Девятьсот одинаковых дней

*** Лоу, растрепанный, разгоряченный, с пятнами румянца на лице подбежал к ним и сгреб сына в охапку, когда Шеве переводил ребенка через дорогу от машины к гостинице. - Лоу, осторожнее, - попытался вразумить омегу Шеве, но тот захлюпал носом и уткнувшись сыну в плечо, заплакал как детсадовец, всхлипывая и шумно втягивая в легкие воздух. Маттиас, находящийся до этого момента в весьма радостном предвкушении встречи с родителем, тоже разревелся, испугавшись вдруг странного поведения Лоу и недоумевая, чем он смог так расстроить отца. - Ты его пугаешь, - шепотом сообщил Шеве, пытаясь отстранить Лоу от ребенка, - пожалуйста, идем в номер. Я же просил тебя не выходить никуда. - Я же за Маттиасом... - пробормотал Лоу, рассматривая со всех сторон сына и любуясь его лицом. - Был уверен, что он там. Тебя не обижали? - спросил он у ребенка, заключив покрасневшее личико сына в чашу ладоней. Маттиас отрицательно замотал головой, все еще всхлипывая, вытер кулачком покрасневшие глаза. - Идем, - буркнул Шеве, под руку поднимая с асфальта стоящего на коленях Лоу. Не то, чтобы его не тронула эта встреча и не задело состояние Лоу, но продолжать данное действие на улице он посчитал неразумным. Когда Маленький Маттиас был осмотрен с головы до ног на наличие каких-либо повреждений, накормлен, обласкан с головы до ног и устроился за телевизором, смотря мультики, Шеве сказал неотрывно следящему за сыном Лоу: - Тебе нужно обратиться в больницу. - Зачем? - поинтересовался омега, на несколько секунд переведя взгляд с Маттиаса на Шеве, и обратно. - У тебя может быть сотрясение, - напомнил ранее озвученное предположение альфа, - в конце концов, нужно хотя бы просто сделать снимок... - Я хорошо себя чувствую, - отмахнулся Лоу беспечно. Выглядел он, и правда, лучше, по крайней мере, на щеках проступил румянец и глаза блестели, но это еще не было полноценным показателем здоровья. - Нам нужно будет съездить в посольство, - приступил к не самой приятной теме Шеве. Омега непонимающе уставился на него и совершенно наивно вновь спросил: - Зачем? - Тебе нужно будет написать заявление, дать показания... - Какие показания? Шеве вздохнул, ему и так тяжело было поднимать эту тему и напоминать погрузившемуся в радостную эйфорию после выматывающих поисков Лоу, что Конли, Майкален и Бонк все еще на свободе и, чтобы завести уголовное дело, необходимо было заявление Лоу, подкрепленное показаниями, но пришлось. - Показания обо всем случившемся, - ответил Шеве, поджав губы. Взглянул на сына, понизил голос, - в частности, против Адриана Конли, так же заявление против него. Придется рассказать все, начиная с момента, как вы с ним познакомились. Он выжидающе взглянул на омегу, но тот закусил губу, отвернулся от Шеве, устремив все свое внимание на сына, ласково погладил ребенка по спине. - Лоу, - требовательно позвал Шеве, понимая, что омега просто избегает ответа. - Я не хочу, - едва ли не жалобно протянул Лоу, подернув плечами. Опустился на колени перед кроватью, на которой сидел Маттиас, чтобы поправить на увлеченном мультфильмами сыне футболку. - Как это не хочешь? - искренне удивился Шеве совершенно необоснованному решению партнера и почувствовал, как внутри по капельке собирается нечто вроде обиды. Шеве и сам Лоу так измучились в поисках сына, Лоу отвезли в чужую страну и бросили одного без средств связи, напуганного, не знающего языка, без документов, практически без денег, и все это сделал тот, с кем омега... Несколько месяцев... Шеве изнутри закусил слегка нижнюю губу, пытаясь не поддаваться до гнева раззадоривающим его мыслям. - Я не хочу, - пробормотал омега, уселся на пол и принялся счищать с джинсов мнимое пятнышко, лишь бы не смотреть на