Задание на десять звёзд

-Лави, тебя что-то тревожит? Девушка вздрогнула и едва не пролила воду из стакана, который держала в руке. Сколько лет прошло, но кое-что совершенно не изменилось. Лави Хэд все так же коротко стрижет волосы, любит холодную воду, разбирает ваншип едва ли не с закрытыми глазами. И она все еще навигатор Клауса Барки. За три года она выросла совсем ненамного, стройная фигурка окончательно сформировалась, девушка стала сильнее и увереннее в себе. А в остальном осталась все той же доброй, упрямой, открытой Лави. Поэтому ее странное поведение в последние несколько дней Клаус заметил сразу. Обычно, если что-то случалось, его подруга детства никогда не держала это в себе – делилась с ним. Но сейчас она была, пожалуй, непривычно молчаливой и погруженной в себя. - Да, - наконец негромко произнесла Лави. – Можно сказать и так… тревожит… Клаус ожидал продолжения в духе «что-то с правым шасси» или «как насчет взять задание посложнее», но такое она бы не стала так долго обдумывать, а просто высказала бы в очередной раз за ужином. А сейчас Лави отставила стакан и сидела, обхватив колени. - Джок предложил мне выйти за него замуж, - наконец произнесла она. Сначала Клаус даже не понял, о чем говорит его подруга. Джок Саммэрхилл был таким же, как они пилотом, с той лишь разницей, что постарше их экипажа лет на пять-семь. Но при чем тут Лави? И зачем ей выходить за него замуж? Лави – и замуж как-то не вязалось в его голове. Это Клаус и спросил. Девушка одарила его странным взглядом: - Зачем выходят замуж, Клаус? Зачем твоя мама вышла за твоего отца? Чтобы создать семью. Чтобы родить детей. - А… как же полеты? – Клаус чувствовал, что отчаянно тупит, но новость оказалась слишком неожиданной. - А это уж как получится, - пожала плечами Лави. Какой-то огонек, горевший в ее глазах, пока она отвечала на эти вопросы начал гаснуть. - И ты согласилась? Огонек окончательно погас. Из серых глаз брызнули слезы. Лави вскочила, опрокинув стакан. - Клаус, ты… Какой же ты дурак! – выкрикнула она и бросилась прочь. Парень озадаченно посмотрел ей вслед. А что он такого спросил-то? *** Следующие дни Лави дулась и не разговаривала с ним. Совсем. Была рядом, подавала инструменты, готовила еду, ходила за покупками, запускала ваншип, рассчитывала курс. И все молча. Клаус робко попытался ее разговорить, но результата не получил. Вернее получил, но не совсем тот. Логично рассудив, что при людях девушка скандалить не станет, он попытался все прояснить, когда они выбирали овощи. В ответ Лави ожгла его взглядом, сунула в руки пакет с продуктами, развернулась и ушла. Размолвка прежде дружного экипажа не прошла незамеченной и для других пилотов. Факт тут же оброс самыми невероятными слухами, только старшие пилоты посмеивались, глядя на парочку, и утверждали, что «милые бранятся – только тешатся». Только Фэт отловила его однажды и, встряхнув, заглянула в глаза: - Не дело это – обижать своего нави, Клаус, - строго сказала она. – От обиды глаз мутится, а небеса – они и есть небеса. Вы должны быть командой. - Так я и пытаюсь извиниться! – искренне заверил женщину Барка. – Но ведь она ни в какую! Фэт долго смотрела на него, потом покачала головой: - Из-за чего хоть? Может помочь смогу – не дело, когда такой ладный экипаж разваливается. Путаясь и запинаясь в словах, Клаус рассказал события, предшествовавшие обиде Лави. закончив и переведя дух, он с надеждой взглянул на Фэт, надеясь, что она сможет что-то подсказать. Та выслушала и как-то странно улыбнулась, после чего хлопнула по плечу, так что парень взвыл и пригнулся – как и у всех пилотов, которым доводилось чинить ваншипы, рука у женщины была тяжелой. Сказала: - Ну и дурак же ты, Клаус Барка! – и ушла. Клаус ошарашено потирая плечо, посмотрел в небо. Нет, а что он не то сказал-то? *** Клаус сосредоточенно изучал щели между досками в потолке. Сон не шел. В который раз вздохнув, он перевернулся на бок и коснулся стены. Там, на другой стороне находилась такая же комната, в которой спала Лави. когда закончилась вся эта эпопея с Экзайлом, они вернулись обратно, в Норикию, отстроили дом, взяли первое задание в чистом небе. Это было их место, это была их жизнь. Они были счастливы – вдвоем. Парень вздохнул и закрыл глаза. Каждый день, каждый миг – Лави была рядом. Даже когда