"Сияние серых дней"

Я сделал это со Страйфи только один раз. После одного раза не становятся любовниками, верно? К тому же, я не думал, что так получится. Мне просто хотелось сбить с него спесь. Но я не планировал добиваться этого таким способом. Всё вышло... случайно. Сейчас и не вспомню, что именно мы тогда не поделили. В любом случае, он ударил меня первым. Я ответил ему тем же и через некоторое время мы уже катались по нашей гостиной, избивая друг друга. В том, что произошло потом, не было моей вины. Он сам спровоцировал меня. Помню, я резко прижал Страйфи к полу и практически мгновенно ощутил его возбуждение. Возможно, кто-либо другой на его месте обязательно бы смутился, но вот он... Он нагло смотрел на меня и улыбался одной из самых дерзких своих улыбок. Ну, и как я мог не разозлиться? Хотелось растерзать его, спокойно лежащего подо мной. Хотелось увидеть, как слетит надменный и самоуверенный вид, который он постоянно демонстрирует. Я стянул с него галстук и парой быстрых движений крепко завязал ему запястья. - Неужели ты осмелишься на это, Ю? - с усмешкой спросил Страйфи, всё также смело глядя на меня и даже не пытаясь вырваться. Ничего не ответив, я распахнул на нём рубашку и провёл ладонью по его обнажённому торсу. Он облизнул губы и задышал чаще. «Ты хочешь меня» - пронеслось тогда в моей голове. А я? Я не желал признаться себе в том, насколько непристойно он выглядел связанным и полураздетым. И всё же невозможно было не почувствовать, как это действует на моё тело. Во мне словно что-то вспыхнуло. Ни о чём больше не думая, я приподнялся, снял с себя футболку и начал расстегивать брюки. Страйфи неотрывно следил за моими действиями, дыша глубоко и прерывисто. Меня поражала его покорность. В конце концов, я вошёл в него. Без прелюдий и всего такого. Он выгнулся подо мной и громко ахнул от боли. - Брось, детка, ты ведь уже спал с парнями, верно? - зло прошептал я ему на ухо и резко качнул бёдрами. С его губ сорвался ещё один болезненный стон, а затем... он... Он насмешливо ухмыльнулся мне и провокационно провёл языком по верхней губе. В тот момент ярость окончательно ослепила меня. Эта с*ка открыто издевалась надо мной! Я грубо имел его на полу нашей чёртовой гостиной, а он смеялся, несмотря на боль! Абсурд, но ему всё это, похоже, доставляло какое-то извращённое удовольствие. Можно ли быть настолько испорченным? - Что, нравится... нравится делать мне больно? - вдруг хрипло поинтересовался он и подался мне навстречу. Я задохнулся. Наслаждение, вызванное его движением, просто оглушило меня. В нём было горячо... так горячо, что срывало крышу. Ярость мгновенно сменилась ещё большим вожделением, и я отпустил себя. Разрешил страсти одержать надо мной победу. - Ах... ммм... твою мать, я не позволю превратить это в изнасилование... - рвано вырвалось у Страйфи. После чего он закинул свои связанные руки мне на шею и притянул моё тело вплотную к своему. - Думаешь, я раскаюсь в том, что сейчас... делаю с тобой? - сказал я, входя в него сильнее и глубже. Он вскрикивает и у меня сразу же возникает дикое желание заткнуть уши. Я готов слышать просьбы, жалобы, что угодно, но только не эти красивые всхлипы, которые он издаёт в ответ на каждое моё действие. Проклятье, я ведь не собирался ублажать его! У меня и в мыслях этого не было, поэтому даже не знаю, что заставляло паршивца столь сладко стонать в моих руках. Он словно чувствовал ту же примитивную похоть, что и я. Это был самый жёсткий секс в моей жизни. Почему? Может, потому что он был с парнем? Или потому что он был конкретно с этим парнем? С парнем, что бесил меня каждый день, с которым я ругался, дрался и которого презирал. Хотя раньше мы с ним дружили... Как давно это было. После того, как всё закончилось, мы просто валялись на полу и выравнивали дыхание. И уж не знаю, как он, но лично я пытался собрать разбегающиеся мысли и в полной мере осознать случившееся. Получалось неважно. Я был в шоке сам от себя. Причём, больше всего меня волновало не то, что я действительно, как он выразился, «осмелился на это», а то, ЧТО я с ним ощутил. Дело даже не в полученном сексуальном удовольствии. Скорее в какой-то дикости или сумасшедшем безумии. Столько адреналина, страсти, жажды обладания... Мне было нереально хорошо от всего этого. Именно от этого, потому что если всё это убрать, наш секс ничего особенного собой не представлял бы. Да, я раньше не спал с парнями, однако у меня никогда не было предубеждений по этому вопросу. Так что, вся суть в эмоциях. Короче говоря, мысли мои тогда были несколько ошалелыми, поэтому я даже не сразу понял, что Страйфи уже пришёл в себя. Лишь когда до моего слуха донёсся шорох его одежды, я повернул к нему голову. Посмотрел. И меня чуть вновь не накрыло. Похоже, его существование – лучшее доказательство того, что эротичность способна проявляться в каждом жесте. Я вот так и сказал: - А ты эротичный... Страйфи, до этого неторопливо приводивший себя в порядок, бросил на меня внимательный взгляд, а затем на его губах заиграла самодовольная улыбка. - Хочешь ещё? - небрежно поинтересовался он, приглаживая свои растрёпанные волосы. Ну, вот как этот мальчишка мог предложить подобное?! Просто не понимаю. Брюки Страйфи уже натянул, но в моей памяти всё равно были отчётливо запечатлены багровые пятна и ярко-алая кровь на его бёдрах. Следы, что оставил на нём я... И что же? Неужели ему совсем не больно? Я отрицательно покачал головой на его слова. Не желаю быть повинным в том, что он завтра не сможет ходить. - Кстати, даже не спрашивай, каким образом мне удалось освободить свои руки! - вдруг провозгласил он хитрющим тоном. Я недоумённо глянул на валявшийся рядом с ним галстук. - Да, пожалуй, не стану, - пробормотал я, начиная одеваться. Мне было паршиво. Но не от того, что между нами произошло. В конце концов, может ли быть паршиво от классного секса? Нет, паршиво было потому, что я совершенно не представлял, как мне теперь следует себя с ним вести – ни сейчас, ни потом. Никогда я ещё не попадал в такое непонятное положение. Это наверняка отразится на наших, и без того не самых лучших, отношениях и... Вот о последствиях-то думать и не хотелось. Пока я одевался, Страйфи ушёл к себе. Да, ушёл и оставил меня наедине с неопределённостью, повисшей в воздухе. Я, конечно, мог бы на всё наплевать и просто отправиться в душ или вообще свалить из квартиры, но мне было жизненно необходимо прояснить ситуацию. Удивительно, что Страйфи это, похоже, не беспокоило так, как меня. Зайдя к нему в комнату, я увидел его лежащим на кровати и меланхолично нажимающим на кнопки мобильника. И хотя меня обуревали достаточно противоречивые эмоции, я всё же мысленно собрался и, прислонившись к дверному проёму, решительно посмотрел на него. Однако начать разговор у меня не получалось. Я просто не знал, что сказать. Так прошло несколько минут. Я напряжённо вглядывался в его лицо, а он с отсутствующим видом копался в своём телефоне. Тем не менее, я таки дождался. Страйфи всё же соизволил отреагировать на моё присутствие. Отбросив сотовый телефон на постель, он поднял на меня взгляд и предельно лаконично полюбопытствовал: - Ну, и долго ты намерен продолжать свою тупую игру «Испепели Страйфи взглядом»? Я прищурился. Весь его вид... меня бесил. - До тех пор, пока ты будешь играть в «Словно ничего не случилось», - высказался я в ответ. - А тебя это так волнует? - он приподнял бровь. - А почему тебя – нет? - повышаю голос, желая, чтоб его проняло. - Ты вообще подумал, как нам теперь с этим быть? Страйфи просто лежал, откинувшись на мягкие подушки, и спокойно смотрел на меня. Он будто считал ниже своего достоинства отвечать на мои вопросы. Это раздражало. Я дико злился от того, что мне всё никак не удаётся хоть как-то пошатнуть его самоуверенность, дерзость, беспечность... Как бы я не рыпался. - Сорвался ты, не я, - коротко произнёс он, наконец. - Не то, что бы ты очень возражал! - вспылил я. Страйфи пожал плечами. - Ты меня завёл, поэтому я и не стал сопротивляться. Так что, считай, что я всего лишь не смог устоять перед твоей сексуальностью. Непробиваемая броня. Как ещё это объяснить? Его ничто не смущает и не задевает! И чего я вообще распинаюсь? Я его тр*хнул, а он, видимо, отнёсся к этому, как к забавному приключению, не более. - Вот уж не думал, что когда-нибудь ты мне такое скажешь, - выдавливаю из себя, слегка опешив от его искренности. Страйфи поморщился. - Ю, воспринимай это проще, - сказал он с явным недовольством в голосе. - Подрались, перепихнулись, забыли. Всё. Приплыли. Страйфи прямым текстом говорил мне отстать от него, а я не мог. Ведь знал, что как прежде уже ничего не будет. Мы в одной группе, живём в одной квартире и видим друг друга каждый день. Сложности обязательно возникнут. Давно испортившиеся отношения приобрели сексуальную окраску... Куда такое может завести? - Согласен, - киваю его словам. - Это действительно самый радужный вариант. Вот только... - Ну? - с утомлённым вздохом поторопил он. - Ты слишком легко мне сдался, - сказал я ему прямо. - Что это было? Я предполагал, что ты испугаешься и начнёшь вырываться. На самом деле, я не хотел доходить до такого. - А вот мне показалось, что ты хотел и ещё как! - Страйфи рассмеялся. - Не передёргивай. У тебя первого встал, - раздражённо буркнул я, почему-то почувствовав себя уязвлённым. - Как ты ранее упоминал, я уже спал с парнями, - снисходительно произнёс он, усмехаясь. - Так что, нет ничего удивительного в реакции моего тела. Куда интереснее твоя. Я промолчал. Наш разговор зашёл в тупик.

***

С того достопамятного дня прошло чуть больше двух недель. И, в принципе, эти недели можно охарактеризовать, как абсолютно ничем не примечательные. Ага, можно, если бы только не последние четыре дня. В самый первый день я ничего не понял. Во второй – подметил кое-какие странности. На третий всё стало очевидно, но я ещё сомневался. И вот на четвёртый день я окончательно осознаю, что Страйфи меня соблазняет. По-другому и не скажешь. Эти его томные взгляды и недвусмысленные прикосновения говорят красноречивее любых слов. Нет, а кто, спрашивается, втирал мне что-то про перепихнулись и забыли? Противоречит сам себе. Сейчас утро пятого дня. Я лежу в постели и, закинув руки за голову, размышляю о том, как мне следует поступить в сложившейся ситуации. Однако ни одного приемлемого решения мне на ум не приходит. Зато сколько неприемлемых в голове вертится... А вообще, кто бы мог подумать, что между мной и Страйфи вдруг возникнет подобная связь? Это ж бред какой-то. Так, стоп! Пока нет никакой связи. И лучше бы ей не появляться. Один единственный раз должен остаться одним единственным разом. Тут даже думать не о чем. К тому же, теперь, когда я его вижу, на меня накатывает волна каких-то плохих предчувствий. Словно Страйфи – болото, к которому я не хочу приближаться, потому что знаю, что оно меня засосёт. Хотя обычно я мало чего опасаюсь. Поднимаюсь с кровати и бреду в душ. Бессмысленно оттягивать неизбежное, а именно – очередную «случайную» встречу со Страйфи у дверей ванной комнаты. Впрочем, это всё неважно. Проигнорирую его так же, как и в прошедшие дни. В конце концов, что он там о себе возомнил? Думает, я теперь перед ним не устою? Ха. Да если меня вновь потянет на блажь под названием «тр*хнуться с парнем», то я лучше отправлюсь в гей-клуб, чем позволю повториться той извращённой близости с ним. Открываю дверь ванной и сразу натыкаюсь взглядом на Страйфи, увлечённо чистящего зубы. Ну, кто бы сомневался. Нет ведь ничего удивительного в том, что он вдруг стал просыпаться одновременно со мной, верно? И над раковиной он, конечно, так изогнулся не специально. Да ещё и в супер обтягивающих шмотках. Ага, так я и поверил. Прохожу мимо него к небольшому шкафчику и достаю оттуда бритвенные принадлежности. Затем иду к зеркалу и замечаю, что Страйфи уже закончил свои утренние процедуры и теперь стоит, скрестив руки на груди и прислонившись бедром к раковине. Надо же, как быстро он перегруппировался. - Страй, ты, вообще, хоть немного подумал о том, чего сейчас от меня добиваешься? - интересуюсь у него, вложив в эту фразу всё своё презрение. - И даже представил, - слышу незамедлительный ответ. Маленький гадёныш. Похоже, у него не возникает и тени сомнения по поводу того, что всё вокруг должно происходить именно так, как ему хочется. - Шёл бы ты отсюда, - говорю я намеренно непринуждённым тоном, одной рукой взбалтывая бутылочку с пеной для бритья. - Мне надо привести себя в порядок. Не мешайся. Всё произошло настолько быстро, что я просто не успел среагировать. Страйфи резко подался ко мне всем телом и, схватив за плечи, толкнул к стене. Бутылочка с пенкой вылетела у меня из рук и через секунду с громким звяканьем покатилась по кафельным плитам, а сам я оказался зажат между холодной стеной и горячим Страйфи. Невыносимо горячим. Мне даже почудилось, что от него валит пар. Однако не это чуть не вышибло из меня дух. Глаза. Широко распахнутые серые глаза, вглядывающиеся в моё лицо, практически не мигая. Голодные глаза. Атмосфера вокруг нас моментально изменилась, наполнившись остро ощущаемой жаждой секса. Не знаю, реально ли было ей сопротивляться, но... я не стал проверять. Тем временем, Страйфи уверенно опустил свои руки на мой ремень и неторопливо расстегнул его. Похоже, его цель – лишить меня воли. И я вдруг с удивительной ясностью понимаю, что у него есть все шансы на успех. Моё дыхание уже сбилось, а по телу прошлась нестерпимая волна дрожи от затаённого предвкушения того, что обещали его действия. И вот я зависаю в нерешительности, не зная, как поступить – поддаться на проклятое соблазнение, или и дальше продолжать игнорировать все поползновения Страйфи. Но, чёрт, как же хочется откинуть голову назад и просто рассматривать потолок, покорно принимая удовольствие! Зажмуриваюсь. Кончики его пальцев небрежно скользят по моему животу, создавая этим полную неразбериху в эмоциях. Я что, правда, хочу его? - Дразнишь? - выдыхаю я, не зная, чего больше в моём голосе: злости или желания. - Испытываю, - отвечает он, одной рукой забираясь мне под рубашку. В тот же миг я открываю глаза, хватаю его за запястья и с силой отстраняю от себя. - Не здесь, - говорю я, глядя ему в лицо. В ответ он только усмехается и едва заметно кивает. Выйдя из ванной, Страйфи сразу же устремляется в направлении своей комнаты. Хм, даже так? Я пошёл вслед за ним, так до конца и не выяснив, почему вновь собираюсь заняться с ним сексом. Ведь идти вразрез с ранее принятыми решениями – не мой стиль. Так, в чём же причина? В его стройной фигурке и поразительной способности влиять на ход моих мыслей? Нет, что-то явно ускользает от моего внимания. Оказавшись в комнате Страйфи, я на всякий случай запираю дверь на ключ. Хотя беспокоиться особо не о чем, ведь Киро, скорее всего, ещё спит. Да и ожидать, что он вдруг вломится к нам глупо. У него нет подобной привычки. И всё же существует такое понятие, как закон подлости. В общем, мало ли. Я пока сам не знаю, как реагировать на происходящее, а уж узнать, как отреагирует Киро и подавно не хочется. Повернувшись обратно к Страйфи, я замер от изумления. Он уже лежал на кровати, причём без обуви, без брюк, в одних лишь боксерах и расстёгнутой рубашке. Нет, я, конечно, шёл за ним не спеша, но куда он торопится? - Так и будешь лишь смотреть? - спросил он, взглянув на меня из-под полуопущенных ресниц. - Я настолько хорош, что тебе и этого достаточно? Усмехаюсь. - Не льсти себе. Забираюсь на постель и притягиваю его к себе за бёдра. Секс – так секс. Раз сексуальное желание возникло, раз некие высшие силы вообще допустили его возникновение, то я не вижу препятствий для того, чтобы его удовлетворить. А к парню оно или к девушке – отходит на второй план. После испытанного со Страйфи две недели назад, моё сознание автоматически отключило опцию различия полов. Как-то так. Сейчас я ощущаю только одно – влечение к Страйфи. Ну, и что, что я вдруг стал воспринимать его, как сексуальный объект! Чего теперь? Идти вешаться? Я себе никогда ничего не запрещал, если дело касалось секса. И нет смысла начинать это делать в данное время. Запреты, клятвы там всякие – вообще не моё. Мне трудно пообещать самому себе, к примеру, не пить газировку слишком часто, не то что... - Ю! - Страйфи ударил меня ладонью по груди. - Я тебя сейчас укушу, если ты что-нибудь не сделаешь! - Вот как? И что же мне с тобой сделать? - осведомляюсь у него, прервав свои размышления. - Вообще-то, я не думал, что ты настолько жадный до удовольствия, что способен его получать даже при изнасиловании. - Тебя это так поразило, что теперь ты не знаешь с чего начать? - огрызается он в ответ. - Ну, почему же... - невозмутимо тяну я и провожу своей рукой у него между ног. - А!.. н-нн... Да, таким он мне определённо нравится больше. Глазки прикрыты, губа закушена, дыхание сбито. Если б ещё у меня была гарантия, что во время секса Страйфи не будет выглядеть по-королевски надменно – цены б ему не было. Немного отстраняюсь и, наблюдая за тем, как тяжело вздымается и опускается его грудь, снимаю с себя всю одежду. - О, да... Так мы точно получим гораздо более сильное удовольствие, - произносит Страйфи на выдохе, скользя по мне взглядом. Не могу не согласиться. Всегда любил, когда кожа к коже и никаких преград. - Давай же... - Страйфи потянул меня на себя. - Я тебя хочу. Ты и так потрепал мне нервы в последние дни. - Тогда, надеюсь, ты приготовил всё необходимое и такого, как в прошлый раз не будет? - спрашиваю я. - Ты о чём? Не могу в это поверить, но на его лице лишь искреннее недоумение. Так. Он либо идиот, либо псих. - О презервативах и смазке, придурок! - отвечаю я разъярённо. - Ты за кого меня принимаешь вообще? Я не какой-то там садист! Страйфи прыснул в кулак. - Ю, что с тобой? - поинтересовался он, отсмеявшись. - С чего это ты решил обременить себя прелюдией? - Ты пропустил мои последние слова мимо ушей? Ещё и насмехаться вздумал! - И всё-таки? - Не хочу видеть кровь, - только и говорю я. - Какая у тебя, оказывается, хрупкая душевная организация, - с издёвкой процедил он сквозь зубы. Нет, какого чёрта Страйфи вновь ведёт себя как с*ка? - Ладно, так и быть, - после некоторой паузы снисходительно известил меня он и придвинулся к прикроватной тумбочке. - Так, посмотрим... А, вот. На постель полетели пачки презервативов. Н-да, нехилый запас. - Ну, что ж, устраивайся поудобнее, Ю, - медовым голосом пропел Страйфи, откинувшись спиной на подушки. В его руках я заметил небольшую склянку. Новую, полную до краёв и ЯВНО ни разу не использованную. Что за фигня? Почему Страйфи никогда не применял её по назначению? Он, похоже, даже не был уверен, что она у него имеется. Неужели?.. Поздравляю, Страйфи. Ты всё же оказался не идиотом, а психом. Хмуро смотрю на него. - Ты... У тебя, что, мозги не на месте? - Что на этот раз? - со вздохом откликается он. - Я о твоих мазохистских наклонностях, - поясняю я. - Мало того, что ты спишь с парнями, так ты ещё предпочитаешь это делать без элементарных средств защиты и личного комфорта. Страйфи оторвался от созерцания ярких надписей на склянке и поднял на меня взгляд. - Знаешь, я не намерен объяснять тебе что-либо на этот счёт, - прозвучал его ровный ответ. - Так что, можешь считать, что я – любитель острых ощущений. Не намерен он... Как у такого, как Страйфи, секс без подготовки может быть в порядке вещей? Чем его так привлекает удовольствие на грани боли? Но чем-то ведь привлекает. Наш с ним секс две недели назад определённо это доказывает. А то, с каким выражением лица он сейчас согласился на предложенное мной? Будто одолжение мне сделал. Хотя ему же, в первую очередь, будет лучше. Вздыхаю, не желая больше об этом думать, и поворачиваюсь к Страйфи. Боже... Мой взгляд заметался в попытке охватить всю представшую картину: приспущенная с плеч белоснежная рубашка, гладкий живот, разведённые в стороны ноги, скользящие в медленном темпе руки... Ошеломлённо сглатываю и смотрю Страйфи в глаза. Нет, что-то понять невозможно. Вижу лишь, какие они серые. Склоняюсь над ним и заворожено слежу за его действиями сверху вниз, не совсем понимая, что возбуждает сильнее – то, что его рваные вздохи забивают мои уши, и я слышу только их или то, что он подготавливает себя сам. Видимо, мысль о том, что это мог бы сделать я, не соизволила посетить его голову. В любом случае, пока я не могу разгадать, что за этим стоит. - Ю... мнн... - простонал Страйфи, едва заметно дрожа. Что-либо ответить я не в состоянии. Но, думаю, разгорячённый собственными ласками Страйфи и не ждёт слов. - Ах-а!.. Только услышав его вскрик, осознаю, что я уже в нём. - Быстро и резко... Как раз, как я люблю. Ну же... двигайся, Ю. Я ведь сильно тебя завёл? Даже в такой момент он не может не показать своей излишней заносчивости. Приподнимаю его бёдра и вхожу глубже, поражаясь тому, насколько податливо распростёртое передо мной тело. Страйфи определённо прекрасно подготовил себя. И – да. Это завело меня до умопомрачения. Отрывисто выдохнув, я с силой вдавливаю Страйфи в постель и кусаю его за шею. В ответ он всхлипывает и подаётся навстречу, доставляя мне этим огромное удовольствие. Мне нравится, как его тело откликается на движения моего тела. Взаимное желание становится очевидным, а этого, что ни говори, стремится добиться каждый. Всегда считал отзывчивость партнёра в сексе достаточно важным фактором. И если в прошлый раз я воспринял отклик тела Страйфи с раздражением, то сейчас... Невыносимо – самое подходящее слово. Неприкрытое «да» сквозит в каждом его действии. «Да, ты можешь делать со мной всё, и мне это понравится» - вот о чём говорит мне его отзывчивость. Потому-то и невыносимо. До него я ни с кем не получал подобной свободы. Возможно, я даже хочу его лишь по этой причине. Страйфи ясно дал понять, что с ним можно забыть про нежности, которых зачастую требуют девчонки. С ним я могу быть грубым и абсолютно раскрепощённым. Могу себя не сдерживать, давая выход всем своим низменным желаниям. От этого кипит кровь и совершенно сносит крышу. Да и кому бы не сносило, когда позволено делать всё, что угодно, находясь в горячем, узком пространстве, которое сжимает тебя так сильно и так бесконтрольно... - Мнн... - Страйфи выгнулся и обхватил меня ногами, послав моему телу очередную волну сладостной дрожи. Я вдруг понимаю, что тот наш секс отличается от этого секса большим томлением и страстью. Словно тогда был лишь пробный вариант. Репетиция перед съёмкой. - Хэй... - зову я Страйфи, вновь наклоняясь и захватывая кожу его шеи зубами. - Мне будет мало одного раза. Страйфи уцепился руками за мои плечи и плавно качнул бёдрами, чем вырвал у меня сдавленный стон. - Сначала кончи в меня... - произнёс он на выдохе. - А, чёрт... я уже не могу... Я резко вошёл и вышел из него. - Так «да» или «нет»? - настойчиво выпытываю я. - Ты что творишь?! Не смей останавливаться! А!.. - Страйфи вскрикнул, принимая меня в себя и одновременно впиваясь ногтями мне в плечи. - Мерзавец... Мне самому будет мало. Добившись своего, я полностью отпускаю себя, сжав руками его ягодицы и начав двигаться в нём более ожесточённо. Страйфи кусал губы, водил ладонями по моей груди и всё также продолжал отвечать мне страстью на страсть.

***

Это было что-то невероятное. Мы кувыркались несколько часов. Страйфи извивался подо мной, играя в сопротивление, нападал, с неописуемой похотью в глазах удерживая меня лежащим на спине, изображал невинного искусителя, покорную жертву и много такого, чему я затрудняюсь дать название. Немыслимо, но я как-то сразу увлёкся этими секс-игрищами. Они были весёлыми, интересными и возбуждающими. С девчонками я никогда не вытворял ничего подобного. Да и не согласились бы они на то, на что соглашался Страйфи. Наверное, я лишь в сексе с ним способен быть столь развратным. Это даже немного нечестно. Вообще, мне показалось, что Страйфи прекрасно осведомлён о том, что мне нравится. Как он догадался о моих предпочтениях – не знаю. Но у него, бесспорно, получилось их реализовать. Наслаждение было оглушительным. Однако теперь я окончательно запутался в происходящем. Вот уж не думал, что когда-нибудь со мной приключится такая история. И ведь это вполне может повториться вновь. Вероятность очень высока, учитывая сексуальный аппетит Страйфи и то, что я уже не смогу заставить себя отказаться. Ранее не получилось, не получится и впредь. От последнего факта точно не скрыться, поэтому пора мне перестать терзаться по этому поводу. Тем не менее, в голове по-прежнему не укладывается мысль, что настолько классный секс случился у меня именно со Страйфи. И не сказать, что после него мы стали относиться друг к другу лучше. Оказывается, можно заниматься этим делом даже с тем, кого терпеть не можешь. Ха, определённо, секс творит чудеса. Или я заблуждаюсь? Откровенно говоря, произойди это с кем-то другим, я бы сказал, что желание на пустом месте не возникает. Обязательно должны были быть предпосылки. Иначе – какого чёрта? Н-да, честный ответ на собственный вопрос дела не упростил. Скорее даже наоборот. Вздыхаю и переворачиваюсь на бок. Страйфи ушёл в душ примерно полчаса назад и ещё не соизволил вернуться. Впрочем, он может уже и не в душе. Мы ведь не договаривались об очередном раунде, так что, наверное, и мне стоит подняться с постели. Пусть сегодня и нет каких-то особых дел, но тратить оставшиеся дневные часы на сон я не хочу. Натянув брюки и накинув на плечи рубашку, начинаю искать в карманах сигареты, а найдя, выхожу из комнаты и иду к балкону. Во всей квартире на удивление тихо. Не пойму, Киро со Страйфи, что, успели куда-то свалить? Хм. Захлопываю за собой балконную дверь и, прислонившись плечом к холодной каменной стенке, закуриваю. - А, ты здесь. Звук скрипнувшей за моей спиной двери ударяет по ушам. Морщусь и потираю виски. Что ж, моё уединение длилось ровно четверть сигареты. - Страй, ты не мог бы возвещать о своём присутствии как-нибудь потише? - Не мог бы. Я тебя обыскался, а ты тут прохлаждаешься, - возмущению в его голосе нет предела. - Я должен был оставить записку? - с иронией интересуюсь я. - Ха, это было бы забавно, - усмехнулся он. Перевожу на него взгляд и с интересом рассматриваю. После душа Страйфи практически никогда не утруждает себя каким-то особым уходом, если не собирается уйти из квартиры. Но сейчас он явно одет и причёсан на выход. Странно. Когда у него имеются планы на свободные дни, он заранее заявляет о них во всеуслышание. Да и одежда на нём... хн, вроде бы обычная, но подчёркивающая его фигурку как-то более откровенно, чем всегда. Что бы это значило? Специально для кого-то прихорашивался? - Уходишь? - Ещё не знаю, - скучающим тоном произносит он. - Киро зовёт в одно место. - А зачем меня искал? - Чтоб с нами пошёл, разумеется. - Страй, послезавтра у нас работа, - говорю я, выдохнув облачко сигаретного дыма. - И сейчас я хочу отдохнуть, а не устать. Не тянет меня ни в какие места. Страйфи пожимает плечами. - Да я и сам бы лучше по Инету полазил, но у Киро такой унылый вид. Он же с Исой разошёлся, забыл? - Не понимаю. Иса - довольно невзрачная особа. Было бы из-за чего убиваться. - Да не убивается он, - махнул рукой Страйфи. - Они же мирно разбежались. Просто ему тоскливо, когда у него никого нет. Да, шикарная причина для увеселительной прогулки. И что у этих двоих за манера разводить драму на пустом месте? - Долго ли кого-то найти? Не такая уж непосильная задача, - высказал я избитый, но действенный вариант. - Ю, он не признаёт одноразовых девчонок, - фыркнул Страйфи. - Ему нужна подружка для постоянных отношений. - Иса была уже третьей для постоянных отношений, - прокомментировал я. - Ну, не складывается у него пока. Но мы же о Киро говорим. Ему нравится влюбляться и заводить отношения. Он не такой, как ты или я. Хмыкаю. - Ну? Ты идёшь с нами или как? - повторил он свой вопрос. - Неа. Затягиваюсь второй сигаретой и как-то отстранённо осознаю, что мы со Страйфи сейчас стоим и абсолютно нормально разговариваем. Такого не бывало с... давно не бывало, короче. Я, что, выбил из него весь негатив в мой адрес? Тут впору гордиться собой. К слову, может, стоит самому предложить ему ещё? - Эй, Ю, поделись сигаретами. Вскидываю бровь и выдыхаю дым ему в лицо. - Нет. - Кха-кха... Давай сейчас же, - потребовал он, откашлявшись. - Я и так не часто это себе позволяю. Мгновение просто смотрю на него, а затем хватаю Страйфи за подбородок и, наклонившись, соединяю наши губы в поцелуе. Почему-то до этого момента у меня и в мыслях не было его поцеловать. Может, потому что поцелуи я привык ассоциировать лишь с девчонками? В любом случае, сейчас мне захотелось поймать его губы своими и узнать, на что это будет похоже. Он отпрянул сразу же. - Я не разрешал тебе! - рявкнул Страйфи, метнув в меня яростный взгляд. - А мне нужно разрешение? - спрашиваю я, опешив. - Ты что-то имеешь против? - Точно, - произнёс он уже спокойнее, парой лёгких движений пригладив свои волосы. - Можешь не верить, но у меня есть принципы. Поцелуев и минета ты от меня не дождёшься. - Причина? - сбрасываю с себя недоумённый вид и понимаю, что мне действительно любопытно. - Эти два аспекта слишком личные, на мой взгляд, - просто отвечает он. - Кроме того, я ведь не вечно буду спать с парнями. Когда-нибудь я, как и Киро, заведу себе постоянную подружку. - Хочешь сказать, что ты не целовался ни с одним из тех парней, с которыми спал? - вот, новость-то. - И минет никому не делал. - А им позволял? - Нет. - Ну, а девчонкам? - Девчонкам – да. - Это смахивает на какой-то расизм, - выдаю я первое, что приходит в голову. - Понимай, как хочешь, - сказал Страйфи, театрально вздохнув. Н-да... Вот чего не ожидал, того не ожидал. Какая потеря. Мне понравилось то мимолётное прикосновение к его губам. - Держи, - протягиваю ему сигарету. Страйфи молча закуривает.

***

Полноценный сон – залог здоровых нервов. Резкое пробуждение – эпитафия на их могиле. Я убеждаюсь в этом, когда меня вырывает из сна громкий звук пришедшего на мой мобильник сообщения. Сотрясаясь от нервного шока, я подрываюсь к чёртовому телефону, не успев продрать глаза. И поначалу ничего не понимаю. Немного успокоившись, вникаю в смысл текста и смачно высказываю своё к нему отношение. Нет, какого чёрта, а? На часах половина шестого утра, но разве этот факт способен остановить глупейшие рассылки сотовой сети? Бесит. На работу уже завтра и сегодня я планировал хорошенько выспаться, так как вскоре последуют, кажущиеся бесконечными, репетиционно-концертные дни и вечера. И чтобы такое выдержать, необходимо постоянно быть отвратительно бодрым. Однако я не променял бы подобное ни на что другое, как бы противоречиво это не звучало. Моим образом жизни я вполне доволен. И всё же отдых нужен всем и я не исключение. Заставив себя встать с постели, я медленно побрёл в ванную, испытывая тягостное предвкушение последнего выходного дня, начавшегося непозволительно рано. Умывание холодной водой не прогнало сонливость, а лицо, к тому же, приобрело какое-то жалкое выражение. Может, я всё-таки уснул бы вновь? Хотя, наверное, нет. Раз раньше никогда не получалось, то не стоит и надеяться, что выйдет сейчас. Тем более, насладиться последним выходным днём можно и как-то иначе. Пока точно не знаю как, но уверен, что можно. Выхожу из ванной и не сразу понимаю, что не так. Замираю на месте, и только тогда до меня доходит. Совершенная тишина. Мертвецкая просто. И какая-то неприятная. Ужасно давит на уши. Что за фигня? У нас такое бывает крайне редко. Порой Киро засыпает прямо под музыку и из его комнаты до самого утра слышны различные мелодии и голоса. Или кто-то из нас забудет вырубить TV. В общем, много чего в том же духе. Но нам всем это не особо мешает – давно уже привыкли спать в любых условиях. Потому-то обрушившаяся на меня сейчас удивительная тишина и кажется такой неестественной. Словно во всём мире выключили звук. Бр-р. Забежав на кухню и быстро позавтракав, я вновь запираюсь в своей комнате, где рухнув на постель с ноутбуком, выхожу и Интернет. Да, начну с него, а потом – как получится. Спустя два часа мне, наконец, наскучивает это развлечение. Чересчур быстро для моей обычной нормы вообще-то. Отодвигаю от себя ноут, но продолжаю валяться на постели, раздумывая, чем бы ещё себя занять. Чёрт, всё-таки я ненавижу отдых в последний выходной, так как выходной этот именно ПОСЛЕДНИЙ, что омрачает всё настроение. Между прочим, неизвестно, когда будет следующий. Да ещё эта история со Страйфи прямо перед началом долгой работы! Вот что действительно омрачает настроение. Стоит об этом подумать... аж жуть берёт. И хоть я устал задавать себе тупые вопросы на эту тему, но прекратить и выбросить случившееся из головы не в силах. А ведь ещё совсем недавно у меня такого и в мыслях не было! Ну, знал я, что он спит не только с девчонками. И что? Спит и спит. Мне никогда не было до этого дела. Поэтому то, что у меня с ним дошло до секса можно счесть полнейшей случайностью. Не подерись мы тогда... всего этого не было бы. Не было бы офигительно классного секса. Чёрт. Всё. Поздно искать себе оправдание. Ведь вчера на балконе я хотел Страйфи без каких-либо предшествующих намёков с его стороны. Нет, он определённо ни на что меня не склонял. Хотя я почти ждал от него этого. Даже, несмотря на то, что мы полдня провели в постели. Уверен, мы были способны ещё на полдня. Тем более, он явно скучал. Его раздумья над возможной прогулкой с Киро это только подтверждали. И всё же он предпочёл её. Хм. После того, как бегал за мной две недели это, по меньшей мере, необъяснимо. Или его желание ко мне возникает лишь время от времени? И что мне в таком случае делать? Сильно подозреваю, что со мной всё иначе. Вчера я практически в этом убедился. Задержал на нём внимание больше, чем нужно – поплатился тяжестью внизу живота. Так что, это будет настоящим свинством, если Страйфи решит закончить всё сейчас. И я знаю, о чём говорю, потому как подобная страсть мне не в новинку. Ну, может, не совсем подобная, но... примерно, такая. Иной раз мне попадались девчонки, с которыми хотелось ещё и ещё. Причём, дело было не в них самих, а, как правило, в классном сексе. То же и со Страйфи. Наше общение давно сошло на нет. Да я и не ощущаю особой необходимости разговаривать с ним о чём-либо. Как и он, думаю. Но, оказалось, что в сексе нам есть, что сказать друг другу. За пределами постели он всё также меня раздражает, тогда как в ней его поведение меня более чем устраивает. Поэтому прекратить это, только начав, лично для меня неприемлемо. Единственное, что реально беспокоит, так это работа и то, насколько грамотно мне удастся прикрыть нашу со Страйфи связь. Почему-то я не сомневаюсь в том, что Страйфи вряд ли озаботит конспирация. Тут придётся справляться самому. Наверняка ведь что-то такое может проскользнуть. И если в первый раз окружающие ещё могут списать всё на недоразумение и решить, что просто показалось, то во второй и третий... Да, об этом определённо стоит поволноваться. Встаю на ноги и тру лицо ладонями. Пора проветриться. Ещё час в этой комнате и навязчивые мысли окончательно меня загрузят. Открыв дверь, понимаю, что моим планам не суждено сбыться. Из кухни доносятся вопли моих сожителей. - Ты мог сказать об этом заранее! - Я, что, должен о каждой мелочи вам докладывать? - Это не мелочь! - Намекаешь, что я специально скрыл? Захожу на кухню и вижу, что противостояние в самом разгаре. Киро, полный праведного гнева, раздражённо взирает на Страйфи, который отвечает ему не менее яростным взглядом с той лишь разницей, что раздражения чуть больше. Последнее само по себе неудивительно. Страйфи умеет отбить твою злость двойной злостью. Впрочем, Киро ему в этом почти не уступает. Это я могу выслушать все мысли в свой адрес с каменным лицом и только в конце что-то буркнуть, а вот они, если разойдутся... Я даже не пытаюсь вникнуть в их спор. Целенаправленно подхожу к холодильнику, вытаскиваю из него салат, сажусь за стол и начинаю методично прожёвывать зелень. Вопли переходят в ожесточённое шипение. В голове тут же возникает стойкая ассоциация с двумя сцепившимися змеюками. Гадюшник у нас тут, что ли? Ну, а я кто в таком случае? - Ю, тебя, между прочим, это тоже касается! Сказал бы хоть что-нибудь. - Ха, как будто я буду слушать, - цедит Страйфи сквозь зубы. - Завтра в студии свои претензии высказывайте и, главное, тем, кому они будут интересны. Блеск. Сижу, молча, но меня даже так хотят втянуть. - Всё. Счастливо оставаться. До вечера меня не будет, - добавил Страйфи, прежде чем направится к выходу. Поднимаю голову и бросаю ему в спину удивлённый взгляд. Не будет, значит? - Меня тоже не будет! - вслед за Страйфи заявил Киро. Ну, этот субъект однозначно отправится в клуб. Для него подобное закономерно. Вот только в данный конкретный момент, мне кажется, он просто решил не отставать от Страйфи. Как дети малые. И словно это был спектакль, они оба ушли со сцены. Порой эти двое действительно выглядят, как актёры, играющие роли Страйфи и Киро. Хн. Втыкаю вилку в оставшиеся листья салата и откидываюсь на спинку стула. Выходить куда-то расхотелось. День пролетел тупо и бессмысленно, сменившись аналогичным вечером. Лучше б я проснулся не сегодня, а сразу завтра. По крайней мере, в студии я умею отключаться и ощущать реальность лишь через струны своей гитары. Это гораздо предпочтительнее, чем пустое прозябание в четырёх стенах. Даже и не припомню, когда я в последний раз чувствовал себя столь скверно. Мне нужен был он. Нужен был в течение всего этого отвратительного дня! Чем бы я ни пытался заняться, вожделение следовало за мной неотступно. Вчерашнее неутолённое желание вернулось ко мне с многократно увеличившейся силой, а все мысли затмили непристойные воспоминания об уже случившемся между мной и Страйфи. С последним могли поспорить лишь мелькавшие перед глазами неясные фантазии и ожидание, которое с каждым часом становилось всё невыносимее. Сначала я просто не мог остановить всё это, а к вечеру уже и не хотел. К чему лишние усилия? Я знаю, что не усну сегодняшней ночью, пока не получу желаемое. Страйфи, как и Киро ещё не вернулся, но можно быть уверенным, что они не станут задерживаться допоздна, учитывая то, что завтра у нас рабочий день. Поэтому мне нужно лишь ещё немного подождать. Это выводит из себя, заставляет чувствовать собственную слабость и осознавать, что твоё внутреннее равновесие по какой-то нелепейшей прихоти жизни стало вдруг зависеть от одного конкретного человека, однако... Думаю, лучше быть уязвлённым всем этим, чем раздавленным борьбой с самим собой. Слышу негромкий хлопок входной двери. Наконец-то. Выглянув из своей комнаты и убедившись, что пришёл именно Страйфи, я направляюсь к нему. Он тем временем неторопливо проходит в гостиную, попутно запихивая ключи в свою куртку. Остановившись в паре шагов от него, я прислоняюсь плечом к стене и начинаю неотрывно следить за его действиями. Когда он поворачивается в мою сторону, его лицо вытягивается. - Ты чего тут? Затем его взгляд становится колким и он шипит: - Ты, что, ждал меня? Ого, как его это взбесило! Чем же ты недоволен, сладкий? Вина за происходящее лежит исключительно на тебе. Или ты всё ещё не в духе из-за утренней перепалки с Киро? А может, есть и другая причина? - Уймись, - бросаю я коротко. - Если плохо провёл время, даже не думай отыграться за это на мне. - Я отлично провёл время! - тут же ощетинился он. Внезапно осознаю, что моё тело едва заметно подрагивает от сдерживаемого желания вновь ощутить Страйфи в своих руках и насладиться тем упоительным чувством, которое я испытывал от его ответных движений подо мной. И пусть в самом начале я всего лишь хотел унизить его, превзойти своей силой и так далее... Однако теперь мной владеют иные эмоции. Они затмевают мой взор мутной пеленой и принуждают покориться их воле. Это неприятно, меня коробит и передёргивает от подобного, но пока я могу только смириться и ждать того дня, когда этому настанет конец. - Чего уставился? - тем временем, всё сильнее злится он. Плевать на его настроение. Я слишком выдохся за сегодня. Подхожу к нему вплотную, хватаю за плечи и толкаю к ближайшей стене. - Какого чёрта?! - в тот же миг вскричал Страйфи. Он напряжён и натянут, как струна и когда я прижимаю его спиной к своей груди, Страйфи незамедлительно начинает вырываться. - Отпусти, придурок! - Не поздновато ли ты вспомнил о сопротивлении? - выдыхаю я ему в шею. - Ты даже в тот первый раз не возражал. Так, чего теперь? - Я не хочу сейчас! - рявкнул он, пытаясь помешать мне расстегнуть его рубашку. Усмехаюсь. - Что, сегодня ты удовлетворённый? Ну, и кто это был? - Не твоё дело! - Не моё, - легко признаю я. - Вот только, судя по твоей горячности, в тебе осталось ещё немало энергии. Пожалуй, я воспользуюсь ей. Поиграем в вампиров. Был он сегодня с кем-то или не был... Мне без разницы. Сейчас он будет со мной.

***

- Все губки поискусал, - заметил я, водя кончиками пальцев по подбородку и шее Страйфи. Утомлённые, мы лежали на диване и приходили в себя. Тело приятно ломило от сладостного изнеможения, а в голове, наконец, вместо липких позывов тр*хнуть Страйфи, образовалось некое подобие порядка. Однако радость по поводу прояснившегося сознания была не полной. И, главным образом, потому что в тот же миг мне пришлось трезво взглянуть на всю ситуацию в целом. Ситуацию со мной. Ведь то, что я испытал такое колоссальное облегчение от покинувшего меня сексуального напряга, говорит о том, что мне определённо есть о чём поразмыслить. Я реалист. И я знаю, что то, что я целый день изводил себя ожиданием прихода Страйфи – неспроста. Такого ещё не было. Моя гордость никогда не позволяла мне унизиться до подобного. Ни с кем. Соответственно, при нынешнем положении вещей, вывод вырисовывается неутешительный. Это зависимость. То, что вновь случилось между мной и Страйфи не просто принесло мне удовлетворение, а словно утолило жажду. И, как и ранее, это был фейерверк ощущений. Противостоять желанию повторить всё это, если и возможно, то затруднительно. Само желание же возникнет наверняка. Что в итоге возвращает меня к сделанному выводу. И я даже знаю, что именно заставит отпасть последние сомнения. Приподнимаюсь, хватаю Страйфи за руку чуть выше локтя и, дёрнув его на себя, порывисто целую, кусая и без того израненные губы и втягивая его язык в свой рот. Реакция Страйфи – ну, естественно! – оказалась предсказуемой. Меня грубо оттолкнули, прошипели гадости и, похватав одежду, направились к выходу из гостиной. А у меня – да. Сомнения отпали. - Эй, чего ты так трясёшься за свои губы? - окликнул я его, стараясь не рассмеяться. - Не глупи. Я сейчас ничего и не понял толком. Запустил ты это дело, Страй. Тут я немного слукавил. Пусть ответного поцелуя я и не получил, но просто проникнуть в его рот было... интересно. И тот факт, что мой и его пирсинг находится с правой стороны нижней губы, очень удобен. Поверить не могу, что всё это я ощутил меньше, чем за минуту. Страйфи, уже было дошедший до проёма двери, обернулся. - Слушай сюда, наглый ублюдок. Раз ты не желаешь исполнять такое минимальное требование с моей стороны, то даже не рассчитывай, что тебе опять удастся меня завалить, - ледяным тоном отчеканил он, несмотря на то, что губы его горели огнём, а в глазах угадывалась ярость. - Значит, примитивный тр*х разрешён, а простой поцелуй ты ставишь под запрет? - уточнил я. - Точно. И ты это запомнишь, - твёрдо закончил Страйфи и вышел из гостиной. Бессовестная с*ка. Всегда подозревал, что в его словах и поступках напрочь отсутствует логика. Теперь убедился. Ставить обычные, не всегда что-то значащие, вещи в ранг недопустимого и при этом быть на «ты» с разного рода извращениями... Интересно, существуют ли где-то ещё такие чудики? Надеюсь, что – нет. Даже двух таких, как Страйфи на весь мир многовато будет. Привожу себя в порядок и тоже ухожу из гостиной. Вообще, неудачное я место выбрал – Киро мог заявиться в любой момент и, как минимум, на неделю остаться с отвисшей челюстью. Оправдать столь недопустимую беспечность можно лишь тем, что я был почти на грани. Однако впредь такого безобразия допускать не следует. Тем более, что причину своего бесконтрольного поведения я выяснил. Легче, разумеется, не стало и отношение у меня к этому всё ещё неоднозначное, но зато ушло чувство неопределённости, а также волнение по поводу своего мучительного состояния. В конце концов, обрести хотя бы шаткое равновесие – уже что-то. Особенно при данной-то ситуации. Но вот то, что я не предвидел её заранее и не попытался как-то предотвратить, отнюдь не прибавляет очков в мою пользу. Ну, понял я, что у меня выработалась нехилая зависимость от секса с нашим «мистером Глиттером». И что? Сейчас уже поздно искать решение этой неожиданной сложности. Думаю, уместнее постараться найти компромисс с собственным либидо. Главное, не оставлять всё, как есть. Иначе я рискую превратиться в психа с такой же перевёрнутой системой ценностей, как и у Страйфи. От последней мысли меня передёрнуло, и я поспешил в свою комнату с одной единственной целью – упасть на постель и отключиться. Что, кстати, в последнее время удаётся мне превосходно. Всё-таки, каким бы язвительным гадом Страйфи ни был, надо отдать ему должное – после нашего с ним интима я сплю, как убитый.

***

В клуб мы приехали с огромным опозданием, за что выслушали столь же огромный поток порицаний со стороны нашего менеджмента. Киро, как всегда, воспринял это с воодушевлением. Любознательный мальчишка. У него какой-то неиссякаемый интерес к тому, чтобы узнавать о себе нечто новое. Что касается остальных, то Ромео – невероятный энтузиаст, обожающий играть на публику – был смертельно серьёзен, Шин вёл себя так, словно его здесь и нет, что, к слову, получалось у него с переменным успехом. Мне же просто всё было безразлично. Собственно, у одного лишь Страйфи был вид человека, которому сам чёрт не страшен. В любом случае... Не знаю, как ребятам, а лично мне наше опоздание только на руку, так как я с самого утра не настроен на работу совершенно. Начать с того, что проснулся я разбитым и совсем не отдохнувшим. Уже одно это не позволяло мне чувствовать себя готовым отыграть концерт. Однако была и другая, более весомая, причина для плохого самочувствия и отвратительного настроения. А именно то, что продолжается вот уже четвёртый день. В самом деле, если тем вечером накануне репетиции моё внутреннее состояние вполне нормализовалось, то на следующее утро лафа закончилась и эта хлипкая «норма» сменилась раздражением и сумбуром в мыслях. Страйфи меня отшил. Основательно так. Честное слово, по сравнению с тем, что я в тот день выслушал от него, отзвучавшие только что высказывания менеджмента просто меркнут. Я тогда разозлился до неприличия. И на Страйфи и на себя. Но сначала никак не отреагировал, опасаясь, что даже незначительное противодействие будет чревато дальнейшей конфронтацией. Однако после нескольких словесных излияний Страйфи, я решил, что, возможно, стоит попытаться его переубедить. Ну, что тут скажешь... Это была заведомо проигрышная затея. - Я больше не заинтересован, ясно? Видимо, вид у меня в тот момент был крайне возмущённый, потому как он соизволил пояснить: - Не буду скрывать, мне сильно понравилось с тобой, но продолжать я не намерен. Ты и сам должен понимать, что с этим нельзя затягивать, учитывая род нашей деятельности. Кроме того, я просто не способен увлечься кем-то надолго. Мне по душе новизна ощущений, а постоянство во вкусах – не про меня. Плюс мне совсем не по нраву делить себя между тобой и, к примеру, девушкой, с которой я был вчера. А ты ещё и отличаешься какой-то дикой непредсказуемостью. - Поправь, если я ошибаюсь, но мне казалось, что тебя, в первую очередь, привлекло во мне именно это, - сказал я, потому что заметил сей факт ещё в самом начале. - И даже более чем устраивает. - Устраивало, - не стал спорить Страйфи. - Это было интересно. Но сейчас я хочу чего-то другого, нового. Я не люблю зацикливаться на чём-то одном. Поэтому поумерь свой пыл. - Такое чувство, Страй, что мы говорим на разных языках, - раздражённо произнёс я. - Это касается только тебя и меня. Не вижу проблемы, из-за которой мы не могли бы перепихнуться. К тому же – время от времени. Я же не спать в моей комнате тебе предлагаю. Так, к чему прекращать? Не верю, что дело лишь в том, что тебе обременительно разрываться между мной и другим потенциальным партнёром. - Ты меня вообще слушал? - перешёл на тот же тон он. - Я больше не могу с тобой, потому что это, чёрт возьми, ТЫ! Мы в одной группе, живём в одной квартире... После этих его слов, я тогда немного прифигел. И не только от того, что он практически повторил мысли, терзавшие меня некоторое время назад, но и от того, что до Страйфи, похоже, их смысл дошёл лишь теперь. Раньше, когда я пытался пробиться сквозь его панцирь, он, что, этого не понимал? Или его настолько поглотила похоть, что стало фиолетово с кем? Он и не думал о том, что после нам надо будет как-то работать вместе... В таком случае, он не схитрил, когда упомянул о желании новизны. В этом я не могу его не понять. Я сам такой, мне нравится менять любовниц, но, в отличие от него, я не нахожусь в постоянном поиске чего-то нового. Когда в сексе с кем-то меня всё удовлетворяет, я не стремлюсь к кому-то ещё. Наверное, разница между нами именно в этом. Далее Страйфи продолжал говорить примерно в том же ключе. Я слушал вполуха. Запомнилось только: - Лучше прекратить всё сейчас, пока мы окончательно не изъели друг другу нервы. Благо сразу после этой фразы, на кухню, где мы со Страйфи приглушённо шипели (всё же у нас, как ни крути, гадюшник), зашёл Киро, и мы поехали на репетицию, а то бы Страйфи узнал, что я думаю о его нервах и о своих собственных, которые он мне вытрепал. И вот теперь перед началом концерта, когда нужно быть собранным, я вновь начинаю злиться, вспомнив всё это. Что за фигня вообще? С чего ты взял, самовлюблённый придурок, что мною можно так вертеть? То тр*х*ться со мной при каждом удобном случае, то бросать в меня отказы, исходя из банальных до отвращения мотивов! Чувствую тычок в бок. - Эй, чего завис? Хватай гитару, и топаем, - крикнул мне Ромео, направляясь к сцене. Беру свой инструмент и следую за ним. Остальные ушли вперёд и потому я вздыхаю с облегчением. Может, удастся и во время концерта не натыкаться на Страйфи взглядом? Проблематично, да. Но можно же смотреть на струны гитары или в зал... Главное, не видеть его лица и всего остального, по возможности, тоже. Иначе прилива разъедающей злости и её физического проявления не избежать. И так приходиться смириться с вынужденной двухчасовой пыткой его пением. Особенно, когда я знаю, КАК способен звучать его голос в несколько другой обстановке, где он поёт совсем другие песни. Ромео вновь толкнул меня в бок. Я подавил желание ответить тем же – и поувесистей. Сжимаю покрепче зубы и выхожу на сцену вслед за остальными. И сразу же занимаю максимально отдалённое от Страйфи место. Хотя с его способностью перемещаться по сцене, думаю, моя предосторожность не сыграет значительной роли. Но попытаться-то стоит... Наверное, мне удалось на какое-то время абстрагироваться от окружающего мира, потому что внезапно возникший передо мной Страйфи заставил меня нервно дёрнуться. Я мрачно на него посмотрел. И как он только умудряется петь эти песни с таким чувством, несмотря на то, что в жизни к большинству, слетающих с его губ, строчек относится с невообразимым цинизмом? Загадка природы, блин. В итоге я прозлился весь концерт. Едва гитару не испортил. Честное слово, Страйфи способен вызывать жажду крови ничуть не хуже, чем возбуждать. Ещё несколько дней назад меня бесили его приставания. Теперь бесит их отсутствие. Мне хочется себе врезать. Терпением я никогда не отличался. Устойчивостью психики – тоже. Поэтому когда мы выходим из клуба, я предлагаю Ромео свалить куда-нибудь. Он соглашается, и вот мы уже шагаем по одной из пустынных улиц Берлина. - Ты сегодня конкретно тормозишь, приятель. Ты в курсе? - вдруг заявляет Ромео. - Что вы на этот раз не поделили? «Постель» - хочется сказать мне, но я сдерживаюсь. - Не строй из себя самого умного, - говорю я, раздражаясь от его снисходительного тона, который дико походил на тон Страйфи. - Ладно тебе, - примирительно протянул Ромео. - Даже Шин, вечно уходящий в себя, заметил, что вы трое поцапались. О, ну, если даже Шин заметил... - Он же вас игнорирует. Вчистую. - Кто? - не понял я. - Шин? - Ю, не бей все рекорды по тупости, а? - вздыхает Ромео. - Страй игнорирует. Тебя и Киро. - А Киро-то за что? - вырывается у меня. - Откуда мне знать? - пожимает плечами он. - Это вы там в своей берлоге варитесь в собственном соку. Сколько раз тебе говорил, что нужно снять отдельную квартиру... - Чего ты так печёшься о моём существовании? - недовольно интересуюсь я. - Меня всё устраивает. - Да, тебя всегда всё устраивает. А потом ходишь загруженный. Фыркаю. - Слушай, не нервируй хоть ты меня. - Не буду, чего уж, - буркнул Ромео. - Пошли лучше встряхнёмся. Да, этот вариант куда предпочтительней, чем ехать в квартиру, где сейчас будут ужинать Киро и Страйфи. Видеть последнего, раскрасневшегося после концерта, и так было выше моих сил. Мне совсем не хочется проверять предел своей выдержки, а делать это неминуемо придётся при каждой нашей встрече наедине. Впрочем, пока эта проблема не столь актуальна, потому что, как верно подметили Шин и Ромео, Страйфи меня игнорирует. Просто в упор не видит. Или, что вероятнее, не желает видеть. Все эти четыре дня, начиная с той его речи на тему абсолютной незаинтересованности в моей персоне. Но, ничего. Я это проглочу. Вот только забуду, каким охренительным был наш с тобой секс, Страй, и обязательно проглочу.

***

Ублюдок. Никогда не прощу ему того, через что я вынужден проходить по его милости. В невзрачном клубе, куда мы вчера с Ромео замутились, я чуть не опозорился. Причём, по-дурацки. Начал не блещущее оригинальностью заигрывание с одной вполне симпатичной девушкой и когда она уже было прониклась ко мне должным интересом, я вдруг замечаю, насколько жирно накрашены её губы. Иначе и не скажешь. Яркий вишнёвый блеск переливался на её губах подобно... Вот именно в тот миг, когда мне на ум пришла первая ассоциация, меня и затошнило. Наверное, я побледнел, так как девушка метнулась ко мне и участливо спросила, всё ли со мной в порядке. В ответ я смог лишь отпрянуть. Подальше от её рта, ага. И если б не материализовавшийся рядом с нами, словно из воздуха, Ромео, то меня б вывернуло прямо на девицу. К тому времени я был слегка пьян и Ромео ловко использовал этот предлог, чтобы торжественно проводить меня до туалета. Только там я в себя и пришёл. Сейчас, лёжа в своей кровати и вспоминая об этом, я чувствую, как меня вновь накрывает волной злости. Потому что главный виновник вчерашнего случая и моего сегодняшнего отвратительного состояния уже наверняка завтракает в отличном расположении духа. Тогда как меня не то, что завтракать, но и вставать с постели не тянет. До сих пор мерещится тот вишнёвый блеск. И как я только мог не обращать на это внимания раньше? Как мог целовать такие губы? И ведь я понимаю, где тут собака зарыта. Определённо, может, я и имел Страйфи, но вот он превосходно от*мел мои мозги. До меня лишь сейчас дошло, что вчерашний инцидент случился исключительно по его вине. Вернее, по вине того трёпа, что он нёс насчёт поцелуев. И теперь то ли моё мышление изменилось, то ли ещё что... Но ни о каких поцелуях слышать я больше не желаю. Да и та девица... Не хотел я её. Совсем. Ещё во время флирта я подсознательно понимал, что секс с ней всё равно не будет так же хорош, как и со Страйфи. Чтоб ему подавиться. В конце концов, мало кто захочет съесть кислую ягоду после того, как попробовал сладкую. При таком раскладе... Надо что-то делать. Вновь прижать Страйфи к стенке? Нет, насильно – это не то. Мне нравится, когда он проявляет инициативу. Тогда что? Ведь ему, видишь ли, захотелось новизны ощущений. А те слова об опасении огласки – брехня. Вся наша группа знает, сколь мало его заботит общественное мнение. Хм. Новизна ощущений, значит? А с чего ты взял, искушённый в разврате мерзавец, что ты выпил меня до дна? С чего ты решил, что я уже показал тебе всё, на что способен и нечто новое ты со мной не испытаешь? Очень поспешно с твоей стороны, Страй. Я тебе покажу такую новизну ощущений, что ты в тот же миг передумаешь! Не сомневайся. Наслаждаясь внезапно появившимся в голове планом, я встал, наконец, с постели и уже через полчаса вышел из квартиры. Мне тут же полегчало. Я не думал, куда иду – был важен сам факт. Я иду от Страйфи. Я смогу его не видеть. Я немного отдохну от своей зависимости, прежде чем окунуться в неё по шейку. Прогуляв, таким образом, около трёх часов и посетив пару музыкальных магазинчиков, подвернувшихся на пути, я окончательно настроился на реализацию своей задумки. Так как я понял, что именно может лишить Страйфи самообладания и сдаться мне. И как я сразу не догадался? Ответ всё это время был на виду. Ведь и его характер, и его поведение и даже принципы, о которых он заявляет... Мне кажется, хоть на что-то из перечисленного должны быть основания. И я думаю, что раскрыл их смысл. Потому как слабости есть у всех. Можно, конечно, жить, успешно это скрывая, как Страйфи, видимо и решил сделать. Но я раскусил тебя, Страй. И теперь непременно этим воспользуюсь. Замечательно проветрившись на улице и остудив кипящий в предвкушении рассудок, я вернулся в квартиру, обнаружив в ней одного только Киро. Что ж, это даже хорошо. Лишняя встреча со Страйфи мне сейчас ни к чему. Всему своё время. Кстати... Какая кошка, хотел бы я знать, пробежала между Страйфи и Киро? Они, конечно, часто переругиваются, но в этот раз Киро выглядит уж слишком переживающим. Прохожу на кухню, где обосновался наш басист, торопливо обедая и, налив себе чашку чуть остывшего кофе, сажусь на соседний от Киро стул. Одним из плюсов в общении с ним является то, что у тебя нет необходимости самому начинать разговор. Он сделает это за тебя при любой ситуации. - Ты вчера исчез сразу после концерта. Во сколько вернулся? - предсказуемо заговорил он. - Не помню, - отвечаю я. - И я не один исчез, а с Ромео. - Ему вечно на месте не сидится, - отмахивается Киро. - А вот тебе это не особо свойственно. Ты же всегда предпочитаешь спокойный отдых после двухчасового стояния на ногах. - Ну, не только я, по всей видимости, изменил своим привычкам, - пожимаю плечами я. - Ты вот на следующий день после позднего концерта в большинстве случаев спишь до двенадцати, а то и до двух часов дня. Что же подняло тебя сегодня раньше этого срока? Кошмар приснился? - Отвяжись, - буркнул он, заметив насмешку в моём голосе. - Захотелось и всё. - Ммм, - глубокомысленно киваю головой. - А куда Страй ушёл, не знаешь? Киро с размаху бросает вилку на тарелку. - Не говори мне о нём! - яростно выпалил он. - Плевать, куда он ушёл и что делает. Когда речь идёт о нас, его подобные вопросы не волнуют. Так почему бы и нам не прекратить? - Прекратить что? - опешил я. - Интересоваться его делами. Наши же ему безразличны, - уже намного тише заканчивает Киро. Вот как. Не знаю, что можно на такое ответить, поэтому решаю ничего не отвечать. Киро действительно гораздо более расстроенный, чем после прошлых перепалок со Страйфи. И я даже затрудняюсь предположить, что могло послужить этому причиной. Киро не так просто разозлить. Он практически всегда в прекрасном настроении. Впрочем, учитывая феноменальные способности Страйфи, даже у такого, как Киро рано или поздно лопнет терпение. - Эй, Ю, как ты думаешь... Страйфи на самом деле такая с*ка, какой кажется? - невесело спросил Киро. - То есть... это не притворство? Допиваю свой кофе парой глотков и, откинувшись на спинку стула, скрещиваю руки на груди. - Киро. Что там у вас произошло? - А что у вас произошло? - вопросом на вопрос. Отворачиваюсь. Киро хмыкает. - Ю, раз ты не хочешь рассказать мне об этом, то имей в виду, что у других может быть сходная точка зрения, - ровным тоном произнёс он. - Я могу лишь сказать, что в нашей со Страйфи ссоре виноват не он один. Я тоже не должен был говорить ему многих вещей... Мне, наверное, придётся извиниться, потому что и идиоту ясно, что Страйфи этого делать не станет. А долго ходить во взвинченном состоянии я не хочу, и мне совсем не нравится, когда меня игнорируют. Вчера был ужасный концерт, Ю. Я не чувствовал себя частью группы. Страйфи, каким бы он ни был, всегда давал понять, что в работе мы – единый организм. Вчера же этого ощущения у меня не было. Раньше мы делали общее дело вместе, а теперь делаем его как бы по отдельности. Вникнув в сказанное и впечатлившись столь глубокими умозаключениями Киро, я серьёзно посмотрел на него и сказал: - Забей на это пока, идёт? Через пару дней всё утрясётся. Он вскинул на меня взгляд. - А что такого должно случиться за эти дни? - Что случится? - усмехаюсь. - Я вправлю Страйфи мозги, вот что. - Ю, да вы же уже давно друг с другом не ладите, - напомнил мне Киро, покачав головой. - Вряд ли ты чего-то добьёшься. - Посмотрим, - подмигиваю ему и, встав из-за стола, ухожу в направлении своей комнаты.

