Учительница первая моя

      Дерущиеся были так заняты друг другом, что не слышали, как подземную парковку огласили звуки полицейской сирены.       И лишь, когда кто-то схватил его за плечи, Харука словно очнулся. Он хотел вырваться, но его крепко держали. - Тено-сан, успокойтесь, все хорошо, - Харука обернулся и увидел полицейского, который осторожно, но сильно держал его за плечи. Взгляд метнулся к противнику, удовлетворенно отмечая, как Мураки, лежавшего лицом в пол, скручивали два полицейских. – Вы ранены, Тено-сан?       Харука, все еще не до конца придя в себя, отрицательно отмахнулся и бросился к Мичиру: - Милая! – Он упал на колени, склонился над девушкой, заглядывая ей в глаза. - Хару, - с трудом улыбнулась Кайо. - Прости меня, солнышко! Я опоздал, я… Все будет хорошо, все будет хорошо. - Тено-сан, отойдите! – Парамедик осторожно коснулся шеи Мичиру, а затем одел шейный корсет, пояснив, видя тревогу в глазах гонщика. – На всякий случай. Мы ж не хотим осложнений.       Медики быстро уложили девушку на носилки и подняли.       Мичиру приподняла руку и коснулась щеки Харуки: - Не оставляй меня. - Нет, малыш, я буду рядом.       Он посмотрел на парамедика и тот кивнул, приглашая в салон «Скорой», здраво рассудив, что и самому Тено нужна помощь.       Двери захлопнулись и, мигая проблесковыми маячками, машина направилась в сторону больницы.       Парамедик твердо осадил Харуку, который не мог успокоиться и все время норовил оказаться рядом с Мичиру. Все, что ему было позволено, это держать девушку за руку, что он немедленно и сделал.       Мичиру балансировала на грани яви и грез. Тело болело, но чувствовала она себя немного лучше благодаря лекарствам, данным медиками. Она была рада тому, что Мураки задержан полицией, и что с Харукой все хорошо.       Харука гладил ее по руке, шепча нежные слова. Она вслушивалась в столь родной голос, пытаясь улыбаться разбитыми губами.       Закончилось. Все закончилось. Она была уверена в этом.       Машина остановилась, и голубое небо ударило в глаза. Мичиру зажмурилась, чувствуя, как ее поднимают и куда-то везут.       Мир вокруг снова закружился в непонятном танце, грозя захлестнуть ее волной тошноты и боли.       Она пыталась звать Харуку, но его не было рядом. Где он? Что случилось?       Мичиру пыталась подняться, но не могла. Боль и чьи-то руки уложили ее обратно. Она видела лица, склонившихся над ней врачей, которые что-то говорили ей, спрашивали, но она не могла их расслышать. Паника поселилась в ее сердце, отражаясь в глазах.       Наконец она увидела лицо любимого и успокоилась.       Хорошо. Все будет хорошо.       Яркий свет и белые стены вокруг…       Больница.       Харука коснулся ее губ, осторожно целуя. - Я люблю тебя…       Она улыбнулась его словам и медленно провалилась в забытье…       Харука опустился на стул рядом со смотровой, куда доставили Мичиру. Сейчас его любимая была в руках лучших врачей города, и ему оставалось только ждать.       Тяжело вздохнув, Харука хотел потереть лицо рукой и тут же вскрикнул от сильной боли, пронзившей левую руку, а заодно и лицо.       Он недоуменно посмотрел на распухшую кисть, силясь понять, когда и что произошло. - Тено-сан, доктор ждет Вас, - симпатичная медсестра остановилась перед ним.       Харука моргнул: - А, что? Доктор? - Да. Вас надо осмотреть. - Я не уйду, - отрицательно покачал головой Тено.       Медсестра понимающе улыбнулась: - Уверяю Вас, с Кайо-сан все будет хорошо. Доктор осмотрит Вас, и Вы вернетесь. Думаю, что успеете к тому моменту, как Кайо-сан переведут в палату. Если это случится раньше, я позову.       Харука нехотя встал: - Хорошо, - он осмотрелся. – Можно позвонить? – Получив согласие, Тено подошел к стойке дежурного и набрал номер. – Сецуна, это я. У меня нет времени. Как сможешь, приезжай в Международную клинику Святого Луки. Успокойся, - устало произнес Тено, - со мной все хорошо. Мичиру сильно пострадала… Все потом. Сообщи Алмазу, что я не приду на вечернюю пресс-конференцию.       Когда доктор заканчивала осмотр, в кабинет заглянула медсестра и через несколько минут Харука уже сидел рядом со спящей Мичиру, держа ее за руку.       Девушке отвели отдельную палату, и сейчас только писк мониторов нарушал ход мыслей Харуки.       Харука не любил больницы. Не любил не потому, что сам не раз оказывался в них в качестве пациента. В памяти отчетливо всплыло то раннее майское утро, когда они с Сецуной сидели вот так у постели мамы, и тишину, как и сейчас, нарушал только писк аппаратуры. А потом мирный писк вдруг стал пронзительным, забегали врачи, выкрикивая какие-то странные слова, кто-то вывел их за дверь палаты и им оставалось только смотреть. Смотреть, как безуспешно пытаются спасти их маму…       Память подбросила новую порцию воспоминаний, которые, как казалось Харуке, удалось надежно похоронить. Оказалось, что все также свежо в памяти, словно было только вчера.       …К ним вышел грустный врач, сказав, что их мама теперь на небесах вместе с отцом. На небесах? Господи! Харука не верил в это. Он знал, что мама умерла. Харука закусил губу, вспомнив, как плакала Сецуна. Он не плакал. Нельзя было плакать. Харука должен был быть сильным. Ради Сецуны. И лишь, когда Харука остался один в день похорон, слезы показались на его лице.       С тех пор он ни разу не плакал.       До сегодняшнего дня…       Ему было страшно. Страшно, что вот-вот писк мониторов сорвется на истошный визг и снова забегают суетливо врачи, снова будут пытаться что-то сделать, но… -Нет, нет, нет… Этого не будет, - прошептал Тено, касаясь губами щеки Мичиру. – Все будет хорошо, родная.