Вечер открытий

Услышав шаги, она безошибочно узнала поступь мужа. Ещё через пару мгновений Саид показался на пороге комнаты, и Жади инстинктивно вжалась в спинку диванчика, на котором последние несколько часов полусидела-полулежала, придаваясь своим невесёлым размышлениям. Её муж шагнул в комнату, на ходу отодвинув цветную полупрозрачную занавесь. Созерцая напряжённую фигуру жены, Саид хранил молчание. Это и пугало больше всего. Жади не знала, чего можно от него ожидать. Сегодня утром Саид поймал её с поличным – возвращающейся с улицы в костюме для танцев, скрытым под чёрным хиджабом. Возвращающейся с любовного свидания. Свидания с Лукасом. О Аллах, как же ей было страшно! Она побежала по лестнице, закрылась в комнате, но муж ударом ноги выбил хлипкую дверь. Жади почти ждала, что Саид набросится с кулаками или плёткой, что в приступе гнева изобьёт её до полусмерти. И по его лицу, по выражению еле сдерживаемой ярости, было видно, что он сейчас вполне на это способен. Саид требовал от неё признания в измене. Подтверждения очевидного факта, открывшегося его глазам в это ужасное утро. Но Жади отпиралась, изо всех сил отрицала свою связь с Лукасом. Ей просто было страшно за его жизнь. Ведь в таком разъярённом состоянии Саид способен на всё – что если он прямо сейчас отправится к Лукасу в гостиницу? Как тогда, двадцать лет назад, когда молодой муж Жади взял кинжал и отправился убивать её незабытого возлюбленного, и лишь чудо спасло Лукаса от этой роковой встречи. Но сейчас... всё будто повторяется. Что теперь будет? Жади не знала. – Я боюсь тебя, – произнесла она, глядя на мужа затравленным взглядом. Это была чистая правда. Она боялась его, впервые в жизни по-настоящему боялась. Но больше всего ей было страшно не за себя. Жади боялась, что нелюбимый муж сделает что-то ужасное с её возлюбленным. Словно в подтверждение наихудших опасений, Саид ответил: – И правильно. Сегодня вечером ты узнаешь, на что я способен. С этими словами он покинул комнату, оставив жену с ужасом размышлять, что скрывается за подобным обещанием. «О Аллах... он хочет убить Лукаса!.. Не дай ему этого сделать! Помоги мне защитить того, кого я люблю!..» Проведя в тяжёлых мыслях несколько часов, Жади, наконец, решилась. «Я признаюсь Саиду во всём. Скажу, что это только моя вина, что Лукас не при чём... Нет, не так!.. Я скажу, что сама пришла к нему, а он меня отверг... И пусть Саид меня обвиняет, пусть ударит, пусть унижает и наказывает как хочет... Я ничего не боюсь, лишь бы защитить Лукаса, лишь бы Саид до него не добрался... А потом я попрошу развод... Но нет, не для того чтобы быть с Лукасом – ведь я ему не нужна, скажу я Саиду – я хочу просто быть свободной, хочу быть сама себе хозяйкой... Да, и Лукас здесь совершенно не при чём... Хоть бы Саид поверил в это!.. Помоги мне, Аллах, помоги!..» Продолжая мысленно молиться, Жади позвала Зораидэ и велела ей передать Саиду, что зовёт его и хочет поговорить. Однако, к её большому удивлению, старшая служанка вскоре вернулась и сообщила, что Саид отказывается разговаривать с женой и велит ей дождаться вечера. Услышав это, Жади похолодела. Начинали сбываться её самые худшие предчувствия... – Зораидэ, я должна позвонить ему! – Жади бросилась к телефону. – Стой! – поймала её за руку Зораидэ. – Ты забыла, что Саид следит за тобой? Один неверный шаг, и ты пропала... – Неважно, что будет со мной, главное – я смогу предупредить Лукаса, чтобы не приходил сюда!.. Я должна спас... Жади осеклась и замерла, наблюдая, как Зораидэ молча выдернула телефонный шнур из сети, обернула его вокруг аппарата, взяла телефон под мышку и, не произнеся больше ни слова, вышла из комнаты. Жади опомнилась только услышав звук поворачиваемого в замке ключа. Зораидэ заперла её! «Что происходит... Аллах...» – Жади бессильно упала обратно на диванчик. Она чувствовала себя