Утро...

Самые первые лучи восходящего солнца, пробиваясь сквозь неплотно задернутые шторы, падали на закрытые глаза спящей Микасы. Опущенные веки слегка дрогнули, девушка забавно сощурилась, поморщилась и с трудом повернулась набок, к окну затылком, уткнувшись носом в грудь капрала. Тот уже, надо заметить, не спал: о чем-то задумавшись, Леви бережно обнял брюнетку, зарывшись носом в темные растрепанные пряди. Право, эта утренняя идиллия длиться дольше не может — пора вставать. Сегодня будет новая вылазка за стену Роза. — Просыпайся, — мужчина запустил ладонь в мягкие волосы, стал перебирать пальцами мягкие на ощупь локоны. Пробубнив что-то невнятное, Микаса лишь крепче прижалась к любимому телу, вызвав у Леви довольную усмешку. — Вставай, — на самое ушко, шепотом, щекоча теплым ровным дыханием, пробормотал он и слегка прикусил мочку уха. Брюнетка улыбнулась, чувствуя, как дрожь по телу пробежалась от такого касания, слегка приоткрыла глаза. Когда она словила взгляд вечно серьезных, но сейчас с задорным огоньком любимых глаз, на ее душе стало тепло. Кажется, это зовется счастьем? Да, точно — это их собственный кусочек счастья среди горечи потерь близких и друзей. Потянувшись, Микаса подняла голову и легко, почти невесомо коснулась своими губами его сухих тонких губ. Ненастойчиво, нежно капрал ответил на поцелуй, взяв инициативу на себя сминал податливые горячие губы и, спустя несколько мгновений, тянувшихся, наверно, вечность, отстранился, глядя в ясные чистые темно-карие глаза. И вдруг вспомнилось то рвение, с которым эта, на первый только взгляд, хрупкая девчушка, стремясь прикрыть собой Джагера и вовсе не заботясь о своем здоровье, кидается в бой, излишне опекая мальчишку — это раздражает капрала и пугает с равной силой. Сейчас он глядел в близкие глаза пока еще живой, теплой Микасы, искренне надеясь, что эта вылазка не станет для нее последней. Он не может потерять ее, как потерял весь свой отряд. Просто... это будет невыносимо. Пускай смерть и является главной «подругой» войны с титанами, к ней нельзя привыкнуть, она всегда оставляет раны на душах выживших. Микаса, нехотя выбравшись из объятий мужчины, села к нему спиной, собираясь с мыслями. Прохладный утренний воздух неприятно морозил разгоряченную кожу, возникло отчаянное желание вернуться обратно под одеяло и крепко обнять любимого капрала. Но ведь действительно пора вставать — сегодня будет трудный день. А может и вся неделя. Да и время уже к семи утра спешит. Они уже проспали на полчаса положенный подъем. Так что выход только один — поскорее одеться и пойти завтракать. Леви уже оделся, когда брюнетка только застегивала ремешки. — Микаса, — тихо произнес мужчина, отвлекая внимание девушки на себя. Девушка подняла голову, посмотрев в вновь серьезные настороженные глаза. Капрал был как никогда собранным. — Будь осторожна и брось уже эти глупые выходки, — он знал, что девушка и без пояснений знает, о чем говорит Леви. Вернее, о ком. Но разве может Микаса послушаться его? Эрен дорог ей, как родной брат, и разве может она хоть на мгновение оставить этого непутевого и вспыльчивого ребенка? Наверно, нет, и не сможет даже ради Леви. Девушка слабо кивнула головой. Ей никогда не нравились такие разговоры, пускай в них и был смысл: быть может, он и прав — как-никак, старше, умнее, опытней. Но Эрен ее все, как и сам Леви. — Я постараюсь, — выдохнула девушка, вновь опуская глаза — не вынести ей такого тревожного взгляда. Мужчина понял, что добавлять что-то бессмысленно. — Береги себя, — произнес мужчина, на пару секунд взяв в ладонь холодные тонкие пальцы. И отпустил, тяжело вздохнув, потому что когда-нибудь она себя в могилу сведет, каким бы сильным бойцом не была. — Хорошо, — Микаса снова подняла взгляд и улыбнулась, желая, чтобы капрал вновь снял с себя всю свою серьезность. Но это невозможно. Не сейчас. Леви поднял руку и провел тыльной стороной ладони по гладкой и нежной, словно самый изысканный шелк, бледной коже щеки девушки, а та вздрогнула не столько от неожиданности, сколько от ощутимой чувственности прикосновения. И вовсе не хотелось разрывать этот момент, ведь только они выйдут за порог — оба станут просто рядовым солдатом Аккерман и капралом Леви, ни больше. На войне опасно влюбляться, терять голову от нахлынувших чувств, но им не удалось удержаться. Теперь только сердце молча болит за любимого...