Голодные игры: Возвращение

Когда я наедаюсь, то начинаю от нечего делать разглядывать Мей Чан. Она участвовала в позапрошлогодних играх, ей было тогда примерно столько же, сколько и мне. В дистрикте помнили её миниатюрной пухленькой брюнеткой с шестью косичками, собранными в два пучка, и огромными карими глазами. Тогда все считали, что она погибнет одной из первых, но едва Мей попала на игры, то удача стала следовать за ней по пятам, что удивляло зрителей. Всех, кто сталкивался с ней на Арене, неизбежно настигала скорая смерть: профи из второго дистрикта, занеся над ней топор, внезапно поскользнулся и пробил самому себе голову, девчонка из пятого дистрикта улетела с обрыва, мальчонка из десятого утонул в бурном потоке... Поговаривали, что это из-за её талисмана – маленькой плюшевой панды, которая, видимо, приносила несчастья врагам своей хозяйки. Сейчас же она выглядит совсем по-иному, чем тогда. Волосы заплетены в длинную сложную косу, лоб прикрыт густой чёлкой, она заметно похудела и стала гораздо выше ростом. Да и ухажёров у неё, верно, хоть отбавляй. Да наверняка, ведь она очень красива... - Дарра, у тебя какие-то вопросы ко мне? – мягко интересуется Мей, прерывая мои размышления. Отрицательно мотаю головой, ведь вопросов у меня и вправду никаких не возникает. - Давайте лучше ближе к делу! – грубо произносит Садар. – Лично мне не хочется умирать, - его янтарные глаза сверкают неистовой холодной яростью. – Если у меня есть хоть какой-то шанс выжить, то я его использую и выживу любой ценой! – в довершение всей картины он вонзает в стол какой-то крупный нож, отчего моё сердце уходит в пятки. - Ух, развоевался! – со смехом замечает ментор и вдруг открыто и совершенно серьёзно ему заявляет: - Используй, мне-то что? - Но... – на миг он задумывается и после уже менее уверенно говорит: - Вы же должны научить нас выжить и всё такое... - Да? – откровенно изумляется Чан. Но затем быстро поправляется и продолжает: - Тогда советую вам в первые секунды драпать куда подальше от Рога, потому что резня, которая там начнётся за всякие шмотки, явно не ваш уровень. И не мой, хи-хи, - мне непонятно, почему звучит это нервное «хи-хи», но из вежливости уж спрашивать не буду. Мой спаситель понимающе хмыкает и вновь принимается за блюдо. Внезапно Мей Чан вскакивает с места и заставляет нас обоих встать с места. Мы послушно выполняем приказ и встаём чуть поодаль от стола. Она долго щупает его со всех сторон, затем внимательно разглядывает издалека, снова подходит и треплет ему волосы, расстёгивает рубашку (на этом месте я зажмуриваюсь) и смотрит на его торс. - Что ж, тело у тебя неплохое, мускулы имеются, - в конце концов, говорит она, оставив его застёгивать рубашку. – А коль с тобой капитолийцы поработают, так вовсе красавцем станешь. Дальше наступает моя очередь. Она, лишь глядя на меня, уже качает головой, но осмотр всё же решает провести. Щупает мои тонкие руки, костлявую спину, осматривает ноги, что заставляет меня сильно смутиться: никто ещё не ощупывал меня так методично. - Ну-у... – потягивает она после проведённой экзекуции. – Такая тоненькая... Но у тебя изумительные ноги. Довольно-таки сильные, если научишься, то сможешь быстро бегать или даже скакать по деревьям. - Так у меня есть шанс? – вновь переходит в наступление Садар. Удивляюсь его упорству. - Шанс есть у вас обоих, - отвечает ему та. – Но от этого ничего не зависит. Зависит всё от того, что вы предпримете и как будете этот шанс использовать. Дарра у нас очень красива, её только нарядить в лёгкое платьице и выпустить в