Бессонница

Дэвид зашел в кухню-столовую в поисках бутылки чего-нибудь покрепче: его снова мучала бессоница. Помещение, как и весь дом, было не узнать. На улице стояла теплая майская ночь, а в особняке странный жуткий холод, как будто вот-вот по окнам поползет изморозь. Больше не было того света и тепла как раньше, теперь была только апатичная бесцветность. Скопился довольно большой слой пыли, превращающий «семейное гнездо» в серую тряпку… В голове все смешивалось, но Дэвид старательно пытался привести мысли в порядок. -Прошло уже три недели… До конца отпускных осталось два дня… Совсем скоро родится наша… - Он осекся, а после мысли потекли вновь. -Моя… моя дочь… Нужно выбрать Брайану костюм в котором он… В котором его… Комок встал в горле, захотелось зарыдать, но за последние недели Дэвид наплакался ТАК, что лить слезы больше не было сил. Врач сел за стул барной стойки, налил себе немного вина, продолжая размышлять. Нужно было разобраться со счетами, наконец-то побриться и заказать… Заказать Браю… Мысли отказывались слушаться, перед глазами запрыгали черные мушки, резко бросило в жар, потом в озноб, снова и снова в голове всплывала картинка разбитого «Range Rover», искарёженного салона и изувеченного бездыханного тела… Дэвид, не выдержав заорал что было сил: -За что? Что я сделал... Почему именно меня… - Будто ожидая ответа из вне. Внезапно, он схватил стоящую на стойке китайскую вазу и с размаху швырнул ее в стену. Раздался громкий треск бьющегося фарфора, а Дэвида как с цепи сорвало. Вслед за вазой отправилась расписная индейская тарелка терракотового цвета. Потом он вскочил, и, подбежав к кофейному столику в другом углу комнаты, прыгнул на него. Мебель, жалобно скрипнув, развалилась. Схватив одну из ножек столика, Дэвид ударом настоящего бейсболиста сбил полутора-метровую стоящую не вдалеке статую обнаженной богини, та рухнула, превратившись в кучу гипсовых кусков. После в руки Врача-гинеколога попала бронзовая пепельница в форме лапы гиппопотама (подарок одного старого толстого брокера). Не долго думая, Дэвид запустил увесистый презент в плазменный телевизор, проделав в нем сквозную дыру. Стеклянная дверь в сад была выбита ногой, а за ней опрокинут небольшой шкаф с сувенирами. Дэвид остановился, чтобы перевести дыхание и посмотрел на то, что держал в руках. Это была рамка с их свадебным фото. Они на нем стояли такие счастливые, обнимали друг-друга, не подозревая, что за ужасное горе поджидает через несколько лет. Он хотел было кинуть фото куда подальше. Но был прерван тоненьким испуганным голосом -Папочка… Что ты делаешь папочка? Зачем ты бьешь вещи? Ты злишься… Злишься на меня? На лестнице на второй этаж стоял мальчик в пижаме, лет четырех. Глаза ребенка отражали неподдельный испуг. Дэвида словно окатило ведром ледяной воды, ярость отступила, а ей на смену пришел стыд. Что же он делает? Дэйв осмотрел груду осколков и обломков, крушит все подряд… Напугал сына… Дэвид бережно поставил рамку на стол и направился в сторону ребенка. Тот в страхе сделал шаг назад. -Нет-нет сынок, не бойся! Дэвид подошел и взял его на руки. Сойер вжался в грудь отца, пока он нес его в детскую. Когда он положил ребенка в кровать, тот произнес, не отпуская рук от шеи Дэвида: -Папочка, не разбивай больше ничего, пожалуйста … - На его глаза выступили слезы. -Не буду, обещаю, не буду! А теперь, спи. - Он погладил сына по голове поцеловал в лоб. После того, как Сойер уснул, Дэйв спустился вниз и на него накатила резкая усталость. Голова стала свинцовой. Впервые после катастрофы он действительно захотел спать. Он устало повалился на диван, на котором миссис Форрест когда-то нарисовала карикатуру, и провалился в сон. Через некоторое время занавески в кабинете Брайана колыхнулись.Что-то бесшумно проплыло и остановилось рядом с Дэвидом. На его красивом лице еще блестели не высохшие слезы. Прикосновение к щеке, такое теплое и знакомое... Дэвид во сне немного пошевелился, а затем чуть улыбнулся не просыпаясь. Потом, силуэт поплыл обратно к окну и растворился в свете луны, а Дэвид спал, кем-то заботливо укрытый пледом…