***

Выйдя на балкон и поёжившись от предрассветной прохлады, я медленно закуриваю. Половина шестого утра, а весьма назойливые друзья Страйфи соизволили разойтись по домам лишь сейчас. Бросив взгляд вниз на освещённую несколькими фонарями улицу, я усмехаюсь, наблюдая за их зигзагообразными перемещениями к своим машинам. Скатертью дорожка, ребятки. Надеюсь, больше вас не увидеть. Поворачиваюсь спиной к просыпающемуся городу и, лениво размышляя о том, откуда у Страйфи столько охочих до домашних вечеринок приятелей, смотрю сквозь оконное стекло на нашу гостиную. По ней с бокалом в руке до сих пор ходит Страйфи, то и дело из него отпивая и возвращая на диван сброшенные кем-то подушки. Задерживаю на нём взгляд. Да, без сомнений, он очень хорош собой. Хорош даже сейчас, когда не рисуется и не пытается кого-то соблазнить. Пожалуй, в данный момент он наоборот красивее, чем в чьём-то обществе. Привлекательный, расслабленный, в меру пьяный, ещё и спокойный в придачу... Хн. Ужасно хочется воспользоваться ситуацией. Но надо сдержаться. Пусть подольше походит в таком состоянии. Ему полезно. К тому же, нужно выдержать его до готовности. Иначе результат будет не тем, что требуется. В следующие часы наша квартира, наверное, напоминала сонное царство. По крайней мере, когда я проснулся, все остальные, включая завалившихся к нам на вечер Ромео и Шина, ещё отсыпались. Вообще-то подобные домашние сабантуи и нарушение после них распорядка дня случаются у нас крайне редко. Но если уж случаются, то организатором всегда выступает Страйфи, захламляя квартиру множеством посторонних предметов, которых он называет друзьями. Да и эти вечеринки, как мне кажется, он устраивает либо от скуки и нежелания куда-то тащиться, либо от bizarre-настроения, которое периодически на него накатывает. В любом случае, сегодня после шести утра мы все дружно вырубились и сейчас, проснувшись от какого-то раздражающего постукивания, я недовольно морщусь, увидев за окном пасмурный день и завесу дождя, почти ливня. Поднявшись с постели и приняв бодрящий душ, я прохожу на кухню, где завариваю себе крепкий ароматный кофе, стараясь не обращать внимания на лёгкую головную боль – типичное последствие позднего пробуждения. Однако я не успеваю в полной мере насладиться распитием данного напитка. Болтающие между собой Киро и Шин лишают меня уединения, тоже войдя на кухню. Хмпф! И почему только эти двое выглядят так, словно к вчерашней вечеринке они никакого отношения не имеют? Насколько я помню, Шин ухахатывался до слёз, принимая активное участие в разговорах наших гостей и не расставаясь с бокалом. А Киро хоть и перекидывался со всеми парой слов, но большей частью всё же занимался тем, что топил свою грусть в вине, с укором поглядывая на Страйфи. Так, где же признаки раздражения из-за алкоголя, выпитого несколько часов назад? Хорошо выспались, похоже. Жаль, у меня так не получается. - Ю, не знаешь, куда Страй ушёл? Дзинг! В моей голове, как будто звякнул колокольчик. Поднимаю взгляд на Шина, задавшего мне этот вопрос. - А он ушёл? - Не знаешь, - ответил самому себе драммер, усаживаясь за стол. - Да, ушёл. Но на улице же чёрте что творится, а у нас завтра очередной концерт. - И мы его вновь угробим, если Страй будет простуженным, - вставил Киро мрачно. На протяжении всего завтрака он ещё много чего бурчал по этому поводу, заставляя Шина удивлённо приподнимать брови и усмехаться. Кажется, последнего всё это забавляло. Что до самого Киро, то его, в принципе, можно понять. Из всех нас именно он является наиболее близким другом Страйфи и соответственно всегда подвержен большему эмоциональному напрягу из-за переменчивого настроения нашей гарпии. Но на то Киро и друг, чтобы сильнее всех воспринимать происходящее со Страйфи. И если я не потороплюсь, он ведь пойдёт к нему извиняться за их ссору, как и говорил. А мне этого не хочется, потому что у меня вновь появилось желание поставить Страйфи на место. Ну, и в качестве бонуса – вернуть его, как любовника. Однако куда же его действительно черти унесли? Да ещё в такую погоду. Словно нутром почуял, что я что-то насчёт него замышляю. Да и вообще... Он больно часто стал где-то пропадать, никого не ставя в известность о своём местонахождении, что ему совершенно несвойственно. Что у него за дела такие? Его главным увлечением всегда была собственная самореализация в группе и ничего другого. Исполнение песен в студии и на концертах, фотосессии, различные мероприятия, связанные с выходом альбома и синглов и сопутствующие всему этому вечеринки – вот, собственно, то, чем ему нравится жить. Однажды он даже протрепался, что когда стал фронтменом Cinema Bizarre, то почувствовал, что это именно то место, где он должен быть и что иначе и быть не могло. Я тогда ему кивнул и, кажется, тоже изрёк нечто философское, после чего мы – довольные, как идиоты – рассмеялись. Ещё бы. Из обычных фанатов выйти на такой многообещающий старт... Нам думалось, что уж дальше-то всё пойдёт, как по маслу. Наивные... Но, по крайней мере, мы были честными. А что сейчас? Каждый в своей раковине. Думаю, размышления Киро на эту тему не далеки от истины. А Страйфи... Я знаю, что его подкосил уход Люминора. Сначала он переживал из-за самого Люма, потом из-за отсутствия в группе клавишника, словно он не участника Cinema Bizarre потерял, а ногу или руку. Затем он просто обиделся, как маленький мальчишка, что всё вдруг сбилось с намеченного им плана. Как будто он мировое господство задумывал, не меньше. Ну, а теперь? Его, что, вообще перестала интересовать группа? До недавнего времени, если он куда-то и уходил, то это неизменно было связано с нашими делами или проведением лишних часов в студии. Мы не беспокоились, так как точно знали, где он и что ответить на звонок менеджера, если тот будет. Потому что всякие проколы и пропуски внезапных фотосессий – это, как выражался Страйфи, не для нас. Он с самого начала поднял высокую планку и хотел, чтобы все ей соответствовали. И мы соответствовали. И Киро опять прав, говоря, что именно Страйфи заставлял нас чувствовать себя единым организмом. Думая об этом в данный момент, я понимаю, что так оно и было. Плохо, что не понимал тогда. Что ж, видимо, сейчас наступил кризис. Н-да, организм заболел. И произошло это не вчера. По моим ощущениям даже задолго до того, как мы со Страйфи переспали. Что-то его словно ожесточило, и сначала мы перестали быть друзьями, а потом и вовсе переругались и кроме как с презрением друг на друга не смотрели. А если прибавить к этому ещё и длиннейший шлейф нашего с ним разврата, то просто галиматья какая-то получается. Но это можно сказать лишь о нас двоих и, насколько я вижу, к исчезновению целостности группы это никоим образом не относится, раз начало этого самого исчезновения было положено гораздо раньше. Ну, а теперь гениальный вопрос: в чём причина? Не рассчитав силы, громко опускаю чашку с кофе на блюдце. Чёрт, да пытаясь угадать причину, можно себе мозги сломать! Ведь это может быть, что угодно. И раз всё уже катится неизвестно куда, то стоит ли вообще её узнавать? Ответы порой намного губительней, чем вопросы. Некоторые жизнь тратят на то, чтобы получить ответ на свой вопрос, а когда, наконец, получают, то кончают жизнь самоубийством. Честное слово, выражение «меньше знаешь, крепче спишь» не зря придумали. Поднявшись из-за стола, я отчаливаю с кухни, оставляя Киро и Шина, которые перешли на какие-то экстравагантные рассуждения, одних и иду к себе. Однако проходя мимо комнаты Страйфи, останавливаюсь и, подумав, сворачиваю к нему. Благо дверь, когда уходит, он практически никогда не запирает. В его комнате я расслабленно засовываю руки в карманы брюк и, подойдя к окну, улыбаюсь, глядя на бушующий снаружи дождь. Да, остаётся лишь дождаться Страйфи... Время для задуманного мной, как ни посмотри, самое подходящее. И в конечном итоге моё всего-то получасовое ожидание вознаграждается. Страйфи влетает в комнату, рывком распахнув дверь, но, увидев меня, едва не спотыкается на ровном месте. Возмущение в его глазах появляется сразу. - Какого чёрта ты тут? Я ухмыляюсь. - О, это занятная история. Видишь ли, несколько лет назад мои родители занимались сексом и... - Не испытывай моё терпение, Ю! - взвился Страйфи. - Почему? - намеренно ровным тоном интересуюсь я. - Ты ведь часто испытываешь моё. Послав ему ещё одну ухмылку, я невольно оглядываю его с ног до головы. Чёрт, да он промок насквозь... Плечи мелко дрожат, с волос и одежды капает вода и, наверное, из-за этого он смотрится непривычно романтичным. Хоть и знаю, что Страйфи до романтизма, как мне до Эвереста пешком, но тем не менее. - Замёрз? Согреть тебя? - предлагаю я с улыбкой. - Очень ценю твою заботу, - язвит он, открыв дверцу шкафа и вытаскивая оттуда чистую одежду. - Но и душ сойдёт. Неужели он думает, что меня устроит подобный ответ? Ха и ещё раз ха! Недолго думая, я молниеносно оказываюсь рядом с ним и резко притягиваю к себе. Страйфи тут же с чувством выматерился. - Что-то не так, киса? - уже по традиции выдыхаю я ему в шею, ощущая, насколько его горячая кожа ещё влажная от дождя и осознавая, как мне это нравится. - Угадай с тёх раз! - разъярённо выпалил он, борясь со мной с упорством маленького львёнка, которого насильно тащат к водопою, а лично я – к постели. - Не поверишь, но я как раз размышлял о том, что загадки не для меня, - поведал я, достигнув, наконец, пункта назначения. Страйфи же, видимо, окончательно рассвирепев, не смог придумать ничего лучшего, чем вновь затеять со мной драку, пытаясь одновременно и ударить, и вырваться из моих рук. Но я-то уже знаю, что нужно делать и как.

***

Припечатав Страйфи к постели, чувствую, что уже просто сгораю от предвкушения того, что обещает мне моё воображение. И одновременно с этим вдруг нахлынуло неясное опасение. Не знаю, чем оно вызвано, но в голове почему-то возник образ человека, который отдал приказ открыть огонь из всех орудий. На собственном расстреле. Хм. В любом случае, сейчас у меня нет времени раздумывать над этой странной ассоциацией неизвестно чего. Я упорно всматриваюсь в глаза Страйфи, и область моего зрения сужается, оставляя только это серое болото, в котором насмешка сменяется пониманием, а затем – злобой. Улыбаюсь. И, наверное, со стороны моя улыбка кажется дикой, но зато как раз под стать ситуации, которую, впрочем, ещё можно усугубить. Склоняюсь над распростёртым подо мной телом и целую эту каналью в губы. Глаз я не закрываю. Он тоже. И мы упрямо пялимся друг на друга, не желая уступать. Но тут Страйфи взбрыкнулся и попытался меня скинуть. Видимо, вспомнил, что смиряться с неизбежным – не из его роли. Что ж, я оценил эти достойные уважения старания, однако не сменил своего доминирующего положения, всё также не выпуская запястья Страйфи из рук и упираясь правым коленом в постель между его ног. От соприкосновения наших губ по мне разливается жар и начинает казаться, что я могу целовать Страйфи бесконечно. Может, это потому, что ротик у него чуть ли не целомудренный? Приятно ступать по территории, на которой мало кто был. К тому же, никакого блеска для губ! Напротив, наш поцелуй заставляет меня настолько забыться, что я даже не сразу чувствую, как сопротивление Страйфи перерастает в покорность. Отрываюсь от его губ и вижу, что он действительно успокоившийся. Либо просто устал мне противостоять, либо слишком поражён моим не совсем логичным поступком и своей реакцией на него – глаза-то он всё-таки закрыл первым. А сейчас, тяжело дыша, он ошеломлённо их распахивает и встречается со мной взглядом. После чего, видимо, сориентировавшись, пытается нацепить маску равнодушия, что, честно говоря, смотрится откровенно жалко. И через пару секунд до него это доходит. - Ты что задумал? - задаёт он прямой вопрос. - То, что давно следовало с тобой сделать, - бесхитростно отвечаю я. - Знаешь, всё это время я частенько спрашивал себя, почему, сколько бы я тебя ни тр*х*л, ты всё такой же бешеный, как и был. И на днях мне вступило почему. Потому что ты уникальный, Страй. И подход к тебе нужен соответствующий. - А ты, значит, решил стать специалистом в этом отношении? - саркастически отзывается он. - Почему бы и нет? Ты мне интересен. Я ведь и так обречён на твоё общество, поскольку живу с тобой и работаю. Но раз выяснилось, что из этого можно извлечь некоторое удовольствие... Нам с тобой следует поразмыслить над обоюдным удобством. - Неужели? - цедит Страйфи сквозь зубы. Меня начинает забавлять наш диалог. Однако дискутировать, когда все мышцы напряжены до предела, становится невыносимым. Самому себе я сейчас напоминаю гепарда, замершего над своей добычей. Да и эта «добыча» совсем не облегчает мне поставленную задачу, затеяв со мной препирательства и тем самым мешая заняться загадкой, которую он из себя представляет. Всё же разговоры определённо не для нас. Поэтому предотвращая его дальнейшие возможные вопросы и собственные унылые разглагольствования, я вновь нападаю на его рот, с наслаждением проникая во влажную глубину и испытывая странное чувство насыщения. Но оно и понятно, ведь по вине Страйфи в плане поцелуев я был посажен на жесточайшую диету. Страйфи подо мной вздрагивает, когда я, продолжая целоваться, медленно вплетаю свои пальцы в его мокрые волосы, от которых исходит ни с чем несравнимый запах чистого после дождя воздуха. И тут же я предсказуемо ощущаю его руки, упёршиеся мне в грудь и настойчиво меня отталкивающие. Упрямец. Его действия бесполезны. Всё будет по-моему и ему не останется ничего иного, кроме как подчиниться. И через какое-то время мне, наконец, удаётся заставить его принять это, как факт. Прекращаю поцелуй и, скользнув губами по прохладной коже раскрасневшихся щёк, бросаю взгляд на его лицо и вижу то, чего добивался – глаза хоть и не закрыты, но затуманены, дыхание прерывисто, а, главное, он выглядит так, словно не понимает, где и с кем находится. То, что надо. Роскошный блондин, лежащий передо мной, готов к использованию. Руки Страйфи уже не отталкивают меня, когда я начинаю неспешно освобождать его от одежды. Они наоборот крепко вцепляются в мою спину, притягивая ближе. Между тем, в процессе раздевания я успеваю пару раз чертыхнуться, потому как стягивать с него плотно облегающие шмотки и так трагедия, а уж из-за пропитавшей их воды это дело и подавно оказалось весьма трудным. Кожаные брюки вообще чуть не стали наисложнейшей проблемой, хотя извлекать из них Страйфи было... занятно. Каким образом я всё же умудрился обнажить нас обоих – целая история. Однако вот тут-то и наступило настоящее испытание для моей выдержки. Страйфи раскинулся на простынях так же раскованно, как и в прошлый раз, когда мы сподобились сделать всё в постели, и уже одно это завело меня мгновенно. Что и говорить об остальном... Вдыхаю и выдыхаю. Надо быть более хладнокровным. Нависаю над Страйфи и как только замечаю, что он вот-вот придёт в себя, вот-вот станет опять от меня обороняться, с силой провожу ладонями по его ключицам и плечам. Ну, давай же, расслабься. Я знаю, что у тебя от таких прикосновений крышу сносит... С губ Страйфи срывается тихий вздох, и он выгибается, а я мысленно благодарю свои руки массажиста. Оставив короткий поцелуй у него на груди, я тут же резво спускаюсь к его животу и касаюсь языком гладкой кожи. Страйфи в ответ дёрнулся, однако я не обращаю на это особого внимания, приподнимая его бёдра и дотрагиваясь до их внутренней стороны сначала губами, а потом лаская ладонями. - Ю, стой!.. - вскрикивает Страйфи, но почти сразу его слова переходят в бессвязный стон, а у меня темнеет перед глазами от того, что ощутили мои пальцы, стоило им глубоко погрузиться в жаркое тело, прижатое к моему практически вплотную. Чёрт, теперь понимаю, почему он не позволял мне прелюдии. Это же полный контроль! От каждого моего касания внутри него, я вижу, какой Страйфи испытывает трепет. Моя власть над ним сейчас абсолютна. Ложусь рядом с ним и, не прекращая пытки, вглядываюсь в его лицо, которое кажется поразительно открытым и беззащитным. Пленительные серые глаза стали совсем светлыми, тонкие губы яркими и у меня дыхание перехватывает от того, сколько во всём этом непонятной растерянной искренности. И ещё внезапно вспомнилась та необъяснимая невинность, звякнувшая в его голосе. Не знаю, с какого рожна, но во мне поселяется чувство, что я лишаю Страйфи девственности. По крайней мере, весь его вид кричит именно об этом. - Ю, хватит... Мне даже пришлось наклониться к нему чуть ближе, чтобы расслышать этот почти беззвучный шёпот. Интересно, как сильно он потом разозлится на то, что я довёл его до такого? А также на то, до чего ещё собираюсь довести? Надо полагать, месть будет страшна. Хана мне. Целую Страйфи в плечо, слегка захватывая зубами кожу, и отвечаю: - Разве? А мне кажется, твоему телу нравится подобный массаж в таком местечке. Ты так разомлел... - Но это... это слишком... - с трудом выговорил Страйфи, сглотнув и облизав пересохшие губы. Что «слишком», Страйфи? Слишком приятно? Слишком головокружительно? Или, может, слишком чувственно? Никто не делал этого с тобой раньше, и ты не делал этого ни с кем. И сейчас, когда это, благодаря мне, наконец, происходит, ты ничего не можешь понять. Твоё тело оказалось не готово к такому обращению. Не знаю, почему, но я уверен в сделанном мной выводе. - Ты хочешь, чтобы я перестал? - спрашиваю я после небольшой паузы. - Или хочешь, чтобы я вообще ушёл и оставил тебя так? Взгляд Страйфи фокусируется на моём лице. - А ты сознаёшь, чего себя лишишь в таком случае?.. Рыкнув, впиваюсь ему в губы поцелуем и с огромным усилием прекращаю томительную прелюдию. По телу Страйфи сразу прошлась волна дрожи, он застонал мне в рот, но мне всё равно, мне плевать... В данный момент я желаю зверски его убить, закопать, потом выкопать и снова убить, ещё и надругавшись предварительно. Как он посмел ткнуть меня носом в мою же слабость?! Да, мерзавец знает себе цену, безусловно. И, наверняка, догадывается, что я на нём уже практически помешался. Разумеется, Страйфи, я прекрасно сознаю, чего лишусь, покинув эту комнату! Мог бы и не напоминать. - Проклятье, да что с тобой? Сколько ещё ты намерен надо мной издеваться? - требовательно спросил он, когда отдышался от нашего поцелуя. - Ты же видишь... видишь, что я хочу. Так чего тянешь? - Смирись. Не всё в жизни идёт, как тебе хо... - зло начал я, однако тут же осёкся, действительно увидев, насколько сильно Страйфи хочет. Кроме сотрясавшей тело дрожи, в уголках его глаз блестят непролитые слёзы, а сами глаза смотрят с такой мукой, словно он силится превозмочь страшную боль, но всё никак не может. Чёрт, он, и правда, совсем не привык к долгому томлению. Похоже, ему реально кажется, что я просто издеваюсь. Знал бы он, каким трудом мне даётся собственный самоконтроль, не считал бы так... Страйфи тянет меня на себя, и я вдруг понимаю, что он нужен мне весь – Андреас Худес, Страйфи, его красивое тело, его яркая личность, его мелодичный голос, его притягательный запах, его колдовская сексуальность и всё, что я вообще могу от него получить. Мне мало того, что есть сейчас. Я хочу вплавить себя в его душу. Развожу его ноги в стороны и сразу вхожу в него очень глубоко. Страйфи зажмуривает глаза и, откинув голову назад, прикусывает ладонь. Я не знаю, что он сейчас испытывает, но если ему хотя бы наполовину также фантастично, как и мне, то я могу не волноваться об его удовольствии. Вслед за ним закрываю глаза и начинаю воспринимать окружающую действительность только через его сдавленные всхлипы в такт моим движениям между стройных бёдер. И это непередаваемо... Как же мне нравится быть в нём, врываться в эту шелковистую тесноту, избавляя и Страйфи и себя от нестерпимого плена нашей страсти. Ох, я так возбуждён... Но мой искуситель плавится у меня в руках, и нет ничего лучше. За это я готов простить ему всё. Я не... не презираю его. Нет, больше нет. - Ннн!.. Ах-ахн!.. - Страйфи срывается на крик, а я открываю глаза и чувствую, что и сам не далёк от того, чтобы закричать. Мы действительно чересчур долго были на пределе. Мы вымотаны ожиданием близости. Но зато такие, как есть – распалённые и жадные до удовольствия – мы, наконец, ощутили подлинный экстаз в соединении наших тел. И это не бред, а если и бред, то не только мой, так как я читаю в глазах Страйфи отражение собственных эмоций, как строчки в книге. И сейчас я вижу, как пламя в них затухает, и они блаженно закатываются, показывая этим всю полноту пережитых чувств. И я уже знаю, что обречён на то же самое через секунду. Падаю лицом в смятые нами простыни, и, кажется, какое-то время лежу в прострации, слыша лишь попытки Страйфи восстановить сорванное дыхание. Потом поворачиваю к нему голову и получаю чисто эстетическое наслаждение, глядя на его расслабленный вид. Он красив сейчас по-особенному. Хотя за эту неделю я обнаружил сотню оттенков его красоты... - Ю, ты... ты совершил совершенно непростительные действия в отношении... меня, - лениво, с крошечными лакунами пауз проговорил Страйфи. Я никак не реагирую на эти слова. Просто лежу и всё также смотрю на него. Да и что бы я мог на это ответить? Мой изначальный подлый план полетел к чертям, стоило мне наткнуться на мольбу в его, устремлённом куда-то сквозь меня, взгляде. И мне захотелось... нет, для меня стало жизненно важно сделать так, чтобы он почувствовал себя со мной лучше, чем с кем бы то ни было. И чтобы после у него и мысли не возникло заменить меня кем-то другим. Я желаю быть единственным, кто имел бы право быть между его ног. И, к тому же, желаю занять в жизни Страйфи настолько значимое место, что он больше не смог бы сбрасывать меня со счетов. Я жажду всего этого. Страйфи сонно вздохнул и, подложив под голову подушку, перевернулся на живот. Меня тоже клонит в сон, но, тем не менее, ко мне вдруг приходит ясное понимание того, что мы впервые засыпаем вместе. Не хочу думать о том, почему раньше этого не происходило, и почему вообще всё сразу не было так, как сейчас. Поэтому я просто в изнеможении проваливаюсь в сновидения с отголосками этих новых мыслей, а также с уже почти осознаваемыми чувствами к Страйфи.

***

- Ю, вот это да... - промурлыкал Страйфи с довольной улыбкой на губах. - Какой же ты, оказывается, садист... Я и не подозревал. Но мне понравилось. Хоть вначале ощущения и были несколько смешанными. Подавляю утомлённый вздох. Мы проснулись поздно – за окном уже был тусклый из-за вчерашнего ливня день. И лично я с большой неохотой открыл глаза, так как в теле было столько приятной истомы, что оно категорически отказывалось двигаться. А такое со мной случается только после действительно классного секса. Тем не менее, Страйфи счёл своим долгом бесцеремонно растолкать меня, желая незамедлительно поделиться впечатлениями от прошедшей ночи. Поначалу я мало что понял из его словесных излияний, затем – выпал в осадок, а в данный момент просто смиренно выслушиваю. Всё равно основную мысль я уже уловил и лишние подробности мне ни к чему. В целом, вся суть сводилась к следующему: на Страйфи наша вчерашняя близость произвела вовсе не тот эффект, что на меня. И близко нет. Его эйфория объясняется лишь одним – новыми ощущениями в постели с кем-то. Конечно, в моей голове сразу же возник закономерный вопрос... хн, к самому себе. Ну, в самом деле, не этого ли я добивался? Страйфи придёт в восторг от красивого и чувственного секса и признает меня, как любовника, с которым совсем не та пресловутая ситуация из разряда «перепихнулись и забыли». Помнится, ранее он примерно так её обозвал. И что же? Признал ли он это в своей пламенной речи, восхваляя мои сексуальные таланты? Признал. И явно проявляет теперь ко мне гораздо больший интерес, чем изначально. Однако удалось ли мне взять реванш и проучить его? Нет. Я не проявил и малой доли той жёсткости, какую планировал. Поставленная мной задача с треском провалилась. Необходимо было заставить Страйфи унизиться до того, чтобы просить, умолять, а я... я сдался, едва только заметив первую искорку мольбы. И в ту же секунду потерпел поражение, был расстрелян, убит. Да, это определённо был миг моей казни. Незабываемой казни. Страйфи же... Он не имеет никакого представления о том... нет, он просто не догадывается, какие эмоции я вчера в себе открыл. Точно, потому он и не смог заметить произошедшую со мной перемену. Он вообще не слишком следил, если уж на то пошло. Весь был поглощён собственными ощущениями. А если б и заметил... Разве у него получилось бы верно определить, что именно это было? Нет, вряд ли. Он не знает, что это такое. Но когда я занимался с ним сексом, я понял, что и сам этого не знал. Не знал и не верил, что подобное существует и может случиться со мной. И тем более – в отношении него. С момента пробуждения, благодаря безостановочной болтовне Страйфи, у меня появилось время честно, не обманывая самого себя, поразмыслить над всем этим. Внешне я ничем не показываю своих мысленных терзаний, так как общение с данным субъектом выявило у меня недюжинные актёрские способности, но как же мне погано... Бросая взгляды на Страйфи, я вижу, что угодно, кроме того, что мне по-настоящему нужно. Ей-богу, если б я заранее был предупреждён, чем для меня обернётся эта, прямо скажем, сумасбродная связь, то после той злополучной драки непременно оттолкнул бы Страйфи от себя и ушёл в свою комнату, где и выпустил бы пар в одиночестве... Такой расклад куда предпочтительней, чем то чувство, с которым мне приходиться иметь дело сейчас. Маразм какой-то... Причём, я даже не в состоянии с уверенностью заявить, когда конкретно это со мной приключилось. Осознал-то вчера, но вот когда произошёл истинный момент этой «неприятности»? Вот что хотелось бы выяснить. И, главное, как я мог его пропустить? Неужели не было ни малейшего шанса как-то угадать, к чему всё движется, и избежать сего, посредством любых усилий? Или то невыносимое, в котором я теперь барахтаюсь – есть лишь последствия некоего непреодолимого процесса, что запустился в неизвестный мне промежуток времени со дня нашего со Страйфи знакомства? Чёрт, как ни посмотри, ****** получается. Но возвращаясь к текущему своему положению... Должен ли я воспринимать его так же, как и в ту пору, когда мучился из-за неожиданной страсти? Я не желал идти у Страйфи на поводу, однако сопротивляясь, добился только того, что стал зависим от секса с ним. В таком случае, вероятно, не стоит рисковать и повторять ошибку? Но как использовать прошлый опыт, чтобы не вышло, как тогда? Что, принять свои чувства и жить надеждой, что однажды всё пройдёт? Ведь судя по полученному опыту, упорствовать, значит, вновь попасть под зависимость. И в этот раз она будет хуже, не сомневаюсь. Что б мне провалиться со всем этим! Я словно в паутине запутался. Да ещё и поведение Страйфи добавляет масла в огонь. Хоть сегодня я и вижу (и более того - слышу), что он уже не столь цинично обозначает сложившиеся между нами... хн, язык не поворачивается назвать ЭТО отношениями, но ладно. И вот, хоть он и не циничен уже в этом плане, однако как раз сегодня меня сильно возмутило то, что он совершенно не пытается набросить на наши отношения даже тончайшего покрова привязанности и дружбы. Или только я один с юности нахожусь в плену наивного убеждения, что между любовниками рано или поздно должна образоваться взаимная симпатия, пусть они и презирали друг друга до этого тысячу раз? Только психи могут месяцами, а то и годами заниматься сексом с тем, к кому не питают ни одной положительной эмоции. По-иному длительные отношения, хоть и основанные на сексе – невозможны. По крайней мере, я всегда придерживался такого взгляда на подобные вещи. И, разумеется, к интрижкам, которым меньше месяца это не относится. Чем больше времени два человека проводят вместе, как любовники, тем вероятней, что вскоре между ними возникнет и душевное притяжение. И я имею в виду не любовь, а, как минимум, каплю симпатии. Но чтобы за достаточную продолжительность связи у обоих любовников не возникло даже это самой капли... Что касается меня, всё стало ясно этой ночью. Причём, каплей это «всё» никак не назовёшь. Но такова уж моя натура, наверное. Получать от жизни много и с размахом – это про меня. Вот и получил на свою голову. Осталось расписаться и поблагодарить Высшие Силы за посылку. А Страйфи... Он бы не проявлял такой явной восторженности из-за новшеств прошлой ночи, если б ощутил ко мне хоть что-нибудь на духовном уровне. Кроме сексуального удовлетворения и любопытства к необычной для нас медленной, наполненной негой, близости, он ничего не испытал. Весь его вид это подчёркивает. И потому плакали мои убеждения насчёт долгой связи. Он вёл себя также, даже если б на моём месте был кто-то другой. Ну, похоже, здесь проявляется уже его эксцентричная натура: он никогда не хотел загонять себя в кем-то установленные рамки и вписываться в какую-то определённую норму поведения. Он непредсказуем и не желает делать то, чего от него ждут. И всё же эмоции – это ведь нечто такое, что стоит выше мышления и личных потребностей. И я опять упираюсь в ту же дилемму. У меня не было стремления во время очередного секса со Страйфи вдруг обнаружить в себе желание сделать его своим во всех смыслах этого слова, но я ведь обнаружил. Более того, захотел и от него подобного желания в отношении меня. Это произошло без учёта моего мнения, так как никто не имеет власти над собственными чувствами, возникающими порой на пустом месте, а если и не на пустом, то обречёнными на печальный исход. Ответ на эти чувства от того, к кому они обращены, приходит крайне редко, уверен. И всё равно... стоит ли мне заранее обрекать себя на такие невесёлые мысли, на тот смысл, что они мне указывают? Хочется верить, что в нашем со Страйфи случае всё ещё не так безнадёжно. Да, вчера он не увидел меня в другом свете, не увидел во мне что-то, что он прежде не встречал ни у кого и потому не проникся к этому особым чувством. Но, может, стоит просто подождать? В конце концов, разве не глупо думать, что это должно было случиться с нами одновременно? Так, какое же решение мне принять? Согласиться с тем, что этот непокорный красавчик окончательно меня обольстил и молчаливо ждать взаимности или послать всё к чёрту, стараясь не зацикливаться на жгучей ревности – бесспорно, что она не за горами – к возможным претендентам на того, кто отравил мою душу? Если я выберу первое, то как трудно мне будет? А если второе, то придёт ли ко мне когда-нибудь избавление и не пожалею ли я? Но даже если первое, то где гарантия, что в итоге я восторжествую победу? Раньше я мыслил неправильно. Я желал поработить Страйфи силой, потворствуя своему либидо. И вот только сейчас понял: захватить – не значит владеть. Завоевание – это грабёж, и ничего больше. Этот метод эффективен лишь при обычном увлечении. И можно спокойно пережить несколько увлечений. У меня самого они сменяли одно другое, и я бы и не пересчитал их все. Да я никогда и не пытался, относясь к ним исключительно, как к источнику сиюминутного удовольствия, и не видя надобности выделять среди множества одно особенное. Кому-то это может показаться холодным расчётом, но двигало мной не столько бессердечие, как таковое, сколько самолюбивая уверенность в преимуществах подобного образа жизни. Теперь же, учитывая то, КАК я стал смотреть на Страйфи, я склонен думать, что жизнь эротическая и жизнь любовная должны устремляться к одному единственному существу. Хотя до вчерашнего вечера, я бы долго смеялся над такой брехнёй. Всё-таки прав был тот, кто сказал, что пока сам не испытаешь – не поверишь. А если, к тому же, вспомнить то, что я собирался сломать Страйфи морально, а потом развернуться и уйти, бросив жаждущее ласки тело... Хн, обозвав меня садистом, Страйфи, конечно, не догадывался, что на самом деле всё могло принять гораздо худший для него оборот. Удивительно, что сегодня я об этом не просто не думаю, но и поражаюсь тому, что вообще мог такое замышлять. Теперь Страйфи слишком мне дорог, чтобы делать с ним нечто в этом духе. Тем не менее, я не хочу тешить себя ложными иллюзиями, если изберу путь безмолвного ожидания твоих ответных чувств, Страйфи. Вот сейчас я смотрю на тебя, не упуская из виду ни лучистых глаз, ни улыбок, ни довольного тона голоса и стараюсь мысленно составить истинный портрет твоей личности. Ты ведь живёшь практически только ради себя, ради шумихи вокруг твоего имени, ради того интереса, что пробуждает в твоих фанатах образ, который в действительности – ты-то это прекрасно знаешь – не имеет с тобой ничего общего. Три скандальные строчки о тебе в каком-нибудь журнале волнуют тебя сильнее, чем поддержание дружбы с одногруппниками, ощущающие с тобой недостаток общения. Ты, разумеется, уделяешь нам внимание, но лишь тогда, когда этого требует работа. О да, в такие моменты ты желаешь, чтобы мы блистали. Накануне концерта или интервью ты порой подолгу с нами беседуешь, подробно объясняя, что надо и чего не надо говорить, как лучше всего выглядеть в глазах окружающих и как превратить ошибку на сцене в успех. Честное слово, ты неверно выбрал себе профессию. У тебя явно все задатки менеджера. По крайней мере, мы больше слушали тебя, чем Тило и Эрика. Ха, ключевое слово – «слушали». Не потому что нам это надоело, нет. Ведь говорил ты всегда по существу и часто верно. Просто с недавних пор ты прекратил эти увещевания. И что же? Неужели этот нарисованный мной портрет и станет тем препятствием, что не позволит Страйфи отдаться мне полностью? Просто потому, что его личности не свойственны любовные чувства к равному себе? Как назло, вспоминается тот наш разговор на балконе. Кажется, он что-то говорил о своих планах обзавестись в будущем постоянными отношениями с девушкой... Стоило только вообразить, что это предположение осуществляется, как на меня незамедлительно навалилось бессилие. Хотя для него ещё рано. Бессилие я буду ощущать, когда этот план действительно свершится. И всё равно настроение у меня испортилось. Я начал вчерашний день с мыслями победить, а вышло так, что я лишился последнего своего достояния, не затронутого прежде ни кем. Лёгкое дыхание, коснувшееся моей щеки, отвлекает меня от размышлений. Чёрт! Я слишком задумался, слишком ушёл в себя и свои переживания! Сбиваюсь на следующем ругательстве, изумляясь поступку Страйфи: тонкие губы захватывают мой рот, язык проникает внутрь... И я получаю с ума сводящий поцелуй. А затем Страйфи также внезапно отстраняется, и я вижу неприкрытую насмешку в его глазах. Несомненно, он понял, что я его ни фига не слушал. Впрочем, вид у него самый невинный, держится он непринуждённо и кажется опечаленным моим невниманием ровно настолько, насколько это принято, когда говоришь о чьей-то сонливости на опере в театре. - Ю, может, объяснишь мне причину своей задумчивости? - вкрадчиво поинтересовался Страйфи у меня. - Эээ... думал, о том, почему ты никогда никого не слушаешь, - проговорил я, рассматривая ночные творения собственных губ у него на шее. - И в итоге прослыл не слушающим сам. - Точно подмечено, - усмехается. - И ты в курсе, что нарушил «постельный этикет»? - В курсе. Но тут и размышления, уж извиняй, были замысловатые, - расплывчато выдаю я. - И ты знаешь, как это исправить? - Полагаю, ты мне сейчас расскажешь. - Ага, - усмехнулся он, устраиваясь на мне сверху. - Сделай со мной то же, что вчера. Мне хочется сбежать от него. Я совсем не уверен, что смогу вести себя с ним адекватно. Я ещё чересчур взбудоражен свалившимися на меня чувствами к этому созданию и собственными умозаключениями на эту тему. - Мне нужно в спорт-клуб, - выдумываю я, более или менее, правдоподобный ответ. - Займись лучше мной, а не тренажёром. - Страй... - вымученно улыбаюсь я, пытаясь его скинуть. - Известно ли тебе, что чем интенсивнее интимная жизнь, тем больше нагрузки получают разные группы мышц? - доверительно шепчет он мне на ухо. - Поэтому сексуально активные люди могут улучшить фигуру, в буквальном смысле не вылезая из постели. И в итоге, мы снова занялись сексом. Только после него отлёживаться нам больше было нельзя. Работа требовала подняться и быть в форме – на поздний вечер у нас запланирован концерт. И время к назначенному часу пролетело быстро. Я настраивал свою гитару, что-то ел, курил, наблюдал, как Киро мочит монстров в видеоигре... Страйфи крутился рядом с нами, и я старался поменьше смотреть на него. Так минуты и убивались. Приехав в клуб, я уже во второй раз не чувствую в себе энтузиазма, который всегда сопровождает меня, когда мы выходим на сцену. Мне... хреново. И я ничего не могу с этим поделать. Пытаюсь себя подбодрить, но в голову сразу же закрадывается тягучая, как патока, мысль о бесполезности любых ожиданий. Потому что речь идёт о Страйфи. Речь идёт о его цинизме и принципах. А с этим сложно бороться. Уже будучи на сцене, я испытал острую необходимость всё изменить, съехать с нашей квартиры, снять другую, спрятаться. Меня охватила какая-то тревога, тревога затравленного человека. Даже хуже – тревога зачарованной жертвы, покорной своему палачу и заигрывающей с ним. Однажды по TV я увидел птицу в тот момент, когда один из хищников саванны убрал лапу с её тельца. Она не шевелилась, не пробовала убежать, а хищник вновь нанёс удар лапой, и этот удар показался птице легче ласки, выражающей любовь жертвы к своему мучителю, который вовсе не платит ей тем же. Да, Страйфи спит со мной и определённо намерен спать и впредь. Но когда же ударит лапой? Впрочем, обычные птицы не умеют и не могут защищаться от сильных хищников. Отыграв концерт и вернувшись в квартиру, я отыскиваю в недрах нашей кухни вино, наливаю полный бокал и выпиваю. Фух, вроде стало немного легче. Холод внутри меня отступил. Прохожу в свою комнату, падаю на кровать и вырубаюсь.

***

К концу недели у меня больше не остаётся сил иронизировать, взывать к голосу разума и бороться с чудовищной всепоглощающей безнадёжностью. Каждый день проходит в липком отвращении к самому себе, и я уже физически ощущаю полную неразбериху в окружающей меня действительности. «Отлично. Просто чудесно», - ещё пытается острить моё измученное сознание. Порой мне хочется рассказать обо всём Ромео. Поделиться с ним возникшими трудностями, так сказать. Хоть и подозреваю, что он мне башку оторвёт, услышав о последних событиях в моей жизни... Особенно с его-то отношением к этим самым «событиям». Блондинистым таким. Не то что бы он плохого мнения о Страйфи, но... Он его не понимает. И часто Ромео не может скрыть искреннего недоумения, когда видит, что тот вытворяет. А Страйфи ведь мастер на разного рода шоу с множеством неожиданностей, какие кропотливому и сдержанному Ромео как раз понять и не получается. Так что, если я расскажу ему, то он, мягко говоря, будет невероятно изумлён, а потом наверняка станет долго это осмысливать. Да ещё и объяснений всяких потребует, а я... Ну, вот что я ему отвечу? Я и себе-то не могу ничего объяснить. Соответственно, вряд ли у меня выйдет нормально растолковать Ромео все тонкости того, насколько кардинально изменилось моё мышление и в каком качестве я теперь вижу Страйфи. Он попросту решит, что я умом тронулся, в чём вообще-то отчасти будет прав, учитывая, в какой бардак стали превращаться мои мысли. Как же я себе опротивел... - Ага, он ТАК со мной поговорил! А. Стоило мне закончить завтракать и направиться в гостиную, как моего слуха незамедлительно коснулся медовый голос Страйфи и сразу за ним – заливистый смех Киро. Эти двое не отлипают друг от друга уже дня два с момента долгожданного примирения. Ну, это для Киро долгожданного, а Страйфи же просто сделал вид, словно они и вовсе не ссорились. Но Киро доволен и этим. К тому же, он считает, что то, что Страйфи забыл об обидах – моя заслуга. Вчера он здорово меня ошеломил, подкатив с внезапным допросом на эту тему. Я так прифигел, что не стал разубеждать его в ошибочных выводах. Пусть так и думает, что я добился от Страйфи раскаянья в их ссоре методом незатейливого разговора по душам (а не тяжёлым давлением на психику, как я планировал изначально). Однако сейчас, похоже, он учиняет тот же допрос Страйфи. Но тут я умываю руки. Уж кто-то, а мой sexy-boy «выкрутится». Впрочем, я бы не шибко расстроился, даже если б он выложил Киро всё начистоту. Во-первых, у меня сложилось впечатление, что наш басист и так догадывается о том, что происходит между мной и Страйфи, что, кстати, немало, ведь это не слишком известно и мне самому. А во-вторых, мне всё равно. Будет от этого лучше или хуже... для меня всё едино, пока я не чувствую хоть какой-то отдачи от Страйфи. Сам он ничего мне не даёт. Он лишь позволяет брать. И потому возникает ощущение, что ему ни холодно, ни жарко от того, есть я, нет ли меня... Он элементарно мной не дорожит. Дорожит только нашим сексом. Я бы, может, пошёл и убился после такого умозаключения, но вчера, когда я немного отошёл от вопросов Киро, я вдруг задумался о том, почему не могу просто раскрыть перед Страйфи все карты. Он не стал извиняться пред Киро, так с какой радости я жду, что он бросится в мои объятия, лепеча о любви и смерти на одной подушке? Нет, Страйфи же у нас фрукт с диковинного дерева, растущего на другой планете. Дождёшься от него, как же. С другой стороны, если б он хотел, чтобы я принадлежал лишь ему, то разве он – с его-то характером! – не сделал бы решительных шагов в этом направлении? Или в подобных делах даже такие, как Страйфи, лишаются смелости? Хотя в моём случае вся проблема в гордости. Ну, не могу я подойти к нему с этим разговором, не мо-гу! Как представлю его издевательский ответ, сразу передёргивает неимоверно. После такого он меня в конец уважать перестанет, а я, тем более, перестану. Прохожу мимо веселящихся в гостиной за лэптопом Киро и Страйфи и тихо открываю дверь в комнату последнего. Зайдя и остановившись у кровати, устремляю на неё мрачный взгляд. Может, это всё-таки бред? И в реальности на этой постели у меня никогда ничего со Страйфи не было? Если так, то тогда я являюсь владельцем крутого воображения. Взлохмачиваю рукой свои волосы и с силой тру лицо. Какой же абсурд! Кто-нибудь поверните время вспять, поставьте всё на свои места и больше ничего не меняйте! Я хочу быть обычным парнем! Почему я раньше не понимал, как был счастлив? Раздражённо пинаю кровать и ухожу к себе, ругаясь сквозь зубы. Сегодня же расскажу обо всём Ромео! И плевать, как он это воспримет! Не могу и дальше держать свои мысли в себе. Так и свихнуться недолго. Звоню ему и договариваюсь встретиться с ним через полчаса в знакомом нам обоим баре. Вообще мне страшно повезло, так как застать его без особых планов в выходной день – нонсенс. Надеваю куртку, вновь прохожу мимо двух блонди и убираюсь из квартиры. До бара я дошёл минут за пятнадцать. Ромео ещё не было и я, чтобы не накапливать напряжение, думая о предстоящем разговоре, заказываю себе один из слабоалкогольных коктейлей и стараюсь расслабиться. Получается плохо, но что мне ещё остаётся? Ромео заявляется, когда я приступаю ко второму коктейлю кошмарно зелёного цвета (что туда намешали, не пойму?). Он усаживается рядом со мной за барную стойку, и пару мгновений я просто смотрю на него в упор. - Ну, в чём дело? - интересуется он, заметив мой взгляд. - Ради чего ты меня сюда вытащил? Жду, когда бармен отойдёт подальше, потом целую минуту собираюсь с духом и, наконец, вкрадчивым приглушённым голосом ввожу Ромео в курс моих насущных проблем. Да, именно «проблем», потому что другого слова я подобрать не могу. И, судя по меняющемуся лицу Ромео, он тоже не в силах подобрать лучшего определения. И всё-таки то, что он слушал, не перебивая, делает ему честь. Если б ТАКОЕ поведали мне, я бы постоянно что-то переспрашивал и выпытывал подробности. Но Ромео, видимо, считает, что раз я сам позвал его, то в моих же интересах сразу выложить всё, что не даёт покоя. И вот я заканчиваю и замолкаю, вылакав четвёртый по счёту коктейль. - Придурок ты, - первое, что констатирует Ромео после трёхминутного переваривания обрушившейся на него информации. Затем добавляет: - А он псих. Хмыкаю. - Ну, это-то я и так знаю. Ничего нового. Давай, порази меня более существенным ответом. - Да что на такое ответишь... - тянет он, нахмурившись. - Твоя с ним интрижка перевоплотилась в ненормальную любовь и врезала тебе по морде. Ты ещё легко отделался, учитывая, что Страйфи так ни о чём и не догадался. Потому что его реакция на твои чувства будет весьма однозначной, стопудово. Ты и сам это понимаешь, верно? - Ага, о любви с его стороны говорить не приходится... Что до меня, то сначала я полагал, что всему виной наш с ним секс, - говорю я, достав сигареты и закурив. - У меня не получалось переключиться на кого-то другого и потому я решил делать это с ним, пока желание не иссякнет. Мне казалось, что всё только из-за этого. - То есть, из-за того, что он слишком уж хорош в постели? - Именно. - Хм. Некоторое время мы оба молчим, потом Ромео заказывает себе пиво и выпивает залпом половину стакана, а я с усмешкой любопытствую: - Слушай, ты хоть немного шокирован? - Шутишь, что ли? - возмущается он, чуть не подавившись пивом. - Я сражён на повал и вообще подумал бы, что ты меня разыгрываешь, если б не твоя угрюмая мина. Ромео усмехнулся, после чего задумчиво посмотрел на меня. - Знаешь, ты с самого начала проявил слабоволие и практически добровольно позволил себя охмурить, - сказал он. - Ты поддался – вот в чём твоя ошибка. И, само собой, не успел ты опомниться, как Страйфи уже распылил свои чары, которые захватили твою голову, сердце, не говоря уж о том, что пониже. И теперь неудивительно, что ты в жутком переплёте. Съехать тебе от них надо было... Лично я всегда удивлялся, как вы трое – настолько разные личности – уживаетесь вместе. И видишь, чем это закончилось? - А, может, оно ещё не закончилось, - упрямо говорю я. Ромео метнул в меня поражённый взгляд и скорбно покачал головой. - Ю, то, чего ты хочешь – очень, повторюсь, очень маловероятно. Ему на тебя наплевать, - вынес он свой вердикт. - Уже одно то, как развивалась ваша с ним связь, доказывает, что он не рассматривал её иначе, чем развлечение. Уверен, он и сейчас, на данном этапе, не думает о том, чтобы преобразовать её во что-то большее. Скажи ты ему, он бы наверняка посчитал эту идею смехотворной. - Да с чего ты взял, что он даже ни разу не задумался об этом? - огрызаюсь я, не выдержав убедительности его слов. - Кто вообще знает, о чём он думает? - Старик, это просто как-нибудь проявилось бы. В его поведении, например, - пояснил мне Ромео. - Ты, к слову, следи за тем, чтобы твоё к нему отношение не стало слишком очевидным. И вообще... в свете обнаруженных фактов, тебе желательно прекратить с ним всё это, пока до него не дошло, и ты не выставил себя на посмешище. Сам посуди, Страйфи просто испорченный мальчишка и ему твои чувства вряд ли нужны. - Он не просто... - Вот! - Ромео обвинительно указал на меня пальцем. - Ты уже его защищаешь, тем самым показывая своё неравнодушие. Смотри, как бы это в глаза не стало бросаться. - Если я его отпущу, он будет спать с другими, - с тихой яростью произношу я, затягиваясь второй сигаретой. - А что ты будешь делать, если он тебя раскусит? - поинтересовался он, видимо, совершенно не въезжая в смысл того, что я несу. - А что я буду делать без секса? - парирую я. - С другими – не то. Пытался попробовать. И даже если бы действительно попробовал, сомневаюсь, что остался бы удовлетворённым. - Да что он такого творит в постели, не понимаю? - любопытству в его голосе нет предела. - Так я тебе и сказал, - проворчал я. Ромео смеётся и хлопает меня по плечу. - Ладно-ладно! - весело восклицает он. - Но если серьёзно, Ю... Рано или поздно ты пожалеешь о своём решении продолжать. Это я тебе, как человек, смотрящий на вас двоих со стороны, говорю. Страйфи... в общем, не вижу я, чтобы он хотя бы взгляд на тебе задерживал. И потом, кто знает, может, всё, что ты чувствуешь – временное и пройдёт само собой, стоит тебе порвать с ним... Ничего не отвечаю. Ромео бы впал в очередной шок, если б я сказал, что не желаю, чтобы это проходило. Осознание пришло ко мне буквально несколько минут назад. Я вдруг понял, что хочу любить Страйфи. Хочу быть тем, кто всегда будет вблизи него. Что-то внутри меня подсказывает, что он может быть и другим. Не таким, каким его все видят. Вернее, он такой, какой есть, он не скрывает себя настоящего, но... Страйфи, как шкатулка с множеством замков. И к каждому замку нужен ключ. Один из ключей у Киро. И он открывает им ту сторону Страйфи, которую больше никто не знает. Но мне не нужен этот ключ. Мне нужен совсем другой. Тот, что никак не может попасть мне в руки, хоть я и успел уже, практически без разбора, набрать связку других ключиков. Чего только я ими не открыл... Просидев в баре ещё около часа, мы с Ромео разошлись. На прощание он вновь посоветовал мне завязывать и, главное, таким тоном, словно я, как минимум, от наркотической зависимости не могу избавиться. Впрочем, я, наверное, именно так со стороны и выгляжу. Обратная дорога до квартиры заняла у меня значительно больше времени, так как, обмозговывая наш с Ромео разговор, я то и дело сбивался с пути, забредая чёрте куда. А оказавшись, наконец, у двери, вдохнул, как перед погружением в воду. Мне туда хотелось и не хотелось одновременно. Теперь каждая встреча со Страйфи вносит в мою душу незнакомое ранее смятение и почему-то сразу вспоминается то, как он стонал подо мной. Вот это-то как раз и обескураживает, заставляя меня сбегать в безопасность собственной комнаты. В конце концов, не могу же я каждые три-четыре часа требовать от Страйфи близости? Если уж мне самому кажется это диким, то можно себе вообразить реакцию Страйфи... Мне и так постоянно мерещится скрытый подтекст в его словах, взгляд кажется призывным, а движения соблазняющими. И ведь спустя мгновение понимаю, что ничего такого и в помине нет, но тем не менее... Зайдя в квартиру, я первым делом прислушиваюсь. Хм, голосов не слышно, однако это ещё ни о чём не говорит. Прохожу в ванную и, сбросив с себя одежду, встаю под душ. Думать не хочется, но назойливые мысли, словно сговорившись, всё равно лезут в голову. Точнее, не мысли даже... Фантазии. Мои самые желанные фантазии. Бл*. Страйфи, вероятно, пришёл бы в восторг, узнав, что он имеет надо мной настолько сильную власть, что из-за него я опускаюсь до дрочки в душе. Закрываю глаза и открываю их только тогда, когда дыхание полностью выравнивается. Повязываю вокруг бёдер длинное белоснежное полотенце и выхожу из ванной. Ну, вот. Принял, называется, душ. В своей комнате я утомлённо растягиваюсь на постели и, повернув голову к полке с фотографиями, ловлю в стекле рамок собственное отражение. Хн. Страйфи ведь считает меня сексуальным? Да, кажется, он говорил... Так, каким ещё мне нужно стать, чтобы он влюбился? Н-да уж. От того, что я высказался Ромео, мне, конечно, стало легче, но как вспомню его наставления... Ну, по крайней мере, теперь есть человек, который сможет подтвердить мне, в своём ли я уме. Чувствую сонливость. Чёрт, сейчас ведь всего час дня. Хотя, что это я? Прошлой ночью-то не спал, а «лазил» по Интернету, стараясь не сорваться и не навестить Страйфи. Так что, почему бы не выспаться... иначе завтра... Не знаю, сколько именно я проспал, но очнувшись ото сна и увидев за окном закат, удивился сильно. Такого со мной не бывало. Всё, день и ночь для меня перепутаны. Встаю с кровати и бреду к двери. О, я ещё и заснул в одном полотенце. Надеюсь, видок у меня не слишком помятый и Страйфи не придерётся. Его комната напротив моей и я пробираюсь туда быстро и бесшумно, сразу запирая за собой дверь. Он спит. Да, когда он не гуляет допоздна, он всегда ложится спать пораньше... Я и забыл. Подхожу, сажусь на постель и всматриваюсь в его лицо. Уже совсем темнеет, а я всё не могу отвести от Страйфи глаз: его кожа словно удерживает весь уходящий свет. Как же много эмоций я видел на этом лице... Впрочем, какая разница? Он притягивает меня и своим взбалмошным характером и своим телом и ещё множеством различных деталей, которым я не в силах противостоять. Безрассудная любовь? Что ж, может быть. Ложусь в постель, притягиваю Страйфи к себе и наслаждаюсь его сонным дыханием, щекочущим мою шею, до самого утра.

***

Резкий переход от интрижек с девчонками к отношениям со Страйфи оказался вовсе не таким уж впечатляющим. По крайней мере, прыжка над пропастью для этого не потребовалось. Пусть сначала я и бесился из-за страсти к представителю своего пола, но, видимо, я из тех, кто быстро приспосабливается к переменам в собственной жизни. А это явный плюс. Ведь будь всё иначе, разве смог бы я без раздумий закрыть рот Страйфи поцелуем, едва заметив, что он проснулся? Хм. Думаю, нет. Зато теперь... - К-какого... Чёрт, чего ты так пугаешь? - вскинулся Страйфи, отстранившись от моих губ. - У меня чуть сердце из груди не выпрыгнуло! - Правда? - спрашиваю я, довольный произведённым эффектом. - Это хорошо. - Что хорошего? Извращенец! Уже мечтаешь поиздеваться над моим мёртвым телом? - возмутился он, а потом усмехнулся. - Кажется, я на тебя плохо влияю. Вот это точно. Ты даже не представляешь, насколько плохо. - Эй, а что это ты делаешь в моей постели? - видимо, опомнившись, любопытствует Страйфи. - Не помню, что б приглашал тебя. - А без приглашения, значит, нельзя? - н-да, не знаю, почему, но мы отвечаем друг другу вопросом на вопрос. - Что-то имеешь против? Страйфи странно посмотрел на меня. Затем пожал плечами, покинул постель, подошёл к своему шкафу и, вдруг повернув голову, снова взглянул на меня с непонятным выражением на лице. - Как-то это... Хн, - наконец, рассеянно пробормотал он. Пытаюсь выкрутиться: - Я вчера, не поверишь, полдня проспал. А к ночи заглянул сюда в надежде на сладкое. Но, даже увидев, что ты спишь, всё равно решил составить тебе компанию. И, как оказалось, с тобой можно легко уснуть вновь. Мне удалось отлично выспаться повторно. Я теперь... ха, теперь и не жалею, что моим партнёром в сексе внезапно стал ты. Девчонки во время сна обвивали меня, как лианы, мешая спать. А ты, лежишь себе, в одном положении, едва дыша... Поразительно. И удобно. Взгляд Страйфи остался прежним. Более того, меня терзает мысль, что я только что крупно облажался. Потому что «непонятность» на лице Страйфи стала уже просто зашкаливать. - Ю, почему у меня такое чувство, словно ты делаешь мне предложение? - поинтересовался он, надменно изогнув брови в ожидании ответа на свой вопрос. Приплыли. А ведь Ромео меня предупреждал! Ну, и кретин же я... Что сложного в том, чтобы держать язык за зубами?! Прокашливаюсь. - Не болтай чепухи. Я это... я вёл к тому, что нам пора бы обсудить некоторые нюансы наших отношений... - То есть, мне уже надо готовить свадебное платье? - убийственно серьёзным тоном выдал он, после чего, похоже, пришёл в восторг от собственного юмора и громко расхохотался, прислонившись к шкафу. Под конец он чуть ли не рыдал от смеха. Я выдержал всё это с абсолютно невозмутимым видом. Надеюсь. - Короче, пошли завтракать. За этим делом и обсудим твои нюансы, - сказал он, отсмеявшись. И пока я нехотя поднимался с постели, Страйфи ушёл в одних боксерах на кухню и чем-то там загремел. Часы показывали девять утра. Впрочем, о времени можно было догадаться по тусклому свету, пробивающемуся из окон. А день-то обещает быть пасмурным, судя по солнцу, что утонуло в окутывающей город дымке. Утонуло, словно в болоте... Зайдя поочерёдно в свою комнату и в ванную, я привёл себя в порядок и направился на кухню. Болото болотом, а работать всё же придётся, какой бы топью эта работа порой не была. - Что у нас сегодня? - спрашиваю я Страйфи, садясь за стол. - Интервью на телевиденье, - отвечает он, заваривая кофе. - Но оно короткое. Быстро съездим и потом весь день свободен. - Ясно, - киваю. - А чем завтракаем? - Едой. Исчерпывающий ответ. Хлопнула входная дверь. Я удивлённо повернулся на этот звук. - Я думал, Киро ещё спит, - говорю я, недоумевая. - Наоборот. Он только пришёл, - усмехается Страйфи. - Гуляет, как кот. И я впервые не знаю, с кем. - А ты спрашивал? - Он мне не говорит, - качнул головой Страйфи. - Но ничего. Киро – не мастер хранить секреты. Расколется рано или поздно. Хмыкаю. Уж ты-то выпытаешь, ага. Что касается Киро... Недолго же длились его страдания по Исе. В таком случае, может... может, и у меня так будет? Стоит только, как сказал Ромэо, порвать со Страйфи. Ну, похожу, повздыхаю с месяц-два, а затем моя жизнь войдёт в прежнее русло. Нет, бред. Разве Киро чувствовал к Исе хотя бы малую долю того, что я испытываю к Страйфи? И если уж на то пошло, то у него всё было взаимно. Так что, глупо мне нас сравнивать. Это же совершенно разные ситуации. - Эй, Ю, - вдруг окликает меня Страйфи. - Когда ты уже перестанешь, чуть ли не на полуслове, "уходить в себя"? Это так бесит. С тебя хоть статую лепи. За последние недели я наблюдаю подобную картину практически регулярно. Смотрю на него. Стоит, опираясь одной рукой на стол и из одежды на нём лишь боксеры... Чёрт, для обычного завтрака в пасмурное утро он выглядит слишком убойно. Его кожа ярче сегодняшнего солнца. Он весь сияет. Да, тело-то, может, и сияет, но вот только не лицо, на котором всё явственнее начинает проявляться недовольство. - И чего ты кипятишься? - буркнул я с досадой. - Если я, по твоим словам, регулярно "ухожу в себя", то ты регулярно злишься без причины. Что тоже, заметь, не фонтан. И вообще... твоё настроение сегодня, что, решило покататься в лифте? Ты – то хохочешь до слёз, то раздражаешься, как сейчас. Определился бы. - А я пока не желаю определяться, - строптиво заявил мне он. - Что у тебя там за претензии к отношениям со мной? Давай, выкладывай. Ну, по крайней мере, он не отрицает наличие этих самых отношений. Уже одно это радует. И как же мне высказаться-то поаккуратнее? - Мы это открыто не обсуждали, но для полной ясности... В общем, я не хочу, чтобы ты спал с кем-то ещё, кроме меня, - говорю я, собравшись с мыслями. - И это касается как парней, так и девушек. Конечно, такое правило не распространяется на тот случай, если мы с тобой всё прекратим. А то, что я предъявляю ему такое, потому что являюсь банальным собственником рассказывать, думаю, не так уж необходимо. В конце концов, помешаться из-за ревности – незавидная перспектива. И Страйфи вовсе не обязательно знать, что я буду обречён на это, даже если мы расстанемся. Однако, согласившись, он поставит себя в такое положение, что у меня появится право, при обнаружении веских оснований, обвинить его в неверности. И крыть ему будет нечем, поскольку о соблюдении предложенного мной правила, мы договорились заранее. Да, сейчас для меня самое важное – это оградить его от посторонних субъектов. Не вынесу, если, к примеру, завтра кто-то другой прикоснётся к Страйфи так, как это делаю я. Поэтому моя первостепенная задача этого не допустить. Только бы он не протестовал... - Тебя волнует моя осторожность в мерах защиты или что? - спросил Страйфи, нахмурившись. Он о презервативах, что ли? Да я не об этом, идиот... Хотя – нет, не идиот! А что, мне надо было и об этом переживать?! Проклятье, надеюсь, у него всё же есть голова на плечах и она мне не мерещится. - Страй, я тебе толкую о том, чтобы ты не путался с другими, ясно? - срываюсь я на злой шёпот. - Объяснения, что мне твои посторонние связи будут просто неприятны, тебе недостаточно? - Вообще-то, как ты помнишь, я уже пытался прекратить всё между нами, но ты мне не позволил. А ведь я думал, что ты со мной согласишься, поскольку у нас обоих схожая сексуальная жизнь, - бесхитростно поведал мне Страйфи. - Хотя способ, которым ты не так давно доказал свою ценность, мне и понравился, я всё же полагал, что мы не изменим своим взглядам. - Можешь считать, что я тот, кто не привык делиться, - говорю я, успокоившись немного. - Если я постоянно сплю с кем-то одним, то остальным ко мне доступа нет. И в данное время этот «один» – ты. - И ты, значит, решил потребовать от меня того же... - задумчиво протянул он. - Понятно. Что тебе понятно? Ты и половины всего не знаешь. Но я лучше придушу себя струной от собственной гитары, чем скажу об этом. - Ладно, у меня нет возражений, - Страйфи вздохнул. - Твой темперамент того стоит. Пока мне, в любом случае, и тебя одного хватает. Меня его честность убивает. Пусть бы лгал. Ложь предпочтительней, особенно когда хочется уверить себя в том, что он под ней что-то скрывает. Но – нет. Он говорит долбанную правду. Ему не нужно, чтобы я его любил. Ему подавай незабываемых ощущений, крутых оргазмов и сумасшедшую эротику. Получается, что Страйфи сложнее, чем мне. Я могу получить удовольствие, уже просто глядя на него, а он лишь в сексе. Хочется закричать. Хочется давно, но я только сжимаю покрепче зубы и молчу. Правильно ли, что я затеял всё это? То, что у Страйфи, пока я с ним, не будет других партнёров, вовсе не означает, что... Чёрт, разве этим я привязал его к себе? Страйфи всё также ускользает от меня. Вот и сейчас он отправился проследить за тем, чтобы Киро не завалился спать, а мог бы... мог бы просто побыть со мной на нашей уютной кухне, залитой тусклым светом. И я бы смотрел, как сияет его кожа. Возможно, у нас даже получилось бы нормально разговориться. Однако ему всегда интереснее потратить своё время на что-то иное, чем на разговор со мной. Страйфи, словно горький шоколад в руках идущего под палящим солнцем. И вот уже облизываешь липкие пальцы, пытаясь запомнить его вкус. Да и мои чувства к нему именно такие – тёмные, горькие. Чудная ассоциация, но подходящая, как нельзя лучше. Ведь стоит только задуматься о предмете моей зависимости, как меня захватывает тёмная всепоглощающая ярость на то, что сила испытываемой мной тяги не способна повлиять на того, к кому эта тяга. Осознание вызывает тупую боль, и бушующий шторм в моей груди прекращается, сменяясь отчаяньем. Жёсткий секс, чувственная близость... Я принуждал Страйфи ко всему этому и вдруг запнулся о собственные эмоции. К тому же, без всяких гарантий, что аналогичное возникнет и у него. Наверное, с того момента чувство к нему и окрасилось тёмным. После чего, расползлось во мне столь же быстро, что и чернила в прозрачной воде. Только вот почему невыносимый жар, что порождают эта тьма и эта горечь, не в состоянии испепелить перегородки, отделяющую меня от Страйфи?.. Как мне пробиться к нему? Фишку-то его я просёк. В том смысле, что теперь я, более или менее, представляю, в чём суть некоторых реакций, им демонстрируемых. Похоже, многое из того, что он делает, он делает просто неосознанно. К примеру, мы стали свободно целоваться после той близости, когда я довёл его до слёз. До меня сразу дошло – этот уровень преодолён, крохотный барьер в его подсознании снят, ещё один ключик у меня в руках. На секунду мне показалось, что я заглянул во внутренний мир Страйфи и схватил его там за руку. Или взять саму эту близость. Он не разозлился на меня за то, что я внёс в неё столько эмоциональности, так как до этого не осознавал, что подобный секс принесёт ему наслаждение гораздо более острое. Да это и не секс был вовсе... Я знаю, что это было. Я один это знаю. А Страйфи не понял. Раскрыть перед кем-то свою душу, вложить самого себя в естественные движения тела – разве это обычный секс? И сейчас мне следует вновь схватить Страйфи за руку и стать его проводником в мой мир. Плевать, если он насторожится, плевать, если попытается вырвать руку... Я буду двигаться не спеша. Я проведу его к себе. Я должен. Я ведь не желаю себе плохого. А плохое точно случится, если мне не удастся. В итоге, время до интервью у меня прошло под заголовком: "Нет – отдыху, да - стремлению". Я... накручивал себя. И ещё следил за Страйфи. Только на интервью встряхнулся. Тем не менее, мне чудилось, что стоит ослабить внимание, и я потеряю тот небольшой контроль над реальностью, что успел приобрести. Мне не хотелось, чтобы Страйфи потом опять говорил, что я "ухожу в себя". Невероятно, что теперь меня так сильно задевают его слова. Раньше любые замечания в свой адрес я просто не воспринимал. После интервью, когда мы всей группой уже ехали в машине, пошёл дождь. Что ни говори, привычный аккомпанемент моим мыслям. Затем, почти одновременно с дождём, позвонил Тило. Выяснилось, что ещё надо заехать в студию. Мы приняли это, как должное. Внеплановые вещи для нас неизбежны. Оказавшись на месте я – совершенно не помня, как! – всё-таки крепко задумался... нет, скорее, размечтался о Страйфи. Очнулся лишь тогда, когда перед нами уже вышагивал Тило, распинаясь о грядущем туре. Послушав этот шедевр ораторского искусства минут пять, я понял, что лучше бы мечтал дальше. Потому как картина вырисовывалась скверная. Нам грозило отправиться в тур рука об руку с кошмарной завесой ливня. А это при перемещениях по Европе не шибко приятно. И действительно. Только мы вышли из студии, как прогноз погоды на неделю сразу стал ясен. - Ну, будем считать это издержками нашей работы, - усмехнулся Шин. - Накладки всегда случаются. И, надеюсь, они ограничатся одним лишь дождём. - Главное, чтобы они не стали закономерностью, - проворчал Страйфи. - А то это смахивает на кекс. С виду гладкий и круглый, а разрежешь, так сплошной изюм. - Но это же отлично! - развеселился тот, следуя за нами к машине. - Разве от этого кекс не будет ещё вкуснее? Особого восторга от потуг Шина настроить нас всех на позитив, Страйфи, по всей видимости, не испытывал, потому как кисло ответил: - Ненавижу изюм. Перед тем, как залезть в машину, я бросил быстрый взгляд наверх. Тучи плотно обложили небо, и, казалось, что дождь от слов Страйфи только усилился.