бессильной, потерянной и разбитой. Причём не только душевно, но и физически. Всё то короткое время, прошедшее от приезда в Бразилию до возвращения в Фес, Жади неважно себя чувствовала: сказывались нервные потрясения, от которых она уже отвыкла, а ещё двойная смена климата и часового пояса. Именно поэтому ей сейчас было так плохо, кружилась голова и тошнило... Жади поняла, что совершенно не в состоянии о чём-то думать, и теперь ей остаётся лишь положиться на волю Судьбы, в надежде, что Лукас и сам догадается не приходить на этот опасный ужин. Жади впала в короткое забытье, которое прервал лёгкий стук в дверь. Проснувшись, женщина вздрогнула: на пороге комнаты стоял её муж. «Это значит, Зораидэ заперла меня и отдала ключ Саиду!.. Нет, невозможно, я не верю...» – Выходи, дорогая. Наши гости уже прибыли. Лицо Саида выглядело зловещим, особенно в сочетании с улыбкой и нарочито благожелательным тоном. – Постарайся не тратить много времени на то чтобы привести себя в порядок, – сказал муж Жади, продолжая улыбаться одними губами. Глаза его хранили в себе жёсткое выражение. По-прежнему стоя на пороге открытой комнаты, он ждал. Жади поднялась на ноги и подошла к зеркалу, которое отразило её бледное и насмерть перепуганное лицо. Вот бы сейчас броситься к выходу, проскочить мимо Саида и, в два счёта оказавшись внизу, крикнуть что есть силы: «Лукас, беги!!!..» А потом – будь что будет, пусть увидят хоть четыре свидетеля, хоть десять, пусть Саид тащит её на площадь для наказания палками... главное, Лукас будет спасён... Однако Жади понимала, что у неё сейчас нет таких сил, чтобы воплотить в жизнь этот рискованный план – ноги не послушаются, и Саид просто поймает её, не дав добежать даже до конца коридора. Ничего не получится... она бессильна... можно лишь верить в Судьбу... в ту самую, что сводила и разводила их с Лукасом столько раз, не давая погаснуть пламени их любви... можно лишь надеяться, что в этот вечер Судьба не превратится в Рок... – Долго ещё тебя ждать? – раздался голос Саида, заставивший сердце Жади снова дрогнуть. Она и не заметила, погружённая в свои мысли, как тот шагнул ближе и встал у неё за спиной. Молчаливый и строгий, в чёрном костюме идеального покроя, Саид возвышался позади Жади – и от этого ей было жутко. Подняв дрожащие руки, женщина поправила выбившиеся из причёски волосы, и вдруг почувствовала себя чуть-чуть увереннее, чем минуту назад. – Что ты задумал, Саид? – тихо спросила она, глядя на отражение мужа у себя за спиной. – Потерпи, – усмехнулся он, – скоро ты всё узнаешь. С этими словами Саид крепко взял жену за локоть и повёл вниз, в гостиную. Спускаясь по лестнице, Жади ожидала услышать звуки музыки и разговоров – ведь дядя Али планировал устроить небольшой праздник для бразильских партнёров Саида – однако на первом этаже стояла пугающая тишина. Наконец, они спустились в гостиную. Саид по-прежнему не отпускал её локоть, словно не желал, чтобы Жади сбежала. Но сбежала от чего? Гостиная была почти пуста. Никаких цветов, музыки, накрытых столов, музыкантов и танцовщиц – как это всегда бывало на праздниках в доме дяди Али. Только четыре напряжённые фигуры в центре просторной комнаты: сам хозяин дома, старшая служанка и двое бразильских гостей. – Лукас... беги... – чуть слышно прошептала женщина, осознавая собственное бессилие перед сложившимися обстоятельствами и чувствуя, как ледяной ужас сжимает грудную клетку. – Кричи громче, Жади, – ответил стоявший рядом Саид. – Кричи, здесь как раз четыре свидетеля. Только не надейся, что это поможет спасти твоего любовника! Последние слова он произнёс громко – так, чтобы слышали все присутствующие в комнате. Это словно подстегнуло Жади, заставило выйти из ступора. Рванувшись, она высвободила свой локоть из хватки Саида, бросилась к Лукасу, отчаянно вцепилась в его руку и побежала вместе с возлюбленным к выходу. Муж