***
Огненная ведьма подняла голову с меховых одеял, смотря на опечаленную подругу. Та уже на протяжении часа маячила из стороны в сторону, чем несказанно раздражала. Если бы только Фаэ могла, она бы подпрыгнула со своего ложа и хорошенько встряхнула девушку. Но, увы. Беременность штука весьма неприятная, так что королева могла лишь наблюдать за метаниями фрейлины. — И что случилось на этот раз? — голос её звучал сипло, без особого энтузиазма, но отрезвляюще подействовал на Ниэль. Она замерла у камина, смотря в пол, нервно дёргая рукав платья. Вид её был потерянным, что не на шутку взволновало огненную ведьму. — Они говорят это каждый день. Каждую ненавистную секунду, а я не могу ответить. Фаэ, мне кажется, я не могу любить, — обречённо произнесла ведьма, не решаясь взглянуть на подругу. Та закатила глаза и простонала какое-то проклятье. — Вздор! Ниэль, ты старше меня, а говоришь всякую чушь. Даже дракон мог любить. И ты можешь. Ты уже любишь, прямо сейчас. Их обоих. Просто отвергаешь это из-за своих «благочестивых» принципов! — Но, Фаэ! — возмутилась девушка. — Мы спали втроём и после этого я должна… — Ниэль! — строго осадила ведьму королева. — Трое, четверо, двое. Какая разница?! Что ты чувствуешь рядом с ними?! Рыжеволосая подняла растерянный взгляд голубых глаз, сталкиваясь со взглядом насыщенно зелёных глаз. Фаэ злилась. — Я не, — начала было оправдываться Ниэль. — Просто скажи, что ты чувствуешь! — рявкнула Фаэ и кончики её волос вспыхнули пламенем. — Я, — Ниэль замолчала, тщательно подбирая слова. Сказать было труднее, чем казалось. — Я чувствую спокойствие… А ещё тепло. В этом холодном замке нет более спасительного тепла, чем их объятия. Фаэ выразительно выгнула бровь, на что девушка всплеснула руками. — Но, Фаэ! Трое! — А какая разница? Всё это лишь условность. Перестань мучить и себя, и их. Ты их любишь, так действуй, а не прячься. — Но так не может продолжаться вечно, — тихо произнесла ведьма. Фаэ шатаясь, поднялась с меховых шкур, шлёпая босыми ступнями по полу, подошла к подруге, обняла её за плечи. — Наслаждайся тем, что у тебя есть сейчас, — отстраняясь от неё, заглядывая в голубые глаза, она широко улыбнулась. — Тебе ещё никто не говорил, что ты слишком много думаешь? Ниниэль рассмеялась: — Ты первая. — Вот и ладненько. А теперь помоги мне доползти до постели. Никогда ещё не чувствовала себя такой беспомощной! — пожаловалась королева.***
Пир был в самом разгаре, когда в зал вошёл Фили. Как всегда весёлый, пронизанный солнечным светом. Ниэль невольно отметила, что он слишком привлекает к себе внимание. Гномки сходили по нему с ума. Но сам дварф не замечал их томных взглядов и пропускал мимо ушей тихий ропот. Единственная к кому был прикован взгляд юного принца — Ниэль. Как всегда укутанная в меха, она сидела по правую руку от Кили и нежно улыбалась. Не ему, а младшему брату. Ревность и волнение всколыхнулись в груди принца. Его не было в замке всего лишь несколько дней. Неужели за это время Кили смог… Нет, это невозможно! Ниэль ведь не могла за столь короткий срок принять ухаживания Кили. — Фили! — громко позвала Фаэ, размахивая тонкой ручкой. Невольно дварф отметил, что с последней их встречи она похудела ещё сильнее. Появилась болезненная бледность, веснушки на лице стали выделятся ещё сильнее, но глаза её по-прежнему сияли зелёными огоньками. Торин искоса поглядывал на неё, их пальцы были переплетены, но король молчал. — Фаэ, — выдохнул принц, — что с тобой…случилось? — А, — отмахнулась ведьма, осторожно выпутывая свои пальчики из плена ладони мужа. — Он случился. Она погладила округлившийся животик, не скрывая усталую, но не менее счастливую улыбку. Глаза Фили полезли на лоб. Он уставился сначала на девушку, а потом на дядю, который