Бессонница

Джунсу спит, притянув колени к груди и отвернувшись от уличного света, что льется в комнату через окно. У Чанмина бессонница, сна ни в одном глазу, поэтому Чанмин стоит у кровати Джунсу, чувствуя, как его переполняет безудержное желание, которое он до этого никогда не испытывал. До Джунсу. *** Чанмин толкает дверь чужой спальни, беззаботно обращаясь к Джунсу, но тут же замирает на пороге, вцепившись пальцами в дверную ручку. Джунсу лежит на кровати, а над ним нависает Ючон. Он смотрит на Чанмина широко распахнутыми глазами, удивленно приоткрывает рот, и яркий румянец поднимается от его шеи к лицу. Ючон, запутавший пальцы в волосах Джунсу, оборачивается на звук открывшейся двери и видит Чанмина, который от потрясения едва ли может сдвинуться с места. Осознание ситуации вызывает жаркое, жалящее смущение, и прежде чем хоть кто-то успевает что-либо предпринять, Чанмин захлопывает дверь и стремительно спасается бегством. *** Джунсу постукивает пальцами по ребрам Чанмина так, будто его кости – клавиши пианино. Чанмину любопытно, что за мелодию он играет? Мелодию о любви? Чанмин чувствует затылком влажное дыхание Джунсу, и его мысли мгновенно выходят из-под контроля. Каждый нерв в его теле, кажется, охватывает огонь, и Чанмин оборачивается настолько резко, что Джунсу удивленно отступает. – Джунсу, – тихо выдыхает Чанмин и понимает, что потерял голос, способность дышать и ровный сердечный ритм. Джунсу обхватывает пальцами запястье Чанмина, и его хватка становится болезненно сильной. Капля пота медленно стекает по его виску. Они оба выжаты только что закончившейся репетицией, и розовый румянец на щеках Джунсу разжигает в Чанмине безумное желание. Они стоят посреди зала. Чанмин вполоборота к Джунсу, Джунсу – одна рука на запястье Чанмина, другая – все еще на его талии. Чанмин не хочет терять такой замечательный шанс, поэтому задерживает дыхание и подается вперед. Это простое движение требует больше храбрости, чем все, что он когда-либо делал в жизни. Губы Джунсу всего в нескольких дюймах от губ Чанмина, и его сердце так и норовит вырваться из грудной клетки. В то же мгновение издалека неожиданно раздается голос Юнхо. Чанмин дергается вперед, испуганно и неуклюже. Он упустил свой шанс, поэтому быстро целует Джунсу только в уголок губ. Чанмин и Джунсу отскакивают друг от друга как раз перед тем, как Юнхо появляется в дверном проеме. Он вопросительно смотрит на своих одногруппников, но молчит. Джунсу выглядит потрясенным, а Чанмин прижимает ладонь к губам, как будто вот-вот сорвется. – Поехали домой, – наконец говорит Юнхо. Джунсу поворачивается и повторяет фразу Юнхо, а затем берет Чанмина за руку. Домой. *** Джеджун сидит за обеденным столом и без умолку болтает, размахивая палочками для еды в аккомпанемент своим нескончаемым историям. Юнхо улыбается даже при том, что ему то и дело приходится уворачиваться от взмахов руки Джеджуна. Ючон смеется и тянется через весь стол, чтобы стащить немного еды из тарелки Чанмина – не потому, что он слишком голоден, а потому, что в данный момент это ему по силам. Чанмин запихивает еду в рот, пребывая в некой прострации. А под столом Джунсу выстукивает очередной мотив – мыском ботинка по ноге Чанмина, задавая ритм его быстрого сердцебиения. *** Чанмин лежит на спине и смотрит в потолок. Без сна, как обычно. Где-то в центре его груди гудит тепло, точно беспокойная птица, жаждущая полета. Чанмин перекатывается на живот и трижды ударяется лбом о стену – отчаяние зашкаливает. Джунсу спит за соседней дверью. Чанмин представляет себе его ровное дыхание, выражение спокойствия на его лице, его взъерошенные волосы. Его кожу. Его шею. Его губы. Чанмин безнадежно прижимает ладони к холодной стене – безошибочный акт капитуляции. *** Они спускаются со сцены, огни прожекторов гаснут вместе с их уходом. Ючон и Юнхо идут, закинув руки на плечи Джунсу, кричат и смеются, все еще пребывая в том экстазе, который охватывает их после всех выступлений. Чанмин идет на несколько шагов позади остальных, ощущая тупую пульсирующую боль в лодыжке. Он изо всех сил старается не