***
Гончар Мацуо Шима Раздался раскат грома, деревянные стены практически не заглушали звуки снаружи, мерный перестук дождя и завывания ветра настраивали на философское настроение. Мацуо прикрепил глиняную ручку к кувшину, и устало разогнулся. Уже давно стемнело, света от свечей не хватало, и пора бы уже ложится спать. Опять заработался до поздна, но он любил свою работу, и просто не мог оставить сосуд не завершенным. А хорошо получилось, на одной стороне он выложил тонкими, почти невесомыми глиняными линиями линями, сливовое дерево на берегу озера, а на другой выдавил аккуратным кандзи: 'Допиваю сакэ. Уж дно видать. Истины все нет...'. Осталось обжечь, покрасить, и можно будет выставить на продажу за неплохую сумму. Может, кто из высшего общества купит. А пока, пусть ночь постоит на холодке, чтобы дозрела до печи. Его размышления прервал звон колокольчика, и голос со двора который его звал. Гончар выглянул в окно, небо было затянуто тучами, шел сильный дождь, и ничего нельзя было разглядеть. - Кому там не спится? - Мацуо Шима-сан, открой, это я Ногути Рокуро. Мацуо Шима удивился, Ногути Рокуро был практически хозяином деревни и окружающих земель, он никогда не добавлял к его имени -сан, и никогда не говорил так вежливо, его тон всегда был спесивый, и он как будто цедил слова сквозь зубы. Да что там, домой к нему он бы точно никогда не пришел, тем более ночью и пешком. Из-за того что дом стоял вдалеке от основного поселения, рядом с глиняной жилой, и добираться туда приходилось через лес по размытой тропинке. Он раздвинул дверь, и сказал: - Проходите Ногути-сама В комнату практически влетел продрогший толстяк, полностью мокрый, и сразу закрыл за собой дверь. Ночной гость начал обыскивать комнату, не заходя в темные углы, и ничего не найдя он громко прошептал, почти прошипел сквозь зубы: - У тебя очень темно Мацуо Шима-сан, надо зажечь свечи! Где они, где они? Отвечай где они!!! - Успокойтесь, Ногути-сама. Шима достал связку дешевых сальных свеч, и протянул его гостю. Тот схватил их, вытащил сразу четыре, подошел уже к уже чадящей свече, и зажег их. После начал расставлять их по углам, стараясь осветить все затемненные углы. 'Как бы пожар не устроил' подумал гончар, 'хорошо, что дождь идет'. В этот момент раздался звон колокольчика, и тихое, едва слышное из-за шума дождя, хрипение. Он уже встал, что бы открыть дверь, как его схватили за руки, и повернули к себе. На гончара смотрели расширенные от ужаса глаза, и их хозяин дрожащим шепотом ему сказал: - Не открывайте дверь. Что бы ни случилось снаружи, ни в коем случае не открывайте дверь, иначе оно вас тоже убьет. - О чем вы Ногути-сама? Кто там? Но он ему не ответил, было видно, что он уже на пределе, ту дрожь, которую гончар сначала принял за дрожь от холода, была дрожью пробравшего его ужаса. Когда хозяин дома это осознал, то решил как-то помочь ему. Мацуо Шима был по натуре хорошим человеком, и никогда не отказывал людям в беде, даже если они относились к нему плохо. И что бы успокоить гостя, он решил дать ему выпить, вроде бы пара бутылочек неплохого саке у него еще оставалось. - Ногути-сама садитесь, я сейчас дам вам выпить. Он усадил его на циновку, а сам, достав бутылку, пару небольших чашек - 'сакадзуки', налил и поставил перед на столик перед ним. Тот не с невидящим взглядом поднял чашу и выпил, в глазах немного прояснилось, потом он взял бутылочку, сделал три хороших глотка, и поставил на место. - Спасибо Мацуо Шима-сан, мне стало лучше. Можно мне у вас переждать ночь? - Конечно Ногути-сама, но вы не расскажете, что случилось? Его собеседник налил себе еще и выпил, и немного растягивая слова, сказал: - А почему бы и не рассказать? Может боги смилостивятся, и помогут мне?.. - Кто там стоит на улице? Он дернулся, бросил полный страха взгляд на дверь, сделал глоток из бутылки, и ответил. - Я не знаю, кто это, но ради всего, не открывайте сегодня ночью дверь! - Хорошо, не буду. У вас такой вид, будто вы от пустого убегали. Но будь это он, он бы давно разломал мою хибарку, и не стал бы топтаться на улице. - Поверь, от пустых я хорошо защищен, вот смотри: И он достал из-за