Лучшая работа в мире

Есть женщины простые и понятные, с помыслами ясными, как горный ручей. Они становятся верными спутницами и хорошими матерями, с достоинством оберегая тех, кто доверился им. Есть женщины подобные открытому огню. Яркой искрой, трепещущим пламенем они горят во мраке жизни, завлекая на свой ослепительный свет заблудших мотыльков. От таких едва ли добьешься верности, но самосожжение в жаре их любви – лучшее, что могло бы случиться в жизни рискнувшего. Но есть и такие, о которых ничего нельзя сказать наверняка. Цветами на воде, отражением луны в озере, они воплощают собою обманчивость и непостоянство бытия, в котором все не то, чем кажется на первый взгляд. Однако распознать последнюю – все равно, что найти пятнадцатый камень в саду Рёандзи*. Уж слишком умна она для того, чтобы обнаружиться из-за простого бахвальства, и слишком осторожна, чтобы выдать себя ненароком. Но Намие повезло - он смог увидеть всю сущность третьей породы изнутри. Хотя… Везение ли это - стать прислужником Дьявола? А впрочем, обо всем по порядку… Намие всегда знал, что жизнь для него будет в тягость, ведь японцы – нация трудоголиков, отдающая работе не только годы жизни, но и душу. Однако Ягири едва ли вписывался в рамки типичного гражданина своей страны и вовсе не горел желанием пополнить стройные ряды белых воротничков. С самого детства его готовили к тому, чтобы стать преемником дедовой компании. Фармацевтика… Может ли под этим небом найтись что-нибудь скучнее? Но Намие был хорошим мальчиком и никогда не противился воле взрослых: он понимал бессмысленность подростковых метаний, однако, все же, никогда не оставлял надежды на чудо. И чудо случилось. Кажется, судьба услышала его молитвы и играючи разорила семейный бизнес буквально через полгода после смерти деда. Порочный круг был разорван, и впервые за двадцать один год Намие вздохнул свободно. Вздохнул, огляделся и понял, что понятия не имеет, чего же хочет в действительности. Нет, он не мнил себя вершителем судеб и не грезил о славе поп-идола. Он и сам не знал, чего хотел - лишь что-то смутное, на грани предчувствия не давало ему стать таким же, как и все. Видимо, все то же провидение берегло Намие для дождливого дня, когда он, возвращаясь с очередного бессмысленного собеседования, увидел скромное объявление на автобусной остановке. Черное по белому, лаконичное и непонятное, оно казалось магнетически привлекательным и неожиданно броским среди своих пестрых собратьев. Всего одна строчка, номер телефона и имя. «Мне нужен тот, кто знает цену Информации». Если он прав… Намие сглотнул и потянулся к карману за телефоном. Семья Ягири издревле была в теснейших связях с якудза, поэтому Намие неплохо ориентировался в теневой иерархии Токио. Строгая вертикаль власти, устоявшиеся территории, традиции и обычаи… Как скучно. И только Информатор выбивался из общего ряда. Икс в уравнении, джокер в колоде - он был невидим, но вездесущ, дымными кольцами своего змеиного тела обвивая весь город. Информатор – человек-загадка. Поговаривали, что он железным кулаком в бархатной перчатке держит триаду за горло, и без его ведома не происходит ни одно мало-мальски значимое дело. Намие почувствовал, как волоски на загривке встали дыбом, а ладонь, сжимавшая телефон взмокла. Если он прав… Если ему удастся… Работать на Информатора – все равно, что получить доступ к базам данных Интерпола, ФБР, МИ5 и еще с десяток разведок мира одновременно. Зная хотя бы двадцатую долю того, что хранится в голове Информатора, можно смело стирать границу между частным и публичным: подноготная на всех и каждого, от простого офисного клерка, крутящего интрижку с официанткой из соседнего кафе, до сексуальных предпочтений наследного принца. Намие облизнул пересохшие губы и, глубоко вздохнув, набрал номер. - Накура слушает, - ответил металлический, явно измененный специальной программой голос. - Я по объявлению. Мне нужна работа. - Ты знаешь цену Информации? - Я знаю, кто ты. - Ты уверен? - Да. - А я знаю, кто ты, - в трубке послышался смешок, похожий на перестук кофейных зерен в банке. - Вот и познакомились. - Отлично. Приезжай. И захвати мне кофе, На-амие-кун. Намие знал, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке, однако, взвесив все «за» и «против», все же решил, что игра стоит свеч, а лакомый кусочек – половины хвоста. Ягири сложно было назвать инфантильным или излишне