Музыка - здесь и сейчас

Утро, как всегда, наступило неожиданно. Провозившийся полночи в гараже Ренджи не успел, казалось, даже моргнуть – а уже на часах семь утра. Пришлось вставать и идти в душ – сегодня же еще и на репетицию… Группа вызвала у него двоякое впечатление. Он всегда любил рок, ценил его свободу, раскрепощенность, дерзость и силу. Уважал он и многие современные рок-команды, которые не скатывались до уровня попсы или банального уличного шансона. Абарай гордился другом – да, Ичиго действительно молодец, если смог пробиться на большую сцену. Песни группы «Кукловод» Ренджи нравились. Ему нравился «двойной стиль черного клоуна и белого шута», как ребят величали в сети. Действительно, такого еще не было – целых два, таких непохожих солиста. Только-только заявив о себе, ребята выступали вместе – черный клоун Улькиорра Шиффер и белый шут Хичиго Широсаки. Разные по звучанию и стилю, они умудрялись гармонично сочетаться и вызывать бешеный восторг у фанатов. Ренджи и сам любил их слушать, но он был больше поклонником «белого шута», чем «черного клоуна». Когда Абарай увидел их, первое впечатление было: «Да уж…». Группа напоминала балаган, дурдом «Ромашка» на выезде. Ну, Куросаки понятно, он всю жизнь таким придурком был, но этот... Гриммджоу Джагерджак, тьфу ты, язык сломаешь! Гриммджоу, он же «Пантера», бешеный гитарист, во время одного из концертов разхерачивший гитару о рыжую голову Куросаки – о да, это видео потом стало необычайно популярным в мировой сети, а сам Абарай долго над ним ржал – заодно и над насупившимся Ичиго. Гриммджоу – псих, рыжий-конопатый тоже… А этот Бьякуя произвел впечатление свежего трупа, оживленного непонятно как и непонятно зачем. На красивом, действительно красивом лице – ни оттенка, ни даже намека на эмоции! От Кучики просто несло холодом за версту. Как такой человек вообще мог являться продюсером одной из самых динамичных рок-групп страны? Ну вот как? Но, как бы то ни было, идея действительно была заманчива – выступать на одной сцене с «Кукловодом», значит, получить неимоверный драйв. Плюс возможность заниматься любимым делом – играть на барабанах и отдаваться музыке. Любимой музыке, а это многое значило. «Да и вообще, теперь мне не надо платить кучу денег за входной билет на различные фестивали!». Со вздохом посмотрев на часы, Ренджи откинул назад непослушные волосы, одернул алую майку с любимым знаком анархии и начал собираться. «Что можно взять?». Ну… Палочки – сто процентов. Это его любимые, они с ним уже как три года – очень дорогие и, между прочим, единственные, которые продержались у него так долго. Немного подумав, кинул в сумку кофту – обещали похолодание, и кто его знает, сколько они там засидятся… Разумеется, мобильный и ключи, а еще бутылку воды – пить захочется сто процентов. Немного подумал и все же отправил в сумку затертую, прочитанную от корки до корки, но все равно любимую книгу Олега Роя «Искупление». Мало ли… Да хотя бы в автобусе почитает! Собравшись, Ренджи снова взглянул на часы и охнул – вашу мать, уже девять! А ему еще ехать до этой чертовой студии. Когда у него будет мотоцикл – его давняя мечта – тогда можно будет и за десять минут до начала выезжать, а пока придется, как простым смертным, добираться на автобусе или маршрутке. Как назло, автобусы с заветным номером словно вымерли. Ренджи простоял еще минут двадцать, прежде чем ему удалось втиснуться с полностью переполненный старенький автобус, который жалобно покряхтывал на каждом повороте. Почитать там, к сожалению, не удалось. Да какой почитать, там даже наступить было некуда. На каждом повороте несчастный транспорт словно подкидывало, и парень пребольно ударялся лбом о поручень, под которым стоял. Жарко было до невозможности, несмотря на уже неласковое сентябрьское солнышко. «Ненавижу общественный транспорт», - прошипел про себя Ренджи, в очередной раз приложившись башкой о железный поручень. Из автобуса Абарай вывалился весьма помятый и злой, как триста чертей. Оправив чудом не пострадавшую в бою с автобусом футболку, Ренджи широкими шагами направился в здание, где располагалась студия «Кукловода». - О, Абарай! – у входа его встретил куривший и ухмыляющийся Джагерджак. Пнув ногой ни в чем не повинную урну, гитарист оскалился: - А ты молодец, не опоздал даже… Раньше Шиффера пришел – а тот уж у нас сама пунктуальность… - С нашими-то автобусами проще выйти за два часа, а то и за три, - ответил Ренджи, что-то не очень веря в доброжелательность голубоволосого гитариста. И правильно делал. - А что, денег на тачку