ворота юкаты небольшой металлический кружок на веревочке. - Это из Сейрейтея, он скрывает меня от них. Но не смог защитить меня и мою Тамико. Он допил остатки из бутылки, и тихо разрыдался. - Тамико, моя дорогая Тамико, почему ты меня покинула? Что за демоны забрали тебя? Мацуо Шима смотрел на плачущего человека, и думал. Что могло случиться с этим сильным и властным человеком, хозяином этого поселения, от чего он себя так ведет? И открыв вторую бутылку, налил себе и гостю, и поставил на столик. Ногути Рокуро немного успокоился, и, выпив еще, начала рассказывать, по-пьяному немного растягивая слова: - Это началось шесть дней назад, я не так давно приехал с ярмарки, где купил одежды, тканей, несколько безделушек для жены, пару рабов и вина. Гончар незаметно поморщился, ходили слухи про то, для чего им нужны рабы, и почему они так часто их покупают. Говорят, они не выдерживают любви Тамико-самы, и редко протягивают хотя бы неделю. Но все же пусть уж лучше рабы, чем жители деревни. А Ногути продолжал: - Моя жена была очень довольна покупками, и решила в тот день устроить небольшой праздник. Утром, меня разбудил начальник охраны, он доложил, что один из рабов умер. Вскочив, я пошел смотреть, что там случилось. Выяснилось, что тот второй раб убил своего сокамерника, причем зачем-то сильно поглумился над трупом, выдавил ему глаза, сильно избил, все тело было в синяках. За то, что он испортил мою собственность, его высекли, и привязали к забору, чтоб постоял так пару деньков на солнце, в наказание. Ногути прервался, и отхлебнул еще немного саке. А гончар недоверчиво посмотрел на собеседника, как-то странно звучало все, что он ему говорил. Те слухи, что ходили среди населения, сходились в одном, у всех умерших рабов Ногути-самы, были сильнейшие побои, разодранная кожа, выколотые глаза, и прочие непотребства. Но промолчал, продолжил слушать. - И уже следующей ночью, началась всякая чертовщина. На начальника охраны, напало два его подчиненных, и, зарезав его, начали что-то искать у него в желудке и кишках. За этим занятием их застала одна из служанок, с которой обычно проводил ночь покойный, и громко крича на весь дом, выбежала на улицу. Когда их попытались оттащить от тела, они буквально озверели, и бросились на слуг с мечами. Убить их стоило немалых сил, пострадало несколько человек. Как потом они рассказали, охранники что-то бормотали про 'нее', и что их босс 'ее' забрал и съел, и они хотят это найти. По всем признакам сошли с ума. Тогда же утром мне под дверь кто-то подбросил грязную куклу из перетянутой веревкой соломы и куска ткани, и не придав ей особого значения, выкинул во двор. Меня утром нашла та служанка, которая обнаружила тело, и попросилась отправить ее на время к родителям, говоря, что не может забыть пережитого ужаса. Я ей не особо поверил, надавив выведал, что той же ночью, когда все легли спать, она лежа в своей комнате услышала тихое хрипение, и увидела как из темноты коридора выползает, подобно змее, мертвый начальник охраны. Причем по ее словам, полз он, совершенно не пользуясь руками или ногами, будто кто тащил его на веревке. Она сильно испугалась, зажгла свечу, и он не став заползать к ней в комнату, исчез в темноте коридора. Последняя фраза была сказана абсолютно трезвым голосом, и с каким-то равнодушным спокойствием. На спине и Мацуо неприятно забегал холодок, он припомнил тот хрип на улице, но решил не перебивать. - Я ей не поверил, решил, что ей просто кошмар приснился, и сказал что никуда не отпущу. Следующей жертвой стала она, ее нашли через несколько часов в кладовке, она сидела в самом темном углу, была полностью седой, а в руках держала свои собственные глаза. Судя по следам крови на пальцах, она сама их вытащила. Потом уже другие слуги начали поголовно проситься домой, а после того как я их не отпустил, несколько даже сбежало. По дому начали ходить слухи, что дом проклят, и что им овладел злой дух. Я слышал, что у пустых бывают очень разные силы, и может быть это их влияние, и решил надеть на жену и себя по оберегающему амулету. Этой ночью меня разбудила криком жена, она что-то бормотала, и показывала