Смерти вопреки

В детективном агентстве, штат которого состоял всего из двух человек, как обычно шло дружеское препирательство. Старший сыщик сидел на стуле. Младший стоял возле окна. Именно он произносил тираду: - Да я давно понял, что при жизни ваших комплиментов не заслужить. А какие на поминках вы речи толкали! Говорили про меня, что я верный боевой товарищ, и человек, каких мало… С Гагариным меня сравнили, кажется. Играли на публику, ни разу не сфальшивив. Станиславский бы удавился с зависти… До чего же вы хороший актер, Игорь Борисович! - А кто тебе проболтался? Кто это такой добрый нашелся? Говоришь прямо как по писаному… - проворчал Борихин. - А может быть, я сам на похоронах и поминках присутствовал, ментально, как говорит ваш знакомый доктор? Наблюдал за вами всеми сверху? Смотрю, а вы какие-то скучные, вот и решил вернуться, дабы разрядить обстановочку? Может быть, я теперь больше всех в мире знаю о жизни и смерти? - Будешь знать если тебе Костя нашепчет по секрету… Слушай его, слушай. Профессиональный сыщик прибегает к помощи народного колдуна… Это же нонсенс! - А вы разве ему не верите? – сделал круглые глаза Василий. – Разве вы никогда его не слушали? За несколько месяцев до описываемых событий. - Ну за то, чтобы пережитый нами кошмар никогда больше не повторился! – скороговоркой произнес тост Константин и принялся чокаться с друзьями. Ему навстречу протянули руки Буржуй, Ольга, Толстый, Вера, державшая стакан с соком, Олег, Оксана, Алексей Воскресенский, и каждого Костя удостаивал кивком головы и улыбкой. Когда же начинающий колдун соприкоснулся с рюмкой, сидящего напротив Борихина, произошло нечто странное: словно молния блеснула перед глазами Кости и он увидел… Ночное городское кладбище. Возле свежего могильного холма светит фарами автомашина, иномарка, вроде бы «опель». В неверном свете фар, руки Игоря Борисовича убирают с могилы венки, живые цветы из банки, саму банку, фотографию покойного и, наконец, деревянный крест. Все это Игорь складывает в багажник и салон автомобиля. Обнаженная могила выглядит еще зловеще. Логично предположить, что сыщик возьмется за лопату и вонзит ее в промерзшую землю, но он садится за руль и начинает разворачиваться. «Что за чертовщина мерещится?!» – стремясь снять наваждение, Костя покрутил головой, но «кино» продолжалось. На окраине кладбища расположилась небольшая свалка, Борихин подруливает к ней, сдавая задом. Выбрасывает ритуальные принадлежности. Поверх венков оказывается фотография, Костя получает возможность рассмотреть лицо изображенного на ней человека. Колдун внимательно вглядывается в фото, и поведение Игоря перестает казаться ему странным. Он понимает… У мертвецов нет ауры. На фотографии она есть! Должно быть Костя выглядел забавно, застыв с выпученными глазами, но, когда он вернулся к реальности, присутствующие деликатно промолчали. Буржуй приглашающим жестом поднял свою рюмку: - Константин? - Да, давайте же, наконец, выпьем! – отозвался тот, и одним глотком опорожнил стопку. Картинка, вставшая перед Костей была цельной, целостной. Таких видений у него раньше не бывало. Целитель решил понаблюдать за Борихиным, надеясь «увидеть» еще что-нибудь. Игорю Борисовичу позвонили, он потянулся за телефоном. На лице Борихина читалась тревога, но по мере разговора она исчезла, морщинки разгладились. Сыщик кого-то в чем-то убеждал…говорил с жаром, и одновременно с нежностью, совершенно ему, отставному менту, несвойственными. Константин решил представить собеседника, вернее, судя по доносившимся обрывкам разговора, собеседницу Борихина. Колдун сосредоточился и напрягся, его руки сами сжались в кулаки, а глаза закрылись… Заплаканная