Resonance

ost: Skillet – I will not die В тот вечер, когда ты позволил чужим рукам касаться тебя, я стоял около барной стойки. Локти удобно устроились на гладкой поверхности, позволяя чуть прогнуться в спине. Мой взгляд неотрывно следил за вашими сплетениями тел. Ты улыбался, будто дурной и вмазанный. Широко, сумасшедше, голову запрокидывая назад. Подставлялся под прикосновения, закусывал щеку изнутри. Когда чужие руки скользили по телу, забираясь под рубашку, задевая, видимо, ногтями кожу, ты блядски подмахивал бедрами, вжимаясь в парня. Жадно облизывал губы, хватал ртом воздух. Могу тебя заверить, ты даже поскуливал. Щелкнул пальцами, заказывая еще один бокал виски со льдом. У незнакомца короткая стрижка, светлые волосы и широкая спина. Он плавно двигается, впутывается в музыкальные аккорды, вжимается в тебя. Его губы касаются твоей шеи, опускаются ниже. Ты же закидываешь руку назад, пальцами впутываясь в обстриженные пряди. У дешевых виски плохое послевкусие. Оно горчит на языке, смешивается с вязкой слюной, остается древесными нотами на верхнем нёбе. Пью размеренно, не забываю выдыхать на каждый четвертый удар сердца. Толпа извивается под громкие биты, но вас не задевают даже локтями. Вы такие обтекаемые, такие совместимые. В лучах светомузыки выглядите идеально, почти неуязвимо. И мне становится интересно, а как мы с тобой выглядим со стороны. Сочетаемся ли настолько, чтобы у какого-то незнакомца, который наблюдал бы за нами на танцполе, скручивало в приятном напряжение низ живота. Извиваешь ли ты в моих руках с такой же отдачей. Закатываешь ли глаза, когда тебя кусаю за мочку. Постанываешь, когда короткие ногти сдирают кожу вдоль блядской дорожки. Облизываю сухие губы, делая очередной глоток. В какой-то момент мне начинает казаться, что перестаю моргать. Мир дергается в конвульсиях под новый ремикс какой-то поп-дивы, а ты выглядишь так, будто еще чуть-чуть, и твои колени начнут подкашиваться. Я готов поспорить, что через полторы минуты, может чуть меньше, ты сам попросишь, чтобы тебе, как минимум, отсосали. Мне даже не требуется засекать время, чтобы понять, что я не ошибся. Ты не поворачиваешься к парню, но сильнее прогибаешься в спине. Так, чтобы макушкой мазнуть по шее. Пьяно и похотливо скалишься. У тебя дрожит голос, а желание оседает на языке. Когда ты в таком состоянии, - тебе невозможно противостоять. Тебя обхватывают за кисти рук и уводят в сторону туалетов. Ноги заплетаются, но ты упрямо, с какой-то безмятежным предвкушением следующем за своим искусителем. Бокал почти неслышно пролетает мимо стойки. Ну что же, сладкий, кто-то сегодня остается без чаевых. Прохожусь большим пальцем по костяшкам пальцев, разминая и хрустя суставами. Сдвигаю голову от одного плеча к другому. Языком скользя по кромке зубов, толкаясь в щеку. И улыбаясь. Односторонне, хищно. Почти опасно. Как ты любишь. Отсчитываю от ста до одного, а затем следую за вами. В туалете неплохая звукоизоляция, но всё равно слышно, как нарастает мелодия, как набирает мощь толпа; у всех продолжается ночь наслаждения. Но и мы же не хуже. Медленно поочередно открываю туалетные дверцы, ни одна не заперта. Вы так торопились, что даже не додумались запереть на защелку. Плечом вжимаюсь в косяк, а голову запрокидываю немного назад. Ногой отбиваю знакомый ритм, который пусть и приглушенно, но продолжает доноситься из зала. Вы же ничего не замечаете. Ни-че-го. Ты сидишь на толчке со спущенными штанами, которые болтаются где-то на щиколотках. Голова запрокинута, а рот приоткрыт. Грудь вздымается от тяжелого дыхания, а пальцы вжимаются в чужие плечи, белея на костяшках. Светлая макушка как-то отвратительно двигается над твоих пахом, периодически причмокивая. Ты хмуришься, а парень, будто в