Озеро.

Иногда мне хочется спросить тебя: ну где ты был раньше? Просто спросить, не требуя ответа. Какой тут ответ, когда я и сам вечно бродил не там, где надо. Раньше я терпеть не мог, когда легкое чувство обращалось в нечто тяжелое, почти неподъемное. Но сегодня мне так тепло на сердце от этой тяжести. Говорят, трудно выявить, разглядеть и ухватить сознанием момент переворота, перелома. Но я четко помню, как вышел утром на балкон, окинул взглядом величественную дальность гор, чистоту утреннего неба. Закрыл глаза. И как на белой стене - проявилась передо мной та самая фотография. И мир обнулился. *** - Нет, нет, ну нет же! Я прошу тебя! Ну, пожалуйста, ну тысяча тысяч пожалуйста! Наруто вопил уже на весь салон автобуса, но безучастный мучитель не внял его просьбам и мольбам. С тихим скрежетом задвинул объектив в исходное положение и погас, напоследок мигнув убийственным сообщением о разряженной батарее. Узумаки, издав стон раненого кита, со всей дури стукнул себя ладонью по лбу. Ну как так. Телефон зарядил, по будильнику подскочил, даже пару бутербродов умудрился захватить с собой в дорогу. А про фотик забыл напрочь. И Сакура, как назло, не напомнила. И Сай только кашлянул в кулак на прощание. Вот и угораздило их заболеть на отдыхе: сопли, температура - все по полной программе. Один Наруто остался стойким к заразе, и теперь был просто вынужден в одиночку осуществить их общую мечту - воочию увидеть красивейшее озеро Свершения. И сфотографировать, непременно сфотографировать эту красоту. Но все пошло прахом уже с самого начала. Узумаки удрученно воззрился на свой видавший виды телефон с никудышной камерой - не вариант. Теперь только и оставалось что купить открыточки с прекрасным видом и восторженно помахать ими потом перед друзьями. Конечно, ведь именно этого они и ждут, закутавшись в одеяла и периодически чихая и шмыгая. Полный провал. Дальше было только хуже. Автобус с так любовно избранным местом у окошка во втором ряду был не основным транспортом на сегодняшний день, а просто бездушной машиной, что довезла до обозначенного заранее места сбора и выбросила на улицу. Хорошо хоть не под колеса "новому другу", вот именно который и должен был везти всю группу сегодня на озеро. Всю группу, состоящую на деле из двух групп. Наруто любил большие сборища людей, но не в тот момент, когда все и так пошло насмарку. А теперь еще и места у окна в новом автобусе ему не нашлось. Ему вообще не дали никакого выбора, потому как все уже уютно устроились на своих сидениях и уставились в окна. Узумаки же зацепился за какую-то дурацкую ветку ремнем сумки, и все пропустил. Поэтому в салон он зашел мрачнее тучи, также мрачно плюхнулся на единственное свободное место, конечно же, не у окна. И также же мрачно и с вызовом одарил взглядом своего вынужденного спутника. Который в долгу не остался - и зыркнул на Узумаки так, будто он своим присутствием уже испортил всю экскурсию. Так и поехали. Гид оказался бойким старичком, скрашивающим умные рассказы об истории этих мест уместными шуточками и прибауточками. Пейзажи за окном открывались дивные - и настроение Наруто неотвратимо ползло вверх. Он вообще не умел долго горевать по пустякам, главное - хорошая погода и ощущение дороги, что неумолимо приближает к цели. К чистой и ровной глади озера. Сосед попался тихий, почти неподвижный. У Наруто в таком положении точно бы через десять минут затекла рука или нога, в любом случае сидеть истуканом и равнодушно пялиться в окно - это верх неприличия и просто напросто неуважение к восхитительным шедеврам природы, что ежесекундно маячат за окном. А еще у этого соседа были внушительного вида наушники, которые, к его чести сказать, сейчас не использовались, но висели на шее, как якорь, того и гляди к земле притянут. У Наруто уже все внутри дергалось от желания поговорить хоть с кем-нибудь, но этот черноволосый парень выглядел слишком уж отстраненным. Поэтому Узумаки только вздохнул, вскинув подбородок, еще раз вздохнул и, свесившись в проход, принялся рассматривать ленту дороги сквозь лобовое стекло. Первая остановка подарила ощущение небывалой свободы. Верхушки деревьев были прямо под ногами, стоит только сделать шаг - и пробежишься по ним, как по зеленым кочкам с неряшливо торчащими травинками. Небо, которое должно было стать чуть ближе, отчего-то отдалилось и раскинулось широким живым полотном - сколько хватало взгляда. Наруто смотрел на всю эту красоту, и сердце наполнялось гармонией. И сердце наполнялось сожалением, что рядом нет друзей, с которыми можно поделиться уникальностью момента и уникальностью настроения. Потом - уже все не то будет. Где-то рядом щелкнул затвор. Сосед по автобусному месту опустил руку с зажатым в ней фотоаппаратом и небрежным взглядом окинул бескрайнюю ширь, часть которой только что запечатлел. Узумаки моргнул и озарился внезапной и гениальной идеей. Остановка была недолгой. И вот уже гид что-то воодушевленно болтает, периодически оглядываясь, сканируя реакцию туристов. А Наруто специально активно ерзает в кресле, слегка задевая брюнета, как и раньше замеревшего нелогичным для этих мест манекеном. И дергается Узумаки до тех пор, пока сосед не удосуживается одарить его взглядом. - Привет! - улыбка шире и искренней просто не придумаешь. - Я Наруто. - Супер. - Я подумал, чего мы, как немые, сидим всю дорогу, это не круто. Как тебе природа тут, а? У меня аж слов не хватает, чтобы описать, насколько она потрясающая. - Ну да. - Я видел, ты фоткал на первой остановке. У тебя зеркалка, да? Выглядит солидно, а у меня беда, прикинь, батарея на фотике села. Расстроенные глаза, способные заставить любого сочувствовать их обладателю. По крайней мере, Узумаки так думал. Но брюнет только хмыкнул и перевел взгляд на проносящиеся за окном деревья. - Эй, а я придумал! - Наруто бесцеремонно ухватился за чужое плечо. - Давай, когда ты будешь свое там фоткать - и меня пофоткаешь. Здорово, да? - Не соглашусь. - Да ладно, это ведь несложно, потом мне просто на почту мои фотки скинешь - и все дела. Мне - спасение, а тебе плюс десять к карме. - Обойдусь. - Что ты злой-то такой? Ты, наверное, мало еще дышал этим воздухом свободы. Наруто воздел руки к незримым сейчас небесам и с упоением вдохнул полной грудью. Вдохнул ужасающий запах бензина, от которого закашлялся и сморщился, как старый гриб. Но заслужил тем самым от соседа некое подобие улыбки, больше смахивающее на ухмылку. - Сладка свобода? - Это ты меня у озера спроси. Узумаки засмеялся и принялся болтать обо всем, что приходило в голову. И остановился только тогда, когда заметил, что брюнет его давно не слушает. А слушает музыку, льющуюся из огромных внушительных наушников. Наруто беспардонно приподнял одно из "ушей" и громко спросил: - Зовут-то как? Я представился, ты - нет, не круто. Темные глаза смотрели в упор, очень близко. И словно проверяли на прочность - выдержишь, не выдержишь. Но Наруто взгляда не отвел, только сглотнул, не удержавшись, спасая пересохшее горло. Было в этом парне что-то пугающее. - Саске. Сказал, как гладкий камень на руке подбросил. И снова закрылся музыкой. *** Серьезно, я думал, мой восторг - влияние этой магической природы. Она отодвигала на задний план все житейские проблемы, невзгоды, сомнения. Казалось, стоит