Чихуахуа решает умереть.

***Кратенький пинок в историю.*** Действие происходит в каком-то блядски несправедливом мире, в котором все перевернуто с ног на голову: альф в прошлом долгое время травили, продавали и покупали, используя послушных и сломленных, как рабов; здоровых, вышколенных и крепких, как охрану; а умных, тех, кто пошел на компромисс - в качестве доноров спермы. Участь альф, агрессивных и сильных, была хуже рабской доли: они организовывали восстания, стремясь подчинить, поработить правящую элиту - омег, укрывшихся в многоуровневых городах. Альф тянуло инстинктами к тем, кто, согласно природе, должен был быть снизу, но кто, каким-то невероятным образом, сумел отстоять свое право голоса, используя его, впоследствии, как оружие. Омеги, стремясь выжить, притесняли и истребляли непокорных альф, сведя популяцию к минимуму, опасаясь их дикости и буйства. Спустя столетия многое поменялось: десятки законов, тысячи соглашений и сотни лет духовной эволюции примирили противоборствующие стороны, наделив условно равными гражданскими правами, но альфы все так же не особо котируются в обществе - старые грешки предков по-прежнему делают из них изгоев. Такой вот мировой порядок... Итак, поехали... - Ничего себе?! - присвистнул ДжиЁн, вытягивая шею и подхватывая свой бокал. - Мелкий, - зыркнул он на СынРи, - пригляди тут. - Что?! С какой... Ой-ой-ой! - СынРи заломил бровки домиком, когда цепкие пальцы хена схватили многострадальное ухо, с самого детства испытывающее на себе гнев Квона. - Понял-понял - не дурак. Дурак бы не понял, - принялся тараторить мелкий, бешено вращая зрачками - не видит ли кто плачевного положения, не достойного его королевской особы. Вообще, СынРи относился к тем немногим-двум людям, кто не боялся Квона ДжиЁна. Одним из них был ЕнБэ - наследник агломерации "ШОН" - лучший друг ДжиДи со времен молочных резцов, а вторым - он, Ли СынХен, - тринадцатый наследный принц империи Ян. В действительности, сам он тоже побаивался своего кузена, но в глазах окружающих отвага СынРи блистала яркого ярче. - И чего ради, спрашивается...? - СынРи прижал холодную ладонь к пылающему уху и уставился туда, куда отправился ДжиЁн секундами ранее. В дверях кампуса стоял ЕнБэ, равнодушно разглядывая снующих туда сюда омег - тоненькие девочки и мальчики проявляли интерес, но сам он оставался равнодушным: Тэ был бетой-вырожденцем, поэтому ни запахи, ни звуки, ни цвета не привлекали его, оставаясь в привычно-безразличном спектре. ЕнБэ что-то сказал Дэсону - тоже бете, из свежего, не слишком богатого, молодого рода, - и вместе они начали спускаться, кивнув ДжиЁну, который - СынРи никак не мог разглядеть - перед кем именно - принялся "крутить хвостом", жмурясь и посасывая водку со льдом и лимоном из прозрачного стакана. "Да хен нарочно щурится, чтобы казаться сексапильнее. Он обожает, когда его обожают - разве не очевидно?!" - брякнул однажды мелкий, не сообразив посмотреть по сторонам. За что и поплатился - вывернутое ухо отливало синевой всю неделю. Вот и сейчас ДжиЁн задирал голову, подставляя острое треугольное лицо под свет софитов, явно рисуясь перед кем-то, кого СынРи не видел и не знал: не было во всем колледже того, кто, попав под чары Квона, оставался в тени. Внимание, популярность и неизбежные стычки шквалом обрушивались на горе-счастливчика, которому подарил свою благосклонность ДжиЁн. Нет-нет-нет. Этот кто-то явно появился тут впервые. - Кого вы на этот раз притащили? - спросил СынРи, развалившись в кресле ДжиЁна, которое поклялся охранять от всех, желающих притулить задницу. - Не понимаю, о чем ты! - Дэсон улыбнулся - пухлая верхняя губа поднялась, обнажая крупные белые зубы, и мелкий в очередной раз поразился тому, что этот, совершенно не идеальный, забор ни разу, вот даже ни малейшей капельки, не смущает самого Дэ. - Чхве СынХена, - ответил ЕнБэ, высматривая ДжиДи в толпе - светлая выкрашенная макушка все еще маячила на видимой границе танцпола. СынРи смачно присвистнул. - Знакомое имя? - мелкий кивнул. Имя ему, как представителю имперской семьи, было не просто знакомо: один из побежденных альф в далеком прошлом добровольно разделил ложе с омегой из рода Чхве, положив начало целой династии черноволосых волевых элитных полукровок, нанимаемых из поколения в поколение для личной охраны императора. Эти альфы, беты и редкие омеги были совершенного иного воспитания, жизненного пути и физиологии: в отличие от подслеповатых собратьев-альф, они видели в ночи, как кошки, омеги семьи Чхве слышали так же чутко, как летучие мыши, а беты могли улавливать запахи не хуже ищеек - такие вот уникальные плоды настоящей любви. Тот альфа, конечно, не смирился с участью постельной грелки, яро отстаивая свою независимость и право на омегу: особняк трясся от грохота мебели и ругани, от лязга оружия на тренировочном поле, куда тот сбегал выпустить пар... но во всей многовековой истории видового противостояния, это был единственный случай далекой древности, когда дикарь принял свою пару добровольно. Да и то, этот самый случай не был предан широкой огласке - слишком уж отдавало ересью : чтобы угнетенный альфа добровольно остался с тираном-омегой?! Гораздо проще было вписать в архив истории, что дикарь был убит при попытке к бегству. Доминантный ген альфы - СынРи аж в струнку вытянулся, перегнувшись через подлокотник, чтобы лучше разглядеть незнакомца - не оставлял сомнений в том, что это - ТОТ САМЫЙ Чхве: высокий, черноволосый, лощеный - альфа был породистым и вышколенным. И, что самое поразительное, равнодушно спокойным. - Без шансов, - подумал мелкий. - Мдааааа... Интересно. ДжиЁн грациозно скользнул мимо танцующих парочек, выходя из чуть расступившейся толпы прямо перед приглянувшимся незнакомцем, с истинным королевским снисхождением позволяя рассмотреть себя и сам попутно разглядывая альфу: длинноногий, волосы густые и черные, как у шахтера с плато в долине ЛаВьято, и ресницы - длинные и грустно опущенные - все, как ДжиЁн любил - абсолютное попадание. - Привет, - самоуверенный ДжиЁн был сногсшибательным и неотразимым, потому что голубая кровь, прокачанные мозги, выбившие для университета гранд на открытие химической лаборатории и собственное абсолютное чувство стиля никого не смогли бы оставить равнодушным. - Я тебя не знаю... - Квон пялился в незнакомое лицо, изучая густые, темные вразлет брови, и в упор не мог понять, как он умудрился за четыре года обучения пропустить настолько шикарный образец?! ДжиЁн на секунду представил, как этот незнакомый парень подхватит его под задницу своими огромными ладонями, поднимет над полом - можно будет смело скрестить ноги у него за спиной, и чуть было не перевернул коктейль, закашлявшись от собственной неприлично яркой фантазии. СынХен с минуту рассматривал белые волосы, мягкие даже на вид, улыбающееся миловидное лицо, которое, скорее, подошло бы девчонке - таким неприлично свежим и сияющим оно было, равнодушно посмотрел в полуприкрытые глаза, томные и блудливые. - Не интересуешь, - коротко ответил он, переключая внимание на напитки, выставленные в баре аккуратными рядами. Голос у незнакомца оказался волнующе низкий и хриплый, как будто этот альфа часто и много курил... В голове у ДжиДи что-то щелкнуло, он не сразу понял, что это только что было, а когда понял, чуть не грохнулся на пол: сам ведь довольно часто говорил подобное, пользуясь правом омеги "выбирать". "Отказ... Отказ?!" Квон еле нашел в себе силы захлопнуть варежку, склонить голову в знак согласия, как того требовал этикет, и, поджав губы, гордо удалиться, надеясь, что никто не видит, как горит от стыда и злости его лицо. - Этот... Альфа! Этот пес! Этот, как там его...? - СынХен, - подсказал улыбчивый Дэсон. - Вот, именно! СынХен! - негодовал Квон, забравшись "с ногами" в кресло, которое для него нагрел СынРи. - Как он посмел?! - Не кипятись, - Тэян подтолкнул другу бутыль с холодной водой. Хотя... Случайные эксперименты с алкоголем утвердили истину - злой ДжиЁн мог махнуть не глядя все, что угодно, даже одеколон, - его взвинченный организм в такие моменты показывал чудеса метаболизма: Квон, наверное, даже гвозди смог бы переварить. - И то правда, хени, - СынРи сидел напротив и обмахивался салфеткой, вместо того, чтобы остужать взрывоопасного ДжиЁна. - Я этого просто так не оставлю, - Квон оглянулся на альфу, который через раз отвечал симпатичной курносой омежке, рыжеволосой и улыбчивой. - Как это понимать? Черти что какое-то посмело мне отказать! - Забудь. Мало ли еще их, таких, будет, - отмахнулся Дэсон, принимаясь рассуждать о превратностях судьбы и о том, что прошли времена угнетения и рабства, когда альфа не имел права выбирать себе пару, когда их истребляли и ущемляли в правах. - Теперь, они - такие же свободные граждане