Уходящие года.

- Лови!!! - заорал Сентаро, посылая в полёт огромный снежный ком. Киёнэ, поспешно укрывшись за стеной ледяной крепости, воздвигнутой Рукией, закричала в ответ: - Нечестно, ты использовал реяцу!!! Сентаро лишь громко засмеялся: - Что, слабо, недоофицер Киёнэ? Котецу задохнулась воздухом от возмущения. Её реяцу взбунтовалась, осыпая синигами снежными вихрями. - Ах так, значит?! Укитаке охнул, когда вверх взвилась целая туча из белоснежного снега, и прикрыл лицо рукой. Пара пригоршней залетела ему за отворот шикакушо, обжигая своим холодом. - Не свалите кадомацу*! - крикнув, предупредил он. - Не свалим, тайчо! - хором ответили офицеры. Рукия тоже была там, замораживая обратно растопленные кидо сугробы. Киёнэ и Сентаро носились вокруг, пытаясь подпалить друг у друга медальоны на шее - это было условием, чтобы выиграть. Оба раскраснелись, их глаза, как у маленьких детей, озорно блестели. - Укитаке-тай... - вскричала Киёнэ, чувствуя, как в темноте спотыкается о ветку дерева и летит носом в сугроб, тут же по пояс проваливаясь в него. Коцубаки остановился рядом с Котецу, победно ухмыляясь. - Ну что, теперь ты... - после секундного ступора он вдруг понял, что медальон оказался в снегу вместе с ней; грозно нахмурив брови, он попытался ухватить за ноги паникующую девушку и вытащить её на поверхность. И тут сапог, вырвавшись из захвата, попал ему в челюсть, заставив откинуться назад. А сама Киёнэ усилила давление рейси и вывалилась из снежного плена, недовольно отфыркиваясь. - Лейтенант Кучики, - пятый офицер подбежал к Рукии. Кучики обеспокоенно поглядела на уже покашливающего капитана. Грозно нахмурив брови, она перевела взгляд на офицера: - Что у вас, пятый офицер Карри? - Два офицера по причине нездоровья не смогут сегодня встать в патруль, - отрапортовал Карри, тоже поглядывая на капитана. - Кучики-сан, что нам делать? Карри Нацуми, пятый офицер тринадцатого отряда, всегда собранный и ответственный, сейчас выглядел встрёпанным и взволнованным. В правой руке он держал законченные отчёты, а левой аккуратно придерживал красивый букет. - А... это... - в мыслях лейтенанта пронеслось несколько вариантов, которые она не замедлила высказать вслух. – Можно заменить их Нодако-сан и Ренико-сан... - она заметила, как умоляюще взглянул на неё офицер, и задумалась. - Думаю, я сама схожу и попрошу их на замену. Её взгляд упал на цветы в руках у Нацуми. - Так точно! - Нацуми радостно поклонился. Он уже собирался уходить, как Рукия окликнула его: - Карри-сан, если не трудно, вы не могли бы попросить кого-нибудь уточнить рабочее расписание Центра слежения завт... - Прошу прощения, лейтенант, но я сильно занят и не смогу, - Нацуми только махнул рукой, отводя взгляд. - Но я передам кому-нибудь. - Нацуми-кун, так нельзя, - строго взглянул на него Укитаке, до того, как помрачневшая Рукия успела что-то сказать. Капитан, до этого стоящий неподалёку и не вмешивавшийся в разговор офицеров, теперь с укоризной взглянул на Карри. Офицер тут же заморгал, опомнившись. - Прошу прощения, лейтенант Кучики! - он поклонился. - Я... я слишком торопился и неподобающе отнёсся к вашему приказу. Я сейчас же узнаю, когда завтра работает Центр слежения. - Ничего страшно, если ты понял, - великодушно ответила Рукия, но едва заметно вздохнула. - Иди. - Так точно! Ещё немного постояв, Рукия отправилась переустраивать состав утреннего патруля. Укитаке проводил её внимательным взглядом. Он знал, что Рукию беспокоит редкое, но всё же неподчинение в отряде - молодая Кучики стала лейтенантом совсем недавно, и многие завидовали ей за внезапное повышение. Джуширо