти вынимал больничные карты и быстро пробегал глазами по диагнозам, а Джон с ужасом ожидал того, что последует дальше, когда Мориарти сделает свой выбор. В палате лежало шестеро пациентов в коме: девушка после катастрофы, молодой парень с неудачной попыткой суицида, пожилая женщина, двое стариков и мужчина после несчастного случая на стройке. Кажется, именно последний и заинтересовал Мориарти. - Посмотри на него. Дух уже давно покинул это тело и где-то разгуливает. А ведь у парня семья. Любящие родители, жена и двое маленьких милых деток. Наверное, - Мориарти сунул карту обратно в папку и подойдя к изголовью кровати опутанного капельницами и проводами молодого мужчины и погладил щеку с отросшей рыжеватой щетиной. Джона мысленно передёрнуло. Он вспомнил, как тогда в электричке его опрокинутого на пол Мориарти точно так же гладил по щеке, перед тем как воткнуть под дых свой чёрный кинжал. – И что самое милое с их стороны, они подписали документы на отключение от аппарата жизнеобеспечения. Вот они обрадуются, когда их не менее милый родственник вернётся к жизни с полной потерей памяти! Откуда-то в его руке появился ланцет. Возможно, он раздобыл его в одной из операционных, пока Джон ещё не пришёл в себя. Не важно. Мориарти откинул одеяло и обнажил тощую грудь с торчащими рёбрами. Мышцы будущего тела Мориарти были заметно атрофированы. Джон краешком мысли отметил, что первое время сам Мориарти не будет особенно подвижен, а значит уязвим. Мысль утонула, когда рука с ланцетом опустилась на живот, и острейшее лезвие почти профессионально врезалось в бледную кожу. Все мысли стали тонуть в чёрном вязком киселе, а в глазах предательски расплывались слёзы. Когда под ланцетом вздулась первая капля крови, Джон отключился, будто сам впал в кому.***
Утром Джон проснулся в своей палате и первое время не понимал, почему его руки и ноги удерживают эластичные оковы. Он не мог вспомнить не только, откуда взялись эти путы, но и как он вообще оказался в больнице. Загадка. К счастью, в палате сидел Шерлок, наверняка готовый всё объяснить и разложить по полочкам. Джон с надеждой посмотрел на друга. - Шерлок, что за чертовщина происходит? Ты опять втравил меня в какую-то передрягу, из-за чего я попал в больницу, да? Только объясни, зачем меня связали? Шерлок молчал. Шерлок молчал и, чем дольше длилось это молчание, тем больше Джон нервничал. - Шерлок? Скажи что-нибудь! Мне не по себе от этого твоего взгляда! Я что, кого-то убил? - А ты ничего не помнишь? - наконец спросил он. Джона всегда немного подбешивала эта привычка Шерлока отвечать вопросом на вопрос. Хуже было бы, если бы он и дальше продолжал его игнорировать. - Что я должен помнить? На лице Джона отразилось настолько яркое непонимание, что сомневаться не приходилось - он действительно пребывал в неведении. - Джон, а что ты помнишь последним? - Шерлок продолжал смотреть на него изучающим взглядом. Теперь он снова сличал двух разных Джонов. Вчерашнего и того, которого видел сейчас. Джон - из вчера, был несомненной аномалией. Весь в напряжении, с больными глазами, какие Шерлок видел у него первое время после знакомства, когда Джон ещё хромал и страдал бессонницей после Афганистана. И тот Джон из вчера что-то скрывал. И делал это так хорошо, что можно и не пытаться, что-то из него вытянуть. Сейчас у Джона по-прежнему были седые волосы, щёки и губы в мелких царапинах, синяки под глазами и новые морщинки. Ни одно повреждение, кроме странной гематомы, не пропало. Только этот синяк и воспоминания, о которых не удалось узнать вчера днём, как будто они в кислоте растворились. - Ну, я помню, что был в Хадденхеме, - Джон нахмурился, с трудом вспоминая. - Ты мне прислал смс, чтобы я возвращался... дальше... что же было потом? Эти события с трудом всплывали из памяти, как будто происходили очень давно, а не... вчера? "Сколько же прошло времени с тех пор?" - задумался он. - Хотелось бы мне знать, что с тобой было потом, - проворчал себе под нос Шерлок, так что Джон его не услышал. - Так почему я привязан? - снова спросил Джон, нервно дёрнув браслетом. - Сегодня ночью тебя вытащили из отделения для коматозников. Ты вошёл в палату к больным и как утверждают свидетели, попытался заколоть одного из пациентов ланцетом. Ты был весь залит кровью, но ни одного пореза на теле мужчины не обнаружили. Когда тебя нашли, ты был без сознания и твоя грудь в том месте, где находилась эта подозрительная гематома - кровоточила. Сейчас врачи решают, был ли это рецидив, дремавшего в тебе до этого психического заболевания или же обычный приступ лунатизма. Я думаю, что это напрямую связано с тем, что произошло с тобой, когда ты ехал ко мне из Хадденхема, но теперь ты ничего не