Жади остался стоять на месте, не делая ни малейшей попытки помешать им сбежать. Через пару мгновений до женщины дошло, почему: дверь была накрепко заперта. Жади, не отпуская руку Лукаса, бросилась в сторону кухни, к чёрному ходу – но ведущая туда дверь также оказалась закрыта, чего не бывало никогда прежде. – Карима! – в отчаянии крикнула Жади. – Ахмет!.. – Их нет здесь, – ответила ей Зораидэ, по-прежнему стоя в центре гостиной рядом с хозяином дома. – Я отправила всех слуг по домам. – Не старайся, Жади, – раздался спокойный голос дяди Али. – Вы не сможете выйти из дома. Женщина в ужасе обернулась к по-прежнему находящимся в гостиной людям. Саид мстительно усмехался, Лобату с нескрываемым беспокойством оглядывался вокруг, а Зораидэ и дядя Али... на их лицах было написано удивительное равнодушие, никак не вязавшееся с происходящим. На секунду Жади показалось, что этот кошмар ей снится – но нет, всё было наяву. Женщина сжала ладонь своего возлюбленного в поисках поддержки – и почувствовала, как рука Лукаса дрожит. Взглянув на его лицо, Жади увидела испуганную бледность и бегающий взгляд. – Зачем я пришёл?.. – пробормотал Лукас. – Отчего не послушался Лобату, он предупреждал меня... В этот момент Жади стало по-настоящему страшно. – Чего вы хотите?! – крикнула она. Истеричные нотки в собственном голосе неприятно резанули слух. – Мы хотим восстановить справедливость, – ответил дядя Али. – То, что нужно было сделать давным-давно, – добавил Саид и подал кому-то знак. В ту же самую секунду из тени за колонной появились двое марокканцев с бесстрастными лицами, схватили Лукаса и потащили на середину комнаты. – Нет! Не смейте! – закричала Жади, но тут её саму схватил муж, заломив ей руки за спину и крепко сжав локти. – Не дёргайся, – предупредил Саид, подталкивая Жади вперёд, – иначе твоему любовнику придётся плохо!.. Женщина бросила испуганно-умоляющий взгляд на дядю – но тот хранил на лице непроницаемое выражение, как и верная Зораидэ. Они оба были просто зрителями. Сторонними наблюдателями. Или – свидетелями?.. «Странно, что здесь нет дяди Абдула, – мелькнула в голове у Жади непрошенная мысль. – Уж он бы с радостью поприсутствовал там, где наказывают грешников!» – Что же вы делаете! – воскликнул Лобату. – Подумайте о законе, о суде! – У нас здесь свои законы, – ответил дядя Али. – И свой суд. Моя племянница и этот человек совершили харам, страшный грех, и должны понести наказание. – Я не верю! – вскричал Лукас, напрасно пытаясь освободиться из рук людей Саида. – Не верю, что вы способны на такое! Сеньор Али, остановите это, вы же можете! – Могу. Но не хочу, – отозвался тот. Теперь Лукас и Жади стояли посреди комнаты друг напротив друга: его удерживали слуги Саида, а её – сам Саид. Рядом стояли дядя Али, Зораидэ и дрожавший мелкой дрожью Лобату. Жади не понимала, что происходит. Если они решили забить их с Лукасом камнями или палками, то почему не ведут во двор? У женщины снова закружилась голова, и ноги начали предательски подкашиваться – однако страх за жизнь любимого Лукаса и ненависть к мучителю-Саиду, по-прежнему крепко сжимавшему её локти, придали сил и не позволили упасть. – Для начала необходимо кое-что прояснить, – снова подал голос дядя Али. – Ответь нам, Жади. Ты бы смогла отказаться от Лукаса, чтобы сохранить ему жизнь? – Да, и я уже делала это! Аллах свидетель! – Что-то незаметно, дорогая, – послышался насмешливый голос Саида. – Это правда! – вскричала Жади, рванувшись вперёд. Но хватка её мужа была намного сильнее. – Чего ты хочешь, Саид?! – злобно процедила Жади, повернув голову в его сторону. – Да, я отказалась от Лукаса много лет назад! Или ты думаешь, я жила с тобой все эти годы из-за большой любви к тебе?! В ответ на это Саид так сильно и больно сжал её руки, что, наверное, оставил синяки. – Отпусти меня! Дядя, Зораидэ, помогите! – Ты всё