романтичным, так что устраиваясь на работу своей мечты, он был готов ко многому. Например, помогать выносить сомнительного содержимого мешки и закапывать их в лесополосе, оттирать кровавые пятна с офисного ковра, постигать азы промышленного шпионажа… О да, он был готов ко многому. Но не к тому, чтобы зайдя в офис, охраняемый не хуже Форт Нокса, обнаружить, что легендарный Орихара Изая окажется… Легендарной Орихара Изаей. Высокой, ладно сложенной, со сталью во взгляде и за пазухой… Но женщиной! На то, чтобы взять себя в руки, у Намие ушло чуть меньше минуты. Все заготовленные заранее фразы вылетели из головы, однако, как оказалось впоследствии, это сыграло ему на руку. - Добрый день, - улыбнулась Информатор и жестом предложила ему присесть. - Д-добрый. Намие поклонился и сел в кресло. Бессознательно и, скорее даже, инстинктивно его взгляд скользнул с лица Орихары в вырез ее трикотажной кофты. - Хорошая реакция, - хмыкнула Информатор и уткнулась в компьютер, - Отличник, староста, активист… Диплом с отличием, занимался муай тай и кулинарией… Забавно. Хорошо готовишь? - Как Нобуки Матсушима**. - Даже так! Отлично, принят. Намие вскинул брови. Так просто? О нет, что-то здесь не так… - С испытательным сроком, разумеется, - добавила в цистерну меда бочку навоза Орихара, – Приступаешь завтра. На первый взгляд, Орихара Изая казалась не худшей кандидатурой в начальники. Леди-босс не носила обувь на шпильках, не отращивала ногти-стилеты и не подводила глаза угольно-черным. В ее гардеробе не было ни намека на агрессивную сексуальность, а в лексиконе – непотребных выражений. Встреться они при других обстоятельствах, Намие наверняка купился бы на эту изящную маску, но при нынешнем раскладе ему понадобилось не больше недели, чтобы понять: под узорчатым фарфором сокрыта демоническая сущность, несущая в себе оттенки Марии Тюдор*** с легким налетом Эржебет Баттори****. Иногда Намие казалось, что Орихара принадлежит к какому-то совершенно иному, нечеловеческому виду и всех людей воспринимает как выводок лабораторных мышей. А что до ее заявлений о любви к человечеству, то… такой любовью движем ученый к своему эксперименту. Однако привязан он отнюдь не к мышам, но к той бездне возможностей, что открывают их тела и поведенческие реакции. Так работа мечты, к которой он так стремился, на поверку оказалась девятью кругами ада, а сам Намие – незадачливым Данте, подписавшимся на экскурсию. Первое, чему научила его Орихара – это ценить время. Ведь в случае Информатора, время – это деньги. Большие, очень большие деньги, потому как одно из неотъемлемых свойств информации – свойство устаревать, становясь неактуальной. Поэтому день Намие начинается в шесть утра. Контрастный душ, легкий завтрак за просмотром сводки новостей и спешный выход из дома. Время в электричке – почти двадцать минут - уходят на проверку и перепроверку расписания Орихары, назначение и отмену встреч. Ровно в семь тридцать он переступает порог офиса и, скинув пиджак и засучив рукава, принимается за уборку. Вымыть полы, протереть пыль, полить цветы… И нет, дело даже не в садистских наклонностях Орихары, а в том, что имея передовую систему охраны, впускать в офис кого-то постороннего для такой мелочи как уборка – редкостная глупость. Кстати об охране. Западный Синдзюку – обитель корпораций, банков и фешенебельных ресторанов. К вопросу безопасности здесь всегда подходили серьезно, но офис Орихары мог бы переплюнуть даже кабинет главы национального банка. Святая святых лучшего Информатора Токио: камеры, датчики, автономное питание, двери, по образцу тех, что защищают банковские хранилища, и окна, способные выдержать автоматную очередь. Нет, это не паранойя, а всего лишь осторожность. Ровно в полдевятого Намие заканчивает с уборкой и спускается вниз до ближайшего газетного киоска, а на обратном пути заглядывает в «Старбакс», где улыбчивая бариста узнает его и без лишних вопросов наливает один адски горячий каппучино. Удерживая в одной руке кипу газет, а в другой - бумажный пакет с кофе, Ягири словно канатоходец балансирует в утренней толпе белых воротничков и торопится вернуться в офис. Потому что до прихода Орихары остаются считанные минуты. «Asahi Shimbun», «Mainichi Shimbun» , «Yomiuri Shimbun» , «Sankei Shimbun», «Nikkei Shimbun»***** и японский «Times». Правые, левые, радикалы, центристы: газеты следовало укладывать в строго определенном