альфу. Шеве приказал себе сдержаться, провел по лицу ладонью, вздохнул, спросил: - Почему? - Просто не хочу, - пожал плечами Лоу, буравя взглядом свои колени, обтянутые джинсовой тканью, - не хочу против него ничего писать. - Вот как, - взвился Шеве, захлестнутый с головой обидой, - да, конечно, как я мог забыть! Ты же не станешь свидетельствовать против того, кого любил или любишь, против мнимого отца Маттиаса, тебе же каждую ночь с ним было хорошо, какое уж тут... - Заткнись! - возмутился Лоу, вскинув на альфу лицо. Взглянул обиженно, вновь уставился на свои колени. - Зачем ты вообще приехал? Если бы ты не приехал, они бы просто оставили затею устроить этот цирк. - Ты теперь меня во всем винишь, - вынес вердикт Шеве, недовольно откинувшись в кресле, - ясно. Тогда я сейчас еду в посольство, решаю оставшиеся вопросы, ты поедешь туда завтра. И ты поедешь, Лоу, иначе я отвезу тебя туда насильно. Ты расскажешь все про Адриана, все, что случилось с тобой здесь и подпишешь свои показания, и будешь свидетельствовать против него... - Хватит, - тихо прервал Лоу, - мы Маттиаса пугаем. Шеве взглянул на притихшего сына, взирающего на них поочередно с каким-то виноватым видом. Устыдился и решил не усложнять дальше ссору, а отправиться в посольство, чтобы дать себе и Лоу остыть. Он поднялся на ноги, дошел до двери, но был остановлен тихим: - Ян. Застыл перед так и не открытой дверью, оглянулся на омегу. Тот внезапно шмыгнул носом, по-прежнему не поднимая на Шеве лицо. Сказал: - Я не хочу свидетельствовать. Не хочу больше быть здесь. Если напишу заявление, придется все рассказывать, если их задержат, нужно будет ездить на опознания, видеть их всех. Не хочу, хочу домой, родители, наверное, с ума сходят. Шеве поджал губы. Пусть частично, но он понимал состояние измученного произошедшими событиями Лоу и его желание скорее вернуться домой, но оставлять все вот так просто нельзя было. Все равно пришлось бы идти в посольство и давать показания, потому как дело о пропаже Маттиаса имело место быть и фамилии Конли, Майкалена и Бонка там уже фигурировали. Конечно, он поторопился, и пару дней Лоу можно было бы отдохнуть, на него и так слишком много свалилось в последнее время... - Ладно, - согласился Шеве мягко, вернулся к постели, присел на кровать рядом с Лоу, который тут же, не поднимаясь с пола, обвил талию альфы руками, уткнувшись тому лицом в живот. - Съездим в посольство завтра, или послезавтра, если хочешь, - сказал Шеве, поглаживая Лоу по голове, - сегодня, давай, переселимся в другую гостиницу, в номер побольше и погуляем немного по улице. - Нет, - замотал головой Лоу, так и не отстранив лица от живота альфы. Кожу Шеве приятно грело горячее дыхание омеги, - не хочу гулять. Я хочу домой, к родителям, как можно скорее. Давай уедем завтра? - Это невозможно, Лоу... - Почему нет? Если ты так хочешь, дело ведь можно продолжить в нашей стране... - Фактически преступление совершено на территории Германии, - нехотя развеял Шеве робкие попытки Лоу приблизить возвращение домой, - нам придется пробыть здесь как минимум несколько дней. - Здесь, - пробурчал Лоу, расцепив объятия, но не отстранившись, поддерживаемый руками Шеве, - в посольстве или полиции целыми днями, а потом что? - Потом мы вернемся домой, - ласково ответил Шеве, перебирая пряди тонких волос омеги, - к твоим родителям, я с ними познакомлюсь, мы поженимся... Лоу поднял на него удивленный взгляд карих глаз, в котором читалось легкое недоумение, и Шеве усмехнулся. - Если ты согласишься, конечно, - сказал он с легкой улыбкой, - знаю, это предложение сделано не совсем так, как надо, да и кольца у меня нет. К тому же я не слишком перспективный в этом плане теперь и вряд ли смогу первое время