был несколько взволнован. Но гном не мог не заметить, что король был по-настоящему счастлив. Фаэ потянула дварфа за руку, и тому пришлось сесть рядом с ней, напротив Ниэль и Кили. Младший брат собственнически обнял ведьму, прижимая к себе. От чего её щёки вспыхнули румянцем, и она спешно опустила взгляд. Фили скрипнул зубами, сжимая кулаки. А Фаэ в который раз за день закатила глаза. — И давно это у вас? — шепнула она на ухо мужчине. Фили сделал непонимающее выражение лица, но взгляд огненной ведьмы дал понять, что она ВСЁ знает. — Ещё с похода, — слегка смущаясь, ответил гном. — И как она ещё не залетела, — усмехнулась девушка. Фили схватил кубок, вливая в себя пинту. — После того она не подпускает нас к себе. Объятия, поцелуи, но не более, — принц сокрушённо покачал головой. — Я пытался с ней поговорить, но она меня не слушает! Убегает к Кили! Фаэ успокаивающе сжала его руку, привлекая к себе внимание. В тусклых зелёных глазах дварфа читалась обида и растерянность. Он искал поддержки и совета у молодой королевы. Ведьма мягко улыбнулась, как любящая мать, погладила принца по щеке. — Дай им немного времени. Кили усмирит чувство собственности, а Ниэль свыкнется со своим положением. Если ты не забыл, то именно ты был её первым мужчиной. Не мудрено, что она от тебя убегает. Боится стать зависимой. Фили нахмурился, всё ещё прижимаясь щекой к ладони подруги: — Ты хочешь сказать, что она… — Трусиха, — ещё шире улыбнулась Фаэ. — Потерпи немного, Фили. Всё образумится, вот увидишь. Гном прикрыл глаза, отстраняясь от руки ведьмы. Как же ему хотелось верить этим словам. Торин искоса взглянул на жену, что поудобнее устроилась на троне, укутываясь в белый мех. У неё у самой всё через… а она умудряется ещё советы раздавать. Женщины — самый непонятный народ.***
Кили быстро шёл по коридору, утягивая следом за собой Ниэль. Время давно перевалило за полночь, а выпивка вскружила голову. Гном и ведьма громко смеялись, не стесняясь целовали друг друга, заигрывали. Подхватив девушку на руки, Кили со смехом взбежал по винтовой лестнице к комнате. Пинком открыв дверь, мужчина в два широких шага преодолел расстояние от прохода до кровати, застеленной мехами. Комната была погружена в приятный полумрак, огонь сжигал последние поленья, но влюблённые этого не замечали. Осторожно уложив девушку на меха, гном навис над ней, изучая пристальным взглядом поалевшие щёки, лихорадочно блестящие глаза. Ниэль смущёно закусила нижнюю губу, перебирая тонкими пальчиками застёжки на груди мужчины. Алкоголь растекался по венам, наполняя тело приятной истомой, но не он будоражил разум. От Кили исходил нестерпимый жар, он обволакивал тело ведьмы, заставляя стайки мурашек бегать по коже, дыхание сбиться, а сердце колотиться быстрее. Гном медленно, растягивая удовольствие, удерживая вес тела на руках, стал опускать на ведьму. Ниэль замерла в предвкушении, кажется, она даже забыла, как дышать. Горячее дыхание дварфа обожгло кожу, и сухие губы смяли её влажные, поалевшие от покусываний губы. Поцелуй был томительно неспешным, девушке хотелось ускорить процесс, но Кили пресекал все её попытки. Всё вокруг отошло на задний план. До слуха, как сквозь толщу воды, доносился треск поленьев в огне, далёкий смех празднующих гномов и звуки песен. Руки Кили скользнули по бедру, задирая платье. Шершавые пальцы, едва касаясь, погладили кожу, заставляя её покрыться мурашками. Ниэль прерывисто вздохнула, обвила тонкими ручками шею мужчины, притягивая его к себе, со страстью впиваясь в его обветренные губы. Влажные звуки ласкали слух, вызывая возбуждение. Кили застонал сквозь поцелуй, чувствуя, как шустрые пальчики пробежались по его плечам, груди, вниз по животу. Ниэль, сделав рывок, подмяла под себя гнома. Она села на