"Хорошей ночи"

Айзек стонет под Питером почти так же, как хотел бы стонать под Дереком. Айзек выгибается, скрещивая длинные ноги на пояснице склонившегося над ним мужчины, приоткрывает искусанные Питером губы и стонет - слишком громко, на весь чертов дом. Завтра снова будет ловить на себе удивленные и по большей части неодобрительные взгляды стаи. Кто виноват, что чертов Хейл так невероятно трахается? Лейхи изнывает от невозможности прикоснуться к себе: запястья прижаты к кровати сильными руками бывшего альфы, подросток тонко поскуливает, чувствуя, как Питер размеренно, медленно, с садистским удовольствием двигается в нем, то полностью вытаскивая член: тогда Айзек непроизвольно скулит еще жалобней; то одним движением входя на всю длину: тогда Лейхи томно вздыхает, хватая ртом кажущийся раскаленным воздух. Питер берет Айзека совсем не так, как хотел бы взять Стайлза. Мужчина зло кусает губы волчонка, зная, что ни вкус, ни запах этого тела никогда не станет даже отдаленно похожим на тот, что оборотень в действительности хочет чувствовать под собой. Но Айзек податлив, отзывчив, он возбуждающе стонет и ритмично сжимается, туго обхватывая член разгоряченными гладкими мышцами, удерживая в себе, не давая пару мгновений двигаться. Вязкая теплая сперма стекает по гладкой коже, обтягивающей рельеф мышц, мальчик расслабляется, пытаясь как-то разобраться с разъезжающимися конечностями и, получив наконец-то свободу рук, пытается притянуть отстраняющегося мужчину к себе, чтобы настойчиво, часто шептать ему в ухо "Питер, кончи в меня...", краснея все больше, с каждым повтором. Хейл игнорирует шепот, поднимаясь с узкой постели, застегивает джинсы, одергивая так и не снятую футболку и почти равнодушно оглядывая растянувшегося перед ним смущенного мальчишку, такого трогательного с этими своими кучеряшками и большими голубыми глазами. Питеру, впрочем, нет дела до трогательности - он мягко проводит ладонью по непослушным вьющимся волосам Лейхи и, произнеся на прощанье привычное "Хорошей ночи", выходит из комнаты волчонка. Айзек долго смотрит в потолок. Ритуал привычен, но менее болезненным он не становится. Приятная истома длится лишь несколько минут, смываемая равнодушным, знакомым каждым своим звуком, пожеланием "Хорошей ночи". Подросток лениво вытирает быстро подсыхающие белые разводы, медленно поднимаясь с кровати, одевается, осторожно выходя в коридор. Соседняя комната - Бойда, напротив - Эрики. И, несмотря на то, что эта парочка почти ежедневно раздражает чуткий волчий слух прерывистыми хриплыми стонами, завтра именно они будут смотреть на Айзека с видом оскорбленных невинностей. Комната Дерека в другом конце коридора. Волчонок, настороженно прислушиваясь, идет в том направлении - единственный звук за пределами комнат - это шаги Питера, скорее всего на первом этаже. Значит, мужчина еще будет подниматься на свой третий. Хотя Айзек не уверен - спит ли Хейл-старший вообще? Он подобного ни разу не видел. Лейхи замирает напротив двери альфы, осторожно делает маленький шаг вперед, прижимаясь щекой к стене возле двери и закрывая глаза, вслушиваясь. Обычно, вдоволь наслушавшись сонного сопения и рычания альфы, Айзек уходил спать. Но кто ж знал, что сегодня Стилински решит приехать без предупреждения? Стон Стайлза заставляет волчонка отпрянуть от двери, но следующий звук - долгий тихий стон альфы, вызывает слишком много эмоций, Айзек снова прижимается к стене щекой и ухом, почти непроизвольно опуская руку на свой пах. Альфа в постели звучит... совсем не как Питер - тот не стонет, не говорит ничего, только дышит чуть резче обычного, да может тихо довольно взрыкнуть, если Айзеку удается угадать его желания. А Дерек то тихо, низко стонет, то шепчет Стайлзу "хороший мальчик", то рычит, наверное сильнее вжимая любовника в постель. Айзек задыхается, лаская себя под этот аккомпанемент, успешно абстрагируясь от голоса Стилински. Айзек не слышит, как к нему подходит Питер, но, почувствовав тяжелые горячие ладони на бедрах, не пугается, неожиданно для себя прогибаясь сильнее, выставляя задницу. Питер зажимает ему рот ладонью, мгновение размазывая смазку по своему члену, дергает с бедер волчонка пижамные штаны и резко толкается в готовое принять его тело, придерживая мальчишку одной рукой. Питер прислушивается, подстраиваясь под ритм доносящихся из-за двери стонов, вжимаясь губами в длинную шею Айзека, не издавая ни звука. Лейхи закрывает глаза, отдаваясь во власть противоречивых ощущений: удовольствие смешивается с горечью, жар чужого тела - с холодностью его сознания, фантазии - с реальностью. Айзек начинает задыхаться от подкатывающего оргазма вместе со Стайлзом, исходящим стонами под своим волком. Дерек ускоряется, жестче вколачивая податливого подростка в постель, рыча - Питер прикусывает плечо Айзека, и, по-прежнему не издавая ни звука, двигается в том же темпе, заставляя дрожащего в его руках подростка проваливаться в какие-то совершенно другие измерения чувств и чувственности. Стайлз стонет громче, отчетливее - не нужно видеть его, чтобы знать, что сейчас он изгибается, кончая себе на живот, сжимаясь, закатывая глаза. Питер кончает, резко втягивая воздух в легкие, внезапно сильно прижимая к себе волчонка, но продолжает ласкать его одной рукой до тех пор, пока и Айзек не отпустит себя под хриплый рык Дерека. Лейхи тяжело дышит, совершенно переставая соображать, обмякая, позволяя Хейлу довести его до комнаты, уложить на постель... Айзека трясет и он почти уверен, что сейчас расплачется как девчонка, не вынеся всего, что произошло только что. Он судорожно цепляется за руки собирающегося уйти Питера, шепчет что-то совершенно бессвязное и, все-таки победив в этой борьбе, прижимается к груди опустившегося на кровать мужчины, будто ища у него защиты. Питер не отталкивает его, ничего не говорит, грустно улыбаясь. Айзек засыпает у него на груди, убаюканный медленными ласковыми поглаживаниями и утомленный своей тихой истерикой. Хейл, уложив волчонка на кровать, натягивает на него одеяло, задерживается на секунду, стирая дорожки слез с щек, и выходит из комнаты, тихо прикрывая за собой дверь, по привычке произнося: - Хорошей ночи.