Шаг вправо

- Ой, я пропал! Он меня ножками стопчет! – горестно восклицал маршал Тенпо, разбрасывая по столу бумаги. - Что у тебя тут произошло? – заинтересовался генерал Кенрен, ни на минуту не сомневаясь в том, кто именно стопчет. - Черновик пропал! Кенрен недоумённо пожал плечами. Тенпо пояснил: - Я черновик доклада Годжуну в папку вместо нормального текста положил. Он его сейчас на совещании прочитает. Беда! Кенрен удивился: - Что, текст черновика так сильно от нормального отличается? - В черновике мои комментарии. Нецензурного характера. Кенрен махнул рукой. - Сообразит дракон как-нибудь, где текст, а где комментарии. - Сообразит, говоришь? Я и не утверждаю, что он станет с трибуны материться. В черновике лажа полная была написана, поэтому я текст переделывал и комментировал. Сначала переделывал, а потом плюнул и переписал всё по-своему. Так, беги, отдай ему чистовик, а те бумаги обязательно забери. - Прикажешь их силой отнять? - Ну, постарайся. - Это так важно? - Важно. Лажу эту, видишь ли, Годжун сам и накатал. Кенрен ужаснулся, но как-то вяло, без драматизма: - Да, это удар под дых! - Беги, Кенрен, беги! Кенрен побежал. - Куда? – остановили его на входе. – Совещание уже началось. - Срочно! К главнокомандующему Западной армией. Кенрен на цыпочках прокрался в зал и медленно, за спинами сидящих подобрался к командиру. - Годжун-сама, - прошептал он, - вот доклад, маршал его с другими документами перепутал. Годжун дёрнулся и рывком, по-птичьи, повернул голову к генералу. - Вы? – спросил он, со странной смесью удивления и гнева. - Я, я, кто ж ещё! - кивнул генерал. – Держите, а те бумаги мне отдайте, они маршалу срочно нужны. - Ближе к ночи, Кенрен, я жду вас у себя, - проскрипел Годжун и сунул генералу папку. Недоуменно пожав плечами, Кенрен отправился восвояси. Вечером в драконьем кабинете никого не оказалось. Кенрен подождал несколько минут и, только собрался уходить, как дверь перед его носом захлопнулась. Щёлкнул замок. - Годжун-сама, я ушёл, - крикнул из коридора адъютант. - Эй, ты меня забыл… - завопил Кенрен. Кто-то за его спиной низким голосом возразил: - Нет, Кенрен, я ничего не забыл, особенно тебя. Годжун, одетый в длинный шелковый халат, подошёл к Кенрену и тихо сказал ему на ухо: - Говорят, месть хороша в охлаждённом виде. Правильно говорят, но моя месть будет с пылу, с жару. - Я не понимаю… - шёпотом начал Кенрен и осёкся. – Что вы хотите? - Сатисфакции. Для тебя перевожу – удовлетворения. - Какого удовлетворения? – севшим голосом уточнил Кенрен. - Какое получится, - легкомысленно отмахнулся Годжун. Он положил на уставший за день загривок генерала жёсткую и тёплую ладонь. Несмотря на уколы когтей, это было даже приятно. - Будь справедлив, Кенрен, нельзя же безнаказанно ебать всех, кто подвернётся? Возможно, кое-кто не хотел подвернуться. Пришло время расплаты. Вот, например, Тенпо… - Что «Тенпо»? – дёрнулся Кенрен, но когти дракона были остры, а рука тяжела. - Изукрасил мой документ глумливыми замечаниями. Да, Кенрен, прежде чем зачитывать бумаги публично, я их просматриваю! Так вот, Тенпо я и слова не скажу. Это справедливо. А мог быи наказать, нет? - Мог бы. Простите, могли бы. - Оставь условности. Нужная вещь справедливость? - Да. - Подставляй жопу. - Может, в карцер? – вздохнул Кенрен. - Может, патруль позвать? Для надёжной фиксации и последующего совместного употребления? - Чего употребления? – спросил Кенрен с надеждой. - Одного распутного придурка. Кстати, если бы ты меня при ведьме трахнул… - Я что, дурной?! – возмутился Кенрен. Годжун улыбнулся. - Славно. Он вынул из кармана черный шарф и завязал генералу глаза. - Зачем это? - Из милосердия, - ответил Годжун. – Пойдём. Держась за крепкую ладонь, Кенрен топал в неведомую даль, радуясь, что уже стемнело, и их никто не увидит. Генерала мучила неизвестность. Он вспомнил годжуньих приятелей – зверобогов – и содрогнулся. - Ты не хочешь ли кому-нибудь другому мою задницу предложить? Дракон фыркнул: - За такой подарок можно и по шее схлопотать. У Кенрена с души отлегло, но