Между нами

Казухо сидела напротив него, оперевшись щекой на руку. Тяжело вздохнув, она скрестила руки на груди и, наконец, посмотрела на брата. Гостиная хоть и главного штаба Кайросю была совсем небольшой – стол посередине и маленькая кухонька сбоку, представленная в виде раковины, холодильника, микроволновки и старой кофеварки. Хаттори уже уходил, когда она пришла к Юкими. Их разговор, хоть и конец, ей совсем не понравился. Выждав пару минут после того, как шаги утихли, Казухо заговорила. – И что ты будешь теперь делать? – тихо спросила она. На лице Юкими отразилось глухое раздражение. – Ты ведь слышала, что я ему ответил, - сказал он, на что Казухо изумлённо приподняла бровь. Голос прозвучал неестественно громко с примесью агрессии, которую не скрыл даже обманчиво беспечный тон. Да, она прекрасно слышала его ответ боссу, и именно поэтому ей захотелось переспросить. Юкими заверил босса, что без колебаний сделает то, что от него потребуется. Вкупе с тем, что он старательно обходил любые упоминания о самой острой проблеме – Йоите, это вызывало некоторые подозрения. Она знала Юкими слишком хорошо, чтобы не доверять его словам сейчас. В нынешней ситуации его преданность Кайросю могла дать пусть ещё маленькую, но уже видимую трещину. Юкими умел лгать, хоть и не любил. Ей достаточно было просто заглянуть ему в глаза, чтобы понять. Когда они ещё жили дома, он всегда придумывал какую-нибудь хитрость, чтобы утихомирить в который раз уже набравшегося отца. Научившись читать его с самого детства, она видела, когда он был серьёзен, а когда просто придумывал отмазку. А сейчас ни в чём не было уверенности, и это пугало. Обманывать босса совсем не то же самое, что обманывать отца. Раньше Юкими лгал только ради неё. Теперь, кажется, нет. – Ты не можешь ничем ему помочь, ты же знаешь, – как можно спокойнее сказала она, избегая смотреть ему в глаза. По нахмурившемуся лицу не сложно догадаться, каков будет ответ. – Да почему же нет, чёрт возьми? – на сей раз голос уже более сдержан, но не такой спокойный, как хотелось бы. – Мы оба знаем, что рано или поздно, но он умрёт. Произнесённые вслух, эти слова заставили замереть их обоих. Юкими, недовольно ворча, полностью развалился на столе. Зачем только она это сказала. Они ведь всё прекрасно знали и так. Не могли не знать, когда Йоите с пугающей скоростью слабел изо дня в день прямо у них на глазах. Что действительно было не понятно, так это почему он решил сбежать с тем мальчишкой из Бантена. Только если… спасти свою жизнь? С тем, кто добровольно принял киру, это никак не вязалось. С Йоите это никак не вязалось. Сейчас она вообще мало что могла увязать. Все стало слишком другим. Раньше о неверности Юкими даже и помыслить нельзя было, сейчас же очевидно, что у него есть план, от плана босса отличающийся, если не сказать противоположный. И никакие отговорки её в этом не переубедят. А ещё раньше они могли говорить обо всём на свете, в любое время, но сейчас такое ощущение, будто между ними стена, прозрачная, но не докоснуться. В сердце медленно вгрызался червячок сомнения, взращивающий страх. Он ведь может так же скрывать что-то и от неё теперь. Молчание давило, Казухо вышла из-за стола и встала у раковины. На глаза попалась банка молотого кофе, и чтобы хоть что-то делать, она решила его заварить. С тех давних пор много воды утекло, но даже сейчас, особенно сейчас, она часто вспоминает времена, когда они были неразлучны. Всегда вместе, они продирались сквозь преграды взрослого мира, мёртвой хваткой вцепившись друг в друга. Они заменяли друг другу родителей. Из-за небольшой разницы в возрасте они в равной степени заботились друг о друге. Но если Юкими всё же вспоминал кто старший, от мамаши-наседки не отвязаться целый день. Сейчас, конечно, от его таланта делать прически и наводить чистоту ничего не осталось, но она все ещё помнит. Внезапно вспомнился день, когда несколько лет назад она так же стояла на кухне и готовила, только тогда на ней был фартук, а волосы длиннее и не забраны в пучок. Так как она младшая, готовила всегда она, а Юкими в это время сидел за столом, играясь с её резинкой для волос, и сыпал вопросами о том, как прошел день в школе. Она увлеченно что-то рассказывала, а он слушал, не перебивая, то оттягивая, то отпуская резинку. Тогда в его глазах всегда была тень грусти, но тот день был как маленький праздник для них. Потому что отец, напившись, отключился в кресле, и они могли спокойно сидеть на кухне, не вздрагивая при каждом шорохе. А ещё это означало, что они смогут хоть немного выспаться этой ночью. Тогда Юкими всегда спрашивал, как прошел день. Всегда спрашивал о ней. А как иначе? Она же его «мелюзга», о которой нужно заботиться. Он всегда ворчал про «мелюзгу, которая то и дело…», но улыбку в голосе не получалось скрыть даже напускным раздражением. У них не было никого ближе друг друга. Теперь все изменилось. Они по-прежнему близки, но что-то безвозвратно ушло. Она прекрасно понимала, что с годами у каждого появится своя личная жизнь, и отдаление неизбежно, но иногда, особенно в такие дни, как сегодня, её охватывала тоска. Мысли прервал щелчок кофеварки. Она разлила кофе по кружкам и, подойдя к столу, протянула