порядке и увенчивать этот веер из периодики стаканом кофе. Две минуты на причесывание и переодевание в свежую рубашку, еще столько же на то, чтобы собраться морально и… - На-амие-кун, - сладкое пение Информатора врывается в офис раньше нее самой. Несмотря на карамельно-приторные интонации в голосе, Орихара явно не в духе: злой блеск в глазах и хищная полуулыбка выдают ее с головой. Ягири сглатывает и натягивает на лицо вежливую улыбку: когда начальница хочет крови, единственное, что может сделать он – это подставить шею. - Доброго утра, Орихара-сама. Походка у Орихары энергичная и пружинистая, словно она отлично отдохнула, но Намие знает, что Изая и глаз не сомкнула за сегодняшнюю ночь. - Сомневаюсь, Намие-кун. Мой кофе горячий? – требовательно спрашивает она. - Да, Орихара-сама. Изая изгибает бровь и делает глоток. Намие молится, чтобы напиток оказался достаточно горяч, иначе… Это они уже проходили: неугодный кофе отправится в мусорную корзину, а Ягири – в «Старбакс» за новой порцией. Уголки тонких губ вздрагивают и холодный взгляд теплеет. Слава Богам… Кажется, ему только что удалось избежать токийской резни бензопилой. Первая половина дня проходит в сосредоточенном молчании: Намие разбирает корреспонденцию, обновляет веб-сайт, отвечает на письма потенциальных заказчиков и украдкой наблюдает за Орихарой. После утренней порции кофе и нескольких газет она чуть расслабляется, а после кратких, но успешных переговоров с китайцами по скайпу так и вовсе светлеет в лице. - На-амие-кун, - зовет она, медленно кружась в своем кресле. - Да, Орихара-сан? – Ягири дисциплинированно откладывает бумаги и поднимает голову. - Я больше не кусаюсь. Спрашивай, - с царственной снисходительностью разрешает она. Намие так и замирает с приоткрытым ртом. Иногда он и в самом деле забывает, что за всем этим шлейфом стервозности и мелких придирок Орихара все же остается лучшим Информатором Токио. - Мимика, - отвечает на незаданный вопрос Изая, - Ты проявлял нетерпение. Чего только стоили твои взгляды каждые пять минут… Намие кивает: - Если вы позволите, Орихара-сан, я бы хотел… хотел бы уйти сегодня пораньше. Это первый его «отгул» за последние четыре месяца. Четыре месяца ада с одним выходным в неделю, мизерным окладом и полным отсутствием свободного времени. И да, он до сих пор на испытательном сроке. - Так-та-ак… - Изая сладко улыбается, - Неужели у нашего мистер Идеальность появилась личная жизнь? Ягири молча проглатывает подначку. - Или нет, подождите-ка… Какая тут личная жизнь? Ведь сердце Намие-куна уже давно и безнадежно принадлежит одной-единственной… Точнее, одному-единственному, верно? - Никакой романтики, - спокойно говорит Намие, – Я просто хочу сходить на родительское собрание своего младшего брата. - Хмм… Интересно, а Сэйдзи-кун в курсе предпочтений своего нии-сана? Намие начинает понимать, к чему клонит Изая, и уже не рад, что вообще поднял эту тему. Но отступать слишком поздно: шаг назад, и Орихара получит неопровержимые доказательства своей теории. - Не понимаю, о чем вы, Орихара-сан. - Нет, Намие-кун, это я не понимаю… Как можно быть таким извращенцем, чтобы возжелать своего брата? Кровь от крови, плоть от плоти… - Изая укоризненно цокает языком и качает головой. Намие чувствует, как слабеет тело и земля уходит из-под ног, но он ни на йоту не меняется в лице. И только ладони, лежащие на коленях под прикрытием стола, сжимаются до кровавых полумесяцев от ногтей. - Ты ведь хочешь этого, да, На-амие-кун? Уже давно… Не год и даже не два. Наверное, когда братик был маленьким, ты часто купал малыша Сэйдзи-тяна, забираясь своими грязными лапами во все его детские складочки и местечки, да? – Орихара плотоядно облизывается и щурит красноватые в ярком солнечном свете глаза, – А когда бедному Сэйдзи-тяну снились кошмары, то ты, как хороший старший братик, брал его к себе в постельку и, дождавшись, пока несмышленыш уснет, припускал фланелевую пижамку… Что ты делал, Намие-кун? Терся о его ягодицы? Или присовывал меж пухлых ножек? Ягири вскакивает на ноги: бешеный ритм пульса распирает виски и стучит в ушах. Намие никогда не считал себя агрессивным человеком и предпочитал решать конфликты диалогом, а не кулаком, но сейчас… Ему хочется вспороть этой безжалостной суке брюхо и выпотрошить, словно тухлую рыбину. Молчание, повисшее в офисе, затягивается, а воздух стремительно сгущается. Намие втягивает