Держи себя в руках (от 18)

- Гарри! Гарри, очнись! Гарри, ну, пожалуйста! Кто-то до боли сжимал его руку горячими пальцами. Гарри задрожал, словно от холода, и попытался вырваться. - Гарри! От громкого голоса запульсировало в висках, упругим эхом отразилось в груди, сбивая сердце с размеренного ритма. С тихим стоном Гарри открыл глаза и заморгал, пытаясь навести резкость. Это уже похоже на традицию – приходить в себя без привычных уже линз в глазах. - Я ничего не вижу, - пробормотал Гарри, щурясь и моргая. - Вот, скажи спасибо, что я их сохранила, - на нос легко опустились очки, и Гарри сразу поправил их характерным жестом. - Твои линзы пришли в негодность. - Герми? Я… - Ты – в Мунго, Гарри. Я бы не тревожила тебя, но… Артур Уизли сказал мне, что сегодня проходят слушанья в Визенгамоте. Там... Снейп и Малфои. Гарри рывком сел на кровати, хватаясь руками за голову, в которой словно метались огромные снитчи. - Их судят? Но… - Никто не знает о их роли в этой войне, - Гермиона снова сжала ладонь друга. – Я пыталась туда пройти, но заседание закрытое. Перси сказал, что им даже не предложили выпить Веритасерума, - она всхлипнула. - У меня же есть, чем оправдать их! – Гарри схватился за серьгу в ухе и она оказалась у него в руках, превращаясь во флакон с воспоминаниями. – Интересно, почему раньше я не мог этого сделать? - Дамблдор умел накладывать сложные чары, - сквозь слезы улыбнулась Гермиона. - Да уж… А если бы я действительно умер? Он же и планировал, что я умру. Или… нет? – Гарри посмотрел на стеклянную емкость в ладони. – Никогда не угадаешь, что он планировал сделать, о чем догадывался, а о чем знал наверняка. Мордред бы его побрал, вместе с его тайнами. Не обращая внимания на удивленную Гермиону, Гарри соскочил с кровати и, как был, выбежал за двери. В коридоре он спохватился и, оглянувшись по сторонам, негромко позвал: - Добби? Эльф отозвался сразу же, появившись перед юношей. Домовик упал на колени, что-то пронзительно вереща, но Гарри поднял его за шкирки* и прервал льющиеся в его честь дифирамбы: - Потом, Добби. Все потом. А сейчас, перенеси меня в Министерство, сможешь? - Добби сделает! Эльф вытер рукавом свой нос и схватил Гарри за штанину пижамных брюк. Конечно, в Зал заседания Визенгамота он доставить Гарри не смог, но двери, ведущие в печально известное Поттеру помещение, распахнулись, стоило только ему приблизиться. Появление босого, в одной только больничной пижаме, взъерошенного до невозможности мальчика-который-снова-выжил, вызвало в Зале большой переполох. Гарри мельком глянул на два массивных кресла, стоящих там, где когда-то находилась и его личная «скамья подсудимых». В них сидели двое из тех, ради кого они с Добби так сюда спешили. - Мистер Поттер? – Гарри вздрогнул, когда к нему обратился немолодой уже волшебник, облаченный в одежды Главы Визенгамота. - У меня есть воспоминания Альбуса Дамблдора, и я требую, чтобы их рассмотрели прежде, чем будет вынесен приговор. Гарри пошагал к сектору, где сидел Глава Суда, и со стуком опустил флакон на стол перед ним. - Я так же предоставлю свои личные воспоминания для того, чтобы приговор был СПРАВЕДЛИВЫМ, - юноша сам не ожидал, что его голос прозвучит так властно. – И это касается не только этих двоих мужчин. Он провел по пижаме ладонью, машинально отыскивая и не находя ни кармана, ни палочки. Но он не успел ни заволноваться, ни испугаться – палочка появилась в его ладони сама собой. Гарри прикоснулся к чернильнице, превращая ее во флакон и, под множеством взглядов принялся наполнять его своими воспоминаниями. - У вас есть Думосбор? Я хочу, чтобы эти воспоминания были просмотрены