только поднять вверх руки, закричать, что есть силы - и за спиной появятся крылья. Асфальтированная дорога терялась в лесах. Они заключали ее в свои объятия, помнишь? А мы мчались вверх по серпантину, а ты не хотел слушать то, что говорит экскурсовод. Мне бы было совестно вот так в наглую игнорировать его труд, а ты мог. В тебе с самого начала было что-то равнодушное. Куда ни глянь - восхитительный простор, небывалая свобода. Вся жизнь до - клетка с прутьями, исписанными рекламой. Я видел, что ты красив, я не слепой. Но душу по лицу не видно. Ее не видно и по твоим глазам. И я решил попытаться поймать ее через объектив. *** - Саске, ну, сфоткай, а? Наруто нагло влез в кадр, для чего ему пришлось приподняться на цыпочки - брюнет опять снимал далекие дали. - Попроси кого-нибудь другого. - Другие все парочками, не хочу их отвлекать. - А меня, значит, отвлекать можно? - Ну, у тебя же нет пары. Саске смерил сияющего доброжелательностью Узумаки убийственным взглядом и многозначительно, но аккуратно похлопал указательным пальцем по своему фотоаппарату. - Вот моя пара. Отстань. - Саске, не будь занудой, это не круто! Брюнет хмыкнул, скептически смотря на расстроенное лицо незадачливого обладателя разряженного фотика, а затем непринужденно развернулся и направился к автобусу, в который уже начали запрыгивать воодушевленные туристы. Беда. Наруто разочаровано уставился в мягко перекатывающую камешки реку. Ее воды почтительно огибали большие валуны, упавшие с гор прошлой осенью. У этих мест много секретов. Рядом девочка лет семи старательно целилась в ближайшую каменную глыбу, пыхтела, сосредоточенно высовывая язык. А затем метко бросила монетку, которая плюхнулась прямо на мокрую макушку валуна и затерялась там. - Ура! Мам, мам, ты видела?! Девчушка готова прыгать от счастья, а Наруто на миг забыв все свои недовольства, победно вскинул руки, радуясь этому точному попаданию, как своей победе. - Ты молодец, дай пять! Несильный удар по маленькой ладошке. Девочка мило смутилась и поспешила уйти. Но напоследок все равно бросила хитрый взгляд блестящих глазок - она была явно горда собой. Наруто любил детей, в них всегда чувствовалась чудесная энергетика и незамутненность. Славный ребенок. Узумаки с улыбкой смотрел ей вслед, когда так знакомо и так рядом щелкнул затвор. Из-за объектива появились прищуренные глаза Саске, а сам он, согнув одну руку в локте и уперевшись ею в бок, придирчиво изучал получившуюся фотографию на дисплее. Наруто - на фоне отвесной горной стены и неспешной речки смотрит куда-то в сторону с поистине отеческой гордостью во взгляде. Но у самого улыбка совсем детская, слишком открытая даже для этих мест. - Хороший кадр, - подытожил Саске, и снова повторил свой "пируэт" - разворот и неторопливый шаг к автобусу. Наруто понадобилась еще пара секунд на хлопок глазами, после чего он радостно вскинул голову и в один прыжок догнал своего попутчика. - Эй, ты все-таки решил заработать плюс десять к карме! А я знал! Подмигивает и хлопает по плечу. В награду за что получает все тот же убийственный взгляд и "дружеский упрек". - Вот только давай без этого. Наруто примирительно замахал руками: хорошо-хорошо, мол. А потом всю дорогу до следующей остановки делился своими наблюдениями, интересами и историями из жизни. - А еще я жуть как люблю лисиц. Они хитрые, рыжие, офигенные, я вообще люблю все яркое, футболка, видишь, оранжевая. Я даже в инете форум нашел, целиком посвященный лисам, там такой дизайн - это просто мегакруто, такой теплый, такой дикий, понимаешь, о чем я? А еще при входе там анимешная лисья мордочка вылезает и тебе такая - "привет". Вот будет хорошая фотка, я себе аватарку там поменяю, а то у меня все стоит древняя какая-то: я на фоне шкафа, это я дома снимал, сам, но получилось так круто, что я на аватарку и поставил... - Ты когда-нибудь молчишь? - Бывает, - Наруто засмеялся, взъерошив ладошкой волосы на затылке. - Слушай, а дай мне фотки посмотреть, какие ты там сделал уже. Саске окинул блондина оценивающим взглядом. Будто пытался понять: стоит ли ему доверять технику или лучше держать столь ценные вещи как можно дальше от его кривых ручонок. Но все же возможность немного посидеть в тишине перевесила чашу с тревогами. - Держи. Но если уронишь и сломаешь - убью. Взгляд был более чем красноречивый - точно убьет, поэтому Узумаки даже шутить не стал. Аккуратно принял в руки зеркалку и принялся щелкать кнопкой, "перелистывая" кадр за кадром. Горы, даже зажатые в прямоугольную рамку дисплея, не теряли своей свободы, деревья тянулись ввысь куда-то за кадр, земля, покрытая узорами трав, камней и дорог - все так же вечна, а небо с легкими набросками облаков - все такое же щемяще-далекое. Были и фотографии моря с ровной и тонкой линией горизонта. Были и - домов, уютно примостившихся рядом друг c другом, общающихся на языке теплых вечерних окон. Наруто улыбнулся. За окном светило яркое, летнее солнце, автобус мчался по серпантину вниз, раздвигая горячий пыльный воздух. День был в самом разгаре, а до озера - три часа езды. - Красивые. Только всё - деревья, горы, море. А люди-то где? Такое ощущение, что ты один в целом мире бродишь, а вокруг никого. Так не бывает. Саске молча забрал у Узумаки фотик из рук, и отозвался, повернувшись к окну, коротко и невзначай вроде: - А жаль. Нажал указательным на кнопку отключения - и погасла цветная картинка с профилем болтливого блондинистого попутчика. - Ну, ты что - без людей скучно, поговорить не с кем и все такое. Наруто откинулся на спинку кресла и попытался потянуться настолько, насколько это было возможно. Получилось не очень, и парень, горестно вздохнув, уставился на явно не собирающегося поддерживать разговор брюнета. - Эй, Саске, а давай поговорим как попутчики? Неодобрительный темный взгляд в награду. Но Узумаки уже стал к этому привыкать, пожалуй. - Что это значит? - Нуууу... - протяжное и многозначительное. - Мы с тобой случайные люди, случайно оказавшиеся в соседних креслах в этом автобусе, незнакомые друг другу, как встретились - так и разбежимся, и никогда не пересечемся больше. Так что можно говорить, что хочешь, не парясь о всякой ерунде вроде благоприятного впечатления, возможных последствий и всего такого. Вот как-то так. - А если вдруг все же когда-нибудь еще пересечемся? - Брось, это так же нереально, как и то, что ты крашеный блондин. Саске многозначительно поправил наушники, лежащие вокруг шеи дугой, и проговорил с максимальной серьезностью: - Я крашеный блондин, вообще-то. Наруто мигом растерял былой полуфилософский лад, рывком ровнее сел в кресле и наивно-удивленно воззрился на "лжебрюнета". - Да ладно, правда? Ничего себе! Слишком темные глаза, темные брови, темные ресницы, неужели природа настолько щедра на контрасты. Узумаки бездумно ухватился за черную прядку соседа, потер ее пальцами, будто рассчитывая на то, что от подобных манипуляций с нее сойдет чужеродный краситель. Саске же подобное посягательство просто так не оставил и, мгновенно среагировав, стукнул Наруто по руке, побуждая того выйти из внутренних границ личного пространства обладателя зеркалки. А потом усмехнулся, крайне довольно, надо сказать. - Нет, не правда. - Фу ты, блин, а я уже поверил. Наруто радостно