пальцем в угол комнаты, я ничего не разглядел, и решил зажечь свет. Осветив всю комнату, я так и не увидев ничего подозрительного, спросил ее что случилось. Она, заикаясь от страха, сказала, что увидела что проснулась от хрипа, который слышался в комнате, и посмотрев в тот угол из которого он казалось доносился, увидела лицо умершей служанки, которое немного светилось в темноте. Лицо повернулось к ней, и опустилось на уровень пола, и как будто скользя по нему отправилось прямо на нее. Тут она не сбросила оцепенение и закричала, а когда я зажег свет, видение будто исчезло вместе с тьмой. В ту ночь, мы так и не смогли уснуть. Тогда же утром, нашли мертвого повара, она так и не вышел из своей комнаты, он так же сидел в углу, и у него в руках были глаза, а рядом с ним я увидел знакомую куклу. Кто ее приносит? Я тогда ее взял, вынес во двор, разобрал и раскидал солому по двору... После повара, почти все слуги сбежали, остался только один управляющий, он не стал оставлять свой пост. Что его и сгубило, следующим умер он, только было, похоже, что умер он просто от страха. Лицо перекошенное ужасом, наверное будет мне сниться до конца жизни. На тот момент, из живых в доме остался только я с женой, да тот раб все еще привязанный к забору. Мы с женой решили, с утра съехать с этого проклятого места, и осветив комнату свечами, начали ждать рассвета, понадеявшись что сначала смерть заберет раба. Наверное мы не заметив этого, уснули, и свечи полностью прогорели. Утром я нашел труп своей жены в углу комнаты, она была полностью седа, и держала у себя руках глаза, а рядом с ней лежала та самая кукла... Тут Ногути снова разрыдался, но быстро успокоившись, задумчиво, начал смотреть на огонек свечи. Хозяин дома налил по чашке, все услышанное не укладывалось у него в голове. Этого не может быть, потому что этого не может быть! Они находятся в мире, куда попадают люди после смерти, здесь не мир живых, и нет места аякаси и екаям. Больше походило на бред, но собеседник рассказывал все так искренне, было видно, что он верит в то что говорит. Шима спросил: - А что случилось дальше? - Дальше? Дальше я решил сбежать, так и не похоронив ее. Вскочил, выбежал во двор, и увидел что раб все еще жив. Я с криками, 'Почему ты все еще жив, и посмел выжить когда Тамико мертва?', начал его бить палкой. Он спокойно сносил удары, и лишь сказал, 'Она была нужна ей, а я всего лишь раб. Вещь, если угодно, мне она не опасна'. Он интонацией выделил слова, и я сразу понял о ком он. Я тогда отвязал его, и сказал что он теперь не раб, и волен делать все что хочет, надеясь, что проклятье заберет его первым. А сам решил убежать, и на выходе меня догнал голос раба: 'у вас не получится убежать или спрятаться от нее', а я не слушая его, побежал по дороге. Пройдя пару часов, я снова вышел к своему дому, как такое произошло я не знал, потому как шел никуда не сворачивая. Попробовав уйти еще несколько раз, я раз за разом возвращался домой. Поняв, что уйти никуда не получится, я остался в доме. Как ни странно, раб никуда не ушел, он сидел во дворе, и поедал нехитрую еду, которую нашел на кухне. Я спросил, что он тут делает, на что он заявил, 'Я как свободный человек, который гостит у доброго господина соблюдающего законы гостеприимства, не мог оскорбить хозяина, и не съесть предложенный им обед и ужин'. Я махнул на него рукой, сказал ему делать, все что он хочет, а сам решил похоронить жену. Выкопав в саду яму, я перенес ее туда, и установил деревянную табличку с ее именем. На большее сил не хватило, и я поплелся в дом. На глаза попалась кукла, та самая кукла. Тогда мне пришла в голову мысль, что это она во всем виновата, это она принесла проклятие в дом. Я ее взял, и сжег на кухне в печке. На следующую ночь, я зажег несколько свечей, не давая место тьме в комнате. И видимо опять уснул, потому как меня разбудил хрип, и прикосновение к ногам. Комната застилала тьма, я абсолютно ничего не видел, только чувствовал, что что-то заползает мне под одеяло со стороны ног, меня парализовал ужас, и я не мог даже вздохнуть. Лишь наблюдал, как одеяло у ног вздыбилось, и бугор начал двигаться