Империи, как и все мы. Ты должен уважать его выбор так же, как мы уважаем твой, - Кан помолчал, выжидая реакцию, и вновь принялся бубнить исторические хроники - милый, бесконечно-занудный, всезнайка Дэ. - Я его... Хммм, - ДжиДи нахмурился, придумывая всевозможные мучительные смерти для незнакомца, который посмел так чудовищно унизить его - хорошо хоть никто не запечатлел этот момент позора: вечеринка набрала обороты, и всем было абсолютно фиолетово, кого в очередной раз, решил склеить Квон ДжиЁн. - Оставь. Видно же: парню начхать - ты не первый, - ЕнБэ тихонько рассмеялся, показывая застенчивую ямочку на левой щеке, потрепал ДжиДи по худому плечу и покачал головой. - Ну, не расположен он. Бывает, - от барной стойки отошла очередная девушка - глаза подозрительно блестели, но внешне она даже в лице не изменилась - у девчонок всегда была куча секретов стойкости. - Этот тебе не по зубам. - Что? Вот еще?! - Квон хрюкнул, выказывая Тэяну все, что думает. - Да если я захочу, он за мной хвостом виться будет. - Так ли уж? - СынРи подскочил в кресле напротив, как сурикат на знойном солнцепеке. - Будет, еще как! - ДжиЁн гневно сверкнул глазами. - Ой. Ну прямо таки... будет, хен? - СынРи, почуяв выгоду и возможность отомстить за свое многострадальное ухо, решил дожать кузена. - Мелкий, не дури! - окликнул его Дэсон, видя, что императорского отпрыска от самодовольства вот-вот разорвет на сто тысяч миллионов маленьких наследников. - Ставлю свою крошку "Chevrolet", что через пять недель этот ваш СынХен признается мне. - ДжиЁн хлопнул по столу ладонью - в центре остались лежать ключи с брелоком-дракончиком. - ДжиЁн-а, что ты творишь? Прекрати, а? - Тэян заломил брови. - А ты чего добиваешься, мелкий? СынРи виновато потупил самые честные на свете глаза в пол, начиная мямлить, что вовсе это и не из-за соперничества, и, конечно, он ни в коем случае - как ты вообще мог такое подумать, ЕнБэ-хен?! - не сомневается в умениях ДжиЁна, но раз уж так, раз уж ставка... то спор - есть спор. - Ну вас. Я пас, - разобиделся за СынХена Дэсон, поднимаясь из-за стола. Уголки его вечно смеющихся губ, солидарные с хозяином, грустно опустились вниз, выражая протест и явное неодобрение. - Это подло. - Подло было отшивать меня на глазах у всех, - буркнул ДжиДи. - Никто даже внимания не обратил, - Тэян тоже поднялся. - Не думал, что скажу это, но ты, ДжиЁн-а, просто умопомрачительная сволочь. - ЕнБэ...? - Квон нахмурился. - Ну и иди! Иди-иди! Тоже мне... - укоризненный вздох Тэяна он, скорее, соматически ощутил, чем действительно услышал в шуме вечеринки. - А тебе чего?! - рявкнул он так, что мелкий аж в кресле подскочил. СынРи, не смотря на то что сердце колотилось за ушами, отступать не собирался: - Мой новенький "Alfa Romeo", - он покрутил ключи на пальце. - Или в отказ пойдешь? - Вот еще! Никаких отказов. И у меня уже есть машина. - ДжиЁн, все еще и злой и раздосадованный, прибил желание мелкого выпендриваться. - А тогда, что? - морщинки на лбу тринадцатого имперского наследника сложились забавным ромбиком. - Мне нужны "Голубые танцовщицы" Дега. - Но...Но-о-о-а?! - Или они, или слейся с толпой, - ДжиДи в очередной раз оглянулся на альфу, рискуя свернуть себе шею - СынХен все так же потягивал виски - слишком крепкий напиток для такого молодого парня. - По рукам. Всю следующую неделю, с понедельника по пятницу, Квон просрал. Буквально! Он хотел заговорить с СынХеном, который, как оказалось, приехал доучиваться в родные пенаты из-за рубежа. Но тот, при всей своей заметности, умудрялся удивительно, просто поразительно ловко избегать ДжиЁна, скрываться, даже не попадая в зону видимости, чем выводил и без того взбешенного ДжиДи до горячки. При этом сам СынХен и понятия не имел о кошках-мышках, устроенных Квоном. В середине недели ДжиЁн сцепился с СынРи, который вздумал подшутить, но в итоге лишь накликал беду на свое ухо. Безобидное "как продвигаются дела?", заданное с невинной улыбкой и дьявольским злорадством, обеспечило ДжиДи эмоциональную разрядку, а СынРи - стресс до конца дня и три седых волосины: Квон в довольно резкой форме объяснил мелкому, что подобные тупые вопросы раздражают его почти так же сильно, как отвратительные мерзкие альфы, особенно такие холодные, как СынХен, который, на беду ДжиЁна, проходил мимо. Альфа моментально уловил суть, вскинул бровь, не проявляя никакой заинтересованности, купил банку воды в автомате и удалился, чему-то посмеиваясь. - Что? - прокричал ему вслед ДжиДи. - Не любишь омег? Как ты смеешь... "нас не любить"? Вихрастый черноволосый затылок ответил ему равнодушным молчанием. В пятницу случился еще один прокол, который предугадать было не возможно ни коим образом. Квон в очередной раз проклял свою собственную импульсивность и язык-помело, который нес все подряд: - ...он настолько тупой, что его тормознутость может соперничать только с эмоциональным набором улитки. Даже если этому идиоту голову оторвет - он не почувствует. Там ведь нет ничего, что могло бы болеть, - разорялся ДжиЁн в туалете перед зеркалом, отфыркиваясь от холодной воды. - Безмозглая бездушная скотина. Чертов а...а... - Мне будет больно, - СынХен вышел из кабинки, поправляя на плече сумку. - А? - Квон впал в ступор. - Я почувствую, если мне оторвут голову, - СынХен сполоснул руки и обернулся, разглядывая ДжиЁна, как причудливую букашку: чуть брезгливо, чуть снисходительно, - так, как смотрела бы подошва ботинка на жука-вредителя. - Не разговаривай со мной неуважительно! Твой статус... - ... позволяет мне все, что разрешено уголовным кодексом Империи и Стран Содружества. А тебя за межвидовую дискриминацию могут навсегда отлучить от двора. Так ведь, наследник земель Преторианского Княжества, прямой потомок герцогини Флосской, пятый потомок побочной правящей ветви, двоюродный внучатый племянник Его Величества, императора ХенСока? Могут. Правда? -Неправда! - огрызнулся ДжиЁн, чувствуя себя неловко и глупо. - Неправда, - кашлянув повторил он. - Чего уставился, тупица? - промямлил Джи, чувствуя некрасивое неправильное смущение. - Ну чего ты привязался, а? - СынХен высушил руки и теперь стоял напротив, сунув ладони в карманы идеально выглаженных узких брюк. - Ты что о себе возомнил? - моментально завелся Квон. - Чучело! - ДжиЁн-а?! - ЁнБэ, пришедший после футбола, чтобы ополоснуть лицо, прикрикнул на друга. - Извини, - он кивнул СынХену и тот вышел, тихо притворив за спиной дверь. - Я тебя не узнаю, - покачал головой Тэ. Он вообще был добряк и душка. - Ты меня простил? - Квон тут же сменил тему и мгновенно насупился, ожидая услышать категорическое "нет". - А был выбор? - Что-о-о-а?! - протянул Джи, готовясь разыграть настоящую трагедию, не сходя с места. - Совсем ты мозгами двинулся с этим спором, - ЕнБэ прислонился задницей к раковине. - Отказ тебя конкретно прижал? Или ты так сильно хочешь утереть нос СынРи? - Мелкого надо проучить, - ДжиЁн утвердительно кивнул, и принялся рыться в сумке, выуживая поочередно то сигарету, то зажигалку. - Совсем от рук отбился: мое кунг фу больше не пугает его. - А СынХен? - А с ним что? Тэян вытянул из тощих пальцев Квона сигарету и тоже затянулся, выпуская в потолок ровное колечко дыма. - Он тебе нравится? - WOW! - ДжиЁн загоготал так, что на глазах выступили слезы. - Мне-то? - и он снова заржал, икая и вздрагивая всем телом. - СынХен безмозглый и фригидный. Никто никогда не полюбит его. Даже за бабло! Тэян посмотрел, как ДжиЁн, проржавшись и затянувшись в последний раз, тушит окурок в раковине, тщательно моет руки, утирает мягким влажным полотенцем лоб и скулы. "А за "голубых танцовщиц"?" - Ну, привет. СынХен даже подпрыгнул от неожиданности, когда в понедельник прямо в разгар лекции по фракталам, рядом звонко шваркнулась сумка, и ДжиЁн, сияя, как начищенные копытца пони, принялся доставать тетради. - Что надо? - СынХен на всякий случай отодвинул конспект подальше - мало ли, какая ересь засела в голове у полудурочного Квона. - Теперь буду сидеть с тобой. - С чего бы? Не будешь! Лекции "по праву" этажом выше. Не будешь! - злым полушепотом повторил СынХен. - Ага... Буду-буду, - рассеянно пробормотал ДжиДи, сортируя ручки. - Я взял дополнительные предметы. СынХен расстроено вздохнул, не замечая, как скабрезно ДжиЁн ухмыляется, и отвернулся - мог бы, пересел на другую планету, но лекцию пропускать жутко не хотелось. - Снова? - раздраженно процедил СынХен, когда Квон подсел к нему на следующей паре. - Получай удовольствие от моей компании, - посоветовал ДжиЁн, вальяжно откидываясь на спинку стула. - Как-нибудь обойдусь. - Тебе надо почаще общаться с живыми людьми, а не с таблицами. Понимаешь, что я говорю? Об-ще-ни-е! - по слогам протянул Квон. - Не интересует. Это самое "не интересует", которое послужило