мог только смягчать углы. Но тем не менее, он был рад, что может, никем не опекаемый, просто постоять на свежем морозном воздухе. Укитаке заметил, что Кучики в последние минуты всё более обеспокоенно следила за ним, наверняка беспокоясь о здоровье капитана. Хотя подобные прогулки были довольно-таки полезны для его здоровья. Холод был очень кстати, ведь ему, как обычно, было жарко. Не считаясь с несильно пока колющей болью, сердце нетерпеливо гоняло по венам кровь, заставляя щёки краснеть, а тело - желать движения. Укитаке Джуширо - силён, невероятно быстр и ловок, даже с учётом тяжёлой ноши. Ему хотелось даже присоединиться к этой детской возне третих офицеров, но за столько лет капитан научился стоять на месте, зная, что спешка ни к чему не приведёт, кроме ошибок и усталости. Это он усвоил на своём опыте. Даже задумавшись, Укитаке без труда увернулся от очередного огромного снежка, случайно улетевшего в его сторону. Раньше, в Академии, Джуширо изо всех сил пытался превзойти Ямамото. Сейчас ему было смешно вспоминать себя, с яростно-обиженным взглядом, растрёпанного, с боевым кличем нападающего с бокеном на учителя - и, как всегда, безрезультатно. "Генрюсай-сенсей" стало чуть ли не ругательством в его устах. Он усердно, не жалея усилий и времени, обыгрывал Шунсуя в карты и, по своему условию, тренировался с ним в рукопашном бою и сюнпо. Оставаясь на дополнительные занятия, бился над своим занпакто, стараясь услышать его имя. И однажды, в очередной раз отлетев от невозмутимого учителя, словно бессильная сухая веточка, Джуширо с горячим юношеским запалом решил бросить всё. Он заперся в библиотеке, начав глубже осваивать Кидо. Генрюсай уже с опаской стал обходить своего ученика, скрывая свою реяцу. Укитаке не стеснялся при каждой встрече продемонстрировать сенсею свои достижения в области демонического искусства - невзирая на то, что вокруг были другие ученики и хрупкие стены коридоров... Кидо ему давалось, и давалось гениально, но Ямамото Генрюсая он задеть так и не смог. Когда Укитаке осознал, что и в Кидо он много слабее Генрюсая с его выбешивающе огромной реяцу, то сдался, опустил руки, приготовившись просто уйти и забыть обо всём. Из-за недостаточного сна, всё сильнее подрывающего его и так не крепкое здоровье, отчаянных сражений, спонтанных и рискованных решений на Укитаке разом навалился целый океан усталости, погребя его под собой. Он проспал два дня в библиотеке Академии, устроив голову на последнем прочитанном им труде о Кидо. На следующее утро он обнаружил - теперь уже перечитанную до последнего иероглифа - тетрадь, исписанную идеально ровным и крупным, сдержанным, хорошо знакомым почерком Шунсуя. Заголовок на первой странице гласил: "Интересные факты о главнокомандующем Ямамото Генрюсае Сигекуни". Воспалённое, натренированное на это имя внимание Джуширо мгновенно зацепилось за иероглифы, и он раскрыл первую страницу, ещё не проснувшись окончательно, но уже погрузившись в чтение. Как оказалось, он столько не знал о своём учителе... Ещё бы, ведь он только и делал, что сражался с ним! Пытался одолеть силой, когда Шунсуй... что это? "24 ~ Тогда ещё будущий главнокомандующий на спор проник в Хуэко Мундо и провёл там четыре дня, после чего вернулся голодным, израненным и уже не таким самоуверенным...". Джуширо нервно усмехнулся. Что именно Кьораку делал с Ямамото, что тот рассказал ему такие подробности своей жизни?.. Тут же ему представилась картинка, как его друг, не дурак выпить, посидел с учителем за чашечкой-другой саке... Укитаке улыбнулся этой мысли. Да уж, это Шунсуй любит! Но чтобы споить самого