The Heart of Saturday Night

Tom Waits - New Coat of Paint Хлопаю подъездной дверью. Кто-то умудрился сломать домофон и теперь магнит не смягчает мои резкие удары. Я не знаю, откуда у меня появилась привычка хлопать дверью, точнее не помню. Дедушка постоянно ругает за это: " Мол, большая уже вымахала (всего 18 лет), а все еще силу рассчитать не можешь." Вдыхаю теплый вечерний августовский воздух. Пахнет пылью и яблоками. Легкий ветерок треплет кроны деревьев, создавая приятную шелестящую мелодию. Секундное наслаждение перекрывает скрип качелей и детский смех... Ненавижу свой двор. Постоянно собирается куча мелких спиногрызов, играющих то в войнушку, то в шпионов, выламывая кусты и утаптывая заботливо посаженные бабульками цветочки. Уже одиннадцать вечера, почему родители все еще не разогнали их по домам?! Включаю плеер. В наушниках приятным голосом начинает петь Элиот Смит. Гений своего времени, надо признать. Самое лучшее для ночных прогулок. Застегиваю кофту. Хоть и лето, но вечера прохладные. Медленным шагом ухожу со своего двора, с намерением провести эту ночь в парке. Я давно приметила там одно укромное место. Если обойти озеро, можно выйти на небольшую полянку. Думаю, там здорово. Оттуда открывается вид и на озеро, и на лес, и на горизонт, и на часть парка. Возможно, мне даже удастся сделать несколько зарисовок. Вообще, парк в нашем городе небольшой. Сцена для празднований дня города/дня России/дня работника чего-нибудь и прочих «очень значимых дней», беседка в центре парка и расходящиеся от нее паутиной дорожки со скамейками, а также дорожка вдоль озера. По ней часто гуляют дети и влюбленные парочки, поскольку «там же уточки, это ми-ми-ми-мило». Шаркаю кедами по асфальту, разглядывая проезжающие мимо машины. Сегодня их на удивление много. От советских, непонятно на какой магии держащихся «Запорожцев», до новомодных "Ауди", "Инфинити". Наверное, автоклуб устроил очередную движуху. Они делают это часто и, слава Богу, без ущерба для мирных граждан. Хотя, наверное, там весело. Мысль об участии посещала меня давно, но я никак не могла решиться. Сделав глубокий вдох, я оглядываюсь. Заметив лишь парочку, целующуюся в тени подъездного козырька и гоповатую компанию, идущую по другой стороне улицы, я, покопавшись в сумке, достаю пачку и закуриваю. Мне с детства нравился этот грубый сладковатый запах. Самая вредная привычка с шестого класса. Протест, выебоны, так и не бросила. Бабушка с дедушкой не ругали сильно, когда узнали: «Это твоя жизнь, но не пожалей потом о своем выборе». Вот всё, что они мне сказали. Моя дурная голова тогда ни о каком «пожалеть» и не думала. Я проколола язык, бровь, наколола «Punk» на правой лопатке и сменила ориентацию. «Пожалеть?» Не, не слышали. Смену ориентации друзья — крепкая мужская компания, сложившаяся с начальной школы, приняли довольно спокойно. Было много дружеских подъебов, которые проскальзывают и сейчас, но уже довольно редко. Сегодня друзья бухают на квартире у Бродяги,которого на самом деле зовут Матвей. Он самый старший из нас. Дредастый паренек с дымом марихуаны в голове и жизнью в ритме регги. Я не пошла с ними по одной простой причине — пить третий день подряд для меня слишком. Поэтому, пожелав им хорошего отдыха, я предпочла прогулку. Затяжка. Выдох. Горько-сладкий дым смешался с воздухом летнего вечера. Я обожаю это сочетание. Жадно поглощаю его легкими, чуть удерживаю и медленно выдыхаю. Это мое персональное средство от депрессии и тяжелых мыслей. Их последнее время стало слишком много. Причина выискивалась мной долго, но была успешно найдена. Одиночество. Несмотря на компанию веселых долбоёбов-друзей, у меня не было человека, которому я могла бы выговориться, с кем могла обсудить бы проблемы. Выбрасываю окурок в урну — я же культурный человек, ну. Захожу в парк. Приятная тишина чувствуется кожей. Она обнимает тебя, почти убаюкивает. Песни