началом маленькой вендетты ДжиДи, в очередной раз уязвило гордость. - Поздно, - самодовольно фыркнул Квон - преподаватель закрыл дверь и привычно поставил на стол нано-маятник - лекция началась. СынХен снова отвернулся, подставив под колючий взгляд ДжиЁна только затылок. Последующие попытки прогнать прилипчивого ДжиДи или пересесть самому оказывались провальными - Квон либо упирался, либо использовал право омеги "выбирать" все, что только можно выбрать, в том числе и посадочное место на лекциях, либо, если СынХен все же пытался сбежать на последний ряд, ДжиЁн собирал свои манатки и плелся следом. СынХен глядел зверем, хоть и был выше голову, отчего в желудке у ДжиДи разливалось злорадное тепло собственного превосходства. Омега-ДжиЁн напирал, загоняя альфу в угол, разглядывал, прикасался, чувствуя, как СынХен всякий раз дергался, будто от удара слабым разрядом тока, от шороха или резкого движения. - Что ты шугаешься, тупица?! Я тебя не трогаю даже, - взбесился ДжиЁн, когда альфа - альфа - подумать только!!! - в очередной раз отшатнулся, поддев Квона под руку - неопрятная клякса расползлась по строчкам. - Я привык сидеть один, - пробормотал СынХен, подслеповато щурясь. - Отвыкай, - зло просипел ДжиЁн, который с непривычки подустал за кем-то бегать. Он старательно проигнорировал, что спеси в голосе альфы поубавилось, а когда понял - даже рот приоткрыл, посмотрев на недружелюбный затылок чуть-чуть иначе: удивительно, как он в самую первую встречу в баре не заметил этого?! - Ты что, плохо видишь? - написал он на полях своей тетради округлым разборчивым почерком и подсунул СынХену под локоть. - Отвали, - нацарапал тот в ответ. - Но ты же альфа Чхве! - вот тут Квон реально удивился. Все те байки, что ходили о легендарных императорских наемниках, оказались.... выдумкой? Сам он, как и все другие омеги, не обладал супер-зрением, но отлично улавливал запахи. Например альфа, сидящий рядом, пах терпким горячим молодым парнем, кенийским кофе, и табаком, - супер набор, от которого у ДжиДи весь день беспрестанно текли слюни. А выходит, что альфа Чхве... - Ничего страшного, если ты отшил меня, толком не разобравшись. Просто признай, и тогда я, возможно, прощу тебе твое невежество, - Квон снова настрочил послание, снисходительно посмеиваясь. Он даже выделил для этого целый пустой лист с обратной стороны. СынХен демонстративно не обратил внимание на блокнот, подсунутый ему под мышку - с жаром что-то строчил в тетради, игнорируя ДжиЁна, как назойливого москита. - Ты хорошо разглядел меня? - не удержался ДжиДи и настойчиво потыкал СынХена ручкой в бок. - Тебе какая разница? - недружелюбно отмахнулся тот, затем подумал, придвинул себе блокнот и подписал торопливо, - достаточно, чтобы понять, что ты меня не интересуешь. ДжиЁн, который хотел было сказать, что он готов дать СынХену возможность посмотреть на себя поближе при свете дня, прикусил язык и обиженно засопел, не зная, как вырулить разговор на более мирную тему. - Придурок! - подвел он итог. - Так ты меня уже называл. Во вторник. - СынХен, которого ДжиЁн полдня изводил, нарезая круги, как лиса вокруг курятника, порядком перенервничал - не привык он к такому вниманию. - Придумай что-нибудь еще. Глядишь - интерес пропадет скорее. ДжиЁн засопел, раздувая ноздри и свирепея от спокойного насмешливого взгляда. - Не дождешься. Ты выиграл счастливый билет - я намерен скрашивать твои серые будни до конца наших дней. Ну или до конца учебного года. - мстительно заявил ДжиДи, нарисовав на полях зловещий смайл. Окончание лекции избавило СынХена от необходимости отвечать - он поднялся, покидав вещи в сумку, и торопливо вышел, намереваясь не видеть ДжиЁна ни сегодня, ни впредь. Ну или хотя бы остаток вечера провести в относительном уединении. - Топ, хэй, Топ! Ты забыл нано-усилитель, - СынХен, который почти вышел из зала, остановился. - Завтра придешь? - Нет. Через два дня теперь ждите. - Отлично! Хороший сегодня спарринг вышел. - СынХен согласно покивал, попрощался и... замер. Из темноты к нему навстречу вышел ДжиЁн, смущенно расправляя плечи. То, что это был именно омега-самодур, альфе сказал именно запах - густой, вкусный, плотный, как сливочная помадка, на имбирном прянике, как запах кожи грубой выделки, намокшей от дождя - СынХен все это просто обожал. Все, кроме прилипчивого Квона, естественно. - Сюда-то ты зачем приперся? - устало спросил он. Комната, лаборатория, зал для альфо-тренировок - те места, где он чувствовал себя комфортно, не опасаясь излишнего внимания омег. - Топ, значит... - ДжиЁн не мог себя заставить поднять глаза - блуждал растерянным взглядом по плечам СынХена, затянутым в плотную толстовку. - Мне нравится. - Что тебе, идиоту, нравится? - альфа-сущность начинала свирепеть, поднимать голову, требуя, чтобы СынХен поставил зарвавшуюся омегу на место - инстинкты, куда деваться? ДжиЁн глупо заморгал, приоткрыв рот. - Мне нравится твое имя. То, которое покороче, - принялся тихо оправдываться он, расстроенный и выбитый из колеи. - Хотя СынХен - тоже очень круто звучит, - жалобно проблеял Квон - никак не получалось отойти от внезапного потрясения - его омега-сущность обдало таким неприкрытым раздражением, таким явным недовольством альфы, что Джи даже не сразу вспомнил, что именно омеги заправляют в современном мире, что именно их мнение единственно верное, что альфу надо было тут же ставить на место, а не начинать искать себе оправдания, желая прижаться щекой к чужому колену, вымаливая прощение и благосклонность доминанта. - Какого черта тебе от меня надо? Задумал какую-нибудь гадость? - Вовсе нет! - рассердился ДжиЁн, которому разом стало стыдно за свою слабость. В конце-концов, это всего лишь безмозглый альфа, а он на него таращился тут, открыв рот. Много чести для урода! Квон прошел мимо, демонстративно задрав нос в другую от СынХена сторону. - Опять? - выражение лица СынХена, когда в понедельник утром ДжиДи шмякнул по привычке свою сумку рядом, было бесценно. Квон мстительно усмехнулся. - Шалость удалась, - пробормотал он пакостно. - Если и дальше намерен тут сидеть, сделай милость - сиди молча. - Ты так говоришь, будто тебе интересно! - попытался возмутиться ДжиДи. - Потому что мне интересно, - отрезал СынХен и повернулся привычным полу-боком. - Я хочу с тобой после этой пары, - заявил вдруг Квон. - Чего? - Я хочу пойти с тобой после пары. Я же знаю, что ты ходишь куда-то перекурить - до курилки за кампусом слишком далеко. Так вот, я хочу с тобой, - упрямо повторил Квон. - А если я нос тебе сломаю, пока никто не будет видеть? - Не сломаешь. Я ведь титулованный, как кобель чихуахуа на выставке. Меня нельзя бить. Ну так как? СынХен усмехнулся и пожал плечами: - Ты ведь все равно не отвяжешься? - Мило, - половица под ногой заскрипела и ДжиЁн спешно прошмыгнул внутрь, кидая сумку на маты, сложенные один на другой. - Ты не боишься тут пожар устроить ? - небрежно спросил он, вытаскивая свою пачку. - Нет, потому что я осторожен, - СынХен прикурил, выпуская в потолок тугую струю дыма. - И мне! - невнятно попросил ДжиЁн, обхватывая фильтр губами. Топ молча чиркнул зажигалкой. - Что тебе от меня надо, а? - спросил он, косясь на ДжиДи черным кофейным глазом, блестящим и осторожным. - Ничего. Ничего не надо. Просто... - С какой стати такой интерес? Неужели из-за отказа? - спросил СынХен насмешливо, а ДжиДи, который и думать забыл, что все это не взаправду, вскинул брови, растерянно глядя на Топа. - Мне просто интересно с тобой, - "голубые танцовщицы" зашуршали юбками, зацокали каблуками по паркету - мигрень расползалась от висков черными змейками. - Надо было тебе уступить и забыть - меньше проблем, - вздохнул СынХен. - Правильно сделал, что отказал, - пробормотал ДжиДи, вынул сигарету изо рта и качнулся вперед, прижимаясь к пухлым губам Топа. Рот у альфы, кстати, был шершавый и очень горячий: СынХен так обалдел, что даже не полез вломить ДжиЁну - просто ошарашено моргал длинными ресницами. - Как-то так, - пожал Квон плечами, затянулся и хмыкнул, в один миг разрушая хрупкое волшебство. СынХен подхватил сумку, затоптал окурок и вышел, оставив ДжиЁна одного, а тот завалился на маты, решив прогулять остаток дня. Ему нужно было о многом подумать: все таки высокий угрюмый Топ был в его вкусе. Только сам он, по всей вероятности, никакого отклика у СынХена не вызывал: альфа не шел на встречу, не раскрывался, не старался угодить, как все те, кто был прежде. Наоборот, всем своим видом Топ говорил, как ДжиДи ему неприятен. "Не. Интересуешь". Остаток дня и целая ночь превратились для Квона в настоящую каторгу: губы горели - так ему хотелось снова поцеловать СынХена. И потом еще раз, и еще - до растворения во времени, до потери сознания, до... Уж что-что, а обморок Топ мог ему обеспечить