его бёдра, плавно двигая тазом. Вперёд-назад. Кили сверкнул задорной улыбкой, сощурил глаза. Он нежно поглаживал стройные ножки девушки под платьем. И Ниэль уже не могла совладать с собой. Трясущимися руками она принялась быстро расстёгивать пуговицы кафтана, стянула ситцевую рубаху и наконец, добралась до кожи груди. Её мягкие губы коснулись ключицы. Дрожь пробежала по телу Кили, он прикрыл глаза, отдаваясь ощущениям. Горячий язычок прочертил влажную линию вдоль пульсирующей венки, а потом острые зубки впились в шею, прокусывая до крови. Гном сжал пальцами бёдра девушки, глухо зашипел. Ниэль слизнула багровую кровь. Нежно, будто прося прощение, принялась зализывать ранку. Стальной привкус наполнил рот. Аромат тела мужчины дурманил разум. Ведьма потёрлась кончиком носа в ложбинке за ухом, вслушиваясь в сиплые вздохи любовника. Кили шумно сглотнул. Губы Ниэль коснулись груди, а тонкие пальчики самозабвенно поглаживали рубцы шрамов. Кончиком языка девушка дотронулась до розовой бусинки соска, и принц, слегка изогнувшись, промычал. Ведьма вскинула брови. А она и не знала, что это его эрогенная точка. Коварная улыбка осветила лицо, она прижалась ртом к соску, сминая его языком, покусывая и посасывая. — Ниэ-эль, — застонал Кили, сжимая её бёдра до синяков. Но, о, Валлары, как же было приятно то, что она делала. Дварф хотел было сорвать платье с девушки и наконец, завладеть её телом, но она легко ускользнула от его рук, опускаясь вниз, оставляя влажные поцелуи на его животе, подбираясь к ремню штанов. Они были тесны, но благодаря Ниэль легко сняты. Кили приоткрыл глаза, смотря на девушку затуманенным взглядом. Она выглядела не так как раньше. Смущение исчезло, глаза её блестели, как и губы. Растрёпанные рыжие локоны спадали по плечам на колени гнома. Платье сбилось. Кили мог видеть обнажённые светлые плечи, на которых играли отблески алого пламени. Принц усмехнулся. Ниэль облизнула нижнюю губу, взглянула на мужчину томным взглядом, от которого его бросило в жар. Тонкие пальчики очертили линию внизу живота и опустились на член. Она провела по нему вверх и вниз, от основания до кончика. Кили запрокинул голову, цепляясь пальцами за меховые шкуры. — Ниэль, — выдохнул он. — Что ты со мной делаешь… Снова и снова её пальчики скользили вверх и вниз, едва касаясь, но доставляя невообразимое удовольствие. Кили зарычал сквозь сцепленные зубы, а потом одним рывком уложил ведьму на лопатки, навис над ней. Он обещал быть сдержанным, осторожным, но с ней аккуратным быть просто не получалось. Одним движением он порвал платье, швырнул его на пол, наслаждаясь беспомощной наготой возлюбленной. Их губы слились в долгом страстном поцелуе с привкусом крови. Шею саднило и тянуло приятной болью. Приподняв Ниэль за бёдра, Кили мучительно медленно проник в неё. Ниэль запрокинула голову, сжала сильные плечи, пытаясь не застонать в полный голос, но это было напрасно. Кили двигался медленно, проникая до упора и почти выскальзывая из податливого лона. Он будто мучил её в отместку за предварительные ласки. — Кили, — сбивчиво зашептала Ниэль, обвив ногами бёдра, притягивая к себе, умоляя ускорить движение. Но дварф был непреклонен. Он упивался властью над сгорающей от желания ведьмой. Сейчас она принадлежала лишь ему одному. — Кили! — всхлипнула Ниэль, кусая его за нижнюю губу до крови. Светлые ножки надавили на крестец, будто это помогло бы заставить гнома двигаться быстрее. — Вот так? — тихо прохрипел на ухо ведьме юноша, резко вбиваясь в неё, срывая вскрик с поалевших губ. Неразборчивое «да» потонуло в стонах. Ниэль извивалась, отталкивала и снова притягивала к себе мужчину, расцарапывая его спину. Кили вдавил её в постель, но не остановился. Ему нравилось это ощущение… Последний толчок