***
Славно погуляли. Помню лишь бутылку водки, которую Глеб в атмосфере веселья яростно кинул в стену, думая, что в бутылке находилась зажигательная смесь. Пришлось успокоить испуганного мужчину, чтобы он не наделал еще чего-нибудь, например, не пристал к официантке, ухватив ее за зад. После, получив от Кости пару пинков, он действительно успокоился, тихо сидя в углу паба, закуривая одну сигарету за другой. Его настроение удивляло нас все больше и больше: он никогда так «спокойно» себя не вел. Где его шутки? Стихи, рассказанные стоя на столе? Коктейли с ядерной смесью? Забавные истории из жизни?.. Что ж произошло с нашим Глебом? Этот вопрос мучил меня ровно до двух часов ночи, пока я еще могла адекватно соображать. А потом я пришла в себя только в такси, рядом сидел все тот же унылый Глеб. От него разило сигаретным дымом и сладким чужим парфюмом. Если бы не алкоголь, от запаха которого хотелось убежать, я б прижалась к Самойлову и по-дружески спросила: «В чем же дело, мой милый?» Но я вместо этого взглянула на него и с грустью в голосе произнесла: – Поехали ко мне. Ты так невесел, может, выпьем чего-нибудь? – Тебе хватит, – резко осекся он, отворачиваясь к окну. – Глеб... ты... – возмутилась вдруг я. – Я не пьяная. – Ну да, конечно. – Что? Мне вдруг показалось, что он издевается надо мной. Эта интонация в голосе... насмешка?.. «В такси везет меня домой...» – раздалось по радио в машине. Глеб неуверенно поерзал на месте, а я зачем-то вдруг положила голову ему на плечо, вдыхая неприятный для меня запах сигарет. Он тяжко выдохнул, но не попытался убрать меня от себя. А куда мы едем-то, кстати?..***
– Держи меня крепче, – процитировал Самойлов, когда я пыталась снять с себя ботинки, разбросав их по разным углам прихожей. Он кинул ключи от моей квартиры на тумбочку и включил свет. – Не надо, – прищурив взгляд, сказала я, и он тут же вновь выключил свет. – Так гораздо лучше. – Ты ж убьешься впотьмах, когда до постели добираться будешь, – заботливо сказал Глеб, придержав меня за предплечье. – Я провожу. – Гле-е-еб, а кто та женщина, что заставила моего любимого друга страдать весь вечер? – Друга? – Не уходи от ответа и вообще! Я сама дойти могу, – как-то нервно отрезала я, высвобождаясь от его цепких рук. – Ты целый вечер думала о ней? – издевательским тоном произнес Глеб. – Да. Потому что я ревную! – Ревновать самой к себе, черт, да ты дурочка, однако, – рассмеялся он, пригладив на голове и без того растрепанные волосы. – Что, прости?! – запнувшись о край ковра, удивилась я. Алкоголь словно ветром унесло из моего тела. Я от таких слов ровно протрезвела. – Я не ослышалась? – Не знаю. Вполне возможно, что да. А может... нет, – развел руками Глеб, присев на кровать. – Ложись, отдыхай. А я поеду домой. – Он похлопал по холодной постели, приглашая меня в это царство Морфея. – Уже уезжаешь? – Нет, это точно алкоголь сказал! – Хочешь, останусь? – тихо прошептал Глеб на полном серьезе. – Я пьяная, – сев рядом с ним, сказала я. Да уж, нашла, что ответить. Оригинально. Ничего не скажешь. – А я вижу. – Посмотрев на меня, Глеб улыбнулся. Он был так близко... Черт меня двинул поддаться его чувствам и сделать это. – Самойлов, что я делаю? – приближаясь все ближе к его губам, вымолвила я. Это было бы не так смешно, если б не было так приятно... мне вдруг показалось, что я хочу этого. Хочу попробовать разрушить свой стереотип. Он ведь так хорош; теперь я понимаю, почему он часто прихорашивался часами, чтобы понравиться мне, а я дура без мозгов не видела всего этого. Сегодня он скучал и тоскливо смотрел на меня, потому что я больше времени уделяла Косте, но вот уж я глупая, хотя сейчас его желание исполнилось и я не прочь... Коснувшись его губ, я чуть струсила, не решаясь приоткрыть их. Глеб не торопился и это сбивало меня с толку: хочет ли он меня? Или просто издевается? Я, ощутив прилив адреналина, заправила за ухо прядь мешавших волос, спадающих на лицо, и в