***

- Тило, ты режешь меня без ножа! Я не могу работать в таких условиях! - вопил Страйфи в телефонную трубку, носясь по номеру. - Как ты хочешь, что бы я... Видимо, Тило оценил степень его беспокойства, так как разговор их в скором времени был исчерпан и Страйфи довольно кивнул на вопросительный взгляд Киро. - Всё. Сегодня отдыхаем, отсыпаемся. Никаких интервью для журналов, - сказал он, падая в кресло у окна. - Остальное, как запланировано. Концерт у нас завтра вечером... Так, а что вы двое до сих пор здесь делаете? Где вы должны быть? Идите, разгребайте чемоданы! Я хотел было возмутиться, но Киро опередил меня вопросом: - Страй, ты обещал, что мы разберёмся с тем делом. Может, сейчас обсудим? - Ладно, валяй. Ю, исчезни. И после всё-таки прорвавшихся возмущений с моей стороны, меня выставили за дверь. Нет, что это такое, а?! Выругавшись, я отправился в свой номер. Номер оказался неплохим, особенно по меркам тех отелей, в которых мне приходилось останавливаться раньше. Скинув ботинки, я развалился на кровати и уснул – всё же, муторная поездка давала о себе знать – а проснувшись, принялся приводить себя в порядок, размышляя, из-за чего меня вдруг так бесцеремонно выпроводили. Что там за дело у них образовалось? Такое поведение, мягко говоря, меня заинтриговало. Интересно, имеет ли это отношение к причинам моей теперешней аутичности? Или они уже знают, что я... Мои мысли прервал визит Страйфи. - Эй, пойдём со мной... Тебе понравится. От его манящего взгляда и непозволительно порочного тона голоса внутри у меня всё замирает в предвкушении. И одновременно – в недоумении. Если я правильно понял смысл его слов, то зачем куда-то идти? Тем не менее, поднимаюсь с постели, на которую вновь завалился от безделья, и следую за Страйфи. Мы выходим в коридор отеля и шагов за пятнадцать добираемся – о, какая неожиданность! – до его номера. Ну, не идиотизм ли? Почему всегда у него? Он, что, не в состоянии тр*х*ться на моей территории? В Берлине он выбирал либо свою комнату, либо места нейтральные. Собственно, кроме моей комнаты и комнаты Киро, мы везде успели перепихнуться. Хотя, признаю, секс в развратной Франции просто обязан стать запоминающимся. Пока Страйфи возится с ключами от номера, я прислоняюсь к стене возле двери и, недолго думая, решаю прояснить утренний инцидент. - Что у вас за секреты с Киро? - спрашиваю я небрежно. Страйфи усмехнулся. - Ю, я ведь не говорю Киро о том, чем мы с тобой занимаемся. Так не жди, что тебе я выложу то, чем... - ...ты занимаешься с ним? - заканчиваю за него я. - Вот именно. - А, так дела у тебя с ним того же рода, что и со мной? - саркастически намекнул я, прекрасно осознавая всю глупость этого самого намёка. - Почему бы тебе не оставить свои заблуждения при себе? - раздражённо предлагает мне он. - Ничем таким мы с Киро не занимаемся. - Отрадно слышать, - пафосно выдаю я напоследок, и моё взвинченное напряжение утихает. Из-за чего, спрашивается, я вообще разошёлся? Нервы сдают, не иначе. - Может, прекратишь уже? Что за наезд? - поинтересовался Страйфи, метнув в меня недовольный взгляд. - Лучше ответь, ты хоть понял, что до завтрашнего вечера мы полностью свободны? - Как было не понять, - хмыкаю я. - Между прочим, ты уверен, что деликатная нервная система Тило выдержала твой натиск? Но Страйфи меня уже не слушал. Он открыл дверь своего номера, пропустил меня внутрь, вошёл сам и прежде чем закрыться на ключ, повесил на дверную ручку с той стороны табличку «не беспокоить». В номере кошмарно темно. Наверное, потому что на улице уже сгущаются сумерки и, к тому же, на окнах наглухо задёрнуты шторы. - Страй, включи свет, - говорю я. Страйфи опять ничего не отвечает, а через мгновение я ощущаю его руки на своей груди, которые начинают легонько меня подталкивать, увлекая вглубь номера. Пройдя таким вот образом пару метров, я, в конце концов, упираюсь ногами в кровать, и Страйфи тут же резко валит меня на неё, нависнув надо мной сверху. Возражать я и не думаю, плохо только, что мне его практически не видно. - Пей, - слышу вдруг его тихий голос, и в ту же секунду к моим губам прижимается бокал, откуда-то взявшийся в руках у Страйфи. - Что это? - Выпей и узнаешь. Делаю пару глотков. - Вино? - удивляюсь я, насладившись сладковатым вкусом. - Ага. Красное. Французское. Моё любимое, - раздельно произносит Страйфи и выпивает бокал до дна. - И зачем... Он прерывает меня жадным иссушающим поцелуем. - Сегодня я хочу напиться сексом. Делай это со мной и не останавливайся. Да... Раз это единственное, что способно утолить твою жажду. Да, тогда я стану вкусом твоего любимого вина. Неистово впиваюсь в его губы, глотая наш общий стон, и с силой обнимаю за плечи, чувствуя нарастающее желание. Страйфи в ответ судорожно вздыхает и расслабляется в моих руках, уступая мне инициативу. Но оно и понятно. Последние дни выдались достаточно непростыми в связи с суетой вокруг тура. Особенно для него. Поэтому я позволяю своим ладоням с настойчивым давлением скользить по его спине, разминая напряжённые мышцы, и одновременно продолжаю целовать Страйфи так, словно в следующую секунду у меня больше не будет такой возможности. За окнами раздался оглушительный громовой раскат. Отголоски его ещё не смолкли, а мы уже начали поспешно избавляться от одежды. Ещё молния, ещё удар, громче и ближе прежнего, а наши обнажённые тела уже яростно «пьют» друг друга, лаская и дразня. Минута, другая – и я внутри Страйфи. Мгновенно становится жарко, в глазах мутнеет, я ощущаю почти животный инстинкт брать его снова и снова... Почему с ним каждый раз, как первый? Когда я уже привыкну к этому яркому удовольствию, что делает из меня раба?.. Накрепко прижимаю Страйфи к своему телу и с ожесточением вминаю в простыни, вовлекая его в сладостный ритм. Он выгибается, приникает ко мне ещё ближе и теперь в поле моего зрения лишь его запрокинутое лицо... И можно беспрепятственно смотреть сквозь тьму, впитывать глазами черты его лица, не опасаясь, что он разоблачит меня. Да, уже просто искренне смотреть ему в лицо – привилегия. Допустить такое при дневном свете, значит, поставить крест на собственном достоинстве. Но здесь – в почти кромешной темноте, изредка озаряемой вспышками молний – я могу не беспокоиться о своей тайне. Хоть я уже и не уверен, что стоит её хранить. Ливень хлестнул в оконные стёкла и застучал по ним тяжёлыми каплями. Молния в очередной раз осветила номер, и за этот краткий миг я успел заметить наши со Страйфи сплетённые тени, отражающиеся на одной из стен. Увидев их, мне почудилось, что вокруг нас море, а не складки измятых простыней, которые стискивает руками Страйфи, когда я вхожу в него особенно резко. Плавные движения, поддающееся мне навстречу тело, хриплые вздохи... от всего этого в голове возникают дикие невероятные картины, заставляя верить в совершенно немыслимое. Лёгкая дрожь моего сладкого любовника в месте, где мы с ним соединяемся, неожиданно даёт мне понять: я и он – одно тело, одна душа; если сейчас он исчезнет, от меня останется только половина, как в том греческом мифе. Всё время, пока я не в нём, меня терзает голод и тоска по нему. Я всегда так хочу его... и сейчас я уже на грани... - Ах-н!.. - Страйфи дёрнулся, впуская в себя мой самый глубокий и мучительный порыв, а затем мы оба обессилено падаем на подушки, лихорадочно вдыхая загустевший вокруг нас воздух. Эйфория. Полная. Только моя и его. - Чёрт, ты был крут, как и всегда... Я едва не вырубился, - проговорил Страйфи, всё ещё задыхаясь. - И как только тебе удаётся добавлять в секс и грубость, и... ммм, не могу подобрать верного слова... «Всё дело в том, что подобные слова в твоём лексиконе не водятся», - мысленно отвечаю ему, чувствуя приближение уже привычной горечи. Ну, почему он не может просто заткнуться и уснуть? Нет, как же. Надо ведь обязательно напомнить, из-за чего, собственно, он меня рядом с собой терпит. - Ох, Ю... открой окно. Жарко, - просит Страйфи с утомлённым вздохом. - Там дождь. - Плевать. Ночная прохлада, стоило мне подняться и отворить окно, сразу хлынула в номер, а небо расчертила ещё одна ломаная линия. Страйфи, с обёрнутой вокруг талии простынёй, подошёл и встал рядом со мной у распахнутого окна. Подувший ветер бросил в его лицо пригоршню кристальных брызг. Страйфи тут же зажмурил глаза, а я едва не рассмеялся от его озадаченного вида. - Закрыть? - спрашиваю у него с улыбкой. - Нет, - отвечает он, встряхнув волосами и неожиданно ухмыльнувшись. - Пусть эта славная погодка остужает номер, потому что сейчас здесь станет ещё более жарко... Придвигается вплотную ко мне и, обняв за шею, кусает мои губы. Вновь оказываемся на постели, но только я собрался склониться над ним, как Страйфи хлестнул меня по руке, ясно давая понять, что теперь он сам желает всё контролировать. Падаю на спину и, продолжая улыбаться, слежу за его действиями. Странно, но мне показалось, что сейчас между нами возникло что-то особенное. И от этого даже настроение поднялось. Ну, и не только настроение... Шум дождя наполнил собой весь номер, и я пожалел, что всё-таки не закрыл окно, так как больше мне не слышно сорванное дыхание Страйфи. Однако затем я наоборот порадовался звукам ливня и грома, потому что стон, слетевший с моих собственных губ, ни в коем случае не должен был долететь до ушей Страйфи. - Страй, какого чёрта так быстро?! - прошипел я негодующе, чувствуя, тем не менее, невероятный восторг от горячей тесноты его тела. - А чем тебе не в тему? - усмехается он, удобно устроившись над моими бёдрами, после того как опустился на меня с удивительной лёгкостью. - Разве ты не кончил в меня несколько минут назад? Знаешь, ты чересчур печёшься о моём комфорте. Кроме того, мне нравится, когда наслаждение приходит вместе с болью. - Но... - Вот спал бы ты с другими парнями, был бы лучше осведомлён о мужском сексе. - Предлагаешь мне пойти и наверстать упущенное?! - вспылил я, но скорее из-за его неподвижности, чем из-за слов. - Уже поздно. Ну, вот и что он имел в виду? Время суток или... Задыхаюсь, ощущая, как Страйфи начинает ужасающе медленно скользить по мне. Глаза его совсем потемнели, длинная прядь волос облепила шею и явно ему мешала, но я испытываю такую слабость от накатывающего волнами удовольствия, что совершенно не в состоянии протянуть руку и убрать её. Дьявольщина!.. Сегодня он слишком бесхитростный, слишком неукротимый... Возможно, это не воспринималось бы мной так остро, если бы Страйфи и вне постели был столь же откровенен. Однако его бурная страсть пробуждается лишь в преддверии нашей близости и полностью показывает себя уже в сексе. Вот как сейчас... Он высвобождает её, двигаясь то жёстко, то настолько томительно, словно стремится увидеть, как у меня окончательно съедет от него крыша. Промозглый ветер взметнул тёмные шторы и Страйфи задрожал на мне, ногтями вцепившись в мои плечи, а я едва удержал второй стон, чувствуя освобождение. Спустя девять ударов сердца, я мягко коснулся его рук, и он со вздохом прильнул ко мне, безоговорочно покоряясь моим поцелуям. Грудь болезненно сдавливает. Эмоции улеглись и всё-таки нечто необъяснимое осталось. Страйфи, тяжело дышащий, лежит на мне, и нет ничего, правильнее этого. Неужели только я один это понимаю? В глазах рябит от темноты, постепенно наваливается сонливость. - Хочу ещё, Ю, - непередаваемо капризным голосом бурчит вдруг Страйфи. К утру мои кости ломило от усталости, но я был бесконечно пьян счастьем и его причиной.

***

Дождь и сегодня стучит в стёкла. Привычных солнечных лучей не наблюдается, словно солнце и вовсе не всходило, деревья яростно шумят листьями, подчиняясь порывам ветра и в дополнение – небо цвета грязи... От столь жизнеутверждающего пейзажа ежесекундно хочется удавиться. Страйфи ещё спит, его волосы в беспорядке разметались по подушке, а я сижу на краю кровати и мрачно играю в гляделки со своим отражением в зеркале, стоящим у противоположной стены. Возможно, напиваться с утра первоклассным вином, да ещё в чужой стране – mauvais tone. Но это я себе могу простить. Отправляться завтракать в ближайшее кафе или заказывать что-то в номер мне не хотелось, поэтому с момента пробуждения я исправно занимаюсь тем, что успокаиваю себе нервы. Успокаиваю, чокаясь с возмутительно бодрым отражением и беспардонно надираясь. Хотя не сказал бы, что нервы мои от этого начали успокаиваться. Скорее, эта процедура усилила головную боль, сухость во рту и принесла осознание того, что жизнь – жутко несправедливая загогулина. Причина сих действий, разумеется, банальна: проснувшись, я вдруг обнаружил у себя чёткое желание рассказать Страйфи всё, как есть. Вот так иногда случается, да. Воспоминание о ночном «парении в облаках» при дневном свете кажется чужим, кажется, что оно точно не из твоей головы. Может, это и неудивительно. Если вчера я был «пьян», то сегодня настала очередь «похмелья». Чувствую себя полностью разбитым от того, что ночью позволил себе окунуться в зыбкие надежды, появление которых спровоцировал Страйфи. От этого спросонья мозги и перекосило. Но надо воздать хвалебную оду его красоте. Ибо залюбовавшись этим спящим великолепием и пожалев его будить, я – слава Высшим Силам! – отказался от дурацкой идеи признания. Просто потому, что этого отрезка времени мне хватило, чтобы спуститься с небес на землю. В самом деле, надо было сильно потерять контакт с реальностью, чтобы забыть о том, что кошмарный характер Страйфи никуда не делся. В ответ на свои пылкие слова я получил бы только одно – презрительный смешок. Или что похлеще. С него станется. Поворачиваю голову и с минуту скольжу по Страйфи усталым взглядом. Затем вздыхаю и, решительно поднявшись на ноги, одеваюсь. Не хочу быть здесь, когда он проснётся. Во мне всё бунтует, всё вновь не так! Неужели я такой идеалист, что не могу довольствоваться тем, что уже имею? Видимо, да. Но и попытаться что-либо изменить я не в силах. Духу не хватает. Спустя полчаса выхожу из отеля и бреду по первой подвернувшейся улице, поёживаясь от моросящего дождя. Париж смотрит на меня, как на незваного гостя – недружелюбно, даже с отвращением. Что ж, я его вполне понимаю. Тёмные облака совсем заволокли небо, обрушивая на город потоки дождя, и я продолжаю идти вперёд, стараясь не поднимать взгляда ввысь. Вообще, ещё несколько мгновений назад мне не нравилась такая погода, однако сейчас прохлада ливня делает меня живее. Гулять, наступая на мутные лужи лучше, чем мучиться от тоски по Страйфи в его же присутствии. Смятение, разжигаемое недовольством собой, давит на меня ничуть не хуже замкнутого пространства отеля. А ведь я всю жизнь ненавидел компромиссы. И вот я раздавлен; я дальше от своей прежней свободы, чем когда бы то ни было. Хочется схватиться за пришедшую вновь мысль о том, чтобы вычеркнуть для себя Страйфи и зажить, как раньше. Одиноко, но вольно. Даже трагически; уверен, что бы ни сделал, я буду обречён на постоянную ноющую боль, ощущая потерю. Но свобода – это также значит сделать уверенный выбор и стоять на своём до последнего. Так было с нашей группой: раскрепощённая воля и инстинкт выталкивают тебя по касательной в новую, чуждую среду. И твоя жизнь незамедлительно превращается в то, что ты выбрал. Попав в Cinema Bizarre, я понял, что всегда нужно разрушать зал ожидания, где ты заперт. Однако что делать, если этим залом для меня сейчас внезапно стала группа?.. Ничего, кроме как «трещит по швам» я о нас всех сказать не могу. В итоге, час энергичной, но бессмысленной ходьбы за подобными размышлениями сотворил чудо: я почувствовал готовность снова видеть Страйфи. Хотя особой радости это событие не принесло: в конце концов, я осознал, что нахожусь в абсолютно незнакомом месте. И при этом не имею ни малейшего представления, как вернуться на знакомые улицы. Вооружившись своей природной интуицией, начинаю оглядываться в поисках той дороги, откуда я пришёл. И поплутав минут десять, всё же нахожу верный путь. Звонок мобильника. Открываю крышку и смотрю на дисплей. Страйфи. - Ты куда, мать твою, исчез?! - верещит трубка мне в ухо, как только я нажимаю «ответить». - А в чём дело? Я вышел в город, - говорю ему спокойно. - Что? «Вышел в город»?! - возмущается он ещё больше. - А я что должен один тут делать? Немедленно возвращайся! - Страй... - Возвращайся, иначе я забуду о том, что тебе пообещал! И отключился. Запускаю руку в свои мокрые волосы и с ожесточением их взлохмачиваю. Чёрт, я как-то не подумал, что мой уход может ударить по его самолюбию. А ведь ударил, судя по всему. Он явно в бешенстве от того, что не обнаружил меня в номере, когда проснулся. Мне бы на его месте это тоже не понравилось. Но ведь у меня и причины ины... Стоп. А какие, собственно, у него-то причины для проявления такой открытой ярости? Чем он недоволен? Снова захотелось секса? Так. Вчера он вроде говорил, что до вечера мы сегодня полностью свободны... И что он подразумевал, уточнив у меня, помню ли я об этом? Ускоряю шаг. Предполагать можно многое, но обманываться я не желаю. Прежде нужно увидеть его и тогда, вероятно, я что-то замечу. Мне хватит самой малости. Хватит самого микроскопического оттенка чувства на его лице. Врываюсь в отель и нетерпеливо взлетаю вверх по лестнице, напрочь забыв о таком понятии, как лифт. Перед номером останавливаюсь и выравниваю дыхание. Пять, четыре, три, два... Открываю дверь. Страйфи в одних только кожаных брюках - своих излюбленных – сидит на постели и завтракает. Заметив меня, медленно откладывает тост обратно на блюдце и бросает в мою сторону колкий взгляд. - Долго шёл. Настроения уже нет, - выдаёт он ровным тоном голоса. Подхожу ближе к нему, уже понимая, что мои ожидания вряд ли оправдаются. - Настроения для чего? - угрюмо переспрашиваю я, засунув руки в карманы мокрой от дождя куртки. Страйфи тут же меняется в лице, от его былой невозмутимости не остаётся и следа. - Я хотел провести этот день в постели с тобой, а ты... ты взял и упёрся! Да ещё и всё вино вылакал! - обвинил он, прожигая меня глазами. - Если тебе настолько приспичило уйти из отеля, мог бы хоть разбудить! Что, тебя так утомили наши ночные кувыркания? Уже выдохся? По себе ли ты тогда любовника отхватил? Если хочешь, чтобы я был только твоим, ты должен соответствовать моим запросам. Пропускаю неприкрытые оскорбления мимо ушей и с мгновенно вспыхнувшей злостью интересуюсь: - Иначе ты найдёшь себе другого, да? Прищуривается. - Ты настоял на продолжении. Ты, а не я! - глухо рычит он, поднявшись с постели. - Я как раз таки утверждал, что длительная связь для нас с тобой нереальна. Но ты вдруг с невиданной прытью начал доказывать свою ценность, как какой-нибудь Казанова! И я согласился попробовать, даже пошёл на уступки. Уж больно ты хорош оказался. Взамен же ты должен лишь одно – делать так, чтобы я не чувствовал недостатка во внимании. Я привык менять партнёров и получать от них то, что хочу. В данное время ты у меня один, но это правило никто не отменял. И сегодня я не получил того, что хотел. Отказываешься соблюдать подобное условие – наша договорённость будет расторгнута. Смысл его фраз мешался с моими собственными мыслями, и, может, поэтому растерянный разум вычленял только отдельные слова в этой путанице. Слова, такие как: «соответствовать», «должен», «правило», «соблюдать», «договорённость»... Глаза застилает иссиня-чёрное марево, по венам разливается нестерпимый жар, воздух накаляется, словно от разряда тока и кончики пальцев начинает покалывать, как от укусов пчёл. Через какую-то долю минуты марево рассеивается, и моему чуть прояснившемуся взору открывается непонимающее лицо Страйфи. - Придурок, мне больно! - крикнул он вдруг. Оглядываюсь вокруг. Страйфи лежит на полу, его волосы спутались, а дыхание участилось. Я – над ним, ногти на моих руках впились в кожу его запястий, колени упираются в пол между его бёдер, но дышу я по-прежнему ровно. Да, я абсолютно спокоен сейчас. Я просто хочу избить Страйфи до полусмерти. Избить и тр*хн*ть... чтобы его чёрствая душа ЧУВСТВОВАЛА! Грубо сдираю с него кожаные брюки, оставляя на распростёртом передо мной теле синяки и удары, как только замечаю, что меня хотят оттолкнуть. - Вздумал ставить мне условия, тупые ограничения? - сухо и всё также спокойно спрашиваю я. Впрочем, это вопрос риторический. Мне не интересен ответ. А Страйфи, похоже, уже и не желает что-либо говорить или возражать. Он просто продолжает от меня отбиваться, несмотря на появление всё новых и новых следов, что оставляют мои руки на его коже. Хватаю Страйфи за подбородок и прокусываю зубами его тонкие губы, намеренно делая как можно больнее. Вкус крови, ничуть не хуже того французского вина, мгновенно ощущается на языке и чтобы распробовать больше я с силой целую эти гадкие губы, с которых так часто слетают самые холодные слова, и в дополнение слышу, как Страйфи вскрикивает мне в рот. И это дико, сладко, невообразимо возбуждающе. Быстро избавившись от собственной одежды, врываюсь в него, чувствуя сопротивление шёлковых мышц. Страйфи болезненно выгибается в тисках моих объятий и теперь совершенно не сдерживает мучительных стонов, что прорываются из его окровавленного рта при каждом моём движении вперёд. Особого удовольствия от всего этого я не испытываю. Только понимаю, что это моя истинная роль в извращённом сценарии Страйфи. Он сам отвёл мне именно её. И сейчас мне не должны быть важны первые признаки слёз в его глазах, дрожь его израненных губ и многое другое... Вполне возможно, что это лишь игра моего воображения. Либо он, всего на всего, тоже играет роль. Так что, о происходящем можно даже не задумываться. Страйфи в кайф подобные игры. Ещё и разозлится, если я не исполню сцену изнасилования так, как надо. «Что ж, постараюсь не разочаровать тебя, Страй!» - мысленно обещаю ему и притягиваю его тело ближе, насаживая на себя ещё более резко. Внезапно что-то с невероятной силой врезается в моё бедро. Судорожно ахаю, смотрю вниз и вижу серебряный столовый нож, прорезающий кошмарного вида рану... И подчиняется он движениям левой руки Страйфи. Кровь льётся по ноге, начинает заливать пол, даже попадает на сокращающийся живот Страйфи, а я всё продолжаю заворожено смотреть на этот красивый нож, отражающий серый свет, что проникает сквозь оконные стёкла. Краем глаза вижу опрокинутый с кровати поднос с завтраком... И когда он успел?.. Зажмуриваю глаза, пытаясь справиться с мгновенно обрушивающейся болью, когда Страйфи, дважды провернув нож в моей ране, вынимает его столь же молниеносно, как и всадил. - Убирайся из меня! - с тихой яростью выплюнул он, поймав мой взгляд. - Поправка: убирайся из меня и из номера! Окружающая обстановка вдруг стала кружиться перед глазами, но я всё же заставляю себя осторожно выйти из Страйфи, подняться на ноги, натянуть брюки, схватить рубашку и вывалиться в коридор отеля, слыша позади щелчок замка. Некоторое время полулежу прямо в этом коридоре, прислонившись к стенке, а затем вновь принуждаю себя подняться. Нельзя... нет, нельзя его так оставлять... Оставлять там. Одного. Иду вперёд, чувствуя хлещущую из раны кровь, и пытаюсь вспомнить, в каком номере остановился Киро. Наконец, вспомнив и с трудом его отыскав, стучу в дверь. Киро показывается в проёме двери заспанный и слегка недовольный. - В чём дело, Ю? Концерт ведь только вечером... - начинает он и зевает. А... сегодня же концерт. - Киро, тогда тебе, тем более, надо поторопиться, - говорю я быстро. - Надо всё пр-ривести в порядок. Надо всё... Осекаюсь, почувствовав мёртвую хватку рук Киро на своих плечах. Растерянно смотрю ему в лицо. - Что случилось?! Что?! Ю! - допытывается он, пару раз ощутимо меня встряхнув. - Почему ты в таком виде? Ю, да отвечай ты! - Страйфи, - хрипло выдавливаю я. Киро стремглав бросается к его номеру, а я поворачиваюсь и бреду в свой.

***

- А сейчас ты мне всё расскажешь, - первое, что сказал мне непривычно бледный Киро, когда я открыл дверь своего номера после двух коротких стуков. Пропускаю его внутрь и, сев на кровать, начинаю говорить. Путано, односложно, но с каким-то мазохистским удовлетворением вспоминая все самые неприглядные мелочи своего поведения и откровенно нарываясь на удар по лицу со стороны Киро. На какой-то миг мне действительно кажется, что он вот-вот хлестнёт меня по щеке, однако этого так и не происходит. Чёрт, а ведь надо бы, чтобы произошло... Я уже склонен умолять его об этом, но Киро вдруг со вздохом махнул мне рукой, негласно прося, чтобы я прервал поток своих бессвязных фраз. Замолкаю и выжидающе смотрю на него. А он словно не может подобрать нужных слов в ответ на мои слова, что всё ещё гулко звенят в номере. Наконец, Киро заговорил, но, похоже, с мыслями он собрался не очень успешно, так как монолог его был едва ли лучше моего. Быстрый, отрывистый, я не успевал улавливать смысл, и у меня вновь закружилась голова. Киро, к тому же, ещё и начал ходить по номеру кругами. Мой взгляд автоматически прослеживал его путь и от этого обстановка номера завертелась хуже прежнего. А он всё ходит и ходит кругами, как и вокруг того, о чём, я знаю, он по-настоящему поговорить хочет. Кругами и кругами... всё в одном и том же направлении... Если б он хоть это чёртово направление сменил, может, голова у меня и не кружилась бы. Однако затем я понял: нет, виноват его голос; слишком он близко. Киро вышагивал свои круги метрах в двух-трёх от того места, где я сидел, но мне, тем не менее, стало казаться, что он шепчет мне прямо в ухо. Причём, сами слова расслышать неимоверно трудно... Я воспринимаю только отдельные куски того, что он говорит. Но, наверное, это даже к лучшему. - ...привёл его в порядок. А ещё вымыл пол, иначе не представляю, как бы мы это отелю объяснили... Ю, там... там же всё в крови было. Киро застывает на месте и в замешательстве смотрит на меня. - Страйфи сказал, что ранил тебя. - А... а что он ещё сказал? - хриплю я. - Сказал, что ты грёбаный ублюдок, который свихнулся всерьёз и надолго, - ответил Киро и хмыкнул. - Ю, не переводи тему. Показывай рану. - Сам с ней разберусь, - протестую я, чувствуя, как нахлынувшее раздражение насквозь пробивает тот лишённый эмоций кокон, в котором я нахожусь с момента прихода в номер. - И вообще, для этого мне придётся снять брюки. - Так снимай. - Под ними – ничего, - продолжаю я упираться. - Не смеши. Судя по виду Страйфи, это твоё «ничего» умеет дел наворотить. Но это так, к слову, - саркастически выдал Киро. - Снимай брюки, Ю, и поживее, иначе я прямо сейчас наберу номер нашего «великого и ужасного». - Нет, не надо Тило, - сдаюсь я. - Тогда шевелись, пока я хожу в ванную за аптечкой. Киро уходит, а я пытаюсь справиться с брюками, что оказывается весьма непростым занятием, так как кровь успела сильно пропитать ткань и та намертво прилипла к коже. Проклятье, вот не обращал внимания – боли практически не было. Но сейчас... и голова всё ещё кружится... - Ю, чего ты копаешься? - возмущается Киро по возвращении из ванной комнаты с аптечкой в руках. Затем подходит и, сев рядом со мной на постель, обращает свой взор на моё правое бедро, сразу догадавшись, что рана там. Всё же, пусть ткань моих брюк и тёмная, но пятно крови на ней различить можно. - Так. Прощайся с брюками. Придётся резать, - выносит вердикт Киро. Фыркаю, пытаясь привыкнуть к ноющей боли, которая ощущается теперь гораздо острее. - Смотри всю ногу не ампутируй. Я ещё помню, откуда у тебя руки растут. - Это ты о той своей ненаглядной рубашке, что ли? - уточняет Киро, роясь в аптечке. - Ты её тогда всю искромсал, придурок, - бурчу я, с неохотой позволяя ему приняться за нарезку моих собственных брюк. - Сам ты придурок. Я сделал её дизайнерской. - Ты сделал её непригодной. Ножницы в руках Киро в последний раз угрожающе сверкнули и были отложены в сторону, а добрая часть моих брюк упала на пол. Н-да, на одной ноге теперь подобие мини-шортиков. Благо, нет необходимости отрезать и вторую брючину. - Ну, советую стиснуть зубы. Надо оторвать ту ткань, что приклеилась к коже, - с энтузиазмом произнёс Киро. - Маленький террорист. Тебе всё это кажется забавным? - Ха, в какой-то мере – да, - усмехается он, но через мгновение на его лицо набегает тень. - А вообще... я просто пытаюсь тебе помочь. Я киваю, отчего-то не в силах что-либо на это ответить. Порой такое вот «странное нечто» возникает между нами – участниками Cinema Bizarre. И в такие моменты не нужно ни слов, ни взглядов. Ты просто принимаешь молчаливую поддержку друга. И сейчас Киро, я уверен, не только мою телесную рану имел в виду. - F*ck! - буквально взвиваюсь от резкой боли и крою сидящего рядом со мной парня семиэтажными матами. - Спасибо, я оценил, - кисло проговорил он, отбрасывая на пол кусок ткани, оторванный от моей кожи. Вот мелкий гадёныш! Воспользовался моей уязвимостью. - Вау, - Киро с научным интересом уставился на мою рану. - А у Страйфи отнюдь не слабая рука... Ну, что ж. Делать нечего. Сейчас я тебя подлатаю. Тебе же ещё на концерте два часа стоять. - Честно говоря, я уже подумываю забить на концерт, - признаюсь я, пережидая новую волну боли. - Размечтался. Ты отстоишь. Потом – хоть в обморок падай, но концерт ты отыграешь. Или я позвоню Тило, и сам будешь объяснять ему, откуда у тебя колотая рана, - отчеканил Киро. - К тому же, тебе повезло. Рана не такая уж глубокая, хоть и находится в опасной близости от жизненно важных мест. Тебе бы, конечно, полежать с ней пару дней... Но ничего, вколем тебе обезболивающее, и всё будет тип-топ. Два часа уж отстоишь. Как-нибудь. Что-то мне его слова не внушают особой уверенности. Он ведь в медицине ни бум-бум. Однако придётся смириться, потому как альтернатива с «великим и ужасным» Тило меня совсем не прельщает. Так что, ладно. Сами справимся. Отработаю сегодняшний концерт. Хотя в голове навязчиво вертится выражение: «помирать – так, с музыкой». Да, оно, на удивление, к месту. В любом случае, если станет чересчур хреново – схожу к врачу. Киро, тем временем, неплохо «похимичил» над моей раной и боль хоть и не утихла, но стала более терпимой. Под конец я даже отважился перебинтовать бедро сам. Всё-таки Киро не обязан со мной возиться. И так помог. - Эй, Ю, - внезапно окликает меня Киро, поднявшись с постели, и опять начав неторопливо расхаживать по номеру, однако на этот раз просто от стены к стене, а не кругами. - Чего? - отзываюсь я, расслабленно прислоняясь к мягкой спинке кровати. - Насколько плохо у тебя со Страйфи? - задаёт он прямой вопрос. Невесело хмыкаю. - Что, сам не видишь? - Я о другом, - качнул головой Киро. - Сегодня вы оба, похоже, сами себя превзошли. Но я вовсе не намерен осуждать кого-либо из вас. Это, в общем-то, и не моё дело. Я только не понимаю... Ну, неужели иначе было никак? Почему вы дошли до такого кошмара? Прикрываю глаза и отвечаю: - Сегодня... это моя вина. Я первым сорвался. - Хм, темнишь, - недоверчиво протянул Киро. - Ты не сорвался бы без причины. Что Страйфи сделал? - Ничего он не сделал, - отмахиваюсь я. - Просто вёл себя, как обычно. Так же, как и всегда... А я... У меня сдали нервы, Киро. - А почему у тебя сдали нервы? - Потому что он... - осекаюсь. Не могу я этого сказать сейчас. У меня болит бедро, начинает сильно болеть и голова, а сердце разрывается на мелкие ошмётки, стоит вспомнить искажённое страданием и яростью лицо Страйфи. Бросаю осторожный взгляд в сторону – Киро смотрит на меня в упор, внимательно и беспокойно. - Ну, ты же знаешь, каким ядовитым он бывает, - сбивчиво заканчиваю я первой подвернувшейся фразой. - Угу, - Киро засунул руки в карманы брюк и снова пробежался по номеру. Да, я увиливаю от щекотливого разговора, но и Киро занимается тем же. Вижу, что ему неловко выпытывать у меня подобные вещи. Впрочем, может, всё-таки облегчить ему задачу и признать хоть перед ним то, что перед Страйфи не смею? Потому что рассчитывать, что Киро не почуял замалчивание нешуточного масштаба, глупо. - Я видел пустую бутылку в номере, - вновь подал голос он. - Осушил её, полагаю, ты? - Этот факт нисколько меня не оправдывает, если ты намекаешь на мою нетрезвость, Киро. И не так уж пьян я был, ко всему прочему. Киро ничего на это не сказал, однако прекратил метаться по номеру, остановившись у окна. Я посмотрел на часы. Почти половина четвёртого. А концерт у нас в восемь, кажется... Чёрт, я-то отстою – в крайнем случае, бухнусь в толпу фэнов, как какой-нибудь бывалый рокер – но вот Страйфи... - Ладно, Ю, я пойду, - Киро со вздохом взлохматил свои волосы и направился к двери. - А ты постарайся отдохнуть. Я всё равно зайду за тобой перед концертом, так что можешь даже поспать. Вижу, ты тоже ещё не отошёл от шока. Киро тихо открывает дверь и также тихо закрывает её за собой. А у меня в голове звучит это его «тоже». Значит, Страйфи в шоке?.. Кретин, конечно же, он в шоке! Тут и удивляться нечему. Своим поступком я испоганил всё, что произошло между нами прошлой ночью. Разве так уж плохо было позволять ему использовать себя? Пусть бы он и дальше видел во мне лишь своего очередного партнёра в сексе, пусть! А теперь... мало того, что я навсегда лишился его, так ещё и запомнился ему, как грубый жестокий зверь. Утром у меня был шанс, был выбор. Я мог разбудить его и рассказать о том, насколько сильно я хочу его для себя, как он мне нужен. И убедить всеми возможными способами, что он не пожалеет, если согласится попробовать – только попробовать! – любить меня в ответ. Валюсь на постель и закапываюсь в простыни. Уснуть бы и не просыпаться. Дрёма накатывает мгновенно, и я словно проваливаюсь куда-то... Вероятно, такой эффект дало обезболивающее, но крепкий сон ко мне так и не пришёл. Все часы до концерта я провалялся в каком-то липком тумане, лишь наполовину пребывая в реальности. А потом в номер завалился расплывчатый силуэт Киро и растормошил меня, зачем-то измерив температуру и заставив выпить что-то отвратительное... «Включился» я только в клубе перед выходом на сцену. Как ехал в машине – из памяти вышибло напрочь. Встряхиваюсь, пытаясь окончательно прийти в себя, и ищу глазами Страйфи, но внезапно ко мне подбегает Киро. - Слушай, Ю, поговори с ним, - приглушённо обращается ко мне он, опасливо косясь на остальных ребят. Сразу понятно, кого он имеет в виду, но в своём ли Киро уме? - Поговорить? - переспрашиваю я с горечью. - Опомнись. Какие могут быть разговоры? После того, что я с ним сделал, он не только слушать меня не станет, но и... - Что? - Киро смотрит на меня с удивлением и недоверием одновременно. - Ю, всё не так. Страйфи шокирован тем, что пырнул тебя ножом! Ты сам подумай, это же практически преступление. Ты, конечно, тоже хорош, но, по мнению Страйфи – в меньшей степени. Я когда в его номер влетел в первый раз... Чёрт, Ю, у него так руки тряслись. И он глаз не мог отвести от твоей крови на полу. Честно говоря, мне даже не пришлось его успокаивать. Он просто в молчании подчинялся моим словам. Сходил в душ, лёг в постель... А потом начал нести какой-то бред. Я тогда ничего так и не понял. Только час назад, всё припомнив, разобрал смысл и до меня дошло, что он себя винит. Поэтому поговори с ним, Ю! Я не знаю, как он на сцене будет держаться... Оглядываюсь вокруг, больше не слушая Киро. Где же ты, Страйфи?..

***

Страйфи пел с надрывом. Я чувствовал это каждой клеткой своего тела. Боль в бедре была ничем, по сравнению с разрывающей болью в груди, когда я слышал его голос, разносившийся мелодичным пением по клубу. Я не успел. Я увидел его за мгновение до того, как он вышел на сцену. И мне ничего не удалось ему сказать. Я не успел. В который уже раз я что-то не успеваю в отношении него? А после концерта Страйфи исчез. И никто не знал куда. Мы с Киро обыскали всё: осмотрели помещение клуба, бродили по улицам, проехали по Парижу на такси... Нигде его не было. В конце концов, мы вернулись в отель, и только тут Киро удалось дозвониться до него. - Сказал... сказал, что гуляет, - растерянно проговорил Киро, когда Страйфи прервал их разговор по телефону. Устало прислоняюсь к стене коридора. - Где? В каком именно месте?.. Когда собирается возвращаться? - медленно проговариваю я, не столько спрашивая, сколько пытаясь хоть что-то понять. Киро отрицательно покачал головой. - Ю, иди к себе. Ты уже на ногах не держишься. Вот что... Как Страйфи придёт, я тебе позвоню. Не спорю и иду в свой номер. В любом случае, я ещё не решил, стоит ли мне... подходить к нему. Подходить, заговаривать... Вообще, не думаю, что своими жалкими извинениями я чего-то добьюсь. И всё же слова Киро, сказанные мне перед концертом, не идут из головы... Я не хочу, чтобы Страйфи чувствовал хотя бы малую долю той вины, что чувствую я. Я люблю его и поэтому именно я несу большую ответственность. Сама мысль о том, что в эту минуту где-то на улицах Парижа Страйфи терзают переживания, нестерпима. Наверное, я совсем свихнулся, совсем помешался на нём, но я хочу оградить его от всякого рода волнений. Особенно от тех, что сам же и вызываю. Теперь уже не важно, что он так и не стал моим окончательно. Главное, сделать так, чтобы даже на расстоянии от него, у меня была возможность заботиться о нём. А в остальном... почему бы не попробовать жить, как прежде? И ему позволить жить так, как он жил до того, как я вмешал в наши – уже тогда непростые – отношения секс. Ведь теперь я не вправе удерживать его рядом с собой. Конечно, пересилить своё собственническое «я» будет трудно, но я должен отпустить Страйфи к тем, кого он брал в свою постель раньше, к тем, кто не доставлял ему особых хлопот. Да, я должен отпустить его. Просто потому, что так Страйфи станет счастливее. Красивый, дерзкий, самовлюблённый... Уверен, он будет также сильно притягивать и завораживать меня. Однако сегодня утром я узнал цену своей выдержки, поэтому о том, чтобы ещё раз приблизиться к нему с весьма недвусмысленными намерениями, не может быть и речи. Пусть всего лишь согреваться в лучах, отбрасываемых им – ничтожно мало для меня, но лучше довольствоваться этим, чем причинять ему боль. Так что, я обязан отказаться от Страйфи. Надо только много терпения, чтобы больше не идти на поводу у своих чувств и желаний. В номере я, не раздеваясь, ложусь на постель и лишь тут понимаю, насколько же я устал за этот безумный день. Чёрт, как же хочется, чтобы ночью произошли какие-нибудь счастливые перемены и, когда наступит утро, действительность предстанет передо мной в исключительно светлых тонах... Резко открываю глаза от звука хлопнувшей в коридоре двери. Вообще, засыпать я не рассчитывал, надеясь дождаться звонка от Киро, но, похоже, моё сознание всё-таки отключилось на какое-то время. Ну, что за... Не успеваю даже выругаться. Мой телефон внезапно «оживает» и я, тут же его схватив, незамедлительно отвечаю на вызов: - Киро? - Да, это я, - подтверждает он. - Ну, в общем... он пришёл, Ю. С моих губ срывается вздох облегчения. - Ясно. - Ты это... - Киро выдерживает паузу, словно вновь мучаясь с подбором слов. - Прямо сейчас хочешь к нему пойти или, может, подождёшь до завтра? Всё-таки уже третий час ночи... - Если то, что ты сказал мне, верно хотя бы на четверть, то с разговором затягивать не стоит, - твёрдо говорю я. Киро соглашается, неуверенно желает удачи, и мы прерываем разговор. Бросаю мобильник на постель и поднимаюсь на ноги. Что ж... пора. Я всё обмозговал, принял решение, теперь главное – снять с плеч Страйфи ту ношу, которую он на себя взвалил. Ему незачем грузиться. Это, если уж на то пошло, моя привилегия. А его – быть «мистером Глиттером» со сверкающими искорками в глазах и искушающей улыбкой. Выхожу из номера, прохожу половину коридора и останавливаюсь у номера Страйфи. Вдруг замечаю, что дверь не заперта и в тёмный коридор через узкую щель пробивается тусклый свет ночника. Вздыхаю, пару секунд собираюсь с духом, затем – вхожу. Страйфи сидит на кровати практически в том же положении, что и сегодня утром, когда я вернулся с прогулки. Чувствую неизбежное deja vu. Правда, брюки на нём другие и на плечи накинута чёрная рубашка. Рядом с ним на постели лежит аптечка и разбросаны различные медикаменты. В руках Страйфи держит ватный диск и какую-то бутылочку. - Ю, - внезапно очень спокойно констатирует он, не поворачивая ко мне головы. Смотрю на него, не мигая. Даже света обычного ночника хватает, чтобы разглядеть на его груди несколько синяков и кровоподтёков от моих ударов. Также вижу тени под глазами и то, насколько опухшие у Страйфи губы. Наверное, Киро очень хорошо его загримировал перед концертом, только вот сейчас, к ночи, опухоль, похоже, проявилась в полную силу и потому стала достаточно заметной. И ведь всё это – моя вина. Медленно подхожу к нему, опускаюсь коленями на пол у кровати, беру из его рук ватный диск и склянку с пахучей жидкостью, после чего начинаю осторожно обрабатывать доступные моему взгляду синяки. Он ведь не сможет в одиночку залечить их так, как надо... - Прости меня, - непроизвольно вырывается у меня. Страйфи всё также не смотрит в мою сторону, замерев и лишь чуть хмурясь от соприкосновения холодной ваты с его кожей. - Прости, - повторяю я уже осознанно. - Не могу забыть о том, что сделал с тобой. - Я... я тоже не могу, - говорит он вдруг. Понимаю, что Страйфи имеет в виду историю со столовым ножом. - Поднимись. Тебе же больно, - добавил он коротко, мельком на меня взглянув. Что ж, судя по всему, Киро не ошибся. Страйфи явно беспокоится. Старается этого не показывать, но я-то вижу. Когда мой взгляд прикован лишь к нему, я не упускаю ни малейшего изменения в выражении его лица. - Уже почти не больно, - отвечаю я, немного, правда, лукавя – рана в бедре пульсирует хоть и привычно, но нещадно. - Врёшь, - тут же уличил меня Страйфи. Пожимаю плечами, не прекращая смазывать его ушибы. - Я принял обезболивающее, так что всё в порядке. Скоро начнёт заживать. Страйфи фыркает. - Откуда тебе знать? Сходил бы лучше к врачу. - Только если вместе с тобой, - говорю я, намекая на его собственные – пусть и не столь кровопролитные, как у меня – ранения, «раскиданные» по всему телу. - Ни за что, - буркнул он. - Значит, не пойдём, - соглашаюсь я, прекрасно понимая, что он никогда не позволит кому-либо узнать о своём самом неприятном ранении. Бросаю использованный ватный диск на пол и, взяв из аптечки пакет со льдом, прикладываю его к особенно большому кровоподтёку на животе Страйфи. - Я сам, - вздрогнув всем телом от мгновенного холода, заявляет он и отбирает у меня лёд. Киваю, поднимаюсь с колен и, сев рядом с ним, обвожу номер усталым взглядом. Хорошо, что утром Страйфи был у меня, а не здесь. Иначе сейчас ему, наверное, нелегко было бы находиться тут со мной. Хотя, может, это вовсе и не от места зависит. Возможно, теперь ему всегда будет некомфортно уже просто от моего присутствия. Но всё-таки хорошо, что сейчас мы не в моём номере, где мы искромсали друг другу души. Не знаю, что ещё сказать, поэтому через полминуты говорю то же, что и ранее: - Простишь меня? Страйфи молчит и мне, как никогда, хочется прочитать его мысли. - А ты меня? - наконец, произносит он так тихо, что я едва расслышал. Ну, что у него за манера отвечать вопросом на вопрос? - Я заслужил эту рану, - непоколебимым тоном голоса отвечаю я. - Она мне даже помогла. Отрезвила. Поэтому мне нечего тебе прощать. Скорее, я должен тебя поблагодарить, так как не знаю, что бы я сделал потом. Не забивай свою хорошенькую голову самообвинениями, Страйфи. - А что... что тебя вообще так задело? - неожиданно спросил он. - Мои слова? Честно говоря, я уже толком не помню, что именно сказал тогда. Мотаю головой. - Ничего особого. Так, ерунда. - Нет, я хочу знать! Скажи мне, - жёстко потребовал Страйфи. Это застаёт меня врасплох. Вот, что ему на это ответить? Объяснить, как меня взбесило очередное подтверждение того, что он видит во мне лишь тело, а как человека и знать не желает? Нет, не скажу я этого. Сейчас что-то такое вот прозвучит не так... Вернее, вслед за этим у Страйфи возникнут новые вопросы и, в конце концов, наш разговор завершится моим признанием. А в нём-то ведь уже нет смысла... Потому что то, что случилось сегодня утром – было последним аккордом нашей запутанной связи. Думаю, даже необязательно спрашивать его об этом или говорить самому. Всё и так понятно. - Страйфи, дело просто в том, что я... не чувствовал равноправия, - выдаю я почти полуправду, решив импровизировать. - И это всё? - удивляется он. - Ну, ещё меня злили твои лидерские замашки, - приплетаю я немаловажный факт. - Хм... ясно, - задумчиво протянул Страйфи. - Я потому и предлагал всё прекратить, так как понял, что нам с тобой будет сложно. У нас совершенно несовместимые характеры. Ты не привык к необременительному сексуальному партнёрству, а я не привык быть в подобном партнёрстве с таким, как ты. Да и то, что мы живём под одной крышей – подливает масла в огонь. Вот если бы редко виделись... Но вот, что я хочу сказать тебе, Ю. Ты винишь себя, я знаю. Однако это правильно. Ты должен себя винить. Потому что ты действительно виноват. Мне было очень больно, и я всё ещё сильно обижен. Знаешь, концерт меня немного встряхнул, привёл в чувство, даже боль слегка притупилась... Но долбанные воспоминания о произошедшем никуда не делись. И теперь они всегда будут со мной... Страйфи говорит, а я слушаю его, впитывая в себя каждую фразу, улавливая всю дрожь голоса. - ...не могу поделиться ими даже с Киро, чтобы стало легче. Он всё равно не сможет понять всего, так как с ним этого никогда не случалось, а я не смогу рассказать так, что б он понял. Ну, а без понимания легче мне не станет... Замкнутый круг, верно? Впрочем, самое худшее не в этом. Я никак... я абсолютно не ожидал от себя того, что сделал тебе. Я и не знал, что способен на такое. Взять нож, ранить кого-то... Но у меня так плыло перед глазами, и я так ненавидел тебя в тот миг, что все мысли были лишь о том, как причинить ответную боль. Поэтому это ты мне скажи: могу ли я простить тебя и, главное, простить себя? Молчу, уставившись в одну точку. - Иди к себе, Ю. Поднимаюсь с постели и, не оглядываясь, иду к двери.

***

Новый день обещает быть не самым тяжёлым. Вчера шёл дождь, и сегодня сырость медленно испаряется, насыщая воздух влагой. Я выхожу из отеля и, одев наушники, включаю плеер. Звучит песня, которую певец написал в перерывах между редкими вдохновениями. Да, жизнь-то идёт, надо что-то писать, ведь ждут поклонники, ждёт подружка-певичка, в спину дышат молодые и голодные конкуренты... И он пишет. Блестящая профессиональная пустота. И незачем обижаться на бывшего кумира. Мы все живём также. Берлин, Париж... Независимо от города, в котором я нахожусь, мои бесцельные прогулки, похоже, входят у меня в привычку. Хотя занятие это не менее тягостное, чем столь же бесцельное прозябание в четырёх стенах. При ходьбе думается лучше, что порой гораздо отвратительней неподвижного лежания на кровати с пустым взглядом, устремлённым в потолок. Отвратительней, вот как сейчас, например. С каждым шагом мои мысли начинают походить на грязные комья снега. Когда ноги, наконец, устали от медленной, уже несколько часов непрерывающейся, прогулки, я захожу в ближайшую маленькую кофейню, каких в Париже полно, и трачу в ней ещё час-два своего свободного времени. Возвращаться в отель нет никакого желания. После кофейни я вновь оказываюсь на парижских улицах, направляясь в неизвестность, в «никуда». Дойдя таким способом до почти безлюдного парка, сажусь на скамейку и гляжу по сторонам. Окружающее пространство окрашивается серостью, снова начинается дождь... В луже передо мной, оставшейся ещё со вчерашнего дня, редкие капли расплываются кругами и исчезают в мутной воде. Нечёткое отражение мрачно смотрит на меня: бледное лицо с заострившимися чертами, подёрнутые тоской глаза, копна чёрных волос. Хн, меня можно принять за наркомана или больного. Мелькает мысль: «Я ли это?». Но тут же пропадает. Лишь поздно вечером я возвращаюсь в отель. Знаю, что на сегодня у нас была запланирована какая-то общественная хрень – то ли интервью, то ли встреча с фан-клубом... Но я решил на это наплевать и по-тихому свалить в город. Поскольку я и раньше так поступал, то, думаю, мне это простили. Вхожу в свой номер, снимаю куртку, скидываю ботинки и только, когда неловко валюсь на постель, рана в бедре даёт о себе знать. Чёрт, как же больно... Вот и походил. Получилась такая долгая, мать её, прогулка. Спускаться в ресторан при отеле и ужинать вмиг расхотелось, как и вообще ужинать. Поэтому я лишь выпиваю полстакана воды с обезболивающим, оставленным Киро, и заворачиваюсь в простыни. Всё равно другого сценария для этого вечера я придумать не в состоянии, так как помимо бедра, заболела и голова, словно вознамерившись расколоться на части. Уснуть, к несчастью, крепко и надолго не получилось. К боли в бедре и голове прибавились ещё мучения от внезапно обрушившегося на меня жара. А встать с постели, врубить кондиционер или хотя бы просто открыть окно казалось немыслимым и ужасно трудным делом. Потому мне не оставалось ничего иного, кроме как всю ночь барахтаться на измятых простынях, не ощущая ни малейшего движения воздуха, которое могло бы меня освежить. Чувствовал я себя, как в раскалённой печи. Однако мне всё-таки удалось немного поспать, и это «немного» – всё, чем я был вынужден довольствоваться к утру. Сев на постели и удостоверившись, что за окном всё та же унылая серость, заказываю себе завтрак в номер. Но как только его приносят, мой мобильник взрывается виртуозной игрой гитары Мияви. Беру телефон и, открыв крышку, смотрю на дисплей. Так, опять Киро. И... о, надо же. Оказывается, он звонил мне и ночью, судя по времени вызовов. Хм, а судя по их количеству... - Да, Киро, - говорю я в трубку хриплым со сна голосом. - Ю, ты где? - То есть? Я у себя в номере, - отвечаю я с недоумением. - Чёрт, ты... - даже телефон не мешает мне понять, что Киро весьма и весьма раздражён. - Какого дьявола, ты на звонки не отвечаешь, дверь не открываешь? - Ну, я... - Сначала Страйфи, теперь этот! А я вас разыскивай! Почему мне кажется, что я – единственный, кому не безразлично, что творится с остальными? Вздыхаю. И правда... - Не знаю, Киро. - Сегодня второй концерт, не забудь, - буркнул он. - А завтра уезжаем в другой город. - Да, я помню. - Хорошо. - Киро... а как Страйфи? - спрашиваю я, в какой-то мере, боясь услышать ответ. - Нормально, - сразу отвечает Киро и это заставляет меня ему поверить. - В смысле, он не совсем такой, как обычно, но он в норме. Ты с ним говорил, верно? - Мхм. - И как прошло? В памяти всплывает номер Страйфи, тусклый свет ночника, синяки на алебастровой коже, дрожащий голос... - Ну, наверное... наверное, лучше, чем могло бы, - отвечаю я, не желая вдаваться в подробности. - И что решили? - Ничего мы не решили, Киро, - хмуро говорю я, прислонившись к спинке кровати. - Что тут решать... Но впредь я к нему не подойду. Я имею в виду – с подобным умыслом. И вообще с любым двусмысленным. - Даже так... Понятно, - голос Киро почти неуловимо изменился, словно он вдруг обнаружил у меня смертельное заболевание. - Слушай, ты только не выказывай к нему особого отношения, ладно? Просто веди себя, как всегда. Думаю, так вам обоим будет проще. Что именно будет «проще», Киро? Всё забыть? Что ж, приложу все усилия. Так я и поступил. Вечером после концерта Ромео каким-то чудом откопал два пропуска на закрытую парижскую вечеринку, и я сразу же ухватился за эту возможность. Ну, а потом... понеслось. Громкая музыка, танцы, выпивка. Опрокинув в себя несколько бокалов вина и перезнакомившись со всеми местными красотками, я решил не отказывать себе в удовольствии и нырнул в развлечения с головой. Наверное, я сильно выделялся своим стилем среди всей этой богемы, так как отбоя от девушек не было. И я не могу сказать, что мне это не нравилось. Вероятно, до того возраста, когда мне перестанет нравиться общество красивых девиц, я просто не доживу. Передыхая за вином после очередного танца, я вдруг увидел девушку, затмевавшую всех остальных. Блондинка с роскошной фигурой. Отставив бокал, я вернулся на танцпол, и когда мы с ней на секунду оказались рядом, я увидел картинно-правильные черты лица и невероятно серые глаза. Затем она исчезла, но я снова, и снова высматривал её. В конце концов, мой взгляд нашёл эту девушку. Она гордо стояла в окружении, очевидно, своих ухажёров. Подойдя к ней, я попытался обратить на себя её внимание, но получил в ответ высокомерный, даже презрительный взгляд. Выждав некоторое время, я попытал удачу вновь. И вновь же был отвергнут. Однако через час мне всё-таки удалось разговориться с ней. Чёрт, я и не знал, что чувство, колотящееся в груди, когда ты, наконец, добиваешься чего-то недостижимого, доставляет такое наслаждение. Пусть даже всего лишь ради... - Скажи, ты могла бы любить меня? Блондинка улыбнулась и задумчиво наклонила голову. - Глядя на тебя сейчас, думаю, могла бы. Ещё как могла бы. - Классно... - шепчу я, прикрывая глаза от радости, что принёс мне её ответ. - Это всё, что мне нужно было услышать. И без сожалений оставив эту девушку в одиночестве, я покинул вечеринку с уже почти забытой лёгкостью в душе, словно за спиной внезапно выросли крылья. Так продолжалось с каждой «зацепившей» меня девушкой, на каждой вечеринке, в каждом городе, куда меня заносило по воле плана тура. Общение со Страйфи вернулось в прежнее русло, только ссор мы вот больше не затевали и вообще вели себя друг с другом максимально сдержанно. А я, к тому же, ещё и старался не оставаться с ним наедине. Поэтому рядом с нами постоянно был кто-то из ребят. Да даже обычные разговоры я заводил с ним не чаще, чем необходимо. И благодаря этому, всё действительно стало проще. Как ты и говорил, Киро...