одним ударом. Такие парни, такие... альфы... Они умели быть галантными, обходительными, добиваясь расположения, но без зазрения совести могли отвесить звонких оплеух своей омеге, если та перегибала палку. Эти случаи были крайне редкими, но ДжиЁн лично знал влюбленных простачков, которые имели неосторожность выпендриваться перед альфой. То есть, да, конечно, пока они не связаны, каждый омега мог крутить хвостом, как ему вздумается, но как только устанавливалась отношения... Спокойные невозмутимые альфы редко проявляли агрессию к партнеру, признавшему пару - только если статус альфы, как доминантного самца ставился под сомнение, как это бывало в прошлом. Безусловно, пострадавший омега имел полное право изгнать пару, но счастливее от этого не становился никто - это требовало уйму душевных сил, потому что рвалась связь, потому что омега оказывалась беззащитна, а альфа, скорее всего, либо впадал в безумие, и тогда его, в лучшем случае, ждала тюрьма, либо же тело умирало без заботы омеги - психосоматика в действии, чтоб ее. Словом, это было крайнее невезение, и, как правило, такие расставания заканчивались более чем трагично. Конечно, их с СынХеном даже условно никаким образом пока нельзя было назвать парой, но ДжиДи чувствовал, что если Топ узнает о споре, то отобьет ему последние мозги, в полной уверенности, что поступил правильно, даже не смотря на заведенное на него дело. Альфа размажет его по стене ровным слоем, и никакие "я породистый, как чихуахуа" не спасут почки ДжиДи от знакомства со здоровыми кулачищами. Квон не хотел ни по почкам, ни в голову, но и от СынХена теперь отказаться не получалось - тянуло так сильно, будто у ДжиЁна в задницу был вшит магнит. Лежа ночью в кровати ДжиДи впервые почувствовал себя несчастным. Его тянуло к альфе, ему грезились жаркие объятия, он даже всплакнул в подушку, пока не понял, что у него, кажется, эструс: задница ныла, и ужасно тянуло низ живота привычным горячим томлением. Квон встал, сварил себе какао, принял подавители и вернулся в постель. Желание спало, но гнетущее чувство в груди никуда не исчезло - слабая надежда шептала, что, возможно, все наладится - СынХен захочет его, одобрит когда-нибудь. Ага. Топ четко дал понять, что он думает о ДжиЁне " Не интересуешь". - К черту! Надо все это прекращать. Он - всего лишь альфа, то же мне! - зло прошипел Квон, завернулся в одеяло, как куколка, сунув голову под подушку, и снова загрустил. Все таки это было ужасно обидно и несправедливо! Ближе к утру понедельника ДжиДи решил, что им нужно поговорить, он поднялся, оделся и отправился объясняться, едва не забыв сменить теплые тапки на кеды. Джи постучал раньше, чем придумал, что скажет. Дверь не открывали, казалось, целую вечность, и Квон решил, что, видимо, никого нет. Мысль о том, что за окном еще даже не начало светать, в его голову так и не забрела. - Да ты рехнулся, - устало постановил взъерошенный СынХен, облокотившись плечом о косяк. - Ты знаешь, который час? - Я просто хотел извиниться, - ДжиДи кое-как взял себя в руки, стараясь не капать слюной на чужой голый живот, казавшийся сейчас таким привлекательным. - До утра не потерпит? - Нет. Сейчас, - он все пялился на босые ступни Топа, потому что смотреть выше не мог - СынХен в одних штанах... почему-то это было слишком для него. - Я вел себя, как мудак всю неделю. - Ладно. - Ладно? - Да, - небрежно ответил Топ. - Это все? Пока. - Ты точно простил меня? Это очень важно. - А? - тут уж настала очередь СынХена удивляться. - Ты, часом, не помирать собрался? - Ты идиот! - снова рассердился ДжиЁн. - Я просто пытаюсь тебе понравится! Я имею ввиду, я хотел сказать... Может я стремлюсь измениться к лучшему? - Ты? К лучшему? - фыркнул СынХен. - Ты же - омега имперских кровей. - И тем не менее, - Квон насупился. Молчание затягивалось - явно надо было попрощаться и уйти досыпать. - Не хочешь поговорить о нашем поцелуе? - спросил вдруг ДжиЁн. - Не хочу, - тут же выпалил Топ, словно ждал чего-то подобного и заранее готовил ответ. - Но если ты выкинешь еще раз что-то подобное, я сверну тебе башку. - Это было так себе, - самодовольно заявил ДжиДи. - Обычно альфы более раскрепощенные. - Вы нас гнобили веками - как уж тут раскрепоститься, - развел руками альфа. - Бла-бла-бла, это все потому что я черный или еврей, да? - передразнил Квон. - Как же ты достал, - СынХен вздохнул и захлопнул дверь у ДжиДи перед самым носом. - Проваливай. - Эй?! - ДжиЁн тихонько поскребся в дверь, но комната по ту сторону словно вымерла. Он вздохнул, подтянул штаны повыше и пошел к себе. Только в ванной, когда менял влажное белье, Квон вдруг понял, что альфа не набросился на него, не свернул в бараний рог и не отымел на всю длину, отсюда и до той недели... он вообще просто взял и проигнорировал ДжиЁна. ДжиЁна, который, хоть и принял подавители, тек и пах, как готовая к случке самка. Собственно именно ей он и являлся на данный момент, но для СынХена он был просто пустым местом - тумбочка и то, наверное, казалась ему привлекательнее. О том, что ДжиЁн окончательно поехал крышей на почве СынХена-недаваки, ЁнБэ узнал от Дэсона. Кан в лицах и красках изобразил, как ДжиДи ураганил по комнате, нарезая круги по потолку, от бессилия и острого ПМС. Тэян ржал до слез не только потому что Дэ уморительно четко передавал и мимику, крепкие словечки ДжиЁна, и даже пискляво-гнусавую интонацию, но еще и от того, что после каждого мини-этюда Кан всплескивал руками, забавно причитая и охая о том, что Квон, периодически порываясь выбраться из комнаты и навешать СынХену за его тупость, тормозил возле двери и мчался в туалет менять белье. Именно с дэсоновского "бедные мокрые трусишки" ЕнБэ уносило сильнее всего. Они с Каном пару раз успели обсудить, что все происходящее слишком не похоже на ДжиЁна - тот отощал, весь вытянулся, как беспокойная гончая, за каких-то две недели растеряв все свое самодовольство и лоск. У ДжиЁна оставалось времени всего-ничего, если он хотел насовать СынРи по полной программе, а СынХен не только был слепышом-альфой, но еще и "нихрена не чувствовал своим треклятым носом!!!" Как такое чудовище появилось в элитном семействе Чхве, Квон не знал, поэтому истерил и заламывал руки, о чем не перемянул упомянуть в своем красочном повествовании Дэ.. - Надо было заявиться к нему без подавителей, и... - Ага, - мрачно хмыкнул Дэсон, сидя на кровати ДжиЁна. - Он бы тебя не трахнул все равно, - Тэян наводил порядок на столе лучшего друга, выбрасывая фантики от горького шоколада и пустые стаканчики из-под какао в урну. - Знаю, - совсем расстроился ДжиЁн, подтянул к себе толстовку Дэсона и, кажется, готовился начать пускать сопли. - Ты, ЕнБэ, прорицатель херов! - Квон начал опасно шмыгать носом. - Он тебе нравится? - полу утвердительно дернул бровью Тэ. - Ну... Есть такое. - Что я говорил? Гони бабло! Дэсон вздохнул и выложил на раскрытую ладонь веером пять бумажек. - Вы охренели? - ошарашено пробормотал ДжиЁн. - Ставки на меня делали? - Да. Дэсон считал, что тебе понадобится больше времени. Он рассчитывал, что ты сдашься к концу спора, а я, - Тэян ухмыльнулся, убирая выигрыш в задний карман, - как знал, что ты даже до середины срока не дотянешь. - Уроды, - равнодушно зевнул Квон, заваливаясь на спину. - ДжиЁна-а, послушай меня, ладно? Не ори только. Не надо тебе с ним ничего начинать. Так будет лучше. - Чего это?! - взбеленился Джи. - Что будет, когда ваша с СынРи шалость раскроется? - пробубнил Дэсон. - Догадываюсь. - Он тебя покалечит, - прямо высказал ЕнБэ. - Но мы поцеловались... - тихо пробормотал ДжиЁн, глядя стеклянными глазами в потолок. Тэян уже видел этот взгляд в далеком детстве, когда Квона единственный раз отлупили за то, что СынРи расхреначил антикварную вазу, свалив вину на кузена. С тех пор ДжиЁн не давал мелкому спуску, но тогда... Ооо, этот взгляд неизменно означал только одно: "Внимание, Квон ДжиЁн в полной заднице". - Ох, пиздец. Тогда он тебя просто уничтожит, - резюмировал лучший друг. - Знаю. Квон уткнулся мордой в подушку, признавая свое полное фиаско - СынХен ему нравился. СынХен был ему не по зубам. - Можно заказывать гробы, - вздохнул Дэсон чуть позже, когда они вышли от ДжиЁна. Тренировочный бой закончился, и ДжиЁн, словно гибкая ласка, тенью скользнул в коридор, выскочив из зала, и помчался к запасному выходу - СынХен, насколько он смог изучить график альфы, никогда не выходил через главные ворота. - Привет, - вякнул Квон, запыхавшись. Топ как раз вешал цепь на дверь, обернулся, посмотрел сквозь и отвернулся, щелкая замком. Глаза у него, насколько Квон мог судить, были равнодушно тоскливые, а скула выглядело ужасно - кровила, и щеку, наверняка, адово жгло. - Ты как? - Плохо, - глухо отозвался Топ. - Уйди. - Но ты ведь хорошо дерешься, - на