заслужила сама, – сурово ответил дядя Али. – Это правда, – вздохнула Зораидэ, но в её глазах не было настоящего сочувствия. – А теперь ты, Лукас, – продолжил дядя Али. – Отвечай. Ты сможешь отречься от Жади, оставив всякие попытки быть с ней? Сможешь отказаться от Жади, если на кону будет её жизнь? – Да, смогу! Я люблю, Жади, сеньор Али! Я любил её одну все эти годы! – Значит, её жизнь ценна для тебя? – уточнил сид Али. – Да, конечно! – Зораидэ, – хозяин дома с лёгкой усмешкой обратился к старшей служанке, – с годами память стала подводить меня... Скажи-ка, Лукас пытался узнать что-нибудь о судьбе Жади после свадьбы с Саидом? Например, осталась ли моя племянница жива, или мы убили её за тот позор, которым она покрыла наш род? – Нет, сид Али. Ничего Лукас не делал, а вскоре мы узнали о том, что он женился. Через несколько месяцев он приехал в Марокко с женой. – Это правда, Лукас? – спросил хозяин дома. Возлюбленный Жади виновато опустил голову. – Чего вы все добиваетесь?.. – обессиленно проговорила Жади. – Это было давно, уже двадцать лет прошло... мы были молоды... – А полтора месяца назад? – спросил дядя Али. – Кто из вас стал инициатором этого грехопадения? – Я! Это всё я! – вскричала Жади. – Хотите наказывать, накажите меня! Но не трогайте Лукаса, он не виноват в моих ошибках! – Зораидэ, что скажешь? – снова обратился к ней сид Али. – Ну... – пожала плечами женщина, – Жади рассказывала мне, что это Лукас назначил ей встречу наедине. Сама она так и не смогла решиться на первый шаг. Зораидэ была абсолютно спокойна, выдавая тайны, которые доверяла ей Жади. – Скажи, Лукас, а назначая тайное свидание моей племяннице, ты подумал о том, что грозит замужней марокканской женщине за встречу с другим мужчиной? Лукас молчал. – Ты говоришь, что жизнь Жади ценна для тебя. Говоришь, что любишь мою племянницу. Однако твои слова почему-то всё время расходятся с твоими поступками, Лукас. – Я знаю, что поступил дурно... – прошептал Феррас-младший. – Но убийство... это же дикость, сеньор Али... – Таков наш обычай, – пожал плечами дядя Жади. – Я ничего не могу сделать... да уже и не хочу. Что ж, я выяснил всё, что мне было нужно. Теперь они в твоих руках, Саид. Пойдём, Зораидэ. Жади в совершенном ступоре наблюдала за тем, как те двое, кого она считала своей опорой, покидают комнату и оставляют её и Лукаса наедине с мучителями и убийцами. – Подождите... что же вы... – растерянно пробормотал Лобату. Видно было, что он тоже отказывается верить в реальность происходящего. Но пришлось поверить. Всем им. Саид выпустил жену из своей хватки и прошёл на середину комнаты, к низкому столику. Замерев от ужаса, Жади смотрела, как муж берёт со стола нож и вытаскивает его из ножен. Широкое кривое лезвие отразило электрический свет. – Больше всего на свете я хочу разделаться с вами обоими, – сказал Саид без тени усмешки на лице. – Однако в целях безопасности придётся выбрать, кто из двух любовников «пропадёт без вести». – Ты не посмеешь! Не посмеешь, Саид! – Ещё как посмею, дорогая. Во двор! – отдал приказание муж. Один из слуг повёл Лукаса, а другой Лобату. Не спуская глаз с ножа в руке Саида, Жади последовала за ними. Все шестеро вышли во двор. Вокруг было почти ничего не видно, только свет фонаря с крыльца освещал тьму. – Лукас или Жади?.. – задумчиво произнёс Саид. – Предоставлю нашей прекрасной даме право выбора. Итак... – Не смей даже приближаться к Лукасу! – прошипела Жади в ярости. – Делай со мной, что хочешь, но его не тронь! Иначе пожалеешь, Саид, пожалеешь! Я подсыплю тебе яду в пищу, я придушу тебя ночью подушкой, я... – Достаточно, любезная супруга, – поморщился Саид, – мы всё поняли. Ты предпочтёшь умереть сама, но не допустишь гибели своего любовника. Что ж, теперь послушаем Лукаса... – Рашид, опомнитесь! Это же убийство! Вы сядете в тюрьму! – Не беспокойтесь, сеньор