здесь и сейчас, при свидетелях. Где-то за спинами сидящих магов мелькнула рыжая голова, и перед Гарри появился большой думосбор, испещренный вырезанными на нем рунами. - Спасибо, Перси, - рассеянно отозвался Поттер. Под его пристальным взглядом, Глава Визенгамота вылил воспоминания Дамблдора в думосбор и погрузился в них. Пока Верховный Судья просматривал их, Гарри весь извелся. Он ведь и сам не знал, что там, и мог только надеяться, что Дамблдор позаботился о своих союзниках. Юноша спиной чувствовал обжигающий спину взгляд Люциуса, но не оглядывался, боясь утратить контроль над своими эмоциями. Воспоминания самого Гарри Судья смотрел еще дольше. Поттер не заметил, как начал мелко дрожать, стоя босиком на холодном полу. Он был так напряжен, что ни на что не реагировал. Поэтому слегка подпрыгнул, когда за спиной послышался громкий, отчетливо-недовольный голос Люциуса: - Дайте ему какую-то обувь! Не могу смотреть на его посиневшие ноги. Гарри оглянулся, встречая сияющий взгляд серых глаз, и засмеялся. Ближайшие к нему маги удивленно переглянулись. - Ну да, он же не любит, когда у любовника ноги ледяные, - прошептал себе под нос Гарри и нетерпеливо добавил, глядя на пребывающего в прострации Главу Визенгамота: - Вы готовы поделиться со своими коллегами информацией? Я бы хотел узнать о вашем решении уже сегодня. - Мистер Поттер, - Глава Суда заговорил слабым и довольно неприятным голосом. – Я, конечно, просмотрел воспоминания, любезно предоставленные вами, но… - Но? Но?! У вас есть какие-то сомнения? – Гарри наклонился к самому лицу волшебника. – Вы не верите, что эти два человека сделали едва ли не больше всех для того, чтобы я смог победить Волдеморта? И не вздрагивайте, не вздрагивайте, уважаемый! Где вы были, когда шло сражение у стен школы? Когда гибли невинные люди! Когда приходилось рисковать жизнью любимых и родных! Где вы были, когда я умирал за вас всех! Я, мальчишка! И почему они, - он указал рукой на прикованных подсудимых, - а не вы, длительное время ходили по лезвию ножа, добывая необходимую информацию, подстраховывая меня, вытаскивая за руку из очередной беды? Молчите? Вам нечего сказать мне? - Гарри, держи себя в руках. - Помолчи, Люциус, - Поттер мельком посмотрел через плечо. - Хочешь целоваться с дементорами? Малфой ответил ему кривой ухмылкой и негромко, но с явным намеком ответил: - С ними - не горю желанием. - Поттер, тебя все равно никто не будет слушать. В их глазах ты – несмышленый ребенок. Гарри оглянулся на звук хриплого, как несмазанные ворота, голоса и в сердцах бросил: - Вы можете помолчать, профессор Снейп? Не нужно подрывать авторитет Спасителя магического общества, - юноша повернулся к Главе Визенгамота и с подозрением прищурился, - Надеюсь, вы не забыли о моих заслугах. - Как можно, вы о них то и дело напоминаете, - проворчал тот. - Тогда я прошу выполнить мои… смею настаивать… ЗАКОННЫЕ требования о справедливом суде, - Гарри уперся ладонями в стол, и по гладкой поверхности поползли извивистые трещины. – И кроме того, прошу не злить того, кто смог договориться с самой Смертью. - Вы угрожаете нам, мистер Поттер? – щеки немолодого волшебника побагровели. - Предупреждаю, - мило улыбнулся Гарри. – Не хотелось бы, беседуя со своей новой знакомой, упоминать о том, как вы нехорошо обошлись с ее… протеже. – Юноша вдруг прижал руку к груди и несколько раз вдохнул-выдохнул. - Вы знаете, она даже знак мне на память оставила. Гарри рывком распахнул пижамную куртку и маги, сидящие рядом, отпрянули и начали переглядываться. Поттеру постоянно казалось, что кто-то направляет, подталкивает его и подсказывает нужные слова. Иногда по