Землянка

Роуз крайне странная. Или же кажется Канайе таковой. У неё слишком светлые волосы – почти белые даже. Прядки короткие и мягкие, ощущаются так необычно. Канайя долго трогает их, пропускает сквозь пальцы, даже принюхивается, улавливая слабый аромат. Да, определённо странно, на Альтернии таких не увидишь. Ещё у Роуз слишком бледная и тонкая кожа. Для Марьям, которая привыкла к тому, что она, да и все вокруг – серокожие, это особенно необычно. Она прикасается к Лалонд сначала кончиками пальцев, потом медленно поглаживает всей ладонью, стараясь не задеть когтями. Неловко сжимает её локоть – слишком сильно – и Роуз вздрагивает. Марьям тут же отдёргивает руку, хочет отвести взгляд, но вместо этого не может оторвать глаз от красного пятна на белой коже. Во всех смыслах толстокожие тролли на такое бы даже не отреагировали, а она… Канайя гадает, все ли землянки такие. А Роуз мягко берёт её за руку. – Уже совсем не больно, – говорит она негромко. Канайя только кивает в ответ. Лалонд ёрзает на покрывале, устраиваясь удобнее, и Марьям тянет её на себя, на этот раз сжимая запястье легко и почти невесомо. После приподнимает пуловер Роуз, прикасается к её животу, скользит пальцем в небольшую лунку в его середине – Марьям так и тянет спросить, что же это за такое странное земное приспособление, но она откладывает это на потом. Роуз тем временем тоже изучает её тело. Особенно её занимают рога, и Лалонд долго ощупывает их, скользит подушечками пальцев, слегка надавливает на острия, будто пытаясь уколоться. И Канайя не понимает, почему от этого ей как бы отдаёт в голову. Она, конечно, слышала, что рога троллей это эрогенная зона, но никогда… Роуз гладит их всей мягкой ладонью, и Марьям ахает. Лалонд слегка улыбается, явно довольно. Канайя решает сравнять счёт. Она задирает пуловер Лалонд ещё выше, с любопытством осматривает всё, ощупывает. Особенно её занимают соски и косточки ключиц – и Марям водит по ним пальцами, притрагивается когтями. Роуз при этом невольно вцепляется ей в рога, и Марьям не понимает, кто из них стонет первой. Любопытство разгорается сильнее, и Канайя снимает с Роуз пуловер, отбрасывая его в сторону. Лалонд тянет её за рукав кофты, и Марям, поняв намёк, освобождается от ненужной одёжки, снова невольно начинает сравнивать их тела. Всё-таки они слишком разные: и глаза, которые у Роуз имеют такую необычную светлую радужку, и кожа, и… всё, одним словом. Медленно Канайя скользит пальцами по коже бедра Роуз, поднимая ткань её юбки. У Лалонд чуть дрожат губы, и Марьям записывает очко на свой счёт. А после удивляется тому, какая у землян там чувствительная кожа – когда ведёт ладонью выше, Роуз начинает дрожать в её руках, почти беззвучно шепчет что-то несвязное, но, как обычно, витиеватое и абсолютно грамматически правильное. Сумбурно гладит Канайю по спине, плечам, локтям и ёрзает на её коленях. Это последняя капля. Слишком эмоционально, трогательно, по-земному. Канайю захватывает водоворот алых чувств, и она толкает Роуз на кровать, наваливается сверху и целует её, не заботясь о своих острых зубах и не сдерживаясь. Это всё определённо не совсем нормально. Но Канайя решает подумать об этом в другой раз. А сейчас Роуз обнимает её, прижимая к себе. Марьям больше не отмечает странности – банально не хватает мыслей и времени. Она не реагирует на то, что гениталии Роуз сильно отличаются от её, чисто интуитивно понимая, что нужно делать, как продолжать. Лалонд же теряет несколько секунд, удивлённо разглядывая её щупальце нефритового цвета. Но подпускает к себе, позволяет прикоснуться, расслабляется. И снова быстро скользит ладонями по серой коже, сжимает рога, шепчет что-то бессвязное, когда Канайя начинает двигаться внутри. Генетический материал оставляет светлые пятна на простынях, тяжёлыми каплями скользит по белой коже, фактически растрачиваясь впустую, но Канайя даже не думает о ведре. Ей категорически не до того. Её такой необычный мейтсприт сейчас занимает все мысли и чувства.