Я буду любить тебя, если ты мне позволишь

Мы зашли в дом, и я сразу направилась в ванну, чтобы вымыть свои руки. Найл молча шел за мной и также молча стоял рядом, когда я отмывала всю кровь со своих пальцев. Закончив дело, я повернулась к нему лицом, и Найл испуганно на меня посмотрел. Мой взгляд упал на его красные руки. Надо их обработать... Я взяла Найла за руку и завела в ванну, посадив его на табуретку рядом с раковиной. Я достала аптечку и начала копаться в ней, ища перекись и бинты. Найл наблюдал за мной с округленными от страха глазами, но я не собираюсь его успокаивать и говорить, что это не больно, пусть думает в следующий раз, как кулаками махать. Я включила воду для того, чтобы промыть раны, и сунула его руку под кран. Найл замычал от боли, но как настоящий мужик крепко сомкнул челюсти и не издавал ни звука, терпев боль. Прочистив раны, я начала медленно обрабатывать их перекисью, и тогда Найл уже не сдерживал своих эмоций. — Если ты будешь так кричать и дергать рукой, то я вылью на тебя всю перекись! — Это больно! — возмущенно произнес Найл, но я не слушала его, а продолжала промывать рану. Остальное время Найл был более терпелив и уже не так сильно вошкался на месте, поэтому с обеими руками я справилась быстро. Его лицо, на удивление, было совсем не тронутым. И это меня пугало. Как он участвовал в драке, но при этом его лицо абсолютно цело? Неужели бил только он? Тогда за что? Я убрала аптечку на место и направилась в свою комнату, позвав Найла со мной, который был на редкость грустным от пережитого в ванне. В комнате я сразу села за стол, оставив Найлу место на кровати. Он уселся на самый край и все время смотрел на свои забинтованные руки. Меня начинала бесить эта тишина. Все время надо вытаскивать из него информацию. — Ну? Мне долго ждать. — Я не знаю, с чего начать. — Кого ты бил? — Это Джесси. Тот еще урод, — Найл сказал это с таким отвращением, что по моей спине пробежались мурашки. — Что он сделал? — я продолжала свой допрос. Осталось только включить лампу и светить в глаза Найлу. — Распускал свой дрянной язык. — Поконкретнее, — все его загадки начинали меня выводить. — Этот придурок Джесси решил заступиться за свою горячо любимую Мерлин. Дебил, даже не догадывается, что она просто им играет. — Что он сделал? — Просто начал нести всякий бред. Хреновый из него защитничек... Кроме как гадостей, которые он сам напридумывал, он больше ничего не смог сделать. Даже отбиться нормально не мог, — на лице Найла появилась самодовольная улыбка, как будто его это забавляло. — Ты не понимаешь, что тебя могут выгнать из школы? Совсем башкой не думаешь? — моему терпению пришел конец, и я уже выпускала наружу всю свою злость. — Я защищал твою честь! Он не смеет говорить что-то про тебя. Тем более при всех. И если он еще хоть раз откроет свой рот, я разобью ему рожу, хоть при директоре, — дрожа от злости, сказал Найл. — Какая разница, что они говорят, Найл? — я закрыла глаза, приводя свои мысли в порядок. — Мне все равно на их слова или действия, этим они унижают себя, а не меня. Если тебе это неприятно, то просто не слушай. Но прошу тебя, не делай того, что может пойти против тебя. Я встала со своего места и нерешительно села рядом с Найлом. Я боюсь его, когда он злой или в гневе, хотя это глупо. Он никогда мне ничего не сделает, он вообще не представляет опасности окружающим людям, ну кроме тех, кто сам на это нарывается. Но я все равно боюсь сделать что-то не так, и тогда Найл разозлится и накричит на меня. Я понимаю, что у всех людей не железные нервы, но я не хочу видеть такого Найла. — Прости меня. Я не подумал. — Я просто боюсь, что тебе сделают что-то плохое. — Не посмеют, — твердо сказал Найл и, повернувшись ко