Decaying saint

Я не так давно сообщал, что привык, когда многое идет в аналогично полном соответствии с моими предположениями. Но редко исключительные случаи помогают устроить моральную встряску, расхлябанному ленью разуму. В данном случае катализатором определенного интереса стал как раз этот всеми силами скрывающий рвущееся наружу негодование парень, еще каких-то пару мгновений назад умудрившийся абсолютно рассеять мое внимание, своим отстраненно задумчивым взглядом и той волнисто мелодичной речью, сплетающейся в воздушно нелогичные сгустки нот и полностью отделяющей от затхло гнусного окружения. -Я был прав - ты интересный.- даже находясь в удущающе мрачном пространстве, он способен продолжать фонтанировать калейдоскопом несочетаемых черт, так старательно выдавая себя за бездушную оболочку, обладающую исключительно функциями набора рандомных сочетаний букв и движений, но в то же время невидимо кривляющимся и хлещущим разъедающее сочным ядом алчного отвращения. Удивительно что та женщина, его мать, за скорее всего продолжительный период общения, не научилась хотя бы поверхностно видеть то, что так по-детски уверенно, скрыто за излишне насыщенно измазанной черной краской рамкой. Ведь даже я, не будучи человеком творчества или хотя бы мало мальски умелым художником практически утопаю в смеси меняющихся слоями и все сильнее сгущающихся оттенков. Резкая линия плеча, на пару секунд слившаяся с мерцающее лазурной полосой лунного света, затем мазнувшая по остро прямому шву и чуть задержавшись на изгибах ткани резко упала вниз, став нелепой лужей черноты. Я никогда не видел ничего подобного… Я привык, что практически каждый наделен и создан из ограниченного списка красок и имеет право перемешивать определенное количество представленных составов не пересекая дозволенные границы каменных рамок. Но то, чему я становлюсь свидетелем не сравнимо ни с чем, видимым мною прежде. Настолько ослепляющая своей непохожестью яркость обязана стать моей …Возможно я схожу с ума, но ни о каких вежливо отвратительных чертежах реплик думать не приходится. В моих глазах только мельтешащие размазано угольные линии волос, сдержанно медленные движения, словно нарочно демонстрирующие явно отсутствующее спокойствие и глаза, в момент когда я зажал ему рукой рот вперившиеся в меня моментально сменившим тональность цветом отчаянной злости. -Если я чего то хочу, я это получаю… Именно…я же вежливо предупредил, что хочу увидеть то, кем ты на самом деле являешься. Нужно было вести себя хорошо, и не вынуждать меня прибегать к подобным не очень удобным мерам! Это все твоя вина! Твоя!...Ты что не понимаешь что творишь?!!! Чернота, смешанная с вспышками багровых росчерков на бледноватой коже, изломленная линия скомканных отчаянием всхлипов, напоминающих не то просьбы, не то глуховатые крики. Размазанная краска цвета ночи, на фоне облаченной в матово синюю пленку холода, поверхности скамьи. Я задыхаюсь от накатывающей злости, смешанной с захлестывающими меня волнами жадной похоти. Мои руки обжигает боль, когда твои ногти все отчаяннее царапают, погружаясь в давно сломленную усилиями пленку. Губы давно превратились в измазанное твоей кровью месиво, но ты не сдаешься, даже сейчас извиваясь и не переставая кусать мою вспотевшую от напряжения ладонь. Ты не имеешь права не принадлежать мне!! Твои неотрывно жалящие глаза на мгновение скрылись за линией сумрака, уже спустя мгновение вернувшись к сиянию отдаленно блеклыми оттенками серого. Я наконец начинаю слышать собственный голос, давно ставший надрывным хрипом, с каждым резким движением все громче доказывающим твою позицию. Дрожащие от холода запястья, прижатые к острым краям скамьи начинают синеть и бесконечно нелогичные попытки вырваться вдруг прекращаются, позволяя всклокоченному воздуху вернуть горячим участкам статус холодных. Ты замираешь, остановив на мне не моргающий взгляд искренне застывших в состоянии агонии глаз. Абсолютная тишина, прерываемая лишь моим все никак не желающим вернуться в привычное русло дыханием… Я…. -Что это было?.... Медленно убираю руку, закрывающую тебе рот, а затем отвожу ту, что судя по всему сжимала тонкие запястья. Ты не двигаешься, давая понять, что способность к жизни в тебе все еще существует исключительно посредством ощутимо вздымающейся и поблескивающей свежими царапинами поверхности груди. Распахнутые изломленные края молочной ткани, на этот раз потерявшей контакт с куда то пропавшим пиджаком. Прилипшие к взмокшей коже пряди оказавшихся насыщенно каштановых волос, приоткрытые губы, покрытые яркими дорожками крови, медленно извилистыми узорами стекающей по светлой коже, и обрисовывающей контуры шеи. Мое отвратно горячее тело, слипшееся с твоей нежно мягкой кожей, пестрящей кровавыми подтеками, от очевидно грубых прикосновений и медленно пропитывающая разделяющую тебя от скамьи сумрачную ткань, лужица бордово светлой краски…. Ты молчишь….а я осознаю как на резко дернувшуюся от неожиданности волну контуров падают едва заметные холодные бусинки, которые смешиваясь с размазанной по моему лицу кровью, приобретают розоватый оттенок напускной невинности… Я не в силах что либо произнести, потому что, кажется, впервые в жизни начинаю понимать обреченность бессилия перед низменными человеческими желаниями, которые раньше уверенно считал благом…