хохотнул, но тут же прикрыл рот рукой – с отклоненного в проход загорелого лица, принадлежащего женщине лет сорока, с сидения, что на один ряд ближе к водителю на блондина смотрели весьма недовольные глаза. Точнее этот взгляд выражал ту крайнюю степень недовольства, которую можно назвать "на грани". На грани срыва и ругани. - Все, мы тихо, мы не мешаем, - Узумаки клятвенно кивнул, подкрепив свое уверение искренней улыбкой. И Саске уже было хотел надеть наушники, как Наруто заговорщически тыкнул ему пальцем в плечо. - Ну, так что... почему фоткаешь только природу? Можно было не отвечать. По-хорошему и не нужно было отвечать. Но брюнет отозвался отчего-то, смотря на воодушевленное лицо Наруто и аккуратно удерживая на коленях фотоаппарат: - Природа без людей - совершенна, а с людьми она становится декорацией, фоном, иллюстрацией с поучительной цитатой в правом углу. Люди портят картину природы. - Даже красивые люди? - При чем тут красота. Это как мультиварка на столе, обставленном деревянной посудой - абсолютно лишнее. Есть в этом что-то логичное, определенно. Но Узумаки всегда было куда приятней, просматривая фотографии, видеть улыбки своих друзей, их растрепанные на ветру волосы, поднятые вверх руки, и все это на фоне реки, леса, дома, дворца или проселочной дороги. Чем просто одинокую реку, лес, дом, дворец или дорогу. - Ну хорошо, одна-две такие фотки - дань природе, все такое. Но не все же. Разве это круто - сто фоток, на которых ни души? Саске смотрел почти враждебно, но вместе с тем внимательно. И Наруто показалось, что он сейчас скажет что-то вроде "в природе души куда больше" или "в этих снимках тоже есть душа". Узумаки готов был увидеть, видел почти, как чужие губы складываются в эти слова. Но вместо этого брюнет толкнул его в бок и кивнул в сторону лобового стекла. - Мы остановились вообще-то. На выход. *** Знаешь, иногда мне видится иное прошлое. Будто бы я вбегаю в салон автобуса и, завидев свободное место у окна, несусь к нему, усаживаюсь в удобное кресло, счастливый-счастливый. А рядом с тобой садится кто-то другой. И всё. Пара невысказанных слов, даже одно неозвученное слово, оборванное движение, иной поворот судьбы, случая. Это действительно ужасает - крохотная несостыковка, и все полетело бы к чертям. Стерлись бы взгляды, мысли, услышанные мною, так и остались бы запрятанными в недрах сознания, взлетевшие со дна души эмоции - отброшены обратно, они снова ждали бы желанных вечеров, краев, времен и озер. Оно ведь было таким волнующим, правда? То озеро. *** В музее Саске не фотографировал, хоть и можно было. Он даже не бродил по узким комнатам вслед за экскурсоводом. Выбрал себе картину, висящую на стене рядом с излишне угрожающим чучелом волка, - да так и замер, разглядывая ее. Наруто какое-то время тоже покрутился около данного экземпляра произведения искусства и около своего попутчика, но потом не выдержал и догнал группу. Это был типичный музей, вобравший в себя все разом: и предметы утвари, и результаты творческих проявлений людей, живших на этой земле. Охотничьи трофеи кого-то заставляли восхищаться, кого-то - неодобрительно качать головой. Узумаки, еще издали завидев рядом с поистине огромным глиняным горшком чучело лисицы, мгновенно погрустнел. И на какое-то время тоже замер, вглядываясь в ее искусственные глазки. То, что изначально было живым в окаменелости своей выглядит жестоко, будто душу пригвоздили к земле булавкой - и теперь ей никогда не освободиться, не переродиться, не взлететь. Туристы фотографировали каждый стул, каждую трещину в стене, если на нее указывал экскурсовод. И Наруто, закрыв на секунду глаза, а затем, открыв их, уже по-другому взглянул на все это действо. Они все вскидывали фотоаппараты и щелкали затворами не для того, чтобы создать красивый образ и даже не для того, чтобы потом вспомнить этот момент своего путешествия. Они торопились, кривили объективы, как зря, как зря. Они не наслаждались, они фотографировали, потому что можно было, потому что так надо. И в этот момент Саске, которого даже не было в этой комнате, скачком стал на порядок ближе. Поэтому Наруто обрадовался ему, как старому другу, когда группа выбралась из музея и гудящей струйкой направилась в ближайший ресторан - на обед. - Сфоткаешь меня? - На фоне чего? Слово "фон" звучало в его устах крайне презрительно. Узумаки улыбнулся и в два шага преодолел половину дороги, остановившись аккурат посередине, между одним ее краем и другим. - Вот тут. Раскинул руки, словно соединить попытался недосягаемые друг для друга деревья. За спиной - лес смыкался почти, а дорога казалась пройденной. Она и была. А впереди стоял Саске и неторопливо взирал на блондина через объектив. Щелк. - Готово. Пошли. - Сделал бы парочку, а то... Но брюнет уже шагал прочь, повесив зеркалку на шею. Она качалась на ремне в такт поступи и была столь же выразительно упряма, как и ее владелец. - Вредный, - буркнул Наруто и еще раз оглянулся, чтобы увидеть, как вдалеке пока едва различимо виднеется моделька движущейся машины. Предусмотренный в рамках экскурсии обед не предполагал для туристов никакого выбора - рыба и овощи. Наруто глазел по сторонам, энергично жуя пищу, явно желая расправиться с ней как можно быстрее. Саске смотрел в окно, методично и размеренно поднося кусочек рыбы, проткнутый вилкой, ко рту. - Я чего один-то поехал. Друзья мои заболели, представляешь, лежат в номере грустные, кашляют в кулак. А я всегда был стойким ко всяким заразам, меня так просто не возьмешь, не чихнул даже ни разу. Узумаки улыбнулся одновременно опечаленно из-за отсутствия рядом друзей и с гордостью за свой крепкий организм. Саске скосил на него глаза и губами стащил с вилки кружочек моркови. - Но я бы очень хотел, чтобы они все это тоже своими глазами увидели. У нас времени мало, мы так тщательно выбирали, на какую экскурсию поехать, и тут - на тебе. Наруто в сердцах стукнул по столу, который отозвался на это действо возмущенным дребезжанием тарелки. С соседних столиков на нарушителя спокойствия воззрилась пара особо любознательных людей, но лишь на миг - что тут интересного. А Саске даже не вздрогнул. - Хотя... - Наруто подпер подбородок рукой, выбрав тем самым идеальную позу для раздумий. - Может, это и хорошо, только чуть-чуть совсем. Просто, понимаешь, они пара, а я один. Иногда... чувствуешь себя совсем уж лишним. Иногда... - Становится грустно? Губы в ухмылке, но в глазах - ни капли того, что на лице. Два банальных слова, тон вопросительный. Но от этой банальщины отчего-то нет той привычной оскомины, что уже порядком надоела. Сейчас эти слова звучат как-то иначе. И понять их правильно могут только одинокие люди. - Немного, - Наруто неловко чешет в затылке, жмурится на летнее, яркое солнце и переводит тему. - Ну а ты, чего поехал на эту экскурсию один? Узумаки уже допивает яблочный сок, залпом, ни капли не смакуя. А Саске все еще "мучает" рыбу. И отвечает так неохотно, так через силу, как это вообще возможно. - Потому что я в принципе приехал сюда один. Наруто ждет. Ему дико интересно, до детского нетерпения, когда на стуле неосознанно ерзаешь. И этот интерес делает петлю от слов брюнета к его зеркалке, а затем вяжется в узел на глазах, на волосах черных и на том, как он держит вилку в