Как управлять Арранкарами?

      Тронный зал Лас Ночес производит сильное впечатление даже на тех, кто уже много раз был здесь. Теряющиеся в густом сумраке высокие своды, поддерживаемые круглыми колоннами из белого мрамора, арочные дверные проемы, более похожие на врата, светильники, горящие бледным как сама смерть, ничего особо не освещающим светом.       Мрачно, но по своему красиво. Хотя композиция явственно отдает примитивизмом. Слишком много прямых углов и ровных линий. Все выстроено с абсолютной точностью, словно бы по ранжиру. Пол выложен отполированными до блеска квадратными плитами, в которых, как в сумрачном зеркале можно увидеть свое отражение. Они визуально увеличивают объем и без того грандиозного помещения, делая его еще более пугающим и чуждым.       Это место построено не по человеческим меркам и не для людей. Здесь даже во время оживленных собраний властвуют полумрак и тишина. Поэтому голоса Арранкаров, обсуждающих повестку дня, звучат слегка приглушенно. Их движения - медленны и осторожны, словно они испытывают страх и благоговение. Облаченные в белую униформу существа, расставленные в строгом соответствии со своими рангами, тихо переговариваются друг с другом.       Их взгляды прикованы к огромному постаменту, доминирующем над всеми остальными деталями интерьера. Туда, где в луче яркого света, установлен массивный трон, вырезанный из цельного куска горной породы. Белый мрамор искрится и сверкает; на поверхности монолитного камня, можно рассмотреть разводы, вкрапления и прожилки. На фоне этих изъянов, стройная фигура рыжеволосой девушки, кажется совершенной, словно она – солнечная богиня, спустившаяся в мир вечной ночи. И ни белизна ее форменных одежд, отдаленно напоминающих платье принцессы, ни бледность кожи, вызванная длительным отсутствием солнечного света не могут скрыть того факта, что Иноуэ Орихимэ – единственная по-настоящему живая из всех, собравшихся в данный момент тронном зале.       Разливающийся вокруг трона свет так же освещает две фигуры, стоящие по бокам. Первый высок и узок в кости, от чего кажется обманчиво хрупким. Очень многие расставались с жизнью, недооценив этого стройного, черноволосого юношу с потрясающими зелеными глазами и грустным выражением лица. Улькиорра Шиффер, замер по правую руку от властительницы Уэко Мундо, словно безмолвный и непреклонный страж. Второй, нагло пристроившийся на подлокотнике в расслабленной позе, наоборот отличается атлетическим сложением. От одного взгляда на этого парня с торчащими в разные стороны голубыми волосами и полыхающими веселой яростью глазами бросает в дрожь. Гриммджоу Джагерджак готов стереть в порошок любого, кто даже просто косо глянет в сторону новой Владычицы Уэко Мундо.       Собрание идет своим чередом, а Орихимэ молчит, нервно ерзая на жестком камне. По правде ей не нравится это место. Оно походит на выкрошившуюся мозаику. Словно кто-то начал украшать его, но ни на чем смог удержаться мыслью дольше нескольких мгновений: потеря еще не обретенного. То, что умерло даже не успев родиться. Едва начатое произведение, в котором невозможно различить замысел. Статуя, очертания которой начал, но так и не кончил намечать скульптор. Краем глаза замечаешь то, что должно быть, но обернувшись, видишь лишь пустоту.       От этого Иноуэ становится не по себе, мурашки ползут по спине, а в рыжеволосой голове невольно ворочаются мысли о том, что она слабая шестнадцатилетняя девушка, волею Судьбы оказавшаяся правительницей Мира Пустых. Что она окружена голодными чудовищами, которые только и ждут случая наброситься на нее и сожрать.       — Орихимэ-сама? – вопрос, заданный чьим-то спокойным голосом заставляет ее вздрогнуть и очнуться от своих невеселых мыслей. Девушка расправляет плечи и пародируя жест Айзена, подпирает нежную щечку кулаком.       — Я не возражаю. Но впредь старайтесь избегать ненужных конфликтов... - мирить арранкаров... порой ей кажется, что это ее основная задача. Не защищать их от неких внешних угроз, не готовить к вторжению Готея-13, который даже не думает посещать этот забытый богами и людьми уголок реальности, а именно сглаживать конфликты. Главная проблема арранкаров в них самих. В инстинктах, которые большинству так и не удается побороть.       