или скутер у нашего барабанщика не хватает? – хохотнул Джагерджак, затушив сигарету о стену здания. Ренджи промолчал, рывком открывая дверь и заходя внутрь. Что-то ему подсказывало, что это только начало… - А вот и Ренджи! Сейчас дожидаемся Улькиорру, и можно начинать, - встретил его Ичиго, по-мальчишески отсалютовав из кресла, на котором растекся амебообразной лужицей. Кучики сидел все на том же диване, полностью погрузившись в чтение. Он только кивнул, давая понять, что знает о присутствии Ренджи, но просит ему не мешать. Пока культурно просит. - Как добрался? – поинтересовался Ичиго, глядя, как Ренджи ставит сумку на соседнее кресло. - Да нормально, - ответил новоиспеченный барабанщик, - то есть как всегда. Быстро достав из сумки книжку, он примостился на широкий подоконник. Откинув мешающиеся волосы, он раскрыл книгу наугад – попал на середину описания заброшенного дома, почти самое начало. И начал читать, жадно бегая глазами по выученным почти наизусть строчкам. *** Когда Ренджи вошел, Бьякуя его сначала и правда не заметил. То ли это он так погрузился в чтение, то ли Абарай вел себя так тихо, но сначала он принял его за Улькиорру, привыкшего появляться тихо и бесшумно. Только потом, уже услышав хриплый, рокочущий голос, Кучики слегка вздрогнул, теряя нить повествования. Ренджи производил впечатление человека… ненормального. Полного психа, такого же, как Джагерджак и иногда Куросаки. Буйный, неуравновешенный… Еще один. Теперь в группе всего двое адекватных – он и Шиффер. Хичиго Широсаки, "белый шут", не в счет – на репетициях тот появляется редко, да и то больше не буйствует, а сидит на месте и отпускает ехидные комментарии и подколы, которые сложно, но можно прекратить замораживающим взглядом. Сможет ли этот буйный парень заменить – как бы ни тяжело это говорить – Хисаги Сюхея? Понятно, что в их памяти никто, даже самый умелый и искусный барабанщик не сможет заменить им друга. Тем более этот нелюдимый, местами агрессивный и вызывающий парень. Бьякуя украдкой кинул на него быстрый взгляд. К его великому удивлению, Ренджи обнаружился на подоконнике с книжкой в руках. Бьякуя чуть было не хмыкнул – неужели вот это умеет читать? И что же он там читает, «Буратино?». Узнать хотелось, а спросить не позволяло воспитание. Ну, и гордость отчасти. Все же тихонько хмыкнув, Бьякуя вернулся к книге, но иногда его взгляд снова сбивался на неподвижного и, судя по всему, увлеченного Ренджи. - Ты чего читаешь-то? – услышал он вопрос, адресованный явно не ему. И тут же услышал на него хрипловатый ответ: - Олега Роя. «Неплохо…», - присвистнул Бьякуя. Не «Диалоги» Платона, конечно, но и не «Мальчик с Пальчик». Честно говоря, Рой нравится и самому Кучики, его книги увлекали интересным, порой мистическим сюжетом и сложностью, казалось бы, простых человеческих судеб. - Она еще жива? Ты эту книгу уже всю замусолил, - сказал Куросаки, подходя к другу. Ренджи покачал головой и, заложив палец между страницами, прикрыл книгу, вовлекая рыжего гитариста в увлекательный дружеский спор. Бьякуя вернулся к чтению, слушая мерное гудение их голосов. Странно, но так читалось… легче и спокойнее. - Да у вас тут изба-читальня… - в комнату вошел Гриммджоу, от которого несло улицей и сигаретами. Идиллия хрупкого книжного мира разрушилась, и Бьякуя со вздохом отложил книгу, глядя, как Гриммджоу берет гитару и начинает настраиваться, косо поглядывая на Ренджи. С минут на минуту должен был подойти Улькиорра. Все, лирическое отступление закончено – пора начинать репетицию. *** - Начнем, думаю, с «Революции», - произнес Бьякуя, когда все заняли свои места. Улькиорра кивнул и подошел к укрепленному на стойке микрофону. Гриммджоу ухмыльнулся, слабо пробежавшись пальцами по струнам темно-синей, почти черной гитары. Ичиго кивнул, любовно погладив свою – белую, с оранжевыми искрами пламени. Ренджи покрутил в руках палочки и почувствовал, как теплое дерево привычно ложится в руки. Песню «В интересах Революции» он знал прекрасно, и даже умолил однажды Ичиго сыграть свою часть, подыгрывая ему. «Должно получиться», - подумал он, напряженно следя за спокойным, собранным Кучики и сосредоточенными гитаристами. Улькиорра прокашлялся, и Бьякуя едва заметно кивнул. Мелодия полилась, и Ренджи чуть было не зазевался, наблюдая, как слаженно работают ребята. Как Ичиго пробегает пальцами по струнам, как Гриммджоу скалится, как спокойно наблюдает Бьякуя, положив ногу на ногу. Вовремя очнувшись, Ренджи прикрыл глаза, глубоко вдохнул… И растворился. Он слился с музыкой, стал ее частью. Он