цепких пальцах. На том, как он в джинсах своих в такую жару расхаживает, как нефиг делать. Как по бокам футболка образует мятые изгибы при ходьбе. На том, как он вздергивает нос, откидываясь на спинку кресла. И как морщится от того, что наушники мешают ему устроиться поудобнее. Наруто и сам не замечает, что начинает слишком уж пристально рассматривать своего попутчика, когда он небрежно, но, черт возьми, все равно аккуратно, кладет вилку на полупустую тарелку и сцепляет пальцы в замок. - Брат сказал, что мне будет полезна смена обстановки. Вот он и купил мне фотоаппарат и билет на самолет. - Хороший у тебя брат. Наруто со вздохом посмотрел на свой пустой стакан в надежде, что он вновь волшебным образом наполнится. Потом с такой же надеждой посмотрел на полный стакан Саске. Пить хотелось просто зверски. Наверное, зря он дополнительно рыбу солил. Брюнет на комплимент в адрес своего родственника никак не среагировал, только чуть заторможено поднялся со стула и буркнул: - Я к автобусу. Узумаки же, который явно надеялся на более продолжительную беседу, несколько расстроенно кивнул и пододвинул к себе чужой нетронутый сок - словно своеобразную компенсацию. Еще час - и озеро. Оно засверкает перед вами отраженными на ее водном полотне солнечными лучами. Оно приманит вас к себе, как зеленый оазис путников в пустыне. И пусть вам в лицо уже будет дышать скорый вечер, до позднего ему еще далеко. Еще пара часов спокойствия. Еще пара часов, когда можешь впитывать в себя всю гармонию, все исцеление природой. Чтобы потом сохранить на столь долгое время, какое тебе подвластно. Или отдать. Получив взамен что-то новое. Или ничего не получив. *** И кажется, что весь мир меняется вслед за тобой. И вот уже даже не ты, а он образует нечто, до чего можно дотронуться. Протянуть руку над невидимой струной, коснуться ее - и она издаст привычный приятный четкий отрывистый звук. Щелк. Мне говорят: подожди, пройдет. Мне говорят: один день - это ничто. Я знаю, как мало слов тобою было сказано, как много ненужной ерунды тараторил я. Но они ошибаются. Это был даже не один день, это был один вечер. Все, что до - моя тяга к разговорам. Хоть с кем-то, хоть о чем-то. И наше общение сводилось просто к заполнению пауз между достопримечательностями этого края. Щелк. Черт возьми, мне плевать, что это было. Я скучаю. *** - А бывало у тебя такое: смотришь на человека и понимаешь, что вы могли бы подружиться? Последняя остановка перед озером. Наруто обхватил руками подголовник впереди стоящего кресла, оно сейчас пустое, и смотрит в окно. Саске молча качает головой. - А у меня бывает. Причем, не важен пол, возраст и все такое. Смотришь на него и понимаешь: нам было бы, о чем поговорить. И будто не человека видишь, а... его душу что ли. - Ну надо же. - Вот и сейчас, тропинка вон, да? Там сейчас мужчина прошел, я вот увидел его и подумал, что мы могли бы подружиться. В автобус начинают возвращаться первые курильщики. Саске смотрит на них, слегка поджав губы и чуть напрягшись, будто раздумывает: встать или не встать. Но остается сидеть на месте. - Вообще душу - ее видно. Она, конечно, потемки и все такое, но ее видно. Она как дыхание: не присмотришься – не заметишь... сложно объяснить. Наруто негромко смеется, сетуя тем самым на свое неумение выразить бурлящие у него в голове мысли. А потом наклоняется к брюнету. - А твою не видно. Честное слово, не знаю, что это за напасть такая. Саске хмыкает. Не сказать, чтобы разочарованно или обиженно. Откидывается на спинку кресла, наблюдая за тем, как водитель запрыгивает обратно в кабину. А затем поворачивается к Наруто и отталкивает уже не рукой - взглядом. И кто знает, что надежней. - Вот только давай без этого, попутчик. Дорога взвизгнула под колесами автобуса и взвилась серой лентой, расчерчивая леса и горы длинными полосами ровного асфальта. Саске снова погрузился в музыку, Наруто – в созерцание мелькающих за окном деревьев и в волнующее нетерпение. Не открывалась перед ними истинная ширь случайных откровений. Может, дело было в отсутствии стука колес и дребезжания окон в нагретом вагоне поезда. А может, в том, что они стремились сейчас к чему-то иному. И, даже отрицая ожидание, они все равно ждали. А затем - перед ними разверзлось озеро. Оно не стало постепенно появляться из-за горизонта, оно мгновенно вступило в свои права. Так, ни у кого не спрашивая, окрашивает улицы белым первый снег или прибивает к земле зеленые травинки нежданный летний дождь. Так, словно из ниоткуда, появляется чувство безграничного счастья в самый обычный будний день, оно застает врасплох по дороге на работу, оно заполняет тебя всего. И, как следствие, становится тобой. Сейчас все были озером. И те туристы, которые уже привыкли к этой безграничной природной свободе, и те, кто только что выполз, выпрыгнул, выбежал из автобуса. И птицы, пролетающие в вышине над водной гладью. И горы с огромными снежными шапками, надетыми на теряющиеся за пределами этого мира вершины. И лодки, медленно плывущие вдоль берега, и музыка, льющаяся из ресторана неподалеку. И солнце, уже слегка уставшее, но не умеющее скрыть радости - вы добрались. Вот оно, желанное озеро - то, что впитало в себя всё и всех вокруг. Наруто не знал, куда смотреть. Взгляд блуждал от блика на воде к иному блику, от дальности каменных стен к берегу, до которого было рукой подать. От жарких лучей слепящего лета до прохладных брызг по правому борту причаливающей желтой лодки. Изнутри распирало от целого клубка чувств, он разбух и уже не мог прятаться, как прежде. И Узумаки испустил клич, победный, восхищенный, счастливый. И Узумаки улыбался, как ребенок, первый раз увидевший, что есть мир и за пределами привычной квартиры. Увидевший и узнавший, что этот мир к нему добр. Потому что в ответ ему никто не нахмурился, не пожаловался, не одернул. Все тоже улыбались. - Саске, ты посмотри, это же просто офигенно! Наруто рефлекторно схватил брюнета за запястье и потащил за собой. Ближе к чарующему озеру, ближе к умиротворяющей гармонии природы, которую можно найти только лишь в спокойной воде. Узумаки вытянул вперед прямую ладонь и с высеченной людьми смотровой площадки пальцами очертил расплывчатые контуры, теряющиеся в зарослях. Замкнул и эту петлю, напоследок "пригладив" искрящуюся гладь. А затем сияющими глазами взглянул на Саске. Который отчего-то смотрел не на озеро, а на него. Наруто хотелось, чтобы брюнет отозвался на этот посыл искренности, чтобы тоже просветлел лицом, чтобы тоже вдохнул полной грудью эту свободу. Они в пути, а в пути попутчики всегда рядом. Но тот лишь замер на миг, фиксируя на этом клочке земли миг "глаза в глаза" и огласил: - Нам не сюда, нам к лодкам. Момент, когда он высвободил свою руку из плена чужих пальцев, Наруто пропустил. *** И с чего мы вообще начали тогда разговаривать о ключах и замках? Как ты тогда сказал? "Бывает, есть ключ, но нет замка"? Я плохо помню, серьезно, потому что после этого меня потянуло. От земли к звездам. А на деле - от звезд к земле. Но я был готов хоть в яму падать под тем темным небом, слушая мелодию, которая лилась мимо ушей - прямо в сердце. Ты тоже миновал массу условностей и лет - за один день. *** В лодку садились по девять человек. Их ждал, облокотившись на