главнокомандующего? Это же каким... искусным и настойчивым оратором надо быть! Взгляд приободрившегося Джуширо наткнулся на следующую строчку и остановился на ней. Его брови удивлённо поползли вверх, после чего ученик решительно захлопнул тетрадку и, прихватив её с собой, вылетел из помещения. "25 ~ В молодости Ямамото был непревзойдённым певцом. По словам Уноханы-сенсея, до сих пор ни один синигами не имел такого таланта к этому". Укитаке закашлялся, вдохнув слишком глубоко, и обнаружил, что начинает понемногу замерзать. Да, если бы не болезнь, он смог бы превзойти своего сенсея хотя бы в этом. Он верил в это, даже если на первом своём концерте сорвал голос. Из-за внезапно начавшихся интенсивных тренировок его голосовые связки не выдержали. И пусть и второй, и третий раз прошли неудачно, и пусть в четвёртый слушать его пришли только Ямамото и Шунсуй... Старик заявил: "Неплохо, Джуширо" - но в его глазах явно плескалось разочарование. Укитаке оставалось только верить то, что он смог бы. Тогда, в молодости, он всё начинал внезапно, с размаху - и его волны словно разбивались о безжалостный огненный вал, горящий всепожирающим огнём и заслоняющий собой весь горизонт. Мальчишка был слишком непредсказуем, вспыльчив и нетерпелив, и судьба в трёх-четырёх жестоких уроках осадила его, научила терпению и умению стоять, даже когда сердце рвётся что-либо сделать, что-то изменить. Всё, что Джуширо стал позволять себе - это стремиться к другим людям, к общению и участию в их жизни. В мечтах, в сражениях, при заговорах он останавливался, внимательно осматривая каждый возможный путь и закоулок, только чтобы снова не кинуться безголово и не попасть в большие неприятности. Все эти нетерпение и непродуманность, скрываемые им, видимо, и проявились в его занпакто. Укитаке нравилось наблюдать за ними и, будто бы не по своей воле, принимать участие в их играх. Хотя его занпакто уже давно не дети, и их игры далеко не так невинны. Если бы он забыл о своём здоровье... Капитан снова перевёл взгляд на своих офицеров. Те уже еле стоящих от усталости на ногах, но всё ещё продолжали дурачиться на вытоптанной снежной поляне. Он с азартом проследил, как Сентаро проводит пару рискованных приёмов, чтобы пробиться через защиту офицера и свалить её на землю. И когда ему это удаётся, Сентаро с победным кличем распрямляет спину, вскидывая вверх руку со сжатым в ней холодным медальоном. Джуширо широко улыбается, искренне аплодируя Коцубаки. Подходит ближе, помогая встать измученной, негодующей, но отчего-то сияющей Киёнэ. Два офицера смотрят друг на друга, после чего протягивают руки. - В следующий раз победа будет за мной! - Киёнэ крепко пожимает парню руку и улыбается. - Спасибо за игру. Коцубаки только хмыкает, отворачиваясь с победным видом. - Тайчо, - обратилась Киёнэ к довольному капитану, - вы не замёрзли? Давайте уже пойдём обратно? - Ну, я был бы не против ещё постоять, - жизнерадостно возразил Укитаке, подняв взгляд к усыпанному звёздами небосводу. - Здесь так хорошо. Да и ты, Киёнэ, смогла бы взять реванш! Укитаке чуть не рассмеялся, когда девушка даже подпрыгнула от осознания этой неожиданной мысли и исподлобья посмотрела на Коцубаки, внимательно слушавшего их разговор. - Ну, Укитаке-тайчо, я уже замёрз, - признался он, переступая с ноги на ногу. - Да и этой недоофицерше не мешало бы зайти в дом, а то простудится нечаянно и свалит на меня все свои бумаги... - А вот и не простужусь! - тут же среагировала Киёнэ, буквально пылая от возмущения. - Это ты у нас сляжешь! Недомужчина! - Чего? - возмущённо воскликнул Сентаро, демонстративно хватая себя за подбородок. - Да у меня борода есть! - И что? - парировала Киёнэ. - Это всё, что у тебя есть? - Да у меня ещё больше чем у... - Сентаро, осознав, остановил уже полетевшую вниз руку, виновато взглянув на ошарашенного капитана. - ...