его ноздрями и, кажется, чувствует острый запах надвигающейся грозы и паленой шерсти. Ему чудится, что он вот-вот загорится от жара углей, тлеющих в груди. Изая все так же сидит в кресле. Спокойная и расслабленная, она вертит в длинных пальцах остро заточенный карандаш и испытующе смотрит на него. В этот момент в голове у Ягири словно что-то щелкает. - Не. Понимаю. О. Чем. Вы. Орихара…сама. Каждое слово дается с таким трудом, словно бы он пробежал марафонскую дистанцию и звуки приходится выдавливать через слипшуюся гортань. Намие не может объяснить словами то, что ощущает на уровне интуиции. Странная нестыковка, диссонанс в поведении Орихары и… И что-то еще. - Да ладно тебе, - без улыбки говорит она и резко встает. В два танцующих шага она преодолевает расстояние и встает лицом к лицу с Намие. Близко… Слишком близко. Ягири сглатывает и на секунду даже забывает о том, что злится. - Я все еще жду ответа, - обдавая его запахом мятной жвачки, властно произносит Орихара, - Я приказываю тебе ответить. На-амие-кун. И Намие отвечает. Подается вперед и касается подбородком щеки Орихары. Она оказывается теплой и мягкой. И это странно. Ведь мрамор и лед должны быть совершено иными на ощупь. - Я не понимаю, о чем вы, Орихара-сама, - шепчет Намие в аккуратное белое ухо. Короткие пряди черных волос щекочут губы, но Ягири не отстраняется, почти касаясь ртом завитков раковины. – И вы не понимаете того, о чем говорите. - Даже так? Намие не видит, но чувствует кожей, как Орихара ухмыляется. А еще он чувствует мягкие полукружья упругих грудей, прижатых к его ребрам и… В следующую секунду он вскрикивает от острой боли, пронзившей корни волос, и резко отстраняется. - Давно хотела это сделать, - говорит Информатор, сжимая в кулаке роскошный хвост, некогда принадлежавший Намие. Ягири не может поверить своим глазам и подносит руку к затылку. Коротко, волосы едва-едва прикрывают мочки ушей. - Так-то лучше, - брезгливо разглядывая трофей, хмыкает Орихара, – Иначе слишком приметно для моего помощника. Намие окончательно теряет нить логики в рассуждениях Изаи и недовольно хмурится. - Помощника? - Поздравляю, тест пройден, экзамен сдан. Ягири открывает и закрывает рот. - Правильно, - одобряет Изая, - Учись конвертировать серебро слов в золото молчания. Отныне и навсегда. Пока смерть не разлучит нас. Намие смахивает с плеч налипшие пряди и возвращается за свой стол. Орихара выбрасывает хвост в корзину для бумаг и идет к двери. - Можешь уйти пораньше, - роняет она через плечо, но, взявшись за ручку, все же оборачивается. – И да, твоя зеленая водолазка нравилась мне больше, чем эта безвкусная клерковская роба. - Мне тоже, - говорит Намие, а потом, без перехода, добавляет, - Хочу надбавку к зарплате. Восемь процентов от суммы твоего гонорара. - Не откусывай от пирога, беззубый мальчик, - фыркает Ориахара, – Три. - Пять. - Когда научишься готовить как Матсушима. - Поужинаем завтра? – предлагает Намие, - Я как раз планировал готовить суши. - Черт с тобой, - Орихара машет рукой, - Пять. И больше никогда не предлагай мне подобного. - Хорошо, – соглашается Ягири и, дождавшись, пока зашуршит механизм замка, разражается громким смехом. Работа… И все же, лучшая работа в мире. ________ *Сад Рёандзи - в саду находится 15 камней, однако если смотреть с веранды храма, то из любой точки всегда видно только 14 камней. Традиционно считается, что увидеть 15-й камень можно только через просвещение. **Нобуки Матсушима (Нобуюки Матсухиса) – известный во всем мире шеф-повар, специалист по суши. Его ежегодный заработок составляет 5 миллионов долларов США, плюс ему принадлежат 17 ресторанов «Нобу» во всём мире. ***Мари́я I Тюдо́р — королева Англии с 1553, старшая дочь Генриха VIII от брака с Екатериной Арагонской. Также известна как Мария Кровавая (или Кровавая Мэри, англ. Bloody Mary), Мария Католичка. Её имя ассоциируется с кровавыми расправами, день её смерти отмечали в стране как национальный праздник. ****Елизаве́та или Эрже́бет Ба́тори из Эчеда - называемая также Чахтицкая пани или Кровавая Графиня , племянница Стефана Батория, печально знаменитая массовыми убийствами молодых девушек. Является, согласно Книге рекордов Гиннесса, одним из самых массовых серийных убийц. *****«Asahi Shimbun», «Mainichi Shimbun» , «Yomiuri Shimbun» , «Sankei Shimbun», «Nikkei Shimbun»- наиболее крупные ежедневные национальные газеты Японии.