ко мне, и наконец, он дошел до границы одеяла. На меня смотрела моя жена, пустые глазницы смотрели на меня, а в хрипе угадывалось 'Мне нужны глаза'. Это не могло быть моей Тамико, я смог собрать силы, и скинул это с себя, и выскочил из комнаты. Я бежал по коридорам, а когда оглядывался, видел, как она скользит за мной, по полу, по стенам, иногда переходя на потолок, избегая мест которые освещены. Я запер дверь, и выскочил на улицу в дождь, и побежал в сторону деревни. Потом вышел к твоему дому, и постучался к тебе. Тут Ногути замолчал, взял бутылку, и в несколько глотков осушил ее. Он был уже сильно пьян, голова его склонялась все ниже и ниже, и он уснул. А гончар обдумывал все что услышал. Это все было слишком неправдоподобно, что бы верить, но не верить он не мог. Слухи что дом их господина проклят, уже гуляли по деревне, но он не придал им значения. Но чтоб такое... проклятые вещи, загадочные смерти. Он уже пожалел, что пустил гостя в дом, как бы он не принес беду сюда. Шима открыл глаза, похоже он незаметно для себя уснул. Встав, он покрутил плечами, и взгляд наткнулся на тело в углу. Повернувшись, он испугано вскрикнул, перед его глазами предстала картина, о которой он неоднократно слышал этой ночью. Его гость, забившись в угол, держал на вытянутой руке два своих глаза, а у ног тела, лежала грязная самодельная кукла. Не секунды не раздумывая, Мацуо выбежал на улицу, достал несколько кувшинов масла, откупорил, и начал обливать свой дом снаружи. Второй кувшин разбил рядом с телом Ногути, потом взял огниво зажег свечу и выше во двор. Поставив ее так, что бы пламя было защищено от ветра, и одновременно оно лизало пропитанную маслом бумагу, он порадовался тому, что дом стоит в стороне от деревни, и он не устроит там пожар. Убедившись, что огонь разгорелся хорошо, гончар окинул прощальным взглядом место, которое уже десять лет было его домом, и ушел подальше от проклятого места.***
Впервые за последнюю неделю я так хорошо выспался, а то как-то не задалась у меня в последнее время жизнь, сначала сдали меня шинигами, которых вызвал тот торговец, потом вот неделя у забора в не самой удобной позе... Ну да ладно, уже все кончилось, надо набрать провианта да и двинуть к Сейрейтею, я не знаю когда там происходит набор, но будет неприятно если опоздаю. Я сейчас нахожусь в двадцать седьмом районе, и идти мне предстоит около двух месяцев. А если бы добирался с родного восьмидесятого, то и весь год, хорошо, что меня так удачно подкинули сюда. Когда я ушел из своего внутреннего мира, я пришел в себя уже в деревянной клетке, где-то на рынке. Из разговоров рядом стоящего человека, я выяснил, что пару часов назад, меня сюда принесли шинигами, и продали буквально за три бутылки рисовой водки местному работорговцу. Работорговля в Руконгае - самый прибыльный бизнес, классовое неравенство процветает. Если у тебя нет сил или друзей, которые могут тебя поддержать, то в дальних районах у тебя незавидная участь. Практически все души, с низким реатсу которые туда попадают, продолжают свою жизнь в вот таких вот клетках. Товар принято показывать во всей красе, потому с меня бессознательного, сорвали все лохмотья которые на мне были, и я находился в клетке в чем мать родила Торговец, увидев что я очухался, радостно улыбнулся: - О, смотрите-ка, наша спящая красавица очнулась! И какая крепкая красавица, это я удачно тебя выменял! Я никак не стал это комментировать, а сел в углу клетки и обнял колени. В этот момент прибыли покупатели, и он начал нахваливать им свой товар. И как же мне отсюда выбраться? В принципе, я вполне в состоянии сломать эту клетку, но вот отбиться от охраны не получится, их слишком много. Значит надо ждать когда меня купят, возможно во время транспортировки, у меня будет шанс убежать. Еще можно воспользоваться своим даром, я немного пробовал его использовать, но очень осторожно, боялся его засветить. Но все же смог выяснить две новости: первая хорошая, Дар все еще со мной, а из-за того что сил во мне гораздо больше, возможности создания разума картин у меня выше. И вторая плохая, так как я не один в этом мире обладаю духовной энергией, мои