больше мужских признаков, чем у Мадарамэ! - выкрутился он. Киёнэ нахмурилась. - Это каких ещё признаков? Сентаро, упорно пряча смущение, скептически хмыкнул и покровительственно похлопал девушку по шапке: - Ты ещё маленькая, чтобы знать! Коротышка! - он хорошо знал, что на фоне сестры Киёнэ всегда смущалась из-за своего роста. И согласно его плану Киёнэ тут же вспыхнула и надулась: - И ничего я не коротышка! Сам великанище! - Чего?!... - Коцубаки привычно вспылил в ответ. - Может, вам всё же стоит пойти на ярмарку? - доброжелательно предложил Укитаке, прикладывая руку к глазам козырьком. За соседними зданиям виднелся свет фонарей и доносился невнятный шум: отряды праздновали вовсю. - Вам не обязательно встречать новый год здесь, в штабе. Даже наоборот, это противоречит традиции отрядов! - Но ведь вы останетесь здесь, Укитаке-тайчо? - вопросила Киёне. - Да. - Тогда и мы тоже, - Сентаро пожал плечами. - Я не стану жалеть, что не попаду на новогодний базар. В конце концов, последние пятьдесят лет всё было так однообразно. Да и уборку мы с вами уже сделали. - И я тоже не буду ни о чём жалеть! - горячо поддержала его Киёне. - Подарки мы уже накупили, так что вполне можем отпраздновать и в штабе. - Ладно, ладно, давайте уже зайдём в дом, - Укитаке поднял руки, сдаваясь. Офицеры расслабились и заулыбались. Все втроём они с трудом прошли в сёдзи (Сентаро и Киёнэ, увидев что-то, когда капитан открыл дверь, ужаснувшись, рванули вперёд и застряли в дверном проёме вместе с капитаном). Комнаты встретили их приятной теплотой и нежным запахом букета цветов из южного Руконгая. С варадзи пришлось старательно отряхивать снег, чтобы тот не растаял. - Тайчо, а я прочитал ту книгу про сёги, что вы мне дали! - похвастался Сентаро, заходя вместе с капитаном в гостиную, пока Киёнэ металась снаружи, что-то пряча и бурча под нос. - Вот как? Запомнил приёмы? - полюбопытствовал капитан. Ради спокойствия офицеров он придвинулся поближе к горящему камину. Сентаро раздул огонь, подхватил тёплый плед с дивана, накрывая им сидящего капитана, и только потом ответил: - Да, я многие из них понял, но мне не с кем тренироваться... - Сено!!! - Киёнэ яростной фурией влетела в комнату, хватая впавшего в ступор Коцубаки за грудки. - Где мой шарф?! - Откуда мне знать?! - раздражённо отозвался Сентаро. - Ты оставляла - ты и ищи! Про себя офицер поставил на заметку отобрать у девушки все её диски с Генсея, чтоб не смела больше давать ему никаких прозвищ из этих её аниме, хотя вслух не возмутился. - Шарф... - жалобно простонала Киёнэ, оседая на пол. Она выглядела очень несчастной и растерянной. Коцубаки отвёл взгляд, присел, оправив форму, рядом с капитаном и вздохнул. - Про какой шарф ты говоришь, Киёнэ? - с участием спросил у девушки Укитаке, поднимаясь на ноги. - П...подарок вам в честь нового года, - убито возвестила Котецу и совсем сникла. - Я не знаю, где его искать... - Ну... - капитан неловко помялся, но предложил: - Давай вместе поищем его! - он ободряюще улыбнулся офицеру, во взгляде которой появилась робкая надежда. - Нельзя сдаваться, даже не попробовав что-то сделать. - Вы правы, капитан... Киёнэ начала подниматься с пола, как увидела что-то мохнатое и движущееся за диваном. - А! Ичиго!.. Девушка подлетела и подхватила рыжего котёнка на руки, укоризненно на него посмотрев. - Сколько раз мы пытались приучить его не заходить