пробу брякнул ДжиЁн. Ему правда нравилось, как СынХен спарингует, как красиво уходит от атак, как ловко выбивает противника с ринга. - Просто сегодня не твой день. Топ вдруг закашлялся, да так сильно, что из глаз полились слезы, а сам он согнулся пополам, хватаясь рукой за стену. - Что с тобой? - спросил обомлевший ДжиДи, когда СынХен, наконец, перестал, прислонился к стене и принялся утирать нос рукавом толстовки. - Сам не пойму. Всю неделю так... - Топ вдруг выпрямился, понимая, перед кем он тут разоткровенничался. - Уходи. - Никуда я не пойду, - возмутился Квон. - Ну и отлично, - СынХен медленно побрел через стадион. - Счастливо оставаться. - Так не пойдет! - заявил Квон, которому надоело плестись позади. Он догнал Топа, выскочив перед ним, нагло нарушая допустимые границы личного пространства. - Что ты задумал? Чего добиваешься? - Ничего. Просто... - Опять это твое "просто". Смеешься? - СынХен так вымотался на тренировке, а скула так болела, что он даже сердиться не мог толком. - Параноик! - Истеричка, - Топ толкнул дверь своей комнаты, кидая сумку на пол. ДжиЁн уверенно шагнул следом, готовясь отстаивать свое нахождение в апартаментах альфы, но альфа, стянув толстовку через голову, побрел в душ, трогая пальцами разодранную на тренировке щеку. - У тебя есть мазь? - ДжиДи наблюдал за Топом, который, шипя и хныкая, вытирал ссадину мокрым полотенцем. - Нет. Не нуждаюсь. Не нуждался, - поправился он, услышав явное ехидное фырканье, и зашипел, когда цапанул щеку сильнее, чем следовало. - Ох, ну что ты за альфа такой? Какая-то кляча, ей богу! ДжиЁн грозно нахмурился, сам не уверенный до конца в успех своего предприятия, толкнул Топа на край ванны, и, отобрав полотенце, принялся аккуратно вытирать свежие, вспухшие красным, полосы. - Горячо, - пожаловался СынХен, когда Квон щедро сбрызнул полотенце туалетной водой. - Жжет. - Так и должно быть, - успокоил его Джиди. - Надо обеззаразить, - он наклонился и подул на красную, ужасно пострадавшую щеку. - Откуда ты это умеешь? - спросил Топ, стараясь замять неловкость и то, что ДжиЁн стоял непозволительно близко, а его руки лежали у СынХена на плечах, да и сам он не сводил своих внимательных глаз с альфы. - Я приглядывал за СынРи сколько себя помню. А тот, когда был маленький, вечно пытался покончить с собой, свалившись с какого-нибудь дерева, влепившись в столб на велосипеде или засунув в розетку чайную ложку, - ДжиЁн принялся осторожно перебирать густые черные волосы СынХена, зная, что на всех без исключения эта простая ласка действует одинаково: Топ не подкачал - фыркнул и немного расслабился. Шевелюра у альфы была густючая: ДжиЁн чуть не застонал от ощущения жестких непослушных волос, скользящих между пальцами, и так увлекся, что даже не понял, что СынХен принялся урчать себе под нос. - Уже все в порядке, - пробормотал Топ, хриплым голосом, от которого ДжиЁна прострелило аж до копчика. Он бы, честное слово, постарался взять себя в руки и, запинав гордость и желание поглубже, свалил, в очередной раз проглотив что-то из серии "спасибо, но, спасибо нет", но СынХен поднял голову и поглядел на ДжиДи томными, черными, как у демона, глазами. - Только, пожалуйста, не бей меня, ладно? - пробормотал Квон и, пока не передумал сам, и пока не очухался разомлевший альфа, поцеловал СынХена в горячий уступчивый рот. "О, боже", - промелькнула в его голове мысль и испарилась, как будто ее и не было. ДжиЁн едва слышно всхлипнул, когда Топ углубил поцелуй, делая его мокрым и грязным - офигительным, в общем. Он чувствовал себя сейчас на своем месте, идеально. Все было правильно. - Чума... Ты - мой альфа. Охренеть! - восторженным полушепотом растерянно пробормотал ДжиЁн, а СынХен, словно очнувшись, дернулся, задевая щекой чужое предплечье. - Ох, черт. - Ты - мой альфа, - повторил Квон громче. - Что? - Топ прижал влажное полотенце к щеке, которая снова начала кровить. - Ты - мой альфа! - радостно сообщил ДжиДи. Знание и пугало и раздирало его, ввергая в ментальный столбняк и вознося на эмоциональный Эверест за сотые доли секунды. - С чего ты взял? - перепугался СынХен. - Я чувствую! - Не правильно ты чувствуешь, - заупрямился альфа, отдирая от себя Квона. - Ты мне даже не нравишься! ДжиЁн запоздало охнул, отступил и вдруг разразился такими горючими слезами, что Топу даже жаль стало его поникшие плечи. - Ты ошибся, - СынХен поднялся, подавив желание погладить ДжиДи по макушке. - Пожалуйста, уходи. ДжиЁн кивнул, шмыгнул носом и поплелся прочь, мозгами удивляясь, что его в стопицотый раз отшивает какой-то альфа, принимая в голове для себя факт, что его слезы - это всего лишь взбесившиеся гормоны, и ничего более. Но ватные ноги отказывались идти, и в груди предательски заходилось сердце - альфа не принял его, альфа его прогнал. Где же такое слыхано?! На следующее утро ДжиЁн вообще не хотел идти ни на какие пары: нос заложило от слез - в него как будто воды налили, глаза опухли, и весь Квон, с ног до головы, выглядел каким-то разбитым и больным. Но он встал, скорее себе на зло, оделся, напялил на лицо огромные темные очки, уложил волосы и отправился на пары, попутно размышляя о том, что СынХен - лживая трусливая скотина. Он мог бы его отпихнуть сразу, мог бы, ну если не ударить, то... гаркнуть уж точно имел полное право! А он взял и... Ну зачем он это сделал? СынХен целовал его так, как, по мнению ДжиДи, должны целоваться влюбленные люди - глубоко, жадно и со слюнями. До поцелуя Топ мог бы сказать, что ДжиДи ему по боку, но после... Квон же был омегой - он чувствовал, как СынХена швырнуло в гормональный стресс, как усилился его запах, став густым и плотным. Вкусным. И ДжиЁн видел стояк, выделяющийся на фоне мягких тренировочных штанов - Топ захотел его! Раньше, даже трахаясь с альфами, Квон никогда не переживал такого мощного и сильного раздрая, как после одной единственной встречи с СынХеном, обернувшейся для Джи личной трагедией. - Э? - у Топа аж лицо вытянулось, когда ДжиЁн жахнул сумку на парту. Он виновато потупился, не решившись даже сказать "привет". Изумление и растерянность на красивом лице польстили Квону, но едва ли это покрыло эмоциональные убытки бедного Джи накануне вечером. Вообще ДжиЁн не хотел с ним садиться - больно надо...?! Он планировал выдержать паузу, только знал, что на альфу Чхве это не возымеет никакого действия. - Сердишься? - спросил вдруг СынХен тихо, чтобы злобный физик не слышал. - Извини, - внезапно, так же тихо сказал он. - Я очень обидел тебя. Я виноват. - Угу, - ДжиДи похмурился для вида, но, когда Топ горестно вздохнул, повернулся, снисходительно кивая, мол, прощаю тебя, мудака такого. - Пообедай со мной - тогда прощу? СынХен растерялся, покрутил в пальцах ручку, явно для себя что-то решая. - Просто перекус, - заверил его Квон. - Да. Да! - выдохнул СынХен облегченно. Видимо за три недели он привык, что ДжиЁн постоянно тусуется рядом. "Что, не круто теперь одному?" - хотел съязвить Джи, но почему-то смолчал. - Ты - омега, а ведешь себя... В общем все ведь должно быть наоборот. Я должен за тобой бегать, - попивая горячий лимонный сок, признался СынХен. ДжиЁн кивнул сам, ущипнув под столом себя за ляжку - ляжка, наверное, возмутилась бы, если б могла: Квон обеспечил себе знатный синячище. - Хотя это не странно. За тобой ведь все бегают. Ты - высокомерный и блудливый идиот голубых кровей. - Почему ты такой? - расстроено спросил Квон. - Какой? - Мы сидим, едим, вроде выяснили вчера наши отношения, а сейчас ты обзываешь меня, - есть расхотелось. ДжиЁн отодвинул тарелку. - Угрюмый, неласковый. Грубиян, одним словом. - Нормальный я. Мне просто не нравится тебя развлекать, - хмуро ответил СынХен. - Угу. - Я же видел, как ты две недели изводил меня, потому что я ответил тебе отказом. - Ну так и продолжал бы дальше бойкотировать, - в конец разобиделся ДжиЁн. - Теперь не получается - переболел. - Чего? - опешил ДжиДи. - Думаешь ты один такой - особенный? - СынХен тоже отодвинул свою тарелку с пудингом и уставился в стол. - Я - истинный альфа рода. ДжиЁн присвистнул - все встало на свои места: истинных было мало. Альфа-сущность до поры до времени дремала, выжидая подходящего момента - какого-нибудь катализатора. И тот жуткий кашель, и ненормально горячий СынХен, и его жуткие бледно-зеленые подглазники на прошлой неделе - альфа начинал просыпаться. - Просто переболел? - переспросил Квон, совершенно по-дурацки моргая. - Да. Считай - печать снята. - А вчера, что тогда? Испугался? - Не смешно. - Я разве смеюсь? - Ладно. Давай есть. Перерыв скоро закончится, - Топ принялся крошить вилкой несчастный пудинг. - Ты мне... ты... - промямлил Квон, чувствуя, что надо сказать что-то важное, но это важное не лезло, застряв между ребер комком, размером с бейсбольный мяч. - У