картины действуют не на всех. На обычных людей воздействовать могу, а вот на шинигами или просто души с высоким уровнем духовной силы, уже нет. А у охраны как минимум двое таких, и вариант с даром на данном этапе тоже не возможен. А значит, буду ждать. Как ни странно, произошедшее со мной, ничуть меня не беспокоило, даже действия Каташи меня не расстроили. Ведь именно с его помощью, я снова обрел свою потерянную часть. Я улыбнулся, и вспомнил нашу встречу, а она очень красива... Я почувствовал, будто отголосок ее эмоций, она радостно смеялась, похоже, наша связь потихоньку перестает быть односторонней. Времени свободного у меня было много, и я решил попробовать перейти во внутренний мир. Попробовал медитировать, но поскольку совершенно не умел этого делать, у меня ничего не получилось. Еще этот шум рынка постоянно сбивал с подходящего состояния, потом пытался почувствовать в себе эту энергию, и погонять ее по телу, но получилось только концентрировать ее в определенных участках. Вот так, в попытках чем-то себя занять, я убивал время. Как тут, прибыли покупатели, которым я приглянулся. Это был толстый мужчина среднего роста в богатой одежде, и вероятно его жена, красивая стройная женщина, от которой так и веяло похотью. Именно она бросила на меня такой взгляд, от которого даже захотелось вымыться, и указала на меня пальчиком, говоря 'Давай вот этого купим!'. Кажется меня выбрали в качестве секс-игрушки, это конечно лучше чем быть гладиатором или чернорабочим, но уж сильно мне этот взгляд не понравился. И чего она во мне усмотрела? Мускулатуры нет, я скорее жилистый, на лицо - еще хуже, мой редко мигающий взгляд и отсутствие бровей создают пугающее впечатление. Физические данные, которые особенно ценят у мужчин-секс-игрушек? Тут тоже не самый примечательный калибр, если посмотреть по клеткам, есть представители, с такими болтами, что даже хочется им посочувствовать. Видимо эту женщину привлекает что-то другое. Она еще немного повыбирала, и вместе со мной прихватили молодого юношу, лицом похожего на купидонов с картин Микеланджело. Нас посадили в клетку на колесах, сами сели во что-то вроде кареты, и двинулись по дороге. Я с любопытством осматривал транспорт, лошадей или иных тягловых животных в Обществе душ не наблюдалось, и потому двигались телеги на местной магии. Я про такое слышал, это одна из разработок кидо-отряда, и стоила невероятно дорого. Похоже, наш покупатель довольно обеспеченный человек, у которого есть связи в Сейрейтее. Спросив у 'шофера' нашей повозки, в какой район нас везут, был удостоен презрительного взгляда. Но все же он ответил, что в двадцать седьмой. Я обрадовался, когда еще получится с таким относительным комфортом проехать большую часть пути? На ночевку, разбили небольшой лагерь, нас немного накормили, и снова заперли в клетке. Товарищ по несчастью, пытался разговорить меня, но я отвечал односложно и мало, не хотел к нему привязываться. Потому как уходить придется одному и с шумом, брать с собой нагрузку не хотелось. Этой же ночью выяснилось, по каким параметрам нас выбирала хозяйка, меня провели к ней в шатер, где был закован в колодки. Появилась нагая женщина с плеткой, и начала меня охаживать по спине и по заднице, и судя по звукам одновременно лаская себя. Что бы было не так больно, я в места куда меня били пытался направить свою реатсу, и вроде даже получилось. Она закончила минут через пятнадцать, и потрепала еле стоящего меня по щеке, сказала 'ты молодец, выносливый'. Потом меня отвязали и отправили в клетку. Раны к утру затянуться, но сил стоять все равно не было, потом я лежал на животе, и корректировал свой план побега. Мне вероятно повезло, что у нее был только 'походный' набор развлечений, я даже боюсь представить, что у нее храниться дома. И исходя из увлечений нашей покупательницы, можно сделать вывод, что она взяла тех, у кого больше всего духовной силы, видимо мы выдержим больше всех. Начинаю действовать в первую ночь после приезда, и в живых не оставляю никого. Три дня мы ехали в поместье, и за это время меня водили в шатер еще один раз, и опять я не мог шевельнуться от слабости. И