Полюби меня.

- Ра-цай-цай ариби-даби-дила бариц дан дила ландэн лан-до абариб пата пари-пари-пари бери-бери-бери стан дэн лан-до я бари ласдэн ландэ яло ара-варэ варэ-варэ варэ-вади вияву барис дан лэн ласдэн ландо бадака-дага-дага ду-ду де яло… - напевал себе под нос финскую польку. Сам себе удивлялся, но язык еще ни разу не запутался, зато циркачи начали косо поглядывать. Стараясь ни на кого не обращать внимания, поудобней разлегся на спине варна. - Колдуешь? - Подъехал господин Дакус, хозяин сего балагана. На вид это был сильф с прозрачными перламутровыми крылышками за спиной, лет двадцати пяти, но это не значило, что ему не могло быть больше двух сотен. Светлые, с приятным пшеничным оттенком волосы, длиной до плеч. Невысокий, худенький. Я бы даже сказал, что вполне симпатичный, если бы не серо-голубые невыразительные глаза, в которых так и читалась ирония. - Нет. Так, вспомнилась песенка… - Песенка. А что за язык? Странный какой-то, – продолжал допытывать Дакус, настороженно косясь на Дара. - Не помню, где-то слышал, да привязалась, – соврал я. - Знаешь, не стоит говорить слова, значение которых не понимаешь. Мало ли что случиться может. – С этими словами мужчина поскакал вперед, в начало балагана. Весь день не было никаких остановок, изредка возницы доставали черствые лепешки и жевали на ходу. Я заметил, что в фургончиках, накрытых тканью, выглядывали любопытные мордашки детей и подростков. Женщины тоже были, но за весь день я насчитал лишь четверых, так как стоило им выглянуть из фургончиков, как тут же подъезжали мужчины и одергивали пологи. Вечером мне разъяснили, что не редкость, когда городские господа хотят на ночь купить понравившегося трюкача. И если мужчины могли дать отпор, то женщин чаще находили мертвыми и доказать ничего не могли. Что делать? Сволоты в любом мире и времени полно. За три дня мы проехали лес и, не заезжая в деревни, вырулили к небольшому городку. По моему мнению, это больше напоминало зажиточную деревню с частоколом вокруг домов. С господином Дакусом я договорился, что могу спокойно с ними ехать до Светлого леса, точнее они остановятся в городе Ласинорд, а мне в общем-то туда и надо. Там как раз была академия, где мне бы помогли развить магический потенциал, а еще я бы с удовольствием поступил на целительное отделение. В городе, даже не в центре, а на окраине, где был пустырь, Дакус дал команду становить повозки и вагончики полукругом. Его слушались беспрекословно. Даже за два дня моих наблюдений со стороны, я заметил, что мужчина действительно думает и заботится о своем балагане. Если быть точнее, то сами себя циркачи называли странным для меня словом – политы. Что оно точно обозначало, объяснить толком никто не мог, так что для меня они так и остались циркачами, балаганом и комиками, но никак не политами. С другой стороны, которая меня довольно сильно забавляла, я провел параллель с политиками родного мира и не раз отмечал, что хоть сферы действия разные, но сколько между ними общего – балансируя на самом краю, жонглируя предметами, стараются выкриками лозунгов достигнуть внимания толпы… Стоило только всем спешиться и разнуздать лошадей, как началась суета. Тут я ничем помочь не мог. Достав гребень из сумки и примостившись с Даром на солнечном уголке пустыря, принялся вычесывать шерсть варна. Так увлеклись процессом, что даже Дар, подставивший брюхо и развалившийся в блаженстве, не заметил подошедших детишек. - Дяденька, а ты тоже полит? – на меня смотрели две пары глаз мальчика и девочки. На вид детям было не больше десяти, внешнее сходство налицо, в чистенькой и опрятной одежде зажиточных крестьян. - Нет. Я сказочник, – улыбнулся глядя на двух ангелков с чертенятами в глазах. - А это кто? – удивился мальчик. – Это такое волшебство? – загорелись его