в гостиную! - посетовал Коцубаки. - Теперь убирать за ним... Ичиго мяукнул, и Киёнэ наконец обратила внимание, что он только что лежал на шарфе капитана. - Мда, шерсти-то от него осталось... - заметил Укитаке, поглядывая из-за плеча Киёнэ на жёлто-рыжий пушистый шарф. - Простите, Укитаке-тайчо, - понурилась девушка. - Я выстираю его и подарю вам завтра. Ичиго, зараза ты такой!!!... - котёнок жалобно мяукнул и прикрыл глаза, когда Киёнэ начала яростно трепать его шерсть на голове. - Да Ичиго-кун здесь, собственно, и не при чём... - рассмеялся Укитаке, невольно вспомнив риоку. Его до сих пор очень веселила идея Рукии назвать найденного ей миленького котёнка Ичиго. В некотором смысле они действительно были похожи: оба рыжие, встрёпанные, и даже хмурый взгляд был похож (насколько у кота может быть хмурый взгляд…). Да и хлопот от чересчур активного малыша оказалось не меньше, чем от неуправляемого Куросаки, с одной лишь разницей, что Ичиго-кот носится только по территории тринадцатого отряда, а Ичиго-синигами прилежно превращает в руины весь Сейрейтей и Хуэко Мундо. Хотя и капитаны этим грешат. Негде молодёжи размяться как следует, вот и рушат всё подряд... Коцубаки внезапно прошёл прямо перед капитаном, и тот, моргнув, вернулся к действительности. - Сентаро... - Да, капитан? - мгновенно откликнулся офицер, вытягиваясь по струнке. Не по уставу, а, скорее, забавы ради. За субординацией капитан никогда особо не следил, по словам офицеров. - Ты сказал, что тебе не хватает практики по сёги. Я был бы рад сыграть с тобой одну-две партии. Коцубаки тут же радостно воскликнул: - Спасибо, тайчо! - И тут же: - Киёнэ, где сёги? Девушка отвлеклась от спора с котом, вспоминая, приложив палец к подбородку: - Кажется... В кладовке, во втором сверху левом ящике на верхней полке за моими журналами и под лекарствами от кашля... - Какого фига лекарства стоят за твоими журналами? - тут же вспыхнул Сентаро. - Я их уберу! - пообещала Киёнэ и с Ичиго на руках направилась к выходу. - Укитаке-тайчо, мне заварить чай? - Да, пожалуйста, - кивнул он. Сентаро тем временем, бурча что-то под нос, достал сёги и разложил фигуры. - Кто берёт пешки? - для вежливости спросил Укитаке у Сентаро. Тот пожал плечами: - Да зачем... вы ходи′те первым, капитан. - Ну ладно, - как-то легко согласился он. - Значит, я играю чёрными.* - Да, капитан. Сентаро мучительно раздумывал над очередным ходом. Одноглазые дарума смешливо наблюдали за его потугами. В попытках построить свои фигуры так, как было описано в книге, он перестал следить за движениями Укитаке, и теперь построенная им композиция была почти бесполезной в сложившейся на доске ситуации. Словно очнувшись от глубоких размышлений, Сентаро внимательно и с удивлением озирал неприступную крепость капитана... В комнату зашла Киёнэ с дымящимися чашками. Укитаке искренне поблагодарил девушку и взял свою, довольно вдыхая аромат. Коцубаки на автомате отхлебнул из своей и от неожиданности закашлялся: чай был слишком горячим. - Киёнэ! Сентаро! - все удивлённо обернулись к двери, откуда доносился встревоженный голос Рукии. - Вы где? - Мы здесь, - отозвалась Котецу. Рукия тут же ввалилась в комнату; её волосы от снега были почти такого же цвета, как и у капитана. Увидев Укитаке, она сразу расслабилась и укоризненно взглянула на Киёнэ. Та сразу поняла и подошла к ней. - Мы и так слишком долго простояли, тайчо мог простудиться, - тихо объяснила Киёнэ, наблюдая, как Укитаке возобновил партию с Сентаро. Офицер, чуть подумав, убрал дракона в руку. Джуширо одобрительно кивнул. - Эта ситуация, кстати, была впервые замечена