Лобату, – улыбнулся Саид, – на меня будет некому заявить. В случае «исчезновения» Жади её семья не станет обращаться в полицию, а если «исчезнет» Лукас, то никто не докажет, что я к этому причастен: потому что моя жена никогда не покинет Фес, ну а Вас, сеньор Лобату, найдут на улице с признаками передозировки... – Чудовище! – воскликнул потрясённый Лобату. – Ну что, Лукас? – хладнокровно продолжал Саид. – Ты подумал? Кто из вас умрёт, ты или Жади? – Ты не сделаешь этого... – проговорил Феррас-младший, закусив губу. Глаза его испуганно смотрели то на нож, то на Саида, то на Жади. – Не сделаешь, ты ведь любишь её... – Любил, – многозначительно произнёс Саид. – Но всему приходит конец. Не стоит винить лампу, которая погасла, потому что в неё никогда не подливали масло. Эта женщина унизила меня, и теперь мне ничего не стоит приказать своим слугам, чтобы перерезали ей горло. Уж поверь, Лукас. Ну что, каков твой выбор? Мне убить Жади, или ты спасёшь свою так называемую «возлюбленную» ценой собственной жизни? – Саид, мы оба знаем, что ты этого не сделаешь... – снова проговорил Лукас, но голос его звучал совсем не уверенно. Жади, широко распахнув глаза, смотрела на своего любимого человека. – Пытаешься взять меня на «слабо»? – ухмыльнулся Саид. – Ничего не выйдет. Вот нож, а вот мешок, очень прочный. Сюда мы положим тело одного из вас, а потом отвезём за пределы города. Хотя, почему я говорю «одного из вас»? Ты уже сделал свой выбор, не так ли, Лукас? Судя по тому, как ты убеждаешь меня – или себя? – что я не способен убить свою неверную жену, ты выбираешь смерть Жади, а не... – Я этого не говорил! – поспешно перебил Феррас. – Значит, в мешке мы повезём тебя? – заключил Саид и шагнул к нему. Приставил нож к его горлу: – Какие будут твои последние слова? Можешь попрощаться с Жади и попросить её помнить тебя вечно... – Стой, Саид! – крикнула та и бросилась к мужу, однако слуги преградили ей путь. – Стой! Отпусти его! Ради Аллаха! Убей меня!.. Саид прижал лезвие к коже своего врага, оставляя совсем неглубокую царапину. Но перепуганному Лукасу и этого было достаточно, чтобы хрипло закричать: – Нет!!!.. – О, ты поменял своё решение, – поднял брови Саид. – Но, честно говоря, я не очень-то и удивлён. – Нет... – сдавленно произнёс Лукас, опустив голову. Лобату, онемев от страха, взирал на происходящее, а Жади... та стояла, больше не пытаясь прорваться к возлюбленному, и неотрывно глядела на него. Её лицо пылало, а в глазах стояли слёзы. – Лукас?.. – прошептала она с интонацией удивления. Тот молчал, не поднимая головы. – Ну что, Лукас? – спросил Саид. – Ты решил? Смерть примет Жади? Ты не пожертвуешь ради неё самым ценным? Феррас молчал. – Чудесное завершение вашего романа, не так ли? – Саид улыбнулся издевательской улыбкой. – Настоящий хэппи-энд. Он клялся ей в любви, а когда дошло до того чтобы отдать за неё жизнь... – Прекрати!!! – истошно крикнула Жади. – Хватит, Саид!!! Хватит... – последние слова она произнесла осиплым голосом. – Как скажешь, дорогая супруга. Должно быть, ты сейчас сожалеешь, что не ценила моей преданности тебе, ведь я-то в своё время без колебаний расстался бы с жизнью ради тебя. Однако те времена в прошлом. Ладно, хватит болтать. Спасибо за приятный вечер, сеньор Феррас, сеньор Лобату. Вы можете идти. Мои люди проводят вас обоих до отеля, а завтра утром убедятся, что вы благополучно улетели в Бразилию. Саид, по-прежнему держа в руке нож, подошёл к жене и взял её за локоть. Лукас, наконец, поднял голову – в свете фонаря было видно, как по его лицу бегут слёзы. – Прости меня, Жади! – произнёс он перед тем как люди Саида увели его вместе с Лобату. – Лукас!.. – рыдала им вслед женщина. Истерические рыдания сотрясали плечи Жади всё то время, пока Саид вёл её по двору. – Ты не... не... – с трудом выговаривала она, – не смей!.. Что... что ты