глаза. - Почти. Я рассказываю выдуманные волшебные истории, – пожал я плечами. - Фу. Значит ты врун! – фыркнула девочка. - Нет. Я же не приписываю себе подвиги, лишь рассказываю истории, которые никогда и ни с кем не происходили. – Почему-то стало обидно за себя. - Расскажи, – уверенно заявил мальчик. - Зачем? Это ж вранье! – решил я немного покапризничать. - Мы не видели еще сказочников… - тише ответил мальчик. - Ну ладно. Что же вам рассказать? Про принцессу, что сидела в замке и отращивала волшебную косу или про доброго, но мертвого принца? Знаю! Расскажу я вам сказку о доблестном витязе Руслане и жене его прекрасной Людмиле… На свою память я и раньше не жаловался, а сейчас было ощущение, что перед глазами раскрытая книга и я по ней читаю. Почему именно это произведение? А фиг его знает! Просто захотелось. В середине рассказа даже сам как-то увлекся, начав активней жестикулировать и даже подражать голосам героев. А к самому концу слушателей у меня прибавилось. Кроме детей стояли циркачи, бросившие работу, и деревенские жители. - Ну вот и все, – устало потянувшись, я потрепал ребят по головам и, пройдя через гомонящую толпу, поплелся к костру цирковых. - Слышь! Ладно у тебя сказ получилось передать. В каком царстве это произошло? – догнал меня Дакус. - Ни в каком. Сказки придуманы, чтобы был пример для подражания – храбрость, смекалка и доброта не так часто встречаются, а тут готовые герои для ребятни. - Ты много их знаешь? Мне оставалось лишь кивнуть головой. - Как насчет того, чтобы присоединиться к моей труппе? – неожиданно предложил Дакус. - Кем? – От подобного предложения я чуть не упал, зацепившись носком сапога за неудачно подвернувшийся камень. - Поставим тебе шатер, будешь свои враки детям рассказывать, а потом, если что, еще чего делать научишься. – Пожал плечами мужчина. - А Дара куда? В больших городах варна будут бояться. – Мне точно терять нечего, до осени я совершенно свободен. - Ну, конечно можно в свободную клетку посадить и показывать с остальными зверями, но ты ведь не согласишься, – больше утверждая, чем спрашивая, поинтересовался Дакус. – Можно сделать пару номеров с ним и тогда зрители увидят, что варн ручной и будет несколько легче. - Я что, на дрессировщика похож? – В мозгу пролетели картинки, где я с кнутом стою на арене и под мои команды варн прыгает с тумбы на тумбу. Нет. Так с другом я поступить не мог. Все оказалось намного проще: мой запах, смешавшийся с Даровским, внушал страх всему животному питомнику, и даже винники, похожие на больших львов в тигриную полоску и мордами доберманов, падали на брюхо и ползли к моим ногам, начиная лизать ладони. Для меня это было шоком, заставившим задуматься о том, насколько варны опасны. Как только существа, с которыми я сталкивался, не разбегались от нас с воплями ужаса?! Этим же вечером меня пригласили к общему костру, чего никогда не делали, и я даже спел пару веселых песенок. Политы, не особо стесняясь, устроили веселые танцы, взвизгивая, подпрыгивая и смеясь, кружа друг друга, меняя постоянно партнеров. Местная городская молодежь присоединилась к нам, и на пустыре воцарился маленький праздник, а два брата, которых я раньше видел лишь мельком, взяв свои гитары, стали подыгрывать мне, очень удачно попадая в ноты и запоминая припевы, пели со мной. Нас сменили другие певцы, и мы влетели в толпу танцующих и оторвались по полной. Кто-то кружил меня, кого-то я. В памяти всплывали дни, когда я, чтобы выжить, танцевал в клубе для разогрева толпы. Политов веселили мои движения. Несколько резковатые для этого мира, но техничные и вполне себе профессиональные для моего бывшего мира. Тут от меня братцы тоже не отстали, попросив показать пару ключевых движений. И вот пожалуйста - уже втроем повторяем движения друг друга в центре толпы. Игра