тут он подумало Милосердной. - Слушай, если ты собираешься оттрахать меня на пару с ней… - С «ней» я поссорился и теперь не здороваюсь. Задрала своей игривостью. Неизвестность продолжала мучить генерала. - Осторожно, ступеньки. Поднимаемся наверх. Чтобы жертва не оступилась, Годжун начал двигаться медленнее. Пахло пылью заброшенного помещения. «Не надо бояться, – успокаивал себя Кенрен. – Что он мне сделает? Вопрос риторический. Понятно, конечно, что сделает, но от этого не умирают». Кенрен напомнил: - Если ты меня покалечишь, в госпитале придётся объясняться. - Застенчивый какой! Придётся, так объяснишься. Годжун остановился и отпустил руку Кенрена. - Пришли, раздевайся. Вокруг что-то заскрипело и затрещало, послышался звон разбитого стекла. Кенрен снял плащ и брюки, стянул сапоги, отстегнул амулет. Шёлковый халат Годжуна с шелестом опустился на пол. - Я тебе не денщик, - усмехнулся дракон и щёлкнул резинкой кенреновских трусов. - Сейчас, - пробурчал занятый носками Кенрен. За носки ему было стыдно. Кенрена подтолкнули в спину, он сделал несколько шагов, споткнулся о порог и окунулся в вечерний воздух Небес. Стоял Кенрен на гладкой плите, но его подошвы ощущали и мелкие камушки. Неожиданно в лицо дунул не по-тенкайски сильный ветер. Кенрен отшатнулся. Годжун прижался к генералу всем телом и шепнул ему на ухо: - Как предпочитаешь: в повязке или без? - Без, - буркнул Кенрен. – Смотреть буду. А то ты по злобности характера меня каким-нибудь посторонним предметом выебешь. - Какой именно предмет ты называешь посторонним? - спросил Годжун. Его член, упирающийся в задницу Кенрена, дёрнулся. Кенрен в панике прыгнул вперёд. Драконьи лапы, прихватив беглеца за грудь и талию, вернули его на место. Повязка, закрывающая глаза, улетела в тенкайскую ночь. Они стояли на маленькой, не более двух метров в длину и ширину, террасе, куда вело чердачное окно высоченного дома. Судя по заброшенности, террасу никто никогда не посещал. Ветер гонял по мраморному полу куски штукатурки. Под ногами плескалось море цветущих вишен, горели огоньки парка, гуляли свободные от дел небожители, и чернела плешь пустующей ночью площади. Генерал охнул, повернулся в кольце держащих его рук и вцепился в Годжуна. - Где мы?! - На смотровой площадке Императорской библиотеки, - прошелестел Годжун в ответ. – Если ты не будешь орать благим матом, никто не поднимет головы, и нас не увидят. - Рехнулся, упадём! - Площадка огорожена. Ветхий, не доходящий до колен ажурный заборчик организм Кенрена оградой считать отказывался. - Псих! – заявил генерал, утыкаясь носом в драконью шею. - Есть немного, - согласился Годжун. - Можешь сделать то, что больше всего сейчас хочешь: встать на колени и вцепиться в ограду руками. Или ты предпочитаешь страстно меня обнимать? Кенрен предпочитал. У него тряслись руки, подкашивались ноги, а перед глазами мелькала городская иллюминация. Обернуться и заглянуть в бездну он не мог. - Я высоты не люблю, - влипая в тело дракона, признался Кенрен. - Точнее, у тебя патологическая боязнь высоты, - усмехнулся Годжун. - Я досье перечитывал. Ну, поворачивайся. - Может быть, наоборот? - Что «наоборот»? – Годжун уже откровенно веселился. - Я задом стану, в смысле, передом к окошку? - А в самый патетический момент ты меня от страсти лягнёшь? Я, конечно, летать люблю, но не в таком виде и не перед широкой публикой. Не отлипая от своего мучителя, генерал опустился на колени. Одна его рука скользнула по гладкой чешуе бедра, но другую Кенрен долго не мог оторвать от драконьей кисти. Годжун потерял терпение. - Слушай, раз уж стоишь передо мной в такой позе, так занялся бы делом. Кенрен только сейчас осознал, что именно покачивается перед его носом. Он зажмурился и на четвереньках подполз к оградке. Годжун тоже опустился на колени, прихватил бёдра генерала и расставил их шире. Потом для верности сжал пальцы на его плече. - Не бойся, я крепко буду тебя держать. Кенрен не ожидал, что будет так больно. Он невнятно замычал, но не отстранился: впереди ждала бездна. Напор дракона спихивал