чистое поле ромашки собирать, так все очарованы будут! – она тихо смеётся сказанному. – А вот с тобой сложнее. Тебе придётся играть чужую роль. Роль волка-одиночки. Справишься? - Должен, - голос парня принимает железные нотки. – Если выжить хочется. - А ты, Дарра? Ты готова? – она смотрит на меня, чем повергает в лёгкий ступор. Открываю рот, не в силах что-либо сказать ей. – Ну... Продолжай. - Я... я... по-моему, тоже, - приходится солгать. На самом деле я совсем не готова. Вот ни капли не готова. С таким же успехом можно спрашивать курицу, готова ли она попасть в суп. Скорее, мне страшно, чем что-либо ещё. - Отлично, - похоже, она не замечает моей неуверенности. И слава Богу, что не замечает. А то начала бы говорить мне какие-нибудь глупые вещи, как обычно бывает со старшими в таких случаях. – Тогда не отлынивай от тренировок и учись вещам, наиболее доступным для тебя. Это и к тебе относится, Садар. - Ясно, - замечает он. – Ну, ладно, я пойду, переоденусь во что-нибудь более представительное, - и уходит из столовой. Мей его отчего-то не удерживает, а стоит ему скрыться за дверью, как она тут же бросается ко мне. - Пока этот ушёл, - девушка кривит губы, как будто его присутствие было ей противно, и продолжает: - Дам тебе парочку советов. Для начала скажи мне, что ты умеешь. - Право, совсем ничего, - смущаюсь я. – Разве что корзинку сплести... - Ничего! – закатывает глаза она. – Это он ничего не умеет, избалованный сыночек богатого папочки! – ментор едва ли не плюёт ему вслед. – Ты же, если захочешь, то сможешь даже выиграть, о том, чтобы протянуть долгое время, я вообще молчу. Сплетёшь себе подстилку, какую-никакую крышу над головой поставишь, научишься ставить силки на птиц и мелких грызунов. Протянешь. А этот? Он же умеет только кулаками почём зря махать. - Не говорите так! – вспыхиваю я. – Он спас мне жизнь, когда я была совсем маленькой! Он не трус! - Знаешь, люди имеют свойство меняться, - справедливо замечает она и внимательно заглядывает в мои глаза. – И ещё хочу посоветовать: рви свои привязанности. Спас или не спас – это уже не твои проблемы. Её слова повисают в воздухе и словно ледяной водой обдают мою душу. Рвать привязанности? А я даже и не знаю, как их рвать. - Цены б тебе не было, - вновь начинает говорить она после недолгого молчания, - если бы умела понять, кто друг, а кто враг. Кто друг? А кто враг? Друзей своих я знаю, а вот врагов у меня никогда не было. - Скоро мы въедем в Капитолий. Останешься в этом костюме или пойдёшь переодеваться, как этот? – спрашивает Мей, отчего я вздрагиваю. - Я не хочу переодеваться, - отвечаю я. Мне нравится и этот костюм. Если бы не цвет, то он сошёл бы за скромный брючный костюм для девочки. - И правильно, - на её губах вновь расцветает беспечная улыбка. Она кладёт руки мне на предплечья и внимательно разглядывает. – Мне тоже нравится этот твой вид. И причёска что надо, - тут она, конечно, немного преувеличивает: в том, что я не умею заплетаться, нет ничего хорошего. Гляжу на неё с непониманием, и Мей, видя мой взгляд, тут же объясняет: - Не следует прятать себя за чьей-то маской ради улыбок капитолийцев. Будь собой, и ты всем понравишься. - Вы уверены? – вот я как раз таки не уверена, что такая размазня может кому-то понравиться. Костлявая, тоненькая, мелкая. Если б я, не дай Бог, родилась капитолийцем, то ни в жизнь не поставила на такую слабачку и тем более не стала бы её спонсировать. - Да, - кивнула брюнетка, и как раз в эту минуту в столовую зашёл Спитфайр. - Где шныряет ваш Садар? – недовольно интересуется он и