спине пробегал упругий прохладный ветерок, от которого становилось спокойнее. О знаке, который оставила ему Смерть, он и сам только что узнал, поэтому с интересом скосил глаза на собственную грудь. Гарри не очень хорошо разбирался в рунах, но эту уже встречал. Сложение двух противоположных рун: смерти и жизни, превратилось в знак Wendehorn, символизирующий взаимосвязь противоположностей. Кажется, Верховный Судья разбирался в рунах лучше, потому что прикрыл глаза и прерывисто задышал. - Кого… кого еще вы хотите освободить? – Глава Визенгамота дрожащей рукой взялся за перо. – Кроме этих двоих. - Не просто освободить, а оправдать, - наставительно поднял палец Гарри и потянул к себе думосбор. – Я пришлю вам список. А пока, забираю этих двоих, а также требую оправдательный приговор для Нарциссы и Драко Малфой. Он протянул руку, ладонью вверх и нетерпеливо пошевелил пальцами. Конечно, прошло немало времени, когда члены Визенгамота, ругаясь, споря до хрипоты друг с другом, смогли, наконец, прийти к согласию. Гарри за это время успел задремать в кресле, уставший после столь бурного времяпрепровождения. Он не видел, как в зал привели Нарциссу и Драко, не слышал, как зачитывались оправдательные приговоры. И только когда на него легла чья-то теплая мантия, зашевелился, застонал, выпрямляясь в кресле. Очки перекосились, но Гарри и без них понял, кто стоит рядом. Совершенно не тот, кого бы он хотел видеть. - Вставайте, Поттер. Вашим… божественным вмешательством, я вынужден влачить жалкое существование с клеймом «бывший Пожиратель, неблагонадежная личность». Гарри посмотрел в лицо недовольно кривящегося Снейпа, на повязку, обвивающую его шею, вгляделся в черные, но сейчас совершенно не злые глаза. - Вам не привыкать, профессор. Зато теперь никто не будет требовать от вас беспрекословного служения. И… простите меня. Снейп впервые на памяти Гарри отвел глаза, уходя от зрительного контакта. - Вы ничего не должны мне, Поттер, - он развернулся и, прихрамывая, направился к выходу. - Мы же еще встретимся, профессор? – Гарри вскочил с кресла. - Встретимся, Поттер. Как только высокая фигура Снейпа исчезла из поля зрения, Гарри забрал воспоминания из думосбора, подписал кое-какие документы и начал оглядываться по сторонам, выискивая взглядом высокую фигуру Люциуса. Но Малфоя нигде не было видно. - Отпустил Пожирателей, - шептались у Гарри за спиной. - Так ведь они шпионили для Дамблдора… - Это не оправдывает их прежних злодеяний. Гарри рассеянно оглянулся, и шепотки стихли. Тяжело вздохнув, юноша направился к выходу, не очень хорошо понимая, что теперь делать. Конечно, он не ждал, что Люциус бросится к нему с объятиями, но… Мог бы подождать…. Чтобы поблагодарить… После довольно сумбурного дня, Гарри направился на площадь Гриммо. Дом Блэков встретил Гарри чистотой и порядком, свежим запахом постельного белья и вкусным ужином. К удивлению Поттера, в доме находился не только Кричер, но и Добби. Оба эльфа затеяли целое представление, радуясь приходу «хозяина», пока слегка смущенный Гарри не прикрикнул на них, сбегая с кухни в свою спальню. Спал долго, просыпаясь только поесть и освежиться. Так было проще не думать… Не вспоминать… Не надеяться… Три дня Гарри держал дом запертым для всех, отдыхая, и набираясь сил перед предстоящими «сражениями». Он даже запретил приносить газеты, и без того догадываясь, о чем они пишут. Конечно, вечность такое блаженное игнорирование всех проблем продолжаться не могло, но Гарри старательно тянул время, ожидая… сам не зная чего. Зато знал, кого, оставив именно для этого человека возможность прийти в его дом. *не исправлять - авторский каприз