***
На следующий день Фуруичи в школу пошел один. Он проснулся до сих пор огорченный насчет королевских меток, и остаться на пару часов одному, чтобы навести порядок в голове, ему казалось было лучшим вариантом, ведь он беспокоился о том, что мог проболтаться о чем-то Оге. Нет, если он был честным с собой, то чего он действительно боялся, это ответа Оги или, если быть точнее, что тот даже не станет обсуждать эту тему. Фуруичи подавил вину, которую он ощущал из-за того, что не стал ждать Огу, внушая себе, что тот даже ничего не заметит – явно занятый, из-за его тесной связи с малышом Вельзи, теперь ставшей еще теснее. Ощущение вины убывало, но Фуруичи нисколько лучше себя не чувствовал. Стоило ему дойти до школьных ворот, как он пожалел о том, что отправился туда один. В статусе-кво ничего не изменилось – он до сих пор был слаб, а на школьном дворе никакого Оги, который мог бы защитить его от уголовников, не обнаружилось. Что если меня снова похитят? Фуруичи подумал над тем, чтобы подождать Огу около ворот, но это превратило бы его в еще более заметную мишень. Вернутся домой, тоже был не вариант – Ламия наверняка бы начала проверять его на наличие ран, да и быть названным трусом он тоже не хотел, когда та узнала бы причину, по которой он не хотел идти в школу. Глубоко вздохнув, Фуруичи двинулся шагать в сторону школы. Направляясь в класс, что-то показалось... странным. Или хотя бы странным для Ишиямы. Было ощущение, что остальные ученики держались от него на расстоянии, избегая приближения к нему ближе чем на один метр. Все стало еще подозрительнее, когда он повернул в следующий коридор и перед ним предстала масштабная драка, блокирующая ему дорогу. Но обстановка моментально разрядилась, а уголовники удалились с его пути. Может позвать Ламию, у меня что, глюки? Как только он об этом подумал, по его плечу похлопала рука. Обернувшись, он оказался лицом к лицу к Нэнэ. – Пошли давай, класс сменили. А, наверное они избегали меня, потому-что знали, что Нэнэ меня искала, подумал Фуруичи. Согласно по словам Нэнэ, вследствие частичного разрушения школы (в очередной раз), те немногие уцелевшие классы должны были быть совместно использованы между собой учениками разных курсов. Естественно, главари Ишиями завладели самым лучшим классом. А главари Ишиямы были, естественно, те люди вокруг Оги. А это значит, что мне придется провести следующие пару недель в обществе тех, у кого был королевский герб... Одна лишь мысль об этом вызвала у Фуруичи желание повернутся и уйти. Но избегать их было слишком опасно, а значит у него не было другого выбора, как следовать за бывшей главой Краснохвосток. В классе ожидался еще более странная сцена, чем избегающие Фуруичи хулиганы. Химекава был кроваво избит. На его лице красовались масса синяков, опухшие щеки и два кровавых глаза, его рука была в гипсовой повязке. Однако самое необыкновенное был недостаток реакции в классе по этому поводу. Никто из шайки Ишиямцев с прошлой ночи, с исключением короткого, немного изумленного взгляда, ни казался сильно удивленным представленным. И Канзаки тоже не смеялся с него. Еще необыкновенней было то, что Химекава не кипел от злости или не давал денег какой-то шестерке, чтобы тот пошел убивать того, кто сделал это с ним. Фуруичи вспомнил звук, который он слышал когда покидал остальных прошлой ночью, и размышлял от том, что состояние Химекавы могло быть результатом услышанного. Хотя это было бессмысленно, кроме того, разборкам внутри банды безусловно следовал бесконечный цикл мщения, да и зачем кому-то из них вот так сильно избивать Химекаву? Это ведь он был героем прошлой ночью. Химекава заметил его пристальный взгляд, нахмурился, открыл рот, наверное чтобы сделать ему замечание... а потом дела приняли вообще странный оборот. Парень с помпадуром вздрогнул, коротко кивнул ему головой в знак приветствия и сжался на своем стуле, будто пытаясь слится с ним. Озадаченный, Фуруичи сел на один из свободных стульев (находившимся прямо рядом с