женщина в черном платье и траурной косынке неумело курит сигарету. Откашлявшись от глубокой затяжки, она произносит: - Я всегда очень переживала, что Вася так носится на этом своем «спортивном варианте»… Боялась - разобьется. А бояться, оказывается, надо было совсем другого… Мне так странно, я жду, что сын вот-вот войдет в дверь и рассмеется… Надо ехать в морг, а я думаю: зачем? зачем? мне кажется, что его там нет… В словах женщины столько откровенного горя, что Костя догадался: она не знает, что ее сын жив… «Пожалуйста, вперед», - мысленно попросил себя колдун, и его «накрыла» следующая картинка. Те же квартира и комната спустя сутки. Зеркало закрыто белой простыней. Горят поминальные свечи, у двери сложены могильные венки. Но, что-то незримо изменилось в атмосфере: антураж, скорее театральный, чем погребальный. Женщина в трауре, но в ее глазах светится надежда. На пороге появился Игорь Борисович. Женщина метнулась к нему навстречу, но сыщик остановил ее жестом, плотно затворил за собой дверь, и заговорил: - Жанна, простите меня. Я хотел бы обойтись без всего этого, - он обвел рукой комнату… Но фальшивые похороны кажутся мне единственным разумным выходом. Шансом спасти Василия. Возможностью обмануть убийцу. Если так сложилось, нам нужно идти до…,- Игорь хотел сказать «до конца», но понял неуместность данного слова и сделал паузу. – Я не прошу вас участвовать в этом м-м-м трагифарсе. Допустим, вам стало плохо, и вы вынуждены остаться в квартире. После, здесь, будут еще и поминки. Нам обоим нужны силы… - Я поеду на кладбище, - сказала мужественная женщина. – Я должна, вдруг, тот, кто напал на Васеньку, будет следить за нами, догадается… - Я сам стыжусь, что подвергаю вас столь тяжелому испытанию… Вы уверены, что выдержите? - Да, - она вложила свои пальцы в его широкую ладонь. – Да. Игорь… - С вами все в порядке, Костя? – спросила Вера, и тем самым вернула доктора к реальности. Друзья стали разъезжаться. Константин двинулся вслед за Борихиным. Тот, почувствовав слежку, оглянулся: - Что это вы весь вечер на меня так смотрите, Константин? - Игорь Борисович, я боюсь, ошибиться, но такое дело… Василий, ваш помощник…он, ведь, жив? Вы устроили похороны, но он жив. У его фотографии аура живого человека! Вы знаете? Ах, ну да, конечно, знаете… Нет, не отвечайте, я хочу сам увидеть. Я сейчас увижу, как все произошло… Настроиться на новую картинку никак не удавалось. Доктор помотал головой. Игорь скептично хмыкнул, он посчитал, что колдун подслушал его разговор с Жанной. Бедная Жанночка, сколько ей пришлось вынести, и, что еще предстоит! - А у вас есть вещь принадлежащая, именно, Василию? Сыщик задумчиво пошарил в карманах, а затем словно очнувшись, махнул рукой: - Есть. Его автомашина… Опель, «спортивный вариант». Подойдет? Костя расплылся в улыбке: - Разумеется… Вы позволите ключи, я пойду, посижу в машине, - он доверчиво протянул руку. – Обещаю, что никуда не уеду, я, к своему стыду так и не научился водить. В Борихине, некстати, проснулся милиционер, и он, вместо того, чтобы отдать ключи целителю, отрывисто бросил: - Нет. Вместе посидим. Оказавшись в салоне «опеля», Костя закинул руки за голову и прикрыл веки… Лицо его излучало такое неподдельное благодушие, что Игорь, намерившийся бросить циничную цитату – дескать, современным колдунам негде голову преклонить, промолчал. Перед глазами Константина предстал обшарпанный коридор городского морга. Небритый мужик в помятом и грязном халате толкает перед собой каталку, на которой угадывается по очертаниям, человеческое тело. Оно накрыто, как и предполагается обстановкой, простыней, не белой, а сероватой, застиранной почти до дыр. Раздается