Только космос

«Сколько времени прошло, а привыкнуть к сигналу воздушной тревоги я не могу», - мысль едва фиксируется, это скорее ощущение или абсолютное знание, которое рождается ассоциацией на привычный внешний раздражитель. Гулкие, бьющие по барабанным перепонкам, раздражающие звуки заставляют вскочить на ноги. Хочется убежать, но они уже много раз это проходили, и остается только дождаться людей в форме, которые помогут ему и другим людям найти надежное место. Рё было не все равно, кто его уводит и почему это не могут быть медсестры и врачи. Не то, чтобы он привязался к кому-то из персонала, но привычные лица вызывали что-то похожее на спокойствие. Однако с общими правилами приходится мириться, и он позволяет забрать себя высокому молодому человеку, с собранным в длинный хвост волосами. Пока они спускаются по лестнице под нестройный топот десятков ног и завывающую сирену, Рё сосредотачивается именно на прическе своего спутника. Ни в одной книжке по истории, которую он читал в местной библиотеке, не было длинноволосых военных. Свет в катакомбах подрагивает от перепадов напряжения. По телу проходит крупная дрожь - не от страха, но от колебаний воздуха из-за взрывов. Рё разглядывает своего сопровождающего с легкой тревогой, которую можно принять за простую осторожность и любопытство. - Ты не военный, - констатирует Рё, когда молодой человек откидывается на узкую койку в девятом бункере, который во время воздушных тревог принадлежит Рё. - Что за бред? Конечно, военный, - ухмыляется тот. В оранжевом полумраке табличка его с именем отливает кроваво-медным, и Рё едва разбирает имя: Ута. - Ты не военный, - повторяет Рё с нажимом и забирается с ногами на противоположную койку. - Раньше таких не было. И в книжках они другие. Но мне все равно, - добавляет он, когда Ута начинает приподыматься с места с явным выражением недовольства на лице. - Я новичок, - нехотя реагирует он, когда Рё бросает на него немного затравленный взгляд. - Ты не должен был это говорить. Как и то, что я несу бред. Ты пропускал инструктаж? Со мной так нельзя, - Рё понижает голос, будто делится какой-то тайной. Ута хмурится и снова опускает голову на койку. Инструктаж он откровенно продрых с открытыми глазами. Все эти «особенные» люди для него были просто психи. Он им не сочувствовал, он их не боялся, не собирался искать к ним подход. Ута испытывал странный интерес к тому, чем они живут и о чем думают. Поэтому и перевелся в госпиталь. Он хотел наблюдать, но не становится частью. Рё наблюдает за его задумчивым лицом и чуть наклоняется вперед, обхватывая свои колени рукой. - Твои волосы похожи на осьминога. Разве военным можно носить осьминога на голове? - А можно тебе замолчать и отвалить от меня? - огрызается Ута, садясь на койке и поправляя сбившийся на затылке хвост. Он распускает волосы по плечам и пытается их пригладить и снова подвязать бечевкой. Получается плохо: мешает форменный китель, перчатки на руках и появившаяся от навязчивости Рё неловкость. - Я могу помочь... - острожно предлагает Рё, отводя тонкими пальцами собственные длинные пряди за ухо. На прошлой неделе его пытались подстричь. Но расстаться со спутавшимися, вьющимися от влажности волосами, он отказывался. С ним никто не стал спорить. Ута косится на тянущиеся к нему руки и в голове отчетливо вырисовываются возможные варианты развития событий. В самом ярком из них бечевка врезается ему в горло и последнее, что он видит, это темные омуты глаз Рё и оранжевую пленку света на его коже. В следующий раз, если он будет, Ута попросит прикрепиться к другому пациенту. - Было бы здорово залезть в твою голову. Как там все устроено? - неожиданно вслух произносит он, когда холодные и влажные пальцы Рё касаются его щек и скользят за уши, собирая длинные пряди. - Никак. В голове нет границ. Нет порядка. Только бесконечный космос, полный мерцающих холодным светом звезд... Ута замирает от звуков голоса Рё, который почти пропевает про звезды и их холод, наклоняясь над самым его ухом. Уте хочется следовать за этим голосом, закрыть глаза и оказаться в том космосе, о котором Рё говорит. Ута чувствует, как по его коже скользят и спутанные пряди Рё, слишком мягкие для такой длины, но пахнущие медом и лекарствами. Чувствует прикосновения его губ к шее, там, где он только что представлял опасную бечевку и удушье. Удушье действительно появляется, но только от прикосновений к телу. Когда Ута успевает оказаться прижатым к сырой стене, остается лишь гадать. Рё немного пугает его паучьми повадками, но сравнение вызывает неприятную дрожь и Ута просто смотрит, как Рё льнет к нему. - Я боюсь сигнала тревоги. И когда ракеты падают с неба. С неба ничего не должно падать. Туда нужно только взлетать самому. Ута слышит все будто издалека, чувствуя острую нехватку кислорода. Когда осознание происходящего окончательно уплывает от него, тревожный оранжевый свет сменяется ровным белым и наконец-то звучит сигнал к возвращению наверх. Кислорода становится явно больше. Ута смотрит на нехотя отделяющуюся от него фигуру Рё будто со стороны, медленно поднимаясь и выходя за ним. В следующий раз Ута проследит, чтобы его направили именно к нему. Рё устало трет виски и отодвигает клавиатуру в сторону. Короткие трели дверного звонка больно бьют по ушам и по еще не вернувшемуся из какого-то другого мира сознанию. Еще недавно гости считались настоящим вторжением на его территорию. Сейчас Рё готов впустить на порог уже несколько человек. Под настойчивое дребезжание он выходит в коридор и останавливается. У двери уже Ута, готовый встретить пришедшего. - Зачем ты встал, я справлюсь и сам, - говорит он, пока Рё отмирает и подходит к нему. Поцелуй в губы - намек на благодарность. Чуть ниже, по шее - полное доверие и желание. Ута обхватывает его лицо ладонями и притягивает к себе, чтобы рассмотреть глаза Рё вблизи. Тревожные, но не такие бездонные, как раньше. Это хорошо. - Интересно, что у тебя в голове, - неожиданно говорит Ута, не обращая внимание на разрывающийся дверной звонок. Он знает, кто за дверью, и знает, что там подождут. - Ничего. Только бесконечный космос... - Рё улыбается и коротко целует Уту в щеку. - Не заставляй Хати ждать, нам еще многое нужно сделать.