обеспечивать семью. У меня всего-то, что осталось, это дом в Испании и пара сотен тысяч на счету. Надо же было на что-то жить, - пояснил он. - Это все из-за меня, - убито прошептал Лоу, не поняв добродушной шутки альфы, отстранился и стыдливо опустил голову. - Если их задержат, возможно, удастся вернуть фирму и деньги, - успокоил его Шеве, поднимая омегу с пола и усаживая рядом с собой. Прижал к себе бок о бок, с другой стороны осторожно и чуть нерешительно прижал к себе сына, отвлекая того от экрана телевизора. Маттиас покраснел, выжидающе взглянул на Лоу, словно интересуясь, все ли в порядке и дозволено ли малознакомому альфе так делать, получил от родителя кивок и привалился боком к Шеве. - Вот и хорошо, - сказал больше самому себе, чем кому-то другому, Шеве, вздохнул и легко поцеловал Лоу в лоб, - скоро мы уедем отсюда. Вряд ли я когда-нибудь еще вернусь в Берлин. - И я, - отозвался чуть сонно Лоу, пригревшийся в объятиях альфы, - хватит с меня этих труднопроизносимых названий улиц. *** Еще три дня они провели в Германии, сумев выделить время даже на осмотр достопримечательностей, гуляя по Берлину, словно настоящая семья. У Шеве внутри все приятно замирало, когда он смотрел на радостно смеющихся омегу и сына, то и дело оборачивающихся, чтобы проверить, не потеряли ли они его. Эти чувства, ощущения, были ему непривычными, но такими приятными, что он не сопротивлялся этому новому ритму жизни, где отныне на первом месте царила любовь и семья, и только потом, намного позже, его прошлое, связанное с фирмой и бизнесом, который он упорно и с трудом выстраивал день за днем, не отвлекаясь ни на минуту, а потом потерял в один миг. Потерял финансовое благополучие, которое еще можно было восстановить, но обрел нечто гораздо большее, то, чего не купишь ни за какие деньги: доверие и любовь своей семьи. В полицию и посольство, конечно, идти пришлось, они проводили там по много часов, пока усталый и скучающий Маттиас не начинал требовать внимания, и тогда Лоу отпускали, а Шеве оставался в уже порядком надоевшем пыльном кабинете, заваленном бумагами. Поиски шли, но пока они были безуспешными, и в конце концов Шеве, озабоченный состоянием Лоу, которому надоело сидеть в гостиницах, принял решение лететь домой. - Я буду держать с вами связь, - пообещал он Йоханнесу на прощание, - по прилете мы сразу же обратимся в посольство нашей страны, там должны быть в курсе этой ситуации. Нам пора домой, Карл. Спасибо вам за все. - Берегите себя, - улыбнулся Йоханнес, пожимая Шеве руку, - мы сообщим, как только что-то будет известно. *** Но новых вестей не было. Они успели вполне уютно устроиться в родном для Лоу городе, снять небольшой дом, так понравившийся омеге. - Давай выкупим его? - робко предложил он, едва они успели туда заселиться. - Не знаю, - покачал головой Шеве, который не привык к провинциальности, - он слишком старый, тут словно в какой-то деревне. - Зато Маттиасу здесь будет хорошо, - улыбнулся Лоу, обнимая Шеве, - парк через дорогу, магазин недалеко и до дома родителей близко. - Твои родители считают меня недостойным, да? - рассмеялся альфа, и Лоу рассмеялся в ответ. Сказал: - Считают тебя человеком из большого города, но они привыкнут. Стало что-нибудь известно из полиции? Шеве отрицательно покачал головой, вздохнул, ответил, отстраняя от себя Лоу: - Я позвоню ему сейчас, уже неделя прошла после того, как мы вернулись из Германии. Что-то явно стало известно. - Пойду позову Маттиаса ужинать, - улыбнулся Лоу. Шеве удостоверился, что омега вышел, прикрыл дверь и набрал номер Йоханнеса. Ему не хотелось, если новости будут плохими, чтобы Лоу слышал их, ему и так здорово досталось. Сейчас он казался счастливым, почти не обеспокоенным, разве что