весла, крепкий мужчина лет пятидесяти. Чем-то неуловимым он напоминал бывалого моряка, давно покинувшего службу, уж больно устало-смирившийся был у него вид. Но цивилизация тоже наложила на него свое клеймо, и вот он уже не жаждет ветров, но жаждет работы, приносящей денег. И ничего излишне удручающего в этом нет. Первыми пробрались на борт и уселись на влажные от брызг лавочки две молодые девчонки, одна из которых постоянно поправляла длинные прямые волосы. Затем на сидениях пристроились Саске с Наруто. Потом - восторженная пара, явно много лет в браке. А затем - пара помоложе и поэмоциональней. Узумаки всем своим видом излучал радость и позитив, на каждый взгляд отвечал улыбкой, подбадривая тем самым женщину, боязливо оценивающую глубину чистого озера сквозь толщи воды и сжимающую ладонь мужа в поиске поддержки. И смущая молодых девчонок, что кидали на парня заинтересованные взгляды. Саске излишне спокойно оценил открывающийся перед ним пейзаж, чуть помедлил, будто дожидаясь нужного момента и сделал один-единственный кадр. И уже через секунду лодка качнулась, побуждая кого-то ухватиться за край сидения, а кого-то - за фотоаппарат. - Простите. Та самая с длинными волосами выглядела крайне смущенно, она всего-то хотела юбку поправить, а в итоге взбаламутила всех на борту. Саске заслужено смотрел на нее поистине убийственно, а она, спрятав покрасневшие щеки за светлой шевелюрой, оценивающе скользила по нему глазами. - Все в сборе? Тогда отчаливаем, - подытожил "моряк" и взялся за весла. От воды веяло вечерней прохладой, кое-где вдалеке над гладью нависал белесый туман, как пенка, что можно снять ложкой, кое-где солнечный луч застревал меж двух холмиков мелкой ряби - и вспыхивал будто путь обозначая в иной волшебный мир. Вот они - ворота в неизведанное. С берега доносились обрывки разговоров, сплетаясь в один, вечный и неосмысленный, а музыка дополняла его особым спектром чувств и эмоций. Было хорошо. "Моряк" развлекал легендами об этом озере, сказаниями о русалках и духах, что выходили из этих вод или показывались мельком, но все равно нарушали мирную жизнь людей своими проказами, стремлениями или советами. - Говорят, после захода солнца нельзя долго всматриваться в эти темные воды - увидишь то, что никогда уже не сможешь забыть. И будешь искать это долго и безутешно до конца своих дней. Наруто слушал внимательно, подавшись вперед всем телом, чуть ли рот не открывал - воистину детская реакция на очередной глупый вымысел. А Саске еще раз щелкнул затвором и заметил: - Говорят, что ночью и в зеркало нельзя долго всматриваться. Вы лучше скажите, почему это озеро называется озером Свершения? "Моряк" кашлянул, смотря на брюнета со снисхождением на загорелом лице. Он явно ждал этого вопроса, но не расстроился бы, если бы он не прозвучал. - Честно говоря, не люблю эту историю. Наверное, потому что она-то точно правдива. Наруто жестами заставил Саске обратить на себя внимание, а затем все теми же жестами дал понять: сфоткай меня, сфоткай. И позу принял горделивую, будто в шлюпке спасается с Титаника. Брюнет просьбу выполнил, хоть и знал заранее, что кадр получится дурацкий. Но спорить сейчас не хотелось, хотелось ответа на свой вопрос. - Давным-давно здесь было две деревни. Они, понятно дело, периодически, как и все соседи мира, враждовали между собой. Стычки были не слишком кровавыми, но все более и более частыми. Они много чего делили, настал черед и этого озера. И был бой, и много солдат полегло в этих живописных местах. На каменистых берегах кипело сражение, и главы деревень, два брата, шли друг на друга с мечами, а озеро оставалось все таким же спокойным, ему дела не было до людских дрязг. Весла мерно перемешивали воду, и она, потревоженная на миг, казалась напуганной и стремящейся обратно - домой. - И это был последний бой двух деревень перед объединением, который оборвал все недовольства. А почему это стало возможным? Потому что глава одной из деревень погиб у подножья этих гор. Он любил любоваться на них на рассвете, и думал, что они помогут ему. Но горы оказались даже равнодушнее озера. Все в лодке внимательно слушали рассказ. Куда внимательнее, чем все предыдущие байки о сверхъестественных силах. - Значит, все, как всегда, из-за власти? Вопрос прозвучал, пожалуй, слишком утвердительно. Возможно, так и задумывалось, Саске явно не из тех, кто допускает столь мелкие ошибки. - Как и всегда. Но именно здесь все закончилось, свершилось, завершилось. Отсюда и название. Снег на далеких вершинах окрасился в бледно-алый, словив липкие лучи стремящегося к покою солнца, что постепенно погружалось в твердыню горного хребта. И от этого любому стало бы жутко. Но "моряк" спокойно обогнул покачивающуюся на воде ветку и добавил: - Но природа не виновата, что люди здесь умирали, на свете нет ни одного клочка земли, который не испытал бы на себе чужую смерть. Не нужно винить природу в человеческой глупости. Сегодня вы здесь гости, а не завоеватели или спорщики, поэтому наше озеро будет добро к вам. Никто не хочет искупаться? Все мотают головами: нет, спасибо. Нет спасибо, кстати, славная вообще смена темы. Это история, не более чем. А чужое прошлое не воспринимается человеком как собственное. Что ему эти далекие времена, когда сейчас, здесь, в его жизни есть прохлада чистой воды меж гор, есть долгожданное свидание с этим озером, все равно, сколько оно видело смертей. Главное - сейчас его видишь ты. "Моряк" продолжал развлекать, хоть и с уже ослабевшим энтузиазмом, ибо слушали его уже с ослабевшим вниманием. Он извлекал из памяти описания традиций, связанных с этим местом, не слишком утруждая себя поддержанием диалога с расслабленными туристами. Все снова были умиротворены, все покачивались из стороны в сторону вместе с лодкой, и в сознании рождались гениальные, мудрые и гармоничные мысли. А Наруто наклонился к Саске и тихо спросил: - И почему всегда враждуют именно братья? Или бывшие друзья? Брюнет скосил глаза на уже неизменного нарушителя своего спокойствия. - Наверное, им есть, что делить. Узумаки поджал губы, не удовлетворенный этим ответом, но Саске отмахнулся от него, поморщившись, как от излишне резкого рингтона на гудках, и снова обратил свой взор к вершинам гор. Туда, где белые дорожки искали себе путь на землю, но вскоре терялись, пропадали в собственных мыслях. На берег сходили воодушевленные и одухотворенные. Саске тут же пошел прочь, и Узумаки ничего не оставалось, как пойти следом. До того, как солнце попадет в плен каменных стен, а потом и вовсе, уставшее накроется горизонтом, как одеялом, оставалось совсем немного времени. - Ну что - это ведь цель твоего пути. Вставай тут - будем подтверждать твое присутствие здесь. Саске вытянул указательный палец и чуть ли не приказным тоном огласил Наруто необходимость смотреть в камеру. Наруто обиделся - что так грубо-то, но пробурчав эти слова себе под нос, шагнул ближе к краю смотровой площадки и вскинул подбородок. Щелк. Щелк. Узумаки менял выражение лица, положение, позу. То обнимал большую статую рыбы с выпученными глазами, то царским жестом указывал на богатство природы за своей спиной. Разошелся, опьяненный тем, что Саске изменил своему правилу: одно место - одно фото. Последним кадром был расслабленный сон на