одну Юкими. Он долго всматривался в лицо, прежде чем принять её. Отпив ещё слишком горячий кофе, он закашлялся. Всё это время он неотрывно наблюдал за ней, хоть и старался не показывать виду. Сев на свое место, Казухо поставила кофе на стол и начала преувеличено тщательно размешивать его ложкой. Так много хотелось сказать, но что тогда произойдёт с их отношениями после этого? Потому она просто поднесла кружку к губам и сделала глоток. – Я верну его, – голос Юкими разбил тишину. Он сказал это спокойно, как она и хотела. Только ответ ей не нравился всё равно. – А что дальше? – допив кофе одним глотком, спросила она. Юкими не смотрел на неё и молчал. Невысказанный вопрос словно дамоклов меч повис над ними. Ты сдашь его боссу? Тяжело вздохнув, он поднял взгляд и посмотрел ей прямо в глаза. Его молчание порождало тысячу вопросов и не давало никаких ответов, терпение вышло. Сжав зубы, она со стуком опустила кружку на стол. – Чёрт бы тебя, Юкими! – выплюнула она со злостью. – Не смей. У нас наконец-то хоть что-то есть! Нас наконец не держит та проклятая дыра под названием дом. – Слушай, я же пока ничего не сделал, – начал было он, но вскочив, Казухо не дала договорить, с силой ударив кулаком по столу. – Вот именно, пока! Всё, что у нас есть, оно здесь, а ты готов просто взять и выкинуть это, – к глазам начали подступать слёзы, но это должно быть сказано. Теперь встал и Юкими. – Мы так старались попасть сюда, – уже кричала она. – Мы наконец нашли своё место, Юкими. Не порть всё хотя бы ради меня! Не порть всё ради нас. – Я, кажется, не говорил, что сделаю всё, – ответ последовал незамедлительно и враждебно. Эти слова бессмысленны. Они оба знали, о чём он думал всё это время. Раздражение увеличивалось подобно кому, и она уже не могла остановиться. – Безответственный эгоист! – их взгляды снова встретились. В его глазах читалась горечь. Слова, наполненные ядом, вылетели ещё до того, как он успел подумать. – Я весь в отца, да! Юкими теперь тоже кричал. А она не знала, что ответить. Это был как удар под дых. Не желая усугублять ситуацию ещё больше, она решила оставить последнее слово за ним и молча села обратно. Они никогда так не ругались прежде. Конечно, споры были и раньше, но то были незначительные мелочи, которые забываются через полчаса. До такого всё дошло впервые. Не осмеливаясь поднять взгляд, она снова и снова спрашивала себя, как она могла быть настолько невнимательной, что допустила такое, и теперь их мир оказался под угрозой. Краем глаза она заметила, как брат пристыженно закрыл лицо руками. С его стороны послышался тяжелый вздох, а она так и не знала что сказать. Разговор был слишком важен, чтобы оставить всё в подвешенном состоянии. – Послушай, Казухо…, – его тон значительно смягчился. – Это не так, просто поверь мне, ладно? – Тогда что ты хочешь сделать? – Не знаю пока. Она почувствовала, как решительность уступает место апатии. Сколько бы она не спрашивала, результат не менялся. Ещё какое-то время понаблюдав за метаниями сестры, забрав ключи со стола, Юкими встал. Он чуть наклонился, пытаясь заглянуть ей в лицо. Протянув руку, он нежно взял её за подбородок и слегка приподнял, чтобы видеть глаза. – Не волнуйся, сестрёнка. Я всё улажу. Как и всегда. Кратко попрощавшись, он вышел за дверь. – Будь осторожнее, идиот, - прошептала она, когда шаги стихли. Завтра всё снова будет хорошо, лишь бы вернулся живым. Стоило прикрыть глаза, как перед ней снова возник образ старшего брата, защищающего её маленькую. Он научил её выживать в доме, где абсолютно ничего не ценится, в особенности семья, в особенности она. Тогда она ещё не понимала, что Юкими и сам этого не знал. Но перед ней он держался настолько уверенно, что ей и в голову не приходило, что бурю миновать удалось только благодаря удачной импровизации. Сейчас ей 26, и она в состоянии позаботиться о себе сама. А вот Йоите и Михару нет. В нынешней ситуации им поддержка гораздо нужнее, чем ей когда-либо за всю свою жизнь. К тому же приятно знать, что на твою независимость никто не покушается. Нет надоедливых родителей, которые так и норовят посадить своё чадо под колпак, изолируя от любых проблем. И всё же, как бы эгоистично это ни звучало, но она скучала по тем временам, когда была окружена заботой брата. Скучала по той близости, которую они утеряли повзрослев. Скучала по месту номер один в его жизни. То внезапное прикосновение ощущалось чужим, нежеланным, чего раньше не было никогда. Как будто он недооценивает её, снова обращаясь с ней как с ребенком, которым она давно уже не являлась. Такая доброта только злила. Она больше не под его ответственностью – больше не его забота. Теперь она на той же ступеньке, что и он. – Я не мелюзга больше, – рвалось изнутри, когда он нежно взял её за подбородок, но слова застряли в горле. Если не мелюзга, то кто тогда вообще? Пусть она и верила в слова, но произнести их будет слишком больно. В раздражении она с силой вцепилась в волосы, развалившись на столе. – Я больше не твоя мелюзга. Слова эхом продолжали разноситься в голове, но когда придёт время сказать их, она промолчит, потому что вся решимость разлетится, стоит только прочитать ответ в его сердце. «Моя» И всегда ей буду.