Слишком много - мало

Сырая и дождливая погода никогда не являлась редкостью в таинственных зеленых джунглях. Вот и сегодня над головами двух друзей, возвращающихся с прогулки домой, уныло висело пасмурное небо. Казалось, вот-вот начнет накрапывать мелкий дождик, принося с собой еще большую влажность, к которой, впрочем, давно привыкли наги, живущие в этих местах. -Ришш, прекрати! Иначе, я з-за с-с-себя не отвечаю, - злобно прошипел молодой наг, по имени Шассат, продираясь сквозь густые заросли. Да и как тут не зашипеть, если одно змееподобное существо со светлой косой до лопаток и вплетенными в нее золотыми побрякушками, болтало без умолку уже второй час к ряду, не прекращая посматривать на своего спутника медовыми глазками. А все из-за того, что в их поселении через неделю должен пройти ежегодный праздник "Яр", где молодые наги и нагини находят свою пару, с которой должны будут прожить всю свою жизнь. "Яр" обычно начинается вечером, когда по всему селению неторопливо расползается сумрак, и загораются первые фонари. Множество молодых нагов разнообразных раскрасок собираются на главной площади населенного пункта, блуждая между рядами торговых палаток. В основном, преобладали коричневые и зеленые окрасы шкурок, но не редко встречались золотистые и серебряные. Даже ходили легенды, что Великая Шаа наделила прислужников своих белым цветом, а врагов своих черным. Ближе к полуночи раздаются звуки горна, оповещающие о том, что настало время всем подползти к центральной площади, где находится шар судеб. Никто не мог пропустить эту церемонию, и стар, и млад, ибо это была священная традиция, уходящая корнями в далекие вольные времена. Сам он выглядит огромным и прозрачным, а внутри всего гуляют синие и фиолетовые молнии, сталкиваясь с друг другом, искрясь и на время пропадая. Рядом с ним стоит большая каменная чаша, потрескавшаяся от времени и поросшая мхом у основания. Если наг выбрал свою пару до "Яра", до традиции требуют проверить свою совместимость с партнером на шаре. Проверяемые наги делают неглубокие надрезы на запястьях, пуская алую жидкость, и смешивают ее в чаше, из которой тут же вырывается белый дымок, сопровождаемый громким "Пуф". За самим процессом всегда наблюдает пожилой наг, приставленный для соблюдения порядка. Обычно это змеелюд перешедший границу старости - 200 зим. Сами же наги считаются взрослыми по прошествии 120 зим. Если эта пара нагов истинная, то у них через минуту проявляются одинаковые знаки на запястьях, и они благословляются на дальнейшую жизнь в браке и рождение здорового потомства. Но если наги оказались не подходящими друг другу, то шар высвобождает несколько молний, что летают в толпе, отыскивая настоящих пар и притягивая их к чаше. Нередко это сопровождается слезами и криками. После этого наги смогут обручиться только на следующем "Яре", но если змееподобные откажутся от пары, выбранной шаром судеб, то они автоматически становятся изгоями, обрекая себя на жизнь без потомства и настоящей любви. "Яр" заканчивается ближе к утру, после веселого пиршества с жареными на огне фазанами, индейками и другими птицами. Рогатый скот наги стараются не заводить, так как велик шанс того, что бедное животное не проживет и месяца, уж больно змеелюды любят свежую кровь. Поставщиками мяса выступают люди, подъезжая к границам их территорий и продавая товар скупщикам буквально за бесценок. Там же происходят все обмены между расами, включая продажу рабов. К слову говоря, рабами выступают только люди, так как наг уж лучше себе перережет глотку, чем пойдет прислуживать "грязным скотам, не ценящим природу Великой Шаа". Обычно наги ищут пару среди подобных им, но бывает и так, что змеелюд хочет связать свою жизнь с человеком. Это происходит довольно редко, так как не все людишки способны выжить после так называемой "метки", которую наги делают своей паре, дабы выделить ее среди прочих. Она представляет собой небольшой укус, при котором внутри полых клыков, как у кобры выделяется особое вещество с индивидуальным составом. Стать парой нага может не каждый, а только тот, кто имеет поразительный иммунитет (природа которого до сих пор не поддаётся разгадке) к укусам нагов. В противном случае вещество, попадающее в организм человека, начинает отравлять его, обрекая на мучительную смерть. Если же человек оказался с иммунитетом, то метка дает о себе знать, превращая носителя... В нага. Но не будут же змееподобные кусать каждого проходящего рядом человека, что бы понять, если у него иммунитет! Поэтому шансы на совместную счастливую жизнь у этих двух рас необычайно малы. - Шассат, я не понимаю, почему ты не хочешь идти на этот праздник? Ты уже шесть лет, как совершеннолетний наг и еще не нашел свою пару. Это немыслимо! - воскликнул Ришш, взмахнув секирой и отрубая очередную гигантскую ветку от могучего ствола дерева, мешавшую ему пройти. -Заткнис-с-сь! Я просто еще не наш-ш-шел того единс-с-ственного. - В этом году я перехожу черту совершеннолетия... - как бы невзначай продолжил Ришш, рассматривая малиново-красный узор на серой шкурке своего спутника, а после скользнул взглядом по широким золотым браслетам на его обоих запястьях, но Шассат не обратил никакого внимания на слова друга, продолжая пробираться среди зарослей. -И? - только и сказал он. -И... и я хочу на "Яре" выбрать тебя в качестве