лавочке. Брюнет фыркнул "псих" - и опустил фотоаппарат. Наруто хихикнул, он был взбудоражен, как спортсмен во время лыжной гонки, и смел, как воин за миг до боя. - Как же тут красиво, как же я ребятам расскажу, насколько, не вовремя они все-таки заболели. Саске присел рядом и вдохнул несказанно щемящий сердце воздух. - Вот сейчас свобода сладка. Наруто тоже вдохнул и закрыл глаза, всей душой и телом ощущая, как гармония этого места питает их. А открыв глаза, посмотрел на Саске. И казалось, что они знают друг друга лет сто, из которых лет пятьдесят сидят на этой лавочке. Брюнет казался до жути близким, хоть и не было при встрече с ним того необъяснимого чувства родства душ. Он был словно вне всего того, что раньше случалось с Узумаки. Друзья - это друзья. А Саске - это Саске. Как особый вид человека, необходимого рядом. - Слушай, а давай, я и тебя сфоткаю. - Нет. - Брось, у тебя же нет ни одного кадра с твоей кислой миной. - Очень мило. - Ну, правда, Саске, это не круто. Давай, ты не испортишь красоту этого озера, вы гармоничны сейчас. Правда, вы будто всегда жили рядом. - Что ты несешь? - Я говорю, что должен подтвердить и твое присутствие здесь. - Мне это не нужно. - Не упрямься, давай. Саске нельзя долго уговаривать, нужно просто делать и все. Вот Наруто и делает. Нагло забирает зеркалку у него из рук, отходит подальше и решительно заявляет: - Улыбочку. В ответ ему - еще более непроницаемый взгляд с легкой угрозой в глазах. Узумаки наигранно вздыхает и пожимает плечами: хоть так. Щелк. Щелк. Каждый кадр похож один на другого как брат-близнец. Все не то, все не то. Наруто старается: то приседает, то поднимается на цыпочки. Но Саске не меняется, как не меняются близстоящие высокие деревья, сколько перед ними ни прыгай. - Все? Наруто вздыхает повторно, уже не притворяясь. Видимо, чужая вещь в чужих руках непокорна и не хочет понимать, что и как правильно нужно делать, другого объяснения у Узумаки нет. Порыв ветра ерошит черные и светлые волосы, щекочет кончик носа, гладит по щеке, чуть задерживая на ней невидимую ладонь. А потом взвивается к верхушкам сосен и с радостным свистом проносится меж ветвей. Саске следит за этой едва уловимой нитью пути, тянется взглядом вслед за ветром, на миг забывая о самом понятии места и времени. Краткий миг абсолютной гармонии. Щелк. Наруто кажется, что он стал свидетелем некого таинства и теперь, благоговейно удерживая в руках фотоаппарат, сам же и оборвал его. Прежний недовольный взгляд, прежнее ощущение мира. И Узумаки улыбается по-прежнему, возвращая Саске зеркалку. - Все. Видишь, и совсем не страшно. Брюнет фыркнул, поднимаясь на ноги, оставляя скамейку в одиночестве, в личных, мирных снах. До тех пор пока кто-нибудь не придет и не нарушит ее покой. Снова. Случайное, краткое таинство позади. А впереди - вечер, ранний и поздний. Впереди - живая музыка и терпкое местное вино. А затем - пять часов пути обратно. И уже сидя за столом и наблюдая за тем, как хрупкая девушка из ансамбля, что выступает сегодня на сцене, ловко смычком высекает звуки из деревянного инструмента, Наруто понял, как мало осталось времени. Всего час в этом восхитительном, обособленном каменистыми берегами и горами, берущими разгон от травы у собственных подножий, мирке. И уже маячила на горизонте спешка сборов в дорогу до отеля, а после - и домой. Туда, где серее, но все равно роднее и ближе. Узумаки притих, Саске задумчиво поглаживал гладкое стекло бокала. Они допили вино одновременно, гул не давал возможности прислушаться к своим мыслям, вокруг было столько людей, а чего-то все равно не хватало. Саске вел себя так, будто полностью выполнил свою миссию, сфотографировав Наруто на фоне озера, и больше с блондином общаться не собирался. Будто бы так. Но ощущения порой обманывают. Брюнет встал из-за стола, похлопал Узумаки по плечу и, не смотря на него, позвал: - Я пойду прогуляюсь к озеру. Пойдешь со мной, попутчик? А затем неловко дернул плечом, и от этой неловкости Наруто стало удивительно хорошо. Больше всего народа было, конечно, в самом ресторане, возле главного входа собрались в стайку курильщики и о чем-то увлеченно спорили. Их громкие голоса неуместно заполняли вечернюю тишину. А значит, дальше - прочь, прочь ото всех, чтобы закрыться в своем воображаемом купе и услышать исцеляющий и успокаивающий стук колес. Озеро изогнулось, создавая для себя крошечный полуостров, края его очищены прохладной водой, а одиночество истреблено двухэтажной беседкой, смотрящей сверху вниз на потемневшую гладь. Хорошее место для молчания. И, возможно, для разговоров. Озеро безмятежно смотрело в небо, а Наруто молча разглядывал последнюю фотографию. Ту, где Саске сидит на скамейке спиной к горному хребту. Ту, где он в профиль и ловит взглядом невидимую птицу, задевшую крылом верхушки деревьев. Ту, где пойман эксклюзивный момент отсутствия равнодушия или озлобленности, момент удивительной гармонии природы вокруг и души, что проскользнула в зрачках и отразилась на губах едва заметной улыбкой. - Эй, Саске, я тут вспомнил один рассказ, давно уже читал. Там была девушка, принцесса, кажется, она была слепа, и был маг, который каждый вечер дарил ей зрение, забирая его у себя. Они встречались каждый день: она прозревала, а он слеп. Я еще подумал тогда: грустно это - ведь они не могут посмотреть друг другу в глаза. Описание немного скомкано, да и не помнит Наруто, какие там еще были нюансы. Бывает такое - когда из огромного романа в памяти остается лишь крошечная незначительная сцена. Та, что задела самую дальнюю клавишу на рояле эмоций. - Может быть, могут. На короткий миг, но все же. Узумаки поднимает голову и смотрит на брюнета, который изучает водную гладь озера, как капитан корабля морские волны ближе к горизонту. Его взгляд не устремлен в толщи темной воды, не поднимается к вечернему небу. Он скользит по воде как рыба-летяга, как весло одной из неспешных лодок, черпает сгустки прозрачных капель, вытягивает их на поверхность - и они разлетаются по правому и левому борту, и они снова падают в привычное и родное озеро. Красоту которого не передаст ни одна фотография и ни один рассказ. - Если так - это еще печальней. Саске качает головой, а Наруто хочется рассказать еще что-нибудь. - А еще там была зима, ну, в рассказе. Был то ли Смотритель, то ли Защитник... а, и еще деревянные ежи были, их кто-то вырезал, старался. Узумаки поджимает губы и пытается вспомнить еще что-то, подробности, сюжетную линию, но скоро сдается. Сдается, не опуская взгляд. - Получались? - М? - Ежи получались? - Кажется, да, но не сразу. А еще помню рассказ о ключе из улыбок и о ледяном сундуке. Его открываешь, а он тает, и нужно успеть, иначе все пропало. - Странный рассказ, обычно в руках тают ключи. - Если он из улыбок, как ему растаять? - Логично. Вообще, не важно, что тает, в итоге всегда может получится так, что ключ есть, а замка нет. Саске повесил зеркалку на шею и, оттолкнувшись ладонями от деревянных краев беседки, направился в ее глубь, чтобы потом свернуть к спуску по лестнице вниз. - Не для всех ключей есть замки, верно? У меня дома их куча валяется в ящике стола, а от чего они. Наруто идет следом, замирает, вцепившись в перила, и наблюдает за тем, как Саске, стоя уже на земле, вскидывает