***

Ноябрь. Небо – все оттенки серого. Багряные листья на почерневшем от дождя тротуаре, сорванные и прибитые к земле, сбиваемые ногами горожан в грязные бурые кучи. Дождь, который идёт не переставая, то моросящий невидимыми каплями, то льющийся беспроглядной завесой. Ноябрь – это всегда дождь. Короткие дни без солнца. Утро, которое почти ничем не отличается от вечера. Скрытые капюшонами и зонтиками люди. В ноябре нет лиц, есть только согнутые и спешащие домой или на работу фигуры, торопливо избегающие луж и себе подобных, идущих навстречу. Я люблю это время. Серый провал между октябрьским пожаром и снежным безмолвием декабря. В такой вот серый день мы вернулись домой. Хм, домой... Как легко родилась эта мысль. А ведь я действительно считаю эту квартиру в Берлине своим домом. Примечательный факт, неожиданный для меня самого. Часто-то как бывает: переедет человек на новое место жительства, вроде нормально обустроится и всё такое, а своим он дом не сразу называет. Месяцы иногда проходят, прежде чем, закрывая за собой входную дверь, человек начинает испытывать то ощущение лёгкости и покоя, что бывают только дома. Что и говорить, порой дом и вовсе не принимает человека. Не сошлись характерами, так сказать... А вот у меня здесь всё иначе. Словно всю жизнь тут прожил. И другого дома мне не надо. Но эту мысль я от себя отгоняю. Впрочем, вместо неё приходит куда более навязчивая вкупе с воспоминанием о том дне, когда между мной и Страйфи был сожжён последний мост. За время тура мы с ним окончательно разошлись в разные стороны, и первые месяцы мне было особенно тяжело. Но потом я перестал чересчур уж убиваться. Просто случайно увидел по TV свежие новости. А там: наводнения, пожары, терракты... И я вдруг понял, что есть люди гораздо несчастнее меня и что, в конце концов, можно привыкнуть ко всему. Именно осознание этого и помогло мне пережить душевный кризис. Важнее всего теперь стало заполнить чем-то свободное время. В туре его у меня было немного, но, когда оно всё же появлялось, я на всех порах убегал в спорт-клуб или, врубив музыку, «шатался» по Интернету. Однако сейчас, после завершения тура, вновь наступила пора безделья вплоть до записи новых синглов. И, соответственно, моих привычных способов «побега от реальности» уже недостаточно. Надо бы срочно что-то придумать, чтобы не быть предоставленным самому себе. Какое-нибудь продолжительное занятие, на которое можно будет потратить и часы досуга, и, главное, все размышления. Усиленно пытаясь сообразить, что за занятие могло бы ежедневно поглощать очень большое количество времени, я, разобрав все свои вещи, выхожу из комнаты и иду в гостиную. Уже ночь, Киро и Страйфи наверняка спят, поэтому я включаю TV на минимальную громкость и заваливаюсь на диван. Вообще, особых проблем со сном у меня до сих пор не было, но вот сегодня... Возвращение в Берлин меня взволновало. В дороге мне казалось, что здесь, наоборот, станет полегче и то, что случилось в Париже, останется в Париже. Что ж, получается, это всё чушь. Не осталось оно во Франции. Произошедшее там словно впиталось в меня. Оно было со мной на протяжении всего тура и, разумеется, добралось до Германии. Пожалуй, здесь все связанные с тем случаем эмоции даже усилились, вобрав в себя всё то, что было между мной и Страйфи в этой самой квартире. За примером и ходить далеко не надо. Пол гостиной, диван... Сцены нашего с ним секса никогда не выветрятся из моей памяти. И не потому, что со Страйфи мне было нереально хорошо, а потому, что теперь в моей жизни нет более значимого человека, чем он. Встряхиваю головой. Нет, определённо, я не избавлюсь от преследования этих мыслей, пока не придумаю нечто такое, что заняло бы всё моё время. Стараясь отвлечься, обращаю свой взор на фильм, транслируемый по TV. Та-а-ак, какой-то ужастик... Сойдёт. Через полчаса у меня уже было другое мнение. Фильмец оказался на редкость отвратным и ничего, кроме тошноты, не вызывал. В итоге я и уснул под звуки разрезаемой плоти. Против ожиданий, спалось мне вполне неплохо, и пробуждение этим утром состоялось довольно поздно. Когда я поднялся с дивана, на полу гостиной уже белел огромный прямоугольник дневного света. И пусть он был совсем не яркий, но самочувствию не запретишь быть отличным даже в такие серые деньки. После завтрака, желая избежать встречи со своими домочадцами, я отправился в город. Однако мне до жути не хотелось вновь совершенно бесцельно бродить по улицам, предаваясь удручающей меланхолии и копаясь в себе, поэтому для начала я с решительным видом пробежался по нескольким музыкальным магазинчикам. Затем – посетил кинотеатр (где попал на очередное тошнотворное кино), посидел в своём любимом баре, пронаблюдав за футбольным матчем, и даже перекинулся парой слов с ярыми болельщиками, что сидели рядом со мной за барной стойкой. Но всё же... Ни от чего я не получил удовольствия. Может, дело в одиночестве? Одинокий человек одинок везде. Тем не менее, одну дельную мысль я от этой насыщенной прогулки словил. А именно: почему бы мне не найти временную работу? Она и время убьёт, и моё внутреннее состояние нормализует. Так что, выйдя из бара, я повторно заглянул в музыкальные магазины и оставил там свой телефон. Пусть гарантии, что позвонят – нет, но хуже не будет. Не наймут на работу туда, поищу альтернативу. В любом случае, нечего киснуть и лелеять безответные чувства. Я считаю себя достаточно сильным парнем, чтобы, по крайней мере, продолжать вести нормальную жизнь. Пора и к Cinema Bizarre своё отношение пересмотреть. Почему мне всё чаще кажется, что мы вот-вот развалимся на куски, на отдельные составляющие? Куда-то ушла целостность... Возможно, причина в том, что мы все перестали понимать друг друга. Я уже не в первый раз об этом задумываюсь, а картина не меняется. Зря я, наверное, веду себя, как отшельник. О делах, будущих планах группы мы больше не говорим, свалив это на менеджеров. Да, так поступает множество групп, но... Каждый из нас хотел быть участником особенной, запоминающейся и хотя бы отчасти самостоятельной группы. Но мы просто идём, куда скажут без лишних вопросов и малейшей крупицы интереса. К тому же, Ромео... Он мой друг, конечно. Однако я не сильно обрадовался его приходу в группу. Он словно бесцеремонно вторгся в наш мир. Одно из преимуществ долгой дружбы с ним в том, что я знаю этого парня, как облупленного и потому для меня с самого начала было очевидно, что он нам не подходит. Он неплохой клавишник, но он просто не bizarre. Из-за этого и ему самому сложно контактировать с нами. А уж нам... Шин, к примеру, его так и не принял. Но каких-либо разговоров на эту тему не последовало. Как и на кучу других тем. Таким образом, проблемы стали нарастать, как снежный ком, который всё быстрее и быстрее стремится к пропасти. Я хочу что-то изменить. Хочу получать удовольствие от того, что я делаю. Иначе в том, что я выбрал жизнь музыканта, нет смысла. Войдя поздним вечером в квартиру, я сразу вижу в гостиной Киро, развалившегося на полу со стопкой журналов. - Где был? - тут же спрашивает он меня. Устало падаю в кресло, прикрывая глаза. - Слушай, тебе ещё не надоело регулярно задавать мне этот вопрос? - Нет, не надоело. Надо же, какая честность. - Ну, как знаешь, - пожимаю плечами. - И что? Не ответишь? - Гулял, - коротко выдаю я. - Мог бы добавить что-нибудь новенькое для разнообразия, - вяло буркнул Киро, но через секунду вдруг оживился. - А не хочешь спросить, где был я? - И где же ты был? - покорно интересуюсь, скорчив гримасу. - В клубе со Страйфи, - без запинки отвечает он. - Мм. Киро перелистнул две страницы журнала, после чего продолжил свой мелкий террор: - А не хочешь спросить, что мы там делали? Что-то тут не так. - И что же вы там делали? - чувствуя себя идиотом, спрашиваю я. - Я расслаблялся в компании коктейля «Jack Rose», а Страйфи в компании стильного красавчика. Открываю глаза и в тот же миг натыкаюсь на пронизывающий до костей взгляд Киро. - Просто хотел сообщить тебе об этом, - говорит он и отворачивается. Молчу, не желая что-либо отвечать. Внутри у меня всё клокочет. С минуту пережидаю свой «эмоциональный приступ», затем поднимаюсь на ноги. - В следующий раз избавь меня от подобной информации, - заявляю я. Киро снова смотрит на меня и мне чертовски не нравится выражение его лица. - Похоже, я ошибся, - в конце концов, произносит он со вздохом. Меньше всего я ожидал услышать от него такие слова, поэтому, очень удивившись, не спешу покидать гостиную, решив дождаться пояснений. Однако Киро не торопится просвещать меня на этот счёт. Невесело улыбнувшись, он опять уткнулся в журнал. Что ж, если ему так нравится держать паузу – пусть. За всё время, проведённое в его обществе, я в совершенстве овладел искусством изображать полнейшее отсутствие интереса. Так что, я лишь пробормотал «н-да?» и повернул в сторону кухни. Впрочем, Киро всегда мало в чём мне уступал. Ибо за всё время, проведённое в моём обществе, он в совершенстве овладел искусством не обращать внимания на показное отсутствие интереса. Поэтому, когда я, проглотив на кухне сэндвич, вновь показался в гостиной, Киро, напрочь игнорируя свои журналы, воззрился на меня с суровым видом. - Я думал, ты относишься к нему серьёзно, - бросил он мне. М-да. Можно, конечно, придумать отмазку, соврать... Но к чему? Мне и раньше было без разницы, догадался он или нет, а теперь и подавно. Уверен, он и так знает больше, чем я думаю. - Да, серьёзно, - невозмутимо подтверждаю я. Взгляд Киро смягчился, а мне захотелось побиться головой об стену. Разговор с ним на эту тему – совсем не то, чем я желал бы завершить сегодняшний день. - Раз серьёзно, тогда почему ты ничего не предпримешь? Вот, бл*. - Потому что у него своя жизнь, а у меня своя. Это две параллельные линии, которые не должны пересекаться. - С чего ты взял, что не должны? - вопросил Киро в лучших традициях жанра. - С того, что... - прерываюсь, стараясь подавить зачатки раздражения. - Киро, ты ведь и сам в курсе, чем именно всё обернулось. - Да, в курсе, - Киро поспешно кивнул, как будто не желая заострять внимание на моей последней фразе. - И вообще, ты, наверное, удивлён, почему я вдруг заговорил об этом, верно? - Передать не могу, насколько. - Дело, собственно, в том, что вы со Страйфи оказываете сильное влияние друг на друга, - открыл мне он и усмехнулся, заметив мой изумлённый взгляд. - Что, ты даже не осознавал? Хмурюсь. - Какое именно влияние? - Ну, к примеру, ты изменился в общении. Саркастические замечания из тебя так и сыпятся. И не надо быть гением, чтобы смекнуть, от кого ты их нахватался, - многозначительно произнёс Киро. - А Страйфи, напротив, стал молчаливым. Раньше я понимал его с полуслова, сейчас – едва могу расслышать. Не знаю, что там у тебя с ним было, но это точно не прошло для вас обоих бесследно и мне кажется, вы могли бы... - Так, достаточно, - останавливаю я его. - Киро, не перегибай палку. Влияние влиянием, но ни мне, ни Страйфи незачем тратить время на отношения без будущего. Мы ведь оба парни и расклад очевиден. Нам следовало свести всё к короткой интрижке, не более. Но сначала прекратить не пожелал он, а потом я. Если б не это, всё закончилось бы быстро и не так плохо. Поэтому даже не думай подталкивать меня к чему-то. Я уже смирился, а у Страйфи, насколько я знаю, другие планы на личную жизнь. Вот так вот вкратце я изложил свою уникальную теорию. Однако не могу сказать, что в лице Киро я обрёл благодарного слушателя, так как его мои слова лишь подхлестнули к дальнейшему развитию диалога. - Что, он и тебе втирал о встрече с девушкой, любви с ней до гроба и так далее? - с лёгкой ироничной интонацией поинтересовался он. О, не столь конкретно, но... - Ха! Он о ней всю сознательную жизнь мечтает, - не дожидаясь моего ответа, продолжил Киро. - Только вот что-то эта судьбоносная девушка всё не появляется. Сам Страйфи её и не ищет. Считает, что она должна возникнуть перед ним, как по волшебству. Честное слово, Страй – реалист во всём, кроме этого. Он из тех, кого, пока не тыкнешь носом, ничего не поймут. Чувствую, как мои брови помимо воли ползут вверх. - Предлагаешь мне, указать ему на прекрасный – правда, уже использованный им – вариант, что ходит рядом с ним? - уточняю я, поражаясь настолько невозможной (что б я предложил себя Страйфи в качестве его судьбоносной половины?!) и даже абсурдной задумке. - Вот, опять проявляется его влияние! - расцвёл Киро. - Соображать ты стал гораздо лучше! - Я пошёл спать. - Ю! - Ничего не слышу. - Хоть задумайся об этом! - крикнул он мне вдогонку. Нет уж. Если я позволю себе задуматься, то в то же мгновение сорвусь в клуб, отдеру от Страйфи всех парней и девчонок, что к нему липнут, и вновь наброшусь на него, как хищник. Знаю, что не сдержусь и причиню ему боль. Я буду груб, как никогда, просто потому, что в тот раз я выместил на нём отнюдь не всю ярость, страдание и ревность. Во мне ещё много всего этого. В Париже Страйфи сказал, что обижен. Однако и я обижен не меньше. В своей комнате я раздеваюсь, ложусь в постель, но уснуть не могу. Киро своими бреднями чересчур меня взбудоражил. Разговор с ним, вне всяких сомнений, подействовал на меня, вот только совсем не так, как он рассчитывал. А точнее, я ещё крепче уцепился за идею восстановить свою прежнюю жизнь. Начну с малого, а там – посмотрим. И словно услышав мои мысли, Высшие Силы дали мне надежду – утром я обнаружил два сообщения от музыкальных магазинов.

***

- В целом, всё достаточно просто. Главное, запомни, что где находится и, я думаю, с твоими обширными познаниями в музыке ты неплохо у нас проработаешь. Киваю и после ещё нескольких напутствий со стороны главного менеджера магазина, обхожу стеллажи с дисками. Что ж, магазинчик вполне продвинутый. С выбором я не ошибся. Свет приглушён, на стенах висят огромные фотографии знаменитых музыкантов в рамках, повсюду для украшения расставлены мини-гитары и другие тематические вещи. Правда, само помещение не особо большое. Но это к лучшему. Осталось понадеяться, что и покупателей будет не шибко много. Впрочем, я – один из четырёх работников этой «музыкалки», как я окрестил этот магазинчик про себя. - Чёрт, парень, твой стиль подходит нам идеально. Ты наверняка привлечёшь к нам покупателей. - Действительно. А то с недавних пор наш уровень продаж снизился. - Точно-точно! Определённо, ты очень вовремя появился. Франц, Стефан и Ида. Слегка шумные ребята, но, раз я буду находиться в их компании почти целыми днями, постараюсь как-нибудь стерпеть их чрезмерную разговорчивость. И работа, к тому же, временная. Да, временная работа, временные знакомые... Ещё месяц – и выпадет снег. Уволюсь и продолжу музыкальную карьеру. Нет, даже не «продолжу», а начну с чистого листа, воспринимая её в новом свете. С такими мыслями неделя и пролетела. Знакомство с ребятами из «музыкалки», к моему огромному удивлению, продолжилось и за её пределами. Кроме того, выяснилось, что они мечтают создать собственную рок-группу и уже даже придумали ей название. Однако, на мой скромный взгляд, группе, известной как «Тонкий Изврат», в наши дни ничего не светит. Тем более, что за этой странной вывеской нет никакой творческой концепции. Франц Вебер, Стефан Краузе и Ида Шмидт пока не имеют фирменного репертуара и вообще своей музыкой даже на оплату учёбы не могут заработать. Немудрено, что Франц планирует бросить свой университет, а Стефану, чтобы как-то прожить, приходиться работать в нескольких местах одновременно. Ну, а, в общем, тусовка их мне приглянулась, ребята что надо. Я целиком растворился в их проблемах и почти не вспоминал о своей зависимости с серыми глазами. Конечно, мы со Страйфи всё также пересекались в квартире, но я уже не испытывал привычного волнения и сумбура в голове от каждой нашей встречи. Мне стало достаточно просто видеть его, видеть, что он в порядке. Начало новой недели ознаменовалось внеплановым выходным в «музыкалке» и, поскольку идти так рано домой мне не хотелось, я поддался на уговоры моих новоявленных коллег и потащился вместе с ними к дому какого-то парня, которого ребята вознамерились заманить в свою группу басистом. Парня звали Отхен Мейзер. И, когда мы звонили в дверь его квартиры, Франц предупредил меня: - Имей в виду, у него все стены обвешаны плакатами с обнажёнными красотками. Так что, откровенно их не рассматривай, и вслух не комментируй. Понимаешь, он работает манекенщиком, причём, специализируется на показе новых моделей пляжного сезона. В общем, бас-гитара для него только хобби. Хотя он играет на ней куда лучше, чем виляет задом на подмостках, заигрывая с безмозглыми старлетками. - Хм, думаю, его вряд ли интересуют их интеллектуальные способности. Особенно, если есть, на что посмотреть, - усмехаюсь я в ответ. - А ты не смотри, чтобы он не ревновал. В конце концов, большинство героинь его домашней картинной галереи до сих пор числятся у него в подружках. - Ладно, я всё понял. Не дурак, - снова усмехаюсь я. Что ж, заманить этого Отхена в группу у настырных ребят с грехом пополам получилось. И вечером того же дня его дебют на репетиции был отмечен незамысловатым празднованием в рок-кафе, где мы углубились в рассуждения по поводу сценического имиджа группы. Я получил прозвище «Талисман «Изврата» после того, как отказался, также, как Отхен, вступить в их банду. Всё же, я нахожусь среди них инкогнито, предпочитая не афишировать, что я – Ю из Cinema Bizarre. Хотя они, скорее всего, о нас и не слышали. - Все современные хиты – это сплошная банальщина! Кого сейчас удивишь подобными текстами? - возмущался уже порядком подвыпивший Франц. - Общество жаждет от рок-музыки чего-то особенного! Надо придумать стиль, способный задевать глубины подсознания! - Ну, да. Дело за малым: заставить людей всё это слушать и найти себе сумасшедшего менеджера, - прокомментировал мысль Франца Отхен. - Почему сумасшедшего? - поинтересовалась Ида. - Только такой рискнёт раскручивать неизвестную группу с абстрактными и непонятными композициями, - пояснил тот с серьёзным видом. Мы расхохотались, а затем сошлись во мнении, что пора расходиться. Домой я возвращался в отличном настроении. И хотя под ногами были лужи, а всё вокруг выглядело тёмным и неприглядным, в воздухе уже чувствовалось приближение зимы, чистый снег которой «ослепит» Берлин белым сияющим светом. Оказавшись в квартире, я прошёл в свою комнату и, упав на постель, вдруг понял: все последние дни я был почти счастлив, потому что меня оставила грызущая душевная боль. Точнее, не оставила, а, благодаря нетрудной работе и новым знакомствам, я о ней забыл. И хорошо бы так и продолжалось, хорошо бы я забыл об этой «зубной боли в сердце» навсегда... Спал я ночью, по-видимому, очень крепко, так как, выдернувшая меня из сна, дверная трель разносилась по квартире безостановочно. Кого там ещё принесло в такой час?! Или Киро снова забыл ключи? А где, в таком случае, Страйфи? Трель вновь повторилась – вкрадчиво и настойчиво. То есть, она, конечно, была такой же, как всегда, но моё воображение приписало ей издевательскую интонацию. С трудом разлепив свинцовые веки, я поднялся с постели, накинул на плечи рубашку и кое-как добрался до входной двери. А открыв её, не поверил глазам: на пороге стоял Страйфи в обнимку с вдребезги пьяным Киро. - Какого?.. - Никакого! Может, соизволишь мне помочь? - рявкнул Страйфи, едва не загибаясь под тяжестью нашего басиста-пушинки. Я плавно перехватил тушку последнего в свои руки и, уже без лишних вопросов, втащил в квартиру. - Чего так долго не открывал? - продолжил нарушать тишину Страйфи. - Этот оболтус неизвестно куда дел ключи, а я свои не взял, так как выходили мы вместе. - Ну, знаешь! Я вообще-то спал, - с долей праведного гнева оправдался я, уложив Киро на диван. - Ты мне лучше скажи, когда он успел так набраться и где были твои глаза? Впрочем, я догадываюсь, где. Вернее, на ком. - Ну, не под ручку же мне с ним по клубу ходить! Возвращаюсь с танцпола, а он сидит в компании каких-то сомнительных девок и пьёт совершенно несусветными дозами непонятную дрянь, получая от всего этого огромнейший кайф! - разъярённо поведал мне Страйфи. - Пока я вызывал такси, заталкивал его туда, между прочим, бешено сопротивляющегося... - Я понял. - Что ты понял?! Он выпил множество коктейлей и... и ты только посмотри на него! Я послушно посмотрел. Киро валялся на диване в состоянии полнейшей прострации. Его светлые волосы беспорядочно рассыпались по плечам, глаза лихорадочно светились, крутые шмотки измялись, и походил он на... - Он же похож на первосортного хаслера! За такового его там и принимали, к твоему сведению! Какой позор... Я больше ни ногой в тот клуб! Н-да... Благо, со следующих слов Страйфи выходило, что многочисленных клиентов Киро неизменно отшивал, сам не навязывался, за выпивку исправно платил и вёл себя, в общем-то, прилично. Если не учитывать того, что он напился в хлам, разумеется. И чего это он вдруг так? - Слушай, я в душ, а ты пока... ну, не знаю, дай ему какое-нибудь лекарство, что ли... Потом вернусь и, так уж и быть, помогу ЭТО до его комнаты дотащить, - заявил Страйфи и вышел из гостиной. Мог бы и не утруждаться. Честное слово, словно это я не уследил за Киро! Но – ладно, чего с ним спорить... Сходив за стаканом воды и, более или менее, подходящим лекарством, пытаюсь заставить Киро выпить всё это, но безуспешно – его внезапно развезло на болтовню. И я даже не сразу врубился про что он. - ...льный. Я н-нормальный человек, - вцепившись в моё плечо, «объяснил» мне Киро. - Поэтому никак не могу не понимать, что безумен!.. Кхм. Определённо, в логике суждения есть что-то шизофреническое. - Зн-наешь... только мне могло так н-не повезти. Если я могу что-то с-сделать неправильно, то... обязательно это сделаю, - поделился со мной он, одной рукой всё также не отпуская моего плеча, а другой прикрыв свои глаза. - Сначала всё было прекрасно и он... он радовался даже моему голосу в телефонной трубке. П-потом... потом осталась только радость при встрече. Затем и эт-та радость уменьшилась. Прошло ещё какое-то вр-ремя и осталось лишь равнодушие... Я больше н-не волную его. Он стал холоден ко мне. Я же закипаю изнутри... я... Я не могу без него! Его тело, его запах способны... унести. Но, в конце концов, он просто исчез, сказав т-только: «Пока. Я позвоню»... - Вот ведь... - растерянно обронил я, осознав весь кретинизм ситуации. Что и говорить – ошарашил он меня. Нет, я, конечно, знал то, что мне полагалось знать: и про его романтические поиски, и про всех его фройляйн разные подробности, и про то, что каждая из этих фройляйн его всегда чем-то не устраивала, хоть он их и любил... Но мне и в голову придти не могло, до чего именно дойдёт сие дитё, что старше всех нас, в этих своих отчаянных поисках! Он о чём-то ещё начал рассказывать, но я в его рассказах уже не нуждался. Я и так всё понял: и от чего он ещё до тура выглядел таким счастливым, а потом всё грустнее и грустнее, и почему сегодня напился. Хотя кое-что я не могу у него не уточнить, а именно – кто такой этот «он», с которым Киро угораздило связаться. И вот, когда я полностью исчерпал запас закономерно возникших вопросов в связи с его ответом, настал черёд Страйфи утолять информационный голод. Вернувшись из душа, он, по всей видимости, услышал добрую часть слов басиста... Впрочем, стремление Страйфи выведать как можно больше о любовнике Киро скорее походило на жажду. В самом деле, с той же жадностью, с какой Киро, наконец, вылакал всю воду из стакана, Страйфи спешил узнать о возлюбленном своего лучшего друга всё. Причём, всё подряд. Его в равной степени интересовали и зачатки их отношений, и где они обычно встречались, и в какой одежде они были, и какие слова они друг другу говорили... Нет, серьёзно – когда Киро после долгих уговоров принялся цитировать различные диалоги, и дошёл до сакраментального «С тобой я забываю обо всём», Страйфи выглядел растроганным до слёз. - «С тобой я забываю обо всём»... - заворожено повторил он, прикрывая глаза. Когда же и его любопытство было удовлетворено, по крайней мере, при ближайшем рассмотрении, я решил прекратить эти ночные посиделки с разговорами по душам. Похоже, Страйфи тоже порядочно выпил, раз не замечает ни времени суток, ни чересчур личного характера затронутой темы. - Страйфи, иди и открой его комнату. Я один смогу доставить туда нашу пьяную принцессу, - говорю я, поднимая Киро на ноги. - Обязательно его так трогать? - тут же раздался возмущённый голос Страйфи. - Как – «так»? - не понял я, закидывая одну руку Киро себе на шею. Страйфи фыркнул. - У него сейчас все мысли о своём бой-френде, так что, подумай, что он может себе вообразить, ощущая твои... Короче, не лапай его! Хочу огрызнуться, но сдерживаюсь и тащу Киро к его комнате. Страйфи, продолжая нести какой-то вздор, идёт следом. Хн. Я сказал «комната»? Что ж, беру свои слова назад. Это не комната, а мир хаоса. Даже заходить как-то... жутковато. Хотя познавательно. Укладываю Киро на постель и, накрыв одеялом, разворачиваюсь, чтобы отчалить, наконец, к себе и поспать ещё хоть пару часиков. Однако, выйдя в коридор, нос к носу сталкиваюсь со Страйфи. - Страй, пять часов утра, - сообщаю ему. - Чего бродишь? - А мне завтра никуда не надо, в отличие от некоторых, - отвечает он, скрестив руки на груди. - В точку, - киваю я. - Поэтому я пойду досыпать, с твоего позволения. - Что-то ты совсем от нас отклеился, - говорит вдруг он, когда я уже взялся за ручку своей двери. - Раньше довольно часто всюду ходил и днём и вечером вместе с нами, а теперь пропадаешь на своей глупой подработке, которая тебе совершенно не нужна. Так, чего ты паришься? Усмехаюсь. - Страй, а ты вот никогда не думал проводить своё время с пользой для общества? - Хн, - Страйфи скривился. - Зачем мне какое-то общество? Я сам себе общество. - Ладно, вижу, нам друг друга не понять. Шёл бы ты тоже спать, - напоследок советую я и захожу к себе. Ф-фу-ух... До чего же он тяжёлый собеседник. И вообще моя голова сейчас просто лопнет от обилия полученной информации! Что только на Киро нашло? Взял и всё рассказал... Молчал бы лучше. Но, похоже, у него накипело, а алкоголь развязал язык. Бедняга. Ладно бы, всё у него с тем парнем в порядке было, так ведь нет. Всё жутко банально. Видимо, все love stories в мире происходят по одному сценарию: сначала «мне-с-тобой-хорошо-как-ни-с-кем-и-мне-тоже», а потом один человек надоедает другому, и «ах-как-мне-хорошо» превращается в «какого-чёрта-я-связался-с-этим» или «с-этой». Благо, хоть у нас со Страйфи никакой love story не было. Были просто я и он. Чёрт, а ведь от всего этого возникает весьма интересная мысль. Почему нам, парням, так нравятся всякие сборища, «мужские секреты», закрытые от девчонок клубы? И что там ещё? Армейское братство, флотские порядки, футбольные объятия... Парни чуть ли не ежедневно сбегают от своих жён и подружек, чтобы провести пьяный вечер в мужской компании. Мужчин всё время тянет друг к другу. Потому-то многие из нас и бесятся, когда их подозревают в гомосексуальности. Помнится, один тип по TV даже утверждал, что стоит «распоряжением сверху» объявить, что мужчинам запрещается жениться на представительницах женского пола, как все особи мужского с облегчением побросают жён и радостно кинутся друг дружке на шею. Ха, бедолага выдавал желаемое за действительное, не иначе. Кто ж тогда станет для всех этих бесхозных парней готовить и всячески за ними ухаживать? Пару деньков покантуются вместе и убегут обратно к своим девчонкам. Ну, по крайней мере, истинные натуралы уж точно. За подобными размышлениями я и скоротал остаток ночи, так и не уснув вновь. А когда поднялся с постели, принял душ и зашёл на кухню, то... то обнаружил нечто, не поддающееся никакому объяснению. За кухонным столом сидел превосходно выглядящий Страйфи и завтракал. Увидев меня, он заявил мне – наверняка под влиянием сиюминутного каприза! – что, желает прогуляться вместе со мной до «музыкалки» с целью увидеть место моей работы! - Просто мне нечего делать и я всё равно собирался прикупить себе пару дисков, - пояснил он в ответ на моё удивление. - Тебе, что, обязательно покупать их там, где я работаю? - интересуюсь я подозрительно. - А что? Почему нет? Может, сделаешь мне скидку? - Страйфи рассмеялся. Вот-вот, ему аж самому смешно стало от собственных слов. - Размечтался, - буркнул я. - Хорошо, идём, если тебе так приспичило затариться дисками. Позавчера как раз привезли несколько новых альбомов. - О, вот и отлично! - жизнерадостно воскликнул он и начал в усиленном темпе доедать свой завтрак. - Только кепку и очки надень, на всякий случай, - спохватился я, наливая себе кофе. - Я там шифруюсь. - Да-да, не вопрос. На улице стелились туман и тишина раннего утра. Едва заметный солнечный свет только-только стал освещать сонную землю, и, кроме нас со Страйфи, вокруг не было ни души. Да я бы и не заметил никого, идя рядом с ним.

***

Неторопливо затягиваюсь сигаретой и медленно выдыхаю облако дыма, без особого интереса наблюдая за его исчезновением в воздухе. Чёрт, вот не люблю курить с утра, но более удачного предлога, чтобы замаскировать свой внезапный побег из «музыкалки», я не придумал. А сбежать хоть на пару минут было просто необходимо – слишком много злости на меня нахлынуло. Злости на то, из-за чего мысли в моей голове заметались, словно стайка перепуганных птиц... Ну, вот что такое флирт? Пожалуй, можно было бы сказать, что это такое поведение, цель которого дать понять другому человеку, что сексуальное сближение с ним возможно, но возможность эта не бесспорна. Иными словами, флирт – это обещание секса без гарантии. Бросаю быстрый взгляд сквозь витрину магазинчика. Страйфи стоит у стеллажа с рок-музыкой и отвечает Стефану, который показывает ему диски, флиртом на флирт. Неприятен ли Страйфи этот приток улыбок, взглядов и, наверняка, двусмысленностей? Отнюдь. Может, конечно, у меня чересчур разыгралось воображение, однако я ясно вижу, что ему нравится подставлять себя под этот прибой внимания к своей особе. Метким броском закидываю окурок в мусорку неподалёку и, с большим усилием изображая на лице дружелюбие, возвращаюсь в «музыкалку». Стоило мне войти, как меня тут же втянули в хаотичный трёп о роке с психоделическим уклоном, приправляемый стенаниями Иды о том, чтобы написать, наконец, достойные песни. Разумеется, Страйфи не мог на это не отреагировать, живо заинтересовавшись делами недавно созданной группы. Но лучше уж пусть даёт советы, игнорируя мои предостерегающие знаки и грозя разоблачить нас обоих, чем заводит новую интрижку на моих глазах. - Если у вас пока нет хита, то просто не позволяйте себе зациклиться на этом. Создайте необычную программу, полную сюрпризов. Народ будет – это факт, - поделился он своими соображениями, вертя в руках несколько рекомендованных Стефаном альбомов. - Полигоном для прокатки своей группы выберете небольшой клуб с маленькой сценой, чтобы лучше видеть реакцию слушателей. В общем, не бойтесь идти на некоторый риск. Можно даже не привлекать внимание музыкальной прессы. Отсутствие у общественности какой-либо информации о вас вызовет интерес. Тем более, раз вы всё равно ещё не решили под каким стилем обобщить то, что вы исполняете. После этих его слов ребята негласно приняли Страйфи в свой круг, и разговор вспыхнул с удвоенной силой. Благо, хоть покупателей ещё не было. - Единственное, чего я не желаю, так это, чтобы нас затянуло в огромную империю шоу-бизнеса, - заявил Франц, как лидер группы. - Когда такое случается, я знаю, что происходит со многими рок-группами. На них словно надевают невидимый колпак, нещадно эксплуатируя и мешая достигать совершенства. - Ну, тут уж ничего не поделаешь, - развёл руками Страйфи. - Надо играть то, что заказывают студии грамзаписи, иначе долго не продержишься. - Вот-вот! Так что, забудь ты, Франц, о своём недовольстве «империей зла», - подытожила Ида. - Лучше поскорее найди нам менеджера, что затратит на нас минимум средств, а затем пожмёт плоды совместного успеха. Как бы неприглядно это не звучало. - О, только не надо напоминать мне о несправедливости и жёсткости жизни, - попросил Франц, поморщившись. - Ведь я, в отличие от вас, уже состоял в группе. Почти все наши песни, написанные мной, воспринимались «на ура», хотя фэны вряд ли понимали даже сотую долю смысла моих текстов. «Ну, и ладно. Главное, что группа имеет успех», - говорил наш менеджер. Нет, не хочу я больше это слышать. Где же тогда чёртов смысл? - Вот потому, что ты так к нему прицепился, тебя и вышвырнули, - хохотнул Стефан. - Нет, вышвырнули меня за то, что я начал намеренно делать разные пакости, мешающие общему делу, - поправил его Франц. - Конечно, этим я и себе вредил, но иначе выразить свой протест не мог. Таким образом, беседа плавно перетекла в поверхностное обсуждение различных групп, подстраивающихся под звукозаписывающие компании, а также в воспоминания Франца о том времени, когда он был в составе своей прежней рок-группы. Я боролся, как мог, но всё же отвлёкся от темы дискуссии, осторожно переключив своё внимание на Стефана. Держался тот непринуждённо, однако от моего взгляда не ускользнули его «гляделки» в сторону Страйфи. Неужели он действительно им увлёкся? Честно говоря, я поражён. То, что Стефан – бисексуал, в глаза не бросается. Тем не менее, его интерес к Страйфи очевиден. А сам Страйфи, что, испускает какие-то феромоны? Или на него всегда парни так быстро западают? Вот проклятье... И зачем я только ломаю над этим голову?! Меня не должны волновать его возможные связи! Sch*isse, да как они могут меня не волновать?! Похоже, все эти месяцы контроль над эмоциями удавался мне лишь благодаря тому, что я усиленно избегал его общества и любых разговоров о нём вне работы. Словно интуитивно чувствовал, что стоит мне побыть с ним свыше положенного, как я сразу же стану свидетелем чего-то столь же неприятного, как его флирт со Стефаном. Или флирт Стефана с ним, неважно. Боюсь даже предполагать, кто из них начал первым. В любом случае, впечатление, что чувства к Страйфи улеглись где-то на самом дне моей души, явно было ложным. Насколько же плохо, оказывается, я себя знаю. Теперь то, что, как я думал, я отчасти переболел, грозит вырваться наружу. В присутствии потенциального соперника все мои инстинкты обострились, и с каждой минутой мне становится всё сложнее сохранять на лице бесстрастное выражение. Определённо, привести Страйфи сюда было плохой идеей. Начался дождь. Он уже стал привычным внешним проявлением моей внутренней эмоциональной бури. Сначала зарождающийся поток воды робко ударил невидимыми иголочками мороси. Потом – аккуратно застучал каплями по витрине «музыкалки», сплетая осенний узор из своих водянисто-шёлковых нитей. Глядя на стекающие по витрине брызги, кажется, что магазинчик погрузился в какую-то неведомую глубину, а снаружи дрожат серые миражи зданий, неясные призраки кривых деревьев с остатками разбухших листьев, с остатками моей очередной осени. - ...и, бога ради, придумайте другое название! - выдернул меня из размышлений голос Страйфи и я оторвался от созерцания поистине сюрреалистической картины за окнами. - Такое, чтобы при его звучании у меломанов начинал бы течь собственный чердак! - О, и с самой музыкой неплохо бы устроить то же самое. Замутить эксперименты со звуком, а точнее, со зрительскими ушами, - дополнил мысль Страйфи Франц. - Помню, на одном концерте публика подобралась совершенно отчаянная. Они не особо разбирались во всех новых стилях рока, но если слышали лажу, нецензурных слов не жалели. Поэтому мы старались вовсю. - А, это был тот самый концерт, когда вы играли без остановки? - уточнила Ида. - Угу, мы играли все наши вещи подряд, - подтвердил Франц. - Лично я не отрывал рук от гитары около полутора часов, пока Георг не придумал на ходу соло на своих клавишах и тем самым спас меня от неминуемой судороги. А Кристиан умудрился потерять медиатор и доигрывал свою партию при помощи монетки, звук от которой ужасно обрадовал всех фэнов, но разозлил самого Криса. Произнеся это с неимоверно серьёзной миной, Франц умолк, а все остальные прыснули в кулаки. Мне же, тем временем, было не до смеха. Раздражение от одного вида Стефана, стоящего рядом со Страйфи, и прочие симптомы моей душевной истерии усугублялись. Впрочем, я сумел выработать некоторые способы защиты – мозг мой выказал недюжинную сообразительность и гибкость. Как искусно я, словно тореро, вёл бой с быком ревности, как мастерски я играл плащом, зная, что, в конце концов, всё решится: ревность покончит со мной или я с ней. Когда Страйфи расплатился за альбомы и собрался уходить, моя нервозность достигла уже крайней степени невменяемости. - Ты со мной? - удивился он, когда я направился вслед за ним. - Сигареты кончились. Пойду куплю, - буркнул я, подталкивая его к выходу. Оказавшись на свежем воздухе и одновременно под проливным дождём, мне полегчало. И хотя я всё ещё чуть ли не прогибался под ношей своих тайных чувств, скрученных тугим узлом, цепкие щупальца ревности отпустили меня. - Ну, как? - спрашиваю я Страйфи, кивая на диски в его руках. - Нашёл всё, что хотел? - Да, вполне, - отвечает он, и после соответствующих прощаний мы расходимся в разные стороны. Купив лишнюю пачку сигарет, захожу обратно в «музыкалку», досадуя на то, что не сказал Страйфи ещё хотя бы пару фраз. Сегодня у меня впервые за долгое время возникло ощущение, что ему не в тягость моя компания, что он не против наладить со мной нормальное общение, а я... я упустил этот шанс, застопорившись из-за своего собственнического ревнивого «я» и тем самым практически не принимая участия в разговоре Страйфи и остальных. Представив его ребятам, я словно впал в ступор, не зная, как вести себя дальше. Поэтому неудивительно, что помогать ему с выбором музыкальных альбомов отправился кто-то другой. Наверное, всё дело в том, что я просто опасаюсь сделать что-то не то, что-то такое, из-за чего Страйфи окончательно оттолкнёт меня от себя. А этого я не перенесу. Не хочу, чтобы дистанция между нами становилась всё шире. А пытаться укоротить её – рискованно и абсолютно непредсказуемо. - Эй, Ханнес! Я и не знал, что среди твоих друзей есть настолько тонкие ценители музыки, - крикнул мне Стефан с другого конца магазина, когда я начал разгребать последнюю коробку с новыми альбомами. - Приводи его как-нибудь ещё. Я попытался справиться с чувством, какое испытывает самонадеянный шахматист, вдруг заметивший, что на следующем ходу его ферзя, казавшегося неуязвимым, съедят. - Сам придёт, если захочет. Дорогу теперь знает, - коротко бросил я Стефану. Вот ведь... С приходом Страйфи «музыкалка» в тот же миг перестала быть обителью покоя и воплощением размеренной жизни. Он всё мне здесь нарушил. На Стефана я теперь даже смотреть не могу без тихой ярости, а скользя взглядом по расставленным повсюду дискам, в голове сразу всплывает воспоминание, как их перебирали пальчики Страйфи... В итоге, моя незатейливая работа весь день действовала мне на нервы и сейчас, зайдя, наконец, в квартиру, я, не раздумывая, отправляюсь в душ, желая смыть с себя накопившийся негатив. Не знаю, дома ли Страйфи, но готовности видеть его я в себе не чувствую и потому всё стою и стою под тугими тяжёлыми струями. Вода уже даже не кажется горячей. Наоборот, она стала прохладной и успокаивающей. Очень легко представить, как она проникает во все тайники души, унося тоску, обиду, пустую надежду и наполняя лёгкостью, энергией, силой. Покинув душевую, оборачиваю вокруг бёдер полотенце и подхожу к зеркалу. Хмм... Пожалуй, надо сделать причёску покруче. Говорят же, что если хоть немного изменишься внешне, то и на внутреннем состоянии это отразится. А я сейчас как раз готов хвататься за любую возможность лишь бы чувствовать себя чуточку лучше. Выхожу из ванной и даже успеваю сделать целых четыре шага, прежде чем врезаться во что-то. - Ауч! - раздалось рядом. - Ю, обычные люди, когда возвращаются домой, включают свет! Так, какого дьявола так темно?! Страйфи. Вот угораздило! Чертыхаюсь и через мгновение врубаю в коридоре свет. Страйфи с жутко взлохмаченными волосами стоит напротив меня и часто моргает, по-видимому, пытаясь привыкнуть к яркому освещению. - Ты спал? - спрашиваю я, просто для того, чтобы хоть что-то сказать. - Да. И сейчас я мирно направлялся на кухню ужинать, а ты тут... - Страйфи прервался и вдруг, окинув меня взглядом с ног до головы, усмехнулся. - Провоцируешь? - А получается? - в тон ему высказываюсь я, чувствуя себя при этом очень странно – давно мы с ним не добавляли подобных ноток в наши редкие диалоги. И вообще... Эта фраза вырвалась как-то автоматически. В память о былых временах, наверное. Или, может, потому что подсознательно я уже устал взвешивать каждое слово перед тем, как его озвучить. - Неа, - ответил Страйфи с очень знакомой мне заносчивой улыбкой. - К слову, ты будешь? - Что? - Я про ужин, - пояснил мне он. - А, - киваю. - Да, сейчас. Страйфи фыркает и, скрестив руки на груди, едко интересуется: - «Да, сейчас», означающее, что ты вновь заявишься на кухню, когда я уже уйду к себе, или «да, сейчас» – вот только оденусь и приду? Попался я... Значит, он давно заметил, что я его избегаю. - Да, сейчас оденусь и приду, - говорю я, покоряясь неизбежности. - Ну-ну, - Страйфи развернулся и отправился на кухню. Проводив его взглядом, захожу, наконец, в свою комнату и прислоняюсь к двери. Что это было вообще?.. На кухню я пришёл готовый к чему угодно, но только не к тому, что Страйфи заставит меня помогать ему с готовкой. - То, что ты целыми днями прохлаждаешься на своей непыльной работе, вовсе не означает, что домашними делами должны заниматься лишь мы с Киро! - праведно возмутился он в ответ на моё лёгкое несогласие. Однако когда ужин был готов и Страйфи, утолив свой голод, начал лениво гонять еду по тарелке, я рискнул спросить: - А где, собственно, Киро? - О, лучше не спрашивай... - протянул он со вздохом. - Ему кто-то позвонил, и он унёсся из квартиры раньше, чем я смог его остановить. Нетрудно догадаться, кто именно ему звонил. - Ну, возможно, сегодня у них всё наладится, - говорю я, надеясь, что при неблагоприятном исходе Киро хватит ума не напиться. - А если нет? - буркнул в ответ Страйфи. - Чёрт... Знаешь, может, по мне не скажешь, и, может, у самого Киро на этот счёт другое мнение, но он мне не безразличен. Я имею в виду, что он понимает меня лучше, чем кто бы то ни было, и я это очень ценю. Поэтому когда у него проблемы, в моих эмоциях равнодушия и близко нет. И пока я усиленно соображаю, что на это ответить, Страйфи продолжает: - Мне вот интересно, почему Киро, зная о моих предпочтениях, не обратился ко мне за советом. Когда я сам спрашивал о его личной жизни, он только улыбался и ничего не говорил. Мне кажется, если бы я узнал обо всём этом раньше, то смог бы помочь. Смог бы помочь? Ты, Страйфи? А я вот напротив прекрасно понимаю, почему Киро не счёл необходимым посвящать тебя в свои амурные дела. Ибо если он и нуждался в советах, то уж точно не на тему секса. Он всегда строит отношения с выбранным им человеком. И, я думаю, ему без разницы парень это или девушка. Тогда как для тебя, Страйфи, разница очевидна. Своё будущее ты видишь лишь с девушкой, а парней в расчёт не берёшь. Ничего плохого в этом, конечно, нет. Но если б ты только задумался... Тогда я бы сказал тебе: «Я рядом и буду ждать тебя всегда». - Эй, хочешь выпить? - Чего? - встрепенувшись, смотрю на Страйфи во все глаза. Я не ослышался? - Пошли в гостиную, - тем временем, говорит он, вставая из-за стола. - Эм... - ничего не понимаю. - Страйфи, что... Но он, не замечая моего ошарашенного бормотания, уже направился к выходу из кухни, выудив перед этим что-то из шкафа. - Я привёз из Парижа ещё одну бутылку того вина, помнишь? Так что, давай. Присоединяйся к её распитию, - заявил мне он, когда я вошёл в гостиную вслед за ним. - Страй, ты... - Ю, тебя, что, заело? - раздражённо перебил меня он, а затем в миг успокоился, поставил на кофейный столик вино с двумя бокалами, сел на диван и вздохнул. - Киро весь в своей любви, а мне без общения с ним... одиноко. Не думал, что в моей жизни наступит период, когда даже поговорить будет не с кем. Похоже, я обладаю талантом распугивать всех вокруг себя, так как кроме Киро меня никто больше не выносит. Сказав это, он раскупорил бутылку с тёмно-алой жидкостью и начал разливать её по бокалам. - Что за чепуха? - после минутной паузы выдаю я, наконец, нормальную фразу. - Хочешь, позову сейчас Шина и Ромео сюда? Они, знаешь ли, не из пугливых. Страйфи поднимает на меня тяжёлый взгляд. - Тебе так не хочется выпить со мной вина и скрасить мне унылый вечер? - задаёт он прямой вопрос и мне хочется провалиться сквозь землю, лишь бы эти серые омуты не смотрели на меня с такой проницательностью. - Хотя, вообще... Я понимаю. Правда, понимаю. Ты ведь всё ещё не можешь забыть о нас, верно? Чёрт, с какого рожна он решил поднять эту тему?! - Дело не в том, что... - Я тоже не могу, - вновь перебивает он меня, и я ошеломлённо замолкаю. - С тобой всё получилось не так, как с другими. Возможно, просто потому, что мы видим друг друга каждый день и у нас нет шансов прекратить вспоминать то, что между нами случилось. Но Ю... Раз мы оба не можем забыть, то, может, по крайней мере, не будем делать вид, что ничего и не было? От этого уже тошно. У меня портится настроение всякий раз, как я тебя вижу, уж прости. И именно поэтому я понял, что мы ведём себя неправильно. Я хочу развеять это напряжение между нами. Ты лучший любовник, что у меня был. И хотя бы поэтому мне не хочется держать на тебя обиду. Долго тяну с ответом, осмысливая услышанные слова. В сущности, у меня нет причин сомневаться в Страйфи, сомневаться в его искренности. Конечно, я удивлён. Просто невероятно удивлён тем, что он так внезапно и так открыто заговорил со мной, но... Но я чувствую, что не имею ничего против такого поворота событий. И пусть неизвестно, к чему всё это приведёт, мне всё равно нравится снова ощущать на себе его внимание. Внимание даже без подтекста. Пожалуй, я даже рад, что оно без подтекста. Мне больше не нужен всего лишь пустой секс с ним. Если он будет хоть изредка разговаривать вот так со мной, этого хватит, чтобы наполнить мою жизнь смыслом. - Несмотря на наш последний раз? - всё же осторожно спрашиваю я о самом тяжёлом для меня моменте. - Ю, мне кажется, жизнь слишком коротка, чтобы терзать себя мыслями о том, что мы не в силах изменить, - отвечает Страйфи и в его голосе я не слышу ни намёка на фальшь. - Пусть прошлое остаётся в прошлом. Вздыхаю и сажусь в кресло напротив него. - Ладно, давай выпьем, - говорю я, улыбаясь. - Вот и отлично! Держи, - Страйфи протянул мне бокал с вином, а потом вдруг включил музыку. - Это что? - Один из альбомов, что я сегодня приобрёл, - похвалился он, а я приказал себе не думать о Стефане. - Как тебе? Голос солиста совсем не плох, а вот гитара не очень хороша, согласен? - Средне, - возвестил я, прослушав пару аккордов. - Примерно, как у меня. - Да, ладно! У тебя игра куда лучше, - уверил Страйфи, прибавив громкость. - До Мияви тебе, конечно, ещё далеко, но ты отнюдь не посредственный гитарист. Хмыкаю. - Сказал Страйфи – тонкий ценитель музыки. - Да, я такой! - рассмеялся он.

***

Приходить в себя почему-то так тяжело, что я сопротивляюсь, сколько могу. Однако что-то назойливо выволакивает меня из дрёмы. Сначала по векам резанул чуть яркий свет, потом в уши мучительно вломились звуки. С трудом приподняв ресницы, я различил нашу полутёмную гостиную, пустую бутылку на кофейном столике, спящего Страйфи на диване, а также расслышал тихую музыку. А... Мы же вчера со Страйфи зарыли топор войны... Ну, или типа того. Ещё и всю бутылку осушили. Помню-помню. Как нас угораздило заснуть – вот что непонятно. Обнаружив себя в кресле, поднимаюсь на ноги и пытаюсь окончательно прогнать сонливость. За окнами уже забрезжил рассвет и раз через пару часов всё равно тащиться в «музыкалку», то нет смысла засыпать вновь. Останавливаю свой взор на бутылке – н-да, не слабое винцо – а затем перевожу взгляд на Страйфи. Наверное, не стоит его будить. Пусть спит. Вообще, кто бы мог подумать, что он выкинет подобный финт после ужина? Вдруг захотел быть со мной честным и добивался, чтобы и я был честен с ним. Нет, я, конечно, постарался. Убедительно постарался. Вот только быть с ним честным до конца так и не смог. Причина? Причина билась жаркой пульсацией где-то внутри меня на протяжении всего вечера. Впрочем, не знаю. Мне в те мгновения и не хотелось знать. Потому что, сколько я ни фантазировал о таком вот прямом и даже приятном разговоре с ним, вчерашний вечер я был не в состоянии себе представить. Такой массив воспоминаний... И, к тому же, настолько эмоционально окрашенный, что я как будто очутился в прошлом. В том самом, когда я только-только начал узнавать Страйфи, а он начал узнавать меня. Что ни говори, реальность порой оказывается невероятнее любых фантазий. Подхожу к Страйфи поближе и заглядываю в его лицо. Прикоснуться бы к нему сейчас... Хочется невыносимо. Спящим он выглядит ещё более притягательным. Хотя куда уж больше... Спорю, он не проснётся, если я просто запущу пальцы в его волосы, но кем я буду после этого? Жалким парнем, ворующим тепло тела бывшего любовника – вот кем. Заставляю себя вспомнить случившееся в Париже во всех подробностях. И сразу отхожу от дивана на пару шагов назад. Правильно, нельзя забывать о том случае. Забыть должен Страйфи, но никак не я. Просто потому, что в нашей с ним истории именно он – тот, кого любят. Я же – тот, кто должен держать себя под контролем и всегда помнить, на что способен. За время тура мои бессонные ночи, резко наваливающийся ужас и скрежет зубов были, пожалуй, достаточным наказанием за содеянное. И, тем не менее... Тем не менее, я всё равно ловил себя на мысли, что ни о чём не жалею. Что я бы даже повторил. И эти желания – часть моей сущности, это зверь, что сидит во мне и скалится, хоть я и смог заковать его в цепи. Говоришь, подработка мне ни к чему, Страйфи? Как бы ни так. Только она и служит мне отдушиной, только она и спасает от острой потребности прижать тебя к любой горизонтальной поверхности. И плевать на последствия. Зверю уже всё будет безразлично. Он вновь спокойно сядет на привязь, в ожидании следующей возможности вырваться. Я могу лезть на стенку от безысходности, могу забываться в своих тревожных снах, чтобы не было ничего, лишь покой, но... Но низменные инстинкты рано или поздно вновь проявят себя, если я буду шататься без дела, и если я стану позволять себе такие вольности, как вороватые прикосновения. Вот как сейчас чуть было не позволил. Разворачиваюсь и, выйдя из гостиной, захожу в свою комнату, где немедленно пытаюсь настроить себя на новый день, медитируя над любимой гитарой и старательно ни о чём не думая. По сути, я хочу лишь одного – чтобы были обычные и уже до мельчайших деталей знакомые хмурые будни. Но, разумеется, всё пошло не так. Прежде всего, не было дождя. Был осенний день – яркий, холодный, багряные листья кружились на ветру, а небо отливало глянцевой синевой. Вдобавок ветер был нешуточный. Едва я выскочил из дома, как тут же пришлось заворачиваться – накидывать капюшон, наматывать шарф, застёгивать куртку. Добравшись до «музыкалки», я с благодарностью принял от Иды горячий кофе «Starbucks» и взялся исполнять запросы ранних покупателей. Однако привычная повседневность магазинчика перестала казаться такой уж незыблемой, и ко мне почти сразу вернулось вчерашнее раздражение из-за прихода Страйфи. Чёрт. И ведь поздно переходить на другую подработку. Ещё немного и я, в любом случае, уволюсь. Что ж, придётся потерпеть. Стоило мне так подумать, как зашёл Стефан. В хорошем настроении. Как всегда. Меня аж перекосило от его приветливых улыбок покупателям, и я поспешил скрыться за стеллажами, сунув своему шестнадцатилетнему клиенту альбом Мерелина Менсона, хотя, кажется, он что-то другое просил... Но всё же весь день не обращать на Стефана внимания не получилось. Как назло, он постоянно оказывался в поле моего зрения, и мне стоило большого труда не выдать своего недовольства этим фактом. И, словно этого было недостаточно, к вечеру он начал активно обмениваться с кем-то смс-ками, тем самым вызывая у меня подозрения. Вполне однозначные. Разумеется, я постарался отогнать эти – мало чем подкреплённые – мысли, и даже обвинил себя в паранойе, но мысли упорно не желали отгоняться. Они возвращались ко мне снова и снова, назойливо напоминания о своём существовании. А Стефан, тем временем, и вовсе выскочил в подсобку, отвечая на звонок. Такое уже невозможно игнорировать. Мне вдруг показалось чрезвычайно важным выяснить, с кем конкретно он разговаривает по мобильнику. Подслушивать нехорошо, конечно. Однако я и не стремлюсь совершать одни только хорошие поступки, если уж на то пошло. Хотя не ошибаюсь ли я всё-таки насчёт Стефана? Я нагромоздил какие-то сумасбродные улики, как в обвинительном акте против невиновного, которого всегда так легко осудить, если хочется верить в его виновность. Впрочем, пофигу. Лучше проверить... Через минут двадцать я уже был зол, как сто чертей. Проверка вышла познавательной, иначе не скажешь. Чутьё меня не подвело – Стефан и Страйфи договорились о встрече. Это был достаточно короткий разговор. Они лишь назначили место и время. Значит, были и другие разговоры... Моя железная неумолимая логика мгновенно разорвала недавние доводы в пользу Стефана на мелкие кусочки. Ибо, сложив вместе его отрывистые ответы на слова Страйфи из трубки, мне стало понятно, что инициатором их встречи является именно он. Матюгнувшись, я отошёл от этого субъекта на безопасное расстояние и, взяв себя в руки, сосредоточился на проблеме. Надо что-то делать. Подслушивая, я был готов сдаться, согласиться, уступить, но... Но сейчас я совершенно чётко осознал, что не хочу сдаваться, не хочу соглашаться, не хочу уступать Страйфи парню, который ещё ничего собой не представляет. Пусть даже на одну ночь. Всё равно не хочу уступать. Я буду выглядеть жалким после этого? Буду выглядеть вором и собственником, потворствующим желаниям зверя внутри себя? Что ж, пускай! Вчерашний вечер показал, что Страйфи больше не испытывает ко мне презрения. Так, может, стоит этим воспользоваться?.. Спустя час Франц, наконец, объявляет, что пора закрываться. Стефан первым идёт к выходу и я, попрощавшись с остальными, неторопливо следую за ним. Я ни о чём не думаю. Я почти не дышу. ...В небольшом клубе ужасно душно и многолюдно. Пару минут Стефан тратит на то, чтобы найти свободный столик и ещё несколько минут делает заказ. Затем появляется Страйфи. Я пристраиваюсь у стены неподалёку и не свожу с них глаз почти час. Я жду. Наконец, когда у меня уже в глазах начинает рябить от их улыбок друг другу, Стефан встаёт из-за столика и направляется в сторону туалета. Отлично. Я перехватываю его на обратном пути и, не дав сказать и слова, вытаскиваю на улицу. Разглядев меня в тусклом свете фонарей, Стефан удивился. Меня так и подмывало спросить: «Что, не ожидал увидеть, приятель?». Но я сдержался. - Ханнес? Ты чего здесь... - Есть разговор, - вкрадчиво сообщаю ему. - Эм... А это подождать не может? Слушай, я тут не один, - расплывчато поясняет он, улыбнувшись. - Я заметил, - «обрадовал» его я. - Ты тут со Стр... с Андреасом. - Да, представляешь... Решил немного расслабиться после работы, зашёл сюда и увидел твоего друга, - Стефан вновь улыбнулся. - Ну, и решил подойти. - И узнать, понравились ли ему те альбомы, что ты для него выбрал? - интересуюсь я с насмешкой. Бедный Стефан. Импровизация – не его стихия. Неужели он мог хоть на секунду поверить, что я проглочу такую отмазку? Надо же, как он старается извернуться. - Слушай... - Нет, слушай лучше ты, - перебиваю его. - Я бываю очень – очень! – неадекватен, когда дело касается моих друзей. А мы с тобой работаем вместе, и мне бы не хотелось, чтобы между нами возникло недопонимание, смекаешь? Стефан отвёл взгляд в сторону. - Ты, что, следил за мной? В любом случае... Это не то, что ты подумал, - неловко произносит он, видимо, чувствуя себя не в своей тарелке. - Вернее, я, конечно, сознаю, как моя с ним встреча выглядит со стороны, но... Усмехаюсь с нескрываемой иронией. «Объяснение» вышло вразумительней предыдущего, но ему определённо невдомёк, что он сам не даёт мне ни малейшей возможности поверить в его россказни, ибо и новую версию выкладывает на прилавок с такой миной, будто убеждён, что я просто напросто клюну на убедительный тон его голоса. - Не то, говоришь? - едко бросаю я, теряя терпение. - Ну, раз так, то Андреас, вероятно, не сильно расстроится, если ты сейчас тихо свалишь домой? - Хм, Ханнес, ты всех своих друзей настолько трепетно оберегаешь? Должно быть, сарказм в его голосе мне только послышался. Впрочем, наша с ним беседа чересчур затянулась. Пора закругляться. - Стефан, - вполне дружелюбно начинаю я, положив руку ему на плечо. - Не принуждай меня идти на крайние меры. Ты ведь неплохой парень, верно? - Да... - протянул он, словно на автомате. - И, может, как раз в этом моя ошибка. О чём это он? - Значит, ты теперь меня к нему и близко не подпустишь? - добавляет Стефан тут же. - Не подпущу, - киваю. - Ясно, - кивнул он в ответ. - Ну, а... что, если я не послушаюсь? - Не советую, - буркнул я, рассматривая Стефана уже с чуть большим интересом, чем в начале – кажется, я ошибся в его характере. - Этот Андреас для тебя не просто друг, так? - прямо спрашивает он, глядя мне в глаза. Всё. Достал ты меня, парень. Крепко сжимаю его плечо и резко пригвождаю Стефана к стене клуба. - Он мой, - выдыхаю ему в лицо. - Но ты не его, - сухо отозвался Стефан. - Он даже и не стремится сделать тебя своим, иначе на встречу со мной не согласился бы. А это о многом говорит. Я держу этот удар достойно и невозмутимо, лишь хмуро проговорив: - Отправляйся домой, Стефан. - Уже ушёл, - коротко произнёс он и, скинув со своего плеча мою руку, исчез за углом клуба. Хм. Он явно сказал не всё, что хотел. Н-да... А ведь именно Стефан казался мне чуть ли не самым общительным из ребят «музыкалки». Франц, Ида и даже слегка непонятный манекенщик Отхен часто пребывают в своих мыслях, часто заняты чем-то своим, личным. Тогда как Стефан ходит с открытым лицом, всегда готовый к весёлому трёпу о сущей ерунде. Однако сейчас мне почудилось, что это всего лишь прикрытие. Словно он скрывает себя настоящего. Что ж, возможно, так оно и есть. Оглядываюсь на дверь в клуб. Страйфи сейчас там. Сидит в одиночестве за столиком. Что, если я зайду и сяду рядом с ним? Что он сделает? Окинет меня недовольным взглядом? В такие мгновения ему только короны на голове не хватает. Одна загвоздка – он вовсе не принц. И хорошо, что так. А не то я чувствовал бы себя конюхом, на которого такие вот принцы ставят ногу, когда взбираются на лошадь. И в качестве благодарности одаряют тебя хлыстом по спине. Взвесив все «за» и «против», я всё-таки захожу в клуб. Я на удивление спокоен и собран. И, мне кажется, я знаю, как лучше всего себя вести. Не медля ни минуты, направляюсь прямиком к Страйфи, а остановившись у его столика, сразу смотрю ему в лицо. Не хочу упустить ни одной эмоции... - Ю? В глазах Страйфи я читаю изумление, растерянность, замешательство. - Что ты здесь забыл? - немного настороженно спрашивает он, когда я сажусь напротив него. Вот он, момент истины. Однако я не испытываю даже лёгкой нервозности. Я просто точно знаю все ответы на его вопросы и знаю, что не побоюсь их озвучить, если потребуется. - Я пришёл за тобой, - бесхитростно говорю ему. - Чего? - обалдело выдавил Страйфи, глядя на меня в упор. - А как ты узнал, что я здесь? - Шпионил за Стефаном. - Шпио... - Страйфи прерывается на полуслове и секунду-другую выглядит совершенно ошеломлённым. Ну, неудивительно. Полагаю, тут есть, чему поражаться. - Зачем тебе это понадобилось? - наконец, задаёт он вполне предсказуемый вопрос. - Хотел сорвать вашу встречу, - отвечаю я честно. - И сорвал. - Что? - Угу, ты не ослышался, - подтверждаю я. - Стефана я отправил домой. Ещё и задушевно поговорил с ним предварительно. Так что, не жди, что он сейчас сюда заявится. Страйфи воззрился на меня с непередаваемым выражением на лице. Хн, не знает что сказать? Неужели даже коготки не выпустит? Внезапно и так не особо яркое освещение клуба померкло ещё больше. Гораздо сильнее предыдущей загрохотала новая музыка, и стало ясно, что продолжать разговаривать в такой полутьме и шуме будет проблематично. Решительно поднимаюсь на ноги и, схватив Страйфи за запястье, начинаю пробираться через толпу людей к выходу из этого заведения. Страйфи попытался было вырвать руку, но я держал очень крепко и у него не получилось. Оказавшись на улице, я сразу же отхожу от клуба на порядочное расстояние, ведя Страйфи за собой. - Ю, да притормози ты! - резко потребовал он и всё-таки вырвал своё запястье из моей цепкой руки. - Куда ты так рванул? Страйфи остановился, тяжело дыша, и колюче посмотрел на меня. Действительно... Не слишком ли я спешу? - Что с тобой такое? - уже более мягким тоном спросил он, и я услышал столько искреннего непонимания в его голосе, что все сомнения мгновенно отпали. Хватаю его за плечи и, притянув к себе вплотную, с силой обнимаю. И не ставлю себе больше никаких ограничений, запретов. Ведь я, быть может... вскоре потеряю возможность прикасаться к нему так, как хочется, навсегда. Жизнь... она же такая быстротечная. Как листья на ветру, дни один за другим улетают прочь: стремительно, безвозвратно. И в один из этих дней Страйфи может встретить того, кто удержит его рядом с собой. Не хочу, чтобы это случилось, но... Что, если у нас осталось совсем мало времени? У меня и у него. Мало времени. Мало времени друг на друга. И если Страйфи этого не понимает, то это его – Страйфи – проблема. А я никогда себе не прощу потерю удачно подвернувшегося шанса сегодняшним безумным вечером. И плевать, что я веду себя почти абсурдно из-за впившейся в мою душу ревности. Холодные капли дождя, рассекая воздух, вдруг упали на лицо, на волосы... Но я всё равно не размыкаю рук. Я всё также прижимаю Страйфи к себе, чувствуя его дыхание на своей шее. Затем с болью и облегчением одновременно я приглушённо выдаю ему часть своих чувств: - Я скучаю по тебе. Мне тебя никто не заменит, так что я даже и не пытаюсь найти себе кого-то вместо тебя. И мне плохо от того, что у тебя всё иначе, что ты с невероятной лёгкостью заменяешь меня кем-то другим. Замолчав, я поднимаю голову и смотрю в тёмное звёздное небо. Мне стало чуточку лучше от каждого слетевшего с моих губ слова. А Страйфи... Он, похоже, шокирован. Хотя бы потому, что это самое длительное объятие в моей жизни. В обычном состоянии он бы ни за что не позволил мне такой фамильярности. Дождь, тем временем, начал усиливаться и мне приходится признать, что я, вероятно, выбрал не самое подходящее место и время для своих откровений. Вздохнув, я с огромным сожалением немного отстраняюсь от Страйфи, решив предложить ему вернуться в клуб. И тут же натыкаюсь на обиженный взгляд... Стоп. Обиженный? Заметив моё пристальное внимание, Страйфи сразу отворачивается, а меня охватывает смятение – он слишком сдержанно себя ведёт. Хочется сказать ему про клуб, про то, что мы сейчас промокнем, и он наверняка простынет, но я лишь заворожено смотрю на него. Под дождём он выглядит странно хрупким и нереальным, словно видение. В конце концов, я не выдерживаю. Не выдерживаю и целую его полуоткрытые, слегка прохладные губы, вновь вжимая его тело в своё. Д-да... Сколько же времени прошло с тех пор, как мы последний раз целовались?.. Видимо, много, раз мои эмоции зашкаливают, взрываются внутри маленькими фейерверками и мне абсолютно не хочется останавливаться. И я не останавливаюсь. Я продолжаю нетерпеливо целовать того, кого хотел бы целовать всегда. Однако не могу сдержать стона, вдруг ощутив пальцы Страйфи в своих волосах. Пальцы, перебирающие мои уже сильно намокшие пряди... - Не верю, что я для тебя лишь один из множества, - выдыхаю я, ликуя от его смелого отклика, что вынудил меня снова прибегнуть к словам взамен поцелуев. - Вчера ты и сам сказал, что со мной у тебя всё сложилось не так, как с другими. И неужели... неужели ты только инцидент в Париже имел в виду? Скажи мне... Но вместо ответа Страйфи грубо привлекает меня к себе и жарко целует сам. Провожу ладонями по напряжённым мышцам его спины и испытываю захватывающие по яркости ощущения, чувствуя дрожь горячего, покорного тела в своих руках. Сердце стучит, как бешеное, ливень хлещет по плечам и я, опять схватив Страйфи за руку, побежал по полутёмной улице в направлении... нет, просто куда-нибудь. Да, я просто бегу куда-нибудь. И Страйфи бежит за мной следом.

