Мотыльки, летящие на свет

Судьба. Многие ли верят в Нее? И что такое, вообще, Судьба? Перо, которым пишутся наши жизни и которое заранее объявляет исход? Если это так, то наша участь лишь исполнять сценарий без азарта и какого-либо выбора. Но навряд ли законы природы настолько примитивны, чтобы создавать лишь один путь для каждого. Я думаю, их множество, но только один истинно верный. Он не гарантирует успех в деньгах и исключение проблем. Возможно, он самый сложный из всех, но такой путь способен научить, воспитать, показать тебе по-настоящему значимые вещи. И лишь эта дорога предназначена именно тебе. Свернешь с нее — Судьба сделает все, чтобы вернуть тебя на этот путь. Но Ее единственная цель — подсказать, направить. Окончательное решение мы принимаем сами. Потому наша жизнь только в наших руках. И никогда не поздно попытаться все изменить. Никогда не поздно исправить ошибки. Никогда не поздно поверить в невозможное. Даже когда кажется, что все потеряно. Большинство просто не видят другой дороги. Хотя она вырисовывается рано или поздно у каждого перед носом. Одни замечают и меняют что-то, а другие зажимают глаза и уши. Но есть еще одна категория... ...Они получают последний шанс. — Фрэнк! Сквозь шум разбивавшихся об асфальт капель парень отчетливо услышал свое имя. Он резко вскочил. От волнения его плечи то поднимались, то опускались. Может, ему показалось? — Фрэнк! Фрэнк застыл. Дождь бежал по его лицу, рукам, одежде. «Нет. Не может этого быть». Это был голос... голос Джерарда. Вглядываясь в плотную завесу ливня, Айеро увидел силуэт, направлявшийся прямо к нему. Фрэнк молчал не в силах ничего произнести. Что происходит? Это был Уэй. Как и Фрэнк, он изрядно промок. Его волосы прилипли к коже, также как и рубашка, и брюки. Джерард остановился в метре от него, смотря ему в глаза. Фрэнк тоже глядел на мужчину, не отрываясь. — Два месяца назад, — произнес Уэй громко, стараясь перекричать шум ливня, — глубоким вечером я встретил на улице старушку. Она сидела на бордюре, что-то напевала, и, не зная зачем, я подошел к ней и сел рядом. В полном недоумении Фрэнк внимательно слушал его. — Я спросил, нужно ли ей помочь, а она сказала, что я нуждаюсь в помощи больше чем она. Это было так странно. Но я действительно ощутил что-то в этот момент. И я кивнул, зная, что она права. Джерард облизнул губу. — Она дала мне закурить, а после спросила, когда мы переезжаем. Я, конечно, удивился, но ответил, что через несколько недель. А она так громко засмеялась, словно я сказал что-то смешное, и поднялась, собираясь уйти. Я уже было почувствовал разочарование, как она обернулась и с усмешкой произнесла: «Забудешь познакомиться со своими соседями — не успеешь заметить пожар». С поднятыми бровями Айеро смотрел на мужчину. — Тогда я все понял, — продолжал Уэй. — Понял, что вновь встречу тебя. Фрэнк вспомнил, как вел себя Джерард у них дома. Он не проявил ни капли удивления. Он был спокоен и всячески игнорировал его. — Но я должен был знать, — говорил мужчина, почти крича. — Я должен был убедиться... Я не хотел наступать на те же грабли, как в те прошедшие года. Я не хотел больше проходить через боль. Айеро по-прежнему ничего не понимал. Он только слушал слова Джерарда и не прекращавшийся шум дождя. — Это было сложнее всего — лицемерить. Показывать совершенно не то, что я ощущал внутри. Я никогда не играл. Я никогда не врал. Но мне пришлось на это пойти, чтобы понять... чтобы увидеть, изменился ли ты. Парень смотрел на Уэя большими глазами. — Я не знал, когда именно должен был остановиться, но я был уверен, что сам почувствую этот момент, — сказал Джерард на одном дыхании. — А потом... потом я увидел пожар. Фрэнк сглотнул, возрождая в памяти те картины. — Ты появился откуда-то, но не заметил меня. Я не успел окликнуть тебя, прежде чем ты понесся в горящий дом. «Нет. Только не говори, что...». — Конечно, я побежал за тобой. Вставай... Ты можешь! — Когда я нагнал тебя, ты лежал без сознания. Я помогу... — Я тащил тебя на себе, и это были самые страшные минуты в моей жизни, — произнес Джерард. — Не знать, выживешь ли ты. Сможешь ли ты вновь открыть глаза. Я поехал с тобой в больницу. И оставался с тобой, пока не убедился, что ты в порядке... Знаешь, когда ты очнулся в тот вечер, я уже готов был все тебе рассказать. Но я понимал, что было рано. Фрэнк уже не хотел ни о чем думать. Он уже устал надеяться. — Это правда? — неожиданно