Краснохвостками, видимо кто-то забыл, что «Мерзуичи» должен был прийти в этот класс). До того, как он смог хотя бы прокомментировать расположение сидений, в дверь пинком вломился Ога. Парень едва взглянул на кого-то, как двинулся прямо в сторону Фуруичи и – как ожидалось – ударил его. – Почему. Ты. Не. Дождался. Меня? – спросил он, мимоходом долбя голову Фуруичи об школьную парту. Фуруичи бросил ему сердитый взгляд и отшвырнул от себя его руку. – В чем смысл ждать тебя, если я не смогу увидеть Хильду? Намного лучше просто прийти сюда и любоваться Краснохвостками. – Эта ложь была настолько абсурдно прозрачна, что он уже почти подумал, что Ога разоблачит его, но глуповатый парень ничего на это не ответил, лишь проворчал и еще раз ударил голову Фуруичи. Осмотрев Краснохвосток и убедившись, что они не собирались ударить его за сказанное, он заметил Куниеду и то, как, отворачиваясь от них, на ее лице читалось беспокойство. Как бы надоедливо и болезненно это не было, Фуруичи был рад, что Ога вернулся к прежнему неприятному занятию стучать по нем. Это означало, что похищение Фуруичи хотя бы немного его потревожило. К сожалению утешительная обстановка длилась не долго, так как в окно залез Тоуджоу (несмотря на то, что они находились на третьем этаже) и начал спрашивать насчет меток. В один миг остальные собрались вокруг Оги, чтобы спросить все на свете («Какие-нибудь новости про этих демонов?» – «Эй, я не хочу на вечно оставаться твоим корешем, когда это все закончится?»). Химекава, как не странно, держался в сторонке. В тоже время те, кто не был в курсе всей правды, начали спекулировать что мог бы значить королевский герб, типа могло ли это быть новой группировкой? Фуруичи вздохнул, ощущая себя в каком-то смысле не в своей тарелке – он, в отличие от других, знал в чем дело и поэтому не мог вместе размышлять о необычных теориях, которые, с каждым новым предложением становились все более чудными (Вася: – Так это Огин гарем так устроен. Постойте... о боже мой, Канзаки его любимец! –), но у него не было этого проклятого номера, поэтому он и не мог сполна участвовать в разговоре, ведь опыта у него в этом не было. Решив, что оставаться в классе не имело смысла – не то что бы хоть кто-то из учителей решился бы у них преподавать – Фуруичи покинул класс, чтобы купить себе чего-нибудь поесть. Ога не стал его останавливать. Его настроение каким-то образом улучшилось, когда Фуруичи пришел в кафетерий и выяснил, что «человек, желающий остаться неизвестным» сделал кафетерию очень щедрое подношение, под условием того, что Фуруичи никогда больше не будет платить за свой обед. Годы выживания в Ишияме, Оги и теперь демонов научили Фуруичи, что либо а) это было подставой и еда была отравлена, либо б) эта выгода – пожизненно бесплатного обеда– пропадет в следующий же день. Конечно, он решил рискнуть своей жизнью и взял столько еды, сколько мог нести и побежал на крышу здания. Возможно остаться одному было даже лучше, если это значит, что я могу оставить всю эту хавку себе, подумал он ликующе, смотря на гору бесплатной (БЕСПЛАТНОЙ!) еды, которая принадлежала лишь ему одному... ...и именно в этот момент Ога практический материализовался на крыше. – Эй. – сказал Ога, посреднический приветствуя его. Фуруичи же нахмурился – ну кончено же этот ублюдок должен был прийти именно в этот момент, чтобы съесть его бесплатную (БЕСПЛАТНУЮ!) еду. Чтоб его, забрал все внимание девчонок себе, а теперь еще и до моей еды добраться хочет... постойте-ка... о, так он может стать моим дегустатором... – Ооогаа...! – прощебетал Фуруичи, демонстрируя свою самую любезную улыбку. Но когда реакция Оги на это лишь были широко распахнутые глаза и несколько осторожных шагов назад, он решил поменять свою тактику, кидая ему одну булочку. – На– , сказал он, теперь уже с притворным раздражением, – могу и так поделится, ведь ты все равно собрался бы это съесть...