***

Капли дождя гулко барабанят по витрине, но этот приглушённый стук совсем не мешает мне слышать прерывистое дыхание Страйфи. Его губы такие сладкие, чувствуется вкус коктейля, по всей видимости, выпитого им в клубе. Мм... что-то шоколадное, фруктовое и явно алкогольное... С каждой секундой я всё больше теряю голову от пряного аромата этого микса, целуя Страйфи самозабвенно и жадно, наслаждаясь игривым сопротивлением его языка, который явно поставил себе цель перехватить инициативу. Да... Страйфи отвечает мне с готовностью, всё время притягивает ближе к себе и, в конце концов, я опускаюсь с ним на пол, прислоняясь к стене и принуждая его «оседлать» мои бёдра. Он тут же устраивается на мне поудобнее и уже привычно запускает пальцы в мои волосы, ноготками приятно царапая кожу. Закрываю глаза и скольжу губами по его шее, аккуратно собирая влагу, оставленную дождём. - Ю... - зовёт меня Страйфи через какое-то время, утыкаясь холодным носом мне в волосы. - Замёрз? - спрашиваю я, подняв на него взгляд. - С тобой разве замёрзнешь, - усмехается он. - Ты, как спящий вулкан. И никогда не знаешь, когда ты проснёшься... - Хмм... - нечленораздельно выдаю я, удивляясь такому сравнению и одновременно размышляя, давно ли он думает обо мне так. - Эй, Ю, - вновь окликает меня Страйфи, подёргав за прядки волос. - Почему ты привёл меня именно сюда? Обвожу взглядом «музыкалку». - Потому что у меня есть ключи от этого места и оно было ближе всего, - незамысловато отвечаю я. А ещё потому, что оставшееся время до конца нашего небольшого отпуска я хочу проработать здесь, грея в своей душе воспоминание об этом самом моменте и больше не испытывая изнуряющей нервозности. Мне это важно, Страйфи. Знал бы ты, как я изменился за последние месяцы и как чутко я теперь воспринимаю всё, что меня окружает... - Что ж, я не против побыть тут, пока на улице творится такое, - согласился он с моим выбором, а я бросил быстрый взгляд на безжалостно льющийся дождь за бортом «музыкалки», временно превратившейся в корабль, плывущий по волнам непогоды. Может, этот чёртов дождь на моей стороне? Ведь сейчас я меньше всего на свете хочу отсюда уйти, а Страйфи точно не рискнёт высунуться наружу, когда небо так обильно поливает землю. Мне нравится сидеть с ним вот так – в темноте музыкального магазинчика, крепко обнимая его за талию. В полном уединении. Идеально. Улыбаюсь, чувствуя, как Страйфи прижимается ко мне теснее, расслабляясь в моём тепле. Затем его рука вдруг ложится на моё правое бедро. - Сам? - кивает он на участок, где под брюками у меня находится уже вполне заживший шрам. - Киро, - коротко отвечаю я. - И ты вот так запросто позволил ему к себе прикоснуться? Я поражён, - на мгновение Страйфи отстраняется от меня в притворном ужасе. - Совсем на мальчиков перешёл, да? - Нет никаких мальчиков. «Есть только ты», - мысленно добавляю я. - Что, так сильно нравится со мной? - осведомился он с улыбкой. - Страй, что за вопросы? - стушевался я. - Может, хочешь... хочешь поговорить о моих словах, что я сказал тебе у клуба? - А что об этом говорить... - протянул Страйфи, пожав плечами. - Ты сходишь по мне с ума. Это ясно, как день. Но, на мой взгляд, ты чересчур сильно паришься из-за этого. - О, безусловно, - произношу я саркастически. - Ведь для тебя это обычное дело, когда по тебе с ума сходят! - И как ты догадался? - ухмыляется он, но затем его лицо принимает странно меланхоличное выражение. - Знаешь, вообще-то... я был очень удивлён тем, что после случившегося во Франции, ты чуть ли не на Северный Полюс от меня отдалился. Такого я не ожидал. Мне казалось, ты так просто от меня не отстанешь. Честно говоря, я не верил, что тебе было также плохо, как и мне. Однако, в конце концов, я понял, что ошибаюсь. Ты свёл наше общение практически к нулю, а стоило нам вернуться из тура, как ты сразу же устроился на работу в этот магазин и даже крохи своего свободного времени стал проводить в компании новых знакомых. Впитав в себя все его слова, я смог произнести лишь одно: - Кхм... Поправь меня, если я не прав, но неужели ты пришёл сюда тем утром не для того, чтобы музыкальные альбомы приобрести? - Ха, разумеется, нет! Я пришёл разведать здешнюю обстановку, - признался Страйфи. - Впрочем, ты сам виноват. Нечего было меня игнорировать. Захлопываю челюсть. - А что, по-твоему, я должен был делать? - Проявить терпение в отношении меня, - буркнул он. Я изумлённо на него уставился. Кажется, постепенно до меня начинает доходить, почему возле клуба у него была такая обиженная мордочка. Словно я, наконец, сделал то, чего он дожидался от меня неопределённое количество времени. Страйфи вздохнул и требовательно посмотрел на меня в ответ. - Скажи-ка, - начал он, надменно изогнув бровь. - Ты, хорошо помнишь ту ночь в Париже, когда мы занимались сексом до изнеможения под аккомпанемент почти такого дождя, как сейчас? Или ту, когда ты наслаждался прелюдией непозволительно долго? Что ты можешь сказать обо мне, вспоминая эти ночи? - Что ты нереально хорош в постели, - без запинки отвечаю я. Страйфи рассмеялся, однако покачал головой. - Ну, да. Это имеет место быть, - заявляет он весело. - Но ты не понял вопроса. Ю, что ты видел, когда смотрел на меня? - Видел, что ты... - закрываю глаза, вспоминая. - Видел, что тебе хорошо. - Верно, - Страйфи кивнул. - Я получал невероятное удовольствие. А теперь вспомни, пожалуйста, что я сказал тебе вчера после ужина? - Ты много чего говорил. - Да. Но что я сказал конкретно о тебе? - испытующе поинтересовался он, но, видимо, не заметив на моём лице даже намёка на правильную догадку, вздохнул. - И как только такой парень, как ты, мог забыть о подобном? Ю, я сказал вчера, что ты – лучший любовник, что у меня был. - О, - наверное, моя челюсть сегодня всё же отвалится. - Да. Так вот, - продолжил Страйфи. - И неужели ты думаешь, что я позволю ускользнуть тому, кого считаю лучшим? Ты вообще знаешь меня? Знаешь, какой я? - Ну, я определённо не прочь узнать, - нарочито беспечно произношу я, стараясь замаскировать поистине агрессивное желание знать о нём всё. - Значит, узнаешь. К слову, я готов забыть все обиды, если сегодня ночью получу особенный сервис, - соблазняющее промурлыкал он, выгибаясь в моих руках действительно, как дикий кот и сверкая глазами. Сглатываю, привлекаю его к себе и целую со всей пылкостью, на какую способен. Однако через минуту разочарованно выдыхаю ему в губы: - Мы не можем здесь. - Тогда предлагаю переждать ливень, а потом отправится в квартиру, - высказал Страйфи мысль – не то что бы дельную. Обращаю свой взор на залитую дождём витрину. - Судя по непрекращающемуся шуму за окнами, мы так до утра будем пережидать, - говорю я. - А ведь мне сюда ещё возвращаться работать. - Возьми выходной. - Страй, ближе к середине дня обычно заходит много покупателей. Я не могу подвести ребят, - вздыхаю. - Хмпф! - Страйфи нахмурился и недовольно от меня отодвинулся. - Зато я утром буду нежиться в тёплой постельке. Так что, тебе же хуже. Что верно, то верно... Но ничего не поделаешь. И ведь нет смысла уговаривать его пойти домой сейчас. Всё-таки он, и правда, может простудиться. А уж проблемы с голосом он ненавидит и впоследствии обязательно проедется по этому поводу, обвиняя меня. Так до самого утра время и пролетело. Страйфи сидел рядом со мной и дулся, а я изредка говорил что-то на отвлечённую тему, получая в ответ его «глубокомысленные» хмыканья. Упрямое он создание... Ну, а я вот, наверное, идиот, раз из-за простой подработки добровольно лишаю себя того, чего так сильно хочу. Того, чего, как я думал, я уже больше никогда не получу. Однако я вижу в этом маленький плюс. В нём ничего особенного – мне всего лишь надо понять, как действовать дальше. Ибо главного я Страйфи так и не сказал. Коварный голосок внутри меня нашёптывает, что теперь нет нужды сообщать ему о своих чувствах – он и так в моих руках. Но я стараюсь не обращать на этот голосок внимания. Просто потому, что не желаю вновь окунаться в омут с головой, а затем барахтаться в прежних страданиях, чувствуя себя невыносимо одиноким. Да, быть со Страйфи, спать с ним и при этом испытывать глухое, необъятное одиночество – мне это слишком хорошо знакомо. И я не хочу повторения. На этот раз я хочу полной взаимности. Почему-то, рассчитывая на это, я ощущаю себя ещё большим идиотом – в самом деле, взаимность от Страйфи! – но, тем не менее, я знаю, что не отступлю. Он нужен мне. Домой мы зашли в половине седьмого и я, ужасно позавидовав ушедшему спать Страйфи, торопливо принимаю душ, в том же темпе завтракаю и снова выскакиваю на улицу. В городе успел появиться туман, который застилает деревья, скамейки – всё вокруг. По пути мне, как всегда в такой час, попадаются школьники, студенты, рабочий класс. И вместе с пробуждающимся городом начинаю приходить в себя и я. Мысль о самой необыкновенной ночи наедине со Страйфи спокойно сворачивается пушистым зверьком на дне сознания, не требуя её немедленного обдумывания, и я с удивительным душевным подъёмом вхожу в «музыкалку». Пожалуй, мне не сможет испортить настроение даже Стефан. И так оно и получается. Он заходит в магазин последним, традиционно приветствует нас улыбкой, затем начинает непринуждённо болтать с Идой, мешая ей заполнять бланк с отчётом о прибыли. Вздыхаю, снова чувствуя себя легко в этом месте. К витрине со стороны улицы прилип жёлтый листок – очередной значок распалённой осени. Порывистый ветер пытается смахнуть его со стекла, дабы вернуть беглеца к остальной массе таких же листьев, лежащих вдоль улицы, но тот упорно не сдаётся. Да, в этом году чертовски интересная осень... В целом, день прошёл без особых напрягов и волнений. Я полусонно обслуживал покупателей и вместе с этим гадал, как поведёт себя Страйфи, когда я приду домой. Время словно превратилось в вакуум, пропитанный наступающим вечером, ярким освещением «музыкалки» и фигурами народа в магазинчике. До определённого момента. Я лениво просматривал обложки некоторых альбомов, когда ко мне вдруг подошёл Франц. - Ханнес, мы тут собрались забежать ко мне после работы. Ты как, с нами? - Забежать? И надолго забежать? - спросил я, зевнув. - Это, как получится. Я тут на днях закончил сочинять лирику, - удовлетворённо заявил он. - Теперь следует взяться за написание музыки. Ну, а этим мы договорились все вместе заняться. Отхен тоже придёт. Так, ты присоединишься? Сказать, что я не хочу, значит, сказать неправду. Мне ужасно хочется к ним присоединиться и, возможно, даже чем-то помочь. Да и вообще просто принять участие в процессе создания музыкального материала. Эти ребята... С некоторых пор я стал понимать, чем они меня так зацепили – они олицетворяют собой сплочённую рок-банду, с живым интересом стремящуюся найти свой индивидуальный творческий стиль. Это, конечно, несколько задевает меня. Ведь у нас – у Cinema Bizarre – всё иначе. Мы не трудимся над песнями, аранжировками и так далее. За нас это делают другие. Впрочем, нам всё-таки грех жаловаться. - Ханнес? - Эм... да, - киваю. - Думаю, тоже заскочу к тебе с остальными. В конце концов, мне просто необходимо расслабиться, прежде чем обрушить на Страйфи поток своих чувств, выворачивая душу наизнанку. - Отлично, - улыбается Франц. - Тогда займись последним покупателем и будем закрываться. М-да. Сразу видно, что он – лидер рок-группы. Любит покомандовать. Хотя до Страйфи ему далеко, как до луны. Альбом, нужный последнему покупателю почему-то оказалось найти сложнее, чем все искомые мной альбомы ранее. Всё же, недостаток сна давал о себе знать. Солнце клонилось к закату, я зверски устал, проголодался и хотел уже было плюнуть на этого проклятого клиента или хотя бы предложить ему что-нибудь другое, но с усилием сдержался и, бурча себе под нос самые разнообразные ругательства, продолжил поиски. И ведь нашёл. Упрямый я парень, честное слово. Ну, теперь – к Францу. Хотя... Может, стоит позвонить Страйфи и уведомить, что я, вероятно, вернусь позже обычного? Любопытно, как он к этому отнесётся. Наверное, в конец разобидится. Достаю мобильник и звоню, настраиваясь на любую его реакцию. Хн, не отвечает. Поразмыслив, звоню Киро. - Надеюсь, у тебя веская причина для звонка, Ю, - раздражённо прошипел он, ответив на мой вызов спустя минуту. Я даже слегка растерялся. Что за тон? Но внезапно меня озарило и я, усмехнувшись в трубку, ехидно поинтересовался, не отвлекаю ли я его от чего-нибудь. Киро на это рыкнул и пригрозил сбросить вызов, если я сейчас же не скажу, что мне надо. Решив больше не испытывать его терпение, я кратко сообщаю о своих планах на сегодняшний вечер и в случае, если сам Киро заявится домой раньше меня, прошу передать это Страйфи. В ответ он что-то согласно буркнул и отключился. Х-ха. - Ханнес, ты выходить вообще собираешься? А то мы тебя сейчас здесь закроем, - ухмыльнулся Франц, стоя в проёме двери. - Угу, и замёрзнешь тут насмерть, - страшным голосом добавила Ида, в одной руке держа футляр со своим синтезатором, а в другой ключи. - Ночью в магазинчике наверняка ужасно зябко. Ну, я бы так не сказал. Этой ночью тут было достаточно жарко... - Иду я, иду, - проворчал я, захлопнув крышку телефона и направившись к выходу. Подгоняемый высказываниями ребят, я выхожу, наконец, из «музыкалки» и после того, как мы её закрываем, следую вместе со всеми за Францем. Как оказалось, он живёт совсем недалеко, и мы добираемся до его квартиры минут за десять. - Так, народ. Проходим в гостиную. Ида, прекраснейшая моя, закажи-ка пиццу. Только ты знаешь номер той пиццерии, где она самая вкусная. Стефан, живо поставь мою гитару на место, я не шучу. Сейчас Отхен со своей басухой придёт. Вот к ней и тяни лапы. Ханнес... - Франц переводит на меня ястребиный взгляд. - Да, герр Вебер. Какие будут распоряжения? - насмешливо интересуюсь я, подивившись приказному тону его голоса. Всё же, я был не прав – он вполне может дать фору Страйфи. Франц усмехнулся, видимо, по достоинству оценив мою иронию, а затем толкнул меня в ближайшее кресло и всучил пачку бумажных листков, исписанных мелким витиеватым почерком. - Ну, раз ты открыт для предложений, то можешь приступать к чтению моих песен, - сказал он. - Жду от тебя беспристрастного мнения. - Будет исполнено, - покоряюсь я, любопытствуя, что же за тексты написал этот фрукт. Да, похоже, музыкальная машина под названием «Тонкий Изврат» – и когда они сменят название?! – заработала. Лирика Франца показалась мне превосходной, в чём я тут же поспешил его заверить, когда мы все уже поедали пиццу. Между прочим, я даже не заметил приход Отхена, пока читал. Вот что значит увлечься чьей-то писаниной. Сам Франц же назвал моё объективное мнение «весьма оригинальными толкованиями» и, похоже, остался доволен. А вскоре мы уже вовсю работали над сочинением музыки. Впрочем, столь же скоро нам этого показалось мало, и вдобавок мы принялись рисовать всякие интригующие картинки и сюрреалистичные образы. Затем сделали из этих картинок слайды, и Отхен предложил проецировать их на экран во время концертов. В воображении это представлялось действительно здорово и, думаю, зрители оценят такие навороты. - Эх, не могу подобрать аккорды к этой песне... - со вздохом протянул Стефан, когда Отхен и Франц склонились над синтезатором Иды, а она сама стала им что-то ожесточённо втолковывать. - Это баллада с печальным финалом и она должна вызвать у слушателей сильные эмоции. - Тогда продолжай импровизировать, пока не добьёшься того результата, который тебя устроит, - посоветовал я, хотя, надо признать, мне понравились его гитарные изыскания. - Вот, чёрт... И почему, спрашивается, мы должны будем играть песни с подобными темами только потому, что людям они нравятся? Почему Франц не мог написать что-то более лёгкое для восприятия? - пожаловался Стефан, откинувшись на спинку дивана. - И записываться мы будем уже через неделю... - Быстро вы, - отметил я. - Да. Франц, наконец, взял быка за рога, - усмехнулся он, вертя в руке медиатор. Неожиданно Ида начала играть свою партию. Мы со Стефаном повернули головы в её сторону... - Потрясающе, - озвучил Стефан мою первую мысль, после того, как Ида закончила. - Она со своими клавишами действительно гениальна. А моя партия идёт сразу за её партией. И, похоже, своей гитарой я испорчу всё впечатление от её игры. - Не гони. Человек, который старается так, как ты, не может выставить на суд общественности бездарную игру, - говорю я совершенно искренне, не видя смысла утаивать своё личное наблюдение за его музыкальными навыками. - Уверен, у вашей группы есть будущее. После нескольких концертов появятся преданные поклонники. Их души затронет лирика Франца и ваша с Отхеном и Идой музыка. - Лестная оценка, - улыбнулся он. - И, тем не менее, я серьёзен, - сказал я просто. Стефан, кажется, собрался что-то на это ответить, но у меня вдруг затрезвонил телефон. Смотрю на дисплей. Страйфи. Что, мой хороший, увидел непринятый вызов? Поднимаюсь на ноги и отхожу к окну, подальше от Стефана. Пусть он вроде как и не стремится заводить разговор о Страйфи, но ситуацию это не меняет. Нечего ему уши греть. - Бог любви и секса слушает, - говорю я в трубку. Что поделать, сегодня у меня хорошее настроение и хочется немного поддразнить обидчивого вокалиста Cinema Bizarre. И разве не он говорил, что я для него лучший? Сейчас лопну от самодовольства. Страйфи в ответ фыркает, а потом говорит: - Я только что узнал от Киро, что ты с этими сейчас. Отмечаю его презрительный тон на слове «этими». - Ну, да, - подтверждаю я. - И я не знаю, когда вернусь. - Как же мне тебе по морде врезать хочется, - заявил он раздражённо. - А в чём, собственно, проблема? - вкрадчиво интересуюсь я. - О, я скажу тебе, в чём, - с готовностью откликнулся Страйфи. - В этом парне. В Стефане. - То есть? - не понял я. - Он к тебе не ровно дышит, Ю! Как ты только мог не заметить? Думаешь, он встретился со мной вчера из-за... - Постой-постой! - прерываю его, не веря услышанному. - Всё ведь как раз наоборот, разве нет? Он положил глаз на тебя! - Ты... - Страйфи явно сдержал нецензурное словечко. - У меня в таких делах глаз намётанный, Ю. Я всегда вижу, кто кого хочет. К тому же, вчера вечером он постоянно переключался исключительно на разговоры о тебе. - Разыгрываешь?.. - пробормотал я, переваривая полученную информацию. - Короче, я тебя предупредил, - отчеканил он холодно. - Всё. Пока. - А... - брякнул было я, но Страйфи резво отключился. Вот ведь... f*ck. Непроизвольно оглядываюсь на Стефана. Вот он – сидит на диване с гитарой в руках. Не особо примечательный, среднестатистический кареглазый шатен с претензией на существование. Много таких шатается в наше время – неприкаянных, потерявшихся. Полумрак гостиной Франца покрывает его зыбкими тусклыми мазками, делая каким-то ирреальным, и я задумываюсь над словами Страйфи. По сути, никакие обстоятельства не указывают на их правдоподобность. Хотя... Стефан каким-то образом всё время оказывается на пути моего взгляда в «музыкалке». С другой стороны, я понятия не имею, как геи или бисексуалы стараются привлечь к себе внимание человека своего пола. Несмотря на Страйфи, я почему-то до сих пор не отношу себя ни к тем, ни к другим. Мне по-прежнему нравятся девчонки, когда я на них смотрю, но – будем называть вещи своими именами – я просто помешан на Страйфи. И дня не проходит, чтобы я о нём не подумал. Он всегда в моих мыслях. А к другим парням, у меня какое было отношение, такое и осталось. Я вижу их лишь в качестве знакомых, друзей, недругов и всё в таком духе, но точно не в качестве сексуальных объектов. Возвращаюсь к облюбованному мной креслу, сажусь и закрываюсь от Стефана листками с лирикой Франца. Даже не знаю, как с ним говорить теперь после полученной новости. Некоторое время каждый из нас занимается своим делом – я читаю песни, а ребята старательно пишут к ним музыку. И вот Ида произносит: - Ребят, а мы не засиделись? Сейчас уже... ох, третий час ночи! Её восклицание после взгляда на часы словно разбудило остальных от нудного записывания нот. - Так, народ, - подал свой командный голос Франц. - Предлагаю всем остаться до утра у меня. Тем более, завтра будет очередной завоз новых альбомов и магазин можно открыть попозже. - Только не говори, что хочешь, чтобы мы всю ночь тут корпели над своими инструментами! - праведно возмутилась Ида. - Хорошо-хорошо! - Франц примирительно поднял руки. - Можете размещаться в гостевых комнатах. - И сколько их в твоей квартире? - полюбопытствовал Стефан. - Две, - ответил тот. - Чур, одна моя! - быстрее всех сориентировался Отхен. - А вторая – моя! - подключился Стефан. Я промолчал. Я уже так сильно хочу спать после прошлой бессонной ночи, что мне, в сущности, без разницы какое оккупировать местечко. Но вообще... какого чёрта я не следил за временем? Что скажет Страйфи, когда я заявлюсь домой под утро? С него станется либо придушить меня, либо выказать полное безразличие. И я потеряю его, так и не получив. К тому же, его звонок. Ведь он бы не позвонил, если б его не волновало то, что я нахожусь в опасной близости от Стефана, который, оказывается, на меня запал. - Мальчики! - вновь вклинилась в разговор Ида. - Неужели вы позволите девушке спать на диване? - Разумеется, нет, свет мой, - заверил её Франц. - Так... Отхен, ты и Ханнес будете спать в гостиной. В вашем распоряжении диван и два кресла. Хн, кажется, Франц явно неравнодушен к своей клавишнице. Впрочем, это не моё дело. - Но это несправедливо, - проныл Отхен. - Почему это? - заулыбался Стефан. - Но это действительно несправедливо. Стеф, уважь нашу избалованную модель. На словах он всё-таки первым комнату занял, - пропела Ида тоненьким голоском, а затем метнула в меня какой-то странный взгляд. - Вот, Ханнес, например, сидит и не спорит. Вообще-то, как раз сейчас я полон решимости вскочить и горячо запротестовать против такого расклада. В гостиной наедине со Стефаном?! Я, конечно, в случае чего, уложу его одной левой, однако, боюсь, ему это может понравиться. В итоге я всё же выдавливаю: - Знаете, я пойду, пожалуй. Я обычно плохо сплю на новом месте, так что... - Ханнес, что за глупости? Сейчас глубокая ночь. Оставайся, - перебила меня Ида. - Нет, спасибо, - сухо сказал я. Но Ида не сдавалась. - Может, ты и бесстрашный, Ханнес, но мне будет спокойнее не переживать за тебя. Я насторожился. Уж больно рьяно она меня уговаривает. Затем обращаю внимание на то, что Ида украдкой посматривает то на меня, то на Стефана. Она... Да она маньячка, сводница! Всё-таки девчонка – есть девчонка! И когда эта чертовка успела заметить?.. Что ж, они с Францем друг друга стоят. Наверняка сойдутся. Завершив инструктаж и получив моё угрюмое согласие, коварная клавишница мгновенно улетучилась из гостиной, а за ней и Франц с Отхеном, которые уже чуть ли не спали на ходу. Я закусил губу. В голове с калейдоскопической скоростью завертелись всякие цитаты и литературные реминисценции о таких вот ситуациях. Что до Стефана, то вид у него абсолютно невозмутимый, непроницаемый, невинный. Надеюсь, у меня тоже – как всегда. А Стефан, к тому же, держится так, что можно с равным успехом предположить: да, парень всё понимает совершенно правильно, или: нет, парень вообще ни сном, ни духом. - Посоветовать ей, что ли, открыть брачное агентство? - сказал вдруг Стефан, усмехнувшись и прямо посмотрев на меня. Так, видимо, первый вариант. - Мы тогда – у клуба – на разные темы разговаривали, верно? - спрашиваю я, решив не прикидываться, что ни о чём не знаю. - Можно и так сказать, - ответил он, пожав плечами. - Тебя волновал Андреас, а меня ты. Тебе ведь, кстати, пару часов назад именно он звонил? Я догадался по твоему виду. Знаешь, я таких, как ты, не встречал. Ты совсем не похож... Я не так представлял... - Не похож на кого? - с усмешкой любопытствую я. - На тех кукол, каких любят в фильмах показывать? Но вот что, Стефан. Этот вопрос тебя может так живо интересовать только в одном случае. - Нет! Я – нет, - мотнул он головой, однако на его лице застыло не оскорблённое выражение, а какое-то беспомощное. - Всегда – нет, ни для кого – нет, но ты... Неожиданно и неестественно. Словно какая-то неведомая сила заставляет его предлагать себя, а сам он не понимает, что с ним происходит. Хотя чего это я... Разумеется, он не понимает, но в этом нет ничего сверхъестественного. Все поначалу не понимают и сами себе изумляются. Разве не так было со мной? Но, возможно, парень всё-таки просто запутался. - Видишь ли, Стефан. Парни меня не привлекают, - говорю ему после короткой паузы. - А как же Андреас? - удивляется он. - Это другое, - расплывчато отвечаю я. На этом мы негласно заканчиваем с разговорами, и остаток ночи коротаем в двух креслах, не глядя друг на друга... А утром, стоило мне подняться на ноги при виде входящих в гостиную не выспавшихся ребят, как Стефан выкинул финт похлеще своего признания – приблизился ко мне и быстро прошептал на ухо: - Вообще-то, вы мне оба интересны. Если захотите попробовать втроём, дай мне знать. Я могу быть и сверху и снизу. Всё, что пожелаете. Только вы двое. «Ну, отколол парень!» - весело думаю я уже по дороге домой. И вот, затаив дыхание, захожу в квартиру. Ого! Пахнет свежей выпечкой. В считанные секунды оказываюсь на кухне и застаю Страйфи и Киро мирно завтракающими и пребывающими, судя по виду, в неплохом настроении. Снимаю куртку и, присоединившись к ним под их иронические подколки, умиротворённо вздыхаю. Мне хочется, чтобы такое утро, когда мы собираемся втроём на кухне, повторялось как можно чаще. Болтовня Киро и хитрые взгляды Страйфи в мою сторону... Да, хотел бы я видеть подобную картину каждое утро. Что, я многого прошу?

***

Проснувшись, первое, что я вижу – Страйфи, издевающегося над моей гитарой. - Проснулся, наконец? - интересуется он, когда я с трудом отлипаю от своей мягкой подушки и непонимающе моргаю. - Ты себе весь режим испортил. Нельзя засыпать утром, а просыпаться вечером. - Уже вечер, что ли? - удивляюсь. - Чёрт, я страшно опоздал... Страйфи фыркнул. - Уймись. Обойдутся они там без тебя один день. К тому же, ты сам виноват. Нечего было оставаться у них на ночь. - Не «у них», а у Франца, - педантично поправляю я. - Какая разница? - недовольно проворчал он. - Вы все вместе у него там были, не так ли? - Чего это у тебя такой тон? Мне казалось, они тебе понравились, - говорю я, вновь бухнувшись на подушку. - Нравились недолго. Теперь даже вспоминать о них без раздражения не могу. Вот как. Может, ты чувствуешь по отношению к ним то же, что и я? Но твои смешанные эмоции, возможно, даже острее... В принципе, в этом нет ничего удивительного. Они в самом начале своего пути, как когда-то были и мы. Однако их будущее представляется мне более перспективным. Нет, пожалуй, не так. Интересным – вот верное слово. И пусть у Франца совсем другой характер, но, думаю, ты – Страйфи – всё равно видишь своё с ним сходство. Однажды ты сказал, что невольно сравниваешь себя с другими солистами. А в отношении Франца... Хм, если я тебя хоть немного знаю, то мне кажется, ты чувствуешь, что проигрываешь ему. Ты видел его всего один раз, но, полагаю, ты заметил то, что видят Стефан, Ида, Отхен, а также вижу я – у Франца в душе какой-то крепкий стержень, настолько целеустремлённо и быстро он стремится вперёд к тому, чего желает не только он сам, но и его группа. А в твоих глазах я часто вижу тоску по утерянному себе. Ты никогда не был таким, как Франц, в полной мере, но ты был лидером по жизни. Ты улаживал разногласия, первым узнавал все новости и всегда настырно лез в наши дела, чтобы, как ты сам говорил, просто быть в курсе. Ну, а со временем ты очень отдалился от всего этого, словно устал. И, наверное, это не логично, но... Может, я всегда любил тебя? Только не осознавал. Ведь моя страсть разгорелась именно тогда, когда пропасть между нами – участниками одной группы – почти достигла невероятных размеров. Вероятно, я просто ощутил эту пропасть лучше всех, ощутил недостаток общения с тем, с кем сначала дружил, а потом стал переругиваться. Должно быть, на подсознательном уровне это и подтолкнуло меня ко всему тому, что затем между нами двумя произошло. Впрочем, это бредовая догадка... Или же я просто пытаюсь придать смысл нашим отношениям. Глупо-то как... Похоже, я готов цепляться за всё, что угодно лишь бы морально подготовить себя к последствиям моего сегодняшнего признания. Или завтрашнего. Чёрт, надо выбрать подходящий момент, иначе я так и не воплощу эту затею в жизнь. - Ю, ты там снова уснул, что ли? - Нет. Страй, прекрати мучить мой инструмент, - говорю ему, не выдержав очередного крышесносящего аккорда. Страйфи послушно ставит гитару на место и подлетает ко мне, словно на крыльях. - Ну? Ты хорошо выспался? - слышу его вопрос, когда я приподнялся и он, сев рядом со мной, обнял меня одной рукой за шею. - Теперь у тебя, наконец, есть время на меня? Чувствую, как брови помимо воли ползут вверх. - А ты, значит, ждал? - Ещё бы, - не отпирается он. - Ты подал мне острые закуски, но никак не несёшь горячего. Усмехаюсь, а затем внимательно смотрю на него. Страйфи одет в белый кашемировый джемпер, рубашку того же цвета и стильно вытертые бледно-серые джинсы. Он так же, как и утром, хитро щурит свои невозможные глаза и в этот момент кажется мне невероятно близким, открытым. Не знал, что Страйфи может быть и таким тоже. Поэтому взять себя в руки у меня получается не сразу. Но всё-таки получается. Чуть отстраняюсь и с усилием выдавливаю: - Слушай, как бы сказать... Ты не всё до конца понимаешь. - А? Чего я не понимаю? Эй, ни к чему повторять всё то, что ты говорил у клуба. Я и тогда расслышал, - Страйфи весело улыбнулся. «Расслышал, но не услышал», - хмуро думаю я. - К тому же, я уже сказал тебе, что готов забыть об эпизоде в Париже и продолжить то, что у нас неплохо получалось до него, - заявляет он мне с недвусмысленной ухмылочкой. - Знаешь, ты настолько извратил привычный для меня секс, что я даже не завёл себе ни одного любовника за всё последнее время. - Хн, как-то не верится, - скептически комментирую я. - Нет, серьёзно, - невозмутимо подтверждает он. - Ну, девушки, правда, были... но – ни одного парня! - Даже боюсь спрашивать, в чём причина, - протянул я нарочито беспечно, хотя выяснить хочется до жути. - Да вот хотел я переспать с одним красавчиком, когда мы вернулись из тура, однако уже через полчаса общения с ним, понял, что всё будет не так, как я хочу, - сообщил Страйфи задумчиво. - Не знаю, как у тебя это выходит, Ю... Когда мы вместе, я чувствую, что ты со мной – со Страйфи – а не со случайно подвернувшимся любовником. Я, конечно, в любом случае, для тебя не случайный, ведь мы в одной группе и так далее, но в постели с тобой действительно комфортнее, чем с другими. Я не совсем это понимаю, но мне определённо нравится. Отвожу взгляд в сторону. - Ну, это, собственно, и значит быть любовниками. То есть – иметь постоянного партнёра, который знает твой характер, понимает тебя, а в постели учитывает все твои желания и потребности. Разумеется, со случайной связью такое и сравнить нельзя, - выдаю я на полном серьёзе, желая, чтобы до него хоть что-то дошло. - Вот что, постоянный партнёр, - передразнил Страйфи. - А у тебя-то за всё это время был кто-нибудь? - Чего? - Спал с кем-нибудь? - раздражённо повторил он, буравя меня глазами. - Некогда было, - буркнул я и Страйфи тут же требовательно ворвался в мой рот своим языком, а руками нагло забрался под одеяло. Я, мягко говоря, ошалел от столь внезапного натиска и с минуту мог только покорно отвечать на горячий поцелуй, обняв Страйфи за талию. И он, словно уловив моё замешательство, увеличивает напор, сделав поцелуй уже по-настоящему возбуждающим и одной рукой сжав меня под боксерами за ягодицу. С моих губ сорвался сдавленный рык, и я яростно прижимаю Страйфи к себе, кусая за шею. Услышав в ответ его тихий стон, незамедлительно стягиваю с него джинсы и откидываю прочь одеяло. Страйфи вызывающе проводит по своим губам кончиком языка и, избавившись от джемпера, начинает дразняще расстёгивать пуговицы на рубашке. Вид у него при этом самый развратный: чуть взъерошенные волосы, припухшие губы и дико голодный взгляд. С каждым мгновением он заводит меня всё сильнее. Не могу сопротивляться, когда так совращают... А ведь я не хотел этого допускать. Минут семь назад точно не хотел... Ещё один порывистый поцелуй возвращает меня к действительности, и я с удовольствием отмечаю, что Страйфи уже полностью обнажён. Протягиваю руку к его лицу, желая провести ладонью по лихорадочному румянцу на щеках, но он хватает меня за запястье и подносит мою руку к своим губам. В горле мгновенно пересыхает, когда один за другим он облизывает мои пальцы, а затем направляет их внутрь себя. Замираю, глядя, как медленно закрываются его глаза и как соблазнительно он закусывает губы в попытке сдержать судорожный вздох. Из окон в мою комнату заглядывает солнце и ты так красив в его лучах, Страйфи... Ты словно сияешь изнутри. Проникать в тебя трудно и я хочу быть осторожным, но ты захватил мою руку в плен, не оставляя мне ни малейшего шанса как-либо действовать. Ты явно предпочитаешь контролировать всё сам. В конце концов, я не выдержал. Ибо увидев, как Страйфи приоткрыл один глаз и насмешливо на меня глянул, я понял, что он надо мной уже просто откровенно издевается. В очередной раз глухо рыкнув, я резко опрокидываю его на спинку, зажимаю тонкие запястья в тисках своих рук, раздвигаю коленом его ноги и, полностью поддавшись звериным порывам, нетерпеливо вхожу в него. Страйфи вскрикивает, а я ощущаю, как плотно меня обхватывают его мышцы. Чёрт, я так долго был этого лишён... Пару секунд лишь учащённо дышу, прикрыв глаза из-за гулкой пульсации крови в висках, после чего ещё глубже врываюсь в Страйфи. Вот тут у меня и сносит крышу окончательно... Страйфи выгнулся и остервенело вцепился в мою напряжённую спину, бешено отдаваясь мне с каждым моим движением внутри него. Комната мгновенно наполнилась его рваными стонами и моими приглушёнными вздохами. Зверь во мне проснулся и теперь готов разорвать Страйфи на части, поглотить целиком, предварительно сломав все кости. В голове мутно, реальности вокруг меня больше не существует, вместо неё есть только ты, Страйфи. Ты, позволяющий мне всё... Склоняюсь к маняще приоткрытым губам и жёстко целую, почти кусаю их. Моё тело пылает неудовлетворённым желанием, я спешу утолить его и, если бы не Страйфи, отвечающий мне с не меньшей пылкостью и жаром, то действо на моей постели сошло бы за изнасилование. Однако Страйфи рушит это ложное представление, не переставая проявлять инициативу, подаваясь мне навстречу, скользя ладонями по спине и с силой царапая шрам на моём бедре. Последнее подстёгивает меня невероятно. Да, эту метку оставил мне ты. Теперь она навсегда останется со мной. И пусть тогда было жутко больно, но это была боль, которую я получил от тебя. Я хочу раствориться в тебе, Страйфи... хочу дышать с тобой в унисон, хочу вплавить себя в твою душу. Но пока лишь наши тела сливаются в одно. Мои движения продолжают твои, моя страсть сталкивается с твоей. Ты так искренен в погоне за наслаждением, мой сладкий... Жаль, я не могу похвастаться этим. Ведь мне мало просто довести твоё тело до экстаза. Но нет никакой гарантии, что тебе принесёт радость то, что я ещё могу подарить, помимо сексуальной эйфории. Сомнения грызут душу, и я терзаю свои губы зубами от накатывающего волной блаженства, а также из-за опасений, что не смогу удержать рвущиеся наружу чувства. Но вот, наконец – расслабляющий кайф и громкое «Ю!..» сорванным голосом Страйфи, запрокинувшим голову от того урагана удовольствия, что с безудержной силой прокатился сейчас по нашим телам. Как же охренительно классно... Падаю на измятую постель, и, кажется, на какое-то время даже теряю контакт с этим миром, словно погрузившись в вакуум. Причём настолько тягучий, что осознать себя в пространстве я смог лишь благодаря лёгкой дрожи лежащего рядом со мной Страйфи и его горячему дыханию мне в плечо. Чувствую, что он, как и я, под впечатлением и мне дико хочется сказать ему хоть что-то. - Страйфи? - тихо зову его, повернув голову. В ответ получаю сонный взгляд из-под полуопущенных ресниц. Душа тут же заныла от усталости скрывать самое важное. Придвигаюсь ближе и, мягко поцеловав, выдыхаю ему в губы: - Люблю тебя. Всё. Моё главное преимущество нейтрализовано. I did it. Оскар мне. - Страй? Услышал ли он меня вообще? Вновь склоняюсь над ним... Ровное дыхание. Спит. Хм, почти уверен, что он слышал. Или всё же нет? М-да, можно было предположить, что с моим-то умением выбирать нужное время, я провалюсь. С треском. И когда я успел стать таким неудачником? Sch*isse... Чувствую, как меня тоже начинает клонить в сон. А ведь проспал перед этим практически целый день. Тяжело вздохнув, накрываю себя и Страйфи одеялом и, уткнувшись лицом в подушку, зажмуриваю глаза до болезненной темноты, отгоняя мучительные мысли о том, как мне нужно будет действовать, если Страйфи всё-таки слышал мою короткую выстраданную фразу... Пробуждение далось мне нелегко. Меня словно вытолкнули из моего хаотичного сна. Даже глаза удалось открыть лишь с четвёртой попытки. Приподнимаюсь на постели и понимаю, что ещё ночь – комната погружена во тьму. И тут я замечаю едва заметный силуэт. И чего ты вдруг проснулся среди ночи? Ладно, у меня пересып, но ты, Страйфи... Должно быть, это меня и разбудило. Всматриваюсь в тебя, сидящего на другой стороне моей двуспальной кровати, чуть получше. Натягиваешь джинсы. Значит, собрался уйти. - Ещё даже солнце не взошло. Спал бы, - говорю я, желая удержать. Не отвечаешь и даже не поворачиваешься ко мне лицом. Вижу твои чересчур выверенные движения, но почему-то совсем не хочется спрашивать, в чём дело. Застёгиваешь джинсы и встаёшь. - Страй, - зову тебя вновь. Резко дёргаешь плечом, словно отгоняя назойливое насекомое, и всё также молчишь. Напряжение между нами становится совсем явным, физически ощутимым. «Он слышал», - нахожу я единственное логичное объяснение. Полагаю, Страйфи не знает, что мне ответить. Или знает, но не хочет отвечать. Вероятно, ему попросту неприятно говорить что-то наподобие: «не хочу отношений», «ты загоняешь меня в угол» и ещё несколько аналогичных выражений, таящих в себе одну и ту же суть – «а я тебя – нет». Что ж, я ожидал чего-то такого, так что нечего теперь жалеть о сказанном. А то, что я решился на признание сразу после нашего с ним офигенного секса, которого не было уже чёртову кучу времени... Ну, что тут скажешь? Получается, я действительно не мастер выбирать подходящий момент. - Тебе принципиально нужно было всё испортить? В тёмной комнате и при ночной тишине его слова прозвучали для меня оглушающе. - Нет, не принципиально. Хотя слово интересное, - ровным тоном голоса отвечаю я. Да, посмотри на меня, Страйфи – я спокоен. Только внутри у меня, как у гитары, обрываются сотни натянутых струн. И каждая вспарывает душу. Страйфи ничего не говорит, и я добавляю: - Просто захотел тебе это сказать. Ты же делаешь то, что хочешь. Так, почему я не могу? - И давно ты?.. - Давно. Молниеносно поднимаешь с пола рубашку, джемпер и быстрым шагом направляешься к двери. Обматываю простынь вокруг талии и, сорвавшись с постели, хватаю тебя за руку. - Что, так и уйдёшь? Давай, обрушь на меня всё, что в тебе кипит! - требую я, повысив голос. Устремляешь на меня колкий взгляд, нереально сочетающийся с полутьмой вокруг нас, и пытаешься вырвать свою руку из моей. Но я не отпускаю. - Любишь меня, значит? - наконец, вырывается сквозь твои плотно сжатые зубы ядовитый возглас. - Х-ха, что именно ты называешь любовью, Ю? Может, то, что тебе хочется тр*х*ться лишь со мной в течение достаточно длительного периода времени? Тогда ты просто псих! Это помешательство, последствия воздержания – да что угодно! – но только не любовь. Сколько же в нём злости... - Вот что, - не могу скрыть, насколько сильно меня задели его слова. - Не суди о том, о чём не имеешь никакого представления. Твоё право – принимать мои чувства или же нет. Но судить их не смей. - Боже, да сам разговор с тобой о столь высоких материях смешон! У тебя помутнение рассудка, Ю! - К рассудку это отношения не имеет, - коротко бросаю я. - Проклятье, всё должно было быть иначе, по-другому... - голос его сел до едва слышного шёпота, но затем Страйфи вновь гневно сверкнул глазами. - Какого дьявола тебе понадобилось всё портить? Что у тебя за манера такая? Сначала испортил насилием, теперь этим! Вздыхаю и отпускаю его руку. - Я от тебя ничего не требую. И мне кажется, ты неверно понимаешь ситуацию. Я только хочу быть к тебе ближе. Мне не нравится, что нас связывает лишь секс. Даже дружба была бы для меня сейчас предпочтительней. Однако её, похоже, уже никогда между нами не будет. Я честно хотел попытаться наладить с тобой дружеские отношения, но появившаяся ревность мне этого не позволила. Я понял, что ничего не выйдет, - заканчиваю я, пожав плечами. - И это называется «ничего не требую»? Ты же в открытую на меня давишь! - яростно прошипел он после нескольких секунд молчания. Качаю головой. - Страй, я не прошу любить меня в ответ, если ты об этом. И давить на тебя своими чувствами я не собирался. Мне важно, чтобы ты знал о них, - подчеркиваю я. - Постоянно скрывать их от тебя – тяжело. Страйфи скривился. - Врезать бы тебе, да маникюр жалко. Мне пофиг на твои чувства, Ю. Справляйся с этим маразмом в одиночку, - презрительно произнёс он и, с ожесточением распахнув дверь, стремительно ушёл к себе. - Я пытался, - устало выдыхаю в пустоту, сохраняя в своей памяти его холодный взгляд, брошенный мне напоследок. Серые глаза – сталь под инеем... Этот разговор вытряс из меня все силы и теперь на всё, абсолютно на всё плевать. Полное опустошение – вот что я сейчас чувствую. Возвращаюсь к постели и, тяжело на неё опустившись, закрываю лицо руками. Как он только так может... Сначала отдаваться мне без остатка, безоговорочно покоряясь страсти ко мне, а потом совершенно искренне убиваться из-за того, что, признавшись, я пошёл вразрез с его планами. И кто, в таком случае, ведёт себя более абсурдно? Все его колючие слова по-прежнему звенят в ушах. Наверное, мне всё же не стоило его останавливать, тем самым принуждая их высказать. Я бы и сам всё домыслил. Но кто же знал, что как морально ни готовься, а прямой отказ, в любом случае, действует подавляюще, словно кромсая что-то внутри острым мясницким тесаком. Да, было вполне предсказуемо, что Страйфи не поймёт меня. Даже подозрение, что он и вовсе не поверит мне или поверит, но не до конца, успешно оправдалось. И ведь я всегда гордился этим своим качеством – составлять верное представление о человеке. Но вот в этом конкретном случае... всё бы отдал, чтобы ошибиться, чтобы проскользнул хоть один намёк на то, что Страйфи врёт или упирается из-за своего долбаного упрямства. Однако я не заметил ничего такого. Смотрел на него очень внимательно, до боли в глазах смотрел... И – ничего. Ноль. Видел только, насколько Страйфи взбешён. Как он там сказал? Я всё испортил? Хн, вероятно, так оно и есть. Впрочем, правильнее было бы сказать: мы всё испортили. Сначала он вырвал меня из графы «дружба», теперь я вырвал его из графы «просто секс». Всё по-честному. И плюс теперь только в том, что мне больше не грозит мучиться от неопределённости. Свою позицию Страйфи выразил предельно однозначно. Должно быть, у него никогда и в мыслях не было самой возможности того, что мы можем выйти на более высокий уровень отношений. Хотя и мне сложно представить, как бы это могло выглядеть. Полагаю, ему бы пришлось полностью изменить свой образ жизни ради меня. Особенно ту её часть, что касается беспорядочного секса. Скорее всего, он бы долго не мог к этому привыкнуть, в конце концов, нелегко отказать себе в желании подцепить кого-то на часок-другой, если это давно стало обычным делом. Однако я сторожил бы его, как пёс, это вне сомнений... Так или иначе, ошейник-то на себе я ощущаю уже приличную уйму времени. Иллюзорное чувство свободы, иллюзорная независимость... Ведь меня тянет лишь к Страйфи, словно у него в руках невидимый поводок, закреплённый на моём таком же невидимом ошейнике. И он постоянно дёргает меня за собой. Я пытался вырваться, но тем самым только туже смыкал на шее свою удавку. Пытался вообще разорвать со Страйфи контакт, будто перегрызая ненавистный поводок, но один сильный рывок – и я с разочарованием следую за хозяином, лишь изредка впиваясь когтями в землю. Ну, а сейчас мне, как никогда, хочется избавиться от того, что я к нему испытываю. Забыть бы всё это насовсем... Забыть так, чтобы не осталось ни одного напоминания. Оттереть с себя все его прикосновения до крови. А затем просто перевернуть эту страницу моей жизни. Ничего бы у нас не получилось всё равно. Не в сказке живём. Поднимаюсь с постели и, отбросив простынь в сторону, быстро одеваюсь. После чего беру с прикроватного столика мобильник и тихо выхожу сначала из комнаты, а потом и из квартиры. Раз уж меня отвергли, то для полноты картины мне прямиком в темноту по улицам. Ночное небо скалится разрывами туч, среди которых болтаются редкие звёзды – крошечные белые точки, безразличные ко всему, что копошится внизу. Иду торопливо, стараясь ни о чём не думать. Сворачиваю на очередную улицу и понимаю, что задыхаюсь. Сердце трепыхается в груди, как раненая птица, а в голове вспыхивают слова – обжигающие, едкие, погасившие мою последнюю отчаянную надежду. А ведь надежда – это то, что остаётся, когда уже ничего нет. Ну, а теперь вообще всё – финита. Совершенно бесцельно пробродив по городу неизвестное количество времени, я, в конце концов, обнаруживаю себя в странно безлюдном баре. Негромкий рокот Боуи из динамиков, молоденький бармен, любовно протирающий стойку, интерьер под стать второсортному ужастику... Хмыкнув, я сделал заказ и, сев за стойку, достал из кармана куртки телефон. Всё-таки никогда не любил напиваться в одиночку. И вот спустя полчаса в проёме входной двери возникает Ромео, замечает меня, спешно садится рядом и, выяснив причину моего, как он выразился, «тупо отрешённого» состояния, взялся излагать собственное виденье сложившейся ситуации. То, что мне сейчас не до его дружеской терапии и хочется просто «тупо» и «отрешённо» напиться, не послужило для него аргументом. Я пил на редкость гадкое пойло, слушал его монотонный голос и курил одну за другой. - Уж извиняй за прямоту, друг, но только зря ты открыл душу этой надменной с*ке. Шансов на взаимность у тебя изначально не было, так? Так. А всё почему? Потому что Страй, по сути, никого вокруг себя не ценит. И стервозный, к тому же, не в меру. И непостоянный. И вообще... Не нужен он тебе. Он с тобой то истерит, то милые беседы заводит с целью позаигрывать, как я понимаю. А вот с другими... со всеми... - Ромео сделал паузу, пытаясь нашарить в многочисленных карманах своей куртки сигареты. - У него всего лишь такая манера поведения, - отмахиваюсь я вяло. - И мне нравится, когда он со мной разговаривает. Спокойным тоном. Я бы не отказался быть ему обычным другом. - Вот ты меня сейчас удивил подходом своим. Во-первых, это я, конечно, преувеличил. Не со всеми, но со многими. Во-вторых, зачем тебе сдался такой... кхм... любовник, который тебя только использует? И, в-третьих, где, к чертям, мои сигареты?.. Протягиваю ему пачку своих, обдумывая услышанное. - Главное, что я его люблю, - говорю в итоге. - И, может, если бы он мне позволил просто быть рядом, то и сам со временем перестал быть равнодушным. - «Просто» быть рядом у тебя бы не вышло, - констатировал Ромео, закуривая. - Ты бы всё равно не оставил его в покое с этим вопросом. Ты не выдержал роли секс-друга сейчас, не выдержишь и потом. Так что, оно бы всё просто было, если б ты его из головы выкинул, пустышку эту. Как будто я этого не понимаю. Понимаю и ещё как... Испытывать в постели со Страйфи удовольствие с примесью страданий – на такое у меня больше нет сил. - И как же эффектно он тебя кинул, а! - продолжил Ромео, усмехнувшись. - Определённо, ему от тебя лишь секс и нужен был. Но как стало ясно, что ты хочешь от него свыше положенного, он тут же махнул тебе ручкой. Бросаю на него быстрый испытывающий взгляд – не издевается ли он. Однако нет, вид у нашего клавишника вполне серьёзный. Молчу, мысленно признавая правоту его высказываний. Не дождавшись ответа, Ромео хмуро посмотрел на меня и сказал: - Слушай, я вовсе не отстаиваю преимуществ одной формы любви перед другой. Я не знаю, что лучше – осторожная любовь или безрассудная, что сексуальней – разнополая любовь или однополая, что сильнее – любовь в браке или вне него. Я просто говорю, что то, что у тебя происходит со Страйфи – это уже ни в какие ворота. Он же об тебя ноги вытирает. Как ты не видишь? Поэтому если тебе вновь представится возможность с ним замутить, то не ведись на неё, не позволяй себе погрузиться в эту связь ещё глубже. Иначе на поверхность уже не всплывёшь. Пойми ты, наконец, всю пагубность отношений с таким, как он. Чёрт, его скучная флегматичность нравилась мне гораздо больше этого серьёзного настроя, которым он вдруг решил оперировать. И ведь крыть-то мне нечем. Ко всему прочему, выпитый мной алкоголь уже успешно справился с поставленной задачей и сейчас я пребываю в том затуманенном состоянии сознания, когда ответить на любые, даже самые простые слова неимоверно трудно. Мысли мои – после всего сказанного Ромео – путаются, заставляют во всём сомневаться, в том числе и в самом себе. Потому, пьяно сгорбившись над стойкой, я всё также молчу. - Эй, не расклеивайся ты так, - тихий голос Ромео вывел меня из странной золотистой мглы, на мгновение овладевшей мозгом. - На тебя уже без сочувствия не взглянешь. Щёки впалые, глаза больные... Ты вообще ел сегодня, прежде чем напиваться здесь? - Такой, как я сейчас, я даже самому себе не нужен, не то что... - выдал я сокрушённо и немного невпопад, силясь совладать с разбегающимися мыслями. - Что ты мелешь? Ты, конечно, весьма и весьма потрёпанный, но не стоит ставить крест на личной жизни. И вообще на жизни, если уж на то пошло. Не с тобой первым такая шиза приключилась, - заверил меня он. - К тому же, из любого положения есть, как минимум, два выхода. Ты просто застрял на повороте. Поворачиваюсь к нему. - Ну, и куда мне вырулить? Ответный взгляд Ромео выражает искреннее желание мне помочь вкупе с незнанием, как это сделать. - Могу предложить очень симпатичный «рецепт», - брякнул он, явно не подумав. - Отвлечёшься с ней хоть немного. - Нет, спасибо. Я пас, - отказываюсь я, поморщившись. - Лучше я сейчас покурю, ещё чего-нибудь выпью, порыдаю у тебя на плече, а потом мирно отправлюсь домой. Таким образом, следующий час проходит за ленивыми разговорами о наших общих друзьях, о группе, о музыке. Ещё один час – о жизни, а дальше нам приходиться вообще завязывать с разговорами, так как бармен объявляет о закрытии. Вывалившись из этого чуть жутковатого заведения, мы кое-как добрались до ближайшего парка и рухнули на скамью. После чего Ромео, вняв моему здравому предложению, вызвал себе такси и тихо свалил. А я так и не сдвинулся с места, решив, что раз уж до наступления утра осталось сравнительно недолго, то лучше провести какое-то время в отрезвляющей свежести парка, чем тащиться в душную квартиру. Рассудив так, я уже было успокоился, однако затем мне на ум вдруг приходит мысль об увольнении из «музыкалки». Пора, как мне кажется... Она всё равно мне сейчас ни к чему. Тем более, скоро начнутся практически ежедневные репетиции... Кивнув самому себе, я, наконец, расслабляюсь и, откинувшись на спинку скамьи, начинаю наблюдать за рассветом. Почему-то сразу вспомнилось одно раннее утро в первый год существования нашей группы. В моей комнате был полумрак и мёртвая тишина, в которой вот-вот прозвучат голоса проснувшихся птиц. Как же мне тогда было ненавистно это пение, предупреждающее о том, что скоро необходимо вставать и топать на репетицию... Впрочем, сегодняшний рассвет отличается от того, что был тем утром. Нет той яркости, что тогда затопила мою комнату. Пожалуй, этот рассвет больше похож на то, как освещается кинозал, когда вспыхивает экран. Через несколько минут совсем рассвело и я, борясь со своим всё ещё пьяным состоянием, направляюсь к выходу из парка. Благо, до «музыкалки» по моим смутным представлениям добираться отсюда не особо долго. Резко подувший ветер заставляет меня поднять ворот куртки и засунуть руки в карманы брюк, а сотни листьев сорваться с ветвей деревьев. Чёрт, я не эстет и даже не романтик, но сложно не восхититься мириадами парящих в воздухе красно-жёлтых конфетти, устилающих землю разноцветным покрывалом. Листья, кружась, опускаются под ноги, на плечи... Хочется даже остановиться и постоять в тишине под этим золотистым дождём. Но – нет. Время, увы, поджимает. Не хочу видеть ребят из «музыкалки». Не до общения мне сейчас с ними. Потому лучше зайти прямо к менеджеру и уволиться без лишних разговоров. Так всё и происходит. Захожу, забираю документы, получаю небольшой расчёт и ухожу. Идти своим ходом до квартиры у меня к этому времени сил уже нет, поэтому приходиться воспользоваться такси. «Чёрт, как же мне отвратно...» - уже в квартире мысленно жалуюсь я и, придерживаясь дрожащими руками за стены, плетусь на кухню. Проклятая тошнота... Открыв холодильник, немедленно вцепляюсь в бутылку минералки, распечатываю её и пью прямо из горлышка. Отрываюсь от неё только тогда, когда её содержимое сокращается на треть. Тошнота в моём желудке заворочалась было снова, но как-то неуверенно, а через минуту-другую исчезла совсем. Ну, хоть что-то... Ещё бы головная боль прошла, и стало бы вообще прекрасно. Хотя какое у меня теперь может быть «прекрасно»?.. Снова опираясь на стены, иду в гостиную, продолжая отпивать из бутылки. - Что, решил окончательно перейти на ночной образ жизни? Вздрагиваю и, пошатнувшись, проливаю на себя оставшуюся в бутылке воду. Ругнувшись, поднимаю на Страйфи – а это, проклятье, именно он! – тяжёлый взгляд. Нет-нет-нет... я сейчас совсем не в настроении видеть его, слышать, самому что-то говорить... Отбросив пустую бутылку, я упрямо двинулся в направлении своей комнаты. - Сбегаешь, значит? - зло шипит Страйфи и, сорвавшись с кресла, пригвождает меня к ближайшей стене. С силой сжимаю его плечи и пытаюсь отодрать от себя, но он не отпускает, явно пользуясь тем, что я еле стою на ногах от выпитого мной сегодня алкоголя. Так мы и замираем, всматриваясь друг другу в глаза и словно ведя между собой молчаливую схватку. Я вижу в его расширенных зрачках сумасшедшее возбуждение и подозреваю, что и в моих он видит то же самое. Его поцелуй был предсказуем – как ни как, это же Страйфи со своими выкидонами! – и я позволяю ему жадно кусать мои губы, прижиматься теснее, задыхаться от нехватки воздуха... Позволяю примерно полминуты. - Перестань, - мрачно говорю ему, перехватив его руки и громадным усилием отстранив их от себя. - Я хочу тебя, - упёрся Страйфи, как мне показалось, с некоторой обидой. - Шикарно! В тебе умирает порно-звезда, Страй, - вспылил я, раздражённо оттолкнув его. - Только вот мало ли чего ты «хочешь»! - Не разыгрывай комедию, - зашептал он мне в шею, обвив руками мои плечи. - Ты хочешь меня не меньше. - Угу. Но, в отличие от тебя, я не веду себя, как самка в брачный период, - говорю я и последними остатками воли снова отодвигаюсь от него на безопасное расстояние. Запах его кожи, его прикосновения... От всего этого уже так шумит в голове, что запас прочности у моего терпения вскоре точно может иссякнуть. Не хочу играть в твои игры, Страйфи. - Нечестно... - тихо проговорил он, а затем посмотрел на меня испепеляющим взглядом. Сползаю по стене на пол, роняя голову на скрещенные руки. - Нечестно. Ты слышишь меня?! - сорвался на крик Страйфи, ударив кулаком в стену. - F*ck, разве плохо было? Ну, зачем тебе нужно что-то ещё?! - Ребят, вы чего тут... Поднимаю голову. Киро. Должно быть, мы его разбудили. - Сгинь, Киро! Или поучаствовать хочешь? - рыкнул на него Страйфи. Киро пулей вылетел из гостиной. Проходит минута, потом вторая и я, наконец, не выдерживаю. - Считаешь, что мои чувства к тебе – дикость? Ну, может, и так. Однако, к твоему сожалению, от твоих воплей они слабее не станут. Страйфи страдальчески закатил глаза и покачал головой. - Ты не понимаешь. - Чего именно? Того, что ты хочешь, чтобы я тебе о них не напоминал, но, тем не менее, продолжал спать с тобой? Этого не будет, - твёрдо заявляю я. - Но если ты их сейчас примешь, Страйфи... то я на всё согласен. Просто скажи мне, что ты не против быть полностью моим. Я буду любить тебя, не выжидая ответных чувств. - Я против! - воскликнул он и отшатнулся, как-то досадливо отведя взгляд в сторону, словно не собирался чересчур мне грубить. Хн, похвальное стремление, Страй. Только вот жалеть меня не надо. Лучше ори. - Как я устал... - вздыхаю и, поднявшись на ноги, иду на кухню. Страйфи меня не останавливает, и я спокойно добираюсь до пункта назначения, где сразу пью лекарство от головной боли. Хорошо бы, хоть немного полегчало... Возвращаюсь обратно в гостиную, но Страйфи в ней уже не застаю. Что ж, ответ его я услышал, а дальше нам и, правда, говорить не о чем. Захожу в свою комнату и понимаю, что спектакль ещё не окончен. Страйфи, похоже, пока и не думает покидать сцену. - Страй, я полночи пил и сейчас чуть ли не на куски разваливаюсь. Пощади ты меня, - прошу его, устало прислоняясь к косяку двери. - Мы же всё вроде выяснили. Страйфи сидит на моей кровати и после моих слов даже не удостаивает меня взглядом. - Мог бы вести себя, как раньше. Мог бы притвориться, - сухо произнёс он в ответ. - Притвориться? Зачем? Чтобы тебе было легче, а мне – сложнее? Нет, уволь. Я уже вдоволь напритворялся, - горько улыбаюсь я. Почему ты здесь? Неужели не понимаешь, что я чувствую себя сейчас таким растоптанным, что хоть в петлю лезь? Неужели ты настолько чёрств? Вот ты сидишь тут, наверное, для разговора, а я думаю лишь о том, что прошлым вечером мы впервые занимались сексом на моей постели. Знал бы ты, как мне хочется верить, что это хоть что-то значит. - Что будет, если я сейчас уйду, Ю? - вдруг задаёшь ты вопрос. - Я, наконец-то, спать лягу, - отвечаю я честно. Страйфи фыркнул. - Я не об этом. Что будет завтра, послезавтра, в дальнейшем? - Ну, знаешь, я не оракул. - Да не паясничай ты! - требует он, выдавая своё взвинченное состояние. - Страй, мне всегда с тобой очень сложно было разговаривать, когда ты не в настроении, а сейчас – тем более, - признаю я очевидное. - Так что, лучше сразу говори понятно, без всяких тонкостей. Я «слегка» не в норме, если ты не заметил. - Я заметил, - буркнул Страйфи. - Потому и спрашиваю, что ты планируешь дальше. Опять будешь меня игнорировать? - Ну, по крайней мере, попытаюсь, - пожимаю плечами. - А что насчёт секса? - испытующе поинтересовался он. - Кроме меня, у тебя ведь давно никого не было. - Действительно, - соглашаюсь с его словами я. - Хм, дай подумать... А! Ведь у меня есть Стефан. Полагаю, он окажет мне такую любезность. Я не успел даже моргнуть, настолько резко Страйфи оказался рядом, занёс руку и влепил мне чертовски сильную пощёчину. - Нет у тебя никакого Стефана! Есть. Только. Я, - отчеканил он с исполненной достоинства интонацией. Мысли он, что ли, читает? Той ночью в «музыкалке», наедине с ним я как раз так и подумал... И всё же, еле ворочая языком, с усмешкой выдавливаю: - Вот как? И кто так решил? - Я так решил. Пусть ты предал моё доверие, но от тех своих слов я не отказываюсь. Повторяю: я не намерен тебя отпускать. И ты можешь прийти ко мне в любое время при условии, что выбьешь из себя ту дурь, о которой говоришь. Ну, а пока... раз ты так плох, наслаждайся одиночеством. И даже не рискуй заводить интрижки. Если я замечу что-то такое, то уже сам не захочу, чтобы ты ко мне прикасался с условием или без. Пораскинь мозгами, Ю. И не делай глупостей. Ты ведь крепко на меня "подсел". Ты даже в постели изменился. Я ещё ни от кого не получал такой отдачи. Вот так, в присущей ему манере – содержательно и чётко. Да и сказано спокойно, уверенно. Сразу даёт понять: его не переубедить. Хотя, как мне кажется, я – не такая уж важная фигура в его игре. Нет, я из тех фигур, что выводят на доску в самом начале партии, экономя те, которых жалко терять слишком рано. Вот только костяная фигурка не властна над игроком. - Хочешь проверить, чья возьмёт? Я – со своими чувствами – или ты, решивший поставить мне ультиматум? - спрашиваю я, в принципе, не нуждаясь в ответе. - Х-ха, тогда это игра с заведомо проигрышным финалом для меня. Я, в любом случае, не получу то, что хочу и тем самым счастлив не буду. Страйфи отходит от меня на пару шагов и, скрестив руки на груди, поворачивается с несколько удивлённым видом. - А с чего такая наивная мысль, что мы рождаемся для счастья? К жизни нужно приспосабливаться, Ю. И выбирать для себя наиболее подходящий вариант развития событий. Я предлагаю тебе вполне неплохой. Так, не упусти его. - Что, спать с тобой, стараясь искоренить в себе всё то, что я к тебе испытываю? Это, что ли, твой вариант? - хмыкаю. - Нет, не пойдёт. Предпочитаю прозябать в жалком одиночестве. Поэтому считай, что я живу по принципу: «всё или ничего». Говоришь, я предал твоё доверие? Кстати, Страй, это же абсурдно звучит... Но даже если и так, я не желаю предавать теперь ещё и самого себя. Смею предположить, что я хочу лишь тебя именно потому, что люблю. Так что, зря ты разбрасываешься этими хлипкими угрозами. Я уже давно не хочу никого другого. И можешь называть это помешательством, мне без разницы. - А помнишь, как грубо ты взял меня в самый первый раз? Разве тогда ты любил? Определённо, нет! Вот и постарайся воплотиться в того прежнего Ю, которого я знал, - советует мне он, небрежно взмахнув рукой. - Ага, сейчас. Как прикажешь, мой принц. Страйфи в ответ утомлённо вздохнул. Мне жаль, что ему приходится иметь дело с таким идиотом, как я. Надеюсь, меня хоть немного оправдывает то, что я пьян. - В общем, я всё сказал. Как передумаешь, приходи. А взаимности с моей стороны не жди. Не будет такого. Зато могу пообещать роскошные ночи. - Приходить... и, как я понял, не забыть о сохранении верности? - мрачно уточняю я, осторожно трогая свою щёку, которая всё ещё пылает огнём. - Точно, - кивает. - Я никогда никого не пускаю на свою территорию. А ты – моя территория, Ю. Но, имей в виду, если хоть раз изменишь, то приблизиться ко мне уже не сможешь. Мне стало так противно, что в ответ исторглось лишь короткое: - Что-то ещё? - Нет, - Страйфи направился к выходу из моей комнаты. - И с чего ты взял, что я хоть на минуту задумаюсь о твоём предложении?.. - задаю я уже чисто риторический вопрос. Однако Страйфи за моей спиной вдруг усмехнулся. - Потому что ты меня любишь, - слышу в его голосе торжество пополам с затаённым презрением. Выдыхаю сквозь сжатые зубы и с трудом сдерживаюсь, чтобы не сказать какую-нибудь резкость. Но вот он захлопывает за собой дверь, и моё напряжение начинает понемногу утихать. Постояв некоторое время в тишине, я раздеваюсь и ложусь в постель. Плевать, что это повторяется уже второе утро подряд. Восстанавливать распорядок своих дней и ночей я возьмусь позже. Всё равно долго не выдержу такой ритм... Наконец, в изнеможении закрываю глаза – и вскоре тьма заполняет всё.