наконец, мы на месте, нас бросили в пустую комнату, в которой из удобств была только солома на полу, и выдали кое-какую одежду. Этой же ночью забрали моего сокамерника, а приведя его через несколько часов, бросили его в камеру. Я осмотрел его, выколоты глаза, изрезанна чем-то спина, вывихнуты суставы, и похоже отрезаны гениталии. И что самое страшное, он был еще жив. Он что-то хрипел, и пытался мне сказать, прислушавшись, я разобрал 'убей меня'. Я не мог смотреть на его мучения, начал приводить план в исполнение. Оторвал от своей рубахи кусок тряпки, и нарисовал при помощи соломинки и его крови схематичную маленькую девочку, которая должна была остановить его сердце, и заставил его взять ее в руки. Надеюсь, у него не хватит сил противодействовать ей. Сначала надо убрать начальника охраны, у него очень высокий уровень силы, а из-за того что на него не подействует мой дар, будем влиять на него опосредованно. На втором лоскуте, рисую некую драгоценность, и убеждение того что ее проглотил этот начальник. Теперь любой, кто посмотрит на лоскут, решит что какая-то очень ценная вещь, какая он сам придумает, находится у начальника, который ее проглотил. И будет пробовать ее достать, с полной уверенностью, что он поступает так как и следует поступать, и никак иначе. Из третьего куска, я соорудил одежду для куклы из соломы, которую я сделал за время заключения в комнате. Теперь надо придумать, как она будет действовать. После того, что они сделали с этим парнем, простой смерти им будет мало, надо еще напугать до седых волос. К сожалению, страх - это единственная эмоция, которую я могу разжигать. Когда-то давно, еще находясь в больнице, мы придумали призрака парализованной девочки, который мог передвигаться только лежа на поверхности. Получилось атмосферно и жутко, потому возьмем как основу. Все кто увидят куклу, будут видеть ее образ везде, но восприниматься он будет как последний умерший в этом доме. И образ этот будет преследовать их только в темноте, а догнав будет просить у них глаза. Чем ближе будет образ, тем страх будет сильнее, а после того как он подойдет к ним вплотную, появляется убеждение что чтобы избавиться от него, нужно достать свои глаза. По моим расчетам, еще до этого должно остановиться сердце от страха. Саму же куклу все кто увидят, не будут замечать, если не присмотрятся внимательно, она будет казаться настолько привычной и вписанной в интерьер, что не будет бросаться в глаза. - Как думаешь, я не слишком жестоко поступаю? Я прислушался к себе, показалось, что я уловил одобрительную эмоцию. - Это все же неправильно, нормальный герой должен вынести ударом ноги дверь, оглушить всех злодеев, а затем сдать на руки правосудию. В ответ что-то похожее на ироничную улыбку. - Думаю ты права, я перестал быть нормальным в тот момент, когда в моем личном деле появилась отметка (Б)уйный, и я начал разговаривать с тобой вслух. Потому как ненормальный герой, я убью их всех! Ну, моя совесть действия одобряет, потому, начинаем рисовать. Вложив алгоритм жизни в кусок тряпки, я сделал из него что-то вроде набедренной повязки или юбочки, и одел на куклу. Теперь остается только ждать. Вскоре умер мой сокамерник, отмучался... Утром к нам пришла служанка, и я ненавязчиво показав ей куклу, сказал что мой сосед умер. Она взяв мой подарок, сама этого не заметив, пошла за охраной. Им я дал посмотреть на тряпочку с драгоценностью. О, на них подействовало. Ждем развития постановки. Следующий пришел начальник охраны, осмотрел труп, и ушел за хозяином дома. Он пришел, обвинил меня в смерти, что кстати заслуженно, признаю, и приказал меня выпороть. Меня вывели во двор, и я с удовлетворением увидел куклу, которая валялась в пыли, и всем мозолила глаза. Следом за мной вышла хозяйка, ее взгляд задержался на кукле, и я ощутил, как созданная мной жизнь, перешла в ее разум. Теперь можно и потерпеть, потому что все кто сейчас находятся во дворе – просто ходячее мертвецы. Меня немного постегали кнутом, не сравнить с первой ночью, и привязали к забору, так что мне приходилось стоять на цыпочках, и оставили жариться на солнышке. Бывало у меня и похуже