Ты жалкий, Шики.

— Что такое слабость? Страх? Боль? Слабость может стать силой? А сила слабостью? Эти две переменные взаимосвязаны, другой вопрос, всегда ли? Ты познал все эти чувства. Они гнездились в тебе, жили, отравляли. Без них, ты бы не стал тем, кем стал. Они заставили измениться. Но чего ты добился? Неужели стал сильнее и преодолел свой страх? Лишь потеряв себя, ты стал сильнее. Разве ты хотел именно этого, Шики? А что теперь? Армия мразей под твоим руководством и податливая шлюшка в спальне. Прошлый ты, услышав такую нелепость… Что бы ты сделал тогда? Рассмеялся? Ты хотел превзойти его, правда? Ты хотел своими силами преодолеть свой страх. Ты… Нет больше той цели, с которой ты когда-то шел. Нет её. Один пафос. Для тебя этих чувств уже не существует… Но преодолел ли ты тот страх? Нет. Ты лишь предал себя и стал подобным тому, кто внушил тебе его. Шики… Сколько глупостей ты совершил? Зачем тебе нужно это? Почему? Ведь ты нарушил свои принципы… Убил самого себя и остался мусором… Стал такой же мразью, Подчинился своему врагу. Но… Ты считаешь, что стал совершеннее Его? Что ты превзошел его? Нет. Ты лишь отголосок Нано. Ты ему проиграл. Неужели не ясно? Ты потерял смысл своей жизни. Своей жалкой жизни. Но… чего ты добился? Сломал свою игрушку… Но играть сломанными игрушка уже не столь интересно? Подчинил себе армию. И теперь ты терпишь какую-то мразь — главнокомандующего другой страны, который нагло накричал на тебя… Он сидит с закрытыми глазами — раздражен. Конечно он старался меня не замечать, но это не так-то просто, когда мои слова обжигают так сильно. Он понимает, я прав. Ему хочется перерезать мою глотку, это я знаю точно. Открывает свои глаза, впиваясь алым взглядом, и, не отводя взгляд, металлическим голосом велит мне заткнуться. Руки его довольно сильно сжимают подлокотники кресла. Ощущаю приятный холодок, пробежавшийся по телу. Я знаю, если продолжу, он сорвется с цепи, не будет просто покорно дослушивать мою речь, но я обязан договорить.  — Тебе снова скучно. Надоела эта жизнь. Ты получил всё, чего хотел. Но… Ты и сломал все, что получил: меня, силу, победу, армию. Все уже не столь желанно, да, Шики? — чувствую, как губы кривятся в усмешку — Сам загнал себя угол, провел за нос и теперь сидишь ни с чем. Тебе нравится терпеть мусор в своем совещательном зале, а слушать этих трусливых шакалов, которые разорвут тебя, стоит тебе поступить не так, как будет удобно им? Каким же жалким ты стал!  — Заткнись, я не хочу даже слушать тебя, мразь. — еще один удар, который заставил меня замолчать. Горько усмехнувшись, я ложу руки ему на плечи и, склонившись к нему, зло выплевываю:  — Ты стал такой же мразью, Шики. — А что дальше? Не важно. Мне стало слишком невыносимо находится в его обществе, в обществе его свиты и прочего шлака, окружающего сейчас нас обоих, и я решился на эту игру. Шики, давай все вернем? Давай, ты снова будешь стараться меня подчинить, поймать, доказать, что я всего лишь твоя шавка, а я буду отчаянно уверять тебя, что это не так? Жаль, что ничего этого уже нельзя испытать нам обоим. Ты связан по рукам и ногам обязанности главнокомандующего, а я… А я уже поломанная игрушка, твоя верная шавка. Но ты ошибся, я не буду вечно бегать за тобой, виляя своим хвостом, Шики. Только знай — ты проиграл. Проиграл самому себе. Ты сломался так же, как и я. Ты сломал нас обоих, но ты слабее меня, слабее Нано, слабее даже тех мразей под твоим подчинением… Ты уже мертв, осталась лишь оболочка. Причем внутри тебя есть лишь обычный страх — Прощай, Шики. Я ухожу…