Ямато... - Я уже что только не подумала, когда не нашла вас с капитаном во дворе, - слабо улыбнулась Рукия, отряхивая снег с чёрных волос. - Хорошо, что вы вовремя ушли. - Ага, - кивнула Киёнэ. Они обе постояли ещё несколько секунд, наблюдая за играющими, и тут Сентаро взвыл: - Ну как же так, тайчо... - он хлопнул себя по лбу. - Всегда надо думать, прежде чем сходить, - наставительно произнёс Джуширо, с довольным видом убирая фигуры с доски и потягиваясь. Трое офицеров переглянулись и кивнули. Рукия прокашлялась, привлекая к себе внимание. - А теперь, Укитаке-тайчо, прошу принять наши скромные подарки, о-сейбо! - величественно провозгласила она, пока Киёнэ волокла огромный мешок из коридора, который и пыталась спрятать в углу. - Подарки? - изумлённо повторил Укитаке, выпрямляясь и разворачиваясь к сияющим офицерам. - Когда же вы успели?.. Со всей этой кутерьмой в последние две недели… - Ну, знаете, тайчо, - довольно начала объяснять Киёнэ, - кое-что мы подготовили заранее, а с остальным нам немного помогали рядовые. Так что даже наше ежедневное отсутствие ничуть не помешало! - Вот, тайчо, это вам, - Сентаро гордо принёс Джуширо красивую ракетку и небольшой мольберт. Офицер немного замялся. - Я знаю, что у вас дома есть такой... но ведь вы часто бываете здесь, так что сможете рисовать когда вам захочется! - Очешуеть! Спасибо, Сентаро, - тепло поблагодарил его Укитаке. Он подошёл, проводя рукой по слегка шершавой поверхности мольберта. Джуширо действительно любил рисовать, но не думал, что об этом знают в отряде. Хотя после того, как его племянники умудрились развешать его картины по всему штабу, пожалуй, не стоило удивляться. - ...а вот мои подарки, Укитаке-тайчо! - прощебетала рядом Киёнэ, и Укитаке с явным интересом повернулся к ней. - Держите! Она сунула ему в руки объёмную, но не очень тяжёлую коробку, обшитую тёмно-синим приятным бархатом. Джуширо удивился: - Что это? - Поймёте, когда откроете, - загадочно ответила Киёнэ. - Ну, с шарфом... шарф я до завтра обязательно выстираю. Ичиго, зараза такой! Укитаке уже собрался поставить коробку на диван, чтоб открыть, когда к нему подлетела Рукия: - Укитаке-тайчо... Она сама открыла узкую, длинную коробочку, внутри которой на защитной ткани лежали изящные белого цвета наручные часы. Стрелки и цифры были цвета тёмного дерева, часы явно были сделаны в мире Живых, и даже не в приглядевшейся синигами Японии. Но выглядели они стильно и дорого, и Джуширо даже засомневался, действительно ли Рукия выбрала их сама, или же в этом принимал участие Бьякуя... Впрочем, все сомнения вскоре отпали, потому что на циферблате смутно виднелся силуэт неизвестного животного, напоминающего чаппи. Джуширо только улыбнулся такому ребячеству и поблагодарил девушку. - Киёнэ, а... - Кучики вдруг с недоумением посмотрела на девушку, отметив, что её шарфа нигде нет. - Угу, - снова приуныла та. - Ичиго полежал на нём. Рукия впала в замешательство, на миг представив вальяжно разлёгшегося на длиннющем шарфе рыжего парня, но тут же мотнула головой, понимая, что Котецу имела в виду кота. - Ну ничего, завтра мы приведём его в порядок! - Жаль, что не удалось подарить его сегодня... - Как часть дома Кучики, я приказываю этому шарфу отстираться!.. - Сентаро, я отойду попить воды, - повернулся к Коцубаки капитан, пока Рукия утешала Киёнэ. Тот нахмурился и важно кивнул, внимательно следя за удаляющимся Джуширо. Укитаке стремительно, пытаясь согреться при быстрой ходьбе, дошёл до кухни и взял с высокой полки чашку, одновременно доставая спрятанные в косодэ жаропонижающие и обезболивающие таблетки. Залпом проглотив