буквально слышал, как она пульсирует в венах группы, как льется живой струей. Отточенные движения – и не скажешь, что в первый раз за профессиональной установкой. Вступил Улькиорра, и Ренджи вновь поразился такому голосу – гибкому, словно подстраивающемуся под мелодию, но в то же время сильному, местами даже истеричному. Репертуар «черного клоуна» - прямо перед одуревающим от счастья Ренджи. И сейчас он часть всего этого – часть самого «Кукловода», что бы там не говорили. Он это чувствует. Последние строчки допеты, и Ренджи откидывает голову назад. Алые волосы взметнулись вверх – дикая, завораживающая красота. Отложить палочки, покрутить головой, разминая затекшую шею, глянуть вопросительно… И наткнуться на теплый, ободряющий взгляд карих глаз – молодец, мол, давай и дальше так. - Здорово вышло, - улыбнулся Ичиго, щелкая затекшими после трех месяцев затишья пальцами. Бьякуя кивнул: - Да, здорово. Абарай-сан, у вас отлично выходит – с первого раза… Такими темпами мы уже через неделю сможем снова выйти на сцену, как и планировали. Гриммджоу скрестил руки на груди – мол, нормально. Мельком глянул на Ренджи и тут же отвел взгляд. Конечно, группа не может без барабанщика… Но смотреть на установку и видеть за ней не улыбающегося брюнета с нескромной тату, а диковатого, еще не ужившегося парня… Это было сложно, чертовски сложно. - Поехали дальше, - сказал Бьякуя, - давайте теперь «Истерику». Ичиго кинул на Ренджи быстрый взгляд – помнишь, сможешь? И тот показал уверенно – смогу. *** Бьякуя был твердо уверен, что ничего не выйдет. Ну, нельзя с первого раза сыграть безупречно, сыграть так, как играл Сюхей. А этот дикий смог. Смог, черт возьми! Разумеется, не идеально. Были помарки, были оплошности, которые сразу выделялись для опытного Кучики. Но все равно неплохо. Ренджи за установкой смотрелся… гармонично. Эти его ужасные татуировки, нелепая майка, опять же дикого цвета волосы… Все это выглядело естественно, так к месту. Палочки мелькали в его пальцах, и Бьякуя невольно залюбовался его широкими, но красивыми загорелыми ладонями. «Так, не отвлекайся», - одернул себя Кучики, - «следи за игрой». И он следил. «В принципе сносно», - признал Бьякуя, когда отзвучали последние аккорды, - «даже неплохо для первого раза». Ренджи встряхнул волосами, и они водопадом рассыпались по его широким, мускулистым плечам, дополняя картину варварской красоты. Свет играл на них золотом и медью, а глаза, оглядывающие группу, все еще хранили отблеск пламени. Того пламени, которое дарит музыка, уж Бьякуя-то этот огонь ни за что ни с чем не перепутает. Они начали следующую песню, и Бьякуя начал внимательно вслушиваться в мелодию, мысленно помечая, где нужно что подправить. Работа снова пошла, а музыка полилась. *** - Ну, мы герои! – возвестил Ичиго, отхлебывая из банки с пивом и расслабленно откидываясь на спинку дивана. Улькиорра промолчал, только кивнул – как с хохотом пояснил Гриммджоу, если он сейчас начнет разговаривать, то голос у него будет, как у «истеричной бабы». - Всё хорошо, все молодцы, - спокойно сказал Бьякуя, меланхолично листая оставленный на тумбочке журнал, - но могло бы быть и лучше, если бы вы три месяца не валяли дурака. - Отстань, а? – попросил Гриммджоу, закидывая ноги на спинку дивана, и свесил голубоволосую голову вниз, - не нуди. Вечно ты со своими нотациями… Бьякуя это замечание стойко проигнорировал, продолжая невозмутимо листать журнал. Ичиго поставил на тумбочку уже пустую банку и сказал, пожав плечами: - Но ведь неплохо получилось, да, Бьякуя? Ренджи вообще молодец. Стало тише. - Да, Ренджи молодец, - спокойно подтвердил Бьякуя, а Гриммджоу оскалился. - Да, Ренджи, конечно, молодец… - протянул он, насмешливо пародируя Кучики, - но все равно не дотягивает пока. - Ну так дотянет, - уверенно сказал Ичиго, вспоминая, каким скрытым счастьем светилось лицо барабанщика, когда друзья стояли у выхода и курили. Ренджи действительно старался – уж Ичиго-то знает. Гриммджоу покачал головой и сел по-нормальному, продолжая тихо скалиться. - Не знаю, не знаю… - сказал гитарист. Куросаки почувствовал раздражение и обиду за друга. - А ты что, хочешь, чтобы он играл, вот так, сходу, лучше Сюхея? – с вызовом бросил рыжий, глядя в глаза Джагерджаку и наблюдая, как тот изменился в лице и сжал кулаки. - Он не будет лучше Сюхея! – выкрикнул Гриммджоу, вскочив с места. Обвел всю группу взглядом и уже тихо, но все равно яростно добавил, - И никто не будет. С этими словами он вышел, громко хлопнув дверью и оставляя друзей с тяжелыми предчувствиями.