страхе быть отвергнутой села на его колени. В висках все сдавило, он был так близко, его теплые руки обхватили мою талию. Глеб смотрел мне в глаза, не торопя события. Что же это происходит: сам натравил, а теперь бездействует! – Самойлов, что ты так на меня смотришь? – смутилась я, закрыв глаза. И тут же его влажные губы прильнули к моим, я расплылась в приятной неге, продолжая поцелуй, мне нравилось, как он поглаживает мою спину, прижимая к себе крепче. Я не хотела расставаться с ним, я с каждым новым вздохом желала Глеба все больше, гладя его щеки. Ладони колола его щетина и мне доставляло удовольствие представлять рядом с собой именно его. – Продолжать? – отрываясь от поцелуя, прерывисто задышал он. – Кисейная... барышня... – выдавила я из себя полуулыбку. – Не можешь заставить меня... Ах! Сильная пощечина была адресована мне, схватившись за горящую щеку, я упала на кровать, возмущаясь столь грубым поступком со стороны Глеба. – Что за?.. – начала я, но тут же со стоном выдохнула, когда он прижал меня к кровати своим телом, приставив колено между моих ног. Я, покраснев, выдохнула от внезапного возбуждения. – Видела бы сейчас свое лицо. Я словно тебя убить здесь пытаюсь, – ласково произнес он. В комнате стало невыносимо жарко и, сглотнув от предвкушения, я неожиданно содрогнулась всем телом, когда нежные наманикюренные пальцы Глеба провели горячие следы по моей талии, забираясь выше к ребрам, задирая на мне футболку. Это чувство нахлынуло на меня, так развязно я еще ни с кем не вела, мне захотелось его прямо здесь и сейчас; моя кожа пылала, когда его обнаженное тело соприкасалось с моим, в этот момент мне было плевать как он выглядит, и я была счастлива, когда Глеб целовал меня все грубее, стягивая с себя джинсы. Он пыхтел, жадно давился возбуждением, словно боялся, что не успеет сделать это. Дрожа от скорого вида, я схватила его за ремень, чуть ближе притянув, и помогла расстегнуть джинсы. – Благодарю, – поцеловав мою шею, сказал он. Я глубоко вздохнула, прогибаясь в спине. О, как же хочется, чтобы он поскорее вошел в меня. И Глеб не заставил так долго ждать; его ладони гладили мои бедра, когда он снова целовал меня. Я чувствовала, что он уже готов сделать это, но почему же он так медлит? Вцепившись в его бледную спину ногтями, я закрыла глаза от удовольствия, откинув голову назад. Ох, черт, я была готова кончить прямо здесь и сейчас, так сладко мне еще никогда не было. Глеб так осторожно вошел в меня, что сил молчать уже не было. – Быстрее, – еле шептала я, ощущая влажную от пота постель. Глеб дышал еще чаще, во время секса старался не забываться, с каждым движением еще сильнее сжимая в кулаке ткань простыни. Я больше не могла сдерживать свои стоны, хотелось кричать еще громче от волны сладострастия, которая постепенно начала овладевать моим телом. Щеки горели, руки ослабевали, хотелось просто напросто раствориться в теле Глеба и ощутить его чувства в этот момент. А он закусив нижнюю губу, резко вышел с тихим стоном, получив свою порцию наслаждения. – Г... – сил говорить не было, я лишь лежала на спине, разглядывая темный потолок, ловя ртом воздух, словно задыхающаяся рыба. Глеб лежал рядом, невзначай взяв меня за руку. После недолгого отдыха он медленно привстал с кровати. – Что-то ты не сильно сопротивлялась. Я думал, будет хуже. – Самойлов, ты не говорил, что настолько похудел, – попыталась съязвить я, глянув наконец-таки на него. – А ты кричишь как резаная. – А ты очень импульсивный. – Зато я могу теперь спать с тобой рядом. – Знаешь, Глеб, завтра мне будет чертовски стыдно. – Да неужели? Сохраняя серьезное выражение лица, я одобрительно кивнула. – Кто кого еще здесь соблазнил? – произнес он. – Это мне должно быть стыдно. – Не хочешь ли ты сказать мне, что специально натравил меня? Глеб невинно отвел от меня глаза и начал рассматривать стену. Он еле сдерживался, чтобы не рассмеяться. – Я тебе этого так не оставлю, Самойлов, – пригрозила я.