в неё, и генералу приходилось самому насаживаться на член неведомого существа, сопящего сейчас за его спиной. То, что это был не совсем господин главнокомандующий, Кенрен понял сразу. Чего только стоила трёхпалая лапа, вцепившаяся в плечо! Да и то, что елозило внутри, никак не могло принадлежать антропоморфному существу. Боль становилась всё сильнее, Кенрен мотал головой, гнул ограду, в конце концов,не выдержал и зашипел: - Полегче, злыдень! Ты у меня кончил, а я у тебя сейчас подохну. В ответ мученик услышал вполне узнаваемый, слегка сбивающийся голос: - Упрёк справедлив. Кенрена дёрнуло вверх. От боли пресеклось дыхание, но тело сделалось лёгким, словно растаяло в воздухе. Следом навалилась тяжесть, ощущения стали чередоваться в такт жгучим движениям драконьего члена. Грудь генерала сдавили чешуйчатые лапы, а ноги остались без опоры. Кое-как разобравшись с ощущениями, Кенрен понял, что летит. - Вааа… - выдохнул он. Над его головой, как паруса на ветру, хлопали крылья, с каждым ударом боли поднимая всё выше. - Ты бы не висел так пассивно, а то уроню, - рыкнул Годжун. Кенрена развернуло, он обхватил ногами тонкое и гибкое драконье тело. - Так-то лучше, - пророкотал дракон, короткими лапами придерживая Кенрена под плечи и поясницу. Он изогнул длинную гривастую шею и посмотрел Кенрену в лицо. Знакомыми на драконьей морде были только узкие, светящиеся, как тёмный солнечный янтарь, глаза и, пожалуй, уши. Голова дракона теперь напоминала лошадиный череп, обтянутый пергаментом. Его нос остался в каком-то смысле прежним: изящным, уточкой, поэтому что-то было в драконе от арабского коня, вот только сквозь тонкие, подрагивающие губы явственно просматривались клыки. Тем страннее Кенрену было услышать: - Как жаль, что такого способа наказания нет в уставе! И мне – удовольствие, и армии – польза. Можно идеальной дисциплины добиться. Ошеломлённый Кенрен хихикнул, а потом и вовсе засмеялся. - Добьешься идеальной – не будет удовольствия. Не отвлекайся, я тоже его хочу. Годжун закружился на месте, и шёлковая грива погладила окаменевшую от боли спину Кенрена. Узкий раздвоенный язык лизнул его челюсть, коснулся сжавшихся губ. Кенрен послушно приоткрыл рот. Драконий язык скользнул внутрь, прошёлся по нёбу и протолкнулся глубоко в горло. Кенрен запаниковал и задёргался. Дракон отстранился, бурча: - Не трясись, мне труп не нужен. Взлёты чередовались с падениями, драконий язык ласкал губы, шею и грудь. Его раздвоенный кончик был шелковистым, но упругим и острым. Прикосновения к соскам заставляли Кенрена подаваться вперёд, дракон всё понял, извернулся и прикусил сосок Кенрена мелкими зубками. Клыки при этом угрожающе вдавились в кожу, но не проткнули её. Кенрен мотал головой, ему очень хотелось подрочить, но отпустить широкие, покрытые жесткими пластинами чешуи плечи он не мог. Оставалось тереться о впалое, не менее жёсткое, чем плечи брюхо дракона. Дракон перешёл на ровный полёт, член его двигался всё быстрее, Кенрен подвывал в такт толчкам, уже не думая о боли. Дракон опять изогнул шею и, повинуясь древнему инстинкту, прикусил Кенрена за холку. Кенрен изогнулся всем телом и ослеп от смертельного наслаждения. Ну, почти смертельного. Дракон не соврал – труп ему был не нужен. Наконец Кенрен получил то, о чём просил. Он задрожал и, медленно уплывая из реальности, обвис в драконьих лапах. Проснулся бедовый генерал в тот момент ночи, когда ещё темно, но птички уже предвещают неизбежное. - Жив? – окликнул его знакомый, но непривычно вялый голос. Кенрен жалобно застонал. - Как ощущения? – поинтересовался хозяин голоса. Кенрен подумал и ответил: - Подо мной - доски, надо мной – шёлк. - Генерал Кенрен, поверь, это гораздо лучше, чем наоборот, - заметил Годжун. – Доски - это пол веранды, шёлк - это халат. Продолжим? Кенрен прижухнул под халатом. Дракон засмеялся. - Ну, что, квиты? – спросил он. В голосе Годжуна можно было обнаружить слабый оттенок вины. Если, конечно, внимательно прислушаться. – Вы избавили меня от моего страха, теперь я попробую отплатить вам тем же.