извинениях, поглаживает твою коленку. У кого-то чересчур много зубов и сосалка недостаточно хороша. Подношу кулак ко рту, довольно громко кашлянув, а потом прочистив горло. Малолетняя шлюха отрывается от тебя, поворачивает недовольную мордашку и что-то лепечет. О том, что занято, о том, чтобы катился нахуй. Да-да. Ухмыляюсь еще более яро и повторяю за ним слово в слово. Только в момент, когда ты слышишь мой голос, открываешь глаза. Смотришь непонимающе, без узнавания. Проходит чуть больше тридцати секунд, после которых ты резко вскакиваешь, задевая ногами мальчишку. Тот бы обязательно упал, но заваливается прямо на мои ноги. Ты хмуришься, смаргиваешь, сильнее уходишь в себя. – Скотти? – ты готов взбеситься, но понимаешь же, милый, в каком ты положении. Поэтому молчишь, поджимаешь губы, но не отводишь взгляда. Переключаю внимание на блядь, которой так нравится снимать чужих партнеров в клубе. Вплетаюсь пальцами в короткие волосы. Но их длины хватает на то, чтобы сделать пол оборот и потянуть на себя, вытаскивая из кабинки. Он не понимает, что произошло. Открывает рот, чтобы что-то крикнуть, но не успевает. Лишь от неожиданности захлебывается собственным воплем, болезненно жмурясь, когда на меня накатывает. Ладонь расползается по чужому лицу, удобно обхватывая. И с безумным расчетом впечатывает затылок в кафельный пол. Хватает нескольких ударов, чтобы под парнем начала образовываться небольшая красная лужа. Но он остается в сознании, скулит. Не так, как ты, когда хочешь, чтобы тебя трахнули. Но тоже с мольбой. Славный мальчик. Его можно было бы назвать красивым, но он попал не в то место, не в тот час. Большим пальцев очерчиваю выразительную скулу, надавливаю на впадину и опускаюсь к чуть припухлым губам. Они яркие, зацелованные. Нажимаю на нижнюю, задевая подушечкой зубы. И правда, слишком много. Ты продолжаешь смотреть. Сегодня ты не позволишь себе сказать <хватит>. А я выбиваю парню передние зубы. И правильно. Так и должно быть. Он всё еще в сознании. Красные потеки и раздражение на щеках, пальцы, пытающиеся царапать пол. Наклоняюсь, стираю кровь с подбородка и одергиваю собственные руки. Слишком грязный. Слишком ни о чем. Больше и неинтересно. Перевожу взгляд на тебя. Ты стоишь, прислонившись к стене и слабо улыбаешься уголками губ. Пальцами скользишь от пупка вниз, не отводя взгляда. Приподнимаюсь, медленно подхожу. Смешиваю твои слюни с чужой кровью, пока ты облизываешь пальцы. Ты еще далеко не в себе. Пьяный до жути, близкий к моменту отключки. Но у тебя стоит, и ты призывно двигаешь бедрами мне на встречу. Моя маленькая шлюшка. Ты любишь, когда тебя трахают в общественных местах. Входят без смазки, не растягивая. Когда кусают шею, оставляют синяки на смуглой коже. Ты извиваешься, когда горячий шепот проскальзывает по ушной раковине. Тебя мажет, когда грудная клетка вжимается в холодную стену, а за дверью шумят люди. В тебя вдалбливаются, заставляют ноги разъезжаться. Тебя ломает в оргазме, когда ногти рассекают натянутую кожу на тазобедренных костях. Сегодня всё так, как ты любишь. И ты тяжело дышишь, наваливаясь на стену, практически повисая в моих руках. Мне требуется чуть больше времени. Ты болезненно рычишь, когда тебя продолжают трахать, а в тебе не осталось сил. После ты вытираешь себя и меня бумагой, как-то неловко и виновато почесываешь затылок. Уводишь взгляд, прячешь глаза. Криво улыбаешься лишь уголками губ, не можешь подобрать слова, весь жмешься и не можешь расслабиться. А я выдыхаю, зло сжимаю зубы и бью с размаху, ломая тебе нос. – Еще раз повторится – зарою. И мы оба знаем, что я не шучу. Ты любишь, когда тебя ревнуют. А у меня отключаются стоп-сигналы. И когда-нибудь мне будет мало сломанного носа, чтобы понять, что я простил тебя.