присматривал за Маттиасом с двойным старанием, не отпуская сына от себя дальше чем на два метра и по три раза за ночь вылезая из постели, чтобы проверить ребенка. Шеве понимал его волнение, хотя и считал его беспочвенным: Конли, Майкален и Бонк не вернутся ни при каких обстоятельствах, и омега с ребенком больше не представляет для них ценности, они получили все, что хотели. - Ваши счета заморожены, - сообщил Йоханнес, когда они обменялись приветствиями, - сотрудники банка прекратили выдачу и списание средств с ваших счетов за два дня до официального обращения полиции. Менеджерам банка показалась подозрительной передача вами всех ваших денежных средств третьим лицам. Они тщательно проверили ваши подписи, они были подлинными, но не решились продолжать выдавать деньги. Вы на хорошем счету, господин Шеве. - Значит, денежные средства вернуть возможно? - уточнил Шеве, весьма воодушевленный хорошими новостями. - Ну, а что с поисками? - Ваши счета будут разморожены в течении месяца, все средства вернут вам, за исключением тех, которые уже были сняты, к сожалению... - Йоханнес вздохнул, затем оживился и продолжил: - Акции вашей компании малыми пакетами были проданы в Японию, Францию, большая часть ушла в США, мы связываемся с новыми владельцами, опрашиваем их. Мы установили, что Майкален, Бонк и Конли были в Штатах, но сейчас их местоположение вновь неизвестно. Вам нужно будет в ближайшую неделю съездить в банк, Ян. И еще... Теоретически, сделки, заключенные Майкаленом по продаже акций вашей фирмы, являются законными. Конечно, они будут оспорены, мы сумеем доказать, что передача вами фирмы другому лицу была незаконной, но на это уйдет немного больше времени. - Ладно, - вздохнул Шеве, - как только будет известно что-то новое, свяжитесь со мной. - Непременно, - ободряюще ответил Йоханнес, попрощался и отсоединился. Шеве вздрогнул, обернувшись и завидев в дверях затихшего Лоу. - Не заметил тебя, - дрогнувшим голосом пояснил он. - Что нового? - улыбнулся Лоу и прильнул к Шеве, забираясь холодными руками тому под пиджак. - Деньги с банковских счетов мне вернут, - порадовал его Шеве, - Майкалена пока не нашли, но ищут. Где сын? Лоу мотнул головой в сторону ванны, потянулся к Шеве, поцеловал, уперся подбородком ему в плечо. Они стояли обнявшись в кухне, залитой теплым осенним солнцем. *** - Конли и Бонка арестовали, - сказал в трубке знакомый голос Йоханнеса, чей звонок внезапно, спустя месяц, нарушил их прогулку по парку в один из солнечных, теплых дней, - Ян, Майкален все еще в розыске, но мы знаем, что в Европе и Штатах его нет, и круг поиска все время сужается. Им предъявлены обвинения в мошенничестве в особо крупных размерах, шантаж, похищения несовершеннолетних и взрослых, финансовые махинации и еще по мелочи. Этих обвинений хватит, чтобы им дали пожизненное. Насчет вашей фирмы... думаю, здесь тоже не все так плохо, совершенные сделки будут отменены, но это долгий процесс. Ваши счета будут разморожены в течение недели, и вы сможете обналичивать деньги. Суд будет проходить в Германии, но представители вашей страны тоже там будут, вам и Лоу желательно присутствовать при этом. Судебное заседание состоится только через месяц, поэтому нет нужды торопиться. В ближайшие дни с вами свяжутся из посольства, чтобы еще раз обговорить все нюансы этого дела. Мне пора, всего доброго. - Всего доброго, - откликнулся Шеве под пристальным взглядом Лоу, отсоединился, убрал телефон в карман брюк. Сказал: - Через месяц нам придется совершить экскурсию. - Экскурсию? - удивился омега. - Я думал, звонили из полиции. - Именно, - кивнул Шеве, - придется освежить память о достопримечательностях Берлина. Через месяц состоится суд над Бонком и Конли. Нам нужно там