громкий скрип несмазанных петель. За спиной санитара открывается дверь. На пороге еще один столь же потрепанный и небритый работник морга. В руке он держит бутылку коньяка. «Коньячок - самый дешевый, такой может повредить здоровью», - автоматически отметил Костя. - Колян! Ептыть сюда. Мне вот че попрезентовали сегодня… И закусь есть! - Да мне вначале жмура надо определить на место временной прописки. Доставили вот, свежачка… И опознали уже. Ща, задвину его в холодильник и приду. - Успеется, брателло. Брось ты пока жмурика в коридоре, за пять минут он не сбежит. И пропасть не успеет… Гы-гы.. – довольный своей шуткой санитар рассмеялся. – Ему уже все-равно где валяться… А нам сегодня проверка не грозит, стопудово, есть повод опрокинуть стопку-другую… Первый согласился с доводами второго и, оставив каталку, шмыгнул за порог подсобного помещения... Костя мотнул головой, видение пропало, и когда появилось вновь, целителю показалось, что с момента последней, увиденной им сцены прошло не менее получаса. - Так вот про опознание. Не успели приволочь клиента, как врывается Борихин, я его знаю: бывший ментяра, и вопит с порога. – «Где труп, который обнаружили на Советской?» Я показал, так он и простынку откидывать не стал. Рука у мертвячка свисала. Увидел он на руке серебряный браслет и побледнел, как сама смерть. Да, говорит, это Факторович Василий Викторович, 1980 года рождения. Все четко, так и в паспорте жмура написано. А сам вот-вот расплачется… Я думаю, да, дядя правильно ты из органов ушел, не с твоими нервами там работать… - Колян, блин, браслетик, перед опознанием снять надо было. И в опись не вносить. Дескать грабанули мертвяка. Это ж четыреста рублей! Переговариваясь, санитары вывалились в коридор. Тот, которого звали Колян, бросил взгляд на каталку и с неудовольствием отметил, что по простыне расползлось кровавое пятно. - А ты ж, с..! Кровит, блин, – санитар откинув простынь, ловко снял браслет с руки Василия, и сунул в карман халата. – И не застыл пока. Что за странный жмурик? - Может быть, он живой еще? – предположил коллега. - Ага, живой! – раздраженно проговорил Колян.- А выглядит не лучше тех, кто уже в холодке тусуется. И пульса нет. - Иногда, на запястье пульс не прощупывается, на шее проверь. - Глянь сам, Евгеньич. У него вместо шеи, одна сплошная каша! Не… не хочу проверять. Не может он быть живым, - Колян накинул на тело простынь. - Погоди ты… - Евгеньич оттолкнул напарника, смял залитую кровью ткань, и приставил свои пальцы к краю открытой раны, затем, наклонился, прижав ухо к груди Василия. – Ох…! И вправду живчик! Какой мудила-труповоз его сюда, приволок, спрашивается? Они не могут живых от жмуров отличать? Тоны сердца глухие и редкие, но прослушиваются еще. - И че делать? - Че? Ты дебил, что ли? Реаниматологам звони… немедленно. Мы звери что ли, дать сдохнуть живому человеку?! Через несколько минут отдыха, Косте удалось «досмотреть» окончание истории: Игорь и уже знакомая Косте женщина приехали в морг. Сыщик постучал в закрытое окошечко. Лязгнула защелка. Из образовавшегося отверстия высунулся санитар, но не Колян или Евгеньич - видимо эта парочка работала в другую смену. - Мы хотели бы забрать тело... Василия Викторовича, - стараясь сохранить самообладание, произнес Борихин. Жанна судорожно вцепилась в его плечо. - Покойный доводился вам сыном? – уточнил работник морга. – Распишитесь, пожалуйста, вот здесь. Санитар исчез и, довольно долго его не было. Игорь не выдержал и принялся барабанить в окошко. Оно открылось, но тут, раздалась трель мобильного телефона. Санитар поднял трубку: - Колян, отчего ты трубу не берешь? По какому поводу звоню? По поводу