Amme

Amme... Это было первым словом, для которого я придумал написание тенгвами. Я был ещё совсем ребёнком, когда ты умерла. Юным, слишком любопытным и глупым эльда. - Папа, почему ты плачешь? - дёргаю Финвэ за рукав, заставляя обратить на себя внимание. Он быстро вытирает глаза и утыкается лицом мне в шею. - Неважно, сынок, неважно... Однажды ты всё поймёшь. - Папа, что произошло? Где мама? Голос короля срывается на едва слышный шепот: - Мама спит... Ты узнаешь всё, но позже, когда она проснётся. - А долго она спать будет? Я хочу показать ей книжку! - Долго, сынок, долго... Единственное, что я мог тогда - это обнять отца и молча стоять рядом. Я не совсем понимал, почему он так часто уходит куда-то, почему надолго оставляет одного. Я хотел, чтобы он хоть раз взял меня с собой. И однажды добился этого. - Тут так тихо. Я удивлялся неподдельному спокойствию этого места. Казалось, даже листья с деревьев падали только тогда, когда им надоест бездействие, и они захотят потанцевать на ветру. Хотя тут и ветра-то не чувствовалось. Хмурюсь. - Папа, а где мама? Он взглядом показал куда-то вперёд. Тут же кидаюсь в бег. Как я хочу её увидеть! На невысоком постаменте из светло-розового мрамора лежит женщина. У неё фарфоровая кожа, умиротворённое и спокойное лицо, будто она уже давно стала частью этого места. Руки сложены на груди, в ладони сжат подснежник - её любимый цветок. Провожу подушечками пальцев по её щеке. - Такая холодная... Оборачиваюсь, вижу склонившего голову отца. - Atarinya, это не мама, это статуя. Ты делал похожие, только эта лучшая работа из всех. Но где мама? Скажи правду, я уже взрослый! Он молча подходит к ней, становится на колено и целует в лоб, в это же время нежно сжав в своей ладони её руки. - Она перед тобой. Вдруг яркой болезненной вспышкой в голову приходит понимание. На глазах появляются слёзы. - Amme... Когда отец познакомил меня с Индис, я мгновенно вспылил. Мама была лучше! Я едва не начал считать отца предателем. Нельзя, рано было ещё предавать память Мириэли. Я не хотел видеть эту ваниэ, слышать её голос, чувствовать ненавязчивую заботу. Ох, как же меня это раздражало! Слишком мягкая, слишком милая, слишком приторно-вежливая. Совсем не такая, как мама. Как папа мог её полюбить?! - Феанаро, пожалуйста, не уходи надолго. Финвэ волнуется, - её тихий голос приводил юношу в ярость. - Не смей называть меня избранным именем! Для тебя я навеки Куруфинвэ! - открыв дверь с ноги, я выбегаю прочь из дворца. Отец как раз познакомил меня с мастером Махтаном, чтобы я совершенствовал навыки. Вот к нему и пойду. Я не хотел разговаривать с Индис, о чём часто говорил отцу. Он нервно кусал губу и просил меня быть терпимее. Ссоры с Индис прекратились, лишь когда она стала носить под сердцем ребёнка. Родилась Финдис, красивая златокудрая малышка. Она сильно тянулась ко мне, постоянно улыбаясь, даже видя мою хмурую и недовольную физиономию. Ну разве можно остаться равнодушным? Я часто мастерил для неё различные деревянные игрушки, в которые она играла с большим удовольствием. Но после родился Нолофинвэ, старший сын Индис. Я решил уйти из семьи. Глупо, наверное, но он был соперником. Я предпочёл уйти, хотя и люто возненавидел полубрата. - Уйди от меня. Раздражённо кинув пламенный взгляд на Нолофинвэ, сжавшего в руке деревянную лошадку, которую я когда-то вырезал для Финдис, я просто отмахнулся от него. Он огорчённо вздохнул, выходя из моей комнаты. Ты ещё возненавидишь меня так же, как я тебя, дорогой полубрат. Я встретил Нерданель. Мама, она прекрасна! Не сочти за предательство, мама, но тогда я на время забыл о тебе. Прости. Я до сих пор люблю её, несмотря на нашу ссору перед отъездом в Форменос. Семерых прекрасных сыновей родила она мне, о которых можно говорить вечно. Нельо, весёлого и доброго юношу, чья улыбка никогда не меркла до звона стали в Альквалондэ. Кано, моего любимого песнопевца, играющего на струнах сердец не хуже, чем на своей арфе. Турко, сильного и эмоционального охотника, так любящего азарт и риск. Морьо, мрачного и хмурого, но волевого и проницательного воеводу. Курво, наследника моего таланта, умелого кузнеца и хорошего отца. Питьо и Тельво, озорных близняшек, умеющих из любой безобидной вещички сделать мощное оружие против старших братьев. Мама, я так горжусь ими... Они все - мои наследники. Все. Даже когда Клятва разрушила нашу семью. Я так хочу, чтобы ты вернулась. Хочу увидеть тебя ещё раз. Живой. Один из Майяр Намо сказал, что отец обменял своё право на освобождение на твоё. Думаю, он поступил верно. Я бы сделал так же. Вот только меня всё равно никто никогда не выпустит. Разве что, может обменять пламя своей души на свободу сыновей от проклятого обета? Себя не жаль. В Чертогах холодно. Пока что согревает только сила феа, да и то недолго осталось. Верное имя ты дала мне, amme, вот только однажды и в моём аду выпадет снег. Но лишь надежда хоть глазком тебя увидеть хоть как-то греет душу. Покажись, amil...