голову и смотрит в ответ. Вечер смягчает его черты, его можно было бы принять за дух этих мест, если бы не фотоаппарат, если бы не мирская одежда. Если бы Наруто не сидел с ним рядом в автобусе, несущемся по серпантину под горячим, летним солнцем. А сейчас мир дарит прохладу и свежесть, чуть туманное от вина сознание, странный диалог. Он сейчас совсем спокойный этот неприступный брюнет, которым любовались сидящие в лодке девчонки. Он совсем близкий, и любое слово было бы сейчас магнитом. И как за нитку вниз тянет, рвет полотна условностей между. - Ну что - ты ведь заглянул в темное озеро, чего теперь не сможешь забыть до конца жизни? Ресторанные огни не достигают черных глаз, сейчас они кажутся почти матовыми. - Так сразу и не скажешь, - тянет Наруто. И тянется вниз, касаясь губами чужих губ. Перегнувшись через перила, перегнувшись разом через весь этот обособленный мирок. Смело, но аккуратно, чтобы замок не растаял. Как готов уже растаять ключ от ответного поцелуя и мягкого прикосновения к руке. Наруто все еще чувствует, как по телу разливается волна вязкого тепла, хотя поцелуй уже прерван. - Только никому не говори. Неосознанная фраза, вылетевшая сама собой. Она может и обидеть, но Саске хмыкнул приглушенно и напомнил: - Кому же я скажу, попутчик. *** Все пронеслось так быстро. Меня словно зацепило порывистым ветром, развернуло, столкнуло лицом к лицу с тобой, а затем потащило дальше. И я уже позже понял, что нужно было протянуть руку и потащить тебя за собой. Впрочем, ты мог пойти против меня и против ветра и затеряться в туманном вихре. Я не хочу об этом думать. Я теперь каждую песню о случайностях ассоциирую с тобой. Та дорога обратно была самой короткой. Мне бы хотелось, чтобы она никогда не кончалась. *** Наруто сидел в привычном кресле в привычном автобусе и ощущал непривычную сумбурность бытия. Что-то тревожило изнутри, подталкивало к неуместной спешке, подталкивало к неусыпному бдению, хотя почти все в салоне уже дремали. Гид включил долгий и скучный фильм, чем вызвал дополнительные зевки у аудитории. Но Узумаки даже дремать не мог. Он, сидя в кресле, - стоял на страже нервным, но надежным постовым. Саске спал. Или делал вид, что спит. Оставив наушники висеть на шее, оставив фотоаппарат покоиться на коленях. Его верные спутники, как прирученные псы, - ничто без своего хозяина. Саске спал, и когда при резком повороте его голова клонилась вправо, Наруто казалось: еще чуть-чуть - и он прислонится щекой к его плечу. И заранее задерживал дыхание. Четыре часа - как миг. На экране громыхала батальная сцена, а Узумаки безумно хотелось еще раз взглянуть на сегодняшние фотографии. И совместить два кадра, чтобы хотя бы так продлить недолгое и чувственное "глаза в глаза". Но было бы кощунством нарушать текущее зыбкое спокойствие, поэтому все, на что он решился - это чуть прихватить пальцами черную прядку. Молчание не тяготило, молчание не хотелось разбивать или заполнять мусорными словами. И даже важными не хотелось. Хотелось растянуть время, как полотнище воздушного шара. Шире-шире, раскрывайся, заполняй бесконечность. И длись. Но автобус был против. Он затормозил, зафырчав недовольно, как тучный морж, и остановился. Звонкий голос гида, как приговор, огласил то, что "наше путешествие окончено, первая группа - айда в свой автобус". - Ну... Наруто повернулся к Саске. Тот уже открыл глаза, моргал медленно, привыкая к свету, и уже сейчас был далеким-далеким, как покинутые у озера горы. Узумаки вспомнил, что даже не кинул прощальный взгляд на желанный ранее пейзаж. Забыл, все забыл. - Ну, пока. Было... здорово. - Пока, попутчик. Ноги - как деревянные, вязнешь в этом прощании - как в болотной жиже. Как-то все слишком просто, не знаково, буднично. И Саске смотрит так, будто ничего не было. Не только поцелуя, но и разговоров вообще. Узумаки на выходе спотыкается и еле удерживает равновесие, чтобы кубарем не вывалиться на вечернюю землю. Он неловко улыбается, поправляет задравшуюся футболку, и выпрямляется в свете фар. Поднимает вверх руку и машет Саске на прощание, а тот едва успевает "оторвать" ладонь от зеркалки, которую все это время придерживал, - и замирает. Слишком резко и удивленно, будто в него стрелой попали - и он упадет сейчас, как подкошенный, теряя жизненные силы. Стучит по стеклу, привлекая и без того привлеченное внимание блондина, а затем отрывисто указывает на фотоаппарат, и вопросительно пожимает плечами, для пущего акцента вращая ладонью в воздухе. Наруто хмурится, непонимающе вытягивая шею. Что, что. Взаимопонимания никакого. До него доходит только тогда, когда Саске пускает в ход пантомиму: вытаскивает из фотика нечто прямоугольное, судя по движению тонких пальцев, и отбрасывает от себя прочь, смотрит вслед недоуменно и разводит руками в разные стороны. Куда? Внутри все похолодело, от макушки к пяткам. Словно перед прыжком вниз, словно перед решающим шагом в кабинет к строгому преподавателю, словно перед озвучиванием самых главных в своей жизни слов. Куда. Куда ты. Куда ты вместе с взревевшим автобусом, не успев передать координаты, промигать азбукой Морзе, прокричать, открыв тугое окно. Наруто вскочил бы с места, подбежал бы к водителю, вынудил бы остановиться. Но это Наруто. Саске же остался сидеть, как сидел. А Узумаки остался стоять и смотреть вслед, мучительно ощущая шаткость земли под ногами и не менее мучительно - собственную глупость. Попросил прислать фотки, а куда - не сказал. Потянулся за поцелуем, а почему - не объяснил. И позади всех мыслей и слов, фоном, молотом, упреком всё стучал и стучал короткий вопрос: куда, куда, куда ты? *** Я был спокоен. Я знал, что смогу дотянуться до тебя, заново завязать разговор. Но эта возможность вмиг оборвалась. По моей вине. Меня охватила паника, а затем придавила горечь. Я и не думал... знаешь, я и не думал, что опасно всматриваться не только в темные воды озера Свершения. Как думаешь, есть легенда про нас? Или хотя бы про подобных нам. *** В отель Наруто вернулся за полночь. Зашел в номер, как можно тише закрыв за собой дверь. Ему некого было будить - Сакура и Сай дремали за стенкой. Ему некого было спросить: будет ли утро целебным? Но оно все равно наступило - яркое утро, ничем не похожее на лекаря. И вечерний самолет в родные края никак не тянул на спасителя от тягостных мыслей. Друзья спрашивали: ну как? Друзья спрашивали: а фотки есть? И Наруто улыбался через силу. - Извините, ребят, фотик разрядился. Но там очень красиво, так красиво, что и не передать. Пара переглянулась: немногословно, даже слишком. А Узумаки вышел на балкон. Хотелось дышать, хотелось, чтобы ветер перебил все мысли, копошащиеся в голове подобно муравьям. Хотелось вернуть легкость, сбросив с себя тяжесть, привалившуюся к плечу. Наруто окинул взглядом дальность гор, они даже безымянными величественно высятся у края мира. А где-то там - маленький мирок, в центре которого озеро, в центре которого Саске ловит взглядом невидимую птицу у верхушек деревьев, а затем смотрит, смотрит в темные глубины свободных вод. По сердцу резануло, а время качнулось маятником. Ноль. И Наруто пришлось заново учиться набирать обороты по эллипсу жизни. Сначала ожиданием: вдруг они пересекутся в аэропорту, такое бывает. В фильмах. Но