Если б мы были людьми...

Ей было двадцать. Она работала официанткой в закусочной офисного типа. По вечерам срывала случайные деньги, где придётся. Доходило, порой, даже до женских боёв без правил, но чаще она развлекала посетителей одного дорогого ночного клуба очень недурными файр-шоу. Её звали Лина Инверс, и она почти смирилась с тем, что волшебству в её жизни больше не осталось места. Уже три года прошло с тех пор, как, благодаря небольшим непоняткам между Слеерами и Дайнастом, Инверс забросило в этот мир. Три года она не видела своих друзей, не знала, что с ними, живы ли они вообще, а если да, где они и помнят ли её? Три года эти мысли мучили её каждый вечер, когда она возвращалась домой. Жила Лина неплохо. Правда, примерно месяц ей пришлось загибаться в дурдоме, но потом всё наладилось, ей выдали документы и небольшое пособие по безработице. Надо сказать, Лина быстро подружилась с электроприборами и Интернетом, но по магии всё равно скучала. С силами ушла важнейшая часть её души, хоть признавать этого ей и не хотелось. Среда. Очередная. Как только пробило два часа, Лина прощально дыхнула пылающим бензином в сторону наблюдателей, порывисто поклонилась и поскорее смылась за сегодняшним гонораром. Менеджер послушно отсчитал девушке сотню долларов, и, сунув их в карман джинсовых шортиков, Лина заторопилась домой. Ночь была тёплой, и в воздухе пахло азалией, что для Нью-Йорка было редкостью, если не чем-то уникальным. — Эй, красавица, притормози! Не хочешь прокатиться в клуб? — послышался сзади милый каждому девичьему сердцу прокуренный и поддатый голос ночного искателя лёгкой добычи. — Спасибо, нет, — парировала Лина, ускоряясь. За эти три года она усвоила для себя, что, не имея возможности вдарить Диггер Вольтом, с маньяками лучше не связываться. — А я-то надеялся на приятное знакомство, — кажется, неожиданный собеседник тоже прибавил ходу. Лина всё не могла решить, дать дёру сразу, или сперва неожиданно въехать в пах, как тут въехали ей. Неожиданно. По голове. Битой. Инверс качнулась и, охнув, потеряла сознание. — Добрый день. Ваш номер — 346, вот карточка-ключ, свет в номере работает, только если её оставлять в боковой щели, вы увидите. Если что, на этаже есть швейцар, он всё вам объяснит. Лина с трудом открыла глаза. Голова, к её удивлению, была цела и не болела. Очнулась девушка в холле довольно дорогого отеля: не меньше четырёх звёзд. Рукой было подать до ресепшна, и Лина разглядела за стойкой приятной наружности девушку с правильной короткой стрижкой и пронзительными васильковыми глазами. -А.Амелия? — удивлению и счастью Инверс не было предела. — Амелия! Эй, как ты?! Лина вскочила с ковра и бросилась к сейрунской принцессе. — Эй, Амелия, это не вежливо вообще-то! Даже если ты работаешь.- Лина осеклась. Девушка явно её не замечала. И не она одна. Никто её не замечал. Инверс встала прямо перед Амелией, загородив посетителя целиком. Но принцесса, казалось, глядела сквозь неё всё так же приветливо улыбаясь гостю. -…и, пожалуйста, чувствуйте себя, как дома. Лина просидела в холле около полутора часов, глядя, как работает Амелия. За это время абсолютного созерцания, она поняла, что находится в лучшем отеле Милана, что Амелия выучила за эти три года четыре языка, и что смотреть на чужую работу не так приятно, как считал Джером. Наконец принцесскина смена подошла к концу. Она перебросилась парой слов со сменщиком — милым парнем по имени Гильермо — и отправилась в комнату для персонала. Ну, Лина не дура, раз никто не видит, то никто и не застукает. Она осторожно прошла вслед за Амелией к шкафчикам и даже деликатно отвернулась, пока принцесса облачалась в повседневное. Через пару минут Амелия уже гарцевала на каблуках к служебному входу. Лина не отставала. — Cavellina! — послышалось с площади, едва Амелия появилась. «Ух ты, а она популярна среди мужчин», — подумала Лина, не подозревая о том, что так импульсивные итальянцы встречают каждую девушку. Амелия, как ни странно, ни секунды не заметила этого, не ускорила шаг и не забеспокоилась. Так они дошли до другого конца площади, свернули в узкую улочку и зашли в старый, крашенный охрой дом. Квартирка у Амелии была небольшая, но уютная и чистая. Как и ожидалось. По стенам висели какие-то картины… О, Цефеид. Портрет Зела. Какая акварель…яркая. А она хорошо рисует. Амелия скинула босоножки и рухнула на диван. — Куда вы ушли? Все вы? Зелгадисс-сан… — Мы здесь, Амелия. За себя я отвечаю, — эхом отозвалась Лина, задумчиво глядя на рисованный под фото общий портрет всей четвёрки и Кселлоса. Она не видела их три года. Но зачем же реветь?! Лина зажмурилась, отгоняя слёзы. — Скинь сеть, говорю же тебе! — Какую, их тут восемь штук! — озадаченно отозвался на вопль до боли знакомый голос. Лина распахнула глаза, не веря своим ушам. Людный порт. Неплохое рыбацкое судно. Ну конечно, Гаури не мог найти себе другой работы. Лина соскочила на палубу и с интересом следила, как бывший наёмник в рабочих штанах и майке-алкоголичке