помнишь, а значит, это не имеет никакого смысла. Всё это Шерлок мог бы сказать Джону, но он не собирался этого делать. Джон действительно ничего не помнил, а значит психиатрам и прочим "врачевателям душ", здесь нечего было ловить. Через пару дней или месяцев, смотря сколько продлится эта волокита, Джона выпишут и всё возвратиться на круги своя. Шерлок не станет впутываться в это дело. И он поступал так, не из-за пресловутой тактичности, которой в голове детектива, отродясь не ночевало. Шерлок ясно помнил предостережение Джона, перед тем, как того скрутило судорогой боли. "Шерлок, помнишь ту поездку в лабораторию Баскервиль? Помнишь, как увидел под действием отравленного газа нечто такое, во что не мог поверить? Ты помнишь, что было с тобой после этого?" И то, последнее, когда боль его отпустила: "Я был в аду". - Да, Джон, - кивнул Шерлок. - Всё из-за меня. То ограбление, в котором был замешан Йен. Тебе здорово досталось. Удар по голове. Йен скрылся, перед этим зверски убив заложника. Да ещё ночью у тебя случился приступ лунатизма. Эти идиоты думают, что заложника убил ты, но не волнуйся. Я всё улажу. - Уладишь? - Джон фыркнул. - Шерлок, напомни мне, когда ты в последний раз мог нормально договориться хоть с кем-то? - Ну, лабораторные мыши неплохо меня слушались. - Животные не считаются. И они засмеялись. Почти как в старые добрые времена.***
Спустя месяц. За мутным стеклом кассы сидела омерзительного вида девица и, обсыпаясь крошками, ела из огромного пакета картофельные чипсы популярной марки, со вкусом морепродуктов. Тошнотворный запах этих чипсов Шерлок почуял ещё при входе на станцию метро, куда привёл его след. Именно на эту станцию пришёл Джон, перед тем, как попал в водоворот событий, сломивших его настолько, что его мозг отказался хранить эти воспоминания. Да, он давал себе обещание, что подождёт хотя бы месяц, пока всё уляжется и Джон выйдет из больницы. Но кое-что его подстегнуло. Пару дней после того, как Джон очнулся пристёгнутым к больничной койке, Шерлок шёл по коридору госпиталя, направляясь к выходу. Ничего особенного не было. Он навестил Джона, передал от миссис Хадсон пакет с гостинцами. Джона к тому времени уже освободили, как от пут, так и от всех подозрений. Он шёл на поправку, вернувшаяся из поездки Мэри, окружила его всевозможными заботами, но врачи решили придержать его в госпитале ещё на пару недель, как они выразились, для доследования. Вчера, вместе с Шерлоком его навещал Грег, а вот сегодня утром, буквально за полчаса до прихода Шерлока у Джона с визитом был Майкрофт. Старший братец снова совал свой длинный нос не в своё дело, что немало вывело Шерлока из себя, и после этого он шёл немного на взводе, а потому не заметил, как у самого выхода налетел на женщину. Естественно, он не собирался перед ней извиняться, ведь это она не смотрела, куда идёт, но увидев коляску, в которой она катила молодого мужчину. Первое, что бросалось в глаза, его безумно худые белые руки, выглядывающие их широких рукавов серого вязаного джемпера. - Прошу прощения, - постарался изобразить он раскаяние и участливую улыбку. - Вы не пострадали? А ваш…? Э-э-э... – изобразил затруднение Шерлок. - О! - Женщина приветливо улыбнулась, когда поинтересовались её спутником. - С Лиамом всё в порядке! Он у меня боец! Представляете, он попал в аварию и пролежал в коме больше года! Врачи говорили, что надежды нет и он никогда не придёт в себя! А буквально пару дней назад мне сообщили, что мой муж очнулся! Они сами не знают, в чём дело, но мне всё равно из-за чего это произошло. Я так рада! Она совершенно обрадованная неожиданными хорошими вестями, радостно глянула на Шерлока и снова уставилась на своего мужа. - Вот только он напрочь всё забыл, но это такие мелочи! – продолжала щебетать женщина, как будто Шерлок был её старым знакомым и она полностью ему доверяла. - Я уверена, он скоро всё вспомнит. Жаль, его отец не смог приехать. Он так хотел, чтобы мы вместе забрали Лиама, - продолжала щебетать она. Шерлок её почти не слушал. Он тоже смотрел на мужчину. А мужчина смотрел на него своими внимательными карими глазами. Ничего примечательного в этом худощавом мужчине на первый взгляд не было: волосы недавно подстригли, на подбородке раздражение и чуть отросшая рыжеватая щетина. Давно не брился. Под глазами синяки, сильно обозначенные скулы. Длинноватый нос, покрытый веснушками. Руки зябко кутаются в рукава, кровообращение нарушено. Для кого-то пугающая улыбка, вдруг проступившая на как будто безжизненном лице. Шерлок уже давно «отключил звук» говорливой жёнушки, но в этот момент все остальные звуки тоже заглохли. Странное напряжение мускулов на высохшем лице Лиама. Брови поползли наверх, губы ещё