тебя такие губы чумовые. СынХен замер, не донеся ложку до рта, забавно проморгался длинными ресницами, думая, наверное, куда бы ему смыться от ДжиЁна, который вновь распустил свои длинные мысли-лапы. - Как ты можешь говорить такое вслух, - спросил он наконец, когда краска сошла с лица, глядя на ДжиДи черными кофейными глазами. - Какие вещи? - небрежно спросил Квон, которого вдруг разом отпустило напряжение, улыбаясь. - Ну вот эти! Про рот, например. - Мне и зад твой нравится, и ноги, и член, наверное, тоже, - сказал Квон и заржал, глядя, как у Топа носом идет сок. - Ты думаешь я не заметил вчера, что у тебя встал? - Идиот. - А ты ханжа, - беззлобно поддел его ДжиЁн. - И я понять не могу, как мог влюбиться в такого, как ты. - Что? - А что?! Снова "прости-уходи"? - спросил ДжиДи, глядя в другую сторону. СынХен вдруг положил свою ладонь прямо поверх руки Квона и легонько сжал. Тот вздрогнул, покосился, словно думал, что его начнут пытать, но Топ глядел на их руки, осторожно гладил большим пальцем костяшки и молчал. - Не... прогоняешь? - Теперь, когда ты, наконец, признал вслух - не прогоню, - запросто ответил СынХен, наклонился и поцеловал середину ладони. У ДжиЁна отвисла челюсть. СынХен совершенно не знал, как себя вести с ДжиДи, что следует говорить, чтобы он гоготал или лез обниматься, чего не следует во избежание надутых губ и молчаливого вечера. Все было впереди, но, кажется, Квону было с ним интересно. СынХен был умный, он много читал. И о дифференциальных колебаниях, и о методах распада частиц, и талмуды по мировой историю, и о любви в том числе: про сбившееся дыхание, про трясущиеся колени, про потные ладони, например. Колени были в порядке, но вот ладони потели, особенно, если ДжиДи, вот как вчера, приподнимался на цыпочки, дышал ему в шею, водил губами по скуле и только потом целовал, толкаясь нахальным языком в рот. Топ был альфой, но инстинкты все еще дремали - валить на кровать ДжиЁна он не мог и не хотел. То есть, конечно, и мог, и хотел, но не по-звериному желал дорваться до заветной тушки. Хотел обычного, пускай даже не фееричного, секса, без узлов и самосмазывающейся задницы, а на простых белых простынях, со смазкой и презервативом, и чтобы можно было потом встать, а не ждать, когда рудимент предков спадет, и можно будет вынуть. Но обниматься Топу нравилось и что-то, что отдаленно напоминало петтинг - тоже, и даже очень. Квон, как выяснилось, тоже был не прочь - всю неделю они только и делали, что обжимались по углам, словно им по семнадцать. - Видел? - просиял ДжиЁн после доклада. - Я молодец? - гордо спросил он. - Видел-видел, - согласился Топ. - Ты красавчик. - Ага. ДжиДи вдруг наклонился и звонко чмокнул его в губы. СынХен оцепенел: наверняка их видели, наверняка поползут слухи, ДжиЁн его поцеловал, значит ли это, что все - не просто так? Ну и собственно, ДжиЕн его поцеловал, да. Губы горели от быстрого легкого поцелуя. По описаниям все это походило на любовь, о которой писали в книжках: почти две недели они с переменным успехом орали друг на друга, сосались, как безумные - однажды в кино ДжиЁн даже перелез к нему на колени, когда они вечером выбрались из кампуса. А еще ДжиДи смеялся, когда СынХен рассказывал забавные истории, слушал его, много и долго, и столько же много рассказывал о себе: всякие глупости о семье и о своем детстве. Они были... идеальной парой. Даже, пожалуй через чур. Это было глупо, конечно, но у ДжиЁна впервые все происходило вот так - он не трахался почти пять недель, но ему было офигенно здорово с СынХеном! ДжиДи, даром что омега, провожал своего Бингу до комнаты, и они еще минут двадцать стояли, потому что Квону не хватало сил отпустить чужую горячую руку. СынХен никак не проявлял свою альфа-сущность - выглядел растерянным и ужасно милым, когда Джи по привычке напирал, вжимая всем своим тощим телом Топа в дверь. Это со стороны, наверняка выглядело глупо: два взрослых парня, а вели себя как влюбленные лесбиянки шестнадцати лет... - Надо прощаться, наверное, - пробормотал СынХен. - Наверное. - Завтра увидимся? - Конечно увидимся, тупичка, - ДжиЁн весело щелкнул Топа по лбу. - Ладно, - подытожил он нехотя, - Спокойной ночи. - Спокойной, - с сожалением вздохнул СынХен, отпирая дверь и тут же пряча ладонь, которой вдруг стало холодно без пальцев ДжиЁна, в карманы университетской куртки. - Тогда я пойду, - Квон встал на цыпочки и поцеловал Топа в кончик носа. - А? - заморгал тот удивленно. - Да. Иди, - протянул он. - Иду? - Ага, - согласился СынХен. ДжиЁн, поколебавшись, развернулся и пошел прочь, хотя, не сделав и двух десятков шагов, обернулся: Топ все стоял, повиснув на двери, и смотрел призывно потемневшими глазами. - Да ну нахер! - ДжиЁн чуть ли не бегом кинулся обратно. - Я переночую у тебя. Пусти меня, - заявил он требовательно, и сам просочился в комнату. - Какие у тебя планы после выпуска? - спросил Джи в полной тишине и темноте, когда Топ уже начал засыпать. Тот встрепенулся, потрепал лохматой головой и перевернулся на живот, подтянув подушку себе под щеку, чтобы удобнее было смотреть на ДжиЁна. - У твоего двоюродного деда на меня планы, - пожал плечами СынХен, потянулся и смахнул ресницу у Квона со щеки. - Пару недель назад отцу пришло приглашение - меня затребовали. - Что? - дернулся тот. - Теперь я вижу, - пояснил СынХен, имея ввиду, что даже в такой африкано-негритянской темной заднице он может различить почти каждую бледную веснушку у ДжиДи на плече. - Альфа набирается сил. - К черту это! Какие еще планы?! - Квон аж сел. - Куда затребовали? - Охранять какого-то вашего наследника... - безразлично отрапортовал Топ, потянулся и робко коснулся пальцами оголившейся поясницы. ДжиЁну не нужно было быть гением, чтобы понять, какой из императорских детей вдруг так внезапно начал нуждаться в охраннике. - Я его убью, - прошипел Квон. - Хватит меня дразнить, - отмахнулся он, но, оглянувшись, подавился воздухом - СынХен глядел на него яркими желтыми, как у пумы, глазами, а затем потянулся и, не сводя глаз, лизнул ДжиЁна в бархатистую поясницу: Квон чуть шею себе не свернул, не желая разрывать зрительный контакт. - Можно я тебя поцелую, - вкрадчиво произнес альфа, цепляя языком за заострившиеся, пока еще не слишком длинные, клыки. - Если хочешь, - пробормотал ДжиЁн, загипнотизированный, как несчастный кролик удавом. - Хочу. Собственно Квон даже описать не возьмется весь тот кошмар языками, который они устроили. Более-менее соображать он начал лишь в тот момент, когда горячие ладони потянули его штаны вниз, а сам он с готовностью принялся скидывать с кровати, путаясь ногами в одеяле, все лишнее, что мешало и раздражало. - Мы дойдем до последней базы? - спросил ДжиДи. - Дойдем, - согласился СынХен, поднялся и... - Ооо, - завороженно протянул ДжиЁн, когда Топ скинул пижаму. - А может и не стоит торопиться! - попытался чопорно сострить он, глядя на крепкий, перевитый венами член. - Охренеть, им, наверное, и убить можно, - под языком собрались слюни от ожидания и томительного предвкушения. - Обещаю, если выживешь, я тебе потом отсосу, - покивал головой СынХен, нависая сверху. - Я буду очень, ОЧЕНЬ стараться, - пообещал он. - Ладно, - выдохнул ДжиДи, сдаваясь. Он покрылся липким потом, устал от мучительного ожидания близости, потянулся сам, обхватывая сильное, большое, крепкое, идеальное тело с гладкой кожей руками и ногами, не пытаясь сдерживать стонов. СынХен впечатал Квона в кровать, нависая, напирая, закусил мочку уха, что–то сказал, прохрипел скорее, но Джи ничего не слышал из–за стука в ушах, из–за разливающегося по телу адреналина. - Мне не хватает воздуха. О, Боже, - просипел ДжиЁн, когда Топ ткнулся в его бедро, провел твердым и горячим членом. В голове бушевали маленькие ураганы - вихри, один за другим, выметали все мысли, оставляя ярко пульсировать только одну, единственно правильную: "Хорошо. Мало. Нужно еще. Больше СынХена! Важно - любить его, потому что не любить - уже невозможно". Квон протянул руку и обхватил член Топа рукой. От сдавленного рычания альфы возбуждение обдало с головы до самых кончиков пальцев будто горячим паром: ДжиЁну едва хватило сил выдохнуть: он задвигал рукой быстрее и сжался, почувствовав, как чужой палец гладит его между ягодиц, распаляет, обводит сухую тугую дырку, не пытаясь проникнуть внутрь - просто дразнит, превращая омегу в скулящее безвольное нечто. - Вставь мне, пожалуйста, - прошелестел он запекшимися губами. Топ не услышал: он вновь навалился, прижался, теперь уже сам толкаясь в руку, прикусывая беззащитно выставленное горло и плечи. СынХен накрыл ладонь ДжиЁна своими пальцами, заставляя крепче сжать кулак. Рука затекла, но Квон ни за что на свете не решился бы сказать об этом, потому что его самого, каждый сустав, каждую