Поэтому собрания, на которых Орихимэ урегулирует конфликтные ситуации, возникавшие между членами расформированной Эспады и простыми арранкарами, проводятся каждые сутки, превращаясь почти в рутину. По большому счету они носят скорее характер дружеских бесед, а не официальных приемов. Девушка с удовольствием проводила бы их в более неформальной обстановке. За чашкой чая например. Она бы кормила их своей стряпней, а они рассказывали бы ей о своих проблемах... Однако двое ее помощников в один голос настаивают на официальном характере таких встреч, который, по их словам, должен подчеркнуть влияние и статус новой правительницы. Она соглашается хотя бы потому, что Улькиорра и Гриммджоу очень редко сходятся во мнениях, а значит она должна хоть как-то поощрить их совместное решение. Однако, обсуждение текущих проблем продолжается.       И пока арранкары говорят, у Иноуэ есть время подумать над вопросом, который, в последнее время все чаще и чаще занимает ее красивую головку: «Как управлять арранкарами?». Как-то же Айзен справлялся с этой задачей? Пытаясь найти ответ на этот вопрос Иноуэ вытаскивает из кармана новенький i-phone, презентованный Урахарой по случаю восхождения ее на трон, и выходит в интернет. Да-да, с его помощью можно оставаться на связи находясь где угодно. Даже в Уэко Мундо. Раньше она не разбиралась технических новинках, а поэтому даже не носила мобильного телефона. Что же, теперь все изменилось. Владычице по статусу полагается ВСЕ знать, а потому арранкары со всеми вопросами сразу же бегут к ней. В такие моменты ее спасает один лишь «Google».       Надеясь, что это техническое чудо поможет ей и в этом девушка вбивает в поисковике «Arrancars: how to rule it?». Но в результатах только всякая ерунда и реклама. Ответа нет и ей приходится выкручиваться самой. Как всегда. Дослушав последний доклад и раздав необходимые распоряжения Иноуэ отпускает арранкаров:       — Собрание окончено. Пожалуйста, держите меня в курсе событий. - за этим следуют почтительные поклоны, сопровождаемые сухим шелестом одежды. Затем вереница белых фигур быстро, но без лишней суеты, тянется к выходу из тронного зала. Девушка откидывается на спинку трона, прижимаясь спиной к жесткому камню, и позволяет себя расслабиться и даже чуть-чуть сползти в неудобном кресле. Напряжение, не отпускавшее ее на протяжении более чем полуторачасового собрания схлынуло, оставив Иноуэ полностью истощенной. Больше всего ей сейчас хочется доползти до своей кровати, закутаться в одеяла и проспать часов шестнадцать. А может и больше.       Но расслабляться рано, ведь рядом слышится низкое урчание. Распахнув свои невинные серые глаза, девушка видит именно то, что и ожидает увидеть: Гриммджоу, который сейчас похож на кота, ластящегося к своей хозяйке. Взгляд его ярко-голубых глаз кажется игривым, а его язык облизывает острые зубья костяной маски.       — Ну принцесса, мы же так хорошо вели себя сегодня... - мурлычит он, приближая к ней свое лицо так близко, что она чувствует горячее дыхание на своей коже - Котику хочется молочка. Иноуэ смущается и мнется, не в силах сформулировать хоть что-нибудь мало-мальски членораздельное. Подобные разговоры до сих пор вгоняют ее в краску и заставляют стыдливо опускать взгляд. Слишком уж быстр был переход от скромной пай-девочки, безответно влюбленной в лучшего друга, до Владычицы Лас Ночес, в любовниках которой числятся сразу двое арранкаров!       Но... она ведь не специально. Эти двое арранкаров как-то сами собой вошли в ее жизнь. Улькиорру послали похитить ее, а потом еще и приставили к ней в качестве стража. А с Гриммджоу они познакомились чуть позже, когда он спас ее от издевательств Лоли и Меноли. Ну а потом, все как-то само-собой получилось.       — Надеюсь, ты не о своем поведении говоришь, Гриммджоу? - с холодной иронией парирует Улькиорра, делая шаг навстречу извечному оппоненту - Или тебе напомнить, как ты пальнул в меня своим Сэро в коридоре?       — Да забей, Улькиорра, я просто принял тебя за крысу. Ну, знаешь летучая мышь... крыса... в темноте легко перепутать - Джагерджак откровенно издевается над своим хладнокровным товарищем, пытаясь вывести его из себя. Но это не так-то просто сделать. Не зря же бывший Куатро Эспада слывет самым хладнокровным арранкаром.       — Что, охотничьи инстинкты взыграли? - презрительно осведомляется Шиффер и, видя недоумение на лице Орихимэ, поясняет специально для нее - Все коты любят охотится на мышей и похоже наш не исключение.       Девушка прикрывает рот ладошкой, скрывая улыбку. «Котик» - ирония Улькиорры заставляет ее смеяться.       — Поговори мне еще, мышь не летучий! - Гриммджоу скалится, подхватываясь с мраморного подлокотника, на котором полу-лежал, и хватается за рукоять катаны. Улькиорра смотрит на него все с тем-же, презрительно-равнодушным выражением на бледном лице, прочерченном изумрудными дорожками "слез". Но в его глазах неотвратимо разгорается опасный огонек. Сорвавшись с места он хватает противника за грудки и прижимает к спинке трона.       — Мусор - его сухой, холодный и тихий голос не менее страшен, чем рычание разъяренного Гриммджоу. Обстановка в опустевшем тронном зале стремительно накаляется. Воздух густеет от наполняющей его реяцу, которая сотней крохотных иголочек пляшет по коже Орихиме и ткани ее белого платья. Проходит еще мгновение и духовная энергия переходит в видимый спектр. Полумрак расцвечивает ядовито-голубое и изумрудно-зеленое сияния, пляшущие вокруг фигур противоборствующих мужчин. Они полыхают, перетекают и сталкиваются, силясь погасить друг друга.       Соперничество. Это, пожалуй, одно из немногих человеческих чувств, присущих арранкарам. Но между Улькиоррой и Гриммджоу оно всегда было особенно сильным. Эти двое невзлюбили друг другу с самого своего первого дня в старой Эспаде и с тех пор не упускали ни одного случая померяится силой. Достаточно одной маленькой искры, чтобы разжечь пламя убийственной вражды, которая с приходом Орихимэ, стала еще ожесточеннее. Каждый хотел доказать, что он - лучший и что именно он достоин любви солнечной девушки.       Видя, какими взглядами меряют друг друга мужчины, девушка вздыхает и сбрасывает с плеч накидку, вьющуюся у нее за спиной словно короткий плащ. Она понимает, что единственный способ отвлечь этих двоих и не допустить очередного кровавого побоища и ее план срабатывает. Проходит мгновение и арранкары, которые только что готовы были искромсать друг друга в клочья, теряют друг к другу всякий интерес. Теперь их больше привлекает изгиб ее тонкой шеи, линии обнаженных плеч и мягкая округлость груди, отчетливо видимая в вырезе глубокого декольте.       — Улькиорра-кун, Гриммджоу-кун, не ссорьтесь пожалуйста - успевает пролепетать она прежде, чем их фигуры размазываются в стремительном Сонидо. Улькиорра оказывается прямо перед ней и крепко обнимает. Прижимает к себе, обвивая рукой за талию так, что при этом его длинные и тонкие пальцы оказывается у нее на груди. Гриммджоу не отстает от товарища и вот девушка уже слышит у себя над ухом его обжигающее дыхание. Его грубая, мозолистая ладонь сжимается на ее запястье и оттягивает руку назад, когда она пытается погладить Шиффера.       Не долго думая Улькиорра опускает голову и скользит языком по коже ее груди, то спускаясь в ложбинку, то поднимаясь вверх, на уровень ключиц. Гриммджоу с не меньшим энтузиазмом принимается покрывать ее шею поцелуями которые правильнее было бы назвать жестокими укусами. Иноуэ чувствует себя маленькой хрупкой птичкой, с которой играются кот и летучая мышь. Но не смотря на то, что любой из них без труда может переломить ей хребет эта ситуация не рождает в ней страха. Лишь ощущение легкого головокружения, вызванного их ласками и поцелуями.       Чувствуя, как две пары крепких, словно из мрамора выточенных, рук обхватывают ее тело и тянут вниз, Орихимэ успевает лишь вцепиться в шею Улькиорры единственной свободной рукой. «Ну почему надо обязательно делать это здесь? Неужели так трудно дойти до кровати?» – мельком думает раскладываемая на полу девушка. Но пожаловаться она не успевает - Гриммджоу затыкает ей рот властным и требовательным поцелуем. Чувствуя, как его жесткий и шершавый язык скользит в ее рот Иноуэ думает, что арранкары, все-таки, очень во многом подобны животным и хотят, что называется всего и сразу. И только попробуй возразить им что-то – сразу же обидятся.       