положения, а потому будем наслаждаться представлением. В первую ночь, я почувствовал, как желание найти ценность стало невыносимым, и охранники начали его выполнять. Пока не появиться труп начальника охраны, все будут видеть только образ куклы, и это самая слабая часть моего плана. Вдруг он окажется сильнее, и убьет их первым? Но обошлось, половину ночи наблюдал за попытками обезвредить сошедших с ума охранников. Странно, вроде не должно было так сильно на них повлиять, кажется, я перестарался. Утром, вышел хозяин, и выкинул куклу куда-то в траву. НО ведь настоящая кукла лежит в другой стороне двора? Почему их две? На вторую ночь, я почувствовал пробуждение куклы, и увидел тело начальника тюрьмы ползущее по из травы куда бросили вторую куклу, в дом. Я понял, что правила в этом мире тоже другие, и если в родной России увидевшие картину, получили бы очень убедительные галлюцинации, то здесь будет полная материализация. Возможности влияния на мир стали больше, это и радует и пугает. Этой ночью никто не умер, но вот ближе к обеду, кукла нашла и убила в темной кладовой служанку. Опять не по правилу, она должна жить только ночью, а днем никого не трогать. На третью ночь, чуть не умерла хозяйка, но они не вовремя зажгли свет, и я увидел, как ползет служанка по стене дома. Очень жуткое зрелище, хорошо она меня не будет трогать. Утром выяснилось, что умер повар, хозяин вынес в руках куклу, и разворошил и раскидал по двору. Если бы он знал, что вынес... Этим днем, ушли почти все слуги, которые остались после первой смерти, про меня кажется забыли... Я попробую заснуть, до ночи ничего интересного не будет. Четвертая ночь прошла тихо и спокойно, я в полудреме провисел, и ничего не запомнил, разве что умер дворецкий, или кто там тут его роль исполняет... Жаль, а было бы забавно, представить так, что всех убил дворецкий. Правда этот юмор здесь кроме меня никто бы не понял. На меня наконец-то обратили внимание, хозяин начал готовиться уйти, и собирал вещи, а хозяйка спросила, что будет со мной, и можно ли будет меня взять с собой. Он глянул на меня, и сказал 'пусть тут остается'. Ну спасибо за разрешение, чем быстрее вы отсюда уйдете, тем мне лучше. На пятую ночь умерла эта садистка. Ну, мой сокамерник, у которого я даже не узнал имени, ты отомщен. Покойся с миром. Хозяин, выйдя во двор, начал меня бить палкой, спрашивать, как я посмел не умереть раньше своей госпожи. А что ты хотел? Я же теперь вещь, не человек, и кукле на меня плевать. Примерно в таком ключе я ему это высказал, он немного подумал, отвязал меня, и сказал, что я теперь свободен, и волен делать все что захочу. Не то что бы я сам не мог освободиться, веревочки то хлипенькие были, но спасибо тебе. Он видимо подумал, что сначала она убьет меня, а он в этот момент убежит куда подальше. Я ему в след крикнул, что это бесполезно, все равно никуда не убежит, но он не стал меня слушать и припустил по дороге. А я пошел на кухню, нашел воды, немного еды, вышел на улицу, и с наслаждением начал есть. Хозяин несколько раз приходил обратно, и опять уходил, кажется он немного сошел с ума. Уже под вечер он снова вернулся, и поплелся в дом. Проходя мимо он спросил что я тут делаю, я сказал что раз я свободен, то решил задержаться немного у него в гостях. Потом он устроил похороны, но за ними я уже не наблюдал, дико хотелось спать, и я уснул в одной из гостевых спален, хозяина. Наутро, меня разбудило ощущение от куклы, я понял что хозяин мертв, и пора бы уже остановить ее. Я вышел во двор, нашел в луже оригинальную куклу, растопил печь, и сжег ее там, нашел и сжег лоскуток с драгоценностью, и с девочкой-эвтанизией. Вроде следы затер, можно набрать провизии и отправиться в Сейрейтей. Может есть смысл взять самобеглую повозку? Очень заманчиво, можно будет добраться очень быстро и с комфортом, но вот люди могу знать откуда она такая, будут лишние вопросы... Нет, лучше пойду пешком, также шансов что меня захотят ограбить меньше. И я сложив несколько комплектов подходящей одежды, обуви, набрав продуктов, в сделанный из мешка и веревки подобие вещь-мешка российского солдата, двинулся прочь от дома.