скажешь... Хадиже...? – Скажу, что мама ушла погулять, да пропала. Никого это не удивит, все знают, что ты постоянно где-то шляешься. А вскоре дядя Абдул подыщет мне новую жену, которая легко заменит Хадиже её непутёвую мать, а также родит мне сына... При этих словах Жади зарыдала ещё громче. Наконец, Саид остановился возле крохотного дощатого строения где-то позади дома. Именно сюда он заставил её войти, после чего запер дверь. Жади осталась одна в темноте и, продолжая рыдать, сползла по стене. Обняв руками собственные трясущиеся плечи, женщина пыталась стереть из памяти события этого вечера, особенно последнего получаса, но безжалостные картины так и стояли перед глазами. «Он предал меня... Лукас предал меня... он позволил Саиду меня убить...» – исступлённо шептали её губы. В том, что муж непременно вернётся, чтобы с ней разделаться, Жади не сомневалась. Она не знала, сколько времени прошло: постепенно теряя сознание от страха и подступившего приступа дурноты, Жади медленно погружалась в холодную вязкую тьму... Очнулась она в своей спальне, в доме дяди Али. Вокруг было тихо; дневной свет едва пробивался через занавешенное окно; от свежевыглаженных простыней исходил тонкий приятный аромат, а сама Жади была переодета в длинную ночную рубашку. Чувствуя сильную слабость, она не пыталась встать, а лишь поворачивала голову и осматривалась по сторонам. Через несколько минут в комнату вошла Зораидэ. – Жади, выпей чаю. Доктор сейчас придёт. – Доктор?.. – слабо проговорила Жади, и Зораидэ кивнула, однако больше ничего объяснять не стала. Вкус чая был привычным, лицо и голос старшей служанки – знакомыми до мельчайших деталей. Вчерашний вечер казался дурным сном, ночным кошмаром. Может, ей и правда всё это приснилось?.. «Где Саид?» – вертелся на языке вопрос, однако Жади так и не решилась его задать. Может, он и не прилетал из Рио? Может, ничего и не было? Слишком много «может»... Едва Зораидэ вышла из комнаты, жена Саида потянулась к телефону. Пальцы набрали на аппарате номер гостиницы Лукаса. – Алло... Жади!.. Жади, где ты!? Как ты?!.. Испуганно-виноватые интонации его голоса подтвердили женщине, что вчерашние события вовсе не были страшным сном. – Как ты уже понял, я жива... – О Господи!.. Господи... Жади... Я это знал! Я чувствовал, что он блефует!.. Это просто сумасшедший, чудовищный спектакль, он... – Ты бросил меня, Лукас. Ты бросил меня умирать... – Жади! Пойми, я не мог поступить иначе! Я знал, что тебе ничего не угрожает... – Но я не знала, Лукас!.. Я не знала... – Жади!.. Послушай, между нами ничего не изменилось! Наши планы не изменились! Мы... – Лукас. Это ты меня послушай. Больше никогда, никогда ко мне не подходи, не звони, не ищи со мной встреч. Никогда. Не слушая его ответ, Жади уронила трубку на рычаг. Потом она снова легла на кровать и так лежала, глядя в потолок и слушая тишину в комнате, пока не пришла доктор. После осмотра врача ещё одно шокирующее открытие ожидало Жади: выяснилось, что она беременна, уже на третьем месяце... Вот, значит, что было истинной причиной её плохого самочувствия все эти недели. Доктор ушла. Жади продолжала лежать в кровати, не в силах пошевелиться. Она была шокирована, раздавлена услышанным. Всё это до боли напоминало тот день одиннадцать лет назад, когда Жади узнала, что беременна Хадижей... Где же сейчас дочь? Куда её дел Саид, каких глупостей нарассказывал? Жади вспомнила, как вчера муж обещал взять новую жену, которая станет матерью Хадижи, а также родит сына, наследника. При мысли об этом захотелось удавиться. «А потом они заберут у меня и этого ребёнка, когда он родится...» В какой кошмар она превратила свою жизнь, снова связавшись с Лукасом и поверив его обещаниям... Женщина заплакала, уткнувшись лицом в подушку. Неизвестно, сколько прошло времени, прежде чем Жади почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. Подняла