чем-то напоминала "зеркало", когда один пытается повторить другого. Братья копировали меня, а я их, чтобы не сильно выделяться. Скакали, делая сальто, и поднимались, вставая на одно колено, а потом, выгибаясь назад всем телом, перетекали на ноги. В коротком прыжке выпрямлялись и, делая волну руками, преклонялись, одной рукой придерживая воображаемую шляпу. Пожалуй, в моем мире парни смогли бы запросто стать профессиональными танцорами. Сейчас все эти мысли отошли на второй план, было просто весело. А закончив, получили бурные аплодисменты. Дальше танцы продолжились уже в обычной манере. Я отошел к варну, пытаясь успокоить бухающее в груди сердце. - Ты веселый! – Подбежал с одной стороны младший братец. Насколько я успел узнать, его звали Фарн. Рыжее чудо, с коротким шухером на голове, тонкий и гибкий, как тростинка. Я пару раз видел, как он ходил по натянутому канату, а еще садился на нем на шпагат и стоял на руках. - Тебя как звать? Только учти у нас приняты прозвища. Имен настоящих никто, кроме Дакуса, не знает. – С другой стороны вынырнул старший брат, имени которого я не знал. Его я видел с булавами, он умело жонглировал десятком, а еще метал ножи. Телосложение было соответствующим, намного шире меня и брата в плечах, но узкий в талии. Одного со мной роста, но выше Фарна. В отличие от брата, волосы его были до лопаток и насыщенно черного цвета. И глаза у него были с теплым шоколадным оттенком. - Прозвище?.. Джокер! Зовите меня Джокером! – Я даже не понял, почему назвал имя этого шута и паяца судьбы. - Фарн. - Стер. По очереди представились братья и закрепили знакомство рукопожатиями. Спал я теперь не на улице, а вместе с Даром в фургончике братьев. Как ни странно, но его они делили на двоих, и причину я понял, уже почти уснув. Ребята долго переговаривались и шептались, прежде чем улечься, а после уснули. И только я порадовался, что могу уснуть, как с одной стороны на меня упала нога Стера и тут же с другой стороны приполз спящий Фарн. Так и повелось, что спать ложились все по отдельности, а утром меня уже окончательно зажимали братцы. Проснувшись, начинали ругань, выясняя, кто к кому приставал, и так повторялось изо дня в день. Днем ребята репетировали свои номера, а я старался поладить со зверинцем. Так же я учился владеть новой силой, которой щедро делился элементаль огня, поселившейся в печати, которую я считал простым тату. Ребята меня в шутку пытались научить тому, что умели сами. Я теперь умел жонглировать тремя мячиками, можно и четвертым было, но уже сложнее; у меня получалось пройти до середины натянутого каната, но после я начинал предательски дрожать, и притяжение земли делало свое дело. Дакус не вмешивался в наши игры, наблюдая со стороны. Во всех городах, что мы проезжали, я рассказывал сказки. Дар сидел рядышком или дремал, но никакой агрессии не проявлял. Иногда я катал господ на нем за большие деньги. Дар считал это игрой, а Дакус довольно потирал руки, подсчитывая золотые. В первый день лета балаган въехал в столицу города вампиров – Веспериа. Никакого намека на готическую мрачность, да и вообще мрачности не было и в помине. Вот тут мы и решили с братцами показать свой номер отрепетированный, но немного рискованный. Дакус его давно одобрил, но вот показывать в маленьких деревнях не было смысла, а в остальных хватало и прежней программы. В столице всем хотелось покрасоваться. Даркус расщедрился на портного, и теперь у меня с братцами были одинаковые костюмы по моему эскизу. Черный кафтан без рукавов, с воротником-стоечкой и свободным припуском до колен сзади. Естественно, объяснить задумку было сложно, пришлось доставать фрак и показывать, что я хочу и как именно. Ряд мелких пуговок, золотая лента по краям, белые пенные манжеты, на спине стилизованный из лент феникс с длинным