Забытый дневник

29 ноября 2013 года Почему-то я всё чаще замечаю, что наша жизнь — сплошное Дежавю. В школе, по крайней мере. Каждый день просыпаешься, умываешься, валишь в школу и занимаешься. Разнообразием лишь блещут разные уроки в разные дни. Чёрт пойми, что написала… Я это к тому, что этот пятничный день ничем не отличается от остальных дней. Разнообразия добавит урок каллиграфии. Благо, место дополнительных занятий находится недалеко от школы. А если бы более конкретным, то в доме той самой Лили. Каллиграфией я занимаюсь со времени поступления в старшую школу. Я понятия не имею, почему Лили взялась заниматься со мной индивидуально, а не в группе. Чем я ей приглянулась? Звоню в дверь. — О, Рин! Заходи! — пригласила она меня и сразу убежала. Немного жарко и пахнет чем-то приятным. Опять что-то печёт для меня. Такая опека немного надоедает, если честно. Я ведь для неё всего лишь ученица! Хотя, если по правде сказать, то сам урок каллиграфии уже давно отошёл на второй план. На первый же встало простое общение. В основном это общение было зациклено на моих отношениях с матерью. Так уж случилось, что я раз присобачилась к ней с синяками на руках. Естественно, ей стало интересно, кто это так со мной. Я лгать не умею вообще, поэтому пришлось правду сказать. Может, это нас и сблизило. Захожу в гостиную. На маленьком по высоте столике уже лежит подготовленная бумага. А также кисточка с тушью. Сажусь на колени около столика. Входит она. — Шоколадный пирог почти готов, — ну вот зачем? — Ну что, займёмся сегодня кандзи? — Да, пожалуй, — а вот я зря сказала это таким грустным тоном. Но она лишь улыбнулась. Пронесло. Лили садится около меня и достаёт какой-то лист. Ну конечно. Её рукописный иероглиф. Я бы уже предложения писала, но раз так, тогда… — Попробуй его написать, — отношение, конечно, как к маленькому ребёнку, но меня это как-то не волнует. Ну, поехали. — Ой, а почему ты так криво пишешь? — первые слова, после пятиминутного молчания. Криво? Да потому что у меня мобильник вибрирует в кармане. Какой идиот звонит мне сейчас? Кидаю кисть. — Простите, Лили, мне кто-то звонит, — сейчас кому-то будет плохо. А нет. Плохо будет мне. Мать трезвонит. Отклоняю и вырубаю телефон. — Потом перезвоню, - так, снова за кисть. — Она же тебя ругать будет, — у меня всё на лице написано что ли? — Да я уже привыкла, — поорёт просто. Переживу. — Давайте я дальше буду писать? — с детской наигранной улыбкой спросила я. — Рин, это ненормально. В семье должна быть гармония, - ага, во Вселенной тоже, но почему-то её ни фига нету. Больная тема. — Давайте не будем об этом, пожалуйста, — я просто не хочу в приступе гнева на неё наорать. — Нет, Рин! — да чтоб её! — Рано или поздно придётся эту тему поднимать! — я вообще-то пришла на занятие по каллиграфии, а не к психологу. Дайте чаю. Надо гнев сдержать. — Ну а что я могу сделать? — единый девиз у меня. — Она старше меня, да и против неё не попрёшь. Она у нас всегда права, — а ещё меня бьёт, ага, но это она и без меня знает. — Такое обращение неприемлемо! — ПУ-СТО-СЛО-ВИ-Е! Чаю, дайте чаю! Спасите гневную душу! — Ты отцу звонить не пробовала? — Отец сбежал годы назад. Наверное, не выдержал истерик этой женщины. Так зачем мне звонить тому, кто сбежал от такой жизни? — назвать отца трусом у меня губа не поднимется. — Может тебе также поступить? — чего?! — Сбежать от всего этого… — Вы мне суицид предлагаете? — ну всё может быть. — Что? Нет, это уже совсем крайняя форма. Может тебе из дома сбежать? — а вот такого я от неё не ожидала, если честно. — В детстве я постоянно сбегала из дома по любой мелочи. — Ну, знаете, это не мелочь, — успокоилась вроде. — Да и вы сбегали на некоторое время. Там на полдня, максимум на день. А вы намекаете