присутствовать, как потерпевшей стороне. - Ладно... - расстроенно пробормотал Лоу, который не горел желанием видеть Адриана и вновь окунаться в неприятные воспоминания, - неужели это обязательно? Маттиас, иди сюда, - подозвал он играющего на площадке сына. - Это всего на пару дней, - привлек его к себе Шеве, - мы не одни там будем, есть еще потерпевшие, которые пострадали от их действий несколько лет назад. Все не так страшно. - Я не хочу видеть Адриана, - признался нехотя Лоу, - и Маттиасу лучше его не видеть. Не хочу, чтобы он его помнил. Шеве взглянул на сына и его кольнула какая-то странная ревность. Маттиас привык к нему, забирался на колени, играл и обнимал, но по-прежнему называл всего лишь по имени, что задевало Шеве, хотя раньше он считал, что это не будет для него столь важно. Все-таки было важно. - Маттиаса оставим с твоими родителями, - пожал плечами он, - это не скоро и всего на пару дней. Уже поздно давать обратный ход, Лоу, придется ехать. - Я понимаю, - пробормотал Лоу расстроенно. Остаток дня был безнадежно испорчен и улучшился только поздно вечером, когда они оказались в постели, занятые друг другом. *** "- Сегодня в зале суда был вынесен вердикт по одному из нашумевших дел, затронувших бизнесменов из Германии, Англии, Франции и США, - вещал диктор телевидения, в то время как Лоу накрывал на стол, - осужденным, господину Грегори Бонку и Адриану Конли были предъявлены обвинения в шантаже, похищении несовершеннолетних, мошенничестве в особо крупных размерах. Выяснилось, что граждане Великобритании обманом вынуждали крупных бизнесменов передавать в их владение бизнес, с дальнейшей целью перепродажи имущества. Несколько лет полиция разных стран безуспешно пыталась выследить организованную преступную группу, но, к сожалению, всех её участников задержать не удалось, еще двое из них находятся на свободе, если вы увидите эти лица..." - Выключи, - попросил Шеве, убавляя звук и обнимая омегу со спины, - сегодня не тот день, чтобы слушать новости. - Родители скоро придут, - ответил Лоу, развернувшись в его объятиях и прижавшись щекой к шее альфы, - надеюсь, нас больше не потащат в полицию? - Больше - нет, - успокоил его Шеве, прижимая к себе, - я, кажется, так на судебном заседании не волновался, как сегодня. Тебе давно уже было пора сменить фамилию. Моя звучит благозвучнее, - он усмехнулся, - ты согласен? - Да, вполне, - улыбнулся Лоу, подрагивая в радостном возбуждении, - как Маттиас? - Смотрит мультфильмы, - ответил Шеве мягко, скользнув пальцами по волосам будущего мужа, - считаешь, он ко мне привык? - Конечно, - чуть нахмурился Лоу, выскользнул из объятий Шеве и отвернулся к столу, попросил: - уложи его спать, завтра в детский сад вести, если не выспится, будет капризничать. Шеве кивнул, прошел в спальню к сыну, заглянул в комнату, сказал: - Пора спать, Маттиас. Завтра в детский сад идти. - Еще немного! - сдвинул к переносице брови ребенок. - Мультик идет. - Мне жаль, малыш, - улыбнулся легко Шеве, заходя в спальню и подхватывая сына на руки, - но если завтра рано утром встанешь, успеешь посмотреть утренние мультики, идет? Маттиас сонно прильнул к альфе, прикрыв глаза, отчего у Шеве, кажется, сердце забилось быстрее. Теплое тело сына, так похожего на него, приятно грело. - Спи, - мягко приказал он, уложив ребенка в постель и прикрыл одеялом, - спокойной ночи, Маттиас. Он в последний раз оглядел детскую и, погасив ночник, направился к двери, где был остановлен тихим, сонным и оттого глухим голосом сына: - Спокойной ночи... Папа. Шеве улыбнулся, обернувшись и поспешил на кухню, к своему жениху, который уже завтра должен был стать ему законным супругом. Теперь он действительно понял, что является самым ценным в его жизни.