***

Проснулся я практически в полночь, то есть – благополучно проспав целый день. Однако за время сна моё самочувствие только ухудшилось. Голова болела так, словно в ней всё заржавело, к горлу подкатывала тошнота... И я провалился в сон вновь. В итоге утренний подъём неимоверно тяжёлый. Всё ноет, болит. Впрочем, чего ещё можно ожидать от того воздействия, что оказывает на меня выпивка и Страйфи? Да и снилась какая-то хрень. По крайней мере, под конец ночи точно что-то снилось. А вот вначале... просто не было ничего. Даже не так. Когда закрываешь глаза и засыпаешь, то всё равно что-нибудь видишь. А тут не было ничего. И это "ничто" затянуло меня, чуть сознание не разорвало. Мучительно было просто осознавать себя после первого пробуждения, само существование показалось мне мучением. Только бы подобные "сновидения" и следующий за ними отходняк не стали случаться систематически. Тогда ведь точно загнусь. Воспоминания о вчерашнем утре нахлынули сами собой. Помню всё до омерзения отчётливо. Может, не нужно было его останавливать? Может, стоило, как и всегда, поддаться страсти? Нет... нельзя мне. Теперь, когда он обо всём знает, стало бы в конец невыносимо. Прав Ромэо – мне не следует идти у него на поводу. На словах я и так фактически признал его власть над собой. Мне не нужно спрашивать себя об этом каждый день. Ответ неизменен – да. Да, он управляет моим физическим и душевным состоянием. Да, я не могу не думать о нём хотя бы час. Да, он незримо присутствует в моих мыслях. Да, постоянно. Да. Да. Да... Врать об этом самому себе, а теперь ещё и ему – занятие неблагородное и отравляющее всё моё существо, поэтому противиться своим эмоциям считаю бессмысленным. К тому же, я уже перестал воспринимать происходящее со мной, как нечто невероятное, неестественное. И, что страшнее, не стараюсь с этим бороться. По сути, я принял как данность то, что Страйфи для меня – всё. И сейчас лишь приспосабливаюсь к этому. Да и как бы я боролся? Как вообще бороться с таким? День я провёл, как зомби. Не хотелось ровным счётом ничего. Подработки у меня больше не имеется, праздно встречаться с Францем и остальными не было настроения, а чем ещё можно заняться я не знал. В итоге я сомнамбулически слонялся по квартире до самого вечера. На Страйфи, когда мы пересекались то в гостиной, то на кухне не смотрел. Ни к чему это было. Я и так знал, что написано у него на лице. И всё же, каждый раз как он оказывался в непосредственной близости со мной, у меня тут же сбивалось дыхание. Его запах кружил голову, и от этого с ума можно было сойти. Ужин я вообще еле стерпел. Страйфи – хотя я честно старался не особо вглядываться – сидел со скучающим видом, а Киро рассматривал меня, словно диковинную зверушку. Но это – сначала. Ибо к середине нашей трапезы басист взирал на меня уже с явным состраданием. Определённо, Страйфи от него ничего не скрывает. Киро спросит – Страйфи ответит. И наоборот. У них всегда так было. Тем не менее, молчаливые взгляды Киро – ничто по сравнению с тем, что приспичило вдруг провернуть Страйфи, когда дело дошло до чая. Я чуть не подавился, ощутив под столом его ногу на своём бедре! Чаепитие затянулось... Но, надеюсь, то, насколько резво я вскочил из-за стола через некоторое время, Киро расценил не как побег с места преступления. И, очень надеюсь, что хотя бы об этом Страйфи ему не расскажет. Впрочем, я услышал его смешок в свою чашку, когда уходил, так что всё может быть. Закрывшись в своей комнате, я взял в руки гитару и стал наигрывать особенно сложные партии. Проходили минуты, часы... И вот мелодии приобрели совсем уж тяжёлый оттенок. Нет, так не пойдёт. Ставлю гитару у стены и утомлённо валюсь на постель. Кончики пальцев безбожно покалывает, но это даже приятно. Давно я не играл просто так. Для себя. Игра на гитаре – важная часть моей жизни, а я... Из-за Страйфи всё отошло на задний план. Я – уже не я. Неудивительно, что он не испытывает ко мне ответных чувств. В настоящее время меня с большой натяжкой можно назвать личностью. Я перестал быть собой. А как можно любить призрачную копию того, кем я был когда-то? Да, никак. Всё правильно, Страй. Наверное, стоит лечь спать. Благодаря сну я не думаю и не чувствую. Но, чёрт... не хочется мне сейчас падать в беспросветную яму. Лучше потянуть время, раз это, скорее всего, неизбежно. Выхожу из комнаты, пересекаю гостиную и, нашарив в карманах брюк пачку сигарет, открываю дверь на балкон. Ночь ещё не вступила в свои права, но небо уже истекает закатной кровью – облака прячутся от лучей распухшего багрового солнца. Его свет неприятно режет мне глаза, пробиваясь сквозь смог, висящий над городом. Невольно поморщившись от столь ярких красок позднего вечера, захлопываю за собой дверь, закуриваю... И только тут замечаю Страйфи, стоящего на другом конце балкона. - Чего тебе? - бросает он в мою сторону. Кроме тупой надменности, в его взгляде я не вижу ничего – ни интереса, ни жестокости. Ничего. - Ничего, - говорю я вслух. Страйфи принимает это за ответ и отворачивается, поднося к губам сигарету. Опять, значит, курит. Хочется проехаться по этому поводу, но сдерживаюсь, вспомнив, что, в принципе, он редко себе это позволяет. Да и то лишь в том случае, когда у него нервы пошаливают. Что ж, репетиции на носу и тут ещё я его бесконечно раздражаю... Пожалуй, сойдёт за оправдание. Курю и изредка кошусь на него. Волосы Страйфи огненной медью блестят в лучах заходящего солнца, и от этого он выглядит почти незнакомцем. Думает ли он обо мне сейчас? И если да, то – что именно? Должно быть, ругает меня за моё упрямство. И ведь не скажет ничего, уверен. Что-что, а молчанием Страйфи умеет давить. Вероятно, он даже не отреагирует на попытку с ним заговорить. Впрочем, мне всё равно нечего добавить к тому, что я уже говорил вчера. Но если б и было что, то он снова бы не понял. А объяснять я устал. Докурив третью по счёту сигарету, ухожу с балкона и устраиваюсь на диване в гостиной. Вспоминаю, что такое TV и включаю первый попавшийся канал. В скором времени, даже получилось увлечься просмотром передачи о конце света, и хлопок балконной двери я слышу лишь краем сознания... В таком замедленном ритме дни и текут. Я не делаю ничего особого. Совсем. Меланхолично брожу по квартире, часто курю, не отвечаю на телефонные звонки от ребят из "музыкалки"... Страйфи и Киро так вообще почти не вижу. Басист спит до обеда, потом уходит и возвращается поздно вечером или вовсе ночью. Ну, а Страйфи... Наверное, моё постоянное присутствие и разлившееся между нами напряжение надоели ему. В квартире он практически не появляется, а если и заходит, то не один – в компании Шина или пары каких-то знакомых. Похоже, он всерьёз решил держаться от меня подальше какое-то время. И такой поворот событий, на самом-то деле, не самый скверный для меня. Эту передышку я назвал про себя шансом собраться с силами и ответить твёрдым отказом на тот вариант отношений, что Страйфи мне предложил. Соглашаться попросту нет смысла. Умом я понимаю, что этим точно лишу себя какого-либо участия в его жизни, но поступить иначе, значит, перечеркнуть возможность на новую жизнь. Пусть без Страйфи, зато настоящую и без зависимости. И вот настала пора репетиций. В связи с этим мало что изменилось. Пробуждения мои всё также представляют собой пытки и от намерений никуда не ходить удерживают только неустанные напоминания наших менеджеров о предстоящих концертах. Хотя не могу не признать, что каждодневная игра на гитаре не действует на меня самым лучшим образом. Действует, да. Полная концентрация на своём любимом инструменте очищает. Звуки, что я извлекаю из своей гитары, смешиваясь со звуками баса, клавиш и барабанов, создают вокруг гармонию. Музыка вливается в меня, заставляя именно ей отдать все свои эмоции – и хорошие, и плохие. После этого я чувствую лёгкость в теле и чистоту в разуме. После этого хочется жить назло всему. Тем не менее, сегодня – на четвёртый день репетиций – я проспал. Проспал, хотя честно собирался встать вовремя. Впрочем, на репетицию ещё можно успеть, пусть и к середине. Всё не так безнадёжно. Соскребаю себя с постели, по-быстрому принимаю душ и вылетаю из квартиры. Завтраком я пренебрегаю уже не в первый раз, так что лёгкий голод вполне привычен. - Отвратно выглядишь, - заявляет Шин, стоило мне распахнуть дверь студии. - Что, не выспался? Интересная ночь была? Н-да... Шин, ты и вообразить не можешь, насколько ты далёк от верного представления обо мне. Разумеется, раньше я не без оснований считал себя пленителем женских сердец (или, по крайней мере, тел). Но теперь, попроси меня кто перечислить эти основания, я, наверное, не найдусь с ответом. Нет во мне всего этого больше. И интересных ночей с горячими девицами тоже не имеют место быть. Всё глубоко в прошлом. - Какая лестная оценка, Шин. Я учту, - ухмыляюсь, пожав ему руку и приветственно кивнув Ромео. - Вы уже начали? - Пытались начать, но Страйфи устроил перерыв и отправился уточнять некоторые организационные вопросы с менеджерами. - Что-то насчёт концертов, короче, - добавляет Ромео, подходя к нам. - Ты ещё помнишь о них? - Конечно, помню, - буркнул я. - Я, что, один раз опоздать не могу? - Я не о том, - отмахивается он. - Ты отвратно выглядишь, - зачем-то повторяет Шин, в который раз окинув меня придирчивым взглядом. - Верно, хуже некуда, - подтверждает Ромео. - Тебя не волнует, что своим видом ты вполне можешь распугать всю нашу аудиторию на концерте? - Не волнует, - вяло сообщаю ему и Шину. Последний фыркает и уходит к своей барабанной установке, а Ромео напротив придвигается ко мне чуть ближе. - На твоём месте я бы не делал своё внутреннее состояние таким очевидным для окружающих, и особенно – для кое-кого конкретного. Встряхнись! Пусть он наоборот думает, что тебе всё фиолетово. - Его уже не обманешь, - пожимаю плечами. Ромео укоризненно качает головой и я, чтобы не дать Шину, поглядывающему на нас, пищу для размышлений, выхожу в коридор. Да, наверное... наверное, я действительно выдаю себя с головой. Но что я могу изменить? Хотя о чём это я? Конечно же, я могу изменить многое. Могу выглядеть на сотню баллов, стать более энергичным, улучшить свою игру на гитаре, обогнать Киро в словесном общении... Только вот зачем мне всё это? Лишь для того, чтобы утереть Страйфи нос? Показать ему, что мне и без него неплохо? Но ведь мне плохо. И его только развеселят мои попытки доказать обратное. Однако Ромео в чём-то прав. Так не может продолжаться. Скоро концерты и вообще... Добираюсь до автомата с напитками и, закинув в него монеты, жду, когда он выплюнет мне банку с кофе, уже ставшим ненавистным за последние дни. - А! Ты всё-таки пришёл. Поворачиваюсь и вижу, как ко мне с улыбкой идёт Киро. - Не велико дело, - говорю я. - Шутишь? - усмехается он, прислоняясь к автомату. - Без гитары нам бы нелегко пришлось. Ладно, пошли. Страйфи уже вернулся. Он... - ...с менеджерами разговаривал, знаю, - продолжил я за него. - А ты-то где был? - Я? Я так... по телефону болтал, - с заминкой ответил Киро. - Слушай, Ю... ты в порядке? И этот в ту же степь. Что, интересно, он ожидает услышать? Один ответ будет ложью, а второй совершенно недостаточным, чтобы описать даже половину моих эмоций. А уж ими-то делиться и подавно ни с кем не хочется. Молчу и, видимо, Киро понимает всё без слов. Репетиция прошла вполне сносно, за исключением того, что Страйфи явно был на взводе после пресловутого разговора с менеджерами и потому постоянно срывался на нас, стоило хоть раз сфальшивить. Хотя я вроде не лажал. Я только часто засматривался на него. Что ж, должно быть – чересчур часто. А ему подобное, естественно, не понравилось. Ну, и пусть. Может, это единственное, что мне теперь остаётся – смотреть на него. После репетиции я, ни с кем больше не заговаривая, сразу еду домой. Желания ужинать нет, но, оказавшись в квартире, я всё же заставляю себя немного подкрепиться, а потом иду в свою комнату и забираюсь в постель. Этой ночью, в отличие от прошедших, никакая фигня мне так и не приснилась. Потому что я вообще не спал. Просто лежал и немигающим взглядом рассматривал дрожащую тень деревьев, что отбрасывал на стены уличный фонарь. Меня это почему-то успокаивало. Наконец, несколько дней спустя – концерт. За день до него я, как мог, привёл себя в порядок. Хотя кроме немного изменённой причёски внешне это никак не проявилось. Впрочем, судя по одобрительному взгляду Ромео, от кругов под глазами и нездорового цвета лица я тоже успешно избавился – спасибо вернувшемуся аппетиту, а также полноценному сну. За последнее я, в свою очередь, должен быть благодарен дивану в гостиной. Именно на нём меня рубило в сон прошлые две ночи. Причём, спонтанно, словно вдруг вкололи лошадиную дозу снотворного, и почти мгновенно. Должно быть, поэтому я сейчас чувствую себя таким отдохнувшим и, выйдя на сцену, заряжаюсь энергией не хуже остальных. Начинаем играть и вскоре музыка стремительно затопляет сознание... Сколько это продолжалось определить сложно. Может, четыре песни, может – шесть. Не знаю. Голос Страйфи – повсюду. От этого грани реальности словно размываются, я как будто и не на сцене уже, а в месте, где Страйфи поёт только для меня. В несуществующем месте, конечно. Сама идея нелепа. После нескольких перерывов настаёт черёд заключительной песни, и я осознаю, что за этот концерт влюбился в этого блонди во второй раз. Можно ли быть большим придурком, чем я? Концерт закончился, и я спешу убраться со сцены. На ребят не оглядываюсь – боюсь за выражение своего лица. Ещё не правильно поймут. Или правильно. Смотря о ком говорить. Дважды оказавшись в подсобном помещении из-за чёртовой невнимательности, минут через пятнадцать всё же нахожу курилку и, закрывшись в ней, нервно затягиваюсь сигаретой. Не, не дело так себя вести... совсем не дело. Случайно зацепившись взглядом за чуть приоткрытое окно, вижу, как на город опускаются белоснежные хлопья снега. Зима, значит. И мой очередной День Рождения меньше чем через месяц. F*ck, как же просто всё было ещё год назад. Тогда я веселился в преддверии праздников, а сейчас стою тут, смотрю на проклятый снег и пытаюсь вспомнить, какой подарок получил от Страйфи в прошлую зиму. Хм... какой же? Нет, забыл. А какой получу в этом году? Или Страйфи вообще не сподобится?.. Тушу сигарету и выхожу в коридор. Но не успеваю сделать и пары шагов. Моё внимание вдруг привлекают странные шорохи из подсобки, в которую я по ошибке заглянул некоторое время назад. Нахмурившись, заглядываю туда вновь. Sch*isse... Если б моя челюсть могла отвалиться, то она бы уже валялась у моих ног! Ого, как же здесь всё... Замираю и нагло пялюсь на то, как в полумраке подсобки, на небольшом мягком диванчике двигаются два полуобнажённых тела. В совершенно безумном ритме. Навстречу друг другу. Один податливо, другой – властно и резко. Один страстно что-то шепчет, другой лишь рвано выдыхает короткие ответы. Умопомрачительно... Чёрт, так это ж Киро! Или нет?.. Ух, не видно толком. Опасаясь, что меня заметят, я всё-таки ухожу. Не хочу быть свидетелем чьей-то эйфории, тогда как у самого... ничего подобного в ближайшем будущем не предвидится, в общем. Признавать это нелегко, но я уже всё для себя решил. Разрулить нынешнюю ситуацию со Страйфи мне следует отнюдь не в свою пользу. И даже не потому, что я действительно живу по принципу "всё или ничего", а потому, что не желаю я тянуть его за собой в эти по-прежнему непонятные мне чувства. Не хочу, чтобы ему было больно. Но так обязательно будет, если он полюбит. Уж я не понаслышке об этом знаю. Ну, а Страйфи... я слишком люблю его, чтобы добиваться. Возможно, звучит абсурдно, но... я же могу его несчастным сделать. Такой, как я сейчас, уж точно может. Теперь я понимаю это. Что до Страйфи, то на данное время я знаю его, пожалуй, даже лучше, чем он сам себя знает. Так, почему бы не позволить сероглазому красавцу жить свободным? Пусть его сердце так и останется незанятым. Всю жизнь беречь его от любви я, конечно, не смогу, но, по крайней мере, не буду повинен в этом лично. Хотя какой бы сладкой была эта вина... - Ханнес, как ты мог скрывать от нас такое? Резко вскидываю голову, мгновенно отвлекаясь от своих размышлений. - Стефан? - ошалело выдавливаю я, уставившись на возникшего передо мной парня во все глаза. Какого дьявола он тут забыл?! - Почему ты умолчал о том, что являешься участником группы? - продолжил тем временем Стефан и выжидающе на меня посмотрел. - Эй, может, ответишь, наконец? Чувствую себя неловко – в самом деле, пора уже и опомниться. - Привет, во-первых. Во-вторых, не хотел я привлекать лишнего внимания, - говорю в итоге, так и не придумав более достойной отмазки. - А что за наезд вообще? Ну, подумаешь, скрыл! Имею право. Вот был бы ты в Cinema Bizarre... - Эм, тише-тише, - Стефан покаянно улыбнулся. - Это просто неожиданно очень. Захожу и вижу тебя на сцене... вот. Хмыкнув, интересуюсь: - Зачем ты здесь, кстати? И как, позволь спросить, умудрился пробраться за сцену? - Ну, мы просто выступать тут будем на следующей неделе. Надеюсь, что на следующей, - усмехнулся Стефан неуверенно. - Франц пока ещё договаривается. - Неужели вы все здесь? - Нет, только я и Франц. Но наш лидер тебя не видел, не парься, - рассмеялся он, хлопнув меня по плечу. - К слову, ты почему на звонки не отвечаешь? Уволился вдруг и пропал! - Это долгая история, - бормочу я, стараясь хоть как-то отвязаться. - А я не тороплюсь, - весело намекнул этот подлец. - Зато другие торопятся. Стефан заглядывает мне за спину и удивлённо моргает. А я даже повернуться не испытываю никакого желания. И так понятно, кого увижу. - О, Андреас, - Стефан приветственно взмахнул рукой. - Как жизнь? Хотя, судя по концерту, неплохо. Ты так воодушевлённо пел... - Ю, мы уже уезжаем. Машина у входа, - ровно произносит Страйфи, после чего повисает ледяное молчание. В течение следующих секунд молчание входит в стадию сверхнизких температур и начинает звонко потрескивать. Однозначно, надвигается снежная буря, грозящая метелью, гололёдом и многочисленными... ну, не переломами, но оскорблениями точно. Вздыхаю. Надо спасать ситуацию. - Что ж, удачи вам с вашим концертом, - обращаюсь я к Стефану. - Думаю, ещё увидимся. Я позвоню, честно. Передавай привет Францу и остальным. - Да, конечно, - чуть заторможено кивает он, пожимая протянутую мной руку. Затем ловит мой взгляд и, коротко улыбнувшись, уходит. Ну, вроде пронесло. Засовываю руки в карманы брюк и медленным шагом направляюсь к гримёрке. Интересно, Киро там со своим "другом" уже закончил?.. - Ю. Подожди, Страй. Дай мне с мыслями собраться. Отказываться от тебя нелегко. Но так надо. - Ю. Страйфи идёт за мной следом, а я всё не знаю, с чего начать. - Мог бы хоть взглянуть на меня, - проговорил он насуплено. Взглянуть? Бога ради, Страй... Ты сновал у меня перед глазами весь концерт. То подходил совсем близко, то отходил чуть ли не на другой конец сцены. Да если б я не опасался реакции фэнов, то дыру бы в тебе прожёг своими взглядами! - Ю, нам же было хорошо вместе. Как ты можешь так наплевательски к этому относиться? Необязательно напоминать мне об этом. И не употребляй слово "вместе", пожалуйста. Мы не были вместе. Никогда. - Эй, я скучаю по тебе. Боже... - Брось ты эти глупости и давай вернёмся к тому... Добираюсь, наконец, до гримёрки, толкаю дверь и захожу внутрь. Страйфи, убедившись, что мы тут одни, закрывает за нами дверь. На ключ. А спустя полминуты прижимается к моей спине, обхватывая меня руками за талию. Чувствую его жаркое дыхание, чувствую, как он утыкается своим лбом мне между лопаток. Закрываю глаза и просто наслаждаюсь его объятием. Оно ведь, в конце концов, последнее. Так что, можно и дать слабину, впитывая в себя эти короткие мгновения близости. Руки Страйфи, тем временем, поползли вверх по моей груди, а затем взялись расстёгивать пуговицы на рубашке. Увы, этого я ему позволить никак не могу. Беру руки Страйфи в свои и крепко прижимаю к груди. Он таки успел расстегнуть половину пуговиц, поэтому его ладони приятно холодят мою кожу рядом с татуировкой феникса. Но хватит мне заострять внимание на прикосновениях. Пора перестать быть слабаком, добровольно разрешая себя использовать. - Ю... - шепчет Страйфи и прижимается ко мне теснее. Что ж, я не оратор. Не сильно велеречив и изящен в оборотах словесности. А мои чувства – такая сфера, где нет синонимов и эпитетов. Они сродни математике. Там единица всегда остаётся единицей. А если прибавить её к другой единице, получится два. Не больше и не меньше. Потому говорить о своих эмоциях чересчур много у меня, в любом случае, не получится. Да и нет в этом особой надобности, ибо вряд ли Страйфи сегодня внезапно меня поймёт. Однако вообще ничего не сказать... нет, это не вариант. - Никто не любит тебя безумнее, чем я, - вырывается из меня, после чего я открываю глаза и сильнее сжимаю его руки. - Упрямый мерзавец, - шипит Страйфи, но отстраниться, тем не менее, не пытается. - В таком случае, ты – мерзавец бездушный, - парирую я со вздохом. - Рядом с тобой я себя таким жалким чувствую... Поэтому не будет у нас больше ничего. Забудь. В ответ он вдруг начинает кусать мою спину через рубашку... F*ck, вся моя затея бесполезна, если он не собирается отступать даже при наличии моего прямого отказа. Замираю. Вспомнив вдруг о холодных словах Страйфи тем ранним утром после моей ночной попойки, я вспоминаю также и об условиях, что он мне выдвинул. Да, похоже, это единственный выход. Я сейчас как раз должен сделать что-то такое, что совершенно точно отдалит от меня Страйфи. Как можно дальше. И вообще окончательно. Хм, но стоит ли?.. Чёрт, сомневаюсь. Встряхнув головой, всё же решаюсь. Это необходимо. - Я сплю со Стефаном уже два дня. Мне кажется, что я заледенел от своих же слов. Фраза далась мне таким трудом, что, сказав её, я испытываю лишь одно – опустошение. Целую минуту ничего не происходит. А потом в мою грудь впиваются ногти, до боли царапая кожу. - Страй... - отнимаю его руки от своей груди, но он уже и сам отталкивает меня. - Предатель. Холодное, льдистое слово. Крошится на губах, едва выговоришь. А ещё оно эхом звучит в такой маленькой комнатке, как эта гримёрка. Он поверил. Вот так сразу. Да, конечно... конечно, легче поверить в то, что я могу предать, чем любить. Он по-прежнему обо мне такого мнения. Меня сегодняшнего он не видит. Видит лишь парня, которого ему когда-то удалось уломать на секс. Должно быть, в его представлении я – бывший натурал, который теперь перед каждым смазливым мальчишкой устоять не может. Хотя не скажу, что Стефан так уж красив. Я, как и раньше, не являюсь ценителем мужской красоты других парней. Мой рассудок помутнён одним лишь Страйфи. Но сейчас уже поздно делать всё возможное, чтобы он поверил именно в это, а не в ту чушь, что только что сорвалась с моего языка. - Полагаю, мне надо извиниться за то, что я сейчас прервал ваш, вне всякого сомнения, романтический трёп? - выплюнул Страйфи, установив между нами дистанцию в несколько шагов. - Не нужно всего этого, Страй, - произнёс я, всё ещё ощущая себя замороженным камнем. - Я просто понял, что мне бессмысленно тебя ждать. Я тебя люблю, но в твоём мире это не имеет значения. - Ещё бы оно имело! Ю, у тебя самого уши не опухли от такого бреда? Я промолчал, а Страйфи язвительно продолжил: - То-то я смотрю, ты в последние дни выглядеть стал лучше. Никак прежде на тебе недотр*х так плохо сказывался? Хмпф, теперь всё понятно... Договорив, Страйфи быстро направился к выходу. Мысли взбунтовались. Я хочу удержать его каждой клеткой своего тела, хочу закинуть ключ от гримёрки в самый дальний угол и, притиснув к двери, брать этого жестокого ублюдка до криков "не надо". Секунда, вторая, третья... И вот я уже один. Страйфи ушёл. Что же он чувствует сейчас? Досаду? Раздражение? Наверняка нечто подобное, ведь я нанёс серьёзный удар по его самолюбию. Горько усмехаюсь и, застегнув рубашку, выхожу из гримёрки. Утро следующего дня ознаменовалось завывающим за окнами ветром, который подхватывал выпавший за ночь снег и гонял по улице. Зима решительно взяла бразды правления в свои руки. Разговор, состоявшийся вчера между мной и Страйфи, забываться не желал. Даже хуже – память подсовывала мне всё новые и новые детали. Пусть мелкие и незначительные, но из-за них вся эта сцена приобрела какие-то дикие, кошмарные краски. Мучительные минуты, часы, дни с этого момента закружились для меня, как снежинки в небе. Это подтачивало не только физически, но и морально. Я стал дёрганным, нервным, злым. Стал ещё меньше общаться с окружающими меня людьми и всё больше и больше времени проводил, просто валяясь на своей кровати, слушая музыку. Репетиции, съёмки клипа, фотосеты... всё это шло мимо меня. Даже как будто бы и без моего участия. Однако в гостиной то и дело появлялись журналы с нашими лицами на обложках, и порой только это убеждало меня в реальности моего существования. А ещё я смотрю на Страйфи. Почти всегда. Хотя иногда приходится надевать очки, чтобы он не замечал моих взглядов. Просто не хочу, чтобы они его утомляли. К тому же, его образ и так постоянно возникает в моём сознании перед сном. Я вижу всё – прямую спину, красивую алебастровую кожу, серые глаза, все его улыбки... Так и живу теперь. Днём – смотрю на него, запоминая малейшие изменения в его внешности. Ночью – вспоминаю увиденное днём. Надеюсь, ты не сходишь с ума, приятель? Молчать. Шизофрении ещё не хватало... Хотя я распечатал наши со Страйфи общие фотографии и совершенно забыл об этом. Как такое могло выйти?.. В любом случае, как обнаружил, так сразу разорвал их все. А потом там и уснул – на полу, среди этих жалких клочков бумаги. Таких же жалких, как и я сам.

***

- Киро, я в норме. Правда. Ни в какой я не норме, но сообщать об этом не желаю. - Ю, ну... я же всё вижу, - как-то неловко произносит Киро, опасливо оглядываясь на дверь студии. - Не касается это тебя, прости. - А кого тогда касается? - вспылил он вдруг. - Ю, ты ведь совсем замкнулся и никого к себе не подпускаешь! Честное слово, у меня руки чешутся твоей сестре позвонить! Бросаю на него скептический взгляд, но Киро серьёзен, как никогда. Знаю, он действительно переживает за меня. Только вот я уже настолько потерялся в своей жизни, что не имею даже отдалённого представления, куда двигаться дальше. Поэтому и "завис" как бы. Хочется объяснить всё это Киро, но мысли отказываются превращаться в чёткие, осмысленные фразы. Вздыхаю. - Спасибо, что тебе не всё равно. - За подобное не благодарят, - отмахивается он. - Просто попробуй как-нибудь отвлечься. Уже даже Шин спрашивает, что с тобой. - Постараюсь, но... ничего не обещаю. Смысл жизни сложно придумать, - усмехаюсь, надеясь, что Киро оценит мою иронию. Не оценил. Видимо, я совсем плох. В конце концов, басист удручённо качает головой и отходит к своей бас-гитаре. Вскоре слышу шаги в коридоре и через несколько секунд все в сборе. Начинаем репетицию... А вечером внезапно выясняется, что ограничиваться лишь наставительными рассуждениями – не в правилах Киро. Твёрдо вознамерившись вернуть меня к жизни, он, не слушая моих отговорок, потащил меня в клуб вслед за остальными. Проклятье. Впрочем, в самом клубе ему не удаётся и дальше бдительно следить за мной – я быстро от них всех отклеиваюсь и забиваюсь в угол одного из мягких диванчиков. Компания у меня тоже имеется. И вполне неплохая! Несколько порций нового алкогольного напитка просто обязаны скрасить мне этот вечер. И всё же долго и умиротворённо коротать с ними время у меня не получается, ибо Страйфи, как обычно, привлёк к себе всё моё внимание. Тем не менее, надежда просто и без особых эмоций его созерцать очень скоро разбивается вдребезги. На какое-то время я даже теряюсь... Нет, я и раньше осознавал, что он волен заводить себе новых любовников хоть каждый день, но осознавал как-то инертно. Ну, заводит и заводит. Что ж. Однако, после истории со Стефаном я совершенно не предполагал, что мне вновь доведётся узреть нечто подобное. Не появлялось в моём мозгу даже вялой, мимолётной мысли, что свернувшаяся где-то глубоко внутри ревность резко проснётся и змеёй скользнёт к самому горлу. Именно так я и ощущаю себя сейчас – словно в моей глотке застряла острозубая пасть змеи. Страйфи стоит недалеко от меня, прислонившись к стене. А рядом с ним, недвусмысленно приобнимая его за талию, находится какой-то парень. Вырванными сценами перед моими глазами начали проноситься дальнейшие события: вот незнакомец призывно улыбнулся, вот Страйфи сверкнул ответной улыбкой, вот его губы что-то шепнули... Затем они поднялись наверх. На второй этаж. Знаю я, что там – комнаты для тех, кто срочно жаждет уединения. И не так уж важно, с кем. Следующий час я бездумно напиваюсь. Просто вливаю в себя бокал за бокалом. Потому что – хреново. И отвратительно. И мерзко. И... И потому что в том, что сейчас вытворяет со Страйфи тот парень – только моя вина. Ведь мой сладкий, на самом деле, хочет лишь меня одного, так ведь?.. А я оттолкнул то единственное, что он испытывает ко мне искренне – желание. Смеюсь. Ну, вот и пришли сомнения в целесообразности принятого не так давно решения. Что ж, я подозревал, что буду жалеть. Это, наверное, было неизбежно. Но вот мучительный час проходит – вернее, час и восемь минут – и они возвращаются. Поодиночке. На их лицах – сытое удовольствие. Парень больше не смотрит на моего Страйфи, а через две минуты и вовсе исчезает из клуба. Да и зачем ему оставаться? Этим вечером он уже получил своё. Ну, а Страйфи... Страйфи – опа, непредвиденно! – вдруг замечает меня. Но если я и надеялся увидеть на его лице хоть каплю раскаяния, то спустя секунду, когда он гадко мне улыбается, крохи этой надежды растворяются в моей шипящей ревности. Нет, он не раскаивается, отнюдь. И явно прекрасно понимает, что я сейчас чувствую. Или думает, что понимает. - Ю, подсматривать за другими нехорошо, - издевательски пропел Страйфи, молниеносно оказавшись рядом со мной. - Вижу, ты напряжён. Что, беспокоился? Как мило. Спасибо, что переживал. Благодарностью от этих слов даже не веет. - Что же ты молчишь? Совсем нечего сказать?! - в его голосе появилась ожидаемая мной агрессия. - Признай, ты ведь задыхаешься от ревности! - И на что же ты пытаешься меня спровоцировать? - интересуюсь я, намеренно не повышая голос. - На едкий ответ? На принудительный секс? На что? - Ха! Меня ты больше не получишь. Меня бы стошнило, если б ты оказался во мне после своего предательства, - глухо ответил он. Смеюсь. Надеюсь, без надрыва. - Уйди, пожалуйста, - прошу его, успокоившись. - И пропустить то, как ты будешь топиться в собственной ничтожности? - фыркает. - С*ка, - бросаю ему, начиная чувствовать злость. - Да, и совершенно недоступная для тебя, - с лёгкостью соглашается он. Видимо, Страйфи просто упивается этой мыслью! Не удержавшись, смотрю на него. Должно быть, это действительно приятно – манипулировать кем-то. Иначе с чего бы он сейчас тратил на меня своё время? Полагаю, Страйфи догадывается обо всех моих внутренних конфликтах, моей борьбе с самим собой и прочем. Понять это не так уж сложно, в общем-то. Скрывать что-либо я давно уже перестал. Заметив мой пристальный взгляд, Страйфи придвигается ближе и шепчет мне в губы: - Прекрати смотреть на меня голодными глазами, Ю. Твой мальчик настолько плохо тебя удовлетворяет? Радуюсь своим успехам – мне удаётся сконцентрироваться на его словах, а не на губах, почти целующих мои. - Ты знаешь, что дело не в сексе, - угрюмо проговорил я, отведя свой взгляд в сторону. - Ах, ну да! Как я мог забыть? - высказался Страйфи презрительно. - И в постель ты его затащил тоже от большой любви ко мне? Пожимаю плечами, не зная, что ответить. В сущности, правду говорить ни к чему, а разглагольствовать о той лжи нет никакого желания. Зачем он, спрашивается, вообще затеял этот разговор? Что бы там Страйфи себе не вообразил обо мне и Стефане, меня-то от мысли, что он только что перепихнулся с кем-то другим, всё равно передёргивает сильнее. Пусть он никогда не принадлежал мне полностью, сути это не меняет. - Молчишь? Ну-ну. На этом я тебя, пожалуй, и оставлю. Можешь напиваться дальше, - заявил Страйфи и встал, похоже, действительно собираясь уйти. И тут я не выдерживаю. В конце концов, сколько можно позволять себя топтать? Я – идиот, не меньше! Резко поднявшись, хватаю Страйфи за руку, дёргаю к себе и яростно выдыхаю: - Считаешь, твоя жизнь намного лучше? Да ты же просто бесцельно тратишь свою молодость. Думаешь, ты вечно сможешь пользоваться некоторой известностью нашей группы? Да ни черта! Этому парню, что был с тобой сейчас, плевать на тебя. Ему лишь польстило твоё внимание, и он наверняка неплохо самоутвердился за твой счёт! К тому же, разве он не замена мне? Я – лучше него, лучше всех, кто у тебя был, не так ли? Я говорил что-то ещё – наверное, какую-то трагикомическую чушь. Угрожал, ругался... После всего этого было бы неудивительно, если б Страйфи раздражённо метнулся к выходу из клуба или просто ответил что-нибудь уничтожающее, но ничего такого не случилось – он оставался безмолвным и неподвижным. Ещё и прямо в глаза мне смотрел, пока я не заткнулся. Потом, видимо, совсем слетев с катушек, я грубо поцеловал его и на всех порах выскочил из клуба, ни разу не оглянувшись. Я словно ожил, или проснулся, или всё вместе... В любом случае, мне стало намного легче. Своеобразно так легче. Аж на несколько дней. Что ж, если раньше окружающих пугал мой кошмарный вид, то теперь их определённо пугает моя недобрая реакция на что бы то ни было. Но, как ни странно, постоянно взвинченное состояние придало мне активности в музыке. Я сутками играю на гитаре, практически без перерыва на еду и сон. На репетициях я также не даю своему инструменту отдохнуть. Всё-таки, сходить с ума можно по-разному... Однако Страйфи по-прежнему ведёт себя так, словно он – исключение из всех правил. И когда ему не понравилась какая-то грубость, которую я абсолютно безосновательно бросил в сторону Киро, он устроил мне страшный разнос. Даже через дверь моей комнаты что-то кричал, пока я, с трудом нашарив под кроватью полупустую бутылку с пивом, с остервенением не швырнул её в дверь. Голос Страйфи со звоном рассыпался на сотню осколков, а мокрое пятно от пива, расползаясь по двери, не спеша стало стекать к ним... Утром на следующий день я поднимаюсь с постели совершенно не выспавшимся. Запах пива всю ночь дурманил голову. Надо бы, кстати, проветрить. Плетусь к окну и открываю его настежь. В комнату сразу же врывается ветер и куча снежинок. Поёжившись, торопливо одеваюсь и выхожу в коридор. Чёртовы осколки пусть валяются до вечера. Проходя мимо гостиной, натыкаюсь взглядом на Страйфи. А он, похоже, куда-то собирается – застёгивает куртку, наматывает на шею шарф... Не знаю, что со мной происходит, но стоило увидеть его поспешные сборы, как в душе у меня всё заклокотало. Мгновение стою на месте, тяжело дыша от вспыхнувшей злости неизвестно на что. Хотя какое к чёрту "неизвестно"! Объективных причин для неё полно! Приближаюсь к Страйфи и достаточно ровно интересуюсь: - Куда торопишься? Неужели тебя уже кто-то снял с утра пораньше? Жду, как минимум, удара по лицу. И Страйфи оправдывает моё ожидание – скулу опаляет резкая боль. Только вот моя злость тоже рвётся наружу. Приглушённо рыкнув, набрасываюсь на него, он спотыкается, мы падаем на пол, влепляю ему наотмашь две пощёчины, одновременно ощущая на удивление сильные удары в грудь. От этого злюсь ещё больше и, заломив ему руки парой быстрых движений, вновь бью по лицу. - Что, нравится... нравится делать мне больно? Дзинг! Моя занесённая для нового удара рука замирает в воздухе. Ведь так... так уже было. Когда-то давно. Смотрю ему в глаза. Мы оба знаем, что последовало за этими его словами в прошлый раз. Но повторит ли Страйфи то же самое сейчас?.. "Повторил", - вспышкой мелькает в моей голове мысль, когда я чувствую его губы на своих. А через секунду я отдаюсь во власть самого страстного в своей жизни поцелуя. Всё, что было до него, уже не имеет значения. Все минувшие события просто превращаются в пыль прошлого, как и должно быть. - Ты не позволишь превратить это в изнасилование, да? - улыбаюсь ему много минут спустя, успокаивая сбившееся дыхание. Даже боюсь считать, сколько длился этот поцелуй. - А ты... думаешь, ты раскаешься, если всё же сделаешь это со мной? - ответной улыбкой, полной ехидства. Фразы, которые не нуждаются в ответах. Фразы, которые он, оказывается, помнит также хорошо, как и я. - Хочу ещё, - склоняюсь над ним. - Эм... давай потом, - вдруг произносит он и, словно спохватившись, выбирается из под меня, вставая на ноги. - Мне надо идти. Правда. - Страйфи... - тоже поднимаюсь с пола и разворачиваю его за плечи лицом к себе. Однако он мягко высвобождается из моих рук. - Я не должен тебе что-то доказывать, равно как и ты не обязан мне верить, - произнёс Страйфи, отвернувшись. - Нет, я обязан, - спорю. - Обязан, потому что... - Не продолжай, - прерывает он меня со вздохом. - Я пошёл. - Подожди, - пытаюсь снова развернуть его к себе. Но Страйфи как-то дёргано отстраняется, почти неуловимо меняясь в лице. - Всё потом, Ю, - повторяет он чуть жёстче. Хмурюсь, понимая, что по неведомой мне причине настаивать сейчас бессмысленно. И после того, как за ним захлопывается входная дверь, бью кулаком в стену. Костяшки пальцев незамедлительно простреливает болью, но напряжение немного спадает. Не хочу даже думать о том, что произошло. Не хочу строить себе воздушные замки, а затем находить веские основания, чтобы их разрушить. Хочу дождаться Страйфи и всю душу из него вытрясти. Если там ещё есть, что вытряхивать! А всё за то, что теперь он вдруг решил помучить меня призрачной надеждой. И как она во мне до сих пор не издохла? В данный момент я ведь действительно ощущаю себя, как усталый путник в бескрайней пустыне, заметивший мираж. Так, не думать. Не думать. Не позавтракав, – кусок ведь в горло не полезет – возвращаюсь к себе в комнату, едва не наступив на кучку осколков. Чертыхнувшись, наконец, собираю их и выкидываю в мусорку. Затем, испытывая острую необходимость хоть чем-то себя занять, устраиваюсь на постели с гитарой – моей любимицей. Только ты всегда рядом, только тебе я и могу излить душу. Однако, к моей огромной досаде, играть не особо выходит. Ушибленная рука заныла, и потому элементарно переставлять пальцы на струнах просто не получается. Вздыхаю и, отложив гитару, откидываюсь на подушки... Страйфи возвращается, когда из моей комнаты уже выскользнули последние лучи заходящего солнца. Я слышу его голос, доносящийся вроде как из гостиной – то ли по телефону разговаривает, то ли с Киро. После чего до меня отчётливо долетает гулкий звук его шагов. Но ко мне он так и не заходит... Как уснул – не помню. Но поздней ночью я внезапно просыпаюсь. Вероятно, всё дело в отсутствии на мне одеяла, а также в неудобстве из-за того, что я так и не разделся. В любом случае, сон больше не идёт. Поднимаюсь с постели и, встряхнувшись, иду к двери. Хочу его видеть. Немедленно. Поэтому, оказавшись в коридоре, захожу в его комнату. Не раздумывая. Дверь он, как обычно, не запер. Какая опрометчивость. Медленно подойдя к кровати, привычно засовываю руки в карманы брюк и стараюсь разглядеть в окружающей темноте его лицо. Он спит. И, надеюсь, спит крепко. Почему-то мне не хочется, чтобы он застукал меня здесь. Только не после того, что мы оба позволили себе сегодня. Постепенно глаза привыкли к тьме и мне, наконец, удаётся рассмотреть Страйфи лучше. Почти сразу я замечаю неестественно алые щёки и искусанные губы. Н-да, моя работа. Но о содеянном я особо не жалею. Я и Страйфи... мы всегда были во многом не сдержанны. Так что, жалей, не жалей... это мало что изменит. Такие уж мы есть. Некоторое время смотрю на него неотрывно. Уходить не хочется. Но и оставаться нельзя. Тем более, вид спящего Страйфи, – который даже сейчас не похож на светловолосого ангелочка, как можно было бы предположить, а скорее уж, на не избалованного ласковым обращением хастлера – начинает вызывать определённые желания. И не только сексуальные. Я испытываю сильнейшую тягу заснуть рядом с ним, чтобы даже сквозь сон чувствовать его близость. Да, Страйфи... За эти дни ты в который раз изменил направление моих суждений. Из-за тебя я успел побывать в беспросветной депрессии по поводу собственной – но вынужденной! – лжи, потом нахлынула апатия, затем жгучая злость... Ну, а теперь я даже не знаю, как назвать возникшее в душе чувство. Всё смешалось. Ты вновь перевернул мой внутренний мир. И я проиграл в битве за новую жизнь. Но, может, иногда проиграть значит – выиграть?

***

Зайдя на кухню, щурюсь от чересчур яркого света. Всё вокруг освещает зимнее утреннее солнце, от чего на стенах и множестве предметов играют разноцветные блики. Чёрт, и именно, когда голова раскалывается от недосыпа... Хоть тёмные очки надевай. Впрочем, несмотря на определённо тёплый день за окнами, в квартире я всем телом ощущаю настоящий декабрьский холод. Даже в свитер пришлось облачиться. А ещё я вдруг пожалел, что мы не живём в большом уютном доме с огромным камином. И что это на меня нашло? Старею, не иначе. Тянусь за туркой, но, вспомнив, сколько я за последний месяц наглотался разнообразных кофейных напитков, тут же передумываю и завариваю себе горячий чай. Главное, согреться, в конце концов. Внезапно, скорее интуитивно, чем как-либо ещё, чувствую чьё-то присутствие. А в следующее мгновение попадаю в плен уже знакомого мне объятия, только на этот раз очень уж осторожного и нерешительного. Хм, Страйфи... Мне это начинает нравиться. Я не вижу тебя, но ощущаю твои руки на груди и животе, а спиной впитываю твоё тепло. Почему же вчера ты не был таким? Заставил меня всю ночь терзаться догадками. Ты уже как ребус для меня. Я даже не помню, в котором часу тихо закрыл дверь твоей комнаты и ушёл к себе. Нервно вздыхаю, после чего залпом выпиваю свою чашку с чаем, едва не подавившись. Надо бы что-то сказать. Или стоит дождаться, когда он сам, наконец, заговорит? Хотя что-то мне подсказывает, что он не особо торопится. Мельком взглянув на часы, я в этом лишь убеждаюсь – скоро будет ровно пять минут, как мы вот так стоим. И если в первую минуту тишина вокруг нас была мягкой, намного более лёгкой, чем тишина в одиночестве, то сейчас она для меня уже почти болезненна. В ушах шумит от этой громкой тишины. И разве Страйфи не понимает, что первым сказать хоть что-нибудь должен именно он? Однако это его объятие всё ещё такое несмелое... Уткнулся мне опять куда-то в лопатки и почти не дышит. Жалеет о вчерашнем? А обнимает, потому что совесть проснулась? Ага, проснулась и привела его каяться передо мной. Нет, что я себе выдумываю? Уже, к чертям, шестая минута пошла! Опускаю взгляд на всё ещё зажатую в моих пальцах чашку и с тихим звяканьем ставлю её на блюдце. Тихим, но этого хватает – Страйфи вздрагивает. Смотрю в окно, на котором за ночь образовался неясный морозный узор, и жду. Допрашивать его, что-то требовать, тем самым облегчая ему задачу, я больше не намерен. Просто приму, как есть, всё, что он мне скажет. Вздыхает, чуть сжимая на мне свои руки. - Я – твой, - через секунду. - Если ты всё ещё хочешь. Хотя, конечно... конечно же, ты хочешь! Даже не смей говорить, что нет! Последние два предложения он выпалил на одном дыхании, а потом резко замолчал. Меня же начал душить смех – в этом было столько Страйфи, что аж зашкаливало. И пусть он предлагает мне, по сути, то же самое, что и ранее, но в его словах я сейчас не слышу никаких отрицательных эмоций. Поэтому... да, на этот раз я соглашусь. Он вновь будет моим, и я постараюсь удерживать его рядом с собой как можно дольше. К чему разбрасываться подарками жизни на Рождество? Разворачиваюсь в кольце его рук и, намеренно опираясь ладонями о кухонный стол, смотрю на него с лёгкой усмешкой. Он выглядит таким необычайно трогательным: растрёпанные со сна волосы, следы моего вчерашнего гнева на лице, недовольный изгиб бровей... Удивительно, но по утрам он всё чаще кажется мне особенно красивым и юным. - Ю... - Страйфи поднял на меня взгляд, затем быстро опустил, видимо, неверно истолковав мою ухмылку. - Слушай, я признаю, что у меня отвратительный, непостоянный характер. И если я два-три дня веду себя спокойно, то потом меня тянет поругаться – с кем угодно. Особенно после утомительной репетиции или накануне концерта. Так что... я понимаю, что со мной сложно. "Ты – моя любимая сложность, сладкий", - хочется сказать мне, но сдерживаюсь. - В общем, я, конечно, сильно напортачил с нашими отношениями. И не знаю, удастся ли мне измениться... Однако я попробую. Ты мне нужен, Ю, - под конец его голос окончательно окреп и моё имя он произнёс уже уверенно глядя мне в глаза. Перестаю улыбаться и просто мягко удерживаю между нами зрительный контакт. Чёрт, я, наконец, начинаю видеть, что происходит в его душе. Он как будто становится прозрачным. - Не надо тебе меняться, Страйфи, - уверяю я, рывком притянув его к себе. - Достаточно быть только моим. Потому что не знаю, что бы я вчера с тобой сделал, если бы ты не... Не хочу знать. Как видишь, и со мной отнюдь не проще. - Да, но... - Страйфи смотрит на меня несколько удивлённо и явно собирается сказать что-то ещё, но я так безумно желаю вновь свободно целовать его, что не оставляю ему этой возможности. - О, чёрт! Гостиная же не здесь! М-да, Киро, как всегда, вовремя. Страйфи усмехнулся. - Киро, не дрейфь. Завтракай быстрее. Нам уже скоро на репетицию. И ты тоже, Ю. А мне ещё надо причесаться. Сказав это, он поспешно ретировался. Киро перевёл любопытствующий взгляд на меня. - Даже не спрашивай, - улыбаюсь ему, скрестив руки на груди. - Ой, да я и не хочу ничего знать, - выдаёт он с совершенно серьёзной миной, однако затем не выдерживает и смеётся. - Вернее – хочу, но Страйфи расскажет лучше. Так я и думал. - Ты ещё не ел? Я сделаю сэндвичи, ага? - Да, - киваю. - Я пока на балкон. Со вчерашнего дня не курил. Оказавшись на свежем воздухе, вдыхаю его всей грудью. Не сказать, что мороз тут же прочистил мне мозги, но я словно вылез из склепа, стряхнув с себя вековую паутину. Кто сказал, что я не могу начать новую жизнь со Страйфи? Да, между нами не будет всего, чего я желаю, однако глупо упускать шанс просто быть рядом с ним. Во-первых, потому что ещё один месяц без него, и я точно обзаведусь каким-нибудь опасным психическим заболеванием. Во-вторых, для него самого так будет лучше. Не хочу, чтобы он заработал себе репутацию лёгкодоступного парня. Теперь секс снова лишь со мной, Страйфи. Хоть так я смогу о тебе заботиться. Достаю сигареты, но закурить не успеваю – на балкон выходит Страйфи, обхватывая себе руками за плечи. - Страй, ты заболеть хочешь? Живо назад, - сердито бросаю я, что б у него даже мысли не возникло поспорить. - О курении вообще забудь. У нас же сейчас концерты фактически один за другим. - Да не собирался я курить, - отмахивается он, после чего, зябко передёрнув плечами, устремляет свой взгляд на соседние дома. - Ю, поговори со мной, пожалуйста. - А мы разве не поговорили только что? - удивляюсь я, но он лишь качает головой. Падающие с неба снежинки застревают в его волосах, невесомо опускаются на ресницы, тают на щеках... Почему, проклятье, он сегодня такой красивый, что мне хочется наплевать на предстоящую репетицию и просто любоваться им? - Иди сюда. Замёрзнешь ведь действительно, - зову его, когда он подносит к губам ладони, очевидно пытаясь согреть свои пальцы дыханием. Улыбнувшись, Страйфи послушно подходит, позволяя теперь мне обнимать его. Впрочем, возникшее удобство он тут же коварно использует, проникая своими ледяными руками мне под свитер. Ещё и фыркает, когда я чертыхаюсь из-за мгновенной дрожи. Как бы то ни было, когда его пальчики уютно устраиваются на моём животе и начинают согреваться, я запоздало интересуюсь: - Так, о чём ещё ты хочешь поговорить? Это не потерпит до вечера? А то, если честно, уже едва сдерживаюсь, чтобы не утащить тебя в спальню. Страйфи вновь фыркает, пряча холодный нос в область моего предплечья и легонько царапая кожу на животе. - Спальня как раз потерпит, - заявляет он. - Ю. Если ты думаешь, что мне будет сложно отказаться от жизни с кратковременными связями, без привязанностей и обязательств, то ты ошибаешься. Мне это совсем не трудно. Хотя до того, как я связался с тобой, так было проще, да. Однако сейчас уже нет. Повторяю: ты нужен мне. - Я тебя понял, - не могу не улыбнуться. - К чему этот разговор, не пойму? - А вот мне кажется, что ни черта ты не понял! - Страйфи вдруг разъярился и, вырвавшись из моих рук, отошёл на шаг. - Стоишь тут, улыбаешься и практически ничего не говоришь! Признаться, я не догоняю. Как-то совсем. Из-за чего столько раздражения? - Не говоришь, что тоже будешь только моим, не говоришь о... о многом. О Стефане, например, - вспышка злости исчезла так же внезапно, как и появилась, но вместо неё Страйфи почему-то сбился на лихорадочный шёпот. - Он привлекательный, конечно. Хотя более прост, чем я. С другой стороны, может, это наоборот плюс. Не то что бы я такой уж сложный, разумеется. Но он-то очень открытый. Я это понял ещё тогда. В клубе. Когда мы болтали. Ну, ты помнишь. Страйфи делает паузу, а я жадно ловлю все эмоции на его лице. На меня он словно специально не смотрит, хмурит брови, кусает губы, и я вижу, как он изо всех сил старается не показать того, что сейчас испытывает. Однако мой взгляд быстрее этих его попыток. - И Стефан, конечно... то есть, ты с ним, возможно, был бы счастливее, - Страйфи напряжённо вглядывается куда-то сквозь обрушившийся на Берлин снегопад, странно улыбается и говорит всё более отрывисто, как будто опасаясь не успеть произнести очередную бессвязную фразу. - Знаешь, он ведь мне звонил. После того случая. Стефан. Сказал, что на моём месте, он бы ценил тебя больше. И ещё про какие-то деревья говорил. Мол, фасад красивый, а как подкопаешься, так одна гниль. Это он про меня, видимо. Я тогда ответил, что не могу представить себе идиота, подкапывающего какое-то там дерево, чтобы узнать гнилые у него корни или же нет. А он в ответ, что типа речь не об идиоте, а о гнилом дереве. Стефан. Подумать только... Но с ним ты, наверное, будешь счастливее. Ну, я говорил. Возможно, он уже... Не знаю, сколько времени ты с ним, но, возможно, он уже тебя любит. Он ведь так открыт и прост... Голос Страйфи вдруг надломился, а сам он отвернулся, ухватившись вновь замёрзшими пальцами за ручку балконной двери. - А я... мне не нравится это чувство, - облачком пара. - Оно непонятное. А чего-то не понимать я не привык. Поэтому мне сложно... определить правильно. Получается только кивнуть. Но глупо же – он всё равно этого не увидел. Однако на внятный ответ я сейчас не способен. Потому что в голове – перезагрузка системы. - И ещё мне не хочется, чтобы впоследствии ты жалел, что рядом с тобой... не девушка, - совсем тихо. Страйфи, ты хоть сознаёшь, что ты говоришь и кому? Это же я. Тот самый Ю, который всё испортил. Но если ты осознаёшь, то тогда... тогда... Значит, я как-то сумел. Значит, я выиграл. Проиграл множество самых разных битв, но саму войну выиграл. Сдавайся в плен, Страйфи. Больше тебе ничего не остаётся. Начинать после войны новую жизнь трудно обеим сторонам – и победителям и проигравшим. Но вместе – наконец, именно вместе! – мы справимся. Колючие тиски, что сковывали мои чувства прежде, ослабевают, и я ощущаю долгожданное облегчение. Не хочется даже двигаться. Хочется стоять вот так, пропуская через себя зимний холод и какое-то сумасшедшее опьянение, вызванное сбивчивыми словами Страйфи. Моего Страйфи. Теперь действительно моего. Чёрт, должно быть, это самый счастливый момент из всех, какие у меня только были. Момент, когда вдруг видишь, что вся жуть истреблена и закопана где-то на дне души, а связанные с ней воспоминания заперты в углу сознания на замок, который никогда не потянет открыть. Губы занемели от мороза и отказываются слушаться, но у меня таки получается выговорить: - А ты сам не пожалеешь? - Нет, - просто отвечает Страйфи, однако я всё равно улавливаю его напряжение. - Ведь никто не любит меня безумнее, чем ты, верно? Обнимаю его одной рукой за плечи, тяну на себя, и он прижимается своей холодной спиной к моей не менее холодной груди. - Да. И не сомневайся в этом, - выдыхаю я в пространство вокруг нас. Страйфи почти незаметно расслабляется. Чёрт, мне так много нужно ему сказать и столь же много хочется услышать, но почему-то я не осмеливаюсь добавить к своим словам что-то ещё или начать расспрашивать его. Между нами вновь, как и на кухне, установилась тишина, однако теперь у меня нет желания её нарушить. "Зато есть у Киро", - зафиксировал я ехидно, когда дверь балкона внезапно открылась и показалась улыбающаяся мордашка нашего басиста. - Эй, вы двое, с сугробами на голове! Мы так опоздаем! Страйфи стушевался и, видимо, только сейчас поняв, насколько замёрз, поспешно устремился в гостиную вслед за удалившимся туда Киро. - Ю? - оглянулся он на меня, заметив, что я не двигаюсь с места. - Я покурю, - улыбаюсь ему и он, кивнув, закрывает за собой дверь. Оставшись в одиночестве, поворачиваюсь лицом к проснувшемуся городу, но из-за всё также тихо падающего с небес снега, вижу лишь неясные очертания местности. "Остаться покурить" – незамысловатая отмазка. На самом деле, мне нужно время, чтобы прийти в себя. Или скорее – убедить себя в том, что сегодняшний Страйфи мне не пригрезился. Да, всё, что он сказал, с большой натяжкой можно назвать признанием в любви, но... Но всё же он поделился со мной своими сомнениями относительно собственных чувств, а это во много раз превышает то, что я мог ожидать от него ещё вчера. Не знаю, любовники ли мы уже во всех смыслах этого слова, однако с этого дня мы принадлежим друг другу, и я твёрдо намерен дождаться, когда Страйфи окончательно во всём определится. Я буду рядом. И я больше не позволю каким-либо обстоятельствам сломить меня. Я дождусь. Он ведь так долго мне сопротивлялся... Сопротивлялся даже тогда, когда я уже сдался, наплевав как на свои к нему чувства, так и на свою дальнейшую жизнь. Думаю, мы оба просто запутались. Страсть нам сначала тоже было нелегко делить. Помню, как сильно меня бесило то, что я его хочу. Подчиниться своему желанию стоило огромных трудов. Полагаю, аналогичное сейчас происходит и со Страйфи. И, как понимаю, он уже прошёл стадию отторжения своих новых эмоций ко мне. По крайней мере, сегодняшний день свидетельствует именно об этом, а прошедшие месяцы данную стадию только подтверждают. Зато теперь он явно на следующем уровне и мне надо лишь запастись терпением, чтобы он также успешно перешёл на самый последний, завершающий этап. Да, я точно дождусь. И тогда, Страйфи, поверь – нам море будет по колено. Наконец, всё же ухожу с треклятого балкона. На кой чёрт меня туда вообще понесло? Обморозил и себя и Страйфи. Бедный мой... Где он, кстати? После недолгих поисков, Страйфи нашёлся на кухне. Причём, с крайне недовольным видом. Неудивительно. Светящийся, как солнце, Киро протягивает ему какую-то жидкую яичную дрянь, полезную для голосовых связок. Да, я бы тоже морщился, не переставая. В итоге до студии мы трое добираемся с опозданием в пару минут. Однако сама репетиция проходит более чем удачно. Я то и дело ловлю на себе взгляды буквально всех своих согруппников – недоумённые, шокированные, радостные, хитрые – и тихо смеюсь. Да, у меня в кои-то веки отличное настроение и я его не скрываю. Снег за окнами продолжает заваливать город, игра на гитаре выносит меня куда-то за пределы этого мира, а любимые хитрющие глаза изредка отвечают подмигиванием на мои улыбки. В конце дня Шин предлагает снова замутиться в клуб. Это совершенно не совпадает с моими планами на вечер, учитывая... в общем, не совпадает. Однако, к моему несказанному удивлению, это совпадает с планами Страйфи. Отпускать его одного недопустимо, поэтому приходится и мне согласиться на это сомнительное времяпрепровождение. И ведь именно в тот самый клуб! Я, что, ошибся и Страйфи вовсе и не думал прекращать надо мной издеваться? Нет, не сходится что-то. И вот мы пришли, расселись на диванчики вокруг длинного столика, заказали напитки... - Страйфи, что происходит? Зачем мы здесь? - в конце концов, спрашиваю у него, начиная уже всерьёз волноваться. - Ю, мне просто кажется, что нам обоим нужно расслабиться. Ты так не считаешь? - Страйфи склонился к моему лицу, чтобы я расслышал его сквозь грохот музыки. - Твоя правда, конечно. Но ведь для этого существует масса других способов, - отвечаю ему, не скрывая упрёка. Страйфи усмехается. - Не так уж плохо побыть и здесь некоторое время. Не грузись, Ю. - Ну, если только некоторое время, - бубню я, отпивая из своего стакана. Что ни говори, а я и Страйфи практически во всём кардинально разные. Для него нормально – развлекаться тут сейчас. Но я вот после такого чертовски насыщенного дня предпочёл бы просто вернуться в квартиру и лечь спать. Ну, и где-нибудь между этими пунктами – заняться сексом. Со Страйфи, разумеется. Изголодался по нему невыносимо... Скоро сдохну от воздержания. Не может же он этого не понимать! Оглянувшись, замечаю, что мой ненаглядный уже вертится на танцполе. Какой прыткий! Ладно, чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не клеилось к другим парням. И откуда во мне вдруг взялась такая снисходительность? Однако спустя два часа от моей добросердечности мало что остаётся. Страйфи несколько раз подходил к нашему столику, чтобы утолить жажду, а потом молниеносно возвращался в толпу танцующих, тем самым не позволяя мне сказать ему хоть что-то. Сначала я подумал, что он таким образом действительно просто успокаивает себе нервы, – не каждый день ведь душу перед кем-то открываешь – но затем я решаю, что чем бы это ни было, пора это прекращать. Сколько можно? Вот уж не предполагал, что мне придётся проверять своё терпение уже сегодня. Надеюсь, это не говорит о том, что я зарекаюсь попусту. Улучив подходящий момент, когда он направился в туалет, я резво вскакиваю со своего места и иду вслед за ним. - Страйфи, мы уходим, - заявляю я, распахнув дверь и увидев его у раковин. - Ю, ты с ума сошёл? Ещё так рано! - казалось, его возмущению нет предела. - Ничего не слышу. Мы уходим, - повторяю я категорично. Страйфи фыркает, освежает лицо водой, после чего ворует мой тон и произносит: - Нет. В голове возникает красочная картинка с изображением сцепившихся рогами быков. Хн, и почему же, интересно? Так, насколько я понимаю, сейчас самое время, чтобы установить, кто в наших отношениях босс. Если уступлю ему в этом споре, то он сразу же возьмёт за правило вертеть мной впредь, как хочет. Нет, нельзя терять авторитет. - Жду тебя на улице, - коротко бросаю ему и выхожу из туалета. Ровно через две минуты Страйфи вылетает из клуба, застёгивая на ходу куртку. Подавляю улыбку и поворачиваю в сторону нашего дома. Он нагоняет меня, когда я уже пересекаю улицу. Всю дорогу молчу, опасаясь рассмеяться, а Страйфи... нахохлившийся и поджавший губы, он покорно идёт рядом со мной.