– Осторожно, Ога сел рядом и начал кушать. Когда же ему не удалось согнутся и помереть, Фуруичи был достаточно доволен, чтобы самому начать трапезу. – Как это те удалось все это достать? – Не разговаривай с открытым ртом, ты мне все в лицо плюешь! В любом случае, кажется какой-то богатенький чудак всунул продавщице приличную сумму денег, при условии, что мне достанется вся еда на халяву! Еда НА ХАЛЯВУ Ога! Э-эх, наконец-то и мне в жизни повезло... Ога почему-то не казался таким удивленным или впечатленным этими новостями. Это было странно, так как обычная реакция Оги на это должно было быть насмешкой и замечанием, вроде того, что Фуруичи никогда так не везет. Такое несоответствие заставило Фуруичи снова пасть духом, ибо его удивляло, насколько же далеко отдалился от него Ога, что он даже больше не мог верно предсказать его реакции. – Какого ты вообще тут?– Фуруичи не смог сдержать этот вопрос. Ога посмотрел на него, как будто он спросил его, какого цвета небо. – Потому-что я хотел поесть. – Тогда они тоже сюда придут? Потому-что тогда я могу уйти, если они- – О ком ты черт возьми? – Ой, да ладно тебе, о ком же еще? О твоих верноподданных конечно!– злобно бросил Фуруичи, встав со своего места. Ога незаметно (насколько ему это удавалось) повернулся к Вельзи и одними губами безмолвно произнес что-то подозрительно похожее на «он свихнулся», а Вельзи ему согласно кивнул. – Эй, Фуруичи, – Ога тоже встал и медленно говорил, подобно тому, как говорят ребенку или – что казалось вероятней – сумасшедшему, – ты сейчас о тех с королевскими метками говоришь? Потому-что они сюда не придут, да и вообще зачем? И даже если бы пришли, что с того? Ты разве не стал бы как всегда пускать слюни по Куниеде? – Я не пускаю слюни! И почему бы им не есть вместе с тобой? – он спросил с горьким оттенком в голосе, – Ведь в принципе ты должен обедать с теми людьми, которыми ты дорожишь и которым ты доверяешь больше всего? На секунду казалось, что Ога стал бы возражать, спросив, насколько же сильно он повредил себе мозг, но видимо что-то в выражении лица Фуруичи заставило его передумать и он опустил взгляд. – Я это и делаю, олень. – пробурчал он тихо, все еще избегая прямого взгляда. Узреть Огу признавшимся в том, что у него были и другие чувства, кроме как желания помахаться, было чем-то настолько неожиданным, что Фуруичи сразу воспринял это, как жалость к самому себе, и поэтому справлялся с этим, единственным способом, который ему был знаком: он сосредоточился на своем гневе и ударил Огу головой. – Бред собачий, что ты несешь! – крикнул Фуруичи, хватаясь за голову, которая конечно болела, пока голова Оги оставалась невредимой. – Ха? – выпалил тот, нынче уж рассерженный. Он двинулся вперед, пока его лоб не дотронулся лба Фуруичи и они начали отталкивать друг друга, как два разъяренных быка. – Это бля мои чувства, ты не можешь говорить, что я вру! – Я могу черт побери, если ты, урод, врешь о своих чувствах! – Кто сказал, что я вру? – Я это сказал, придурок! – И откуда ты знаешь, что я вру, а? Чем ты бля докажешь?? – Да! Есть бля, чем доказать идиот! Этот герб! – всю злость, которую он чувствовал, в один миг улетучилась, оставляя чувство боли и усталости, – Эти номера означают что... что... аа, ну ты сам знаешь! Черт, Ога, – он уже перестал толкать Огу, вместо этого продолжая касаться его лба, опираясь на нем, чтобы не упасть на колени, – черт, у меня что ли, такого никогда не будет? Молчание. Фуруичи был не в состоянии посмотреть Оге в глаза. Тогда- – Ты ни за что не получишь королевский герб. – утвердил Ога. А, вот как. Что ж, тогда вопрос исчерпан. Фуруичи отодвинулся от своего лучшего друга и собирался уйти. Он и два шага не сделал, как услышал крик Вельзи и его моментально ударило тысячекратным током. – ГХААААХ! ЭЙ! Какого че...