хромать, чтобы никто ничего не заметил и не развернул ненужную суету. Внезапно оборачивается Джунсу, и их взгляды встречаются. Чанмин спотыкается, мысленно обвиняя больную лодыжку, а Джунсу усмехается и отворачивается, беспечно и обыденно, хотя душевное спокойствие Чанмина, кажется, уносится быстро скачущими лошадьми, далеко-далеко, исчезая на расстоянии и не оставляя ему возможности что-либо исправить. *** Чанмин абсолютно вымотан, но сна все равно нет. Он лежит на диване и делает вид, что спит. Возможно, если он будет притворяться достаточно долго, то и в самом деле сможет заснуть. Ючон и Джунсу вваливаются в гостиную комнату, и Чанмин осторожно наблюдает за ними из-под ресниц. – Тише, – шепчет Ючон, бросив взгляд на Чанмина, раскинувшегося на софе. – Он спит. Ючон обнимает Джунсу за талию и притягивает к себе. Они страстно целуются в губы, Джунсу стонет Ючону в рот, и этот стон – все равно что пощечина для Чанмина. Он крепко зажмуривает глаза и впервые за всю свою жизнь настолько сильно хочет заснуть – быстро и беспробудно. *** Во время танцевальной репетиции Чанмин, выполняя движения, сосредоточенно наблюдает за своим отражением. В конце танца он должен подпрыгнуть в воздух. Чанмин повторяет этот прыжок уже в четвертый раз и отлично запоминает, как оторвался от пола, но не может запомнить, как опустился назад. Когда Чанмин снова открывает глаза, то оказывается на больничной койке. Врач спрашивает, когда и как долго он в последний раз спал, и как часто у него возникают трудности с засыпанием. Чанмин спокойно отвечает на все вопросы, и врач говорит: "Бессонница. Расстройство сна характеризуется серьезными проблемами с засыпанием и поддержанием сна". Чанмин думает: "Нет, Вы ничего не знаете, дело не в этом. Вы даже не спросили, что меня к этому привело". Он возвращается домой с коробкой снотворного, которое совершенно явно не решит его проблем. Дверь открывает Джунсу. Он выглядит так же паршиво, как Чанмин себя чувствует. – Я в порядке, – машинально произносит Чанмин. Бремя греховной лжи стоит того, чтобы стереть с лица Джунсу это страдальческое выражение. Джунсу качает головой и безмолвно подается вперед, опускает голову на плечо Чанмина. Чанмин неуклюже похлопывает его по спине и повторяет: – Я в порядке. Ночью Джунсу забирается в постель Чанмина, и тот думает, что, возможно, впервые за несколько месяцев сможет проспать до самого утра – пока Джунсу рядом, пока от него так ощутимо пахнет комфортом. И все же, Чанмин просыпается чуть за полночь, потому что Джунсу лижет его шею и запускает руку под его футболку, дразня пальцами обнаженную кожу. В глубокой ночной тишине они занимаются любовью, болезненно медленно, и Чанмин так сильно цепляется за руки Джунсу, что оставляет на его коже синяки и царапины. А после всего Джунсу увлекает Чанмина в сон, нежно поглаживая пальцами его скулы и напевая тихую колыбельную. *** Когда Чанмин просыпается, в спальне темно и нет Джунсу. Чанмин садится, и в тот же момент осторожно открывается дверь. Джунсу тихонько заглядывает в комнату. – Ты проснулся, – удивленно говорит он. Чанмин кивает. Его движения вялые и неуклюжие. Он стряхивает с себя одеяло и моргает, прогоняя с ресниц сонливость. – Ты никак не открывал глаза, – говорит Джунсу. – Проспал почти двенадцать часов. Чанмин смотрит на часы, недоумевая тому, как мог не заметить смену даты и то, что дни успели наскочить друг на друга, как дождевые капли. – Я хочу есть, – говорит он, не зная, что еще сказать в такой ситуации. Джунсу улыбается – ярко и волнующе, и эта улыбка придает Чанмину больше энергии, чем долгие часы сна. – Джунсу, – произносит Чанмин и замечает, как сильно пересохло в горле. Его голос звучит надорвано и хрипло. Джунсу смеется. У Чанмина в голове крутится сто и одна мысль, но прежде чем он выбирает одну конкретную, Джунсу в три с половиной шага сокращает разделяющее их расстояние и ложится рядом с Чанмином. Возможно, завтра он снова разобьет Чанмину сердце. Возможно, на следующей неделе Чанмину снова придется его отпустить. Но сегодня – сейчас – Джунсу рядом, и Чанмин не сдастся.