Наказание любовью

Острая боль пронзала тело, оглушающий крик подавлялся кляпом и оставался лишь глухой стон. Свистящий удар и снова это режущее чувство, когда лопается кожа от кнута. По щекам текли ненавистные слёзы. Нежелание покоряться, сдаваться на его милость. Он яростно хлестал, нанося всё новые следы на уже разодранную и так кожу обнаженной спины. Вновь и вновь повторяемый вопрос или же установка: - Ты будешь только моим! Покорись мне! От напряжения сводило скулы, связанные кисти рук затекли, объятия со столбом не шли на пользу. Затишье кратковременное и острое дало ранам повод заявить о себе во всей красе, словно раскалённые пруты, жгли нервы, в голове вызывая шипение сквозь ткань перекрывающую рот. Кровь тонкими струями текла по спине. Какой обман, эта передышка лишь для смены позы и не более того. Глаз сверкал истинной ненавистью и болью, которую трудно скрыть. Теперь была возможность смотреть на своего мучителя, который связывал руки за спиной всё к тому же столбу. Ослабевшее от напряжения и избиения тело не могло сопротивляться. Кайто с животным оскалом любовался заплаканным, и со следами измождения, лицом младшего брата, его внутренней личностью – Агито. Даже так, ему явно было мало. - Такой чудесный вид.… Твоё наказание идёт тебе на пользу… - Кайто курил и лениво выдыхал дым, будто не мгновение назад избивал мальчишку, того что решил пойти против него, против его воли. Однако даже в таком плачевном, вызывающем жалость, состоянии, во взгляде жертвы читалась непоколебимая воля и высокомерие по отношению к старшему брату. Брат грубо сорвал со рта кляп, но, кажется, ожидания не оправдаются, так оно и вышло. Облизнув пересохшие и потрескавшиеся губы, Агито выдал свою фирменную ухмылку и, через силу, свистящим шепотом дал ответ: - Фак…сдохни мусор… Тихий смешок привёл в ярость Кайто, он был готов, чуть ли не убить упрямца, снова затанцевал, с угрожающим, как улей, гудением, кнут. Гуляя теперь по груди, животу, бедрам, оставляя всё больше меток и заставляя с губ срываться стоны. Парень прекрасно понимал, что это наказание за ослушание намеренно приносится ему (Агито), а не второй, самой безобидной личности – Акито. Падёт один – следом исчезнет и второй. Кнут, вонь сигарет и алкоголя: всё перемешалось в голове Агито, находился уже на грани между реальностью и обмороком, боль исчезла, как по команде. Взгляд потускнел, стоны смолкли – верный для мучителя признак физического поражения. - Что? ... Уже всё? – Кайто замер, почти удовлетворенный происходящим. Однако садистскую натуру не так просто успокоить и сейчас она требовала насилия. Брат отбросил кнут в сторону и подошёл к безвольной, на данный момент как в трансе, жертве злодеяний. Сорвал шорты с мальчишки и расстегнул на своих брюках ширинку, вынимая возбужденный и, требующий окончания, орган. С лёгкостью, за бёдра, приподнял тельце Агито, раздвинул широко его ноги и вонзился в задний проход с яростью, желая порвать, последнее удалось. Он ощущал, с каким трудом поддаётся плоть, разрывается, по бёдрам паренька стекает кровь. От новой боли Агито пришёл в себя, показав это криком, лёгкие быстро опустошались, но не всё так просто, воздух не поступал, потому, как горло сжимала рука, обещая страшные синяки. Парень страдал от шока и подступающего удушья. Кайто продолжал иметь худое, обессиленное тело, пока не почувствовал волну оргазма. Он (Кайто) закрыл на секунду глаза, наслаждаясь экстазом, но следом убрал руку с горла, покинул тело. Уменьшающийся, окровавленный орган капал кровью вперемешку со спермой. Парень оказался-таки без сознания. Брат отцепил Агито и подхватил обмякшее тело на руки. Суровый и жестокий взгляд, довольно со своеобразной любовью, рассматривал результат своей извращенной работы. - Ты никогда не покинешь меня, верно?... Акито.…Нет, Агито? – тихий вопрос столь схожий с утверждением раздался в тишине. Так было всё время, и так будет продолжаться всегда.