и слабость во всём теле. Ниэль изогнулась, подаваясь на встречу, принимая его в себя. Глаза закатились под веки. Капельки пота скатывались по разгоряченной коже. Влажное тело мужчины опустилось сверху, он даже не думал разрывать их единение. Оба тяжело дышали, пытаясь успокоить пульс, но желание обладать друг другом казалось было неутолимо. — Начали без меня, — донёсся неестественно охрипший голос со стороны двери. Девушка и дварф вскинули головы и увидели замершего на пороге Фили. Он усмехнулся, облизнул губы. — И вам не стыдно? — Разве что совсем чуть-чуть, — лениво улыбнулся брату в ответ Кили. Старший издал непонятный хриплый смешок, от которого Ниэль задрожала, чувствуя, как низ живо сводит томительное чувство. — Что ж, — сильные пальцы скользнули по пуговицам, расстёгивая рубашку. — Тогда я к вам присоединюсь. Ночь только началась. Ниэль сглотнула, словно завороженная наблюдая за светловолосым гномом. Он подобно дикому зверю подкрался к кровати, стянул ненужную одежду. Движения его были грациозны и наполнены силой, на коже играли блики огня, а его широкоплечая тень скользнула по стене, сливаясь с тенями Ниэль и Кили. Гном выскользнул из тела ведьмы, заставляя её на мгновение прикрыть глаза. Ей казалось, что она может потерять сознание от тех ощущений, которые испытывала. Но долго наслаждать ощущением лёгкости ей не дали. Фили забрался на ложе. Он собственнически притянул ведьму к себе, усаживая на колени. Ниэль заглянула в его потемневшие от возбуждения глаза, в который раз понимая, что из этого плена ей не выбраться больше никогда. Сильные руки приподняли её за ягодицы и тут же опустили на член. Девушка громко вскрикнула от удовольствия, изогнувшись дугой, запрокинув голову, подставляя его губам тонкую шею, покрытую алыми отметинами, оставленными Кили. То, что происходило между ними, было порочно, неправильно, но плевать! Им троим это нужно. Фили ощутимо шлёпнул по упругой ягодице, вырывая из груди Ниэль надрывистый стон, заставляя её подчиняться его воле. — Фили, — протянула ведьма, вызывая на его лице улыбку. Он поцеловал её в губы, поглаживая шершавыми подушечками пальцев саднящий покрасневший отпечаток на нежной коже. Несильный укус в плечо отвлёк Ниэль, а потом она громко вскрикнула, жмурясь от боли. Кили грубо вошёл в неё сзади, тут же начиная движение. Его толчки были несдержанными, резкими. Девушка чувствовала, как два мужчины трутся внутри неё, доставляя и удовольствие, и боль. Фили целовал её шею, Кили покусывал кончик ушка, поглаживал лобок. Ведьма терялась в ощущениях, она только и могла что вскрикивать, шептать что-то неразборчивое, кусать губы. Одна её ладонь легла поверх руки Кили, вторая сжимала налившуюся от возбуждения грудь. Это было слишком для неё. Фили двинулся в неё так глубоко, что Ниэль казалось вот-вот, и она потеряет сознание, следом за ним Кили. Тяжело дыша, не разжимая объятий, они повалились на шкуры. В воздухе витал аромат вожделения. Тела их были влажными, наполненными ленью и слабостью. Фили приоткрыл глаза, взглянул в лицо возлюбленной. Она была так прекрасна в свете угасающего пламени. Раскрасневшаяся, полностью расслабленная и довольная. Её рыжие волосы прилипли к шее, лбу, ключицам, скрывали от его взгляда полную грудь. Гном приподнял двумя пальцами её подбородок, заставляя медленно раскрыть ярко-голубые глаза. Ниэль улыбнулась ему. Гном склонился к ней и запечатлел на горячих губах мимолётный поцелуй. Кили уткнулся в её макушку, тяжело вдыхая аромат трав. Ниэль давно не было так тепло и хорошо. Эта любовь на троих согревала её, ограждала от мрака подгорного царства. Девушка ещё не знала, что с ней делать, но была готова хотя бы ради таких моментов заткнуть свою совесть и воспитание. Иногда можно побыть плохой девочкой.***