Поэтому она и не возражает, а откидывается на холодном плиточном полу и позволяет им стащить с себя платье. Справившись с этим в два счета мужчины принимаются поспешно разоблачаться. Белая одежда летит к черту вместе с оружием и прочей амуницией и вот уже все трое сплетаются в единый клубок извивающихся и стонущих от наслаждения тел. И уже не понятно, кто кого обнимает и кто куда двигается в процессе...       Да это и не важно сейчас. Орихимэ закатывает глаза, расточая ответные ласки и позволяет себе раствориться в ощущениях. Страстные поцелуи, сменяющиеся влажными укусами... скольжение острых когтей по нежной коже, оставляющее глубокие, наливающиеся кровью царапины... языки, перечертившие ее обостренно-чувствительное тело влажными дорожками... руки, глядящие и сжимающие именно там, где это особенно эффектно... ритмичные толчки, бросающие ее из стороны в сторону... настоящая феерия страсти, заставляющая терять голову от перехлестывающего через край наслаждения, щедро оттененного болью...       Ее стоны и крики смешиваются с глухим рычанием арранкаров, охваченных своими звериными инстинктами, и носят под сводами огромного зала, эхом отражаясь от стен. Бледные, четко очерченные мужские тела синхронно вспыхивают ослепительно огнем духовной энергии. И оказавшаяся в самом эпицентре слияния голубого и зеленого света Орихимэ видит три сплетенные тени, мечущиеся по гладкой поверхности стены между колоннами...       ...а когда ослепительное наслаждение, заставлявшее ее извиваться и выть в экстазе медленно отступает, сменяясь изысканным послевкусием Орихимэ, все еще стиснутая телами Улькиорры и Гриммджоу, опрокидывается навзничь, ощущая под затылком чью-то руку, а под спиной - ткань то ли своей юбки то ли пиджака Шиффера.       Теперь она чувствует себя уставшей и измочаленной. Летучая мышь и котик вдосталь наигрались с птичкой, но вместо того чтобы съесть ее, оставили валяться на полу в весьма плачевном состоянии. Иноуэ бы с удовольствием использовала свою технику, чтобы вылечить многочисленные мелкие повреждения, покрывающиеся сейчас ее кожу.       Но она не делает этого, поскольку знает, что парням это не понравится. Они любят оставлять на ее теле метки от своих зубов и когтей, выражая таким образом свою любовь... и это, порой, даже кажется ей забавным, если забыть про боль и зуд, которые они доставляют. Впрочем, точно так же они не позволяют ей вылечить и царапины, оставленные ею на их телах. Уверяют, что будут носить их с гордостью до тех пор, пока те не заживут.       Что же, ей остается только вздохнуть, и порадоваться, что фасон ее платья такой закрытый и никто не увидит следов страсти на ее теле. Потому что царапин и засосов нет разве что на лице и на голове под волосами.       Левой рукой обнимая Улькиорру, а правой - Гриммджоу, Иноуэ медленно приходит в себя. Ожидая, пока выровняется ее дыхание, девушка глядит на пристроившихся у нее под боком мужчин и думает про себя, что управлять арранкарами очень не просто. Но нет худа без добра - по крайне мере на этих двоих у нее имеется определенное влияние. И она может быть уверена, что они будут тихими и покладистыми еще несколько часов.       Глядя в потолок, Орихимэ думает: «Все же, почему Айзен так жаждал этой власти? Ведь власть не привилегия, а тяжелая ноша и серьезная ответственность. И приносит она не удовольствие, а лишь проблемы и долгие бессонные ночи, наполненные раздумьями о благе своих подданных». Девушка искренне не понимает, как кому-то вообще может прийти в голову мечтать о чем-то подобном. Сама она с искренней радостью променяла бы трон Лас Ночес на обычную школьную парту. Однако Орихимэ прекрасно понимает, что стоит ей сойти с пьедестала и на белый песок, снова прольется кровь, как в недобрые дни правления Баррагана. А она не может этого допустить.       Потому и продолжает держаться за ненужную ей власть. Продолжает пытаться стать Солнцем Уэко Мундо, греющим забывших о тепле странных существ, носящих маски. Продолжает дарить свое тепло и заботу тем, кто в ней так отчаянно нуждается. Но иногда, в моменты подобные этому, Иноуэ не может не задумываться над тем, как же это все-таки, в действительности, не просто: править Арранкарами.