сосредоточенно выпутывает сеть из досок. Он беспечно насвистывал что-то себе под нос и улыбался. Лина впервые обрадовалась, что здесь её никто не слышит: она всё равно не смогла бы выразить словами, как ей не хватало этого тепла. — Гаури… — девушка осторожно коснулась плеча мечника, — ты ведь, наверное, уже забыл нас… — Вот забавно, — сказал Гаури, подняв глаза к небу, — Лина наверняка считает, что я всё позабыл. Словно я дурак какой… Инверс отдёрнула руку. Навязчивое ощущение, что над ней издеваются, бесцеремонно заползло в сердце. Гаури лениво поднялся на ноги, закинул сеть на плечо и зашагал на корму. — Гаури! — что было силы, закричала Лина. Но мечник не обернулся. И снова эти слёзы… Лес окружил рыжую колдунью сплошной стеной. В чёрной пустоте неба холодно повисла луна. Под разлапистой елью грудой белых тряпок бездвижно лежал мужчина. В груди у Лины всё сжалось в секунду. Химере не могло быть места в этом мире… Девушка медленно подошла к телу и присела рядом. Зелгадисс не шелохнулся. «Погиб? Неужто погиб?» — Лина в суеверном ужасе протянула руку к лицу химеры. Вдруг Зел вскинул лицо, искажённое безумным оскалом, и захватил пальцами воздух рядом с запястьем Инверс. Лина отшатнулась, боясь дышать. Зелгадисс попытался приподняться, упершись ладонями в землю, но руки не держали его. Тяжело выдохнув, мужчина рывком перевернулся на спину и уставился на сквозившие через густую хвою пятна лунного света. Девушка склонилась над его лицом, напряжённо всматриваясь в его глаза. Он вот-вот должен был умереть. Зелгадисс. Тот, чью волю до сих пор ничто не могло сломить. Тот, кого невозможно убить никакой железкой. Демон с каменной кожей. Так думали о нём в Красной Орбе. Так думают о нём и здесь. Но она-то знала, что скрывается под камнем. Она всегда уважала в нём стремление к цели, стальные нервы, отвагу и самопожертвование. Всегда любила его тонкую душу и тёмно-голубые глаза. Те глаза, которые сейчас серели в бликах луны. Любила?.. — Зел… Он не ответил. Глупо, ведь он не видел её. Слёзы закапали на его грязный, разодранный плащ. Лина широко распахнула веки, боясь, что он исчезнет, если она закроет глаза. Но глаза закрыл он. — Зел! «Резо… Сволочь», — прочла девушка по губам химеры. Безудержно зарыдав, она наклонилась и поцеловала его. Он не ответил. Не чувствовал, потому что она не была материальна? Или потому, что умер? Музыка. Медленная и раскованная. Лина разомкнула ресницы, стряхнув с них последние слезинки. Слабый свет прожекторов и разноцветные неоновые лампы. Клуб, где она балуется с огнём. Но сейчас здесь баловался кое-кто другой. «Кселлос…», — на секунду Лина даже забыла о смерти Зела, так удивило её зрелище полуголого монстра на сцене. Кселлос, определённо, нашёл работу по себе. Индустрии стриптиза не хватало как раз такого, как он. В другой момент Лина непременно насладилась бы этим зрелищем, но увы, сейчас фантастически правильно развитое тело мазоку нисколько не возбуждало её. Она хотела одного: чтобы он увидел её. Но, похоже, как и для остальных, для него она была незримым духом. Волшебница села на край ближайшего дивана и бездумно наблюдала, как уменьшается количество одежды на монстре. Несколько девушек в зале, похоже, уже лишились чувств от этой энергетики. Но Лина была не из таких. Шоу окончилось где-то через полчаса. Во всём клубе не осталось никого, кроме одетого уже Кселлоса, да и он направлялся к выходу. Лина устало и пусто глядела ему вслед. У двери он вдруг остановился. — Лина-сан, вы не собираетесь платить за просмотр? Тогда будут капать проценты, — мазоку кавайно улыбнулся. Девушка, не веря своим ушам, бросилась к Кселлосу и упала на колени рядом с ним. — Верни его.… Всех нас. Назад. Прошу, — Лина не смотрела на него. — Лина-сан, я того же хотел попросить у вас. Я, конечно, не претендую на высокоморальность, но развлекать богатых девиц медленной обнажёнкой… — А ты был неплох, — усмехнулась Инверс. Монстр помог ей подняться на ноги. — Вы ведь знаете, о чём я, Лина-сан. Так Вы сможете спасти всех нас. Лина вскинула руки и наконец ощутила так давно забытую магическую энергию в ладонях и венах. — Лина Инверс, я уничтожу тебя за то, что ты посмела встать на пути Граушшеры-сама, можешь не просить пощады. Лина поражённо глядела на свои руки. Не только в Красной Орбе, но в том же времени… — Ра Тилт! — послышалось из-за спины, и монстр, пронзённый потоком света, лопнул, как мыльный пузырь. — Зел! — закричала Лина, обернувшись. Вот он. Живой. Он старается скрыть гордость за то, что монстр погиб от его руки. Но как же плохо у него получается… По лицам рубак Лина в секунду поняла: они не помнят о трёх годах на Земле. И лишь в глазах Джуушинкана темнело нечто вроде…одобрения? Зелгадисс, как и полагается человеку, которого позвали, но за этим ничего не последовало, недоумённо глядел на Лину. — Зел…- Лина лукаво прищурилась, — в такие моменты я люблю тебя больше обычного. Грейвордс зарделся и спрятал лицо в чёлку. — Лина-сан… — ошарашено промычала Амелия.