клеточку выкручивало и выворачивало наизнанку болезненное томление. - Эй... ?! - удивленно воскликнул он, чувствуя, что ладонь заливает вязкое и горячее, а Топ выдыхает судорожно и рвано прямо в лицо, опаляя дыханием и без того пересохшие губы. СынХен откатился в сторону, и в тот же момент стало пусто, холодно и дико обидно, но лишь на мгновение, потому что в следующую секунду Топ уже совершенно бесстыдно раздвинул его колени в стороны и сполз вниз: шершавые губы мягко прошлись по члену, оставляя только единственное дикое желание толкаться вперед. К губам присоединился язык, дразня налившуюся кровью головку - ДжиЁн распахнул глаза, когда острый клык зацепил нежную, ставшую ужасно чувствительной, тонкую кожу. Но такая боль была, скорее, наградой, она была нужна и желанна - эта маленькая капелька мазохистского удовольствия. Квон вцепился в черные волосы и надавил, слегка, затем еще немножко, затем еще и еще, пока СынХен не закашлялся и не отстранился, то ли хмыкая, то ли фыркая. Губы вернулись, сжавшись чуть крепче, чем раньше - ДжиЁн напрасно пытался сдержаться, тщетно силился двигаться легко и неглубоко, не дергаться, чтобы СынХен снова не отстранился... Но все было зря: тело жило самостоятельной жизнью. Топ сдался, вновь закашлялся, на сей раз хмыкнув довольно отчетливо, и отстранился окончательно, заменяя губы ладонью. Впрочем, это было уже неважно, потому что он все еще был близко-близко, и ДжиЁн чувствовал его горячее влажное дыхание, щекочущее член, и сильные уверенные движения ладонью вниз. Квон тихо застонал, вцепляясь в подушку пальцами, зажмурился - никогда прежде ни с кем он не встречал таких ярких, таких убийственных рассветов, - и на мгновение замер, выгибаясь на лопатках, когда оргазм накатил, полностью стирая ощущение времени, реальности и пространства. Внутри разлилась пустота, расслабленная, мирная, не тревожащая, медленно заполняющаяся радостной нежностью. СынХен подтянулся, лег рядом на подушку и прошептал в самое ухо: - Я ведь обещал. - Животное, - простонал Квон, силясь свести колени вместе. - Я - альфа. Ты меня разбудил. Теперь мы друг от друга никуда не денемся, - засмеялся Топ. - Жалко только, что до последней базы так и не дошли. Завтра - обязательно, детка. Обязательно, моя маленькая бестолковая омежка, моооо-йййй-ааа... - просипел он сорванными легкими, поцеловал в щеку и прежде, чем ДжиЁн осознал смысл его слов, уже спал безмятежным сном отлично потрудившегося человека. - Черт, я забыл сдать тест химику! - СынХен подорвался, сгребая со стола сумку. - Я с тобой? - Не стоит. Жди меня в коридоре на первом. Сходим пообедать. Я быстро. - Топ клюнул подставленную щеку и сбежал, а ДжиДи удовлетворенно потянулся, неспешно собрал вещи и вышел из кабинета, намереваясь купить минералки, пару чизбургеров и посидеть с СынХеном на траве - в столовой было слишком людно и шумно, а Квону не терпелось узнать, что именно имел ввиду Топ, когда сказал "моя омежка"? Потому что сам ДжиЁн извелся за ночь, понимая, его абсолютно не взбесил, не шокировал и не испугал тот факт, что он теперь - чья-то собственность. Более того, это знание наполнило его умиротворением и покоем до самых краев - смущал только тот факт, что для самого СынХена это все могло быть просто фразой, которую он обронил после секса. Вот это ДжиЁна отчего-то пугало. На страницы книги упала тень. - Ты быстро, - пробубнил Квон, вчитываясь в "Изотерический мир" Генри Стила Олкотта. - И тебе привет, кузен. - ДжиЁн поднял голову и прищурился - СынРи, стоявший против света, лучился, как ангелок на пасху. Он присел рядом и протянул минералку. - Вот, - пожал он плечами, - Ты забыл в автомате. Квон перевел взгляд на свою сумку - действительно, бутылка была только одна. - СынРи, оставь его в покое, - тихо, но предельно четко произнес Джи, не выдержав молчания, разлившегося между ними, как теплое желе, - осязаемого, плотного, дурацкого и совсем-совсем не хорошего. - Выбери себе другого охранника. - Кузен! Я совсем не понимаю о чем ты! - Мелкий, не серди меня... - А то что? - СынРи самодовольно усмехнулся. - Он - свободный Чхве, вышколенный и выдрессированный. Его растили для этог... - Он не готов, - оборвал его Квон. - Альфа еще не пробудился. Тебе от него никакого толку! - А тебе есть? - А мне... а мне! Знаешь что?! А мне... есть, - тихо закончил ДжиЁн. - Ого, - весомо протянул СынРи, удобнее устраиваясь на пластиковом стуле рядом. - С какой стати? Он тебе кто? - Он мне - все. Выбери другого, - ДжиЁн захлопнул книгу и повернулся к мелкому. - А как же пари? - имперский наследник сделал скучающую мину, разглядывая свои ногти, отполированные заботливыми маникюршами. - К черту его. Херня это все - затея с самого начала была дерьмовая. Мне на пари покласть. - Так а выиграл кто? - Хэй! What's up? - ЕнБэ и Дэсон, отмучившись на истории права, успели уже и пообедать, и перекурить, и направлялись на тренировку по футболу, когда вещающий на пол этажа СынРи привлек их внимание. - Да вот, хен отказывается говорить, кто выиграл! - Это все такая лажа, - проскрипел ДжиЁн, закрывая лицо ладонями. - Не буду говорить, что я говорил, - поджал губы Дэ. - И что теперь? - Тэян подсел с другой стороны и приобнял Квона за тощие плечи. - Нет, погоди! Кто срывает куш? - не унимался СынРи. - Он уже признался тебе? - Признался, - буркнул ДжиЁн. - Отвали мелкий. Картину себе оставь - мне без надобности. - Джентльмены так не поступают. Они всегда платят по счетам. - И тачку мою себе забери, только отстань, а? - Если ты хорошенько попросишь... - Мелкий, угомонись, - прикрикнул на него Дэсон. - Ну а что? - Просто. Заткнись, - Тэян сделал страшные глаза и СынРи, даром что шалопай и дуреха, мигом заткнулся. - Что тут происходит? - просил СынХен, глядя на ДжиДи желтыми глазами. Только вчера эти глаза согревали, а сейчас Квону казалось, что еще чуть-чуть, и на нем начнет дымиться одежда. - Ну что, - спросил Топ. - Кто выиграл? ДжиЁн не смел поднять глаза - его прибивали к земле чувство стыда и ярость альфы. Надо было сразу сказать, еще в первый раз, когда СынХен только спросил... Но тогда было стыдно, а теперь еще и страшно. В коридоре собирались любопытные - очередное расставание Квона ДжиЁна, из которого омега выходил триумфатором, а побежденный альфа уносился поджав хвост, всегда привлекало толпы зевак. СынХен молчал. ДжиДи с трудом поднял голову: кое-как наскреб в себе решимости посмотреть Топу в глаза - больше не желтые, отдающие красными всполохами - словно в них плясало живое адское пламя. - Это все не имеет значения, - прошептал он, обнимая себя руками - злость альфы давила его к земле. - Я с самого... я сразу, как только увидел... - Я знаю, - сказал СынХен просто. - Влюбился в меня, глупая омежка. - Я в тебя... да. ДА! - ДжиЁн вскочил. - Я влюбился в тебя. С самого начала, - зачастил он. Каждое слово было огромным, как многотонная плита - ничего правдивее в своей жизни он никогда не говорил. Наверное поэтому было так больно сейчас - он видел, что теряет СынХена. - Эх, надо было уступить тебе тогда. Трахнуть и забыть - такие как ты никогда не остаются в сердце надолго, - улыбнулся Топ, развернулся и пошел прочь. - Что?! Не смей уходить! - заорал Квон, которого от обиды аж ломало. - Чертов альфа! Вернись обратно. Я... я... я приказываю! - СынХен развернулся, словно ужаленный, глядя на ДжиЁна зверем - красные глаза истинного альфы полыхали чистой незамутненной злостью. - Ты! - взревел Топ так громко, что зеваки вжались в стены, не рискуя попадаться под горячую руку. ДжиДи поджал губы, но не успел ничего ни сказать, ни даже дернуться - просто СынХен вдруг оказался рядом, а сам Квон, больно врезавшись в автомат с водой, грохнулся коленями об пол. Перед глазами вдруг поплыла красная пелена - кровь из разбитого затылка, пока ДжиДи силился подняться с колен, понуро опустив голову, забавными струйками змеилась по лбу, по переносице, по шее, свергаясь вниз с мочки уха, как с трамплина. - Вернись, - прохрипел ДжиЁн, кашляя кровью - на светлой толстовке расплывались, словно распускались неведомые цветы, кровавые пятна. Топ ударил когтями прямо под ребра. - Не. Смей. Уходить, - упрямо повторил он, слепо моргая, как будто новорожденный котенок. Джи вновь постарался подняться, но дрожащие, разом ослабевшие, руки всякий раз скользили в кровавой лужице. Топ озверел, рассвирепел, подстегиваемый металлическим запахом крови, густо стоявшим в воздухе. ЕнБэ повис на нем, пытаясь оттащить от корчащегося ДжиЁна, но СынХен будто и не замечал, что его держат. Впрочем, с другой стороны на него тут же навалился Дэсон, и, кажется, кто-то из охраны. Кое-как они повалили Топа, тыча мордой в пол, пока он не перестал рычать и рваться, пока его глаза из красных вновь не стали чернее ночи. Наконец СынХен