хвостом, спадающим до самого низа. Черные штаны, выделанные из тонкой, но дешевой кожи. Парни, когда увидели, ахнули от красоты и долго красовались перед зеркалом. Я остался при своих сапогах, у Фарна была специальная для каната обувь, а Стер предпочитал ботинки с плоской подошвой. Пройдясь по рынку какого-то городка, Стер выбрал себе пару кожаных наручей под костюм, Фарн взял широкий ремень, а я решил свой образ дополнить белым легким, почти прозрачным шарфом, стоящим дороже всех трех костюмов. Стер решил было заплести волосы в косички, но хватило его терпения лишь на челку и темечко. Плюнув на все остальное, он собрал косички в пучок на затылке и предстал в таком виде. Фарну мы устроили шухер на голове, но, чуть подумав, я зачесал его волосы в одну сторону, как будто на него постоянно дул ветер. Себе я соорудил высокий хвост и на этом успокоился. В назначенный день Х, в Веспериане, Дакус поставил большой шатер, и заплатил уличным мальчишкам-зазывалам. Такого действительно еще не было, ведь самого понятия цирк тут не было, и актеры всем скопом пытались показать, кто на что горазд. В этот раз Дакус должен был объявлять всех по очереди и, настроив магосвечение, представить номера с выгодных ракурсов. Я тоже показался во время представления, заставив винников прыгать с тумбы на тумбу, повалялся на подыгравшем мне Даре и даже залез головой в его оскаленную пасть. Еще в мою программу вписался муражник. Совершенно магическое существо, непонятно кого напоминающее, настолько было много всего в нем намешано. Голова походило на обезьянью, тело ближе к человеческому, ноги кенгуриные, руки как лапы ящерицы. Но самым страшным был рот от уха до уха, полный акульих зубов, чуть загнутых внутрь. Не раз Дар с муражником пытались подраться на тренировках, а все из-за какой-то мелочи. Как итог, муражник теперь слушался только после того, как я его полностью вычесывал гребнем и это злило Дара. И в этот раз муражник, блестя белоснежной и гладкой шерстью, выполз на арену и забрался на третью тумбу, оскалившись на взволнованных зрителей. Я, соскочив со спины Дара и подмигнув, направился к зверю. Тот, порыкивая для порядка, подставился под руки, ища свою порцию ласки. Оп! И вот уже зверь стоит на коротеньких передних лапках верх ногами на моих ладонях. Оп! Прыжок и, чуть припадая к земле, уже скалится на толпу. - Ко мне! – И зверь ползет к моим ногам, почти касаясь брюхом земли. Толпа свистит, но для меня главное не пропустить момент, когда зверь атакует. Ведь хоть я признан им лидером, но его попытки взять реванш не сломлены. Бросок, и вот еще в полете я хватаю его за длинную шерсть и резко меняю траекторию полета. Зверь ударяется о землю, и я уже сижу на его спине, зажимая ногами бока. Варн и винники скалят пасти, и толпа замолкает. Щелчок пальцев, и винники уходят в приготовленную за кулисами для них клетку. Еще щелчок, и Дар тоже пропадает с арены за кулисами. Я чуть сжимаю бока зверя, и он поднимается на мощные ноги со мной на спине, чуть припадая вперед и шипя на зрителей. Я делаю на звере почетный круг и, вернувшись на середину, склоняю голову, приложив одну руку к груди, а вторую отводя в сторону, и муражник трусит к выходу, под громкие крики и овации. Мой номер окончен! Дальше шел номер братцев, которым я подсказал, как можно объединить номера. Вышли они, взявшись за руки. После старший стал жонглировать булавами, а младший забрался на канат в трех метрах от земли. Взяв там шесть таких же булав, по три в каждую руку, дошел до середины, где стоял Стер. Начал скидывать по одной, а брат еще в полете подхватывал и начинал ими жонглировать. Народ был в восторге. Когда последняя булава упала, Стер чуть отошел и начал по одной их бросать Фарну, севшему на канате на шпагат. Поймав три, он начал ими жонглировать, после