бывает же. Или в самолете. И Узумаки свято верил в это до конца полета. Пока не вспомнил: вы из разных городов. А потом многоэтажки окружили стеной, они высились, но не подавляли как горные стены. Они творение рук человеческих и не внушают трепета, не вызывают восхищения. Они привычны. Жизнь меняла свой уклад. Сакура и Сай собирались съехаться, и Узумаки почти без грусти, но и почти без радости за них тоже принял этот факт. Эмоции выровнялись, сознание, будто погруженное под воду, воспринимало все иначе через призму нелогичной усталости. Сакура утешала: сдались тебе эти фотографии, хватит хандрить, иначе придется тебя хорошенько встряхнуть. Она не понимала. Сай понимал чуть лучше, но все твердил: пройдет неделя, максимум месяц - и вся твоя вселенская скорбь канет в Лету. Сакура неодобрительно качала головой: Наруто, не будь ребенком, это же укороченная версия курортного романа, он обычно заканчивается там же, где и начался. Сай добивал: я понял, это потому что вы с ним поцеловались кое-как, нужно было по всем правилам, с языком и страстно. От таких заявлений у Наруто горели уши. И ничуть легче не становилось. И стиралась из памяти фотография, но не стирался взгляд, Саске жил выражением глаз, и Узумаки привык каждый день ждать неизвестно чего. Знать бы фамилию, знать бы хотя бы фамилию. *** "А я раньше не понимал, что значит - разъедает изнутри. Это чувство давит. Я знаю, что оно способно уйти, я знаю, что оно не может быть вечным или слишком долгим, но знаешь, я не хочу, чтобы оно гасло. Так я последнюю связь с тобой потеряю. Я..." Из неиссякаемого потока мыслей Наруто вырвал отрывистый сигнал поступившего сообщения. "У меня уже полчаса пишет, что ты печатаешь. Ты там уснул на клаве что ли?" Узумаки тряхнул головой. Допустимое количество символов в прямоугольнике быстрого ответа уже давно закончилось, а он все писал и писал, даже не смотря на экран. Изливал душу. "А ведь я всего лишь спросила: ты не знаешь, где там Сай, целый час уже его тут жду". Изливал душу в никуда. Руки на клавиатуру, стереть все, стереть. Это все уже не восстановится, не вспомнится, в один поток ведь не ступишь дважды, верно? "Прости, Сакура, глюк какой-то, зуб даю). Сай уже выходит, слышу - ключами гремит". "Грррр". Наруто закрывает ноутбук и потирает подушечками пальцев веки. Даже спина затекла. Кто бы мог подумать, что так нахлынет спустя три месяца. Опавшие желтые листья и серое небо за окном определенно прибавляют тоски. Сай открыл дверь в комнату и кивнул в знак прощания. - Завтра будем перевозить вещи. - Угу. - Эй, Наруто. Не загоняйся сам знаешь на какую тему. - Угу. - Или обратись в программу розыска пропавших родственников. Узумаки хмыкнул: тотальный аут. - Тебя Сакура уже заждалась. - Точно. Пока. - Пока. Улыбка на прощание, и в квартире воцаряется тишина. Наруто какое-то время постоял у окна, прислушиваясь к мелодии дождевых капель по подоконнику, а затем завалился на диван, положив ноутбук на колени. Привычно пробежался по ежедневному набору сайтов, скачал пару песен, отметил для последующего просмотра пару видео, заценил новый дизайн на форуме о лисах и открыл новое личное сообщение на этом же форуме. Щелк. "А ведь как слезно просил фоткать его чуть ли не на каждом шагу. Лови, идиот. Саске". Из-под воды на поверхность, жадно заглатывая воздух. Наруто еще с минуту пялился на эти две незамысловатые строчки, на прикрепленный к сообщению заархивированный файл. А потом заорал, что есть мочи. - Саааааааай! Но Сай уже ушел, а Наруто в целом все равно было, что орать. Лишь бы выразить ту гамму чувств, что прокатилась в нем за одну секунду. А затем судорожно, путаясь в клавишах, в пальцах, в мыслях - писать ответ. "Блин, я думал: они потеряны для меня навсегда!" А сознание вторило "я так рад, я так рад, так рад!" "Но тут не все, давай, законтачься со мной". А сознание гремело "я так рад, рад, я так чертовски рад!" Пальцы сами настукивали личные координаты. Все, которые Узумаки смог вспомнить. Скайп, аська, фейсбук, почта, мобильник и еще, и еще. Зачем так много, Наруто не знал. Но сознание знало. Оно тихонько тыкало указкой в бок и шептало "не хочу, чтобы мы снова потерялись". Отправить. От короткого клика бросило в жар, будто только что случилось нечто судьбоносное. Узумаки вскочил с дивана, сейчас ну никак не усидеть на месте. Хочется носиться, орать, новое ожидание преисполнено надеждой. Наруто метался по комнате целый час. Ежесекундно ерошил волосы, подлетал к окну, смотря не закончился ли дождь, раз пять включал кипятиться чайник. Зачем-то искал ключи, сжимал их в руке, бросал на тумбочку, снова терял, снова искал в панике. И чем-то безграничным распирало изнутри, смесью тревожного и крайне радостного. Наруто метался, и каждую минуту подбегал к ноутбуку, проверяя по очереди все учетные записи. Нельзя пропустить. Час подобного времяпрепровождения отнял столько сил, что казалось за неделю не восстановишь. Но все восстановилось за один миг, когда аська мигнула новым сообщением от неавторизованного контакта. "Не все? И что же я пропустил?" Наруто хотелось орать от воодушевления, распахнув окно. Навстречу озеру. "Ничего не пропустил, ошибся я)". "Ясно". "Эй, Саске, как дела?" "Нормально". "И у меня". Пауза в десять секунд. "Эй, Саске, а поехали в следующий отпуск вместе?" Пауза в десять секунд кажется многокилометровой пропастью. "Вот так вот сразу?" "Ну да)". "Хм, тогда у меня условие". Пальцы влажные от сосредоточенности и напряжения. "Какое?" "Ты обязательно должен зарядить свой фотик". Узумаки смеется. Легко и успокоено. Хорошо, до чего же хорошо. И груз всех трех месяцев разом спадает с плеч. Но он не будет рассказывать о нем Саске. А Саске не будет рассказывать о том, как на протяжении всего полета домой только и делал, что рассматривал фотки с озера. Что стал после этого отдыха куда более раздражительным, чем до него. Что замер, ошарашено рассматривая на экране ноутбука брата забавную анимешную мордочку лиса. Спросил: "Что это?" И получил ответ: "Форум. Хочешь взглянуть?" Не станет он говорить и о том, как долго формулировал всего одну строчку, но в итоге забыл в ней даже поздороваться. Не расскажет, как долго стучал по левой кнопке мышки, держа курсор аккурат на "отправить", но не нажимая на нее. И уж тем более не расскажет, как вздрогнул, когда Итачи закричал из своей комнаты, что пришел ответ, как старательно цеплял на лицо маску безразличия, а сам судорожно запоминал номер айсикью. Не расскажет, будьте уверены. "Так поехали?" "Может быть, попутчик". "Меня Наруто зовут!" "Может быть, Наруто". "И что это вообще за "может быть"? Чего тут думать-то?" "Хм, ладно, ок, попутчик". "Саске!)" Узумаки потирает переносицу, распаковывая полученный от брюнета файл. И выводя на экран ту самую фотографию, где на фоне - стена горного хребта. До чего же красиво. "Чего молчишь?" За окном не прекращается, все льет и льет затяжной осенний дождь. За столиком в кафе Сакура назидательно отчитывает Сая, а потом нежно целует его в знак прощения. А в одной из многочисленных теплых городских квартир, Узумаки, лежа на животе, утыкается подбородком в сложенные на нагретом пластике ноутбука ладони. И ждет. Озеро смотрит в небо. И все ключи и замки растворены в нем. Щелк. "Хорошо, Наруто".