их, он жадно припал к чаше. Рука слегка дрожала, и Джуширо, заметив это, взял себя в руки и пару раз глубоко вдохнул-выдохнул. Сегодня праздник, и его он проведёт полным сил и энергии. - Здорово, Укитаке! Джуширо резко развернулся к окну, понимая, что Шуснуй всё видел. Капитан восьмого отряда стоял снаружи около окна, освещаемый только тёплым светом светильника, который зажёг Укитаке. На его соломенной панамке горкой лежал снег, плечи в кимоно были слегка припорошены. За ним простиралась глубокая ночная темнота. Во взгляде Кьораку читалось беспокойство, и Джуширо слегка вздохнул, повернув голову. - Всё в порядке, Кьораку. С наступающим тебя! - он уже привычно улыбался. Шунсуй помолчал, пристально глядя в глаза старому товарищу. - С наступающим, - решил он наконец и ловким жестом достал бутыль саке из-под своей накидки. - По одной? Укитаке с сожалением покачал головой: - Не могу. Иначе лекарства не подействуют. Кьораку на мгновение замер. - А, вот как. Открыв окно, так, чтобы можно было поговорить с другом, Укитаке всё же поёжился от хлынувшего на кухню морозного воздуха. Кьораку, заметив это, быстро налил себе и поднял тост: - За Сейрейтей... - И Руконгай, - напомнил Укитаке. - Точно. Кьораку, выпив, задумчиво посмотрел на старого товарища. Тот, как обычно, уже говорил о чём-то, активно жестикулируя. Про себя Шунсуй удивлялся: ну что такого особенного в наряженной ёлке около штаба? - но согласно кивал, внимательно слушая собеседника. Укитаке на его памяти всегда был в кругу общения и мог подружиться почти с любым синигами. Это было даже удивительным, что за первые годы учёбы в Академии они вдвоём едва перекидывались парой фраз за день, но при этом на совместных тренировках неизменно вставали в пару. Но на третьем курсе Джуширо сильно изменился. Шунсуй быстро понял, что это случилось сразу после появления Главнокомандующего в роли учителя кендо. Ямамото преподавал только на старших курсах. В тот год Укитаке заметно осунулся, а его взгляд слегка ожесточился, разговаривать он стал более отрывисто и всё время исчезал либо в библиотеке, либо на тренировках, которые, кстати, и Кьораку стороной не обошли - при всей его любви к азартным играм у Укитаке Шунсуй выигрывал далеко не всегда... Зато за время их тренировок Кьораку сумел понять, что за причины подгоняли Джуширо в его стремлении превзойти Генрюсая. Это было немного восхищение, немного желание учиться у Командира. Немного спортивной злости. Но более всего Укитаке задевало его собственное непонимание действий Ямамото. Командир порой был снисходителен к ярым преступникам и жесток к жертвам случая, - взять, к примеру, Унохану Ячиру, убивавшей души без причин, и Кучики Раон, поднявшей восстание из-за несправедливой казни её мужа-синигами. Почему он закрывал глаза на выходки Уноханы и сделал её капитаном? Почему Раон была запечатана, заклеймённая вечным позором?.. Хотя Кучики была намного позже, через тысячелетие, когда они с Укитаке уже начали понимать, что за силы движут этим миром. Но взять хоть Каногэ - отличную ученицу, которая вполне могла дослужиться до звания капитана, их отличного друга. Джуширо так и не простил Ямамото её смерть, поводом к которой послужила обычная драка. Укитаке в каждый удар вкладывал это непонимание и бессильное возмущение. Будь он на месте Командира, он решал бы по-другому... А Шунсуй, присматривая за их битвой, безошибочно угадывал печаль и мудрость в глазах старика. Командир видел метания Джуширо и знал о своей правоте. И наконец Джуширо начал его немного понимать. Уже на старших курсах он участвовал в подавлении восстаний, однажды помогал