За рисунки

      Рукия зевнула. Ее послали следить за порядком в глухую деревушку, где мало умирали и еще меньше и реже появлялись пустые, даже несмотря на то, что деревушка явно была полна военными. И, когда в Коноху возвращались шиноби, от них веяло смертью. Несло.       Делать было решительно нечего, и Рукия от скуки начала рисовать жителей деревушки, придумывая с ними всякие смешные истории. Тоже развлечение. На нее, обычно сидящую на скамейке около местного озерца, никто не обращал внимания.       Высунув и прикусив от усердия кончик языка, Рукия в один из таких скучных вечеров рисовала очередную сценку про трех подростков, которые недавно вернулись со своего задания и теперь бесцельно слонялись по улицам. Один из них, хмурый и гордый — с вечно задранным к небу носом — мальчишка не представлял для Кучики никакого интереса. Зато его товарищи — жизнерадостный мальчик и розоволосая девушка виделись Рукии идеальной романтичной парой, а вся троица — неразделимым любовным треугольником. История выходила, по мнению Рукии, интересная. И девушка настолько увлеклась, что не заметила одной маленькой детали: она уже была не одна. Нависнув над Рукией, на спинке скамейки, заглядывая через плечо девушки, сидел на корточках седой (со странной прической) мужчина в маске на пол лица. Рукия дорисовала последнюю сцену, где все трое подростков, решив все свои проблемы, пришли к мысли быть вместе и попробовать втроем. И, когда она нанесла последний штрих, мужчина хмыкнул и бесцеремонно ткнул в нарисованного хмурого подростка:       — А дальше?       Рукия ойкнула, выронила тетрадку.       — А вы кто?       Мужчина поднял тетрадь, раскрыл с самого начала и явно не спешил с ответом, но потом все же окинул медленно закипающую девушку задумчивым взглядом.       — Я… учитель этих… балбесов, — он показал разворот, где рыжий жизнерадостный мальчишка пытался поцеловать девочку.       — О… — Рукия многозначительно покивала головой, разглядывая шиноби. Тот был весьма… привлекательным, даже несмотря на маску.       — Хатаке Какаши, — добавил он.       — Кучики Рукия, — соскочив со скамейки, Рукия сделала манерный поклон. — Вам правда хочется узнать продолжение?       Кучики радовалась — хоть кто-то проявил интерес к ее творчеству! Да еще такой симпатичный молодой человек…       — Я бы хотел прочитать все с самого начала, — уклончиво ответил Какаши, Рукии даже показалось, что он засмущался.       О, как интересно…       — У меня еще есть, — улыбнулась девушка, опуская чуть голову, чтобы скрыть хищный блеск в глазах, — пара историй.       Рыбка клюнула. И Рукия знала, что этот вечер у нее точно скучным не будет.       Девушке не составило труда привести шиноби к себе в гостиничный номер, где она остановилась, усадить того на кровать. При этом Какаши даже не оторвался от чтения истории про своих учеников, но, по-видимому, ничего не имел против продолжения вечера. Ему нравились своеобразные рисунки Рукии, и именно это окончательно покорило девушку и убедило в правомерности своих действий.       А оправдаться перед парнем, что она оставила дома, она всегда успеет… Хатаке совсем не возражал, когда Рукия сняла с него жилет, будто даже и не заметил посягательства на свое тело. Он совершенно спокойно перевернул страницу тетради одной рукой, а другой приобнял уже успевшую скинуть легкое летнее платье девушку за спину. Рукия прижалась к мужчине, забравшись руками под плотную водолазку, с радостью чувствуя под пальцами твердые мускулы. Ей позволили снять ее, но, когда Рукия потянулась к маске, Какаши плавно отстранил девушку от себя, покачал головой, скользнул свободной рукой по обнаженной груди Рукии и… снова перевернул страницу!       Кучики закусила губу. Но осознание того, что эту историю — ее историю! — читают с неподдельным интересом, позволило девушке смириться с тем, что половина внимания парня, с которым она сейчас была, отдано совсем не ей. В какой-то мере это даже вносило своеобразный горьковато-сладкий оттенок в происходящее.       Она уперлась руками в мускулистую грудь, легко качнула бедрами, закрывая глаза, чтоб не видеть перед собой потертую обложку тетради и торчащий из-за нее седой ершик. Выгнувшись с тягучим стоном, Рукия впилась ноготками в живот любовника, все действо пролежавшего почти без движения и читавшего очередную историю, скользнула вниз, целуя все еще стоящий член, и с удовольствием услышала тихий вздох. Все-таки позволить полностью игнорировать себя Рукии не позволило бы самомнение.       Вдруг Какаши отложил в сторону тетрадку, притянул девушку повыше, навалился на нее сверху и прошептал в аккуратное ухо:       — Спасибо…       Командировка в Коноху медленно, но верно приближалась к концу, и Рукия, сидя на своей скамейке, со вздохом посмотрела на розоватую рябь озерца — вечер почти кончался и на деревеньку опускались уже сумерки. После странного секса с местным шиноби, который посреди ночи исчез, выпрыгнув через окошко, не оставив ни адреса, ни каких-либо обещаний и забрав с собой две тетрадки с историями, миссия в Коноху не казалась такой уж скучной. Вчера она видела, как ее любовник ушел вместе с троицей куда-то на задание. Сегодня прилетела адская бабочка с вестью, что Рукия может возвращаться домой. Но этот вечер надо было как-то себя развлечь.       Впрочем, рисовать Рукии больше не хотелось.