Смита, парковая тишина, смесь воздуха с сигаретным дымом и я почти счастлива. Прохожу по дорожкам, выложенным булыжниками, сворачиваю на лесную тропинку, Элиот Смит поет «Crooked spin can't come to rest»*. Пробираюсь между деревьями, отодвигая ветки елок. Такой дурманящий запах хвои. Наконец, добираюсь до намеченной полянки. Как я и думала,отсюда открывался потрясающий вид. Особенно сейчас, ночью. На небе осторожно выглядывают несколько звезд, отражаясь в тихой глади озера. Лес приобретает причудливые очертания. Устроившись на берегу озера, достаю альбом и пытаюсь сделать несколько зарисовок. Попытки проваливаются, ибо я плохо вижу лист. В следующий раз нужно обязательно взять с собой фонарик. Убираю художественные принадлежности в сумку. Снова закуриваю и оглядываю парк. Видно беседку, очертания лавочек на дорожках. Замечаю пару уток, разрезающих своими телами гладь воды, создавая легкие колебания, переливающиеся перламутром. Великолепно... Нужно обязательно взять фонарь и порисовать. Не прощу себе этого, если не сделаю. Я поднимаю голову и рассматриваю верхушки деревьев. Вижу несколько улетающих птиц. Тишина укутывает и поет сладкую колыбельную. Возвращаю взгляд к приозерной дорожке. Вдруг вторая лавочка слева ожила силуэтом. Это уже интересно. Напрягаю взгляд. Хрупкая девушка, лет 17-18, кудри рассыпались по плечам... И что же эта красавица ночами тут гуляет? Не боится маньяков или... меня? Минут десять я с интересом разглядывала ее фигурку, сравнимую с восковой куклой. Она сидела почти не двигаясь, лишь изредка поправляла волосы, глядя то на лес, то на озеро. Меня словно загипнотизировали её грациозные, слегка резковатые движения и редкий взгляд, который мне удавалось поймать. (Меня не было видно из-за густых кустов.) Эта особа заинтересовала меня не на шутку. Я закинула сумку за плечо и, стараясь не издавать никаких звуков, начала выбираться из своего укромного места наблюдения. Но, я - это я. Идя по тропинке, я с громким хрустом разломила несколько веток и спугнула сову. Получилось так, что я вышла из леса за спиной таинственной незнакомки. К счастью, она совершенно не обратила внимание на шум. Подкравшись ближе, я поняла причину — голову девушки охватывал обод наушников. Я немного выдохнула. Аккуратность была излишня, она бы и так меня не услышала. Сокращаю расстояние. Между мной и её спиной около двух метров. Это даёт мне немного информации. Она одета в синее платье или юбку и толстовку цвета хаки. Делаю несколько шагов вперед. Рыжие кудрявые волосы и дешевые наушники: я с небольшого расстояния слышу ее музыку. Том Уэйтс. Мое джазовое детство... Ностальгия чуть расслабила меня и я почувствовала себя уютно, будто знакома с этой девушкой. Стоя за спиной рыжеволосой, я наблюдала её действия ближе. Слишком резкие движения, почти мальчишеские. Это не сочетается с изящностью фигуры и волосами. Простояв еще минут пять, мысленно унизив себя за то, что стесняюсь подойти, как первоклашка к взрослому мальчику, я сделала глубокий вдох. Неуверенный шажок вперед. Так, соберись, вспомни панковую юность! Делаю один уверенный шаг к рыжей, снимаю с нее наушники, облокачиваюсь на спинку лавочки. Она резко вздрагивает и поворачивается ко мне с явным намерением врезать. Но, видимо поняв, что я безобидна, немного успокаивается и оседает. Я с полуулыбкой начинаю разговор, протягивая ей наушники: - И как такая красавица не боится гулять одна ночами в страшных парках? Она осторожно берет свою вещь из моих рук и, скрывая за улыбкой испуг, отвечает: - Ну, ты же меня защитишь, если что. Боже, я влюблена в одну только ее улыбку. Пожалуйста, рыжая незнакомка, улыбайся вечно, я заплачу. Спокойно. Отсутствие девушки не повод влюбляться в первую встречную. Не дай Бог ей услышать мои мысли. Протягиваю руку для знакомства: - Юля. Она пару секунд смотрит мне в глаза (они у нее темно-зелёные, почти колдовские), затем пожимает