На обороте бесконечности.

Холодный пол неприятно пощипывал босые ступни, медленно охватывая легким холодком ноги до острых коленок. Длинные, нечесаные волосы, цвета крыла Змия Драконьего, с легким отливом синевы касались пола, волочась по нему и собирая пылинки. Но обладательнице столь длинных волос было все равно, как и было все равно на белое, ободранное платье, держащееся только на одной хлипкой бретельке. Ведьминство было важнее ленивого времени, проведенного в теплой и мягкой кровати. Пусть и теплая мягкая кровать обычно была намного привлекательней холодного помещения с противным Филином и шаловливыми сквозняками. - Тварь ты премудрая, поставь же котел оловянный на огонь синий и принеси мне трав лесных. Филин, сидящий где-то на потолке, недовольно ухнул, слетая с насиженного места и ударяясь об землю. В мгновение ока обратился он в молодую девочку, облаченную в одежды яркие и забегала эта девица по комнате, котлы перебирая и травы из банок выуживая. Сама ведьма, лениво прошлепала к главному столу, поднимая волосы с пола и на руку наматывая. - Собери мне волосы. Девица, легко поставила котел на магический огонь, пусть и он был больше и тяжелее самой девчушки, а потом помчалась своей хозяйке помогать. Собрав тяжелые волосы в косу, она обратно умчалась – травы нужные искать. - Что готовить будете, госпожа? – тоненьким голосом спросила девчушка, вытаскивая пару веточек темно-синей мяты из мешочка. - Снадобье снотворное да от кошмаров лекарство. Что-то чародейке из рода Валькирий не не спится. - Той, у которой перепонки между пальцами? - спросила девчушка, легко запрыгивая на шкаф и вытаскивая огромную колбу с вязкой жидкостью, цвета охры. - Да. Еще, скажи гостью моему, что бы шел восвояси – у меня работа есть, а он мешаться будет. Филин кивнула, спрыгивая со шкафа и с колбой в руках выбежала из комнаты. Но на выходе она столкнулась с высоким мужчиной, наготу которого прикрывало только лишь одеяло, небрежно обмотанное вокруг крепких бедер. Девчушка икнула, покраснела, побагровела и кинулась к хозяйке, с противным птичьим визгом. Мужчина же зашел в прохладную лабораторию, откидывая со лба небрежно вьющиеся светло-каштановые волосы и обворожительно улыбнулся. - И зачем ты встала так рано, моя леди? Ведьма фыркнула, резко оборачиваясь и с открытой неприязнью смотря на него, словно на непрошенного гостя. - Ибо в отличии от тебя, наслаждения бог, мне, смертной, все еще нужно долги оплатить и душу искупить, ибо смертным существом являюсь я. Так что работать я собираюсь вне зависимости от прихотей твоих. Бог Наслаждения рассмеялся легким мягким смехом, в один шаг преодолевая расстояния между ними и прижимая сопротивляющуюся женщину к себе. - Обязательно работать сейчас? – прошептал он ей на ухо, обдавая жарким дыханием шею. На бледных щеках женщины в мгновении ока вспыхнул румянец, но голос ее не дрогнул, когда она снова заговорила со своим любовником. - Да, обязательно, - твердою рукою она оттолкнула Бога, подходя к столу и вытаскивая тончайшие корешки из небольшого горшка. - И почему же? – Бог Наслаждения легким движением пальца призвал к себе табуретку, усаживаясь на ней, - Если ты сделаешь свою работу чуть попозже, твоя душа вряд ли понесет большие потери. - Души у меня нет. - А как ты живешь? Осеклась ведьма, потупила глаза свои. Потом, тяжело вздохнув, водрузила тяжелую ступку на стол, разламывая пальцами сухие корешки. - Я не живу, - наконец сказала она, почти печально, - Я существую. Бог мягко улыбнулся, проводя изящными пальцами по медным волосам. - Я уже не причина, для того, что бы жить? – спросил он, лукаво щуря глаза и облизывая губы. Ведьма резко обернулась, разглядывая любовника. Ей всегда казалось, что он был Солнцем, а она – Луной. Золотое светило сияет на лазурном небосводе исправно, никогда не лишаясь своих сил, а ее слабая серебряная тень только раз в месяц могла скромно улыбнутся своей красотой. Но вот только черноволосая ведунья не являлась Луной, ни даже ее тенью. - Причина, - наконец выдохнула она, отводя взгляд, - Слишком хорошая причина. На задумчивом лице Бога в мгновении ока расползлась широченная улыбка, и он вскочил, подбегая к ведьме и подхватывая любимую на руки. Не обращая внимания на визги женщины, он закружил ее в безумном танце, целуя бледные руки и лицо. Потом он застыл, прижимая тонкую, как стройная береза, ведьму к себе, наслаждаясь теплом ее тела. Она была смехотворно маленькой – ее макушка даже не доставала до его подбородка, когда он обнимал ее. и сейчас она утыкалась ему в грудь, недовольно хмурясь и шепча незлые проклятия. - Все же я хорошая причина твоего существования, - прошептал Бог, зарываясь носом в густые черные волосы. - И единственная, - ответила ведьма, вставая на цыпочки за поцелуем.