***

Захлопываю за нами дверь своей комнаты и с ожесточением прижимаю Страйфи к ней, целуя его податливые губы и одновременно нетерпеливо задирая на нём рубашку. Боги, как же я хочу его... Цепляясь за мои плечи, Страйфи закрывает глаза и лишь тихо стонет в ответ на все мои действия, от чего у меня срывает крышу окончательно. Одно только предвкушение обладания им заставляет мои руки нервно подрагивать. Немыслимым усилием расправляюсь с пуговицами на его рубашке и, зацеловывая шею Страйфи до алых засосов, принимаюсь за ремень на брюках. - Ю... - неожиданно Страйфи упирается ладонями мне в грудь. - Прости, но я... я, кажется, не могу. - Что? - замираю, не веря своим ушам. Он ведь не мог действительно это сказать? Что, к чертям, ему мешает, когда я так распалился?! Не может же он мне такую свинью подложить! - Я, правда, думал... думал, что смогу, но... Прости, - выговорил Страйфи, отведя свой взгляд в сторону. Я непонимающе на него воззрился, ожидая объяснений. Однако он, словно, исчерпал запас слов за сегодняшний день. Он не смотрит на меня и молчит. Глубоко вздыхаю, стараясь успокоиться. - Что не так? - вкрадчиво спрашиваю у него. Страйфи отходит от меня, садится на край моей кровати, облокотившись на колени и закрыв руками лицо. - Я сам во всём виноват. И ведь ничего уже нельзя изменить... Если б можно было, я бы подобного не допустил. Ни за что. И мне бы не было так противно сейчас. В любом случае, это пройдёт, Ю. Должно пройти. Наконец, отняв ладони от лица, он взглянул на меня, после чего невесело улыбнулся. - Вижу, ты не понимаешь, о чём я говорю, - произнёс он, опустив ресницы. - Ю, я ведь не бросал слов на ветер, когда просил... нет, требовал от тебя верности. Стоило ему это сказать, как все догадки в моей голове, словно кусочки пазла, сложились в чёткую целостную картинку. Значит, всё дело в том, чего я даже не совершал? Если так, то... ну, во-первых, я полный придурок, раз забыл заверить его, что ничего у меня со Стефаном не было; во-вторых, я могу ответить обвинением на обвинение. У Страйфи-то с тем парнем определённо было всё. Впрочем, об этом не то что говорить, а даже вспоминать не хочется. Хмпф, вот уж не думал, что он окажется таким щепетильным в подобных вопросах. - Страйфи, - подхожу к нему, затем падаю на постель, убирая руки за голову. - Стефан никогда не был моим любовником. И обещаю, что он им и не будет. - Не ври, - доносится до меня его тихий голос. - Не нужно этого. Я понимаю, что ты имел все права на секс с кем-то другим. Но и ты меня пойми. Я уже тогда, после того, как впервые соблазнил, считал тебя только своим. И сейчас мне неприятно осознавать, что хоть недолго, но ты принадлежал другому. Тебя касался кто-то, кто не являлся мной. И теперь я не могу отделаться от этой мысли и... в общем... - Тебе противно, - продолжаю я за него. - Прости, - ещё тише выдыхает он. - Хватит извиняться. Надо же, ты ещё больший собственник, чем я, - хмыкаю. - А сейчас запомни, пожалуйста, вот это: ты – единственный парень, с которым я спал. И не было после тебя ни любовников, ни любовниц. Поэтому воспользуйся советом Стефана и цени меня. Я у тебя такой один на миллион. Где ты ещё найдёшь настолько преданного идиота? Страйфи прыснул в кулак, а потом не сдержался и рассмеялся в открытую. - Нет, ты один на миллиард! А ещё страдаешь опасной формой мазохизма. А ещё ты жуткий гад! - Страйфи вскочил на ноги и швырнул в меня сначала одну подушку, затем другую, после чего навалился сверху, пальцами одной руки больно дёрнув за волосы. - Подлец, как ты посмел меня обмануть? - Ауч! - отстраняю его руку подальше от своих волос. - Иного пути, чтобы отвязаться от твоих грязных домогательств я не видел, уж извиняй. Проницательный взгляд серых глаз прожигает насквозь, но, несмотря на уверенность, что Страйфи мне уже безоговорочно верит, я стоически его выдерживаю. - Чёрт, - внезапно он резко меня обнимает, буквально стискивает руками и с его губ срывается судорожный вздох такого беспомощного облегчения, что я только в этот момент понимаю, как сильно он переживал по этому поводу. Обнимаю его в ответ, расслабляющее скользнув по напряжённым плечам. - Ты мне веришь? - всё же считаю важным спросить. - Да, - спокойно произносит он. - Спасибо, что так любишь меня. Один кувырок и вот уже он лежит на спине, а я склоняюсь над ним. Целую его неторопливо и мягко, стараясь растянуть удовольствие нам обоим. И вновь Страйфи отстраняется. Да что ж такое! - Ю, а тебе не противно? - спрашивает он осторожно. На этот раз я сразу врубаюсь, о чём он. - Послушай, не ставь преград между нами. Давай вообще не будем затрагивать эту тему. И – нет, мне не противно. - То есть, тебе всё равно? - в вопросе и злость, и обида. - Страйфи, суть в том, что я люблю тебя, - отвечаю я прямо, и злость в его глазах гаснет. - Поэтому я могу простить тебе если и не всё, то многое. А тот эпизод в клубе... честно, так отвратно я себя ещё никогда не чувствовал. Мне было плохо, но самое смешное, что я действительно беспокоился о тебе, как ты изволил тогда выразиться. Я опасался, что тот парень позволит себе лишнего. Так что, мне вовсе не всё равно. Однако фактически это нельзя назвать изменой, разве нет? Мы не были тогда вместе, и потому сейчас у меня и в мыслях нет предъявлять тебе какие-то претензии или что-то в этом роде. Главное, ты теперь со мной. Тем не менее, впредь не жди ласкового отношения, если устроишь перепих на стороне. Подцепив указательным пальцем кожаный ремешок на моей шее, Страйфи тянет меня за него ещё ближе к себе и вовлекает в поцелуй, – быстрый, почти неуловимый – после которого смотрит на меня ещё более серьёзно. - Мне хотелось сделать хоть что-то в отместку за то, что ты отверг меня, предпочёл мне другого. Большее удовольствие мне доставил не секс с тем парнем, а твой разбитый, угрюмый вид, когда мы разговаривали после. На мгновение я ощутил себя отомщённым. Но только на мгновение. Знаешь, ты прав во всём, что тогда мне высказал, - Страйфи нахмурился, опустил голову, затем вдруг попытался встать с постели. - Эй, в чём дело? - я поспешно схватил его за руки, не желая отпускать. - Я просто выместил на тебе свою злость в тот вечер. Забудь ты об этом! - Не могу! - протестует он. - Тебе, может, и не противно, но вот мне самому... Я чувствую себя каким-то недостойным. И дело не только в тебе. Прости, не будет сейчас ничего. Сегодня у меня на слишком многое открылись глаза. Решительно усаживаю его у изголовья кровати с твёрдым намерением не дать ему сбежать. - Ну, не будет, так не будет. Я вовсе не требую ублажать меня, раз ты не в норме. Твоё состояние важнее. Поэтому, если тебя что-то мучает, просто скажи. Страйфи притянул колени к груди и обхватил их руками. - Теперь я и сам не хочу, чтобы между нами всё стало, как раньше. Тогда я не давал никаких обещаний и воспринимал твоё терпеливое ко мне отношение, как должное. Но сейчас мне хочется дать обещание или что-то в этом духе, как гарантию того, что я буду с тобой. Мне хочется смысла и постоянства в жизни. И будет замечательно, если ты и станешь для меня этим постоянным. Пусть мне это и незнакомо совершенно... Извини, кстати, что я сорвался сегодня в клуб. Я просто не привык быть душевно раздет перед кем-то и не знал, как себя вести. Надеялся потянуть время. Страйфи чуть улыбнулся, затем продолжил: - В общем, я думаю, что постепенно мне станет легче делиться с тобой своими мыслями. Тогда, в клубе... Пусть ты и говоришь, что бросил мне те слова со зла, но всё же именно они привели меня в чувство. Мне стало ненавистно то, каким я становлюсь с каждым днём. Вообще, я и раньше чувствовал, что бреду куда-то не туда, но в тот вечер мне впервые захотелось что-то изменить. И главное – захотелось вернуть тебя. Глядя на него – такого необычного и виноватого – чувствую, как моя решимость слабеет. Он явно хочет уйти к себе, побыть некоторое время в одиночестве и я всем существом понимаю, что ему это действительно нужно. Да и мне, по сути, тоже. Нам обоим определённо есть, что обдумать, решить для себя раз и навсегда, но... не воздвигнет ли это новой стены между нами? По себе ведь знаю, к чему ведут размышления наедине с собой. Нагромоздишь себе таких "за" и "против", что голова пухнет. Так что, возможно, в этом конкретном случае, после, как ни посмотри, удивительного дня нам не стоит расставаться даже на одну ночь. Может, нам всего лишь следует отдохнуть. Ещё раз взглянув в растерянное лицо Страйфи, я большим усилием воли заставляю себя сохранить твёрдость и невозмутимость. - Давай ложиться спать, - говорю в итоге, бодро поднявшись на ноги и начав раздеваться. - Ю? - Страйфи вскинул на меня изумлённый взгляд. - Что? Завтрашний концерт никто не отменял, верно? Сон – вот то, что нам сейчас нужно, - заявляю ему, словно не замечая возмущённо прищуренных глаз. - Ю, ты... - Страйфи. Если тебе нелегко говорить обо всём этом, то не говори пока. Ни к чему принуждать себя. Я буду с тобой, и ты ещё успеешь. Страйфи отвернулся, снимая рубашку, но я всё равно заметил его улыбку.

***

Открываю глаза и не верю – он рядом. Спит в моей постели, обняв подушку. Поразительно. Всего лишь одним своим присутствием тут он раскрасил унылую серость комнаты, раскрасил даже погоду за окнами и, что ещё важнее, погоду в моей душе. Вот смотрю на него и вижу нечто яркое, ослепительное. И оно моё. Чёрт, Страйфи – мой, с ума сойти... Если бы не боялся разбудить его, то завыл бы в грозное, затянутое тучами небо. Как волк – запрокинул бы голову, зажмурил глаза – и издал протяжный вопль восторга. А он, хоть и принял, но всей силы моих чувств по-прежнему не осознаёт. Впрочем, ещё убедится. Я сделаю всё, чтобы он не сомневался во мне. Резко затрезвонивший будильник разрушает утреннюю тишину и будит мирно спящего Страйфи. Я поспешно отворачиваюсь, притворяясь, что вовсе и не наблюдал за ним. - Ух, почему утром всегда так холодно? Ю, будь другом, дотащи меня до ванной комнаты, - взмолился он, закутываясь в одеяло. - Не наглей, - усмехаюсь. - Вылазь давай. - Вредина, - проворчал Страйфи, но с постели поднялся. - Тогда с тебя завтрак! С этим заявлением он вышел из моей комнаты, накинув на плечи одну лишь рубашку. Завтрак, значит? Ну, так и быть. А спустя два часа мы все уже присутствуем в студии, готовые к работе. Вернее, готовы только я и Страйфи. Остальные же напоминают серию иллюстраций из различных книжек о вреде разгульного образа жизни. Н-да, не слабо они вчера развлеклись, однозначно. Зато мы со Страйфи просто лучимся энергией. Особенно я, проклятье... Всё же недостаток секса даёт о себе знать. Проторчав в студии практически целый день, едем в клуб, где будет проходить наше выступление. Причин для нервов, как таковых, нет. Новые песни мы успели отработать до мелочей и так далее. Однако Страйфи, тем не менее, вздыхает всю дорогу. И чего, спрашивается, переживает? Наконец, заходим в клуб и идём к гримёрке. На причёски и мейк-ап уходит чуть больше времени, чем обычно, и в итоге Страйфи всё-таки не смог удержаться от замечаний нашей визажистке. Пф! До начала концерта ещё целых полчаса, и я выхожу из гримёрки с намерением глотнуть какого-нибудь слабогазированного напитка из ближайшего автомата. "Однако этим планам, похоже, не суждено сбыться", - понимаю я, когда резво догнавший меня Страйфи с силой впивается в мои губы поцелуем, толкнув к стене. - Страй... - почти мгновенно отстраняюсь и оглядываюсь вокруг. - Тебе не кажется, что сейчас не место и не время для поцелуев? - Нет, не кажется! И вообще – заткнись и иди сюда, - шипит он в ответ, затаскивая меня в какое-то углубление под лестницей. - Ты чего творишь?.. - в панике вырывается у меня, когда Страйфи в две секунды разобравшись с моим ремнём, начинает расстёгивать на мне брюки. - Слушай, меньше тридцати минут до концер... Однако мой протест тут же прерывают ещё одним жгучим поцелуем, и с этого момента я лишаюсь власти над собой, над происходящим... над всем. Я просто падаю в мягкие лапы совершенно дикого возбуждения, теряя разум. И Страйфи наверняка чувствует это. Чувствует и знает, что у меня всегда все тормоза срывает, когда он ведёт себя так порочно. Теперь я и сам стремлюсь как можно быстрее стянуть с нас обоих брюки. Перед глазами мутнеет, я почти не дышу. Силы воли хватает лишь на то, чтобы оглянуться в поисках... чего? Под этой треклятой лестницей ничего нет. - Возьми меня здесь, - Страйфи прислоняется к стене и смотрит на меня из под полуопущенных ресниц. Крепко его обнимаю, приподнимаю за бёдра и он, мгновенно сориентировавшись, обвивает меня ногами, а руками цепляется за мои плечи. Ох, чёрт... Я же свихнусь, если не тр*хну его сейчас же! Тело Страйфи манит меня, обещает удовольствие, от чего я напрягаюсь, как зверь перед прыжком и уже не отдаю себе отчёта в том, реальность ли всё это или же мои бредовые, навязчивые фантазии. Кусаю его шею, стискиваю ягодицы и... нет, это невыносимо... не выдерживаю и врываюсь в него после самой минимальной прелюдии. Д-да... - Ах-м!.. - М-м! На короткий миг наши голоса сливаются в один, а затем я и вовсе теряю самого себя, словно превратившись в неотъемлемую часть Страйфи. Вот оно – то, ради чего стоит жить. За один лишь этот момент я готов нести искупление тяжёлым, рабским трудом всю оставшуюся жизнь. Проникаю в Страйфи ещё глубже, наслаждаясь его с ума сводящими стонами, вздохами, всхлипами и тем, насколько откровенно он позволяет мне брать его. И я целую, кусаю, всё жёстче натягиваю Страйфи на себя, скольжу губами по его лицу, шее, испытывая колоссальную радость от того, что делю это безумие именно с ним, что он также нещадно истязает моё тело. Наши губы целуют, зубы оставляют укусы, ногти царапают, пальцы грубо хватают за волосы, стремясь доставить ещё больше болезненного наслаждения с приглушёнными криками восторга и страдания одновременно. Страйфи дёргает бёдрами навстречу моим судорожным рывкам и сжимает меня в себе так, словно желает удержать навечно. Я слышу зов Ада. Да, я знаю, что заслужил гореть там... Останавливаюсь я только тогда, когда до меня доходит, что я не просто занимаюсь со Страйфи сексом, а практически вбиваю его в стену своими яростными движениями. Но стоило мне это понять, как мой прекрасный любовник выгнулся и вскрикнул, затягивая нас обоих во тьму сокрушающего экстаза. М-н... Это и есть "la petite mort"? Обнимаю Страйфи за талию, всё ещё удерживая на весу, и прислоняюсь горячим лбом к холодной стене. Sch*isse, если это действительно была "маленькая смерть", то я хотел бы умирать так каждый день. Слышу расслабленный вздох, после чего Страйфи удобно устраивает свою голову на моём плече. Так мы и замираем, тяжело дыша и восстанавливая силы. Выходить из него совершенно не хочется, смотреть на часы – тем более, и я просто лениво наслаждаюсь разлившейся между нами негой. - Ю. - Да? - Я рад, что ты выбрал меня. Весело фыркаю. - Тебе это льстит? - Неимоверно, - Страйфи улыбнулся мне в шею, скользнув по ней губами. - С тобой мне не нужно скрывать себя настоящего, изображая чёрте кого, не нужно казаться лучше, чем я есть на самом деле. Но одновременно с этим, Ю... Ты, как тьма, для меня. Поглощаешь во мне всё светлое. Разрушаешь меня. Я таким слабым становлюсь... Несколько раз я даже поймал себя на том, что хочу, чтобы ты все решения за меня принимал, потому что так было бы проще нам обоим. Это ненормально. Я ведь вполне самостоятельный. Так что, я стараюсь бороться с твоим влиянием. Ю, знай, что я всегда буду бороться. Ты выдержишь это? - Выдержу. - Я не изверг. Не желаю тебя мучить, - добавил он. Усмехаюсь. - Выдержу. Слушай, мне нравятся наши отношения. То, какие они были раньше и какие сейчас, - любопытно, что я и сам понял это только сегодня, вспомнив всё пережитое. - Может, глупо, но я не имею ничего против нашего с тобой противостояния, недопонимания и прочего. В этом весь ты и весь я. Это важный кусок в наших взаимоотношениях. Я бы сильно удивился, если б мы оба внезапно стали покладистыми и уступчивыми. Нет, нам во многом сложно найти компромисс. Последняя мысль заставляет задуматься. И чего я прежде негодовал из-за данного аспекта между мной и Страйфи? С нашей-то с ним историей, препирательства неизбежны. Но разве это такой уж минус? Хм, как по мне, так это добавляет остроты. А то, что всегда существует риск переперчить и тем самым испортить блюдо, вносит лишь ещё больше страсти и освежает чувства. - Не бросай меня, Ю, - шепчет Страйфи после паузы. - И не отвергай, как тогда. - Я тебя люблю, - банальная фраза, как ответ на все его слова. - Да, я тоже себя люблю, - Страйфи смеётся, кусая меня за шею, уже и так покрытую многочисленными следами от его зубов, судя по ощущениям. Что ж, похоже, он не выносит банальности. Ладно-ладно. - Мерзавец, - бросаю ему, а через пару секунд коварно улыбаюсь, с интересом ожидая его реакции. - Ю, ты... Не может быть, чтобы так быстро! - Я хочу тебя, - уж эту-то банальность он точно уважает. - Я... чувствую, - выдыхает он, зашевелившись. - М-м. Фантастика какая-то. - Вовсе нет. Мы молоды. Плюс – я спятил на тебе, - принуждая Страйфи чуть отстраниться, настойчиво подаюсь вперёд, ловя губами его стон. На сей раз мы намеренно не спешим, окончательно наплевав на то, что можем опоздать на собственный концерт. Наши движения плавные, чувственные. Страйфи закрывает глаза и кусает губы, принимая меня со всё нарастающим трепетом. Затем, словно потеряв контакт с реальностью, мотает головой из стороны в сторону. - Ю, ты решил посоревноваться, чья крыша быстрее съедет? Сильнее... - требует он прерывистым голосом. - Ах, так, - посылаю ему демонический взгляд и, опустив на ноги, выхожу из него, сразу поворачивая к себе спиной. - Ю, св-волочь! - Страйфи вполне заслуженно покрывает меня ругательствами. - Если хочешь продолжения, пообещай мне кое-что, - шепчу ему на ухо, лаская его бёдра ладонями. - Н-н... Что? - Обещай, что в мой День Рождения выполнишь всё, чего бы я ни пожелал, - предлагаю я, окружая свои слова таинственностью. - О? Какой-то особо изощрённый интим, что ли? - Не скажу. Просто пообещай. - Ох, ладно... - Страйфи кивнул, а потом оглянулся на меня через плечо. - Так, ты продолжишь? Улыбаюсь и, коротко поцеловав его в губы, вновь оказываюсь в нём. По телу Страйфи проходит дрожь, он опирается руками о стену, вздыхая от каждого моего движения внутри него. А дальше... Атмосфера вокруг нас словно накалилась. Стало так жарко, что даже дышать получалось с трудом. Я целовал его спину и почему-то не слышал ничего, кроме гулких ударов своего же сердца. И было так сладко опять умереть... На концерт мы всё-таки успели. Ура нам. Одевшись и вернув себе более или менее осмысленное выражение лица, мы выскочили на сцену, как ошпаренные, и лишь тогда перевели дух.

***

Страйфи идеален. Не вообще, а лично для меня. Он даже не подозревает о том, что даёт мне всё, чего я хочу. Я и сам это как-то случайно понял. Прежде всего, Страйфи внимателен. Он подмечает всё, что имеет значение для меня или наших друзей. Также Страйфи искренен. Ему чужда ложь. Он лучше ответит малоубедительной дерзостью, чем позволит себе опуститься до обмана. Даже в мелочах. Иногда это раздражает, так как, по моему мнению, есть случаи, когда можно и соврать или же на худой конец промолчать. Но зато в других, более значительных ситуациях, я всегда уверен в его честности. Ещё Страйфи любит разнообразие. Во всём. Начиная со своего собственного стиля и заканчивая обстановкой в квартире или же нашим ежедневным меню в еде. Вполне в его духе поднять меня – в выходной! – безбожно рано лишь потому, что ему вдруг перестало нравиться, как стоит диван в гостиной. Или шкаф в его комнате. В любом случае, ему просто жизненно необходимо растолкать меня с требованием помочь всё это передвинуть. Про разнообразие в постели он, разумеется, тоже не забывает. После того крышесносящего секса перед концертом мы... ночью мы так и не уснули. Вновь был секс до изнеможения, до потемнения в глазах, до царапин на коже. И нам всё было мало. Страйфи не уставал искушать меня сменой поз и развратным шёпотом, в который раз заставляя меня сомневаться в том, кто же из нас на самом деле рулит процессом. Что удивительно, мы и к утру не выдохлись. Дважды я порывался в душ и столько же раз был удержан ласковым поцелуем в спину. В душ я тогда вырвался лишь ближе к вечеру. Страйфи словно решил одним махом возместить нам обоим всё упущенное. Следующий день мы провели на улице, вдыхая свежий морозный воздух и бродя по магазинам в поисках рождественских подарков. Замёрзли, как придурки, но вылазкой остались довольны. А вернувшись домой, не удержались и опять затеяли секс. Причём, в гостиной, пока Киро готовил обед на кухне. После этого мы всё чаще стали видеть его в наушниках, хм. В какой-то мере, теперь я отношусь к Страйфи иначе. Каждый день я узнаю о нём что-то новое. Например, то, что порой он действительно хочет переложить всю ответственность на меня, желает, чтобы я как бы "взял его за руку" и вёл по жизни. И я бы так и сделал, если б не знал, что со временем для такой личности, как он, это станет невыносимо. Выяснил я также и различные – незаметные ранее – детали его жизни: с кем дружит, куда обычно ходит в плохом настроении, какое любит кино... В общем, множество интересующих меня подробностей. Как оказалось, у Страйфи какая-то дикая мания заучивать монологи из любимых фильмов и иногда какие-то из них цитировать. Ему нравится смотреть журналистам прямо в глаза, тем самым смущая их. Нравится "чёрный" юмор. Безумно любит шёлковое постельное бельё за то, что на нём легко соскользнуть и упасть на пол (ух, как я это узнавал словами не описать). Обожает любоваться собой перед зеркалом. Почти при любой возможности. Любит "невинно" прикасаться ко мне на людях. Особенно при Тило. Ему нравится ходить по грани, рисковать. Секс в неожиданных местах ему, кстати, тоже по душе. В восторге от высокой моды и просто помешан на всём, что от Вивьен Вествуд. Плюс нередко "западает" на необычные вещи. Тем не менее, ему всегда удаётся шопинг, какие бы суммы он ни тратил. Каждая покупка стоила того, чтобы он её приобрёл. Однако совершенно не умеет давать дружеские советы и страдает периодическим желанием залезть в чужую личную жизнь. Обычно – в жизнь Киро, что неимоверно бесит последнего, если он не пьян. Определённо, теперь я знаю о Страйфи гораздо больше, почти всё. Но жажда новых открытий во мне не угасает. И я вижу по глазам Страйфи, что у него тоже. Похоже, не я один обнаружил в другом человеке целую вселенную. Только вот он всё ещё не может привыкнуть. И всё ещё не могу привыкнуть я. Мы словно бредём, на ощупь, в темноте, постоянно спотыкаясь. Но оба мы упрямые, поэтому не сдаёмся и сцеловываем боязнь настолько близких отношений с губ друг друга. Каждое утро мы просыпаемся в одной постели и, когда я вижу, что он не знает, что сказать мне, я просто осторожно целую его в плечо, а затем пытаюсь стянуть с него одеяло, превращая неловкое пробуждение в игривую борьбу, обычно заканчивающуюся сексом. Вот как сегодня. Падаю на подушки, выравнивая дыхание. - Мм, сейчас было особенно круто, - на выдохе произнёс Страйфи, рухнувший где-то рядом. - Угу... - киваю, прикрывая глаза. - Ю, не спать. - Ты тоже не спи. Минут десять мы всё-таки ещё нежимся в постели, но потом встаём и начинаем собираться. Нам предстоит очередной поход по магазинам, ибо подарки мы успели купить ещё не всем, а ведь презентовать их будем уже сегодня. Само Рождество, правда, только послезавтра, но, к сожалению, мы не сможем встретить его все вместе – разъедимся на традиционные семейные ужины. Ну, тут уж ничего не поделаешь. Хотя мне ужасно не хочется расставаться со Страйфи даже на пару часов, не говоря уж о днях. Надеюсь, и он испытывает что-то похожее... - Ю, помоги же мне! - слышу возмущённый голос Страйфи, когда мы заходим в первый попавшийся магазин, красочно украшенный рождественскими прибамбасами. - А? - Что подарить Киро – это или это? Присматриваюсь к тому, что он держит в руках. - Эм... - Ю, ну чего ты опять в облаках витаешь? Знаешь же, как мне это не нравится, - проворчал Страйфи, состроив обиженную гримасу. - Надеюсь, хоть обо мне думал? - Конечно, о тебе, - улыбаюсь. - Тогда ладно, - Страйфи сверкает ответной улыбкой и, выбрав, наконец, достойный Киро подарок, идёт расплачиваться. Вздыхаю и следую за ним. Минута расставания наступила несправедливо быстро. По закону подлости Страйфи уезжал первым, и смотреть на его сборы было просто невыносимо. Возможно, именно из-за своей взвинченности я смог лишь коротко кивнуть ему на прощание. Может, не стоило так сухо, но... у меня всё равно не получилось бы по-другому. Или скорее – я не умею по-другому. Очень вероятно, что и у Страйфи та же история, судя по тому, как поспешно он вышел за дверь. Интересно, эмоции бушевали в нём также сильно, как во мне? Вернулся Страйфи вечером двадцать восьмого числа, через день после меня. Рождество в кругу семьи и вообще всё, что я делал до этого мига, сразу же начисто стёрлось из моей памяти. Меня словно разморозило, как только я снова его увидел. Почему-то секс показался лишним, и мы просто расслабленно устроились на диване, где и уснули за просмотром нового "фильма-шедевра", что привёз Страйфи. Проснувшись утром двадцать девятого – в свой День Рождения – я вновь испытываю нечто необыкновенное, но уже давно вписавшееся в наши отношения. Я не обнимаю Страйфи во сне и он меня тоже. Мы вообще всегда спим, соблюдая дистанцию, тем самым уважая личное пространство другого. Так не только комфортно, но и странно волнующе. Засыпая, я чувствую его близость как будто бы телепатически. И когда просыпаюсь, ещё даже не открыв глаз, я также чувствую, что он рядом. Это... как шок или что-то вроде непередаваемого восторга. А всё потому, что я именно чувствую, а не как-либо соприкасаюсь с ним. Потрясающее ощущение. Что ж, на сегодняшний день у меня большие планы... - Чего? Подожди, я что-то не понял. Не мог бы ты повторить? - саркастически потребовал Страйфи спустя примерно час после того, как страстно меня поздравил и вручил подарок. - А кто-то, кажется, обещал выполнить в этот день всё, что я пожелаю, - злорадно напоминаю ему, наблюдая за изменениями в выражении его лица. - Неужели нарушишь данное мне слово? Страйфи вспыхнул. - И вовсе я не отказываюсь! - оскорбился он. - Просто... Почему туда? Я думал, ты, как обычно, пригласишь к нам кучу народа, и мы все повеселимся. - В этом году мне не хочется так. Вечеринка у нас тут, конечно, будет, но – ближе к ночи и только среди своих, - сообщаю я в ответ на изумлённый взгляд Страйфи. - Я уже попросил Киро всё организовать. Он в этом мастер. - Тогда зачем нам ещё куда-то идти? - заныл он. - Это же трата времени. - Страй, во-первых, я уверен, что тебе понравится. Я же знаю, ты любишь подобные шоу, - предъявляю я аргумент. - Ну, а во-вторых, они мне не простят, если я пропущу это. К тому же, я и сам хочу пойти. Не получив никакой реакции, со вздохом продолжаю: - Слушай, в определённый период мне помогло их присутствие в моей жизни. Стало легче и... - Чёрт, я понимаю. Правда, - перебил меня Страйфи, плюхнувшись, наконец, в кресло после долгого хождения туда-сюда. - И – да, я пойду с тобой. Однако не потому, что ты хочешь, чтобы я тоже непременно развеялся, а потому, что отпускать тебя одного чревато последствиями. Это я про одну настырную личность. Но вообще, может, действительно выйдет неплохое шоу. Посмотрим, на что они способны. - Кстати, я пригласил их сюда, к нам, - говорю я как бы между делом. - Что?! - А что? Да, я бессовестно пользуюсь своим сегодняшним положением и ничуть не смущаюсь. - Угх... Ничего, - Страйфи, словно, язык себе прикусил, похоже, едва сдерживаясь, чтобы не устроить мне разбор полётов. - Ну, ладно. По крайней мере, с их лидером ещё можно вполне сносно пообщаться. - Вот и славно, - улыбаюсь, довольный успехом своей затеи. Могло ли всё сложиться ещё удачнее? Ха, я определённо счастливчик сегодня. Этот год был для меня непростым и хотя бы в свой день я хочу увидеть, чем и кем он был наполнен. Возможно, так я смогу, наконец, осознать, насколько всё изменилось. Следующие несколько часов я терпеливо отвечал на телефонные звонки ото всех своих друзей и знакомых. Поздравления сыпались даже от тех, кого я видел лишь однажды во времена, когда ещё прожигал свою жизнь в клубах. Пожалуй, друзей-то как раз таки среди них не было. Настоящие друзья не вспоминают о тебе лишь по праздникам. Киро и Страйфи, видя мою «занятость», тихо свалили за выпивкой и провизией на вечер. Честное слово, стоило всё это устраивать хотя бы только ради этих двоих – они обожают вечеринки. Мобильник в моей руке вновь разразился гитарными аккордами, и я поспешил ответить на звонок. - Да, - мрачно бросаю в трубку. - Поздравляю, Ханнес! Ну, что? Уговорил его? Всё ещё в силе? Вы придёте? Стефан. Ну-ну. Сколько вопросов-то. - Благодарю, - чинно отвечаю ему. - И когда же, интересно, Франц успел тебе всё растрепать? - Сразу, как я зашёл в студию, - ржёт. - Мы, к твоему сведению, с раннего утра репетируем, готовимся. У нас и сейчас репетиция, но Франц устроил перерыв из-за какой-то путаницы в плейлисте концерта. - Ценю, что ты воспользовался этим самым перерывом специально для того, что звякнуть мне, - проговариваю я тем же тоном. - Ну, а как же! Я и подарок вам... кхм, то есть, тебе приготовил, как только узнал, что ты нас в ваше любовное гнёздышко приглашаешь, - Стефан снова рассмеялся. - У нас тут не гнёздышко! Да что он себе позволяет?! Понимаю Страйфи, как никогда – Стефан может и, как я подозреваю, хочет играть у нас на нервах. - Ладно-ладно! - судя по голосу, его всё ещё душит смех. - В общем, я тебе его вручу вечером на твоей вечеринке. Правда, он чуток неприличный, поэтому не разворачивай обёртку на публике. Но, думаю, вам двоим понравится, вы ведь такая горячая парочка... - Т-ты откуда о нас знаешь?.. - выдавливаю из себя, едва не задохнувшись от возмущения. - Ха, от Андреаса, конечно же, - без малейшей заминки отвечает он. - Когда я у него недавно спросил про ваши отношения, и он мне рявкнул, чтобы я и на пушечный выстрел к тебе не приближался... Представляешь, после этого я как-то догадался! Надо же, сколько сарказма. И тут до меня доходит. - Ты всё ещё ему названиваешь?! - уже не сдерживаясь, гаркнул я в трубку. - Не могу отказать себе в этом удовольствии. Его так весело бесить, - радостно поделился со мной Стефан. - Неужели ни разу не пробовал? - Парень, я ведь не посмотрю на твоё смазливое личико и обязательно врежу по нему при встрече, если продолжишь, - говорю я с ненавязчивой угрозой в голосе. - Какой ты суровый, - притворно обиженным тоном. - Ок, главное, заявляйтесь на наш концерт. Нам будет приятно видеть хоть пару знакомых лиц в зале. - Тогда прекращай болтать и топай репетировать, чтоб на концерте мне не было за вас стыдно, - ухмыляюсь и нажимаю на сброс. А через минуту, вспомнив, что они, в конце концов, сменили название своей группы, посылаю сообщение Иде: "Молодец! Ты придумала отличное название. Inferior Angels – звучит". В ответ получаю заливающийся хохотом смайл и красивое поздравление. Слышу хлопок входной двери, и через несколько минут в гостиную входит Страйфи, тепло мне улыбаясь. Сегодня он выглядит особенно роскошно. Так, что невольно колет сердце. Он кажется мечтой, неожиданно воплотившейся в человека. Словно угадав мои мысли, Страйфи подходит к окну якобы для того, чтобы убедиться в том, что снег всё ещё заваливает город, но я-то знаю – он просто любуется своим отражением в оконном стекле. Недавно он слегка изменил причёску и число подобных "любований" резко увеличилось. - Ю, а ты знаешь, что ты почти такой же красивый, как и я? Страйфи отошёл от окна и приблизился ко мне. Усмехаюсь. - Такого мне ещё не говорили. - Ну, так я тебе говорю, - усаживается на мои колени и целует в губы. - Эй, не увлекайся, - с улыбкой отстраняюсь, когда он углубляет поцелуй. - Нам уже скоро выходить. - Ты, правда, так хочешь пойти на их концерт? - спрашивает он со вздохом. - Да. Я видел, с каким усердием они создают свою музыку. Мне интересно, что у них в итоге получилось, - отвечаю я честно. - Хорошо, тогда пошли собираться, - Страйфи поднялся на ноги. Быстро окидываю его придирчивым взглядом. - Да, тебе не помешает переодеться, - говорю в итоге. - Сними, пожалуйста, эти кошмарно обтягивающие брюки. Или планируешь сверкать бёдрами перед Стефаном? - А сам-то! Застегнул бы хоть рубашку до конца! Кого решил подразнить? Потратив полчаса на переодевания, а также взаимные пикировки, мы всё же собрались и вышли из квартиры. День действительно обещал быть самым что ни на есть снежным и, зайдя по прошествии минут двадцати, в довольно таки небольшой клуб Берлина, и я, и Страйфи стряхнули с себя дюжину снежинок. - Ханнес! К нам практически сразу подлетела сияющая Ида и утянула за сцену. Однако нормально разговориться с новоявленной рок-бандой не удалось – их держал в ежовых рукавицах зверюга-менеджер. Но всё-таки наблюдать за чертовски волнующимися "бракованными ангелочками" лучше, чем торчать у сцены в ожидании начала шоу. С этим даже Страйфи согласился. Между тем, перетрусившая в хлам группа уже всерьёз готова превратиться в перепившуюся в хлам, настолько у них шалят нервишки. Один только Франц показывает чудеса самообладания, то и дело переговариваясь с менеджером и техниками. И вот настал долгожданный момент, когда Inferior Angels, с трудом продравшись по узким ступенькам сквозь складки кулис, вышли на удивительно широкую для подобного клуба сцену, всю утыканную софитами и заваленную проводами различной аппаратуры. Людское море перед сценой то взрёвывало, то затихало, своеобразно приветствуя новичков психоделики, и мы со Страйфи поспешили протиснуться хотя бы на середину зала. Вскоре нам повезло – мы зависли буквально в паре метров от ребят. За спиной Франца расходится по своим местам его группа. Слышно, как вполголоса чертыхается Ида, как что-то нервно насвистывает Отхен, как поигрывает медиатором Стефан. Франц усмехается и с гитарой наперевес шагает вперёд – к микрофону. Sch*isse... Это был уникальный концерт с явным мистичным уклоном. Атмосферу ребята создали поразительную. Казалось, что музыку, которую они исполняли, можно потрогать руками. Пару раз они сбивались в разные косяки, но собравшаяся толпа этого словно не замечала. Только Страйфи рядом со мной ехидно посмеивался. Впрочем, под конец, когда Франц на последнем такте завершающей концерт песни резко выбросил вверх сжатые кулаки и его голос зазвучал яростным торжеством, Страйфи как-то странно проняло. Он обхватил ладонью моё запястье и потянул меня к выходу из зала. И всё же я успел увидеть, как под оглушительный рёв, похожий на грохот штормового прибоя, ребята ушли со сцены. - Страйфи, что такое? Не понравилось? - спрашиваю я, когда мы оказываемся в тесном холле за дверьми зала. - Напротив. Понравилось. Даже очень, - ответил он тут же, но я всё равно отметил его отстранённость. - Тогда в чём дело? - допытываюсь. Страйфи вздохнул и, скрестив руки на груди, прислонился плечом к стене. - Просто... Они такие живые. Отвожу взгляд от его лица, мгновенно понимая, о чём он. Да и как не понять, когда эти ребята так талантливо и с таким неугасающим блеском в глазах играют свою музыку? Я ведь вообще практически сразу обратил на это внимание, как только попал в "музыкалку" и узнал о них, как о группе. - Так, не раскисай. Забыл, что сегодня день всепоглощающей страсти ко мне? Он ещё не закончен, - подмигиваю и, дождавшись его улыбки, иду к выходу из клуба. Вернувшись домой, я чуть было не оглох от посыпавшихся поздравлений присутствующего в нашей гостиной народа. Страйфи за моей спиной рассмеялся и толкнул меня вперёд. Я же обвёл собравшихся нехорошим взглядом, выделил им Киро и послал лично ему уже другой, более уничтожающий взгляд. Ну, я же просил – никакого шума и толп... Хотя сам виноват. Чего ещё можно было ожидать от Киро? Он ведь наш персональный затейник. Через минут сорок подошли оставшиеся гости – Inferior Angels. И вечеринка достигла своего пика. Мне вынесли огромный торт в форме гитары, что, признаться, заставило меня аж присвистнуть, и презентовали шуршащие свёртки. Стефан, черти его раздери, всё-таки впихнул мне какую-то подозрительную коробочку вкупе с не менее подозрительной ухмылкой. Благо хоть, Страйфи бдительно стоял рядом и Стефан ограничился лишь тем, что многозначительно пошевелил бровями. Я сразу запрятал её подальше от любопытных глаз, решив разобраться с этим попозже. Завидев подзывающий взгляд Ромео, я оставляю представителей Inferior Angels тусоваться в компании трёх блонди Cinema Bizarre и подхожу к нему. - Ну, как твои дела, старик? Что-то в последнее время не звонишь, не зовёшь расслабиться в баре после репетиций. Или ты у нас теперь человек семейный? - Ромео мельком глянул в сторону Страйфи. Усмехаюсь, оценив его юмор. - Завидуешь? - Сплюнь, - фыркает он, отпивая пива. - Чему тут завидовать? Одни сложности. Честно, до сих пор в шоке. Ты так преобразился, когда вы с ним, наконец... В общем, я потому и спрашивать даже не стал. И так всё было видно. - Понятно. Но, полагаю, если б я перед этим не был в чересчур уж плохом виде, то это не бросалось бы так в глаза, - протянул я после паузы. - Да уж, - согласился Ромео. Оглянувшись в поисках какой-нибудь выпивки и для себя, натыкаюсь на умоляющий взгляд Страйфи, явно взывающий о спасении. Присмотревшись, различаю, что его оккупировали "ангелочки". - Извини, - со смехом говорю Ромео. - Мой парень меня зовёт. Тот лишь скорчил кислую мину и снова присосался к пиву. А спустя некоторое время успешно спасённый мной Страйфи уже тащит меня куда-то сквозь толпу гостей. Как оказалось – в ванную. И по одной единственной причине – целоваться, целоваться, целоваться. Впрочем, похоже, не только... Его руки медленно расстегивают мой ремень, а сам он также медленно опускается на колени. - Пришло время для ещё одного подарка, - шепчет он так томно, что по спине пробегает стая мурашек. - Эксклюзивно и специально для тебя. Зажмуриваюсь, не в силах смотреть. Однако как-то предотвратить то, что он задумал, не пытаюсь. Для этого сил нет тем более.

***

За моим Днём Рождения последовал новый год, и я благополучно шагнул в него вместе со Страйфи. Мы всё также проводим много времени вдвоём, безмерно удивляясь подобному стремлению. Порой доходит до абсурда. Нет, совместный душ – это ещё в порядке вещей, но, когда Страйфи вдруг взялся расчёсывать мои волосы, я понял, что мы явно перегибаем палку. Думаю, любому человеку хоть изредка необходимо уединение и, если я в своё время наелся им досыта, это ещё не значит, что и Страйфи должен его лишаться. Рассудив так, я выделил немного времени на укрепление связи с Inferior Angels. Чисто дружеской, разумеется. В конце концов, я солгу, если скажу, что мне не нравится свободно заходить к Францу, у которого постоянно торчат и остальные, кропотливо заучивая новые песни. Интересно наблюдать за их развитием, а иногда я и сам подтачиваю свои навыки, принося с собой гитару. В итоге, моё решение принесло только пользу. Отношения между мной и Страйфи стали ещё более серьёзными, но, главное, я вновь чувствую себя самодостаточным. Мне даже кажется, что и в глазах Страйфи я теперь выгляжу иначе. Он стал куда заметнее, чем раньше, проявлять беспокойство и неуверенность. Стал внимательно слушать то, что я говорю, и хоть в словах и выражении эмоций всё также не сдерживается, однако моё мнение перестало быть для него пустым звуком. Он определённо волнуется обо мне также, как и я о нём, и боится он того же, чего и я. Тем не менее, он не пытается каким-либо образом ограничивать меня, позволяя себе лишь смс-ки, когда я зависаю у Франца и ко. Что же касается самих Inferior Angels, то их творчество увлекает меня всё больше и больше. За первым концертом случился второй, третий – а там их уже пригласили выступать в соседний город. Франц, после придирчивого отбора, наконец, принял в группу драммера, Отхен окончательно забил на карьеру модели, а практичность Иды в делах банды сказывалась на всех них исключительно положительно. У Стефана же оставалось всё меньше сил на учёбу и, с трудом окончив очередной семестр, он с досадой решился опять оставить университет. Ну, а после того, как в составе группы появился драммер Петер, у которого обнаружилось общее с Францем мировоззрение, лидер отказался топать в солидную студию, чтобы записать альбом (группа стонала, но он не обращал внимания), и занял маленькую студию звукозаписи. Менеджер осмотрел на ней аппаратуру и, скрепя сердце, согласился принять запись, понизив "ангелочкам" процент. Францу было всё равно. Ребятам он спокойно объяснил, что жизнь с солидной студией на шее дороже настолько, что на проценте им, в любом случае, не выиграть – зато писаться на маленькой студии можно столько, сколько захочется, а не в положенные часы, как в больших студиях. Таким образом, к концу следующего месяца они собрали второй альбом, а ещё через месяц в городских музыкальных магазинах уже продавался первый. Всё у них, вне всякого сомнения, шло очень быстро. Я только диву давался, а они, тем временем, уже собрались выступать на большом фестивале, одновременно репетируя новую – третью – программу и готовясь к концертам в нескольких городах. Франц подписал их на столько выступлений, что ребята изнемогали. - Отдохнёте к концу года, - пообещал он им. - А пока давайте поработаем. - Да, пока нам надо ковать деньги, - высказалась Ида. - Лисица ты, Ида, - захохотал Стефан. - Спорю на сотню баксов, что ты не из-за денег торопишься! - Тем более, - огрызнулась та. - Жалко, что ли? Успеете ещё пузом кверху наваляться. Усмехаюсь, как и все, понимая, в чём дело – Франц с Идой решились тайно узаконить свои отношения. Тайно, потому что менеджер настоял. Но оно и понятно, ведь это повлияло бы на имидж всей группы. К тому же, женатый солист – совсем не то, что желают видеть фэны. По крайней мере, на первых порах точно. Прощаюсь и иду домой. Надо выспаться. Не только Inferior Angels поглотила кипучая общественная жизнь. Нас – Cinema Bizarre – тоже затянуло в водоворот работы. Мы сняли клип, и мы отправляемся... в Америку. С одной стороны – дух захватывает. Но вот с другой у меня к этому какое-то неоднозначное, спорное отношение. Вроде бы достойное продолжение нашей карьеры, однако, что-то во мне надрывно кричит о том, что сейчас не самое лучшее для подобной поездки время. Или... не знаю даже. При одном только слове "Америка" у меня возникает колючее ощущение неправильности происходящего. Конечно, скорее всего, фигня это. Я же не псих какой-то, чтобы поддаваться своим эмоциям, – в которых ещё сам толком не разобрался – и вопить об этой самой "неправильности", портя настроение остальным. А ведь согруппники-то мои в полном восторге, особенно Страйфи и Ромео. Первый мечтает поскорее встретиться с Леди Гагой, а второй – посетить как можно больше самых разных местечек. Шин с Киро немного отстают от них по шкале радости, но тоже планируют отхватить свою порцию впечатлений. Один я занял нейтральную позицию и просто плыву по течению событий, что неумолимо приближают нас к другому материку. Утро перед длительным перелётом с одной земли на другую выдалось особенно суетным. Страйфи со своими нетерпеливыми сборами стал совсем уж беспечным и, плюхнувшись в отвозившее нас к аэропорту такси, поцеловал меня у всех на глазах. Да, большая часть присутствующих уже давно в курсе такого рода отношений между нами, но вот... Шин, олицетворявший до этого момента как раз таки меньшую часть, уставился на нас с неописуемым выражением на лице. Бедолага обалдел, если уж начистоту. В аэропорту он даже сказал мне, что словно не уезжает сейчас, а наоборот только что вернулся после долгого отсутствия. В ответ я со смехом посоветовал ему проявлять чуть больший интерес к окружающим. Уж не знаю, принял ли он это к сведенью. И вот – Америка. Стоило нам ступить на территорию этой страны, как события завертелись с силой, сравнимой лишь с силой торнадо. Мы давали концерты, интервью, встречались с фанатами, а освободившись, с головой окунались в ночную развлекательную жизнь, которую охотно предоставлял практически каждый американский город. И так по кругу. Днями и вечерами – работа, ночью – веселье, утром – сон. Бешеный ритм. Разумеется, такое соотношение активности и отдыха не могло не отразиться на самочувствии, равно как и не могло длиться вечно. Я и Страйфи отошли в сторону первыми. Вероятно, просто потому, что у Страйфи есть я, а он – у меня. Когда осознаёшь это день за днём, весь прочий мир приобретает второстепенное значение. Мой любовник со мной и большего мне не надо. Поэтому я запираю дверь номера на ключ и, притянув Страйфи к себе, вдыхаю аромат его кожи. Люблю, хочу... И он знает, что ничего с этим поделать нельзя. Мы оба знаем. Новая неделя оказалась ещё напряжённей прошлых. Требования к нам возросли во много раз и, может, именно из-за этого всё резче стало проглядывать то, что раньше успешно скрывалось, что было не столь явно выражено. Я не знаю, как следует налаживать отношения между такими разносторонними личностями, как мои одногруппники, но непонятную отчуждённость, пронизывающую нашу группу, уже просто невозможно не замечать. По крайней мере, мне и Киро. Он-то давно заметил – всё-таки он реально самый чуткий из всех нас – и, помнится, даже обращал на это моё внимание, но я... отказывался я в это верить, честно говоря. Мне казалось, удачные концерты всё исправят, и мы вновь сплотимся. Однако Шин по-прежнему недолюбливает Ромео, о чём даже заявляет в интервью; у Киро появилось слишком много новых интересов, в которых мы все мало что понимаем и зачастую разговоры с ним дальше поверхностного уровня не заходят; у Ромео другие увлечения были изначально, так что тут и вовсе сложно что-то предпринять. Ну, а я и Страйфи полностью ушли в личную жизнь. Уверен, никто из нас больше не чувствует себя частью команды. Лично я уже затрудняюсь объяснить хотя бы самому себе, зачем мы вообще продолжаем делать что-то вместе. Кому это нужно? Не нам точно. Как там мне подумалось когда-то? "Трещит по швам"? Не знаю, как насчёт того времени, но сейчас иного определения я не вижу. И этот проклятый тур по Америке демонстрирует сложившуюся ситуацию более чем наглядно. Но мы... Почему мы все ведём себя так, словно никаких проблем не существует, в принципе? Хотя бездействие, разумеется, всегда проще, чем попытки что-либо изменить. Чему уж тут удивляться. Размышления на эту тему грызли меня весь день, и потому ночью я слегка слетел с катушек. Взял Страйфи слишком грубо и терзал его несколько часов, пока гнев из меня, наконец, не выветрился. Ему бы пнуть меня за подобное следовало, однако единственной его реакцией, после того, как мы оба восстановили дыхание, были лишь слова, произнесённые хриплым голосом: "В следующий раз – предупреди. Я плётку приготовлю". М-да, в мой День Рождения он всё же добрался до подарка Стефана первым. А потом бегал от меня по всей квартире, не желая показывать, что там обнаружил. Утром я проснулся с трудом. Вставать с постели и снова погружаться в работу категорически не хотелось. После вчерашних мыслей у меня совсем пропало желание выходить на сцену и притворяться, что я знаю, зачем это делаю. Тем не менее, я лучше откушу себе язык, чем разделю свои тревоги с ребятами. Особенно со Страйфи. Его ведь тоже что-то мучает, я вижу. С того достопамятного дня, который я тайно называю началом наших с ним серьёзных отношений, он больше ни слова не сказал о своих чувствах или о том, что его тревожит. Это то, куда мне нет пока доступа. Он словно ещё не до конца мне доверяет. Конечно, я сам предложил ему не торопиться, но прошло уже почти полгода... Вот уж действительно настоящее испытание для моего терпения. Чёрт! Нет, я бы реально дал ему ещё немного времени, однако этот затяжной тур выматывает меня до звёздочек перед глазами. Мне срочно требуется ещё больше духовной близости со Страйфи. Но как этого добиться? Я до сих пор нахожусь в неведении, так и не поняв, любит ли он меня. Мне не важно, скажет он мне это однажды или нет. Я только хочу точно знать, что Страйфи любит, а не играет в любовь. Он и сам может этого не осознавать. Возможно, он думает, что любит, но на самом деле просто хочет любить. Вдруг Страйфи путает свои чувства с банальной зависимостью? Мне необходимо его проверить. Прости, мой хороший, это будет жестоко с моей стороны. Полуденная жара постепенно растворялась в надвигающемся вечере; солнце клонилось к горизонту и длинные тени, словно лужи, растекались по тротуарам городских улиц. Выбираю именно это время для нелёгкого разговора. Что ж, я предполагал, что он плохо воспримет каждую мою фразу, но забирать их назад уже поздно. В какой-то мере я и сам в ступоре от того, что говорю. - Ты что мелешь? Вот именно. - С чего вдруг тебе захотелось "отдохнуть" от меня?! Ну, вот... сорвался на крик. - Страйфи, - прокашливаюсь. - Не понимай всё так. - А как я должен это понимать? Просвети, будь добр! - огрызнулся он в абсолютной ярости. Нервно вышагиваю по номеру. - Я всего лишь сказал, что, возможно, нам стоит немного отдохнуть друг от друга, - повторяю я, старательно отводя свой взгляд от его лица. - "Всего лишь"! - зло передразнил меня он. - Послушай, наши отношения с самого нашего знакомства развивались чересчур бурно, - пытаюсь объяснить. - Мы не с того начали и сейчас мне кажется, что мы не тем и закончим. Страйфи вскочил с кресла. - Так, ты, значит, хочешь закончить? - Нет, - качаю головой. - Я же сказал. Страйфи, мне трудно подбирать верные слова, потому что и самому всё это не нравится, но почему бы нам не сделать, скажем так, паузу? По-моему нам обоим нужен такой шанс, чтобы свести риск ошибки к минимуму. - Какой ещё ошибки? Похоже, у Страйфи включился режим озлобленных вопросов. - Не хочу, чтобы ты когда-нибудь пожалел о принятом решении... - Каком ещё... - ...о том, что остался со мной, - всё-таки договариваю я с напором на последние слова. - Ты хоть отдаёшь себе отчёт, что я хочу тебя себе насовсем, навсегда? Что, если в один, вне всякого сомнения, ужасный день ты передумаешь, то я закончу свою жизнь в психушке? Поверь, я не смирюсь с такой потерей. Страйфи закусил губу и покаянно опустил голову. Вздохнул. - Я всё ещё не понимаю, прости, - сказал он тихо, но уже гораздо спокойнее. - Но я попробую довериться тебе, Ю. Раз ты говоришь, что так нужно. - Страйфи, - мягко зову его, чуть улыбнувшись. Он поднимает голову и смотрит мне в глаза. - Возможно, любовь – это не событие, а процесс, - говорю ему, сдерживаясь, чтобы не обнять его. Не знаю, понял ли он меня... Должно быть, я всё же мазохист, прав Страйфи. Но другого способа проверить его чувства я просто не смог придумать. Если таковые вообще у него есть. Боль пронзила меня насквозь, стоило только увидеть его растерянное лицо в тот момент, когда я тихо сообщил, что это продлится вплоть до нашего возвращения домой. И всё же я не должен терять стойкости. В конце концов, если не выяснить всё сейчас, то когда же ещё? Нельзя больше тянуть. С этого дня я вынужденно отстранился от Страйфи. Надеюсь, это к чему-нибудь да приведёт, ибо я предоставил ему всё, что было в моих силах – свободу, пищу для размышлений, уединение. Теперь дело за ним, теперь его ход. Однако время шло, тур подходил к концу, а каких-либо действий от Страйфи не исходило. Я терялся в догадках, не говоря уж о сомнениях. Я не мог дождаться. Когда же? Когда?.. Но ничего не менялось. Мы даже почти не разговаривали. Я подгонял дни, желал как можно скорее вернуться в Германию, рассчитывая, что к тому времени Страйфи точно определится. Но чем ближе дата отъезда из штатов, тем сильнее я склоняюсь к мысли, что он не особо-то и задумывается обо мне и о нашем будущем. Когда бы я его ни увидел, он всегда с Киро или Шином. Или с ними обоими. В итоге у меня сложилось такое впечатление, что Страйфи попросту выжидает. Неужели ждёт, когда я плюну на свою затею и верну всё, как было? F*ck, как бы я хотел... Но сдаться – значит, признать бессмысленность прожитых без его тепла дней. А ведь у меня на счету каждый. Не могу я этого допустить. Да, последние несколько месяцев – лучшие в моей жизни. Но ведь может быть ещё лучше. Я знаю, что так может быть. Просто знаю. И это знание медленно меня убивает. Как ни стараюсь, не могу отказать себе в стремлении добиться его любви, абсолютной взаимности. Пусть это проявление слабости, мне без разницы. Это испытание должно открыть мне истинные чувства Страйфи, и оно откроет. А уж потом... Какими бы они не оказались, я приму их. Я, в любом случае, не собираюсь его бросать. При отрицательном варианте я просто буду знать, чего ожидать от Страйфи в дальнейшем. Вот и всё. За несколько дней до завершения тура я не выдерживаю. Подхожу к нему и пытаюсь хоть что-то выведать, направляя разговор в нужное мне русло. Однако он не поддаётся ни на одну из моих уловок. Похоже, он либо не понимает, чего именно я жду от него, либо колеблется с ответом. Проклятье, даже не знаю, что хуже. Так ничего и не добившись, я разозлился и, выбежав на улицу, устроился на ближайшей скамейке. Эмоции бьют через край... Спустя минут пятнадцать рядом со мной вдруг усаживается Ромео. - Ну, и чего ты тут торчишь? - интересуется он. - Злюсь, - выдавливаю из себя. Хмыкает. - На что? - На то, что всё идёт не так, как я хочу, - рыкнув, отвечаю я. - Удивил, блин. В жизни всегда так, - поведал мне Ромео. - Что, у тебя тоже? - спрашиваю я, желая хоть немного отвлечься от бессильной ярости, бурлящей в груди. - Да, и во многом, - коротко отвечает он. На мгновение задумываюсь над его словами. Может, он имеет в виду группу? Скорее всего, так. Я ведь с самого начала знал, что деятельность Cinema Bizarre – не предел его мечтаний. Совсем. И он, пожалуй, единственный, кому по большому счёту безразлична нынешняя атмосфера в нашей банде. Для него Cinema Bizarre – это просто очередная остановка и, разумеется, никаких возвышенно-романтических чувств он к этому проекту не испытывает. И, по сути, кроме меня, с остальными Ромео держится особняком. Хм. Почему-то это нисколько меня не удручает. Видимо, и мне уже всё равно. Я бы даже ушёл, как когда-то ушёл Люм, если б это не означало покинуть Страйфи. Надо же, лишь сейчас осознал – меня только он и удерживает. - Что-то твой любовник тоже ходит, как в воду опущенный. Что у вас там? Нет бы развлекаться, пока есть возможность, вы дурью маетесь, - проворчал Ромео через какое-то время. - Просто я – глупец, который хочет всё и сразу, - говорю я, ощущая, как вместо злости душу наполняет огромное сожаление. - Ну, жизнь-то у нас одна. И потому надо с умом расставлять приоритеты. Лично я в сложных ситуациях всего лишь задаю себе один и тот же вопрос: "Стоит ли это того?" Нужно ответить на него и всё, - проговорил Ромео, закуривая. Стоит ли это того? Уже и не знаю... Может, отправиться сейчас к Страйфи, сказать, что это всё глупости и любить его, не смотря ни на что? Кинуть свою жизнь к его ногам и просто делать Страйфи счастливым день за днём. А когда ему надоест – а ему наверняка надоест, если его привязанность слабее моей – безмолвно уйти в тень. Хн, следить за ним издалека, скрывая тоску всеми возможными способами? Ха. Ха-ха-ха. Если бы я был чуть меньшим эгоистом, каким являюсь... о, тогда так бы и поступил. Но – нет. Страйфи – мой. Он сам на это подписался. И я не собираюсь довольствоваться малым. Я не оставлю своих попыток. Ни за что. Не глупости это. Я тоже хочу свою долю счастья. - Я влюблю его в себя так сильно, что он разум потеряет... - глухо шепчу я, уставившись на камни под ногами. - Чего? - отзывается Ромео, наклонившись ко мне. - Ханс, убери этот маньячный взгляд, бога ради. У меня слабая психика. Усмехнувшись, он тут же закашлялся, едва не проглотив сигарету. - Ты о чём там толкуешь? - снова спрашивает он спустя минуту сиплым голосом. - О Страйфи. - Ах, конечно, о чём же ещё, - Ромео понимающе покивал. - С тобой теперь о чём-то другом и не поговорить. Не о том ты думаешь, если честно, но... Хочешь, помогу? Поднимаю на него удивлённый взгляд. - Как? - Давай останемся здесь.