мне, поднял мое лицо за подбородок. Найл пристально глядел в мои темные глаза. Он будто пытался найти в них, что-то. Как будто ответы на свои же вопросы. Для меня навсегда останется загадкой его таинственный взгляд. И в такие моменты мне остается просто смотреть на него в ответ и ждать развития событий. Найл глубоко вздохнул и отпустил мое лицо. — Если бы не я, то твоя жизнь была бы куда лучше, чем сейчас. — Чего? Что за глупость ты говоришь? — Столько дерьма ты получаешь каждый день с того самого дня, как я появился в твоей жизни. Ты постоянно плачешь, а ты не похожа на слабых людей. Я виноват во всем этом, — с горечью произнес Найл, не смотря в мою сторону. Я просто ушам своим не верю. После всего, что было, он просто может говорить, что моя жизнь была лучше без него? Какого черта это должно быть так?! Все эти последние дни я живу только им и ни в один день за все свои 16 лет не была так счастлива, как за месяц отношений с Найлом. — Я лучше знаю, когда моя жизнь была лучше: до тебя или сейчас. И могу сказать с уверенностью, что вся та жизнь, которая была до тебя, была похожа на одно серое пятно. Так что можешь расслабиться, я не жалею, что встретила тебя, — я сказала это так быстро и с такой уверенностью, что Найл даже повернулся ко мне лицом и расширил глаза от удивления. — И хватит об этом, я хочу есть. Я встала с кровати и направилась на кухню. Найл пришел чуть позже, и выглядел он таким же мрачным. Ну что опять не так? — Хочешь есть? — попытаюсь завлечь его едой, может тогда он хоть чуть-чуть повеселеет. Найл молча кивнул и сел за стол. Я достала жаркое и, разложив на две тарелки, поставила его в микроволновку. — Порежешь хлеб? Найл опять просто кивнул и подошел ко мне. Я протянула ему нож, и когда Найл брал его, то невольно задел мою руку. Секунда, и я уже прижата телом Найла к столешнице, и на моих губах разгорается огонь, создаваемый губами Найла. Он близко, как никогда, и я не хочу его отталкивать, а только прижимаю ближе, не давая отстраниться. Но вскоре из-за нехватки воздуха Найлу приходится это делать. Он, оперевшись на стол, стоит рядом со мной и тяжело дышит. — Я не удержался, прости. — За что? Можешь не держать свои эмоции. Найл улыбается мне, и неожиданно раздается звонок мобильного телефона. Найл достает аппарат из кармана своих джинс и долго смотрит на номер звонящего. Он как будто удивлен тому, кто звонит, но все же отвечает, выходя из кухни. Пока его нет, я ставлю тарелки с едой на стол, режу хлеб и делаю чай. Найл пропадает на пять минут, если не больше, и, вернувшись, как-то не торопится садиться за стол. — Кто звонил? — я пытаюсь сделать такую интонацию, чтобы было понятно, что я просто интересуюсь из любопытства, а не требую у него ответа на свой вопрос. — Луи. У них там какие-то проблемы. Ничего страшного, просто нужна моя помощь. Мне нужно ехать, — грустно сказал Найл, и я видела по его лицу, что он правда не хочет уезжать. — Если надо... Ты даже не поешь? — У меня мало времени, я не успею. Прости... — Ладно, все хорошо. — Спасибо. — За что? — За то, что ты у меня такая, — Найл подходит ко мне и, утыкаясь носом в мою шею, обнимает за талию. — Ты ведь торопился. — Да-да. Уже ухожу. Прости, — Найл отпускает меня и делает шаг назад. — Все хорошо, я же сказала. Иди. Найл проходит к двери и, надев свои кеды, нежно целует меня. После таких нежностей и не хочется отпускать его, но раз ему нужно идти, тем более нужна помощь его друзьям, я просто не смею держать его или обижаться на то, что он уходит. Я все равно вижу его все будни точно. Прожить один вечер уж смогу. — Я позвоню тебе сегодня перед сном. — Хорошо. — Пока, — Найл выходит из дома, и я, закрыв дверь, направлюсь на кухню, чтобы наконец-то пообедать.