своей пары! - выпалил Ришш, но через мгновение пожалел о своем пылком признании. Он еще помнил реакцию Шассата, когда к нему месяц назад подползла молоденькая нагиня и призналась в любви. С виду его друг отреагировал нормально и просто уполз домой, как делают все наги, чтобы подумать над предложением, если не уверены в ответе. Но в своей норе Шассат устроил полный разгром. Ришш с содроганием вспоминает вырванную из петель дверь, которую увидел, когда подполз к дому своего давнего друга. Заглянув в проем, он сразу заметил множество перьев из многочисленных разорванных на полу подушек, картины, сорванные со стен, и самого Шассата, восседающего в центре этого хаоса, с упоением раздирающего длинными когтями нечто в прошлом похожее на пуфик. Ришш тогда не понял буйной реакции друга и просто-напросто смотался, мелькнув в дверном проеме рыжим хвостом. Вот и сейчас Шассат шикнул что-то нечленораздельное, бросив гневный взгляд в сторону Ришша, и скрылся за ближайшим кустарником, все дальше углубляясь в чащу. - Я и не надеялся на иной ответ, - тихо прошептал наг рыжей окраски себе под нос и поднял голову к небу, сворачиваясь кольцами от нахлынувших на него тоски и отчаяния. Вдруг раздались тихие приглушенные звуки капель, падающих на широкие листья фикуса сочного зеленого цвета, а в джунглях стало немного прохладнее. Воздух наполнился привычной сыростью и серые, похожие на рваную вату облака, затянувшие все небо, наконец стали проливать дождь. ... Людское поселение значительно отличалось от поселения нагов и превосходило его по размерам в десятки раз. Улицы были в мусоре, везде воняло помоями, которые ежедневно выливались жителями из окон, нередко оказывающимися неприятным сюрпризом для случайных прохожих. Дороги были разъезжены, от чего телеги постоянно застревали в грязевом месиве. А дома людей напоминали сарайчики, залатанные со всех сторон. В это время в деревне происходило что-то важное, заставляющее людишек сумбурно носиться по улицам, выкрикивая фразы про упущенное время, проклиная все, на чем свет стоит. Большая часть жителей: заядлые пьяницы, старались поскорее убрать запах перегара, начистить дырявые ботинки, подстричь ногти или просто помыться. Если верить маленькому мальчику в обносках, объясняющему эту ситуацию младшей сестре, то становится понятно, что люди тоже готовятся к празднику. Не такому светлому, как у нагов, совсем не такому. Раз в год приезжали послы из земель змееподобных. Каждая деревня обязывалась выплатить налог за то, что наги не нападают на людей, сохраняя нейтралитет. Налог этот должен был выплачен живчиком мужского пола, от 20 до 40 лет. На убой. Но семье этого парня выплачивалась неплохая сумма денег, из-за чего конечно каждый надеялся, что именно из его семьи возьмут налог. Гнусно, не правда ли? Но людей это вполне устраивало, хоть они и ненавидели нагов всеми фибрами души, постоянно пытаясь напакостить им или задеть. Сейчас же жители подбирались к главному дому - он самый большой и мог вместить в себя всех желающих продать или продаться. Зайдя туда, мы бы обнаружили деревянный пол, местами прогнивший, несколько грубых стульев в концах зала, три небольших окна и возвышение, откуда старейшина изволит говорить, что сейчас он и делал. -...именно поэтому я предлагаю десятым выставить именно этого мальчишку. Он остался сиротой, не умеет зарабатывать, да и ему скоро 20 стукнет. - Как бы с сожалением провозгласил старик с блестящей лысиной и бордовыми пятнами на щеках. На самом же деле он уже давно высчитал прибыльность этого дела и если присмотреться, то глазки его лукаво бегали по залу, изредка закрываясь и сопровождаясь печальными вздохами и ахами. Речь его поддержали, но не с большим энтузиазмом: как никак все понимали, что деньги за мальчишку достанутся именно старейшине деревни, но никто и возразить не смел. Уж больно внушительно выглядели два его телохранителя, с гневом зыркающие по сторонам. - А вот и он. - Зал зашумел. К девяти парням, стоящим по середине зала с завязанными сзади руками, вышел юноша под зорким взглядом старика, облаченный в мешковатый коричневый плащ грубого покроя. Воцарилась полная тишина, от чего стало слышно, как под гнилыми досками настойчиво шкребется мышь и, только шаги старейшины глухо резали по ушам, заставляя юношу опускать все ниже и ниже голову. Подойдя к пленнику впритык, он медленно потянул руку к капюшону парня, как бы раздумывая, снимать, али не снимать. Рука застыла в трех сантиметрах от ткани. Шепот со стороны толпы доносил некоторые обрывки фраз: - ... тот самый, что недавно мне с хозяйством помог. - ... пастух. Его уже третий день не видно. - ... А я слышала, что это приезжий... Пальцы старца дрогнули, собираясь оставить селение без лицезрения загадочного пленника. -Да что же ты, ирод, измываешься надо всеми? Снимай, пока я сам не снял. - Басистый тембр отчетливо выделился из всеобщего гама, заставив старейшину обернуться и подозрительно сузить глаза, как бы намекая неизвестному обладателю голоса, что тот может ответить за свои слова. В это время юноша сам снял проклятый капюшон, резко подняв голову и со злостью пронзая взглядом своих черных глаз толпу. Его смоляные волосы были небрежно убраны в небольшую косу, а лицо отдавало нездоровой бледностью и лихорадочным румянцем на щеках. Где-то в деревне за углом скрылся серый хвост.