Кьораку раскрыть интригу в его семье. Нет, Шунсуй и не подумал бы рассказывать об этом, если бы в эту историю не оказалась вовлечена любимая младшая сестра Джуширо. Им обоим пришлось делать трудный выбор, когда жизнь девушки висела на волоске. Это происшествие сплотило их крепче, чем что бы то ни было. - Кьораку, ты меня слушаешь? - Укитаке, видимо, уже несколько раз окликнул его. Кьораку удивлённо поднял бровь. - Я так сильно задумался? Джуширо внимательно посмотрел на него, после чего слегка улыбнулся, кивая: - Я уже три минуты рассказываю, а ты не произнёс ни слова. - Извини, - искренне покаялся Кьораку, - мысли мои не в ту сторону потекли. Сегодня ночь какая-то... Ностальгичная, что ли? Ну что, по одной? Джуширо глянул на него с укоризной. - Я же говорю, что мне сейчас нельзя. - Да... и правда. Шунсуй убрал наполовину полную бутыль за пазуху, отставляя чоко. Укитаке спросил: - Так ты придёшь на боненкай послезавтра? - Кьораку, попытавшись вспомнить, что же за праздник намечается, в задумчивости поправил панамку. Видно, много он прослушал... Джуширо терпеливо повторил: - Он будет у нас в штабе, вечером. Я предложил Генрюсай-сенсею организовать несколько небольших вечеринок. На нашу придёт шестой отряд и некоторые офицеры из первого. Как насчёт твоего отряда? - Мм... без проблем, только предупрежу Нанао-чан, - легко согласился Кьораку, тут же повеселев. - Ну так значит, до скорого! - Счастливого нового года! Джуширо улыбнулся, потянувшись, чтоб закрыть окно. Кьораку уже сонно потягивался снаружи на хрустящем снегу: - И вам всем. Кьораку незаметно исчез в вихре вскружившего снег ветра. Укитаке, подойдя к столу, выключил светильник, и сразу кухня погрузилась во мрак. Он прошёл по комнатам, раздвигая сёдзи, пока не добрался до места, где сидели его офицеры. Джуширо переступил сикии. - А, Укитаке-тайчо! - тут же все всполошились и подлетели к капитану. - Мы вас уже заждались. Капитан уже открыл рот, чтобы объяснить свою задержку, но не успел. Рукия уже принялась что-то рассказывать. - Укитаке-тайчо, только в честь нового года брат одолжил нам лучшее вино из наших запасов! - гордо сказала она, держа в руках тщательно вытертую, но всё ещё немного пыльную бутыль. Вторая, меньшей выдержки уже стояла на накрытом столе. - Мы решили устроить нечто вроде ужина, только в честь нового года. Надеюсь, вы не откажетесь отужинать с нами, тайчо? - Конечно же нет! - возмутился Укитаке. - Бьякуя постарался? Передай ему огромное спасибо от всех нас. - Три минуты, тайчо, - торжественно возвестил Сентаро. Джуширо кивнул, улыбаясь. Пока Сентаро и Киёнэ громко спорили, кто сможет больше съесть моти, Рукия и Укитаке оживлённо обсуждали предстоящий праздник. Глубокие синие лейтенанта глаза живо блестели - она явно была в восторге от задумки, одобренной Командиром Ямамото. Укитаке мирно улыбался, заставив себя забыть, что не просто волею случая один из локальных праздников будет проходить во втором отряде. Их это не коснётся, - пусть Тайный отряд сам разбирается с очередными бунтовщиками. - Минута!!! - вдруг заорал Сентаро, заставив всех вздрогнуть. Капитан обратил внимание на часы. И правда, оставалось уже пятьдесят семь секунд. Удивительно, но именно сейчас, за лишь минуту, в комнате повисло молчание. Все просто считали про себя. Рукия явно торопила бег стрелки, кивая вслед каждой секунде. - Одна, - выдохнула она, и тут же Киёнэ и Сентаро хором воскликнули: - С новым годом! Все с облегчением, радостно засмеялись, поздравляя друг друга. За окном раздался взрыв - кто-то перестарался с кидо. Укитаке засмеялся, чувствуя себя как никогда живым.