мою руку. - Алиса. У нее холодные руки. Слегка сжимаю ее ладонь и отпускаю. Жестом показывая на место рядом с ней, спрашиваю: - Разрешишь? Она все еще с небольшой опаской смотрит на меня и кивает. Я обхожу лавочку, сажусь. Между нами небольшое расстояние, это дает мне возможность разглядеть ее лучше. Мягкие черты лица, большие миндалевидные глаза, пухлые губы, пожалуй, слишком большие для ее личика. Замечаю, что она так же как и я изучает мое лицо. Миллиметр за миллиметром прощупывает его своими волшебными глазами. - Так почему ты гуляешь ночами совсем одна? - слегка наклоняю голову набок. - Я люблю ночь, - она поправляет волосы и выключает музыку, - Тихо. Прекрасная возможность подумать о чем-нибудь, помечтать. А ты? Алиса бросает на меня слегка прищуренный взгляд. - Это время вдохновения. - И зачем же тебе вдохновение? - Я рисую. Поэтому вечно в поисках чего-то нового, вдохновляющего. - Художница, значит... интересно. Я усмехаюсь: - До художника мне еще далеко, это уж очень громко сказано. Малевщик. Человек, умеющий правильно держать карандаш. Алиса рассмеялась. Громко, не стесняясь. И знаете что... ее смех похож на вино. Терпкий, сладковатый. - Невысокого ты о себе мнения. Я пожала плечами: - Какое уж есть. А ты, попробую угадать, пианистка? - её глаза расширились от удивления. - Откуда ты... Не дав ей договорить, я взяла её руку и приподняла на уровне губ: - Твои руки. Изящные. Длинные, тонкие пальцы. Такие руки могут быть только у пианистов. Я фетишист, так что можешь мне поверить, неплохо в этом разбираюсь, - усмехнувшись, я отпустила ее руку. Она подержала её немного на весу, внимательно изучая своими темно-зелеными глазами, затем едва заметно пожала плечами и опустила. - А ты играешь на чем-нибудь? - На гитаре. Обычной акустике. - Здорово. Мне всегда нравились люди с гитарой. Что-то в них завораживает. - Отчего же сама не научилась? - Мама не разрешила. Мол, это слишком по-мужицки. - А почему именно джаз? - Это от папы. Он очень любил его. Включал вечерами, разжигал камин, наливал себе вина и слушал... А я сидела рядом с камином и смотрела на него, запоминая мотивы. Он говорил, что когда я вырасту, я пойму что только джаз - музыка для души. А потом родители развелись и я больше никогда не видела отца. Только тот образ: папа, с блаженным лицом держит в руке бокал вина и Рэй Чарльз фоном. - Извини. - Да ничего. Я уже свыклась. А какую музыку любишь ты? Мы проговорили с ней всю ночь. Обо всем. О музыке, об искусстве, о политике, о Боге, о деревьях, о лисах, о енотах, о том, почему трава зеленая и зачем обезьяне банан. Мы разговаривали, а тишина укрывала нас своим одеялом. Мы разговаривали, а луна сияла в небе бледной, серебристой монетой. Мы разговаривали, а звезды зажигались и гасли в небесах над нашими головами, будто танцуя, разумеется в ритме джаза. Когда начал заниматься рассвет, Алиса, улыбаясь, сказала усталым голосом: - Я бесконечно рада нашему знакомству, Юля. Но я устала, хочу спать и поэтому, извини меня, - она встала со скамейки, расправила складки своего платья, - Я пойду отсыпаться. Я встала, поцеловав на прощание ее грациозную руку: - Добрых сновидений тебе. До встречи. Надеюсь, скорой. Она слегка усмехнулась и пошла к выходу из парка,а я осталась на скамейке. Ее губы, глаза, то, как она поправляла волосы... все ее движения прокручивались в моей голове на замедленном повторе. Она — это новый слой краски в моей жизни, я чувствую. Включаю музыку. «I'm in love with the world through the eyes of a girl who's still around the morning after...»**, - раздается голос Элиота и я полушепотом подпеваю ему, глядя как луна утопает в бордовом рассвете. ___________________________ *« В этом кружении по кривой никогда не остановиться...» - Elliot Smith — Say Yes ** « Я влюблен в мир, который видит глазами девушка, которая все еще рядом на следующее утро...» - Elliot Smith — Say Yes