жмурика... Какого? Десятого! Которого на место после вскрытия не вернули! Да-да, уже полчаса его ищу. Кто из патологов, говоришь, вскрытие проводил? Игорю Борисовичу, судя по выражения его лица, хотелось закрыть уши Жанны, лишь бы она не слышала этих ужасных слов. Тем временем санитар продолжал изумляться: - Как вскрытия не было? Правда? Ну не фига же себе! А он до сих пор там? Обратно не возвращали? Сейчас сам уточню… Минуточку, - бросил он скорбным посетителям. Он набрал номер, дождался ответа, и затем уж обернулся к Игорю и Жанне. - Присядьте, гражданочка. Присядьте и вы, пожалуйста… и послушайте. Видите ли, мы не можем выдать вам тело… - Вы что потеряли его, что ли? – воскликнул Борихин с искренним негодованием в голосе. - Потеряли и снова нашли. Ваш тру… э. э. парень, Василий Викторович, он на четвертом - этаже… в реанимации. Жанна не выдержала и разрыдалась. - Я не ошибся, Василий жив! – обрадовано воскликнул доктор. Но Игорь восторга не разделил. Константин обернулся к сыщику: - Не переживайте, Игорь Борисыч, самое страшное позади. Он, ведь, лежит в первой городской больнице? Там хорошие специалисты, уход приличный, вашего парня быстро поставят на ноги. Борихин глянул на Костю искоса. Целитель не увидел в каком состоянии Васька сейчас. Врачи признали его безнадежным. Из реанимации даже звонить Жанне не стали, ожидая, что пациент вот-вот скончается, и вновь отправится в морг – зачем обнадеживать родственников потенциального трупа? Но молодое сердце, разогнавшись, никак не желало останавливаться. Обескровленный организм упрямо продолжал сопротивляться смерти. У врачей появилась надежда вытащить юношу из когтей костлявой, но оказалось, что начали отмирать поврежденные ткани и их необходимо удалить, иссечь они как сказали. Операцию, скорее всего, недужный не выдержит, и гуманнее дать ему умереть без вмешательства, чем под ножом хирурга. Решать, впрочем, должна мать Василия, а она его единственная родственница, ей и посоветоваться не с кем. Игорь заговорил, обращаясь, словно не к Косте, а в пустоту. - Да, жив… пока. Положение серьезнейшее. У пацана травматический шок, большая потеря крови… а ему требуется операция на гортани, долгая и ювелирная. Но в процессе операции может отказать сердце… И тянуть больше нельзя, если отложить операцию, он, навсегда, останется немым. А для Василия немота, пожалуй, страшнее смерти, он такой острый на язык, и поговорить любит. Жанна… Жанна Ивановна мама Васьки, должна подписать согласие на хирургическое вмешательство. Она не решается, боится, что он не перенесет наркоз. Врачи, ведь, не гарантируют, что все пройдет удачно. Для нее это то же самое, что собственноручно вынести сыну смертный приговор. Она получила надежду, а теперь… - Конечно, она должна подписать бумаги! – с жаром перебил Костя. – Сегодня… Позвоните ей… Я знаю, то есть, чувствую, что Василий сядет еще за руль этой машины, не завтра, ни через неделю, и даже ни через месяц, но обязательно… - Признаюсь вам честно, совсем недавно я бы ни за что не поверил, что буду слушать практикующего колдуна… Я всегда считал ваших коллег, за жирных пауков, что ловят обывателей в сети… Простите уж за ассоциацию Константин. А сейчас, я готов верить, во что угодно… вы скажете, что ожидает меня в будущем? В ближайшем будущем, я имею в виду, в конкретных условиях… Я понимаю, что староват для таких вопросов, но хотелось бы узнать, может у меня все-таки будет… - Игорь смутился. Костя посмотрел на сыщика, как директор школы на первоклассника: - Победа на личном фронте, вы хотели сказать? Игорь Борисович, вы же взрослый человек, а как дитя малое… Поезжайте, к Жанне… к Жанне Ивановне, вы ей сейчас очень нужны.