спросил Джерард. — То, что ты сказал мне там, в подвале, — это правда? — Да, — ответил парень, отбросив дрожь в голосе, с такой уверенностью, точно от этого зависела его жизнь. — Сто раз «да»... Но какое это имеет значение сейчас? Когда ты и твоя жена ждете ребенка? Мужчина, не отрываясь, глядевший на него, улыбнулся и покачал головой: — Она беременна, но не от меня. Лин очень много сделала для меня, и когда ей отказали продлять визу, я предложил ей выйти за меня. Мы всегда помогали друг другу. На бумаге мы супруги, мы даже живем вместе, чтобы не вызывать подозрений у миграционной службы, но у каждого своя жизнь. Это не мой ребенок, Фрэнк. Где-то вдали прогремел гром, и небо на востоке озарилось белым. Парни стояли, смотря друг на друга. Продолжали падать капли, похожие на тонкие серебристые нити. Воздух наполнялся свежестью. Не желая больше ждать, Джерард сделал два шага вперед, становясь ближе. Так близко, что Фрэнк мог дотронуться до него. Мог. Но не решался. — Что же изменилось сегодня? — прошептал парень. На губах Уэя появилась улыбка. — Больше шести лет мы убегали, но не пытались догнать друг друга. В эту секунду, решившую все, Айеро притянул Джерарда к себе и немедля поцеловал. Оба были мокрые и холодные, но это было неважно здесь и сейчас. Стоя под проливным дождем, они целовались, забыв обо всем. Руки скользили по шее друг друга, спине... Они обнимались, боясь отпустить друг друга даже на секунду. Губы встречались в жарком глубоком поцелуе, похожим на всю сумму встреч и прощаний, на всю их жизнь и воспоминания. Поцелуе, выражавшим все слова, эмоции и чувства. Фрэнк то и дело открывал глаза, чтобы убедиться, что это все правда. Что это реальность, и они действительно вместе. Вновь загрохотал гром. Джерард прервал поцелуй, чтобы взять лицо Фрэнка в ладони и улыбнуться. — Пойдем. Он дотронулся до его руки, и они, точно дети, побежали по лужам в сторону дома. Открыв дверь и попав внутрь в кромешную тьму, парни сразу же слились в новом поцелуе. Не тратя ни минуты, Джерард прижал Фрэнка к стене, путешествуя влажными руками по его телу. Парень запустил одну руку в запутанные волосы Уэя, а другой обхватил талию, прижимая мужчину ближе к себе. Тяжело дыша, они касались друг друга руками и губами. Все походило на сон, но это была правда. Та правда, к которой они шли так долго. Пережив года сожалений. Борясь со своими страхами и самими собой. Сняв куртку с тела парня, Джерард откинул ее в сторону. Айеро тут же ухватился за край рубашки Уэя. Пальцы принялись расстегивать пуговицы, в то время как губы продолжали поцелуй. Он был уверен, что это самый долгий поцелуй в их жизни. Они успевали только глотнуть воздуха, а потом снова встречались горячими губами, хотевшими большего. Закончив с последней пуговицей, Фрэнк отбросил рубашку на пол, и его ладони тут же дотронулись до еще мокрого тела Джерарда. Не было стеснения или какой-либо неуверенности. Все было так, как должно было быть. Найдя руку парня и сжав ее, Уэй с выдохом оторвался от Фрэнка и посмотрел тому в глаза. — Я люблю тебя, — прошептал он. Айеро замер на один миг и улыбнулся. — И я люблю тебя, — произнес в ответ парень. А потом они направились вниз, в тот самый подвал. Там, опустившись на старый матрас, они продолжили начатое ими признание. Фрэнк лег на спину и притянул Джерарда к себе. Мокрая одежда мешалась, и Уэй не спеша снял футболку парня, а после начал целовать его плечи и грудь. Гладя волосы мужчины, Айеро лежал с закрытыми глазами и не мог сдержать улыбки. Стояла полутьма. И по их обнаженной коже пробегала легкая прохлада с улицы. Фрэнк почувствовал, как руки Джерарда дотронулись до его бедер и, расстегнув молнию на джинсах, с осторожностью спустили брюки вниз. Тогда парень коснулся теплой ладони Уэя, чтобы тот поднял лицо, и прошептал одними губами: — Я скучал. Кивнув и прошептав тоже самое, Джерард поднялся и дотронулся губами до лба парня. Они посмотрели друг на друга, точно спрашивая, сохранялась ли между ними хоть какая-то граница. Какая-то дистанция. И ответ не заставил себя ждать. Они доверяли друг другу. И каждый был готов впустить другого в свой мир. В свою жизнь. В свою душу. Уэй наклонился и нежно поцеловал парня уже в губы. Тот обхватил руками его шею и привстал, давая мужчине лечь на спину. Парень склонился над ним и, потеревшись своим носом о его нос, улыбнулся. При виде этой улыбки Джерард тоже не смог сдержаться, чтобы отразить