Не бывает победы без жертв

Взгляды пересеклись. Алые глаза и нежно-сиреневые смотрели друг на друга, словно бросая вызов, с долей наслаждения этой минутой. - Ну, что. Раз сегодня ты в моей власти, - прусс горделиво поднял голову вверх, - То я вполне закономерно могу тебя мучить. Необычного окраса кот в ответ не менее надменно повернул мордочку, представ в профиль. - Ну-ка, иди сюда. Ксе-ксе-ксе, - Австрокот невольно покосился на подозрительные звуки и поспешил удрать. Соскочил с подоконника и скользнул мимо крадущегося человека. - Наглое животное. Ну, ничего. Великий тебе покажет, что значит неповиновение. Пруссия поочередно заглядывал в комнаты, шагая по длинному коридору. - Где же ты? Если Я сказал, что смогу тебя вымыть, значит, смогу. Наконец, Гилберт вошёл в комнату, где на своей подушечке, как ни в чём ни бывало, сидел кот и тщательно вылизывал лапку. - Так ты чистым не станешь, уже надоел. Пошли. Пруссия, крепко обхватив то самое «наглое животное», на вытянутых руках потащил в ванную. Кот недовольным тоном мяукнул, как-то насупившись, и начал вырываться из цепкой хватки. Но вот место пытки становилось всё ближе, а ухмылка не сползала с лица коварного пруса; попытки освободиться оказались тщетными, шанс на спасение угасал, как последний огонёк в кромешной темноте. Гилберт закрыл за собой дверь, и несчастному Австрокоту жизнь показалась слишком короткой, чтобы прощаться с ней вот так. В обречённых глазах читались мольбы, зрачки расширились, и сердце клокотало от испуга. - Не ссы, - успокоил Пруссия и включил тёплый душ. Вода очутилась в опасной близости, и инстинкт самосохранения взял верх. Кот с новыми силами принялся пробираться к выходу, но путей отступления не было. Руки человека ловко прижали его к ванне, и струи воды атаковали Австрокота. Крик отчаяния разразился из крохотного тельца, а двуногий всё так же продолжал творить ужасное. Лапы скользили, напряжение становилось невыносимым. Смыв шампунь, Гилберт достал мокрого кота и обернул в махровое полотенце. Пытка закончилась. Изящество лохматого куда-то пропало: шерсть обвисла, даже всё время торчащая завитушка упала вниз. Он всем видом излучал возмущение, растопорщив усы. Когда заветная дверь отворилась, животное выпрыгнуло из плена, неосторожно задев острым когтем мучителя, и недовольно фыркнуло. - Аристократичная зараза! - ругнулся прусс и, оставив кота судорожно вылизываться, ушёл в гостиную.

***

Наступил вечер, тьма повисла над домом. Лишь колыхающийся огонь в камине дарил малое освещение просторному залу, разбрасывая блекло-янтарный свет на блестящий мраморный пол и ближайшие предметы. В мягком кресле сидел молодой человек с пепельными волосами и пылающе-красными глазами. В руках он держал старинную книгу и, неспешно зачитывая строчки, переворачивал с едва слышимым шорохом пожелтевшие страницы. Бледное лицо обретало оттенок дрожащего пламени, изредка появлялась грустная улыбка, навеянная воспоминаниями былого. Пушистый кот с белым «воротничком», походящий на элемент одежды, беззвучно перебирая лапками, подошёл к Гилберту. Тот на мгновение перевёл взгляд и вновь углубился в чтение. Австрокот, предварительно приготовившись к прыжку, взобрался на коленки мужчины и уселся, устремив немного виноватый взгляд на Пруссию. Маленькое существо провело шершавым язычком по царапине на руке человека, и свернулось в клубочек, устроившись поудобней на его коленках. Гилберт отвлёкся от книги и погладил рукой по лоснящейся шерсти любимца. - Не бывает победы без жертв, - легко улыбнувшись он почесал загривок кота, и взамен получил довольное урчание, граничащее больше не с благодарностью, а с любовью. Ничто более не могло нарушить тепло этого вечера и уют этого дома.