Утро началось с криков. Фили в не себя от ярости швырнул золотую диадему, сделанную руками Кили, на каменный пол, чуть не сломав её. Младший брат набросился на старшего, а Ниэль, обернувшись в бурый мех, могла лишь отчаянно кричать, пытаясь успокоить гномов. Но они её не слушали. Слишком сильно были ослеплены яростью и ревностью. Такова цена их порочной любви. — Ты несносный мальчишка! — взревел Фили, со всей силы ударяя брата по лицу, рассекая скулу. — Она принадлежит не только тебе! — Фили! — вскрикнула Ниэль, опуская босые ступни на холодный пол. Дрожь пробила тело. — Но она и не твоя! Не забывайся! — в ответ рявкнул Кили, опрокидывая брата на лопатки, ударив кулаком в челюсть. Кажется, послышался хруст, или девушке только показалось. — Прекратите! — ведьма соскочила со шкур и бросилась к дерущимся братьям, не заботясь о том, что её могут случайно задеть вовремя потасовки. — Вы же братья! — Ниэль, не лезь! — одновременно рявкнули гномы, отпихнув девушку в сторону. Нахмурившись, она укуталась посильнее в шкуру, зыркнув на своих мужчин рассерженным взглядом голубых глаз. Кили хотел снова ударить брата по лицу, но тот, извернувшись, ушёл от удара и сам сцепил руки в замок вокруг корпуса младшего, сдавливая его со всей силы. — Ты никогда не будешь владеть ею, — зашипел Кили. Разъярённый Фили легко подмял под себя брата, заламывая ему руки за спину. Послышался хруст, а потом Кили заорал. — Кили! — испуганно закричала Ниэль, бросаясь к братьям. Отпихнув ошарашенного Фили, она склонилась над пострадавшим. — Тише, тише. Сейчас, всё буде… Ох, Кили. Дверь с тихим скрипом открылась и на пороге появилась Фаэ. Как всегда бодрая, но с залёгшими тенями под глазами и сонной улыбкой. Но стоило ей только увидеть застывшую посреди комнаты Ниэль и скорчившегося от боли Кили, как улыбка спала с лица. — Что здесь происходит? — требовательно спросила она, глядя только на подругу. Та закусила нижнюю губу, опустила глаза. — Понятно, — вздохнула огненная ведьма. — Ниэль, в сторону. Отпихнув подругу, она помогла подняться Кили и спешно вывела его из комнаты, закрыв за собой дверь. «Печёнкой чувствовала, что нужно было раньше прийти. Ох, уж эта троица», — сокрушённо покачала головой королева. Оставшись одни, Фили и Ниэль не смели произнести и слова. Гнетущая тишина повисла в воздухе, давя на натянутые нервы. Гном отрешённо смотрел в пол, привалившись спиной к краю деревянной кровати. Он до сих пор не мог осознать того факта, что в порыве злости сломал брату руку. Родному брату! Тому, с кем прожил бок обок, тому, кого защищал ценой собственной жизни. Ниэль не могла смотреть на разбитого Фили. Она буквально ощущала его боль как свою собственную. Придерживая шкуру, ведьма бесшумно приблизилась к возлюбленному, села у его ног. — Фили, — прошептала она, протянув руку. Похолодевшие пальчики погладили его щёку. Гном поднял печальный взгляд светло-серых глаз. Он притянул девушку к себе, утыкаясь носом в её спутанные волосы. — Мне кажется, я схожу с ума, Ниэль, — сдавленно прошептал он. — Когда дело касается тебя, я зверею. Мне хочется убить всех и каждого. Даже Кили. — Тише, — ведьма прижала к губам дварфа пальчики, заглядывая в его лицо. — Не надо, Фили. — Что ты со мной сделала, Ниэль? — тихо прошептал он ей в губы. Девушка печально улыбнулась, не зная что ответить. — Я так люблю тебя, что готов убить родного брата. — Фили… — Я люблю тебя, моя девочка. Поцелуй его был удивительно мягким, трепетным. Девушка не могла не ответить на него. Подавшись вперёд, она выпустила шкуру, что сползла по плечам, обнажая тело. Фили обхватил её за талию, чувствуя тепло исходящее от её молочно-белой кожи. Ниэль положила ладошки на его щёки, заглянула в глаза. — Я никогда не оставлю тебя.