мне на крупномасштабный побег и надолго, как я поняла. — Ну да, — кто покусал это милое создание? — Но куда я пойду? — Это уже твоё дело. Я предложила тебе альтернативу крикам и боли, а теперь, давай писать, — самая здравая мысль за урок. — Я подумаю над тем, что вы мне сказали. Спасибо, что помогаете, — она улыбнулась, а я взялась снова писать иероглифы. Вышла от Лили. Позвонить ли этой? Получить по голове сейчас или дома? Лучше дома. Не хочу в трубку орать на улицу. Тем более, пустую и без людей. А что насчёт предложения Лили? Свалить из дома? Мечта всех дней. Не только от криков избавится, но и поспать нормально. А Лен? А что Лен… Мне с ним ни холодно, ни горячо, поэтому, покидать его будет не больно. Вопрос о том, куда податься остаётся нерешённым. Если пойду к Гуми, то меня быстро найдут. А ещё к кому? Больше не к кому. Боже, как преступник какой-то. — О, привет, Рин! — Лен дверь открыл. - Мам, Рин пришла! — ну спасибо, братец. Выходит она. Ей гнев удовольствие приносит что ли? Выходит с кухни. По телефону всем рассказывала, какая я у неё хреновая дочь. Гарантия стопроцентная. Может дверь оставить открытой? Она при соседях на меня орать боится. — Ну, чего боишься? Дверь закрывай! — может прям сейчас сбежать, а? Ладно, как говорится. — Слушаюсь и повинуюсь! — Ты тут это! .. - ага, и это, и то. — Ты где шлялась?! — знакомый сердитый тон не сулит ничего хорошего. — На каллиграфию я ходила, — держаться спокойно и непринуждённо. — Ах на каллиграфию она ходила! Она же у тебя в субботу, лгунья! — на себя бы посмотрела, истеричка. — Мне её перенесли! У меня в субботу выходной! - Рин, Рин, спокойно. — Никогда не поверю! Уже школу прогуливаешь?! — Да у своего Ленчика спроси! — ну всё, меня понесло! — Д-да, мам, у нас завтра выходной, — стоит с шокированной рожей. Никогда не видел, что мы с матерью ссоримся? — Хорошо, допустим так, — ну допустим. — Тогда, почему ты на мой звонок не ответила? — Я была занята каллиграфией! — Докажи! — тебе Детектор Лжи вручить? — На мобильник! — вручаю ей. — Звони моей учительнице! Она тебе докажет! — Ну вот и позвоню! — Мам, пожалуйста, не надо, — Лен стоял в ступоре. Ага, точно, всё прослушать в играх. Кстати, чего это он не за компьютером? Я попала в параллельную Вселенную? Лили, Лен… А нет, мать орущая осталась. — Лен, дорогой, успокойся и возьми мороженое в холодильнике, — как мило смотреть на быструю смену настроения у неё. — Ага, потакай своему сыночку! А я спокойно свалю отсюда! Давай, давай! Дари ему компьютеры, покупай мороженое! А я пойду жить в какую-нибудь коробку! Там хоть усну! — а прелестная мысль, ребят. После этих слов, у матери повалил первый и последний приступ жестокости за сегодня. Влепила мне пощёчину. Больно. — Иди в свою комнату. С никакими Гуми завтра не пойдёшь, — голос стал более спокойным, но был таким же серьёзным. — Да пожалуйста! — завернулась и закрыла дверь. Плевать, что мобильник у неё остался. Улеглась на кровать. Ненавижу её. Ненавижу эту белую комнату. Ненавижу эту квартиру. Ненавижу всё, что связано с этой женщиной! Я точно… И тут дверь открылась. — Ты мобильник забыла, — я уж подумала, что она орать пришла. Нет, это Лен. — Больно? — что за забота от братика? — Жить буду. — И давно у вас так с ней? — он в каком времени живёт? — Ну, вообще-то, второй год так уже. Следил бы, что в семье творится. — Прости, — что за странности сегодня происходят? — Я сейчас хочу больше времени семье уделять, в особенности, тебе, — а вот этого не надо. Хотя, я рада, что брат взрослеет. — Поумнел наконец, — лишь смогла выпалить я. — Ладно, я пойду. Если тебя что-то побеспокоит, то зови, - ну, я так-то себе служанку не нанимала, но… — Спасибо. Я точно сбегу из этого дома. Как бы ко мне брат ни относился.