уже объединяясь с братом. Один внизу, другой наверху и между ними десяток булав в постоянном движении. В какой-то момент все больше булав стало оставаться у Стера, создавая второй круг. Отбросив последнюю булаву брату, Фарн встал на канат руками и, чуть перекрутившись, упал спиной вниз, затем, перевернувшись, описал круг, и в конце встал на руках на канате. Стер тем временем поймал булавы и положил в сторону. Брат спрыгнул четко и уверенно, встав на его плечи, а после кувыркнулся через голову и оказался на земле рядом. Это еще не было концом их номера. Стер достал шесть кинжалов, а Фарн встал у стены из сколоченных досок. На голову он положил себе ягоду клубники, в которую брат с легкостью попал, не задев голову рыжего. После Фарн подбросил в руке виноградинку и пригвоздил ее кинжал. Со второй ягодкой поступили также. Фарн достал повязку черного цвета и завязал глаза брату. У меня всегда в этот момент холодели руки, а рыжий, улыбаясь, встал к доске и стал ждать, сложив руки на груди. Первый кинжал попал у левого бока, в миллиметре от рубашки, второй – вошел четко между раздвинутых ног, а третий – рядом с лицом, не задев кожи. Я выдохнул, а ребята уже кланялись зрителям, взявшись за руки как и в начале номера. Следом были «клоуны» с веселыми сценками, основанными на анекдотах, так понравившихся всем политам, а нам с братьями это было время на переодевание и прочую подготовку к номеру. Волосы я распустил. Так было уже привычней. Вот уже мы были готовы и комики ушли. Все огни погасли, оставив арену и зрителей в темноте. Музыканты вышли и встали с краю, где и оговаривалось. При первых нотах я пустил огонь по краю арены. От него не шел жар, и казалось, горит сама земля, раскалившись докрасна. Я вышел с братьями с заключающей вечер песней, но обставили мы ее так, чтобы к нам хотелось еще вернуться. - Мир поделен злом и добром, Очень непросто в нем быть королем, И в этом мире бывает порой, Не разобраться кто шут, кто король. Быть королем, жить под замком, Утром война, а днем светский прием. Сильные мира вдали от земли, Не понимают, что мы короли. Пока пел, сначала сформировал на руке огненный шар, а после, слив пламя на землю, из выросшего огня увел девушку-элементаль на танец, закружив в танце до края арены, где она вошла в пламя и исчезла. - Короли ночной Веспериа, Нам не писаны законы, Мы шальной удачи дети, Мы живем легко на свете. В нашей жизни то и дело Душу побеждает тело, Рождены мы для любви, А в ней мы просто короли. Припев подхватили братья. И теперь я, вернувшись на место, начал в припеве двигаться синхронно с ними, как и в первый вечер нашего знакомства, только в этот раз ребята, втянувшись в процесс, сами придумали все движения. - Счастье не вечно, Слава слепа, А королей выбирает толпа. Мы вызываем судьбу на дуэль, Нам наплевать кто охотник, кто цель. Игры с судьбою смешны и пусты, Мы за собою сжигаем мосты, И неизменно во все времена, Только любовь миром править должна. Пока я пел этот куплет, Стер, подбрасывая десяток булав, обошел арену по кругу, а Фарн снова залез на канат и, стоя на вытянутых руках, закрутился, иногда отпуская одну руку и переворачиваясь в полете. Ко мне подошел варн и улегся у ног, оскалив пасть. - Короли ночной Веспериа, Нам не писаны законы А кто в замках под замками, Те нам кажутся шутами. В нашей жизни то и дело Душу побеждает тело, Но Господь за все за это, Нас простит уже к рассвету. Ко второму куплету мы снова стояли втроем и пели хором, при этом братья не всегда попадали в строки, но так было даже лучше, казалось, что было эхо. К нашему танцу присоединились комики. - Короли ночной Веспериа, Нам не писаны законы Мы шальной удачи дети Мы живём легко на свете. В нашей жизни то и дело Душу побеждает тело, Но Господь за все за это, Нас простит уже к рассвету. Теперь