в небе его держали крылья чужого ваншипа, когда маршрут определяли Татьяна или Алисия – где-то там была именно Лави, в его мыслях, в его памяти. И вот она уходит. Клаус сжал кулак и стукнул доски перед собой. Рука заболела, но теперь странно болело внутри. Она не может вот так уйти! После всего что было! После того, как они впервые пытались поднять ваншип в воздух, после того как участвовали в гонке на Кубок Норикии, после того, как доставили Альвис на Сильвану, после того, как они пересекли Гранд Стрим! Лави не может вот так взять и уйти к Джоку! Или может? Внезапно Клаус вспомнил, как Лави плакала, когда он сам хвалил Татьяну или улетал с Алисией, пока подруга оставалась на «Сильване». Неужели, она чувствовала то же самое? Такую же боль? Но ведь он не собирался жениться на Татьяне, у него и в мыслях такого не было… А Лави все равно плакала, чувствуя их отчуждение. И сейчас Клаус чувствует такое же отчуждение между ними. Но заплакать не может. Поэтому раз за разом вбивает кулак в стенку, пока костяшки не начинают кровоточить. Пока дверь не распахивается и на пороге не появляется заспанная Лави. - Совсем с ума сошел? – сердито спросила девушка. – Я, между прочим, спать хочу. Парень во все глаза уставился на нее. Белое платье-сорочка на тонких лямках не стесняющее ног настолько непривычно выглядело по сравнению с майкой или комбинезоном пилота. Зато открывало стройные незагорелые ноги, плечи и шею. - Лави, скажи… - собравшаяся уходить девушка замерла на пороге. – Когда ты выйдешь замуж за Джока, ты станешь его навигатором? От стука захлопнувшейся двери с потолка посыпалась пыль и труха. Клаус почувствовал себя дураком. *** Все оказалось совсем не так просто. И не только из-за обиды Лави. Просто, как только Клаус открывал рот, все слова куда-то девались. Теперь он в полной мере понимал свою подругу. Только опрокинув ведро с водой, попав гаечным ключом по пальцу, порезав второй палец за завтраком и едва не навернувшись на абсолютно ровном полу, парень снискал жалость Лави. - Ты сегодня сам не свой, - сухо заметила та. – Что-то случилось? Задание на десять звезд? - Да…то есть нет… - и Барка замер, глядя прямо перед собой. Решение проблемы нашлось само собой, и было только что подсказано Лави. Неет уж, Джок обломается! Такая девушка ему самому нужна. Перед глазами пронеслось видение в белоснежной сорочке, Клаус сглотнул и направился к выходу. - Ты куда? – окликнула его Лави. - Я…э…скоро вернусь, - неопределенно отозвался парень, закрывая дверь. А затем припустил по улице. Теперь он знал, что нужно делать, но была нужна помощь. *** - Мы берем вот это задание. - Но…-Лави привычно бегала глазами по табличкам с номером и адресатом послания. - Сегодня – это, - голос Клауса звучит непривычно твердо и девушка не решается спорить, протягивая руку за цилиндриком с алой печать. А потом раздается ее возглас со смесью возмущения и удивления: - Что?! На десять звезд?! Клаус, что ты задумал? Куда мы летим? - Все выше и выше, - отзывается тот, закладывая свой знаменитый «иммельман». – Выше и выше, к самим облакам! Пусть даже Великого Потока больше нет! - Клаус, что за бред ты несешь? – Лави растеряна и поэтому начинает выходить из себя. - Открой письмо! - Но это должен сделать только адресат! - Оно и есть в руках адресата! - Клаус, да что сегодня с тобой? – Лави слишком долго и хорошо знает своего друга, поэтому в ее голосе звучит сомнение. - Открой его и все узнаешь. Девушка долго и недоверчиво буравит взглядом спину Барки, но тот не собирается снижаться и, поглядывая одним глазом на приборы, она все-таки ломает печать. Из цилиндрика ей на колени падает какой-то маленький предмет, но с ним она решает разобраться попозже и разворачивает письмо. Вкривь и вкось красуются крупные старательные буквы: «ЛАВИ, ВЫХОДИ ЗА МЕНЯ!!! К.Б.» Предмет, поднятый с колен, оказывается самодельным кольцом из полосы металла, видимо подобранной в ангаре и запаянной. Оно идеально надевается на ее палец…в летной перчатке… На глаза Лави наворачиваются слезы – и вовсе не от ветра в лицо и холодного воздуха. Но это слезы счастья – она еще никогда не была такой счастливой. Даже когда они впервые сами поднялись в воздух, даже когда они все-таки пересекли Гран Стрим. И все же девушка не может удержаться: -Клаус, ты…дурак. Но такой любимый.