сел, отфыркиваясь от пыли, вытер руки, заляпанные кровью, о брюки и поднялся, медленно приближаясь к ДжиДи. Тот больше не кашлял бурой пеной, не давился воздухом и не пытался подняться - лежал, дыша поверхностно, и глядел в одну точку перед собой, не в силах даже закрыть глаза. Топ осторожно подошел ближе, словно Квон мог бы сейчас вскочить и всадить ему в грудь осиновый кол, как какому-нибудь вампиру. Вскочить... Хах, смешно. СынХен присел рядом, смахнул большим пальцем слезинку, застрявшую у ДжиДи в уголке глаза. Ни ЕнБэ, ни Дэсон даже не успели вмешаться - он поднял потяжелевшего Квона на руки и понес в медпункт, осторожно огибая все углы и препятствия. Тэяну не было видно ни безвольно запрокинутого треугольного лица, бледного, как бумага, ни почерневших губ - только тонкое запястье болталось, как игрушечное, в такт шагов СынХена. ЕнБэ обернулся, да так и замер с открытым ртом - СынРи, тринадцатый имперский наследник, перепуганный и зареванный, ползал на коленях, собирая в сумку рассыпавшиеся вещи ДжиЁна, то и дело высмаркиваясь в рукав дорогого пиджака, а после снял этот самый пиджак и принялся затирать кровавые следы на полу. Ждать СынХена возле спортивного зала, где проходили альфа-тренировки, не было никакого смысла - Квон проверял: он вот уже третий день после выписки из медпункта караулил его - Топ так и не появился. В комнате его тоже не было, но территорию кампуса СынХен не покидал. Все то время, что ДжиЁн валялся на больничной койке, Топ усиленно добивался перевода, в чем ему было отказано - конец учебного года, дипломная работа, завязанная на лаборатории и лишние скандалы были университету ни к чему. Единственным выходом оказалось свободное обучение - хоть в чем-то ректорат пошел навстречу. И с момента выхода ДжиДи из "мед. отсека", Топ словно в воду канул - целых три дня Квон силился его найти, но тот будто со свету сгинул. Расстроенный ДжиЁн побрел в комнату, чувствуя себя больным и ужасно несчастным. Естественно, он предполагал, что будет, когда все рухнет - они с ЕнБэ и с Дэсоном это обсуждали, но все же... Квон надеялся, что успеет придумать, как ему выкрутиться, успеет подготовиться, что ли, к тому что СынХен - фиг с ним, попробует выпустить кишки - бросит его. Что альфа просто запросто возьмет и откажется от пары, добровольно послав куда-подальше. Наверное в глубине души ДжиЁн надеялся на увесистый пинок-предзнаменование под нижние полушария: "Джи, будь осторожен и, Бога ради, заштопай мелкому рот, потому что эта болтливая обезьяна сегодня разрушит твое счастье". Увы, все случилось как-то слишком спонтанно и неожиданно, но, к стыду, чертовски справедливо. Было все, и вдруг все куда-то исчезло. ДжиДи не знал, куда ему деть себя, что делать и с кем говорить, потому что три недели пока он торчал в больнице, Квон успел не только здорово обидеть лучших друзей, срываясь в не проходящие истерики, но и, кажется, придумать тысячу и один план убийства СынРи. Хотя мелкий не был виноват в том, что тупой. И в тупости ДжиЁна, кстати, тоже. В общем, в зале СынХена не было, в лаборатории тоже, а Джи, между прочим, все три недели придумывал, что ему сказать в свое оправдание. Возле комнаты Топа он продежурил почти шесть часов, прежде чем набрался храбрости и постучал в дверь. Вот только темноволосая девчонка-первокурсница, сообщившая, что ее, к огромной радости, несколько дней назад переселили в эту комнату, СынХеном не была. ДжиЁну жутко захотелось курить, он вздохнул и побрел туда, где в первый раз набрался наглости поцеловать Топа. СынХен, который не знал ДжиЁна, который не был влюблен в ДжиЁна, который не делал ДжиЁну больно, умел держать спину и говорить "нет". Альфа, который, обняв колени руками, сидел на матах, сложенных один на другой, зализывал раны и страдал, преданный омегой. Квон застыл на пороге: осунувшийся зареванный СынХен грустно глядел красными запавшими глазами. - Я не должен был... - ДжиЁн опустился на пол возле двери. - Уходи. - Нет. Ну пожалуйста, - тут же попросил он, потому что Топ подскочил и принялся искать глазами что-то, чем можно было бы Квона приложить. Альфа, перепуганный тем, что совсем недавно чуть не убил бестолковую омегу, прятался внутри, поджав пушистый черный хвост. - Нам надо поговорить. - Ничего нам не надо, проваливай, пока я тебя не угробил к чертовой матери! - Я прошу, - ДжиЁн тоже вскочил, загораживая своей цыплячьей грудью вход, потому что СынХен схватил сумку, явно намереваясь сбежать. - Отлепись от двери! - Топ схватил резиновую кеглю и запустил ею в ДжиЁна, угодив прямо по пузу, которое совсем недавно затянулось ровными розовыми шрамами. И сам ломанулся следом, занося кулак для удара - явно намереваясь ввинтить переносицу ДжиЁна в его же скудный мозг. Квон заорал от боли, потому что эта самая кегля сделала ему так больно, а СынХен, любимый дурацкий СынХен, пугал до чертиков: ДжиДи сел на корточки, прикрывая голову руками: получить очередных пиздюлей - это было как-то слишком много для него одного. - Я все думал - откуда такое пристальное внимание? - Топ тяжело дышал рядом, и Джи понял, что, кажется, бить его больше не будут. - Ты знал, что я, рано или поздно, поведусь? - Прости меня-а-а, - завыл он, чувствуя, как живот надрывается болью - только бы швы не разошлись. - Я не знал. Я просто очень хотел, чтобы ты заметил меня. Я хотел тебе понравиться. - Ты на меня спорил. Сука! - Топ устало опустился на маты. - Круто ты это провернул. ДжиЁн заскулил в ответ: он, кажется, готовился в очередной раз помереть. - Выкладывай все, как есть. И если ты еще хоть раз решишь ко мне приблизишься, я тебя убью. И мне плевать, что ты голубых кровей. - Ты мне сразу... Еще тогда, на вечеринке. А ты, - ДжиЁн икнул, стараясь не дрожать голосом и не булькать соплями, - отшил. Мне никто не отказывал, а ты отказал. Единственный, к кому я рискнул подойти сам, кого я выбрал... - И это - повод, чтобы делать на меня ставку? - Я расстроился, я был зол - ляпнул ерунду. Мелкий подхватил, и понеслась. А потом стало пофиг на пари, потому что мне с тобой было хорошо, я без тебя больше никогда не смогу. - Знаю. Ты меня любишь. - Люблю, - подтвердил Квон, поскуливая от боли и несправедливости - СынХен смотрел на него, как на чужого. Топ все молчал и молчал, и сердце бедного Квона ухнуло куда-то в преисподнюю. ДжиДи зажмурился и принялся считать гулкие удары крови в ушах. - Бедная дурная омежка, - пробормотал Топ, присаживаясь рядом и принимаясь аккуратно вытягивать из ДжиЁна боль - она черными лентами змеилась у СынХена по предплечью и растворялась возле локтя. - Бестолковая и глупая. Моя. ***Мини-эпилог.*** - Все хотел спросить - откуда у тебя такое медицинское шаманство? - завистливо прищурился ДжиЁн. - Бонус генов - я идеальный пример настоящей любви, - самодовольно хмыкнул СынХен, разделся и забрался под теплое одеяло. ДжиЁн понятливо кивнул. - Я хочу, чтобы наши дети тоже так умели, - чопорно заявил он, подпихивая холодные ноги под неожиданно тяжелого, горячего, как печка Топа. - Я альфа, а не станок по производству идеальной малышни, - хмыкнул СынХен. - Но мы обязательно будем стараться сделать их. Идеальными. Снова, и снова, и снова, - серьезно ответил он, хотя в глазах разве что черти не плясали. - Я вот тут подумал... - Угу, - сонно проурчал ДжиДи, согреваясь. - У тебя ведь нет охраны. Это не безопасно! - рассудительно заявил Топ, поглаживая живот ДжиЁна. - Что, СынРи тебя уже допек? - Не то слово. Ему не терпится пощеголять круглым пузом. - Что?! Вот же... Скотина! Мелкая приспособленческая жопа! Я его пристрелю. Он к тебе подбивает клинья? - Упаси боже. Но он без ума от моей младшей сестры. Поверь, она куда более суровая альфа, чем я - мелкий целым не уйдет. - То есть? Когда раньше я уговаривал тебя... - Даже угрожал, - напомнил ему СынХен. - ...вот-вот! Ты не хотел становиться моим охранником, а теперь, когда этому козлиному шпицу приспичило создать пару, ты готов перейти ко мне в охрану, только чтобы устроить его семейной счастье? - Потому что тебе, моя глупая, в скором времени круглая, как апельсинчик, омежка нужна защита, - пожал плечами Топ, с трудом сдерживая улыбку победителя. - Какой еще апельсинчик? - надулся ДжиЁн. Топ зажмурился и постучал пальцами по пока еще плоскому животу. - Нет?! - О, да, - покивал он, глядя как округляются глаза Квона. - Ну уж нет?! - Поверь мне. У нас будет много маленьких породистых чихуахуа, красивых и сильных, как папочка. - СынХен притянул притихшего Квона к себе и закрыл глаза. - Как же я тебя ненавижу, - простонал ДжиДи почти жалобно. - И таких же умненьких и вредных, как мамочка. - И чтобы медицинское шаманство... - Это будет еще не скоро. Спи. ДжиЁн согласно кивнул и, мстительно подпихнув холодные ладони СынХену под бок, тоже засопел.