почти все политы были рядом, комики бегали кругами за смеющимися детьми политов, Стер жонглировал с братом на пару, только я с Даром остались на месте в центре всего. - Короли ночной Веспериа, Нам не писаны законы А кто в замках под замками, Те нам кажутся шутами. В нашей жизни то и дело Душу побеждает тело, Рождены мы для любви, А в ней мы просто короли. Мой огонь потух, по велению Дакуса зажглось магосвечение и все, кто стоял на арене, застыли в поклоне. Секунда… Вторая… Третья… И одинокое хлопанье превращается в шквал оваций. Братья долго не могли уснуть, пересказывая друг другу все, что было сегодня, и их даже не смущало, что ведь не только они, но и я был участником сегодняшнего праздника. Покрутившись с бока на бок, плюнул и, подхватив куртку, вышел на улицу. Недолго проблуждав, набрел на улицу, освещенную фонарями. Во всех городах были неизменны дома для увеселения. В один из таких я зашел. К моему удивлению, несмотря на скромный вид снаружи, внутри все утопало в золоте и багрянце. Оплатив входную таксу, прошел в смотровой зал. Первым я явно не был, на креслах расселись пять вампиров, двое эльфов, пара оборотней и один дроу. На меня никто внимая не обратил, пока я не уселся в кресло. На меня посмотрели с каким-то возмущением. А то! Я же не был одет в богатые одежды, а значит и клиентом никак по их мнению быть не мог. - Господин желает чего? – Склонился в поклоне мальчишка слуга. - Всего самого лучшего и сразу. Вино и легкой закуски какой. - Это дорого, господин. – Еще ниже склонился мальчишка. - Не страшно, неси. В течение минуты ко мне придвинули столик с вином и закусками, в которых я узнал сыр и мидии. - Не могли бы вы сразу оплатить заказ? – Низко поклонился слуга. - Сколько? - Золотой и пять серебрянников, – громко осчастливил меня мальчишка. Я высыпал на ладонь из кошелька примерно десять монет и все золотые, две отдал слуге, остальные вернул на место. Видя, что клиент я платежеспособный, местные работники и посетители стали обращать на меня внимание. Конечно, я же так и не снял костюм для выступлений, а весть о сегодняшнем представлении уже разнеслась по городу. Выбрав пару девушек, которые казались мне менее заносчивыми, провел с ними всю ночь. Как же я радовался, что наконец могу почувствовать мягкие округлости под рукой. А уже на рассвете, устав, отпил вина прямо из кувшина. Вот только появилась проблема, девушки устали и спали, а мне все также было мало. Сложно описать ощущения, но чем-то похоже на то, когда долго не пил и тут встретился родник. За зиму я понял, что секс мне нужен, чтобы избегать бесконтрольно-заебучего состояния. В то время, что был в пути, как–то не подвернулось повода, а если уж случайные связи, то пусть будут такими – ничем не обязывающими. Одевшись и выйдя в зал, заприметил, что гостей убавилось до двух вампиров. - Господин что-нибудь желает? – Появился передо мной уже знакомый мальчишка слуга. - Да. Думаю еще двух девушек и на сегодня мне будет достаточно. - А с предыдущими что? – взбледнул мальчишка. - Спят. – Развел я руки в стороны. А парень неверяще побежал в комнату проверять. Я уселся в кресле и вытянул ноги, рассматривая оставшихся работников, не занятых с клиентами. Штаны жали в паху, и я постоянно ерзал, но никак не мог понять, к кому меня тянет. Вампиры, слышавшие весь наш разговор, периодически поглядывали на меня, а мне, если честно, было больше не страшно от клыкастой братии. На этот раз я выбрал девушку с юношей. Наверно я даже не голубой, а фиолетовый… В балагане я появился в полдень. Братья накинулись с расспросами, где я был. Рассказал. Пришлось дать обещание, что сегодня пойдем втроем. Дорого конечно, но ведь для друзей денег не жалко! А в том, что будет весело, я не сомневался: «Рождены мы для любви, а в ней мы просто короли!!!»