голову – в дверях спальни, отодвинув занавесь, стоял Саид. Словно опять наступил кошмарный вчерашний вечер. Жади отвернулась – ей не хотелось, чтобы враг видел её заплаканное лицо и ощущал свою победу. Саид подошёл ближе и встал напротив кровати. – Уходи, – произнесла Жади, не глядя на него. Возможно, сейчас Саид разозлится и всё-таки прикажет выпороть её плетьми. Или оставит в доме ещё на семь месяцев, пока Жади не родит ему ребёнка. А потом выгонит её. Или убьёт. Ну и пусть. Пусть делает, что хочет. Ей было абсолютно всё равно. Саид взял кресло, стоявшее перед трельяжем, развернул его и сел. – Ну что, поговорила с Лукасом? – спросил он ровным голосом. – Ты подслушивал, значит!? – вскинула голову Жади. Сев на постели, она чувствовала, как злость закипает у неё внутри, и теперь ей стало всё равно, увидит ли Саид слёзы. Невольно взглянув на мужа, Жади отметила, что он одет в домашние брюки и рубашку, а лицо его выглядит усталым и осунувшимся, как будто Саид целую ночь не сомкнул глаз. Может, так и было... Но в любом случае, несмотря на усталые и грустные глаза, держался он в насмешливо-холодной манере, почти как вчера. – И как ты теперь относишься к своему прекрасному принцу? – невозмутимо продолжал допрос Саид. – Поняла, что на самом деле ты ничего для него не значишь и никогда не значила? Жади, проигнорировав слова мужа, ответила вопросом на вопрос: – Куда ты дел Хадижу? – Вчера моя дочь гостила у Сумайи. Сейчас она внизу, с дядей Али и Зораидэ. А теперь отвечай, Жади: что ты чувствуешь к Лукасу? – Тебя это не касается! Никого не касается! В этом доме у меня нет друзей, я поняла это вчера вечером... и я ненавижу вас всех! Саид слегка наклонился вперёд, ловя взгляд Жади. – Мы сделали это для твоего же блага. Открыли тебе глаза на то, что ты сама не желала замечать. Возможно, когда-нибудь ты поумнеешь и ещё скажешь спасибо дяде Али и мне... – Никогда! Вы – чудовища, вы обращались со мной как с куклой, не имеющей чувств! – Ну конечно, а ты всю жизнь только и делаешь, что заботишься о чувствах окружающих. О моих, например. Или о чувствах твоего дяди, которого ты уже столько раз опозорила... но, к счастью, пока об этом никто не знает, кроме наших двух семей. Жади сжала кулаки, сидя на кровати. – Ненавижу тебя, Саид! Ненавижу! Но ты не сможешь больше издеваться надо мной... я требую развод! И ты дашь мне его, прямо сейчас! – Размечталась. Ни один шейх нас не разведёт – ты беременна. – Это не твой ребёнок! Он от Лукаса, понял?! Саид откинулся в кресле и сложил руки на груди. – Только если ты успела где-то с ним встретиться ещё до нашей поездки в Бразилию. Потому что мы прилетели в Рио полтора месяца назад, а доктор сказала, что твоей беременности уже больше двух месяцев. Надеюсь, пребывая в мире воспоминаний о Лукасе Феррасе, ты не разучилась считать? Его хладнокровный тон, а также уверенность в собственной правоте и всесилии, привели Жади в бешенство. Она вскочила с постели и – как была, в ночной рубашке до пола – кинулась на Саида, сама не зная, на что надеется. Разумеется, ему никакого труда не стоило оттолкнуть её от себя, заставив Жади упасть на кровать. Саид поднялся из кресла. Жади, не понимая, откуда взялись силы, снова набросилась на мужа. Она бессильно размахивала кулаками, пыталась пинаться и даже кусаться – но Саид не давал ей возможностей для манёвра, крепко держа, а потом и вовсе прижав жену к себе. Наконец, устав от этой неравной и бессмысленной драки, Жади постепенно затихла в его объятиях. Саид нежно поцеловал её в висок и проговорил негромко: – Жади, Жади... когда ты уже поймёшь, что никто не будет любить тебя так, как я люблю. Особенно этот Лукас, которого ты боготворила, считала лучше меня... Ты не представляешь, какого труда мне стоило вчера сдержаться и не убить его по-настоящему... Жади дёрнулась, но Саид не отпустил её. Он продолжил: – Да, да!.. Глядя на то, как он трусливо бросил тебя, чтобы спасти собственную шкуру... я мечтал перерезать ему горло... Ну ничего – пусть живёт. Это будет ему уроком на всю оставшуюся жизнь. А если вдруг забудет и однажды снова начнёт сочинять сказки о своей любви к тебе, то сеньор Лобату быстро напомнит Феррасу-младшему о событиях вчерашнего вечера и о том выборе, который он сделал... Жади молчала. Она больше не плакала и не пыталась ударить мужа в приступе бессильного гнева; руки её инстинктивно сжимали ткань его рубашки. – Я люблю тебя, Жади... всегда любил. С тобой одной я хотел прожить жизнь до глубокой старости, вырастить детей, внуков и правнуков... И я никому не позволю отнять тебя у меня, особенно такому ничтожеству, как этот Лукас. Он не боролся за тебя, не искал и совершенно не интересовался твоей судьбой все эти годы, а я был всё время рядом, каждый день на протяжении двадцати лет... Когда же ты начнёшь это ценить?.. Голос Саида звучал устало. Жади тоже слегка обмякла и даже начала падать, но муж подхватил её на руки и бережно уложил обратно в постель. Вздохнул и направился к выходу. Его нагнал слабый голос Жади: – Саид... позволь Хадиже прийти ко мне... пожалуйста. Он помедлил. Потом ответил: – Пойду скажу Зораидэ, чтобы принесла тебе поесть. Ты должна хорошо питаться, чтобы ребёнок получал всё необходимое. – Саид!.. Но тот уже вышел из комнаты. Жади прикрыла глаза, чувствуя, как силы её покидают. Какое-то время она лежала вот так, не шевелясь, без мыслей и ощущений, пока не пришла Зораидэ с подносом и не принялась уговаривать её выпить хоть немного мясного бульона или съесть кусочек пирога. Жади хотелось плакать. – Оставь меня одну, Зораидэ... оставь меня... Старшая служанка ушла. Жади сидела на кровати, обхватив руками колени, и её слёзы капали на поднос с едой. Через какое-то время женщина услышала в дверях голос: – Мамочка?.. Не веря собственным глазам, Жади потянулась к дочери, и Хадижа подбежала, залезла к ней на кровать, обняла... – Мама... тебе плохо?.. Папа сказал, что ты заболела... Жади одной рукой гладила девочку по голове, а другой утирала горячие слёзы. – Зораидэ приготовила вкусный пирог с мясом и орехами... я съела во-о-от такой кусок, тебе тоже понравится!.. Мам, ты поешь... ладно? – Да, моя принцесса, сейчас... Я просто... очень-очень люблю тебя... – Я тоже тебя люблю, мамочка! Ты поскорее выздоравливай, а то мы с папой за тебя волнуемся... Жади обняла дочь. Сквозь слёзы мать Хадижи не замечала стоявшего в дверях мужа, который уже долго был там, беззвучно наблюдая за ними обеими. В какой-то момент Жади слегка повернула голову – и только тогда увидела Саида в дверном проёме. Женщина протянула руку навстречу своему мужу. Некоторое время они молча смотрели друг другу в глаза; потом Саид в несколько широких шагов пересёк комнату, взял за руку Жади и сел на край постели. Затем он обнял жену и дочь и поцеловал обеих. Зораидэ, понаблюдав немного за этой картиной, тихонько отошла от двери и спустилась вниз, в гостиную. – Они помирились, сид Али. – Хвала Аллаху! Я так на это надеялся! – Я вот беспокоюсь... не слишком ли мы вчера... – Да, Зораидэ, мы преподали Жади жестокий урок, но она это заслужила. Ничто так не заставляет человека одуматься, как удары судьбы. Если бы она не узнала всю горькую правду сейчас, то неизвестно, сколько бы ещё тешила себя опасными иллюзиями и разрушала свою семью. Абдул уже собрался сватать Саиду какую-то девушку на место второй жены... – О, не приведи Аллах! – Надеюсь, что Саид тоже понял, как опасно дразнить льва, от которого уже однажды смог спастись... Зораидэ, а ты замечала: вот уже второй раз, когда Жади и Саид на грани развода, Всевышний посылает им своё благословение... – Да, сид Али! Действительно!.. – Теперь у них всё наладится... Это записано Аллахом в книгах их судеб. Так суждено. Мактуб.