больше обнажили оскал кривоватых, но без сомнения крепких зубов, а вокруг глаз обозначились те мимические морщинки, которых ещё секунду назад на этом лице просто не могло быть. Зрачки расширились так, что от радужки осталась тонкая, почти незаметная каёмка. И всё лицо этого человека изменилось настолько, что Шерлоку начало казаться, что он видит перед собой кого-то ужасно знакомого, но давно исчезнувшего... забытого? Только никак не мог поверить даже в вероятность его появления здесь и сейчас, в этом госпитале. Шерлок моргнул, на секунду, крепко зажмурив глаза, будто хотел стереть веками со свей сетчатки это наваждение. В каталке сидел всё тот же мужчина и безучастно смотрел куда-то сквозь правую брючину детектива. Его жена всё так же щебетала, теперь переключившись на запланированное будущее их семейной ячейки. Шерлок, убедившись, что звуки снова на месте и этот… как его? Лиам? Он совершенно обычный. А свои Чертоги нужно крепче держать в голове и погружаться в них самому, а не выпускать на прогулки во внешний мир. Но вот в одном он точно мог быть уверен - именно на этого коматозника прошлой ночью "покушался" Джон. Это наверняка могло быть как-то связано. Шерлок сделал мысленную заметку насчёт этого доходяги и, не прощаясь с его жёнушкой, направился к выходу. Все обещания и предостережения тут же слетели, как стая стрижей, в неизвестном направлении. К чёрту клятвы. Пока Джон в больнице, нужно срочно съездить за город, в тот посёлок и опросить свидетелей. Что-то не так со всей этой историей. Джон упоминал, что сорвался обратно в Лондон сразу после того, как получил от него смс. Только вот никакого смс Шерлок не посылал. Тем не менее, два коротких послания, отправленные с неизвестного номера, остались на сим-карте Джона. Кто-то очень хотел выманить того и неизвестному это удалось. Теперь оставалось выяснить, кто и куда. И вот, теперь Шерлок повторял весь путь Джона. Он так же заселился в комнату дешёвенькой, но чистенькой гостиницы. Пришлось малость поскандалить с хозяйкой, чтобы его поселили именно в ту комнату, где квартировался Джон. Комната оказалась занята, но после красочного рассказа о личной жизни самой хозяйки и о её некоторых грязных секретах, та без разговоров выселила пожилого господина, что уже начал веселиться с молоденькой представительницей самой древнейшей профессии и на его место вселила неугомонного детектива. Почти до полуночи Шерлок просидел в комнате, пребывая в своих чертогах. В одиннадцать часов, тридцать восемь минут, зазвенел будильник на телефоне. Именно в это время Джону пришло первое смс от самозванца. Шерлок направился к выходу. Такси Джон не вызывал, метро было в двух шагах. Только нужно было успеть до закрытия. Шерлок сделал поправку на рост Джона и дорожное движение. Метро ещё не закрылось, но внутри не наблюдалось ни души, только единственная кассирша. Настенные часы показывали без десяти двенадцать. Он стремительно направился к кассе. - Мне нужен билет до станции Бейкер-стрит, - попросил он. Девица, очевидно не заметившая появления детектива, испуганно ойкнула и опрокинула огромный пакет с чипсами прямо на себя. Пакет соскользнул на пол. Кассирша, засопев скрылась за стойкой и стала сгребать чипсы обратно в пакет. Девица не побрезговала, отправив пару, на её взгляд, приличных чипсин в рот, шумно ими захрустела. - Мисс! - Шерлок раздражённо забарабанил по стойке. - Девушка! Чёрт побери! Прекратите сейчас же есть с пола чипсы! Кассирша с пыхтением вернулась на место и почти официально улыбнулась Шерлоку, только весь официоз портили крошки на губах и подбородке. - Мне нужен билет! Я успею до полуночи? Поезда ещё ходят? - для наглядности Шерлок бегло посмотрел на настенные часы. Те показывали уже без пяти полночь. В это время Джон уже получил вторую смс. По иронии судьбы, его предупреждали о похищении. Девица тем временем, как-то странно скосив глаза, забубнила себе под нос: - Осталась только последняя электричка. Она уходит в полночь. Машинист Девен едет, не останавливаясь до Престон Роад, после он совершает три короткие остановки, одна из которых как раз приходиться на Бейкер-стрит, потом сворачивает на другую ветку… Поедете? Шерлок молчал, что-то обдумывая. Кассирша, воспользовавшись его неведением, потянулась к одинокой чипсине, всё-таки оставшейся на краю стойки и быстро, как будто Шерлок мог ей как-то помешать, сунула её в рот. - Так вы будете брать билет? - снова переспросила она, искоса посмотрев на странного клиента, который с хмурым видом уставился куда-то вниз. Кассирше с её места не было видно, куда. В руке у Шерлока был телефон Джона. Он смотрел на экран, где светилось только что пришедшее смс. "Поторопись, детектив. Это похищение"...