***

Очередное душное утро. От ужасающей жары не спасает даже открытое настежь окно. Лежу, вцепившись в подушку и с силой зажмурив глаза, хотя проснулся уже давно. Мышцы напряжены до предела, волосы облепили влажную шею... Я готов пролежать так ещё несколько часов подряд, но, как обычно, слишком рано осознаю, что напрасно всё это. Приподнимаюсь и, распахнув глаза, смотрю в сторону другой половины кровати. Мысли предупреждали, протестовали против этого и вот я и поплатился за то, что их не послушался – грудную клетку сдавило от боли, ибо моему взгляду открылось лишь пустое пространство. - Тебя нет... - шепчу я в эту пустоту. Никогда ещё я не был от него так далеко, как сейчас. Во всех смыслах. И самое мучительное то, что мы даже не расстались. Не было никаких душещипательных сцен, пощёчин, скандалов... ничего. Мы ведь оба не умеем прощаться. Если уж мы на Рождество повели себя очень скупо, простившись всего на пару дней, то что говорить о расстоянии длиною в Атлантику. Страйфи просто улыбнулся мне, а я ему. После чего он улетел вместе с Киро и Шином. Мою душу грел лишь поцелуй, что он подарил мне накануне, когда я сказал ему, что остаюсь тут на неопределённый срок. Чёрт, лучше бы он ударил меня! Есть за что и, кроме того, я хотя бы имел дело с чем-то знакомым. А тут... Страйфи внезапно превратился в одну большую загадку. О чём он думал тогда? О чём думает сейчас? Узнаю я это когда-нибудь или нет? Хочется верить, что всё-таки узнаю. Его последние слова, сказанные мне в этой стране, чётко отпечатались в моём сознании: "Думаю, это действительно разумно. Мы так зациклились друг на друге, Ю... Я теряю себя в тебе, а ты словно уже давно потерял собственное "я" во мне. Нам необходимо, наконец, выяснить, кто мы такие. По отдельности. В этом ты прав. Прости, что не понимал". В ответ я лишь кивнул, промолчав. Добавить мне было нечего. Всё так. Всё – правда. Одна только горечь разъедала душу. Зато теперь я получил то, на что нарывался – полную "отрезанность" от Страйфи. Плюс "подвешенное" состояние. Мы ведь не расстались. Он об этом ни словом не обмолвился. Значит, тот разговор о нашем – возможном! – совместном будущем, что я начал, тоже ещё не закрыт. Вообще, мне бы радоваться, что Страйфи, в конце концов, решился серьёзно обмозговать абсолютно все аспекты своей жизни (и мне заодно посоветовал), но я... Я боюсь его выводов. Боюсь, что, не видя меня, он вычеркнет моё существование даже из воспоминаний. "Раньше надо было думать! Ты сам его к этому подтолкнул", - твердит мне вредный внутренний голос, и я не спорю. Да, я сам его подтолкнул. Это стремление возникло во мне словно из ниоткуда. И лишь через день после отлёта Страйфи из штатов я осознал, почему всё это затеял. Оказывается, просто потому, что люблю его. Люблю и хочу, чтобы он твёрдо понимал, на что идёт, связывая себя со мной; понимал, что теряет, а также точно знал, ради кого отказывается от своей свободы. Пока мы в разлуке я должен, по крайней мере, попытаться стать достойным. Таков план. Страйфи, в свою очередь, сейчас "ищет себя", уверен. Я тоже стараюсь. Ромео и наши здешние друзья не дают мне вновь стать угрюмым затворником, постоянно вовлекая во всевозможные дела. Да, мы со Страйфи оба должны постараться. Тогда мы перестанем быть зависимы друг от друга, мы сможем больше давать, а не забирать; сможем развиваться как в творчестве, так и просто как личности. Чтобы быть с кем-то, надо и самому быть кем-то. Так я считаю. Время в Америке летело незаметно. Дни были забиты под завязку. Общение, эксперименты с музыкой, окружение из интересных людей... Процесс самореализации проходил успешно. И хотя я ещё думать не думал о реальном влиянии всего этого на мою жизнь, хотя ещё только-только начал нащупывать своё призвание, но и так это уже был настоящий перелом в окружающей меня действительности. Я нутром чуял, что именно этот отрезок времени чётко отделил прошлое от будущего. Так разбуженный не сомневается в том, что он бодрствует, даже если проснулся в той же обстановке, какую видел во сне. Мне открылось множество форм того, чем я могу заниматься как в музыке, так и вне неё. Поэтому размышлять о каких-либо последствиях я был не способен. Слишком уж меня переполняли непосредственные отзвуки происходящего. Как растение, развивавшееся до этого тихо и медленно, вдруг начинает сильнее дышать и расти, словно в какой-то момент оно осознало закон своего строения и теперь стремится его исполнить, так и я начал быстро собираться с силами, начал ощущать себя изменившимся, почувствовал, как расту. Впервые за долгое время я испытывал увлечённость тем, что делал. Я словно прошёл несколько ступеней эволюции. Несомненно, месяцы в Америке дали мне неплохой опыт и практику. Я очень многое переосмыслил, сделал, так сказать, "работу над ошибками" и, в конце концов, решил, что пришла пора возвращаться в Германию. Со Страйфи я из штатов так ни разу и не созвонился. Намеренно. Знал, что если позвоню, улечу к нему первым же рейсом. Лишь однажды я не выдержал и, чуть ли не воя от тоски, послал ему короткое сообщение: "I miss you". На английском просто потому, что на родном языке вышло бы слишком болезненно. Хотя, как это ни напиши, всё равно тяжко... Страйфи ответил так же коротко: "Miss you too". Знал бы он, как это меня поддержало. Особенно в свете оглушающей и безрадостной вести, подтвердившей все мои опасения – мы перестали существовать, как группа. Можно было бы сказать, что всё к тому и шло, но бред это. Всё только от нас зависело. Если б действительно хотели, мы бы этого не допустили. Факт в другом – я и мои – теперь уже бывшие – согруппники стали чересчур разными. И даже попробуй мы работать без всяких контрактов, нам нечего было бы сказать публике. Нечего сказать, как Cinema Bizarre. Однако надеюсь, в каком-либо другом качестве у нас появится желание что-то сообщить. И всё же наш распад, как ножом по сердцу. Пусть это общее решение, но, думаю, потерю чего-то неоценимо важного прочувствовал каждый из нас. Тем не менее, как бы мерзко это ни звучало, больше всего меня сейчас волнует не это... Берлин встречает меня до боли знакомой серостью и холодом, однако эти явные признаки предстоящей мрачной погоды, отозвались во мне лишь горько-сладкими воспоминаниями. Через мгновение к ним примешалась тихая грусть, и я со вздохом открываю дверь квартиры. Нет, я догадывался, что увижу, но всё равно застываю в нерешительности, как только оказываюсь внутри. Половины вещей уже нет и обстановка напоминает незавершённую картину художника. Я с трудом узнаю жилище, в котором жил последние годы. Оставляю чемоданы в гостиной и иду в свою комнату. Хм, "моя" комната... Вскоре она перестанет таковой являться. А комнат Киро и Страйфи, по сути, уже не существует. По крайней мере, не в этой квартире точно. Переговорив с Киро перед отлётом из Америки, я выяснил, что они со Страйфи успели переехать. Сюда, однако, ещё заходят, так как обнаружилось, что вещей у них за эти годы накопилось до черта и вывести всё за один раз оказалось весьма проблематично. Что ж, в таком случае, мне лучше собраться сейчас. Пока никого нет. Пока я в силах это сделать. Пока есть решимость. Теперь это не мой дом. Не наш. Сборы растянулись на несколько часов. Возможно, потому что у меня тоже накопилась целая куча вещей, а, может, я просто тянул время. Чего скрывать, покидать это место мне совсем не хочется. Даже ни к чему вспоминать, сколько всего с ним связано, это и так очевидно. Я только чувствую себя очень странно. Как будто всё это не со мной происходит. Наверное, со стороны выгляжу, как идиот – упаковывая чемодан, то и дело бросаю прощальный взгляд на каждый клочок освободившегося пространства. Наконец, всё готово и можно уезжать. Я, конечно, мог бы остаться сегодня здесь, но зачем лишний раз травить себе душу? Если уж рвать с прошлым, то рвать быстро. И всё-таки я не тороплюсь. Стою посреди полупустой квартиры и поверить не могу, что больше никогда сюда не вернусь. Немыслимо... Но только я стряхиваю с себя это внезапное наваждение, как до моего слуха долетает звук проворачиваемого в замке ключа. Замираю, всматриваясь в вечерние краски за окном, а входная дверь, тем временем, отворяется и в квартире раздаётся чуть слышное эхо уверенных шагов, приближающихся ко мне. Я всё также, не отрываясь, смотрю в окно, но уже чувствую, как внутри разливается волнующее предвкушение, щедро приправленное радостью. Непонятно почему я вдруг дёргаюсь, и лишь, когда меня обвивают тёплые руки, а холодный нос утыкается в спину, понимаю, что дёрнулся я от собственного смеха, которого ужасно давно не слышал. Накрываю вцепившиеся в меня руки Страйфи своими. Оборачиваться боюсь. Какими будут его глаза? Обвиняющими? Чёрт, мой Страйфи... Ткань футболки, обтягивающей мою спину, вдруг стала мокрой. Качаю головой. - Страй, не веди себя, как девчонка, бога ради. - Сам ты девчонка, - буркнул он в ответ. - Трудно было позвонить и сообщить, что прилетел? Если б не Киро... - Почему же сам не позвонил? - интересуюсь у него, медленно разворачиваясь в его руках. - Я подумал, что раз этого не делаешь ты, то и я не должен, - просто сказал Страйфи, поднимая на меня взгляд. Sch*isse, какой же он красивый... Печаль в глазах делает его ещё прекраснее, а дорожки от слёз на лице придают ему чувственности, видеть которую раньше я мог только с ним в постели. Он изменился и в то же время он всё тот же. Притягиваю Страйфи ещё ближе к себе и осторожно целую. Осторожно, потому что ни в чём я сейчас не уверен. Что будет завтра? А послезавтра? Стоит ли мне заводить важный для нас обоих разговор и тем самым портить очарование этого момента? Мне впервые хочется выпасть из времени. И обязательно вместе с ним. - Эй, Ю... - тихо зовёт Страйфи, отстраняясь от моих губ после непродолжительного поцелуя. - Мы теперь не будем жить вместе в этой квартире, но... Но мы можем встречаться, вот как сегодня. И разговаривать. Это будет замечательно. А потом... Возможно, когда-нибудь... Страйфи недоговорил. А я промолчал. Он не строит иллюзий. Как, впрочем, и я. Однако его взгляд выжидающий, почти умоляющий. Словно он желает, чтобы я разубедил его в чём-то. Но я могу поклясться ему лишь в одном – даже если мои чувства разрушат нас обоих, соблазн видеть его каждый день будет всегда властвовать в моей душе. - Скажи же мне, наконец, что ты решил, - со вздохом попросил Страйфи, присев на подлокотник дивана, одиноко стоящего в гостиной на том же месте. Засовываю руки в карманы брюк и опускаю голову, взглядом скользя по полу с множеством маленьких царапин. - Мне кажется, и тебе надо высказаться, - говорю в итоге. - Это должно быть обоюдное решение. Нашей группы больше нет, и теперь нам придётся прилагать усилия, чтобы видеться друг с другом. Я имею в виду... Нам обоим следует понять, хотим ли мы прилагать к этому усилия. Или же проще... На сей раз недоговариваю я. Но, судя по выражению его лица, Страйфи понял, что я хотел сказать. - Нет. Выкинь это из головы, - отчеканил он с небывалой твёрдостью, из-за чего показался мне избалованным мальчишкой, не желающим мириться с жизненными реалиями. - В чём трагедия? Ты ведь остаёшься в Берлине, верно? Не так уж много усилий потребуется, чтобы... - Страйфи, - перебиваю его, чувствуя, что он не до конца всё понимает. - А ты хочешь? Ты действительно этого хочешь? Предупреждаю сразу: я буду требовать многого. У тебя появятся серьёзные обязательства передо мной. Кроме того, ты будешь вынужден подстраиваться под моё свободное время, дела и прочее. Так, стоит ли это того? От твоей прежней жизни мало что останется. - Вот и пусть, - обезоруживающе прямо. Смотрю на него с удивлением, но в глазах Страйфи нет ни намёка на сомнения. Никогда не видел его таким. - Твои слова, кстати, и тебя самого касаются, - не преминул указать он. - Так что, хотелось бы и твоё мнение услышать. Что ты всё ко мне цепляешься? Можно подумать, тебе от прежней жизни отказаться гораздо легче, чем мне. А мне как будто так сложно, что ты даже снизошёл до предупреждений! Прекращай это. К твоему сведению, я... я не нуждался в таком огромном количестве времени, что ты мне столь любезно предоставил. Я ещё до нашего тура по Америке всё для себя уяснил. Ты мне нужен и я хочу продолжения наших отношений. Конечно, нет никаких гарантий, что я буду желать этого и впредь. Но с тобой также. Не факт, что ты меня не разлюбишь. Вспыхиваю. - Я не... - О, заткнись! - Страйфи отмахнулся от моего возмущения, как от мухи. - Ты чересчур высокого мнения о своих тщательно облизанных чувствах ко мне. Советую тебе не забывать, что жизнь – с*ка, и случиться может всякое. Ну, вот и что на такое ответить? Страйфи ясно дал мне понять, чтоб я не смел недооценивать его суждения. М-да, похоже, я слишком оберегаю его от риска совершить неправильный выбор. Причём, неправильный выбор в мою же пользу. Мысленно часто обвиняю его в недоверии, а сам-то ведь не лучше. Почему мне так сложно ему довериться? Он уже взвесил все "за" и "против". Он готов. Он выбрал меня. Так, что же меня останавливает? - Ю, ты просто боишься обжечься. Иной причины для той встряски, что ты нам обоим устроил в эти месяцы, я не вижу, - произнёс Страйфи с укором. - Именно поэтому я тогда не стал с тобой спорить и так быстро улетел из штатов. Или у тебя есть какое-то другое оправдание? Поднявшись с дивана, он обошёл мои чемоданы, и направился вглубь квартиры. - Ты куда? - спрашиваю я, растерявшись. - Хочу принять душ. Замёрз, пока бежал сюда на всех порах, - ответил Страйфи, снимая на ходу куртку. Хмурюсь, смутно понимая, что я где-то крупно слажал, раз он так резко прервал наш разговор. - Эй, Ю, - Страйфи вдруг остановился и оглянулся на меня. - Может, теперь мне стоит дать тебе время? Хмурюсь ещё больше, не зная, что сказать. Предполагалось, что уж я-то точно не запутаюсь... Что я упустил? Я определённо чего-то недопонял или же понял не так. Всё ещё находясь в некотором замешательстве, внезапно замечаю, что в гостиной я остался один. Тут же из ванной комнаты донёсся шум воды. Проклятье! Мы так никогда ни в чём не разберёмся, но сейчас я не в состоянии задержаться здесь ещё хоть на минуту. Едва не запнувшись о собственные чемоданы, одеваюсь и практически выбегаю из квартиры, оставив вывоз вещей до следующего раза. Всё как-то странно повернулось. Страйфи явно хотел, чтобы я уловил какую-то его мысль или что-то вроде, но я... Я, что, правда, боюсь обжечься? Настолько сильно, что он догадался об этом, по всей видимости, даже не сегодня, а гораздо раньше? Нет, бред. Ничего такого я не боюсь, что за ерунда. Я боюсь лишь потерять его. Останавливаюсь. Тогда почему я сейчас сбегаю? Проматываю в голове наш разговор с самого начала, и осознание обрушивается на меня удушающей волной. Я люблю Страйфи, но... Но то, как он поступал со мной до тех слов, почти признаний на заснеженном балконе, наложило свой отпечаток. Именно поэтому я ему не доверяю, именно поэтому опасаюсь дать нашим отношениям зелёный свет, именно поэтому торможу их. Я сам... сам ставлю препятствия. А вовсе не Страйфи. Он так искренен. Он так смело ступает по тонкому, хрупкому льду незнакомых ему прежде чувств... Страйфи отбросил всё, что было между нами раньше. Сразу. А я так не смог. У меня не получилось забыть всё. Я простил ему его негативную реакцию на моё "люблю", простил ту интрижку в клубе... Простил, но не забыл. И причиной для разлуки были не только чувства к нему, но и какая-то дикая, совершенно иррациональная потребность в доказательствах его ко мне серьёзного отношения. Нет, я видел, что он и так стал серьёзен, однако я хотел ещё подтверждений, хотел больше и больше. Но, кажется, за этим своим желанием я перестал задумываться о принципе, о самом смысле испытываемых мной чувств. А смысл – это Страйфи. Мои объятия всегда должны быть раскрыты для него. Прежде всего – он. Это не значит, что мне надо наплевать на себя, вовсе нет. Истина всегда лежала на поверхности: я буду счастлив только в одном случае – если будет счастлив он. И наоборот. Стоп. Наоборот? Чёрт, да... Его слова, его поведение, его глаза, в конце концов... Всё это уже долгое время кричит мне "да". Улыбаюсь и по инерции перехожу дорогу на другую сторону. А очнувшись, резко останавливаюсь. Хочу вернуться. Более того, я обязан вернуться. Страйфи больше не должен чувствовать себя покинутым, как в эти месяцы. Только не из-за меня. Своими "испытаниями" я и себя мучаю и его, тогда как для нас обоих уже нет пути назад. Звук входящего на мобильник сообщения разгоняет мои скачущие мысли. Достаю телефон из кармана куртки и читаю sms. А там: "Куда это ты скрылся? Мы ещё не договорили! Чтоб, когда я только начну надевать рубашку, ты уже вернулся! Кстати... Если до тебя до сих пор не дошло – я люблю тебя. Чего ты ещё от меня хочешь? Чего ждёшь?" Мерз... М-мерзавец! Как он мог вот так?.. По телефону! Уму непостижимо! Ну, я ему сейчас устрою... Разворачиваюсь и быстрым шагом, то и дело переходящим в бег, иду обратно. Да, Страйфи не был бы собой, если б не провернул такую пакость. Всё-то он понял, хитрюга. Знает, на какие кнопочки давить. И всё же в душе – чистейший восторг. Пусть я и сам осознал его чувства за несколько секунд до его – он точно за это получит! – sms-признания, но ничто не заменит именно его слов. Это искупает всё. С лихвой! Врываюсь в квартиру, вновь чуть не запинаюсь о чемоданы и, немного отдышавшись, преодолеваю оставшееся расстояние до ванной комнаты. А распахнув дверь, замираю. И Страйфи, вскинувший на меня взгляд, замирает тоже. - Хн, - только и срывается с его губ. Медленно подхожу к нему, подмечая, что рубашку он всё-таки уже успел надеть. Уловив, куда я смотрю, Страйфи хмыкает. - Как видишь, ты опоздал. - А вот и нет, - усмехаюсь, кивая на не застёгнутые пуговицы. - Кажется, я как раз вовремя. В ответ Страйфи улыбается, слегка наклонив голову. - Пожалуй, да, - соглашается он спустя мгновение. - Поцелуй меня. - Как же такого красивого не поцеловать, - не спорю я, привлекая его к себе за талию. Страйфи смеётся, и я ловлю его звонкий смех губами. Поцелуй выходит игривым, но мы с такой неудержимой силой стискиваем друг друга в объятиях, что у меня не остаётся абсолютно никаких сомнений в том, что этот момент значит для нас обоих. Вскоре, не найдя лучшего места в фактически пустой квартире, мы перебираемся в гостиную и заваливаемся на диван. - Страй... я хочу... услышать подробности, - удаётся произнести мне в перерывах между поцелуями. - Подробности чего? - Ну... Как ты жил здесь без меня? - спрашиваю его прямо. - Сначала скажи, что ты решил всё для себя также, как и я, - требует он, запуская пальцы в мои волосы. - Скажи, что любишь меня. Если же ты всё ещё чего-то опасаешься... - Нет. Я люблю. И, поверь, в этих словах заключено гораздо больше, чем тебе слышится, - заявляю я уверенно. - Я готов оставить прошлое в прошлом и хочу, чтобы наши отношения развивались и дальше. Прости, что мы столько времени потеряли. - Извинения приняты, - Страйфи усмехнулся и, немного отстранившись, уселся напротив меня, скрестив ноги. - Но, знаешь, оно всё равно не прошло впустую. Мне было тяжело от того, что ты находишься по другую сторону океана, у меня даже порой мелькала мысль, что я тебе больше не нужен, однако эти месяцы без тебя действительно не были напрасными. Как только я прилетел в Берлин, я спросил Киро: "Что мне делать, если я буду о нём думать?" На что он ответил: "Отвлекайся, считай слонов. Главное – заполни свою жизнь максимально, чтобы ни минуты не было свободной". И я так и сделал. Даже составил себе расписание на первые дни. Утром – бассейн, днём – встречи с друзьями, шопинг, вечером – кино или что-то ещё. Тем не менее, это мало помогло. Просыпаясь по утрам, я почти сразу вспоминал тебя. Собирался в бассейн и думал о тебе. Бродил с Киро и Шином по улицам и снова тебя вспоминал. Слонов считать пытался, но когда их перевалило за две тысячи – бросил, всё равно безрезультатно. Улыбаюсь, а Страйфи продолжает: - Однако постепенно жизнь становилась насыщенной. Я не забросил вокал и часто тренировался, слушал много музыки, пробовал играть на различных инструментах, получал море впечатлений от фильмов, радовался тем событиям, что происходили в жизни Киро, и вообще всячески расширял свой кругозор. Но, кроме этого, мне давно не давали покоя размышления о нашей группе. И когда её официально не стало, я, наконец, свободно задумался о другой для себя роли. Передо мной открылось столько новых возможностей... Я мог делать, что хотел, и был почти счастлив. Только одного ужасно не хватало. Едва касаясь, Страйфи скользнул по моей груди ладонью. Я быстро схватил её и поцеловал. - Мысли о тебе были такими навязчивыми, а сам ты так далеко... Киро говорил: "Терпи. Жди. Используй это время с толком. Разлука для отношений, что ветер для огня: слабые она гасит, сильные раздувает". И я убеждался в последнем день за днём. В душе появилась абсолютная ясность: тебя мне не заменит никто. В конце концов, я успокоился, осознав, что мне просто надо дождаться тебя и объяснить всё, что я чувствую. Не выдерживаю и прижимаю Страйфи к себе. Жар и дрожь его тела, его руки в моих волосах... Как же я скучал по всему этому. - Ю... Так, что это было? Какое значение для тебя имели эти месяцы? Вдыхаю его запах, закрываю глаза и тихо отвечаю: - Потом расскажу. Уже, собственно, и не важно...

***

Бар медленно пустеет. Ночные посетители один за другим убираются восвояси, уже почти никого не осталось. Бармен ходит с полотенцем через плечо вдоль стойки, протирает изящные бокалы из тонкого стекла, смотрит их на свет и с досадой ставит обратно на такие же стеклянные полки, которые издают при этом дребезжащий звук. Я знаю, что вывожу бармена из себя. Он явно устал от меня – позднего клиента с мрачным видом, целенаправленно напивающегося за его стойкой. Похоже, он совершенно не представляет, как себя со мной вести и, должно быть, мечтает поскорее от меня избавиться. Однако чтобы выставить клиента из бара, нужен повод. А такого повода я не даю. И ему приходится терпеть. Ха-ха. - Прости, что задержался, - вдруг шепчут мне на ухо, и я чувствую прохладную ладонь на своём плече. - Неожиданно встретился с Киро и его бой-френдом. Сразу уйти не получилось. Страйфи усаживается на соседний от меня стул и виновато опускает ресницы. Хмпф! Вот знает ведь, что я не могу устоять перед покаянным выражением его лица. Знает, и бессовестно этим пользуется! - Ладно, чего уж, - пробормотал я, давая понять, что он прощён. Страйфи просиял. Н-да. Киро, значит? Что ж, думаю, это простительно. В последнее время они редко видятся. И Страйфи, конечно же, не мог упустить возможности "ковырнуть" личную жизнь парочки, которой уже пора жениться. Пока Страйфи делает заказ подоспевшему к нему бармену, я незаметно наблюдаю за ним. Наши встречи тоже нельзя назвать частыми. Мы видимся раз-два в месяц. И в каждую такую встречу я понимаю, что ничего не изменилось. У Страйфи всё тот же характер, те же лидерские замашки, в глазах те же чувства ко мне. Последнее я теперь вижу так отчётливо, что иногда становится страшно. Ведь если б я не вцепился в него, как клещ, наших периодических свиданий не было бы. Почему-то меня не покидает ощущение, что я краду его время. Пусть он любит также, как и я, но, наверное, вина за это будет преследовать меня всегда. Я собственноручно обрёк его на всего лишь "урывки" любви, иначе не назовёшь. С другой стороны, позволить ему влюбиться в какую-нибудь нимфетку и счастливо с ней зажить – выше моих сил. Лучше я буду заставлять его страдать, чем допущу подобную альтернативу. Ну, вот... И откуда во мне столько противоречивости? Но всё же стоит лишь представить, что я сижу здесь со Страйфи просто в качестве бывшего согруппника, как жизнь мгновенно теряет краски, утрачивает львиную долю смысла, становится пустой. А значит, всё я делаю правильно сейчас. Даже при том, что такого понятия, как "наша жизнь" у нас со Страйфи, по сути, нет. Есть "моя жизнь" и есть "его жизнь". И порой они пересекаются. Не так уж плохо, конечно, просто... для любимого человека всегда хочется самого лучшего. - Ну, как у тебя дела? - поинтересовался Страйфи, когда бармен отошёл от нас на достаточное для уединённого разговора расстояние. - Норма, - отвечаю я как можно естественней, стараясь не показать всех эмоций, что вызывает у меня этот наш диалог – первый спустя месяц. - А у тебя? - Тоже, - коротко кивает он. И через секунду: - Почему выбрал это место? - Эм... - вопрос застаёт меня врасплох, хотя, в принципе, можно было предположить, что Страйфи его задаст. М-да. Оно и понятно. В прошлый раз мы встречались в отеле, в позапрошлый – в клубе, а до этого вообще у меня. И, в основном, всё сводилось к пятиминутному обмену невразумительными фразами и к долгому сексу ночью. Конечно, иногда мы встречаемся и днём, но занимаемся всё равно тем же, так что... В общем, сегодня я специально назначил встречу в баре, чтобы у нас не возникло соблазна уединиться где-нибудь поблизости. В конце концов, страсть страстью, но близкое общение, заходящее дальше поверхностных "как дела?" и "всё ok", лично мне тоже необходимо. Пусть порой после секса мы заводим беседу и Страйфи делится со мной своими планами, однако я также хочу знать о том, не отягощают ли его наши отношения. То, какими они стали... Устраивает ли его это? Или он желает что-то изменить? Именно об этом я и хочу поговорить. Ведь моя цель – делать его счастливым. А для этого я должен быть в курсе всего. Кроме того, я, наверное, нуждаюсь в постоянном подтверждении его чувств, потому что на каждом нашем свидании мне, в первую очередь, хочется спросить не "как дела?", а "ты всё ещё любишь меня настолько, чтобы довольствоваться лишь этими встречами?". Видимо, меня только могила исправит. Наконец, выдавливаю из себя ответ на вопрос Страйфи: - Просто это место – первое, что в голову пришло. К тому же, здесь тихо, спокойно. Мне нравится. - Пф. А бармена какая муха укусила? Смотрит на тебя зверем, - произнёс он саркастически. Усмехаюсь. Похоже, Страйфи заметил, что я лукавлю. - Ю, - внезапно он поворачивается ко мне лицом и обвивает одной рукой мои плечи. - Не думай, что я не смекнул, зачем ты позвал меня именно сюда. Вскидываю на него поражённый взгляд. Однако быстро прихожу в себя и освобождаюсь от его объятия. Спятил он, что ли? Лезть обниматься в баре! - Честно говоря, это печально, - продолжил Страйфи, покорно отстранившись. - Печально, что ты считаешь, будто я не понимаю ход твоих мыслей. Уже ведь столько времени прошло и, поверь, я в состоянии догадаться о том, что может взбрести тебе в голову. Я тебя наизусть выучил. И сейчас, полагаю, ты надумал устроить мне допрос с пристрастием? Страйфи усмехнулся, а я сглотнул. Это, что, так очевидно? - Ты начинай, я слушаю, - он подпёр щёку рукой и уставился на меня с живейшим интересом. Прокашливаюсь и говорю: - Вот когда ты это так озвучил... мне как-то неловко. Страйфи "подбодрил" меня взмахом ресниц, словно желая доставить ещё больше неудобств. Что ж, ладно. Я тоже изучил его очень хорошо. И я ему ещё припомню, что все заверения в любви я получил от него по телефону! Их было ровно семь. И плевать, что каждое из них возносило меня до немыслимых высот! Подумаешь, велико дело. - Собственно, я хочу поговорить с тобой. Поговорить нормально, а не как обычно получается... - произношу я с некоторым укором. - Короче... Я, конечно, прекрасно помню, что мы оба согласились с тем фактом, что нам будет сложно продолжать отношения, но, мне кажется, мы всё равно должны поднимать эту тему время от времени. - Зачем? - голос Страйфи стал резким. - Затем что... я не принимаю участия в большей части твоей жизни, - отвечаю я просто. - Да, ты – меньшая часть моей жизни, Ю, - подтверждает он, не меняя тона. - Но зато самая важная. Тебе этого недостаточно? - Достаточно. Мне лишь нужно слышать это от тебя хоть иногда и знать, что между нами всё по-прежнему, - терпеливо объясняю я. - И ещё я хочу быть уверен в том, что когда что-то всё-таки изменится, ты скажешь мне об этом прямо. - Не "когда", а "если", - буркнул Страйфи. - Как же меня бесит эта черта твоего характера, Ю! Признай, тебе просто нравится меня до истерики доводить. Вздыхаю. - Вовсе нет. - Ах, нет? - Страйфи возмущённо сверкнул глазами, но затем, похоже, заставил себя успокоиться. - Слушай, видимся мы, конечно, не так часто, как хотелось бы. Но ты ведь сам сказал – мы знали, что так будет. И разве... разве ожидание новой встречи не греет тебе душу месяц или даже больше? Разве мысль, что мы всё ещё вместе не поддерживает тебя в трудные моменты? Лично меня – да. И мне совсем не нравится, что ты заранее отягощаешь атмосферу между нами какими-то сумасбродными выводами своих размышлений. Я от этого бешусь, ясно? И меня расстраивают твои предположения о нашем возможном разрыве, хоть ты так и не заявил об этом в открытую. Страйфи принял от бармена свой напиток и, дождавшись его ухода, добавил: - Давай просто жить, как живётся. То, что ты заводишь подобные разговоры, вызывает у меня подозрения. Появляется ощущение, что ты хочешь от меня избавиться, чтобы больше не мучиться редкими встречами. И только огромным усилием я принуждаю себя вспомнить, что это всего лишь один из твоих пунктиков, включающий в себя маниакальное беспокойство обо мне любимом. Допиваю свой виски парой глотков и обдумываю услышанное. Уверен, он не сказал ни слова неправды. Да, он не врёт. Вот только... Страйфи не даёт мне увидеть его отношение ко всей ситуации в целом. Он говорит ровно, чётко, почти без эмоций. Говорит, словно взвешивая каждое слово. В чём причина? Когда он успел стать таким?.. Он всё ещё вспыльчивый, но как будто скрывает свои истинные чувства. По крайней мере, на его лице не отражается практически ничего. От этого в воздухе повисла недосказанность. - Зря я пригласил тебя сюда, да? - спрашиваю я, невесело улыбаясь. - Ю. Просто пойми, что твоя излишняя забота душит меня. К тому же, вопросы о том, не желаю ли я всё прекратить... Ну, вот скажи – зачем они? Повторяю: они наталкивают меня на мысль, что ты хочешь со мной расстаться, но ищешь способ, как сделать это безболезненно. - Нет. Всё не так. - Да, всё не так, верно. Я, правда, понимал эти твои порывы, Ю. Может, тебя подводит память, но я уже не впервые выслушиваю всё это. Тем не менее, я действительно понимал, чем эти осторожные вопросы продиктованы. Однако сейчас понимать вдруг стало очень трудно, - Страйфи сделал глоток из своего бокала и сконцентрировался на деревянной поверхности барной стойки. - Я больше не собираюсь потакать тебе и послушно развеивать твои сомнения. Просто потому, что ты должен верить мне. Как я тебе верю. Мне нет нужды спрашивать, хочешь ли ты закончить наши отношения из-за того, что они такие неустойчивые, так как я сам в силах увидеть малейшие движения к этому. Но раз у тебя иначе, может, устроишь очередную проверку? Брось меня. Вдруг полегчает? Презрительно усмехнувшись, но, так и не взглянув на меня, он подзывает бармена и просит повторить его заказ. Не могу больше этого выносить. Страйфи рассуждает о подозрениях, а своим отчуждённым видом увеличивает мои. Говорить "брось меня" таким тоном... Либо я слишком много выпил и уже ничего не соображаю, либо он сам не против меня бросить. Чёрт, я словно вернулся в те времена, когда его презрение ко мне было в порядке вещей. Поднимаюсь со стула и, ничего не ответив, отправляюсь в туалет этого заведения. Мозги кипят. Мне нужно остыть. Хочу выиграть хоть несколько минут, прежде чем попытаться вывести Страйфи на чистую воду. Откуда эта его холодность? Должно же быть объяснение. Или я просто его довёл? Но, в таком случае, Страйфи действительно в чём-то прав. Я трясусь над нашими отношениями, как над своей первой гитарой. С другой стороны, почему бы Страйфи не убедить меня, что всё хорошо и расставание, которое я столь неудачно стараюсь предотвратить, в ближайшем будущем нам не грозит? Ах, да. Он же больше не собирается "послушно развеивать мои сомнения". Точно. Захлопываю за собой дверь туалета и, добравшись до раковин, освежаю лицо водой. В моральном плане легче не становится, но холодная вода немного отрезвляет. Хоть что-то. Глянув напоследок в зеркало и, убедившись, что внешний вид у меня вполне приемлемый, иду обратно. Однако на полпути к барной стойке застываю на месте, как вкопанный. Страйфи. Его лицо в данный момент менее всего можно назвать безучастным или равнодушным. От невозмутимости не осталось и следа. Он выглядит подавленным – пальцы нервно обхватили бокал, губы плотно сжаты, плечи напряжённо выпрямлены. В нём так явно сквозит безысходность, что на мгновение я теряюсь. Потому что ещё минуту назад я ожидал чего угодно, только не такого. Ему плохо, как и мне... Вновь устремляюсь к Страйфи, но через три удара сердца меня снова как будто примораживает к полу. На лице, в которое я всматривался только что, появилось совсем другое выражение. Сидит Страйфи всё также неподвижно, всё с тем же напряжением, однако лицо его теперь излучает решительность. Что же это означает, если пока ещё он не замечает меня? То, что я увидел, когда вернулся в этот полутёмный зал и то, что вижу сейчас, – совершенно между собой не вяжется. И если первое я ещё могу объяснить тем, что, возможно, Страйфи просто привык никому не показывать свои слабые стороны, то второе меня настораживает. Внезапно я и вовсе впадаю в ступор – Страйфи встаёт и, что-то шепнув бармену, торопливо уходит. Уходит из бара. Уходит... от меня? Не позволяя себе додумать, подлетаю к своему стулу, хватаю оставленную на нём куртку и хочу уже погнаться за ним, как меня вдруг окликает бармен, метнув что-то в мою сторону по гладкой поверхности барной стойки. - Что это? - тупо спрашиваю я, взяв в руки листок бумаги, явно вырванный из ежедневника. - Ваш друг просил вам это передать, - строго промолвил тот, словно я нанёс ему личную обиду. Встряхнувшись и мысленно послав этого типа к чёрту, сосредотачиваю всё своё внимание на клочке бумаги. Читаю. Затем читаю ещё раз. После чего, ощутив резкий упадок сил, присаживаюсь за ближайший ко мне столик и опять читаю на удивление кривые строчки: "Прости, что сбежал. Серьёзно, прости меня за это. Я просто боюсь того, что ты ещё можешь мне сказать и того, что я могу ответить. Мне никогда не нравилась твоя тяга к обсуждению наших отношений, а твоих вердиктов после этих самых "обсуждений" я вообще страшусь. Я вижу, что чувства ко мне выжигают тебя изнутри, Ю. Со мной творится то же самое. И, Ю, признай... мы мучаем друг друга. Я уверен в своей любви к тебе, но вот в чём я не уверен, так это в том, что смогу сделать тебя счастливым, живя так, как мы с тобой живём сейчас – на расстоянии. Мне мало проведённого с тобой времени. И я слишком остро это воспринимаю. Постоянно думать о тебе, мечтая поскорее встретиться... не знаю, смогу ли я так и дальше. И не знаю, сможешь ли ты. Мне кажется, мы взвалили на себя больше, чем можем вынести. Пока я не в состоянии добавить что-либо ещё, так что... Но я не прощаюсь. Я по-прежнему твой. Просто... подумай над этими закорючками, а потом позвони мне. Я буду ждать. Ну, а если не позвонишь... я пойму". Дочитав до точки в третий раз, расплачиваюсь с барменом и ухожу из этого треклятого заведения. Записку выкидываю в мусорку у входа. Ни к чему мне её хранить. А уж убиваться из-за вложенного в неё смысла – тем более. И это правильно. Потому что звонить ему я не буду. Чёрт, да он изложил всё фактически моими же мыслями! И, возможно, если б тяжело было мне одному, я бы ещё... Но ради Страйфи, ради его спокойной жизни без этой беготни на непродолжительные свидания со мной, я ему не позвоню. Он ведь прав во всём. Того, что есть сейчас нам обоим слишком мало. А требовать большего я не смею. Не смеет и он. Просто потому, что мы очень долго учились не зависеть друг от друга. Может, однажды мы станем умнее и найдём способ беспрепятственно видеться каждый день, но пока нам многое мешает. И Страйфи понимает это также хорошо, как и я. Уверен, он тоже боится предложить какой-нибудь выход из данного тупика и причина у нашего страха одинаковая – риск запятнать непоправимой ошибкой то чувство, что горит в нашей груди, чересчур велик. Мы можем не справиться либо с давлением на нас окружающих, либо с одной из сотен других причин, возникающих в голове, стоит только подумать обо всём этом. Пошатавшись немного по тёмным улицам в надежде избавиться от пьяного дурмана – хоть и не особо сильного – я, наконец, заваливаюсь к себе, падаю на кровать и отключаюсь. А на следующий день в спешном режиме возвращаюсь к своим обычным повседневным делам. В конце концов, не пристало здоровому, молодому парню киснуть и пребывать в дурном расположении духа. Жизнь требует действий. Так проходит около месяца. Дни медленно сменяют друг друга, и порой кажется, что время превратилось в резину, которую неизвестно кто растягивает. Вероятно, поэтому я и успеваю воплотить в жизнь все свои планы и даже перевыполнить некоторые поставленные задачи. Всё идёт своим чередом, идёт ровно и гладко, чего давно уже не наблюдалось. Вокруг меня и в моих мыслях – полный порядок. И мне совершенно некуда торопиться. Абсолютно. Правда, иногда меня словно тянет куда-то. Но я быстро нахожу, чем себя занять, и это ощущение меня столь же быстро покидает. Сегодня я заканчиваю свой день также, как и вчера: устраиваюсь на диване с пиццей и колой, не забыв включить TV. Одна из моих гитар стоит у стены неподалеку, и я ей привычно подмигиваю. "Займусь тобой чуть позже, крошка", - мысленно посылаю ей. Тянусь за куском пиццы, но рука безвольно зависает в воздухе, как только раздаётся мелодичная трель дверного звонка. Бросаю взгляд на часы. Одиннадцать вечера. Хн, нежданчик. Неохотно поднимаюсь на ноги и бреду открывать. А через мгновение понимаю, что лучше бы я этого не делал. Sch*isse, надо было дверной глазок поставить... Ибо на пороге моей берлоги стоит Страйфи. Мой Страйфи. С покрасневшими от слёз глазами. И, дьявол свидетель, именно его глаза заставляют меня рвануться ему навстречу и впиться в его холодные губы поцелуем. Да, именно глаза, а совсем не тот факт, что жизнь без него перестала быть мне в радость. В любом случае, лёгкий шок в моей душе сменяется безудержным восторгом. Страйфи снова рядом со мной, а с теми причинами, почему ему лучше здесь не находиться, я разберусь позже, потом. Не прерывая поцелуя, захлопываю ногой входную дверь и тяну Страйфи в комнату, попутно избавляя от одежды. Он не пытается меня остановить, но однозначно силится что-то сказать, полузадушено выдыхая мне в рот. Вот он немного отстраняется, вот его мысли уже готовы оформиться в слова, однако я не оставляю им такой возможности, набрасываясь на его губы с ещё большей силой. Страйфи потрясающе пахнет ветром и шоколадом, что побуждает меня оставлять на его коже улыбку. Я ведь помню, что он всегда, когда нервничает, съедает целую плитку горького шоколада, а затем выходит на городские улицы и долго гуляет. - Ю... - всё-таки вырывается у него вместе со стоном. - Я люблю тебя. Прости меня за это. Я знаю, что не должен был приходить. Последние две фразы прозвучали настолько жалобно, что сердце в моей груди забилось учащённей прежнего. Я сейчас рехнусь... Глаза Страйфи полны болезненной нежности и мне стоит огромного труда выдержать их натиск. - Почему ты не позвонил? - тихим голосом, почти шёпотом. - Я подумал, что... - начинаю я, но Страйфи прерывает меня лёгким взмахом руки и кивает моим словам. - Да, ты правильно подумал. Это я сглупил, что пришёл сейчас. Видимо, я так и не повзрослел. До сих пор веду себя, как мальчишка, потакающий своим желаниям. Продолжил он уже более твёрдым голосом: - И если сегодня ты позволишь мне остаться у тебя, то ты тоже поступишь глупо, Ю. Потому что впоследствии это ни к чему, кроме как к страданиям, не приведёт. А я хоть и не хочу, чтобы ты страдал, но отказываться от встреч с тобой, как видишь, совершенно не готов. Извини за этот эгоизм. Договорив, Страйфи отвёл свой взгляд в сторону. - Скажи, раз это на самом деле так... зачем было мне врать? - вкрадчиво спрашиваю я, обнимая его за плечи. - Я... - его руки несмело обнимают меня в ответ. - Так, ты понял? - Тогда в баре ты вёл себя настолько неестественно, что я решил – либо ты действительно хочешь меня бросить, либо ты солгал, чтобы мне было легче бросить тебя, - сообщаю я, наблюдая, каким изумлённым становится его лицо. - И, надо думать, ты не позвонил, потому что именно первый вариант счёл более правдоподобным? Качаю головой. - Не совсем. Просто твои слова в записке ткнули в самые больные места наших отношений и указали, как следует поступить, чтобы не доставлять друг другу ещё больше ран. - Да, я на это и рассчитывал, прости, - Страйфи вздохнул, после чего посмотрел мне в глаза. - И, не дождавшись твоего звонка, я честно собирался смириться. Только руки в кулаки сжимались, стоило представить тебя весёлым, напрочь забывшим обо мне и в компании эскорт-обслуги. - Пф, я как-то не думал, но звучит заманчиво, - ухмыляюсь, но, заметив, что Страйфи серьёзен и ему совсем не до смеха, расслабляюще провожу по его плечам руками. - Я, правда, не думал о таком. К тому же, вряд ли получилось бы забыть тебя так быстро. Не говоря уж о том, что я вообще очень сомневаюсь в подобной возможности. Страйфи фыркнул, видимо, как и всегда, подумав, что я преувеличиваю. - Эй, я знаю, о чём говорю. Так что, не переживай. Со мной были лишь мои гитары. Никакого эскорта, - успокаиваю его. - Как будто к ним я не ревную, - пробурчал он, бросив колкий взгляд на одну из моих красавиц у стены. Я чуть не рассмеялся, а он добавил: - Хотел бы я быть твоей гитарой. Как бы тогда всё стало просто... - Я бы не сказал... - мямлю я, вообразив дикую картинку, в которой фигурировали гитары и Страйфи. Не знаю, какую физию я при этом состроил, но он вдруг начинает заливисто смеяться, едва не согнувшись пополам. - Что? - ошалело интересуюсь я, однако ответа не получаю – Страйфи толкает меня к стене и целует, вернее, пытается, ибо всё ещё задыхается от смеха. С полминуты подивившись его стараниям, делаю поцелуй настоящим и Страйфи, наконец, затихает в моих руках. Хотя знаю, что это ненадолго – сегодняшней ночью мы точно не будем тихими. И словно подтверждая это, страсть между нами разгорается молниеносно, охватывая призрачным огнём всё вокруг и превращая наши голоса в хриплый шёпот. Смысл разобрать нереально, да я к этому и не стремлюсь. Мне достаточно и того, что я прижимаю к себе горячее тело своего любовника, по венам которого как будто тоже бежит огонь. Да, жидкий огонь – опаляющий и грозящий сжечь меня дотла. Не в силах добраться до кровати, мы падаем на ковёр, и я мысленно восхваляю себя предусмотрительного за то, что приобрёл данный атрибут интерьера с пушистым ворсом. Страйфи, по-видимому, со мной согласен, так как тут же вцепляется в него пальцами, пока я ласкаю его обнажённое тело. Это похоже на жажду, на жестокую ломку, но я терплю, желая доставить ему удовольствие высшего сорта. Кончики моих пальцев скользят по всем знакомым местечкам, и Страйфи выдыхает самые мелодичные звуки. А в момент близости они и вовсе становятся восхитительными. Я ловлю их губами, впитываю в себя, сплетаясь со Страйфи в настолько невообразимые формы, что со стороны, наверное, невозможно отличить, где он, а где я. Ранним утром, когда звёзды только-только начинают исчезать с небосклона, Страйфи засыпает на моём плече. Накрываю его своей рубашкой и, едва касаясь, глажу по волосам, наслаждаясь их шелковистостью. Сейчас я могу позволить себе эту нежность. Ведь в скором времени от прикосновений к нему мне предстоит отвыкнуть. Пусть мы не сказали друг другу ничего определённого, но... всё решено уже, всё предельно ясно. Сложности никуда не делись. И Страйфи тоже прекрасно это осознаёт. По глазам его видел. Печаль из них так и не ушла. Хочется, конечно, обмануть себя мыслью, что через неделю то, что было сегодня, повторится – Страйфи прибежит ко мне в слезах и я, разумеется, не устою. Однако действительность диктует иное. И если ей не следовать, то рано или поздно она нас раздавит. Поэтому до тех пор, пока моя жизнь и жизнь Страйфи не будут представлять собой нечто достойное и более или менее оформленное в цельную картину, вместе нам не быть. Впрочем, не исключаю, что периодически мы всё же будем вести себя, как мальчишки, сбежавшие с уроков, но не думаю, что чаще одного раза в год. Это угнетает, но тем весомей стимул поскорее обрести твёрдую почву под ногами. Мне лишь искренне жаль, что я втянул Страйфи в тот же водоворот любви, в какой угодил сам. Его чувства ко мне выдержали все испытания и он – подумать только – ради меня фактически усмирил свой собственный характер. Это бесценно и я запомню это навсегда. Главное для меня теперь – не бояться, сумеет ли Страйфи вынести тоску и нестерпимое желание плюнуть на весь мир. За себя я опасаюсь не меньше, но мне кажется, что его самообладание всё-таки слабее моего. Чёрт, да мне врезать себе нужно за то, что, сам того не понимая, показал мне сегодня Страйфи. Его измученный вид, словно он всё время со дня нашей прошлой встречи валялся с лихорадкой, его слёзы, его сияющие почти сумасшедшим блеском глаза, его судорожные объятия... Он же влюбляется в меня всё сильнее. Любить и при этом влюбляться в объект своей любви снова и снова... Мне знакомо это. Но мне действительно жаль, что Страйфи проходит через это именно сейчас, когда... Sch*isse, что об этом думать! Надеюсь, ему, по крайней мере, будет легче, чем мне в своё время, и он справится хотя бы потому, что уверен во взаимности. У меня-то такой роскоши не было. Заснуть у меня так и не получилось. Скорее всего, потому что Страйфи рядом. Не хочу терять ни мгновения отпущенного нам уединения. И когда он открывает глаза, встречая мой взгляд грустной улыбкой, предвещающей наше скорое расставание, я не жалею, что любовался им, ловя каждый тревожный вздох во время его сна. Провожаю я его также, как всегда – неумело. Однако Страйфи всё же сделал маленький шажок в этом звене наших отношений, ибо его долгий иссушающий поцелуй всё ещё горит у меня на губах, после того, как за ним захлопывается дверь. Момент его ухода прокручивался перед моим внутренним взором несколько дней. И в итоге к концу недели я скатываюсь в глубокую депрессию. Причиной тому является также рутина. Обычная каждодневная рутина. Всё в моей жизни идёт, как вчера. Ощущение déjà vue не покидает меня. Дни тянутся – как и сравнительно недавно – медленно, но разнообразия на этот раз не приносят. Как человек, склонный к рефлексии, я, разумеется, ищу выход из тупика. Меняю образ жизни, знакомых, но, в конце концов, всё становится, как прежде. На смену рутине старой приходит рутина новая. Круг замыкается, изменений нет. В принципе, можно сказать, что с уходом Страйфи моё восприятие реальности сдвинулось в какую-то точку или вернее – сузилось до точки. Как будто кто-то вдруг уменьшил масштаб моей личной вселенной, и она стала крохотной, как песчинка. Зато эмоциональный диапазон разросся до невиданных размеров, а мысли в голове поменяли направление. Захотелось совершить какое-нибудь безумие. Такое, чтоб с головы до ног пробрало впечатлениями. Помимо этого, мозг упорно отказывается верить, что мы со Страйфи такие слабаки, какими показали себя в прошлые месяцы. Мечемся, как придурки, стараемся жить так, как нам абсолютно не свойственно, то есть – разумно и правильно. Может, стоило всё-таки рискнуть? Пусть обломались бы потом, но... Так, нет-нет-нет. Что я несу? Мы приняли мудрое решение. Мы с ним вообще очень умные. Проходит ещё одна неделя и, когда я уже на стенку готов лезть от собственных «всплесков» интеллекта, на горизонте, как чёрт из табакерки, вдруг появляется Киро. Точнее, он обрушивается на меня в виде телефонных звонков. Интересно, это ему птица на хвосте принесла, что я тут медленно, но продуктивно, в психоз съезжаю? Впрочем, нет – неинтересно. Важно то, что разговоры с ним помогают мне держаться. Ну, и... узнавать, как дела у Страйфи. Специально я об этом не спрашиваю, но, когда между мной и Киро повисает долгая пауза, он сам понимает, что я желаю у него выведать. В остальном же мы болтаем о всякой ерунде или делимся друг с другом насущными проблемами. Как оказалось, в моём вялом существовании они ещё способны возникать. Однако после неполного месяца общения с Киро, я снова оказываюсь "в седле", готовый нестись вперёд. Ему в психоаналитики нужно идти, не меньше. Определённо, мне очень повезло, что этот парень в числе моих друзей. Сегодня же Киро почему-то позвонил не как обычно. Как обычно – это днём. А сегодня его звонок застаёт меня уже за ужином. И тут же я подмечаю вторую странность: тон голоса у него какой-то осторожный, словно "прощупывающий". После традиционных приветствий он начал перескакивать с одной темы на другую и, когда окончательно меня запутал, вдруг вздохнул, как перед прыжком в воду, а затем нейтрально поинтересовался, не занят ли я в ближайшие шестнадцать дней. - Эм... Ну, особых планов пока нет, но у меня тут один проект намечается... - неуверенно отвечаю я, так и не сумев догадаться, зачем ему подобная информация. - А в чём дело? - Дело в поездке. Как тебе предложение немного отдохнуть ото всего, что тебя окружает? - выдохнул Киро на одном дыхании. - Ты приглашаешь меня в поездку? - оцепенело уточняю я, не зная, что и думать. - Нет-нет, не я! - резво открестился он с нервным смешком. - Это... Страйфи. Страйфи тебя приглашает. Не спешу с ответом. Слова Киро в считанные секунды переворачивают мой маленький мирок. - Приглашает в поездку. Страйфи. Хм, - тихо проговариваю я, справившись с эмоциями. - Киро? - Да? - сразу же откликается он. - Почему так официально? Через посредника? Ну, то есть, через тебя? - спрашиваю я уже более осмысленно. - Ах, это... - Киро на мгновение запинается. - Просто Страйфи сейчас очень нелегко... Честно говоря, Ю, я стал названивать тебе, потому что испугался, что ты в таком же плохом состоянии, как и он. Что ж, могу себя похвалить – я оказался недалёк от истины. - О, - только и удаётся выдавить мне. - В общем, поездка – моя идея, - сознался он. - Я считаю, вам двоим необходимо побыть наедине чуть дольше, чем у вас обычно получалось. Вы ведь даже толком не знаете, что это такое – проводить вместе время без, так сказать, отвлекающих факторов вроде работы и прочего. Огромное упущение, на мой взгляд. Неудивительно, что вы покоя себе найти не можете. Вы не испробовали и половины того, что способны дать серьёзные отношения. Это всё равно, что читать этикетку к незнакомому вину, смутно представляя, какой у него вкус. Недовольно пофырчав, Киро повторно "закинул удочку": - Так, ты согласен? - Кхм. Слушай, почему ты так опасливо об этом спрашиваешь? Неужели думаешь, что я откажусь? - позволяю себе усмехнуться. - Н-ну... Страйфи дал мне понять, что ты можешь не захотеть испытывать судьбу, что тебе сейчас проще привыкнуть к тому, что есть, а не гнаться за миражом. Ю, он не хочет понапрасну тебя беспокоить, - закончил Киро со вздохом. Сердце остервенело забултыхалось в груди, стоило только попытаться вообразить, как чувствует себя сейчас Страйфи, раз даже позвонить мне сам не отважился. Но что я могу поделать, мой хороший, если куда ни ткни, везде нас подстерегает боль? И всё же Киро, возможно, прав. Длительный отдых наедине друг с другом – это то, что вполне может расставить всё по своим местам. И станет понятно, по силам ли нам следующая ступень. У Киро вон получилось. - Лично я собираюсь рискнуть, Киро. И вообще я готов цепляться за любой шанс, - заявляю я твёрдо. - Так ему и передай. - А ты не чувствуешь, что устал? - спросил он, видимо, желая выяснить всё до конца. Вздыхаю. - Если и так, то... Пойми, если я прекращу сопротивляться обстоятельствам, если порву со Страйфи окончательно, то, боюсь, тоска меня уничтожит, сделает из меня другого человека, каким мне совсем не хочется быть, - произношу я мрачно. - Так что, если я позволю всему завершиться всего лишь из-за того, что устал, то, уверен, потом я буду тосковать по этой усталости. Буду даже мечтать о ней, буду готов променять спокойную жизнь на жизнь с постоянной нервотрёпкой. Просто потому что она – неизменная спутница наших со Страйфи отношений. В какой-то степени, это та цена, которую я обязан платить за право быть с ним. - Хорошо, - сказал Киро после паузы. - Я только должен был убедиться. Мне не хочется, чтоб вы страдали, ребят, правда. - Знаю. - Так, ладно. Теперь слушай, - Киро перешёл на деловой тон и чем-то там у себя зашуршал. - Я объясню, как доехать и всё остальное... Внезапно горло отчего-то сдавливает, и я с трудом выдыхаю в трубку нечто утвердительное. Скоро увижу Страйфи... И вот свежим летним утром я еду по отличной дороге во вполне комфортабельной машине, взятой напрокат. Путь мой лежит через горы и леса Шварцвальда, что на юго-западе Германии. Дорога змеится широкими петлями, вдоль бегущих повсюду ручьёв. Вид с каждым часом открывается всё более живописный. Небольшой двухэтажный коттедж из светлого дерева в окружении ухоженной природы, до которого я, наконец, добрался, встречает меня распахнутыми настежь окнами и запахом, какой бывает только у новой постройки. Выхожу из машины, однако в полной мере насладиться красотами здешнего пейзажа не успеваю – входная дверь дома резко открывается и на пороге дома появляется мой Страйфи. С минуту мы лишь радостно смотрим друг другу в глаза и, я уверен, на моём лице играет та же улыбка, что и у него. Но вот он срывается с места, сбегает по ступенькам, и спустя мгновение я уже крепко прижимаю его к себе. Облегчение затопляет меня целиком, и потому не могу сдержать благодарного вздоха ему в шею. Пусть я знал, что он тоже приедет, но сомнения, так или иначе, грызли меня на протяжении всего пути. - Ты приехал! - восклицает Страйфи, озвучивая мои мысли. - По-другому и быть не могло, - заверяю его, всё ещё улыбаясь. - Могло, - спорит он, заглядывая мне в глаза. - Но я рад, что всё вновь вышло так, как я хочу. И, Ю... Я тоже собираюсь рискнуть. Усмехаюсь. - Киро тебе всё выболтал, да? - Ещё бы, - смеясь, подтверждает Страйфи и тащит меня в дом. Первый день в этой необычайно красивой местности прошёл до крайности приятно. Мы много гуляли, любуясь видами окружающего нас великолепия и наслаждаясь чистым загородным воздухом. И только вечером за ужином на широкой террасе нашего убежища, я ощущаю, насколько обессилел. Не знаю, может, причина в смене обстановки или в том, что я просто отвык отдыхать, но вслед за упадком сил меня накрывает головокружение. Тем не менее, я стараюсь не показать своего недомогания перед Страйфи, который, как назло, внимательно за мной наблюдает. Собственно, я тоже не свожу с него глаз. В волосах Страйфи мерцают солнечные блики, а на лице то и дело появляется выражение какой-то восторженности, почти фанатичности. И этим вечером я впервые осознаю, что мы испытываем одно. Испытываем одну боль, одну страсть, одну любовь. И сложно нам лишь потому, что, принимая страсть и любовь, мы отвергаем боль. Боясь причинить её друг другу, мы совершаем ошибку, так как любовь без боли не оценить. Такая простая истина... Неужели нам действительно требовалось полное уединение без единого человека на несколько сотен миль вокруг, чтобы понять – боль обостряет чувства и осторожничать с ней ни к чему. Я нуждаюсь в Страйфи, а он нуждается во мне. Так что, не важно, если вернувшись в Берлин после этих шестнадцати дней отдыха, мы вновь впустим в нашу жизнь боль и томительное ожидание встреч. Не важно, потому что это позволит ещё сильнее прочувствовать страсть, прочувствовать любовь, что соединяют меня и Страйфи тяжёлой цепью. Вспоминаю дни, когда меня поддерживали только телефонные разговоры с Киро. Нет, не желаю я повторения. И вообще вдруг завтра начнётся Апокалипсис? Так, может, в этом и заключена вся суть? Жить так, как будто каждый день – последний? Вывод-то вырисовывается более чем логичный: свой последний день я предпочёл бы провести со Страйфи. Соответственно, над тем, как следует поступить после возвращения в Берлин, и думать нечего. Всё очевидно. Внезапный раскат грома нарушает наш тихий умиротворённый ужин. Поворачиваю голову и удивлённо всматриваюсь в хмурое небо с темнеющими облаками. - Ну, вот. А ведь только что светило солнце, - возмущается Страйфи и, отложив столовые приборы, пересаживается с другого конца стола поближе ко мне. - Пойдём в дом, Ю. Ты как-то плохо выглядишь, а сейчас, скорее всего, дождь начнётся. В подтверждение его слов по ступенькам застучали первые капли. - Давай ещё здесь посидим, - говорю я и тяну Страйфи к себе на колени. - Ничего не имею против дождя. - Но у тебя явно жар, - сообщает он, коснувшись моего лба ладонью. - Ну, тогда – тем более. Прохлада от дождя меня освежит. К тому же, мы под навесом и ливень нас не коснётся, - уговариваю я, скользнув руками под его рубашку. - Твоя взяла, совратитель, - Страйфи улыбнулся и прижался ко мне теснее. - Но если замечу, что тебе хуже, отправишься в постель без возражений. - С тобой – без проблем, - торгуюсь я. - Естественно, со мной, - пробурчал он в ответ и, обняв меня за шею, начал следить за мельканием в небе молний. Перед нами высились деревья, своими верхушками как будто врезаясь в наливающиеся чернотой тучи, за которыми скрылось слепящее солнце. Дождь усиливался – безжалостно хлестал по ярко-зелёной траве и крыше коттеджа. Поразительно, но, глядя на это буйство стихии, мне вспоминается далёкое, но до одури прекрасное время. Время, которое теперь вдруг кажется мне значительней, чем я его воспринимал ранее. Мгновенно "схватив" ускользающие (видимо, по вине жара) воспоминания, я дотрагиваюсь до лица Страйфи кончиками пальцев и поворачиваю его к себе. - Скажи, что ты чувствовал ко мне тогда... мм, начиная с того знаменательного ноября и до моего первого признания? - торопливо спрашиваю его. - Не пойму, когда конкретно? - уточняет он, явно удивляясь моему вопросу. - И почему тот ноябрь был знаменательным? - Тогда ещё непрерывно дождь шёл, вспомни, - подсказываю я, пропуская его второй вопрос мимо ушей. - А! - лицо Страйфи осветилось пониманием. - Помню-помню. Однако "чувствовал" – не совсем верное слово. Ты вызывал у меня сильное желание. Порой я даже смотреть на тебя без дрожи не мог, так меня "вставляло". Ты ходил мрачный, угрюмый, весь в себе, потом вдруг устроился на работу в музыкальный магазинчик... Меня это всё так раздражало! И я хотел тебя невыносимо каждый раз, как видел. И мечтал, чтобы твоё внимание было приковано лишь ко мне, чтобы ты жаждал меня гораздо яростнее, чем я тебя. Эмоции у меня зашкаливали. Особенно когда я смотрел на тебя, особенно когда ты стоял очень близко. Во мне вспыхивало злое влечение. Оно возникало мгновенно, словно симптом болезни, словно в моей крови активировался твой яд, которым ты меня опоил, чёрт знает, когда. Эм... Ю, челюсти-то закрой. Что я такого сказал? Полагаю, ты уже тогда меня любил? Ну, уж извини! И вообще, с чего вдруг тебя это заинтересовало? Страйфи уставился на меня с лёгким румянцем на щеках. - Ни с чего, - отвечаю я, закусывая губу, чтоб сдержать весёлое фырканье. - Ю. Говори. Живо, - его глаза заискрились мстительным пламенем. Ух, похоже, я рассердил своего дьяволёнка. - Или ответь уже на мой вопрос, - потребовал он, подёргав меня за прядки волос. - Какой? - любопытствую я. - Помнишь мою записку в баре? Киваю и Страйфи, почти неощутимо меня поцеловав, выдыхает: - Так, как мне убедиться, что ты счастлив? Улыбаюсь, дарю ему точно такой же поцелуй и отвечаю: - Счастье – вещь зыбкая. Но знай: если ты чувствуешь счастье и я в этот момент рядом с тобой, на девяносто девять процентов можешь быть уверен – я счастлив тоже. Его очередной поцелуй я встречаю, как продолжение заигрывания. - Хн. А что делать с одним процентом? - шепнул он мне, притворно нахмурившись. - Ничем не могу помочь... - тоже шёпотом, чтоб не спугнуть момент. Вновь поцелуй. Затем ещё один. А после нас уже ничто не сдерживает – чувства, словно лава, рвутся наружу и мы "умираем" снова и снова той самой la petite mort... Счастье действительно зыбко, иногда даже едва уловимо. Но сейчас, вспомнив ту дождливую осень, я понимаю, что она была началом пути к этим счастливым мгновениям. И какое бы теперь не ждало нас будущее, главное, в моей памяти навсегда останутся те дни, что я провёл, терзаясь и желая заполучить Страйфи только для себя одного. Ошеломительно, что у Страйфи, как выяснилось, было также по отношению ко мне, что у него уже зарождались чувства. Знал бы я тогда... Но пусть ничто не предвещало просвета сквозь те сумерки, пусть это были серые мучительные дни, но они были наполнены чувствами к человеку, перевернувшему весь мой внутренний мир. И хоть только поэтому они сияли.

The End