– он не смог договорить, его сразу же притянули и захватили шею. – От-отпусти! – еле удалось ему выдавить. Ога проигнорировал. – Слушай, я не знаю, сколько винтов у тебя там после вчерашнего еще осталось, но ты выслушаешь то, что я тебе скажу, понял? – Черта с два! – Ога усилил захват, – Ладно! Ладно! Понял! Но давай побыстрее, черт возьми. – Хильда сказала, что – этот титул получают только те, кто «поклялся в пожизненной преданности»... – Да знаю я обо всем! Я был там, когда он-нннгг! – Ога полностью перекрыл ему воздух на несколько секунд. Когда он убедился в том, что Фуруичи больше не станет его перебивать, он продолжил. – Пожизненной преданности королю. – когда это у Фуруичи не вызвало никакой реакции, Ога вздохнул и отпустил его голову, – Королю, олень. Это значит, что все эти ребята – мои подчиненные. Врубился? Нет, не врубился, уже начал Фуруичи. Но тогда его осенило – герб был знак тому, что эти люди обязывали себя преданностью, какой обязывали себя подчиненные своему королю. А Фуруичи никогда не смог бы получить такой герб, потому-что он думал о Оге, как о равном себе, как о лучшем друге, а не как о человеке, который превосходил его. Казалось, что огромная гора свалилась с его плеч. – Ты не за что не получишь королевский герб. – повторил Ога, но только теперь это было больше похоже на слова ребенка, который что-то долго повторял, надеясь, что оно точно сбудется. Что у Фуруичи вызвало веское чувство вины – он жаловался на то, что был Оге другом, а не подчиненным. Он был таким идиотом. – Хех, еще бы! – насмехнулся он, пытаясь скрыть улыбку, когда стряхивал с себя пыль, – Я забыл об этом. Правда, я просто хотел эту силу, но скорее настанет новый ледниковый период или Хильда захочет переспать со мной, чем ты станешь моим боссом! Если бы он этого не ждал, Фуруичи наверное бы упустил тот миг, когда плечи Оги незаметно, самую малость расслабились. Тогда Ога показал ему свою признательность, в виде очередного захвата, который, по понимании того, был равнозначен объятиям.***
– Но почему, – позже спросил Фуруичи, когда они вернулись в класс и обсуждение его вопроса скрылось из виду, – Химекава такой избитый? – Потому-что его план был дерьмом. – сказал Ога бесстрастно, все еще поглядывая на еду Фуруичи. Остальные, как не странно, согласно кивали. Фуруичи посмотрел на них в недоумении. – Что? Ну... Полагаю, было немного рискованно... – на что все вокруг него дружно фыркнули, – но все ведь сработало? – Тебя чуть не убили. – сказал Ога. Он пожал плечами, как-бы выражая, что это было лишь деталью, но нечто в его голосе давало ясно понять, что очевидно это было не так. – Н-да, какой идиот станет тебя доставлять кровожадному маньяку? – пропищала Вася. – А потом даже зайти так далеко и предложить подвергнуть тебя опасности, чтобы сильнее разозлить Огу? – злобно добавила Куниеда. Увидев, как все вместе снова согласно кивнули, Фуруичи внезапно пришла в голову одна идея. – Вы ребята, – начал он, подозрительно уставившись на Огу, – знаете, почему сегодня утром казалось, что меня все избегали? В этот раз Ога нахмурился, а ответила Нэнэ. – Ээ... ну.. я к-как бы не в курсе, кто это сделал, но... но кажется, что, – заикалась она, пока остальные все были вдруг сильно заинтересованы созерцанием потолка и пола, – кто-то пошел распространять слухи о том, что школу частично опять разрушили, потому-что кто-то пытался тебя похитить. Н-но Краснохвостки тут не причем! Зная о том, что внимание ученики обращали весьма не долго, Фуруичи понимал, что и страха на долго не хватит. И все же, он был действительно очень растроган, и будучи бесконечно счастливым, он решил поблагодарить всех, сказав, что они могут взять его бесплатную еду. Он пожалел об потом, когда они забрали всю еду из кафетерии до того, как он мог добраться туда. Фуруичи больше никогда не ел бесплатный обед.***
1. В случае того, если кому-то атаки Оги на голову Фуруичи казались слишком многословными: автор хотел написать именно так, потому-что даже если Ога не за что бы не помиловал Фуруичи, он все же мог колебаться при атаке на область, где находится сердце Фуруичи, из-за раны и все такое, ну вы поняли. Автор этого не вписал, потому-что Фуруичи в принципе бы такого не заметил. 2. Кажется понятно, кто дал Фуруичи халявную еду