свою радость. Он провел ладонью по щеке Айеро, и тот опустил веки, наслаждаясь таким простым прикосновением. Поцеловав руку Уэя, Фрэнк принялся покрывать поцелуями его шею, ключицы, спускаясь ниже. Парень помог мужчине освободиться от брюк и не спеша лег на него сверху. В ту ночь они целовались страстно и уверенно, чувствуя обнаженные тела друг друга и согревая друг друга своим теплом. Каждое мгновение Фрэнк ощущал мягкие губы и теплый язык, нежно касавшиеся его кожи, отчего он не мог сдержать вздохов и стонов. Чувствуя тоже самое, Джерард без конца повторял имя парня, произнося его то шепотом, то почти крича. Доверившись друг другу, они впервые за шесть лет занялись любовью на этом матрасе. Переплетая пальцы, став одним целым, каждый отдавал другому что-то больше чем просто тело. Это были минуты исповеди, которую они выражали не словами, а прикосновениями. Оба чувствовали жар от кожи и губ, почти задыхались и хотели лишь одного — не отрываться друг от друга. Не отпускать друг друга больше никогда. Это было бы безумием. Достигнув пика, парни упали на матрас, тяжело дыша. Не в силах что-то сказать, они лишь встретились взглядами. Их руки соединились, и Фрэнк, пододвинувшись, положил голову на грудь Джерарду. Тот улыбнулся и провел ладонью по его волосам. Оба посмотрели в небольшое окно, за которым слегка капал дождь. — Какая из наших встреч твоя самая любимая? — произнес Фрэнк. — Очевидно, эта, — рассмеялся Уэй и прижал парня к себе. — Нет, — улыбнулся в ответ тот, — не считая этой. — Каждая была уникальна и принесла что-то свое. — Но все-таки... какую из них ты бы выделил? — А ты как думаешь? — спросил мужчина. — Без понятия, — покачал головой Фрэнк и повернулся, чтобы увидеть лицо Джерарда. Тот долго молчал, а потом сказал: — Я всегда мыслями возвращался в нашу первую встречу. — Почему? — с любопытством спросил Фрэнк. — Потому что тогда мы увидели друг друга впервые. И не было за спинами совершенных ошибок и произнесенных друг другу лишних слов. Мы были никем в мире шоу-бизнеса и искусства... и всем друг для друга в одну одинокую ночь. Да, мы просто были. И этого было достаточно, чтобы почувствовать что-то уже тогда. Они оба вспомнили зимний Нью-Йорк двухтысячного и улыбнулись в полутьме. — А еще, — произнес Джерард, — мне нравится эта встреча из-за того, что тогда шел снег. Я люблю снег. И как бы я хотел, чтобы он пошел сейчас. Когда они вышли на улицу, конечно, никакого снега не было. Кончился дождь, оставив за собой лужи и восстановив тишину. Была поздняя ночь или раннее утро, но, так или иначе, солнце еще не показалось из-за гор, и стояла темнота. Подняв головы, парни увидели, что вдоль всей улицы горели фонари, а вокруг каждого фонаря порхали белые мотыльки. Их было множество, и они все наперебой летели на свет. Не сказав ни слова, парни взялись за руки и последовали вперед. Они ступали, смотря на стаи бабочек, машущих крыльями, и не сразу заметили, как за ними стали гаснуть фонари... Один за другим. Набрасывая на улицу темную вуаль. Увидев это, Фрэнк остановился. Джерард с удивлением посмотрел на него, потом на темноту сзади них, а после на мотыльков, порхающих в свете. — Почему мотыльки летят на свет? — спросил он. Парень взглянул на Уэя. Теперь он знал ответ. Они оба. Мужчина взял ладонь Айеро и хотел повести в сторону еще включенных фонарей, но Фрэнк покачал головой. Свет продолжал меркнуть, а парень лишь улыбался, смотря на Джерарда. Тот молчал и просто стоял рядом. Они оба ждали, когда это произойдет. Когда наступит темнота. Отвлекшись на одну секунду, парни увидели старушку, покидавшую улицу. Она курила и что-то тихо напевала себе под нос. Айеро и Уэй переглянулись, и в следующую секунду обернув головы, уже не заметили ее. Она исчезла. Исчезла, оставив их вдвоем. Посмотрев на очередной погасший фонарь, Джерард взглянул на Фрэнка. Тот кивнул и только переплел свои пальцы с пальцами Уэя. Смотря друг на друга, они медленно погружались в темноту. Мотыльки продолжали порхать в свете. Но ни Джерарду, ни Фрэнку больше не нужен был ложный свет. Настоящий свет был в другом. В глазах. В тепле, которое они будут друг другу дарить. В поступках и чувствах. И они больше никогда не позволят себе быть слепыми бабочками. Фонарь, стоявший возле них, погас. Держась за руки, они улыбнулись друг другу во тьме. Словно в первый раз. Словно это была их первая встреча. Но на самом деле она была последней.

Конец.