морщится, глядя на меня и то, как ментор держит меня за плечи. - Он пошёл переодеваться, - Мей Чан отпускает меня и передёргивает плечами, как часто делают дети, когда чего-то не понимают. – Сказал: «Пойду, переоденусь во что-нибудь более представительное»! – она так смешно его передразнивает, что я невольно прикрываю рот ладонью и испускаю тихий смешок. Ментор, похоже, это замечает и довольно улыбается мне. А вот этот капитолиец выглядит недовольным. - Между прочим, пока вы тут разводите нюни с этой малявочкой, хороший парень остаётся без советов! – заявляет ей «огненный» мужчина. Меня обижает его обращение ко мне, но Мей отворачивается от него и, пока он договаривает фразу, искусно его передразнивает, так что я снова тихо смеюсь. – Фавн-Фридом, это совершенно не смешно! – похоже, этот напыщенный индюк замечает гримасы девушки, и его лицо наливается яркой гневной краской. - А по-моему, очень весело, - подмигивает ему Чан, чем совсем выводит его из себя, и он, чертыхаясь и ругая её на чём свет стоит, вновь удаляется. Она машет ему вслед ручкой и вдруг заливисто смеётся. Её смех отчего-то напоминает мне маму. Как она там сейчас? Всё ли хорошо? Внезапно с окон, которые, оказывается, тут вообще были, слезает тонировка, и становится видно Капитолий и всё к нему прилегающее. И прекрасные Великие Врата, которые доселе я видела лишь по телевизору. Они сияют так ярко, что даже глазам больно становится, потому я жмурюсь и протираю глаза кулачками. Когда я вновь открываю глаза, то вижу, что рядом со мной стоит Садар, одетый в строгий чёрно-белый смокинг, который на нём весьма недурно смотрится. Я даже сначала не узнаю своего соперника: такой он чистый, аккуратный и чопорный. Должно быть, он найдёт себе хоть парочку спонсоров, не то, что я, неаккуратная и плохо развитая девчонка, не умеющая заплетать косы. Наконец, поезд въезжает в Капитолий, и я начинаю глупо хлопать глазами от удивления. Тут всё такое странно великолепное. До того великолепное, что это великолепие режет глаз. Повсюду разъезжают золочёные машины, разгуливают необычно одетые и раскрашенные во все цвета, что есть на свете, люди. Всё в различных драгоценных камнях и металлах, даже улицы бывают мощены золотом или разными дорогущими сплавами. На миг становится очень обидно. Всё то, что тут есть, сделано за счёт разных дистриктов, где бедные люди гнут спину ради хоть самой малой крошки хлеба, а эти жируют на наших глазах. Чувствую, как начинают дрожать губы, и потому нервно кусаю нижнюю губу. Капитолийцы замечают наш поезд и начинают радостно тыкать в окошко пальцами. Грубо с их стороны. Они смеются, улыбаются и говорят друг другу что-то. Мой взгляд падает на двух довольно пожилых дам, которые перешёптываются, в упор глядя на меня. Странные бабушки. Под их взглядами чувствую себя хуже, чем жук на булавочке: создаётся ощущение, будто они тебя разглядывают через увеличительные стёкла. Смотрю на Садара, который фальшиво улыбается и машет руками в знак приветствия. Думаю, что мне нужно вести себя так же, но вспоминаю слова Мей о том, что мне стоит быть самой собой, а не копировать чьё-либо поведение. Вижу где-то среди толпы капитолийцев кого-то очень комично одетого, и почему-то мне представляется Чан, передразнивающая Спитфайра. От этого становится смешно, и я тихо смеюсь, прикрыв рот ладошкой. Понимаю, что сейчас не самое время, но... тут замираю, удивлённая, видя то, как какой-то из капитолийских мальчишек показывает мне большой палец, поднятый вверх. Всё-таки Мей Чан была права: стоит стать собой, и ты кому-то понравишься.